Записки Александра Анатольевича Турундаевского: вологодские священники на германском фронте (1914-1918 гг.)

Автор статьи обращается к рукописным частным запискам А.А. Турундаевского, посвященным судьбе семьи сельских священников в первой половине XX века. В центре внимания – воспоминания о службе полковых священников в годы Первой мировой войны, осмысление которых позволяют автору говорить в целом о судьбе русской Церкви в начале XX века.

Русское воинство шло в бой под лозунгом «За веру, царя и Отечество!» Принимая присягу, солдаты целовали Крест и Евангелие. Основная задача «служителя культа» - поддерживать в войсках чувство патриотического долга, «умиротворяющее волнующиеся сердца». Священники были одинаково близки к жизни солдат и командиров.

Многие офицеры формально исполняли церковные таинства. Устраивали кутежи с игрой в карты, раболепствовали перед начальством, деспотично и грубо вели себя с подчиненными, а священники говорили солдатам: «Повинуйтесь и покоряйтесь наставникам вашим, потому что они заботятся о вас». «Забота» проявлялась в зуботычинах и в мордобое.

Военные неудачи заставляли солдат все чаще задавать священникам трудные вопросы. Какому Богу молятся немцы? Какую веру исповедуют? Кому нужна война? Уже в начале 1917 года многие священники покидали воинские части.

Общие впечатления братьев Турундаевских о войне 1914-1918 гг. сходятся в том, что Россия не готова к столкновению с Германией. Уровень технической оснащенности немецких войск значительно выше. Одного патриотического духа для победы недостаточно. Отсутствовало взаимопонимание и доверие между солдатами и офицерами. Цель войны бывшим крестьянам оставалась непонятной. Они говорили: «В христианском законе сказано «не убий», а вы (попы!) благословляете идти в атаку, в рукопашный бой».

Размышления братьев Турундаевских о полковом духовенстве автор записок цитирует буквально, вспоминая встречу священников Афинадора, Николая, Александра и Анатолия.

«Дядя Доря (отец А финадор):

-Я в армии, как Божья дудка. Служу обедни по праздникам, и больше от меня никакого дела нет. Проповедями сроду не занимался. Считаю, что они во фронтовой обстановке не нужны. Наша задача - поддержать настроение солдат верой. А как поддержать? - Мудрено. Вообще-то у меня не было таланта оратора. Зубов во рту нет. Правда, вставили мне протезы, да они не держатся. Я ношу их в кармане. Так вот я и решил: лучше ничего не говорить. Отслужил - да и набок. У солдат много вопросов, на которые если ответить, то на душе будет тоскливо. Умный солдат не спросит, а простачок будет мытарить: «Кому Бог поможет, если обе стороны просят о победы?» Острые на слово молодцы сразу могут осадить. Так подклинят, что лучше молчать, не связываться с разговорами. Офицеры - люди, в лучшем случае, безрелигиозные. Редко они посещали церковные службы. Мы - попы - нужны царю батюшке как укротители волнующихся масс. Господь, прости мне мои сомнения, мои согрешения!

Отец Николай:

-     На нас, служителей культа, - возложена задача поднять настроение солдат. Не давать им задумываться и впадать в уныние, поддерживать надежду на лучший исход войны. Но это не Бородинский бой... Временами мы бываем главными. А что получается? Вот, например, братан Афанасий, поднял в атаку подразделение. Немцы опешили, увидев кресты и иконы перед собой. Не стали вступать в драку. Отступили. А затем окружили и в плен забрали. Люди ждут чуда, а сами в чудо не верят. Надо понимать, что на одном желании не получишь победы. Теперь рукопашная схватка не решает исхода боя.

Отец Анатолий:

-     Люди тыла честно выполняют свой долг перед Родиной. Они отдают все силы фронту. Они - выдыхаются. От бессилия появляется уныние, упаднический дух. Ждут конца войны. Сельское хозяйство приходит в упадок.

Отец Александр:

-      Вы, бати, не особо нужны на войне. Фронту нужны техника, снаряды, толковые полководцы. Время штыковых атак ушло. Теперь техника и стратегия определяют исход боя. Вы - Божьи дудки - там лишние. Это вы сами видите. От вас ваши командиры ждут, чтобы вы привезли из тыла в своих чемоданчиках «зеленого змия» для упокоения души...» [5, с. 280 - 281].

Один из братьев Турундаевских - Афанасий - попал в плен к немцам 14 апреля 1915 года. О том, как это случилось, рассказывает прапорщик Михаил Евгеньевич Сироткин. Его письмо было опубликовано в «Вологодских епархиальных ведомостях».

«Когда перед вторжением немцев в Курляндию на нашем фронте начались стычки, и в местечке Р. разгорелся бой, он [отец Афанасий - В.М} попросился туда. Наши были окружены немцами. Значительный отряд мог быть уничтожен, так как большинство командного состава выбыло из строя. Отец Афанасий бросился туда, в сферу шрапнельного и пулеметного огня.

-       Братцы! Я - впереди! У меня - святой крест, а ним - его святая сила!

