Социально-психологическая адаптация выпускников фостерных семей: образование и работа

Введение

Социальная и психологическая адаптация молодых людей из числа детей-сирот является актуальной проблемой во всем мире, включая страны, где дети под опекой государства живут не в учреждениях, а в замещающих (фостерных) семьях. Так, в США существует большое разнообразие форм психолого-социальной поддержки для выпускников замещающих семей, в том числе помогающих выбрать профессию, получить профессиональное образование, освоить другие навыки, полезные в самостоятельной жизни.

В американском законодательстве меры социальной и психологической поддержки выпускников фостерных семей при переходе к самостоятельной жизни определяются рядом актов:

• Программа независимости для молодежи из фостерных семей (Foster Care Independence Program). Ее принятие в 1999 г. привело к удвоению средств, выделяемых из федерального бюджета на услуги по независимому проживанию (independent living services). Цель программы: обеспечение прав на образование и жилье, помощь в трудоустройстве и развитии жизненных навыков.

• Поправки «В поддержку семейной защищенности и стабильности» (Promoting Safe and Stable Families Amendments, 2001) обеспечили финансирование ваучеров на образование и профессиональную подготовку (Educational and Training Vouchers), которыми выпускники могут оплатить часть расходов на обучение в колледже или вузе.

• Необходимость составления индивидуального плана сопровождения в самостоятельной жизни (independent living plan) для каждого 16-летнего подростка в фостерной семье также регулируется федеральным законодательством (42 U.S.C. § 675 (1) (D).

Однако большинство программ адаптации к самостоятельной жизни демонстрирует низкую эффективность. Поэтому особенно ценными являются данные об отдельных элементах системы (услугах, ресурсах), способствующих успешности выпускников, полученные в результате крупномасштабных исследований, а также экспертные оценки и представления самих выпускников о барьерах на пути к эффективной социально­психологической поддержке.

Проблема

Молодые люди из числа детей-сирот часто имеют сложности с образованием и трудоустройством. По статистике, 74 % выпускников фостерных семей в США получают полное среднее образование (по сравнению с 84 % в общей популяции); степень бакалавра получают от 3 до 11 % (по сравнению с 28 %). В возрасте 21 года работают только 52 % выпускников (по сравнению с 66 %) [English, 2005].

В исследовании Goerge et al. (2002) было проведено сравнение доходов (а) выпускников фостерных семей; (б) молодых людей, которые ранее жили в фостерных семьях, но воссоединились с кровными семьями в возрасте между 14 и 18 годами; (в) молодых людей из малообеспеченных семей, всегда живших с кровными родителями. Доход выпускников фостерных семей был значимо ниже, чем у молодых людей из двух других групп [Brookhart, 2002].

На процесс профессионального самоопределения (и социально-психологической адаптации в целом) выпускников интернатных учреждений влияет ряд противоречий, которые выделяются как российскими (Кундозерова Л.И., 1999; Быков А.С., 2000; Андреева А.И., Бобы­лева И.А., 2002; Бобылева А.И., Заво- дилкина О.В., Иванова Н.П., 2005 — подробнее см. обзор в [Бобылева, 2006]), так и зарубежными авторами.

1.    Противоречие между отставанием в развитии когнитивных функций у многих детей-сирот и современными требованиями, предъявляемыми к ним в процессе обучения [Бобылева, 2006]. Американские исследователи описывают эту тенденцию как противоречия между календарным и психологическим возрастом. Верхняя граница подросткового возраста постоянно повышается, что приводит к появлению новых возрастных периодизаций. Возраст между старшим подростковым и 24—26 годами рассматривается некоторыми исследователями как «становление взрослости» (emerging adulthood). Поэтому ожидание от 18-летнего выпускника полной автономии неадекватно возрастным нормам развития в современном обществе [Arnett, 2000].

