Генетические и психологические механизмы регуляции функциональной системы «мать-плод» *

981

Аннотация

Изучение проблемы регуляции функциональной системы «Мать-Плод» способствует познанию как общих закономерностей репродуктивного системогенеза, так и особенностей поведения женщин при различном течении беременности. Генетические и психологические механизмы регуляции системы «Мать-Плод» представляют собой своеобразные динамические системы, компоненты в которых, кооперируясь, способствуют достижению адаптации на данном этапе онтогенеза с целью сохранения психического здоровья.

Общая информация

* Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ, проект № 11-06-00015-а.

Ключевые слова: функциональная система «Мать-Плод», контроль поведения, генотип, кортизол

Рубрика издания: Психофизиология

Тип материала: научная статья

Для цитаты: Чистякова Н.В. Генетические и психологические механизмы регуляции функциональной системы «мать-плод» // Экспериментальная психология. 2013. Том 6. № 4. С. 22–30.

Фрагмент статьи

Исходя из концепции репродуктивного системогенеза (Васильева, 2006), система «Мать-Плод» представляет собой единую функциональную систему, которая образуется в момент зачатия, иерархически организована и направлена на поддержание оптимальных условий развития плода в женском организме с целью рождения здорового ребенка. Ее формирование связано с запуском и развитием по доминантному принципу сложных и взаимообусловленных адаптационных процессов регуляции, определяющих взаимосвязь между материнским организмом и плодом в пренатальный период (Аршавский, 1993).

Система «Мать-Плод» формируется на базе ресурсной организации субъекта, где индивидуальные ресурсы характеризуют ее адаптационный функциональный потенциал (Маклаков, 2001). Контроль поведения как ресурсная основа функциональной системы «Мать-Плод» обеспечивает интеграцию ее адаптационно-регулятивных механизмов и определяет возможность адекватного использования психических ресурсов для решения жизненно важной задачи на данном этапе онтогенеза ‒ выносить и родить здорового ребенка (Ковалева, Сергиенко, 2007). Следовательно, можно предположить, что индивидуальные различия в уровневом строении контроля поведения в зависимости от согласованного (сбалансированного) характера ресурсной организации субъекта определяют эффективность функционирования системы «Мать-Плод» с целью сохранения психического здоровья.

Сдвиги в условиях среды могут превышать адаптационный функциональный потенциал системы «Мать-Плод» в процессе индивидуального развития и вести к нарушению внутреннего гомеостаза в женском организме и дестабилизации относительно устойчивого и равновесного состояния системы и, как следствие, психической регуляции поведения субъекта на фоне острого нервно-психического напряжения. В ее основе лежит дезинтеграция в процессах регуляции системы вследствие несоответствия актуализируемых индивидуальных ресурсов конкретным требованиям среды, когда система функционирует на пределе ее регуляторных и компенсаторных возможностей.

Полный текст

Исходя из концепции репродуктивного системогенеза (Васильева, 2006), система «Мать-Плод» представляет собой единую функциональную систему, которая образуется в момент зачатия, иерархически организована и направлена на поддержание оптимальных условий развития плода в женском организме с целью рождения здорового ребенка. Ее формирование связано с запуском и развитием по доминантному принципу сложных и взаимообусловленных адаптационных процессов регуляции, определяющих взаимосвязь между материнским организмом и плодом в пренатальный период (Аршавский, 1993).

Система «Мать-Плод» формируется на базе ресурсной организации субъекта, где индивидуальные ресурсы характеризуют ее адаптационный функциональный потенциал (Маклаков, 2001). Контроль поведения как ресурсная основа функциональной системы «Мать-Плод» обеспечивает интеграцию ее адаптационно-регулятивных механизмов и определяет возможность адекватного использования психических ресурсов для решения жизненно важной задачи на данном этапе онтогенеза ‒ выносить и родить здорового ребенка (Ковалева, Сергиенко, 2007). Следовательно, можно предположить, что индивидуальные различия в уровневом строении контроля поведения в зависимости от согласованного (сбалансированного) характера ресурсной организации субъекта определяют эффективность функционирования системы «Мать-Плод» с целью сохранения психического здоровья.

