Язык и текст
2017. Том 4. № 2. С. 82–89
doi:10.17759/langt.2017040210
ISSN: 2312-2757 (online)
Актуальные проблемы теории литературных сновидений и методика их изучения на современном этапе
Аннотация
Общая информация
Ключевые слова: история культуры, методика литературы, теория литературы, теория сновидений, интерпретация, толкование
Рубрика издания: Межкультурная коммуникация и проблемы глобализации: психо-, социо- и этнолингвистика
DOI: https://doi.org/10.17759/langt.2017040210
Для цитаты: Сергеев О.В. Актуальные проблемы теории литературных сновидений и методика их изучения на современном этапе [Электронный ресурс] // Язык и текст. 2017. Том 4. № 2. С. 82–89. DOI: 10.17759/langt.2017040210
Полный текст
Российским литературоведением проделана значительная работа по изучению места и роли "художественных сновидений" в судьбах персонажей и в структуре конкретных текстов. Проблема определения роли и места сновидений литературных персонажей по-прежнему остается актуальной и спорной. И. Ильин считал, что литературные сновидения сообщают особое измерение, "духовную глубину" литературным образам. Обратим внимание на то, что И. Ильин критиковал метод свободных ассоциаций: в интерпретации психологии и типологии литературных героев этот способ оказывается непродуктивным. На деле же — использовал он сам этот метод неоднократно. Например, в книге "О тьме и просветлении". И. Ильин связал видения героев с их фиктивными биографиями и судьбой автора. Метод "пристального чтения" ориентирован на установление роли статичных психологических нюансов в развитии сюжета и линии жизни персонажа. Рассматривая прозу И. Бунина, И. Шмелева и А. Ремизова в книге "О тьме и просветлении", Ильин квалифицировал литературное сновидение как эффективный и эффектный прием. Он высказался вполне определенно: сновидения имеют автономную художественную ценность. Они связывают разные литературные тексты разных эпох в "грандиозное целое" [1].
В дореволюционной российской критике ярким событием была статья Д. В. Философова "Сны". Ее высоко оценили З. Гиппиус, А. Бенуа, М. Волошин. Философов уподобил сны газетной хронике: действительность, искаженная в зеркале прессы, подобна "ветхой ткани" снов [2]. Д. Философов выделил основные два качества сна: каузальность и фрагментарность. Ослабленная причинная связь образом сна и фактом из действительной жизни является привлекательной художественно-философской проблемой. Представители академической науки тоже выделяли сны из общего свода сочинений писателя. А Рыстенко, Н. Андреев, В. Марков, А. Бем, К. Мочульский показали связь сновидений с психическими травмами, пережитыми персонажами в прошлом, тем самым, упрочив место сновидений в повествовательной структуре произведения.
Многие видели зависимость русских писателей от З. Фрейда и К. Юнга. Н. Ульянов считал, что сон должен занимать скромное место в художественном творчестве. "За 250 лет, — писал он в своей книге "Свиток", — "сновидения не завоевали того места в литературе и искусстве, которое оно заняло за два десятилетия" на рубеже XIX и XX веков [3]. Эта "антисновидческая" точка зрения пересмотрена была Н. Ульяновым позднее.
По прошествии ста лет после опубликования "Толкования сновидений" Д.П. Брылев справедливо назвал книгу "эпохальным явлением", подчеркнув, что значение ее постоянно возрастает в связи с гуманитарными проблемами психологического анализа и философско-психологического изучения проблем состояния человеческой души в повседневной жизни и в конфликтных ("житейских" и литературных) ситуациях [4]. Проблема сновидений как одна из форм коллективного творческого сознания рассмотрена в двухтомной монографии болгарского фольклориста А. Анчева [5]. Р. Маслов считает, что сновидение является эффективным приемом в изучении души человека, определяющим фактором духовного роста персонажа [6]. Н. А. Кащей полагает, что и на данное время остается актуальной проблема изучения сновидений в качестве объектов бессознательного в мифах, легендах и художественных текстах. Однако он ограничивает сферу изучения "рамками вероятностной логики" [7].