2.    Противоречие между излишней опекой над детьми и реальной жизнью, требующей принимать решения и справляться с проблемами самостоятельно, отмечается в российских учреждениях интернатного типа [Бобылева, 2006]. В США у социальных работников и фостерных родителей также наблюдается двойственное отношение к процессу эмансипации вырастающих детей. Они считают, что важно давать подросткам практиковаться в принятии решений и отрабатывать другие навыки, обеспечивающие самостоятельность в жизни. В то же время они видят систему семейного устройства и себя лично ответственными за каждый «неверный шаг», совершенный воспитанниками, в результате чего приходят к необходимости защищать молодых людей, ограничивая их автономию и возможность рисковать [Gil-Kashiwabara, 2007].

3.    Отечественные исследователи отмечают противоречие между социальной дезадаптацией детей-сирот и необходимостью обеспечения их социальной защищенности, например, желанием учиться и отсутствием такой возможности, дефицитом индивидуализированного общения в интернатном учреждении и принудительным характером общения с определенным кругом людей и др. [Бобылева, 2006]. В США подобная проблема описывается как несоответствие предлагаемых социально-психологических услуг индивидуальным потребностям. Это противоречие отражает и проблемы межведомственного взаимодействия (необходимого для создания уникального «пакета» услуг для конкретного выпускника), и несовершенства планирования. Только 31 % планов сопровождения выпускников составляется при реальном участии его социального работника-куратора [Gil-Kashiwabara, 2007].

4.    Мечты и надежды выпускников вступают в конфликт с реальными ограничениями. По данным Gil-Kashiwabara et al., 20 % молодых людей из замещающих семей вообще не вписывают в план сопровождения никакие свои цели. Многие кураторы имеют смутные представления о возможностях выпускников, особенно молодых людей с инвалидностью, и слишком пессимистично оценивают их шансы самостоятельно жить и работать. В результате выпускники замещающих семей значимо реже (по сравнению со сверстниками с ограниченными возможностями здоровья, выросшими в кровных семьях) ставят себе целью продолжить учиться по окончании средней школы [Gil-Kashiwabara, 2007]. Отечественные исследователи отмечают проблему потери личностного потенциала одаренных воспитанников интернатов [Бобылева, 2006].

Методы

Чтобы понять опыт молодых людей, выходящих в самостоятельную жизнь из замещающих семей и адаптирующихся на рабочем месте или в учреждении профессионального образования, в США было проведено несколько масштабных исследований [Hiripi, 2003; English, 2005; Perez, 2007]. В таблице 2 представлены данные о трех из них.

Основная методика этих исследований — large simple design, т. е. крупное длительное исследование с упрощенной процедурой включения и сбора данных. Такой дизайн исследования применяется:

•     когда базой для исследования служит большое количество организаций (программы поддержки самостоятельного проживания разных штатов; населенные пункты, в которых проживают выпускники);

•     есть основания полагать, что в их работе с испытуемыми больше сходств, чем различий (единый набор социально­психологических услуг). Перечень наиболее распространенных социально­психологических и социально-педагогических услуг, доступных выпускникам фостерных семей, приведен в табл. 1;

•     методы исследования позволяют ог- формации можно получить из докумен- раничиться одной встречей с каждым из тированных источников (личных дел, испытуемых и/или большую часть ин- медицинских карт).

Таблица 1

Социально-психологические и социально-педагогические услуги в программах поддержки независимого проживания выпускников фостерных семей [Oldmixon, 2007]

Таблица 2

Масштабные исследования выпускников замещающих семей, проведенных в США: данные об организации исследований

Результаты

Midwest Study. Результаты показали, что большинство участников исследования получали несколько видов социально-реабилитационных услуг, но все равно имели больше проблем с адаптацией, чем их сверстники, выросшие в кровных семьях. Половина испытуемых заявила о своем желании окончить колледж, однако у многих были серьезные препятствия для этого: 50 % окончили специальные школы, 40 % — оставались на второй год, около 30 % — сменили в своей жизни пять и более школ [Perez, 2007].

В США прослеживается надежная корреляция между уровнем образования и дохода во всех слоях населения; это также справедливо и для выпускников замещающих семей. Выпускники, имеющие среднее профессиональное или неоконченное высшее образование, получают примерно на 50 % больше, чем их сверстники, окончившие только среднюю школу [Perez, 2007].