Сдвиги в условиях среды могут превышать адаптационный функциональный потенциал системы «Мать-Плод» в процессе индивидуального развития и вести к нарушению внутреннего гомеостаза в женском организме и дестабилизации относительно устойчивого и равновесного состояния системы и, как следствие, психической регуляции поведения субъекта на фоне острого нервно-психического напряжения. В ее основе лежит дезинтеграция в процессах регуляции системы вследствие несоответствия актуализируемых индивидуальных ресурсов конкретным требованиям среды, когда система функционирует на пределе ее регуляторных и компенсаторных возможностей.

Беременность является сензитивным периодом онтогенеза, когда генетические и средовые факторы оказывают существенное влияние на психическое состояние женщин. Коактивация генетических и средовых факторов в уровневом строении контроля поведения в период беременности обусловлена логикой интеграции адаптационно-регулятивных механизмов системы «Мать-Плод» и отражается в индивидуальных различиях их внутрии межсистемной ковариации (Сергиенко, 2012). Психофизиологический уровень выполняет при этом роль звена, опосредующего двусторонние связи между генотипом и индивидуально-психологическими особенностями женщин при различном течении беременности.

Группа кортикостероидных рецепторов занимает важнейшее место в регуляции гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой системы (ГГНС) в период беременности, функциональные эффекты генов которых имеют сложный характер (Chistiakova et al., 2013). В связи с этим можно предположить, что последовательная идентификация генетических предикторов риска развития низкого контроля поведения субъекта, в качестве которых могут выступать гены, кодирующие экспрессию гормонов стресс-индуцированной активации ГГНС, позволит объяснить уровневые различия в его структуре при различном течении беременности.

Методы исследования

Исследование проводилось на базе Центра здоровья матери и ребенка Института педиатрии РАМН (Москва, Россия) среди женщин, находящихся на последнем триместре беременности и проходивших медико-генетическое консультирование. Отбор респондентов осуществлялся с использованием метода определения психологического компонента гестационной доминанты (ПКГД), который позволяет определить отношение женщины к своей беременности и будущему материнству (Добряков, 1996). Полученные данные были сопоставлены с результатами клинико-анамнестического анализа.

Объем выборки составил 96 чел. Средний возраст респондентов в контрольной группе – 24±3 гг., в группе риска – 26±4 гг. Сроки беременности составляли от 25 до 34 (29±3) недель. Группы были уравнены по возрасту, количественному составу и сроку гестации. У всех женщин была диагностирована одноплодная беременность.

В контрольную группу были включены 48 практически здоровые женщины с физиологически нормально протекающей беременностью, находящиеся в состоянии психологического комфорта, имеющие доминирующий или преимущественно оптимальный тип ПКГД (соответственно, 9 и 7-8 баллов). Группу риска составили 48 беременных женщин с отягощенным анамнезом, имеющие деструктивные типы ПКГД: игнорирующий (нет), эйфорический (5 чел.), тревожный (29 чел.), депрессивный (2 чел.) и смешанный (12 чел.).

С целью изучения паттернов межфункциональных связей в регуляции системы «Мать-Плод» была проведена оценка уровневого строения контроля поведения как единой интегративной характеристики (Сергиенко, 2009), которая осуществлялась с помощью опросника «Стиль саморегуляции поведения» (ССПМ) В. И. Моросановой (2004), позволяющего диагностировать показатели когнитивного контроля как индивидуального стиля саморегуляции произвольной активности; русской версии «Шкалы контроля за действием» Ю. Куля (НАКЕМР-90) в адаптации С. А. Шапкина (1997) для определения волевого контроля; русского варианта теста «Эмоциональный интеллект» MSCEIT V.2.0 Дж. Мэйера, П. Сэловея и Д. Карузо (Сергиенко, Ветрова, 2010) с целью изучения эмоциональной регуляции.

Генотипирование индивидуальных ДНК и диагностика содержания гормона стрессиндукции ГГНС кортизола у респондентов проведены сотрудниками лаборатории молекулярно-генетической диагностики Центра здоровья матери и ребенка Института педиатрии РАМН.

В качестве объекта генетического анализа были выбраны гены минералокортикоидного и глюкокортикоидного рецепторов, участвующие в стресс-индуцированной активации ГГНС в период беременности:

1) минералокортикоидный рецептор NR3C2 (c.-2 G>C, rs2070951; I180V; rs5522), где гуанин (G) и цитозин (C) – азотистые основания, сцепленные с ДНК и РНК; изолейцин (I) и валин (V) – аминокислоты, участвующие в синтезе белка и характеризующие гибкие генетические связи;

2) глюкокортикоидный рецептор (NR3C1-1 [rs10482605] и N363S [rs6195]), где тимин (T) и цитозин (C) ‒ азотистые основания, сцепленные с ДНК и РНК; аспарагин (N) и серин (S) ‒ аминокислоты, участвующие в синтезе белка и характеризующие гибкие генетические связи.