Исследователи оценивали использование сна в художественном произведении как результат грубого “вмешательства” фольклора. Сновидения рассматривались и как влияние “лирики русской сказки” в художественную эпику. Например, в работах Д.Н. Овсянико-Куликовского и Н. Трубицына сопоставляются образы сна с видениями и снами из прóлогов.
М.О. Гершензон, анализируя приемы использования снов на грани лирики и прозы, показал, что тонкие "сознательные перцепции" являются результатами проникновения в область "подсознательного разума" [8]. В. Боцяновский, рассматривая связи сновидений с фантастическим мышлением, указал на связь образов сновидений литературных персонажей с произведениями визуального искусства [9]. Для С. М. Козловой сновидение — одно из "наиболее загадочных явлений" русской литературы. Она представила наиболее спорный, с точки зрения достоверности, сон из комедии "Горе от ума" в контексте жизнеустротельной философии автора [10]. "Лирика сновидений" Фета была исследована как особенность авторского художественно-философского мышления в статье В. Н. Касаткиной [11].
Особенно интенсивно в 1990-е годы продолжает исследоваться проблема сновидений в романтической литературе. Н. Болдырев рассмотрел мотив и роль реальных сновидений в творческой биографии Новалиса. Исследователь считает, что сновидение особенно значимо для европейских романтиков, сосредоточивших свое внимание на проблемах самопознания.
Продолжается изучение мотивов сновидений в русской классической литературе. И. Владимиров рассмотрел генезис мотива сновидения в творчестве Пушкина [12], И. Джиганте — в ранней прозе Достоевского [13]. М. Вудфорт на материале ранней прозы Достоевского рассмотрел сновидения как часть "растущего" времени в мире Достоевского [14]. А. В. Матюшкин рассмотрел прозу Достоевского, его художественные тексты, которые содержат сновидения, и показал роль пророческих снов-откровений в их связи с развитием русской идеи [15].
С. Ароньян называет "литературный сон" "художественно-психологическим детерминантом". Главная функция сна персонажа, по ее мнению, — регенеративная [16]. М. Карлова рассматривала вопросы соотношения иррациональных сил и индивидуального сознания. Сон в ее работе — "посредник между человеком и судьбой" [17]. Чешская исследовательница связывает подобные взгляды русских модернистов с влиянием Р. Штейнера. По ее мнению, композиции многих произведений русских авторов соответствуют не классическим канонам визуальных искусств, а представлениям о строении Вселенной, которые являются отражением не только актуализации современных естественнонаучных представлений, но реставрации архаико-символических воззрений. Штейнерианские воззрения на "круговращения" духовных сил "всего живого", определяют взгляды таких художников, как А. Белый, М. Волошин, А. Ремизов. Прозрачные границы между прошлым и "действительным" становится источником фантастики.
Сновидческие инсайты были предметом пристального интереса американских и израильских славистов. Ф. Левинсон рассматривает сновидения как сегменты цельного мировоззренческого контекста эпохи между двумя мировыми войнами [18]. Его интересует, насколько сильны связи между фрагментами снов. Он предложил рассматривать сон на грани "преломления жанра". Сновидение представлено как "взгляд изнутри" ("insight"-"outsight"). Как "художественная стратегема", считает Левинсон, сновидение не позволяет писателю оценить внешнюю действительность адекватно. Такие события, как война и революция в сновидениях выступают в искаженной форме. Восприятие социальных сломов проявляется только в сфере чувствований художника, который выступает в роли "внимательного наблюдателя" и "несчастной жертвы". Как таковой он обеспокоен больше личными психологическими и социальными проблемами.
На связь сновидений с взглядами Юнга указывали В. Террелл [19], М. Козьменко [20]. В Террелл считал, что русские писатели осложняют и без того сложную концепцию коллективного бессознательного. Сновидения, как считает американский славист, добавляют "философско-поэтическому измерению" прозаического сюжета намного больше, чем "жизненная информация" [19, 236]. А. Козин (Б. Филиппов) представил интересные варианты историко-культурологических толкований сновидений "Взвихренной Руси" А. Ремизова.