Исследование не выявило связи между получением реабилитационных услуг по профориентации и заработком выпускников. Это можно объяснить тем, что лишь небольшое число выпускников пользовались такими интенсивными услугами как направления на работу, стажировки или трудоустройство на лето. В качественном исследовании Geenen and Powers (2007), основанном на интервью с 27 выпускниками, 21 фостерным родителем и 40 социальными работниками, изучались потребности молодых людей в услугах по адаптации к самостоятельному проживанию. Оно показало, что курсы и тренинги недостаточно связаны с проблемами повседневной жизни [Geenen, 2007]. В работе Scannapieco, Connell-Carrick and Painter (2007) уточняется, что неадекватность таких курсов выражается не в их содержании, а в невозможности сразу проверить свои силы на практике. Иными словами, об эффективной подготовке к получению профессии можно говорить только при включении подростков из фостерных семей в реальную трудовую деятельность [Scannapieco, 2007].

Именно опыт оплачиваемой работы (подработки) в подростковом возрасте связан с лучшими учебными достижениями и более высокими шансами на трудоустройство в будущем. Это показано в работе Leventhal, Graber, and Brooks- Dunn (2001), в которой исследовались предикторы успешного трудоустройства на выборке молодых людей афроамери­канского происхождения. Ранний опыт работы положительно связан и с успешным получением полного среднего / среднего профессионального образования в возрасте 19—20 лет [Leventhal, 2001].

Исследование не показало значимых преимуществ от наличия наставника у выпускников, начинающих жить самостоятельно. Технология наставничества (natural mentoring) является распространенным способом разрешения противоречия между потребностью в привязанности и поддержке и необходимостью адаптироваться к жизни вне семьи. Наставник, как правило, не является молодому человеку кровным или приемным родителем, а сопровождает его как в обретении самостоятельности, социальной и профессиональной идентичности. В то же время наставник — это человек, отношения с которым не заканчиваются по достижении выпускником 18 лет, обеспечивая постоянство эмоциональных и социальных связей (permanency).

В настоящее время в США действует около 5000 программ наставничества над молодежью. Основными тенденциями в развитии этих программ являются [How Effective Are, 2011]:

•   более узкий подход к целевым группам и условиям их реализации (например, наставничество над выпускниками замещающих семей на рабочем месте);

•    развитие альтернативных форм общения: наставничество по интернету (e­mentoring), наставничество по принципу «равный-равному» с разницей в возрасте (cross-age peer mentoring) (например, сотрудник зрелого возраста шефствует над выпускником, пришедшим на аналогичную должность).

Мета-анализ 55 исследований эффективности программ наставничества показал, что они работают при сочетании научно обоснованных оснований и большой вовлеченности наставника в отношения с подопечным. Однако результаты отдельных исследований неоднозначны, а мета-анализ позволяет говорить об умеренном влиянии [How Effective Are, 2011].

В качестве свидетельства эффективности наставничества можно привести исследование Greeson et al., которое показало, что наличие наставника статистически значимо связано с уровнем материального благополучия как у выпускников замещающих семей, так и у молодых людей, выросших в кровных семьях. Результат не зависел от специфики ролевой позиции наставника: был ли он «заменой родителя», ролевой моделью и примером или руководителем и советчиком [Greeson, 2010].

В выборку Midwest Study были включены и выпускники с разными особенностями соматического и психического здоровья, если эти особенности не препятствовали проведению опроса. Выяснилось, что выпускники с психологическими и/или психиатрическими проблемами (посттртавматическое стрессовое расстройство, эмоциональные расстройства) в анамнезе зарабатывают достоверно меньше, чем условно благополучные.

В отличие от многих других исследований ([Lenz-Rashid, 2006]), была обнаружена положительная связь между употреблением пси­хоактивных веществ и размером дохода выпускников. Это может быть связано со спецификой диагностических критериев (употреблявшие ранее могут не употреблять в настоящее время). Также возможно, что потребность в средствах на алкоголь или наркотики на первых этапах развития зависимости стимули­
рует выпускников на поиск и сохранение работы.