Анализ частот распределения генотипов и аллелей в сравниваемых группах осуществлялся с применением критерия Odds Ratio (OR, 95%CI) на основе таблиц сопряженности 2 х 2.

Для оценки корреляции между наличием определенного генотипа и уровнем кортизола в сыворотке крови респондентов применялся непараметрический U-тест Манна-Уитни. Статистически достоверными считали различия при р < 0,01.

Для уточнения полученных данных использовался корреляционно-регрессионный анализ, с помощью которого осуществлялась оценка степени зависимости между изучаемыми параметрами на основе r-коэффициента ранговой корреляции Спирмена и коэффициента детерминации R2.

Результаты и их обсуждение

Достоверно значимые различия отмечаются в сравниваемых группах среди беременных женщин, являющихся носителями генотипов rs2070951 и rs5522 минералокортикоидного рецептора NR3C2 и генотипа rs6195 глюкокортикоидного рецептора NR3C1, что может быть обусловлено стресс-индуцированной активацией ГГНС на третьем триместре гестации и провоцировать нарушения в развитии ПКГД (пренатальный риск нарушения психической регуляции: OR = 1,84 для с.-2 G>C NR3C2, OR = 2,36 для V180 NR3C2 и OR = 2,76 для S363 NR3C1, соответственно, табл. 1). Сведения о связи гомозиготного носительства генотипа СС в молекуле рецептора NR3C2 с деструктивным развитием функциональной системы «Мать-Плод» выявлены впервые. Оценка функциональности полиморфного маркера rs10482605 в гене рецептора NR3C1 не показала статически значимых различий в сравниваемых группах.

Таблица 1.Частоты аллелей маркеров гена минералокортикоидного рецептора NR3C2 и маркеров гена глюкокортикоидного рецептора NR3C1-1 и N363S в сравниваемых группах

 

 

Ген (маркер)

 

Генотип/ Аллель

Частота встреч. в ед. (%)

 

 

ОR (95% CI)

P двусторонний критерий Фишера

Группа риска

Контрольная группа

 

 

 

 

NR3C2

(c.-2 G>C;

rs2070951)

 

G/G

 

14 (29)

 

23 (48)

0,44 (0,25-0,79)**

 

0,006

G/С

16 (33)

13 (27)

1,33 (0,73-2,44)

0,35

С/С

18 (38)

12 (25)

1,84

(1-3,37)*

0,048

 

Аллель G

 

22 (46)

 

29 (60)

0,57 (0,32-1)*

 

0,047

Аллель С

26 (54)

19 (40)

1,76

(1-3,09)*

0,047

 

 

 

 

NR3C2 (I180V;

rs5522)

 

I/I (A/A)

 

15 (31)

 

24 (50)

0,45 (0,25-0,8)**

 

0,006

I/V (A/G)

25 (52)

20 (42)

1,5

(0,86-2,61)

0,17

V/V (G/G)

8 (17)

4 (8)

2,36 (0,97-5,74)*

0,05

Аллель I (A)

28 (58)

34 (71)

0,56 (0,31-1,01)*

0,05

 

Аллель V(G)

 

20 (42)

 

14 (29)

1,77 (0,99-3,19)*

 

0,05

 

 

 

 

NR3C1-1 (rs10482605)

 

Т/Т

 

22 (46)

 

28 (58)

0,62 (0,35-1,08)

 

0,09

Т/С

23 (48)

19 (40)

1,38 (0,79-2,42)

0,25

С/С

3 (6)

1 (2)

3,128 (0,62-15,89)

1

 

Аллель Т

 

34 (71)

 

38 (79)

0,65 (0,34-1,24)

 

0,19

 

Аллель С

 

14 (29)

 

10 (21)

1,54 (0,8-2,93)

 

0,19

 

 

 

 

N363S (rs6195)

 

N/N (A/A)

 

30 (62)

 

38 (79)

0,43 (0,23-0,81)**

 

0,008

 

N/S (A/G)

 

11 (23)

 

7 (15)

1,69 (0,82-3,48)

 

0,15

 

S/S (G/G)

 

7 (15)

 

3 (6)

2,76 (1,03-7,45)**

 

0,038

 

Аллель N (A)

 

36 (75)

 

42 (88)

0,4

(0,19-0,87)**

 

0,018

Аллель S (G)

12 (25)

6 (12)

2,44 (1,15-5,2)**

0,018

 

Примечания. OR ‒ odds ratio; 95%CI – 95% доверительный интервал. OR = 1 рассматривали как отсутствие ассоциации, OR > 1 как фактор риска и OR < 1 как защитный фактор.