Б. Матаморо в своей книге "Сон и творческая поэтика" утверждает, что сновидения — один из основных источников художественного творчества. Как таковой он имеет ценность и в самом факте реализации сновидения как художественного приема и самостоятельного текста [21].
Сборники реальных сновидений привлекали внимание не только представителей академической науки, но и профессиональных журнальных критиков. А. Кашин в своей статье "Про сны" рассмотрел модели таких сборников снов как "открытые повествовательной структуры" [22]. Рассматривая экзистенциальные мотивы, М. Козьменко указал на взаимосвязь мировоззрения и поэтики писателя, связав сновидения с основными бытийными проблемами [21, 30 ].
Сновидение как жанр привлекало критиков и писателей. А. Кондратьев, М. Зощенко рассматривали реальные и фиктивные сновидения, которые помогали сохранять душевное равновесие и физическое здоровье. Рационализация смысла сновидений как терапевтического акта рассматривалась и на стыке художественности и научности. В. Набоков в автобиографической книге "Другие берега" считал склонность к разного рода обманам чувств, в том числе и личное бессознательное стремление к долговременной фиксации сновидений, актуальной художественной проблемой. Отрицая Фрейда с его сексизмом и "средневековым мистицизмом", он склонен, как и другие "венские мистики" из числа молодых психологов, тщательным образом реконструировать сновидения для решения проблем прошлого. В своих лекциях по русской и зарубежной литературам он рассматривал сон в качестве важного преформирующего композиционный модуса. В предисловии к переводу лермонтовского "Героя нашего времени" Набоков представил компаративное исследование пятистрофного стихотворения "Сон" и указал на связь модуса сновидений с моделью романа. Как художник Набоков считал, что даже "самые ранние сны" являются важными фактами любой жизненной истории, реальной или фиктивной. Сновидения помогают в "розыске ключей" и "разгадок" разного рода тайн. Б. Бойд в биографии В. Набокова придавал особое значение сновидениям писателя, реальным и "литературным". Сновидения заняли в его биографическом исследовании место рядом с другими "психологическими фактами" [22].
Л. Динс в статье "Творческое воображение в "Творимой легенде" Федора Сологуба" показал, что не только творческий акт как феномен психической активности является предметом исследования, но и статичные сновидения героев представляют несомненную художественную ценность [23].
В. Чалмаев в статье "Молитвы и сны Алексея Ремизова" [24] рассмотрел сновидения как одну из наиболее сложных мировоззренческих структур творчества писателя. А. И. Михайлов в статье "О сновидениях в творчестве Алексея Ремизова и Николая Клюева" предложил "истолковывать сновидение как некий особый жанр". Михайлов рассматривает сновидения как "дополнение" к эмоциональному и сюжетному содержанию вымышленных и реальных историй, преломленных творческой фантазией художника [25, 103].
Специальное исследование снов в пяти романах Ремизова и в его рассказах предприняла С. Ароньян [26]. С Ароньян показала связь образов подсознательного в творчестве Ремизова с традиционно христианскими символами и с психоаналитической символикой. Конструктивным представляется главный вывод: подсознательное образно компенсирует недостаток сознательной активности героев-сновидцев А. Ремизова.
Л. Евдокимова в диссертации о творчестве Федора Сологуба (1996) рассмотрела только наиболее яркие сновидения, связав их с универсальной мифопоэтической традицией. Несмотря на то, что сновидения выполняют в этом исследовании эпизодическую роль, общий подход представляется, несомненно, перспективным [27].
Н. А. Нагорная рассмотрела проблемы стиля писателя в связи с поэтикой сновидений [28]. В диссертации Е. В. Сергеевой, посвященной проблемам мировоззрения и поэтики прозы Федора Сологуба, сновидения рассмотрены как форма сакрального знания [29]. Е. Н. Корнилова рассмотрела мифологему сна как лейтмотив романа Новалиса "Генрих фон Офтендинген". Ценным в этом подходе представляется классификация значений мотивов сна, их генезис. Сон рассматривается как метафора жизни, как отдохновение. В этом смысле художественное сновидение противопоставляется мифологеме смерти как "вечного сна".