Casey National Alumni Study. В этом исследовании успешность социальной адаптации определялась как наличие психического и физического здоровья, высокого уровня образования и дохода, а также благополучных межличностных отношений. Индекс успешности был подсчитан для всех испытуемых, о которых имелась информация хотя бы по трем пунктам из следующих пяти:

•   длительность получения образования (лет)

•         доход

•   физическое здоровье на основе шкалы SF-121

•   психическое здоровье на основе шкалы SF-12

•   удовлетворенность отношениями (для выпускников, состоявших в зарегистрированном или незарегистрированном браке).

Были выявлены факторы успешной адаптации выпускников: обучение жизненным навыкам, получение диплома о среднем или полном среднем образовании до выхода из фостерной семьи, профессиональное обучение с выплатой стипендии, участие в клубах по интересам, отсутствие эпизодов потери жилья / бродяжничество в первый год самостоятельной жизни, низкий уровень проблем с алкоголем и наркотиками. Некоторые важные условия успешности оказались несколько неожиданными [Hiripi, 2003].

Так, успешность оказалась связана с «менее позитивной» родительской заботой замещающей матери. Такая забота оценивалась в ходе интервью с выпускниками на основании трех вопросов: об уделяемом времени и внимании, о позитивных ожиданиях от ребенка и о последовательности родительских требований. Возможно, такой тип родительского отношения способствует эмансипации у подростков. В то же время позитивная оценка отношений в семье в целом (но не с кем-то из фостер- ных родителей или сиблингов по отдельности) является еще одним фактором успешности, более чем в два раза повышая шансы на получение высшего образования [Hiripi, 2003].

Частая помощь репетиторов оказалась связана с низкой успешностью в самостоятельной жизни. Изучая связь между реабилитационными услугами и адаптацией выпускников, необходимо учитывать, что некоторые услуги выступают не столько индикаторами удовлетворения потребностей, сколько маркерами существующих проблем [Hiripi, 2003].

Из ответов на вопросы об опыте жизни в кровной семье складывается картина большой распространенности именно жестокого обращения, однако есть связь между жизнью в кровной семье и образовательными достижениями. Выпускники, которые были помещены в фостерные семьи в возрасте старше пяти лет, в 1,5 раза чаще получают высшее образование, чем их сверстники, покинувшие кровные семьи в раннем возрасте [Hiripi, 2003].

В числе предикторов успешности оказался мужской пол, хотя в литературе существует масса свидетельств большей жизнестойкости девочек. Среди выпускников фостерных семей меньшую успешность девушек можно объяснить высоким риском ранней и/или незапланированной беременности. По некоторым данным, 71 % девушек из фостерных семей в возрасте до 21 года сталкивались с нежеланной и/или незапланированной беременностью; более половины выпускниц в этом возрасте уже имеют ребенка [Perez, 2007].

Распространенность посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) среди выпускников составила 21,5 %, что в пять раз выше, чем в среднем в популяции, а также превышает частоту ПТСР у ветеранов боевых действий во Вьетнаме (15 %), Афганистане (6 %) и в Ираке (12—13 %). Эффективное восстановление отмечается у 28,2 % выпускников с ПТСР, а в общей популяции — 47,0 % (восстановление оценивалось как отсутствие симптомов ранее поставленного диагноза в течение последних 12 месяцев) [Hiripi, 2003].

Связь адаптации к самостоятельной жизни с травмой исследовалась в работе Yates & Grey (2012), которые выделили четыре профиля социально-психологической адаптации молодежи из приемных семей [Yates, 2012]:

•   плохо адаптированные (16,5 % от выборки) — дезадаптированы в обществе, а также имеют психологические проблемы. Особую роль здесь играет нарушение способности к установлению межличностных отношений;

•    жизнестойкие (47 %) — успешно используют возможности для образования и профессионального развития, устанавливают близкие отношения; имеют низкий уровень депрессивных симптомов и высокую самооценку. Результаты диагностики по этим характеристикам у них даже несколько выше, чем у молодых людей, выросших в кровных семьях;

•    внутренне жизнестойкие (30 %) — испытывают самый большой дефицит социальных навыков в сферах работы и учебы, но при этом успешно устанавливают межличностные отношения и демонстрируют самый высокий уровень самооценки и самый низкий уровень депрессии среди всех выделенных групп;

•    внешне жизнестойкие (6,7 %) — хорошо адаптированы на работе / в учебном заведении, но при этом имеют проблемы с установлением отношений, низкую самооценку и выраженную, вплоть до клинического уровня, депрессив­ность.