* Значимые по φ-критерию различия в сравниваемых группах при р < 0,05.

**Значимые по φ-критерию различия в сравниваемых группах при р < 0,01.

 

При указанных генотипах за счет предрасположенности к повышенной чувствительности к кортикостероидам увеличивается риск дисрегуляции функциональной системы «Мать-Плод» на фоне отягощенного анамнеза (табл. 2).

Таблица 2. Средние значения концентрации кортизола в крови респондентов в сравниваемых группах в зависимости от носительства генотипов rs2070951, rs5522 и rs6195

 

 

 

Ген (маркер)

 

 

Генотип/ Аллель

 

Концентрация кортизола в нмоль/л

 

U-критерий

Манна-Уитни

Группа риска

ГР

Контрольная группа КГ

 

NR3C2

(c.-2 G>C;

rs2070951)

G/G

645±48

559±50

54,5**

G/С

656±52

584±58

30,5**

С/С

674±46

587±55

40**

 

U-критерий

Манна-Уитни

GG / GC

88,5

82*

 

GG / CC

69*

67**

GC / CC

119

69,5

 

NR3C2 (I180V;

rs5522)

I/I

646±53

571±62

42,5**

I/V

687±59

593±59

57**

V/V

698±45

630±54

3*

 

U-критерий

Манна-Уитни

II / IV

89,5**

168*

 

II / VV

23,5*

19*

IV / VV

80

27

 

 

N363S (rs6195)

N/N

660±48

574±57

158,5**

N/S

697±50

618±53

6,5**

S/S

718±40

652±54

0,5*

 

U-критерий

Манна-Уитни

NN / NS

103,5*

74*

 

NN / SS

28**

18

NS / SS

19*

5,5

 


Примечания. Концентрация кортизола приведена как среднее значение ± стандартное отклонение.

* Значимые по U-критерию Манна-Уитни внутригрупповые различия в содержании корти зола в зависимости от носительства генотипа при p < 0,05.

** Значимые по U-критерию Манна-Уитни внутригрупповые различия в содержании кортизола в зависимости от носительства генотипа при p < 0,01.

Наличие тяжелой соматической патологии в анамнезе респондентов в группе риска является значимым пренатальным фактором риска и может приводить к серьезным сдвигам в регуляции ГГНС и отражаться на уровне психики.

Корреляционно-регрессионный анализ показал, что генотипы СС (rs2070951) и VV (rs5522) МР NR3C2 и генотип SS (rs6195) ГР N363S при высоком содержании гормона стресс-индукции кортизола (Кр) предсказывают с определенной долей вероятности риск развития низкого контроля поведения субъекта в период беременности (табл. 3 и 4). При этом величина вклада, вносимого каждым фактором, в развитие уровневых особенностей регулятивных субшкал в структуре контроля поведения субъекта на данном этапе онтогенеза существенно различается.

Таблица 3. Корреляционная матрица связей между регулятивными субшкалами контроля поведения и вариантами генотипов rs2070951, rs5522 и rs6195, а также уровнем гормона стресс-индукции кортизола (Кр) в сравниваемых группах

 

 

Параметры

 

rs2070951

 

rs5522

 

rs6195

 

Кр

 

 

Когнитивный контроль

 

Планирование

ГР

0,117

-0,283

-0,059

-0,328*

КГ

0,253

0,246

0,342*

-0,301*

 

Программирование

ГР

-0,082

-0,304*

-0,323*

-0,265

КГ

0,395**

0,368*

0,275

-0,381**

 

Гибкость

ГР

-0,364*

-0,356*

-0,372**

-0,388**

КГ

0,445**

0,527**

0,489**

-0,478**

 

Моделирование

ГР

-0,088

-0,074

-0,042

-0,109

КГ

0,32*

0,292*

0,354*

-0,355*

 

Оценка результата

ГР

-0,092

-0,047

-0,079

-0,147

КГ

0,248

0,284

0,337*

-0,361*

 