И солдаты пошли за ним. В последний раз я видел его в том же фронте в день наступления немцев. В лоб мы немцев не пустили. Часам к 6-ти немцы успокоились. Наступило затишье. Силуэты их цепей исчезли из нашего поля зрения. В 8-ом часу мой телефон перестал работать. Я послал исправить линию, так как иной связи с начальником отряда не было. Посланный не вернулся. Мы встревожились.

В то время в нашем блиндаже появился отец Афанасий.

-       Ну, вот я к вам с Господним благословением пришел.

И стоит поверх бруствера.

-       Батюшка, спуститесь ниже!

-       Ничего, я здесь постою. А вон, смотрите, кто-то идет.

Я поднялся, и на расстоянии шагов 150-ти от окопа, - это было уже около 10-ти часов вечера, и был молодой месяц, - увидел черный силуэт неприятельской цепи, заходящей к нам в тыл.

-Батюшка, уходите! Я сейчас открою пулеметный огонь. Они ответят, и Вы можете быть ранены.

Пока я говорил эти слова, мои прикрытия и соседние цепи покинули фронтальный окоп.

-Господи, да ведь мы одни, - оглянулся я. Вокруг были 6-ро моих пулеметчиков, батюшка и фельдшер, бывший с нами.

-Ну, братцы, - мужайтесь! По цепи.!

Отец Афанасий вытаскивает крест. Мы с двумя солдатами целуем крест. Остальные вытаскивают пулемет, наводят при свете месяца. Германцы приближаются, крадучись.

-Уходите же, батюшка!

-Господь вас не оставит, - были последние слова его. Он исчез в ходе сообщения.

-Огонь! - и первая цепь немцев легла.

Как мы вышли из кольца, я не помню. Пули, проносясь мимо, обдували лицо, цеплялись за одежду. Помню только, что я все время твердил пяти своим солдатам эти ожегшие меня слова: «Господь вас не оставит!»

Когда я вышел к своим, первым вопросом было: «Где батюшка?»

-Его нет.... Отец Афанасий пропал без вести» [3].

Письмо смертельно раненого прапорщика М.Е. Сироткина говорит, в частности, о том, что в 1915 году настроения в армии были ещё далеки от разочарований.

Отец Афанасий попал в плен к немцам и возвратился из плена с партией инвалидов в составе 5-ти офицеров и 203-х нижних чинов 16 ноября 1915 года. «Вологодские епархиальные ведомости» в двух разных публикациях описывают его возвращение и рассказывают о жизни в плену. Офицеров и священника поместили в хлеву и в течение долгого времени совершенно не кормили. Когда пленных погнали в баню, отец Афанасий через переводчика латыша стал просить разрешения снять с груди мешочек со святыми Дарами и Антиминсом. В ответ на эту просьбу немецкий фельдфебель постучал его кулаком по носу. В Тильзите отца Афанасия вместе с солдатами заставляли «проделывать муштру» [1]. За то, что поп находился в окопах вместе с солдатами, его остригли, как солдата, избили, издевались над ним и кричали в ухо ругательства. Кормили пленных только хлебом. Даже во время молитвы священника пинали, били, дергали за наперсный крест. Заканчивая рассказ, отец Афанасий сказал:

- Не судите строго попавших в плен. Репертуар людских слов слишком беден, чтобы передать те мытарства и унижения, которые переживают наши воины в плену.

Полковой батюшка просил сообщить обществу, что русские пленные крайне нуждаются в хлебе, сухарях и в сахаре.. «Продолжительный плен священник Турундаевский провел в Стральзунде и в Штетине, где утешал духовно русских пленных» [2].

Предельные обстоятельства пробуждают в людях высокие религиозные чувства, но при этом являются искушениями (испытаниями), которые не каждый человек способен преодолеть. Религиозное сознание воспринимает войны как наказание за отступничество и возможность искупления грехов. «Покаяние» в буквальном переводе с греческого языка - «перемена ума» - изменение отношения к совершенным ранее поступкам, прерывающее причинно-следственную связь, фатально умножающую зло. Солдаты вернулись с фронта и обратили оружие против власти, в которой для них соединились церковь и государство. Ответом Церкви на гонения, как и во времена первых христиан, стало добровольное мученичество. Преступления всегда имеют коллективный характер и в этом находят себе оправдание, а подвиг - это прерогатива личности: персональный ответ на вызов времени.

1.      Возвращение из плена священника А. Турундаевского // Вологодские епархиальные ведомости, № 23, 1915. С. 611.

2.      Издевательства германцев над пленным священником // Вологодские епархиальные ведомости, № 23, 1915. С. 612.

3.      Ордынский С. Из предсмертного письма // Вологодские епархиальные ведомости, № 14, 1915. С. 377-378.

4.      Поспеловский Д.В. Русская Православная Церковь в ХХ веке. М.: «Республика», 1995.

5.      Турундаевский А.А. Наша семья // История от первого лица. Мир северной деревни начала ХХ в. в письменных свидетельствах сельских жителей / комментарии, научная редакция В.Н. Матонина. Архангельск-Москва: ТСМ, 2011. С. 191 – 355.

6.      Турундаевский А.А. Тетрадь № 2. Личный архив Т.Е. Мосякиной.

7.      Федоров В.А. Православная Церковь и государство. Синодальный период. 1700-1917. М: «Русская панорама», 2003.