Northwest Foster Care Alumni Study. Исследование было посвящено поиску эффективных стратегий помощи выпускникам. Для этих целей использовалась статистическая симуляция. Для каждой из трех изучаемых сфер — психическое здоровье, образование, занятость и доход — подсчитывались максимальные значения успешности адаптации выпускников, выраженные в баллах. Затем на основе этих максимальных оценок при помощи регрессионного анализа определялось, как у какого количества молодых людей потенциально могли бы улучшиться результаты в условиях, в которых они фактически выпустились из фостер­ных семей. Наконец, переменные, описывающие эти условия, были оптимизированы (например, кратчайшее время в фостерной семье, минимальное число переводов из одной школы в другую и др.). Разница в количестве смоделированных позитивных результатов до и после оптимизации переменных, описывающих опыт и условия жизни выпускников, и представляет собой ожидаемый эффект [English, 2005].

В этой модели значительное улучшение в сфере психического здоровья (на 22 % меньше негативных исходов) связано с фактором «История и опыт размещения в фостерную семью». Другими словами, можно было бы ожидать на 22 % меньше эмоциональных нарушений, если оптимизировать обстоятельства размещения детей, сведя к минимуму смены фостерных семей, время проживания вне кровной семьи и риск повторного отобрания, предотвратив побеги и ситуации неофициального проживания с друзьями или родственниками. «Опыт и помощь в получении образования» (количество переводов из одной школы в другую; доступ к услугам репетиторов) снизил бы риск для психического здоровья еще на 13 % [English, 2005].

В сфере образования более значимыми оказались другие факторы: «История и опыт размещения в фостерную семью» и «Ресурсы для выпуска» (17,8 % и 14,6 %, соответственно). При этом оптимизация фактора «Фостерная семья и другие источники поддержки» в данной модели снижала вероятность успеха в образовании на 7 %. В сфере трудоустройства и дохода оптимизация фактора «Ресурсы для выпуска» (водительские права, материальная помощь, денежная помощь) улучшали результаты на 12,2 %; остальные факторы влияли незначительно [English, 2005].

С учетом этих результатов можно сформулировать рекомендации для развития работы с молодыми людьми из числа детей-сирот в России:

•    всесторонне развивать программы профилактики социального сиротства, чтобы, с одной стороны, уменьшить число случаев жестокого или пренебрежительного обращения, а с другой стороны, дать шанс кровной семье справиться с проблемами, чтобы предотвратить или хотя бы отсрочить попадание ребенка под опеку государства;

•    В работе с молодыми людьми из числа детей-сирот учитывать большую вероятность наличия у них ПТСР или других последствий травмы; включить навыки по распознаванию симптомов ПТСР и терапии травмы в программу подготовки психологов, сопровождающих выпускников; информировать других специалистов о влиянии этой проблемы на адаптацию выпускников;

•    оптимизировать процесс работы со случаем в период после выпуска, разрабатывать планы адаптации к самостоятельному проживанию с участием как самого выпускника, так и курирующего его социального работника;

•    способствовать продолжению учебы на более высоких ступенях образования. Эффективной мотивацией к осознанному получению профессии и трудоустройству могут стать опыт самостоятельного заработка, пример успешных выпускников и учет мнения самих молодых людей;

•    подробнее исследовать взаимосвязи между стилем родительского воспитания в профессиональной замещающей семье и адаптацией выпускников к самостоятельной жизни. В отечественных интер­натных учреждениях полезно оценить эффективность «учебных квартир» и других технологий, где молодые люди получают навыки планирования жизни и самообслуживания, с точки зрения особенностей поддержки и контроля курирующего педагога.