Перспективным и актуальным является направление в современной русистике, которое связано с изучением художественного своеобразия внутренних миров литературных персонажей. Один из аспектов многомерности человеческого микрокосма отражен в их сновидениях. М. Кац (Katz) в своей книге "Сны и подсознательное в русской литературе XIX века" (1984) рассмотрел "эстетические отношения" литературы и действительности. Его интересовало сочетание, доминации, взаимовлияния сфер сознательного и подсознательного. Исследователь рассмотрел реальные житейские конфликты персонажей и психологические инсайты. Центральное место в исследовании занимает функционирование снов в русской литературе в контексте связей русской литературы и западной. Несмотря на значительность материала, в работе М. Каца принижена роль художников начала XX века. Автор выделяет только художественные сны В. Брюсова (рассказ "В башне") и роман А. Белого "Котик Летаев". Названные авторы, по мнению исследователя, открывают "новые экспериментальные поля" для работы со сном. Как считает М. Кац, сон "не исчез из литературы XX века": в рассказах Бунина, Бабеля, Набокова и Казакова, в романах Ремизова, Пастернака и Максимова, литературные герои "продолжают спать" и видеть сны. Под снами М. Кац понимает "образные ночные видения". Но как психологический прием, как характеристика или повествовательная структура и тематическая мотивировка сон был вытеснен другими, интенсивными "инновативными техническими приемами" [30, 209]. В 2000-е годы тема сна была наименее релевантной, чем предыдущие периоды. Однако М. Павлова, один из наиболее авторитетных исследователей творчества Фёдора Сологуба, в первой отечественной научной биографии писателя выделяет из числа главных проблем тему сна. Из обильной источниковедческой текстографии по творчеству Сологуба, скопившейся до 2010-х годов, она выделила диссертацию О.В. Сергеева «Поэтика сновидений в прозе русских символистов. Валерий Брюсов и Федор Сологуб» (2001 г.)
Новым направлением в современной интеллектуально жизни становятся «интеллектуальные перформансы» Неслучайным представляется первое из них, ― конец марта 2017 года «Лабиринты тайн: Сны». Содержание этого перформанса-представления ― сновидения в литературе, культуре, жизни в интерпретации культуролога Е.А. Жаринова.
Возрождение интереса к проблеме сна со стороны психологов, философов, поэтов и прозаиков вызвано “комплексной реакцией” на европейский рационализм. В настоящее время актуальной является задача определения роли методов изучения реальных и художественных снов в контексте русской литературы рубежа веков как последнего классического периода русской литературы.
Методика изучения и систематизации способов художественного исследования сновидений, которые обнаружены в произведениях ведущих авторов конца XIX — начала ХХ веков, основана на акцентных проблемах поэтики сновидений. Методологический анализ основывается на методологических критериях и проблемах, связанных с необходимостью решения следующих задач: 1) как литературные сновидения помогают познать мир произведения; 2) каковы функции сновидения в повествовательной структуре художественных произведений; 3) в какой мере сновидения выражают индивидуальные авторские темы в той или иной композиции.
Литература
- Ильин И.А. О тьме и просветлении: Книга художественной критики. Бунин — Ремизов — Шмелев. — Мюнхен, 1959. — С. 79-131
- Философов Д.В. Сны // Философов Д.В. Старое и новое. — М.: Издательство т-ва И.Д.Сытина, 1912. — С. 22-28.
- Ульянов Н. Свиток. — Нью Хэвен, 1972. — С. 51.
- Брылев, Д.П. К 100-летию выхода книги З.Фрейда "Толкование сновидений"// Вопр. психологии. — М., 2000. — № 1. - С. 154-155
- Анчев А. Фолклор и сънища. - София, 1998. - 259 с.