Самостоятельность

ГР

-0, 216

-0,31

-0,167

-0,117

КГ

0,198

0,135

0,256

-0,262

Общий уровень саморегуляции

ГР

0,076

-0,295*

-0,317*

-0,352*

КГ

0,383**

0,426**

0,477**

-0,447**

 

Волевая регуляция поведения

Контроль за действием при неудаче

ГР

0,292*

0,172

0,301*

-0,297*

КГ

0,42**

0,336*

0,311*

-0,382**

Контроль за действием при планировании

ГР

0,131

0,242

0,162

-0,257

КГ

0,399**

0,356*

0,527**

-0,424**

Контроль за действием при реализации

ГР

-0,092

0,152

-0,293*

0,317*

КГ

0,279

0,256

0,267

-0,358*

 

Четырехкомпонентная модель ЭИ

 

Идентификация эмоций

ГР

0,258

0,242

0,293*

-0,321*

КР

0,396**

0,229

0,341*

-0,4**

 

Использование эмоций

ГР

0,276

0,264

0,353*

-0,338*

КР

0,285

0,302*

0,361*

-0,347*

Понимание и анализ эмоций

ГР

0,308*

0,227

0,163

-0,354*

КР

0,401**

0,209

0,182

-0,411**

Сознательное управление эмоциями

ГР

0,284

0,206

0,152

-0,293*

КР

0,332*

0,175

0,201

-0,348*

 

Общий балл

ГР

0,283

0,241

0,252

-0,331*

КР

0,361*

0,232

0,285

-0,425**

Двухакторная модель ЭИ

 

Опытный ЭИ

ГР

0,269

0,256

0,325*

-0,334*

КР

0,344*

0,268

0,351*

-0,377*

 

Стратегический ЭИ

ГР

0,298*

0,219

0,159

-0,327*

КР

0,365*

0,194

0,189

-0,383**

 

Примечания. Статистически достоверными рассматривали эмпирические значения r-критерия Спирмена при р < 0,01.

 

* Значимые связи при р < 0,05.

** Значимые связи при р < 0,01.

Таблица 4. Множественный регрессионный анализ предикторов уровневых особенностей регулятивных субшкал контроля поведения среди респондентов в сравниваемых группах

 

Зависимые переменные

 

Прогностические переменные

 

 

2

 

D R2,

%

 

 

β

 

 

F-критерий

 

Контрольная группа

 

Пр

rs2070951

0,0996

10

+0,8396

5,09*

Кр

0,2217

22

-0,0161

13,1**

 

 

 

Г

rs2070951

0,1418

14

+1,2412

7,06*

rs5522

0,2306

23

+2,0439

13,79**

rs6195

0,0953

10

+1,4738

4,85*

Кр

0,2479

25

-0,0216

15,16**

 

 

 

ОУ

rs2070951

0,1085

11

+2,5061

5,6*

rs5522

0,0991

10

+3,092

5,06*

rs6195

0,0822

8

+3,1588

4,12*

Кр

0,2377

24

-0,0471

14,34**

 

КН

rs2070951

0,15

15

+1,1886

8,12**

Кр

0,1988

20

-0,0174

11,41**

 

 

КП

rs5522

0,114

11

+1,0674

5,9*

rs6195

0,1088

11

+1,511

5,62*

Кр

0,1933

19

-0,0177

11,02**

 

Идентификация эмоций

rs2070951

0,093

9

+0,0233

4,72*

 

Кр

 

0,2066

 

21

 

-0,0004

 

12*

 

Понимание и анализ эмоций

rs2070951

0,1678

17

+0,0532

9,28**

 

Кр

 

0,2031

 

20

 

-0,0006

 

11,72**

Общий ЭИ

Кр

0,2424

24

-0,0006

14,73**

Стратегический

ЭИ

 

Кр

 

0,2291

 

23

 

-0,0005

 

13,67**

Группа

 

Г

 

rs6195

 

0,3105

 

31

 

-2,0723

 

20,72**

Кр

0,2308

23

-0,0274

13,08**

Примечания. Пр ‒ программирование, Г ‒ гибкость, ОУ ‒ общий уровень саморегуляции; КН ‒ контроль за действием при неудаче; КП ‒ контроль за действием при планировании; ЭИ ‒ эмоциональный интеллект; Кр – кортизол.

* Значимые значения по φ-критерию при р < 0,05.