- Маслов Р. Символика сновидений как инструмент исследования психики человека // Бытие и познание. - Саратов, 1999. - С. 22-27.
- Кащей Н. А. Вероятность и смысл // Вестник Новгород. государственного университета им. Ярослава Мудрого. — Новгород, 1999. — № 12. — С. 33-37.
- Гершензон М.О. Сны Пушкина // Статьи о Пушкине. — Л., 1926.
- Козлова С. М. Миростроительная функция сна и сновидения в комедии "Горе от ума" // А.С. Грибоедов: Хмелитский сборник. — Смоленск, 1998. — С. 94-122
- Касаткина В. Н. Лирика сновидений А.А. Фета // А.А. Фет. Поэт и мыслитель. — М., 1999. — С. 69-81
- Болдырев Н. Жизнь как сновидение// Шульц Г. Новалис. — Челябинск, 1998. — С. 314-325
- Владимиров И. Сонное царство // Литературная Россия. — М., 1998. — № 41. — С. 15.
- Д. Джиганте. "Сновидения в "Хозяйке" Достоевского // Достоевский и современность. – Старая Русса, 1998. — С. 40-52
- Вудфорд М.Сновидения в мире Достоевского // Достоевский и мировая культура. - М., 1999. — № 12. — С. 135-144
- Матюшкин А. Христос и русская идея в "Дневнике писателя" Ф.М. Достоевского: Два откровения божественной истины // Достоевский и современность. — Старая Русса, 1998. — С. 97-102
- Карлова Милена. Осуд и сон писателя // Русская литература в эмиграции. – Питтсбург, 1972. — С. 191-197.
- Levinson F. Remizov in the Retrospective mode. — Harvard, 1977. — P. 22.
- Terrell V. Fantastic elements in the narrative structure of “Подстриженными глазами”// Russian Literature Triquarterly. — Ann Arbor, 1986. — Vol. 19. P. 227-237.
- 19. Козьменко М.В. Бытие и время Алексея Ремизова // Ремизов А.М. Повести и рассказы. — М.: Художественная литература, 1990. — С. 3-12.
- 20. Matamoro B. Sueno y creacion poetica // Cuadernos hispanoamer. — Madrid, 1997. — № 569. — P. 15-21
- Филологические науки. — М., 1982. — № 1. — С. 24-30.
- Boyd B. Vladimir Nabokov. The Russian years. — Lnd.: Vintage. — 1990 (index).
- Diens L. Creative imagination in Fedor Sologub’s “Tvorimaja legenda”// Die Welt der Slaven, Jahrgang, ХXIII, 1, N. F. II, S. 176-186
- Ремизов А.М. Огонь вещей. — М.: Советская Россия, 1989. — С. 5-34.
- Михайлов А. И. О сновидениях в творчестве Алексея Ремизова и Николая Клюева. — Алексей Ремизов. Материалы и исследования. — СПб.: Издательство Дм. Буланина, 1994. — С. 89-104.
- S. Aronjan. The dream as a literary device in the novels and short stories of Aleksey Remizov. The hidden determinant. — Yale, 1971. — 270 p.
- Нагорная Н. А. Поэтика сновидений и стиль прозы А. М. Ремизова. — Барнаул, 1997.
- Сергеева Е. В. проблемы мировоззрения и поэтика прозы Ф. К. Сологуба. Художественная космогония романов "Мелкий бес" и "Творимая легенда". — Магнитогорск, 1998.
- Корнилова Е. Н. Мифологическое сознание и мифопоэтика западноевропейского романтизма. — М.: ИМЛИ РАН, Наследие. — 2001. — С. 162.
- Katz M. R. Dreams and the unconscious in XIX century Russion fiction. — Hanover, 1984. — 380 p.
Информация об авторах
Метрики
Просмотров
Всего: 3718
В прошлом месяце: 20
В текущем месяце: 20
Скачиваний
Всего: 662
В прошлом месяце: 7
В текущем месяце: 5