** Значимые значения по φ-критерию при р < 0,01.

Наблюдаемая разница в величине вклада каждого фактора в уровневом строении контроля поведения субъекта в период беременности обусловлена гетерогенным и гетерохронным развитием составляющих его подсистем (когнитивного контроля, волевой регуляции поведения, эмоционального интеллекта), что подтверждает результаты исследования Г. А. Виленской и Е. А. Сергиенко (2002). В силу гетерархического характера контроля поведения как ресурсной основы системы «Мать-Плод» обеспечивается межуровневая преемственность в ее развитии, которая ведет к дифференциации системы и обусловливает различные способы согласования механизмов ее саморегуляции.

Выводы

1. Адаптационно-регулятивные механизмы функциональной системы «Мать-Плод», принадлежащие разным уровням ее самоорганизации и саморегуляции, развиваются и реализуются гетерогенно и гетерохронно. В силу гетерархического характера контроля поведения как ресурсной основы системы обеспечивается межуровневая преемственность в ее развитии, опосредованная генотип-средовым взаимодействием.

2. Коактивация генетических и психологических механизмов в их ковариации при функционировании системы «Мать-Плод» определяет относительный порог риска развития низкого контроля поведения с определенной долей вероятности дезадаптации.

3. Полученные в настоящем исследовании результаты свидетельствуют о сложности и неоднородности эндогенных механизмов развития контроля поведения как основы саморегуляции на данном этапе онтогенеза.

4. Гомозиготные генотипы СС и VV минералокортикоидного рецептора NR3C2 и генотип SS глюкокортикоидного рецептора N363S выступают как факторы риска развития низкого контроля поведения в период беременности, что может провоцировать деструктивное развитие системы «Мать-Плод» при повышенной чувствительности к кортикостероидам.

Литература

  1. Аршавский И. А. Принцип доминанты в индивидуальном развитии организма // Журнал высшей нервной деятельности. 1993. Т. 43. № 4. С. 785–794.
  2. Васильева В. В. Центро-периферическая интеграция в организации функциональных систем женской репродукции: дис. ... докт. биол. наук. Ростов н/Д.: Ростовский научно-исследовательский институт акушерства и педиатрии, 2006.
  3. Виленская Г. А., Сергиенко Е. А., Рязанова Т. Б., Дозорцева А. В. Близнецы от рождения до трех лет. М.: Когито-центр, 2002.
  4. Добряков И. В. Типология гестационной доминанты // Ребенок в современном мире: Тезисы докладов 3-й международной конференции. СПб.: ЮНЕСКО, МО России, 1996. С. 21–22.
  5. Ковалева Ю. В., Сергиенко Е. А. Контроль поведения при различном течении беременности // Психологический журнал. 2007. Т. 22. № 1. С. 70‒82.
  6. Маклаков А. Г. Личностный адаптационный потенциал: его мобилизация и прогнозирование в экстремальных условиях // Психологический журнал. 2001. № 1. С. 16–24.
  7. Моросанова В. И. Опросник «Стиль саморегуляции поведения» (ССПМ): руководство. М.: КогитоЦентр, 2004.
  8. Сергиенко Е. А. Контроль поведения: индивидуальные ресурсы субъектной регуляции [Электронный ресурс] // Психологические исследования: электронный научный журнал. 2009. № 5 (7). URL: http:// psystudy.ru.
  9. Сергиенко Е. А. Принципы психологии развития: современный взгляд // Психологические исследования: электронный научный журнал. 2012. № 5 (24). URL: http://psystudy.ru.
  10. Сергиенко Е. А., Ветрова И. И. Тест Дж. Мэйера, П. Сэловея и Д. Карузо «Эмоциональный интеллект» (MSCEIT v.2.0.): руководство. М.: ИП РАН, 2010.
  11. Шапкин С. А. Экспериментальное изучение волевых процессов. М.: Смысл, ИП РАН, 1997.
  12. Chistiakova N. V., Sergienko E. A., Savost'ianov K. V. Common variants of NR3C1 and NR3C2 contribute to pregnancy-related anxiety // Central European Journal of Medicine. 2013. V. 8. № 1. Р. 117–124.

Информация об авторах

Чистякова Наталья Викторовна, аспирант Института психологии РАН, Москва, Россия, e-mail: dik_dog@list.ru

Метрики

Просмотров

Всего: 3311
В прошлом месяце: 7
В текущем месяце: 3

Скачиваний

Всего: 981
В прошлом месяце: 3
В текущем месяце: 0