Активность образа жизни, субъективное здоровье и субъективное благополучие детей старшего подросткового и юношеского возраста в Российской Федерации

192

Аннотация

В статье представлены результаты исследования «Активность образа жизни, субъективное здоровье и субъективное благополучие детей старшего подросткового и юношеского возраста», выполненного в рамках более широкого всероссийского исследования субъективного благополучия детей в Российской Федерации в первой половине 2022 г. В исследовании участвовали 10626 информантов (13-17 лет) из 22 регионов. Актуальность выбора узкой темы обусловлена особым состоянием российского общества, переживающего «постковидный синдром», следствием которого стало общее снижение социальной и физической активности. Наиболее уязвимой категорией являются дети, чье взросление проходит в условиях пандемии и ее последствий. В связи с этим основной акцент в статье делается на самооценках информантов своей активности в социальной и физической сферах, а также субъективного здоровья. В качестве основного социального контекста информантов рассматривались образовательная среда и их удовлетворенность ее комфортностью. Установлено наличие положительной тесной связи между данными показателями и субъективным благополучием (СБ). Прослежены особенности данных оценок у девушек и юношей в зависимости от возраста, наличия ОВЗ, территории проживания. Показано, что наиболее высокие и низкие самооценки связаны с началом и (или) завершением пубертатного и юношеского кризисов. Установлено, что девушки ниже оценивают себя по всем показателям, чем юноши. При этом они менее уязвимы в отношении экзаменационного стресса. Если у юношей СБ снижается в ситуации сдачи ОГЭ и ЕГЭ, то у девушек оно повышается. У информантов с ОВЗ оценки удовлетворенности своей активностью и субъективным здоровьем снижаются с возрастом. Установлено, что респонденты, проживающие на затрудненных для жизни территориях (экологически загрязненных, труднодоступных территориях, Арктической зоне), в значительно меньшей степени по сравнению с «нормотипичными» территориями удовлетворены своей активностью и субъективным здоровьем. В целом информанты выше оценивают удовлетворенность комфортностью образовательной среды, чем активностью и субъективным здоровьем.

Общая информация

Ключевые слова: субъективное благополучие, активность, здоровье, эмоциональная комфортность, образовательная среда, девушки-подростки, юноши, ОВЗ

Рубрика издания: Психология развития (Возрастная психология)

Тип материала: научная статья

DOI: https://doi.org/10.17759/pse.2022270609

Финансирование. Исследование выполнено в рамках государственного задания Министерства просвещения Российской Федерации от 21.01.2022 № 073-00110-22-01 «Научно-методическое обеспечение проведения и анализа оценки благополучия ребенка в Российской Федерации». Научный руководитель – Семья Г.В., доктор психологических наук.

Получена: 26.08.2022

Принята в печать:

Для цитаты: Ослон В.Н., Прокопьева Л.М., Колесникова У.В. Активность образа жизни, субъективное здоровье и субъективное благополучие детей старшего подросткового и юношеского возраста в Российской Федерации // Психологическая наука и образование. 2022. Том 27. № 6. С. 116–129. DOI: 10.17759/pse.2022270609

Полный текст

Введение

Качество жизни общества во многом определяется уровнем психологического и физического здоровья молодого поколения [1; 4; 5; 6]. По данным Минздрава России, от 35 до 40% выпускников средней школы имеют хронические заболевания и функциональные отклонения [7; 12], только 7,5% детей соблюдают рекомендации ВОЗ по физической активности; по данным Минспорта России (2022 г.), каждый 3-й учащийся в различных классах не в состоянии выполнить нормативы ГТО для своей возрастной группы. Все это в определенной мере снижает жизненный потенциал как самих детей, так и общества в целом.

Здоровье во многом определяется активностью образа жизни и его субъективными оценками. Исследователи подчеркивают связь между активностью образа жизни (физической активностью) и такими позитивными конструктами, связанными со здоровьем, как СБ [15]. Это нашло отражение в определении ВОЗ, в рамках которого «здоровье» рассматривается как «состояние полного физического, психического и социального благополучия, а не отсутствие болезней или физических дефектов». На уровне эмпирических исследований было доказано, что более высокий общий уровень субъективного благополучия приводит к улучшению здоровья [18], снижает риск ожирения и инсульта, нагрузок на психическое здоровье, уменьшает симптомы депрессии и тревоги [16; 19; 22; 23; 24; 26].

Общемировым трендом являются недостаточно здоровое поведение подростков и молодых людей, а также снижение оценки своей физической активности и субъективного здоровья. По данным ВОЗ, у детей 11–15 лет самооценка здоровья снижается во всех странах и регионах [22]. Распространенным явлением стали более низкие показатели физической активности и субъективного здоровья у девушек по сравнению с юношами [13; 14; 16; 22; 25; 27].

Под «активностью образа жизни» традиционно понимается физическая активность, которая «является важным фактором в обеспечении благополучия». В международном докладе HBSC отмечается, что «физическая активность – важный фактор в обеспечении благополучия», «включает физическое и психическое здоровье и может улучшить школьную успеваемость, когнитивную функцию», соматическое и психическое состояние, «способствует повышению социального взаимодействия и вовлеченности в жизнь сообщества» [13; 20].

Под «субъективным здоровьем» понимается «восприятие симптомов и степень нахождения в здоровом или больном состоянии»; субъективное здоровье «позволяет человеку функционировать, чувствовать себя хорошо, быть продуктивным и вести активный образ жизни. Оно является фактором, определяющим будущие результаты в отношении здоровья» [14], которые в свою очередь находятся в тесной связи с самооценкой здоровья, удовлетворенностью им, а также удовлетворенностью жизнью [9].

СБ рассматривается как: «зонтичный термин для различных оценок относительно своей жизни, событий», «обобщающее понятие, включающее соответствующие аспекты глобального благополучия» [17; 21].

Авторское определение субъективного благополучия основывается на теории В.Н. Мясищева, в рамках которой личность характеризуется как система отношений [10; 11]. Конструкт субъективного благополучия позволяет оценить удовлетворенность информантов системой своих отношений: к себе, другим, со средой, своему хронотопу [11].

Период от 13 до 17 лет неоднороден и обременен довольно болезненным социобиологическим кризисом [2; 3]. В российской традиции он включает подростковый и юношеский возраст, в рамках которых сменяется актуальная ситуация развития, ведущая деятельность, имеют место кризисы подросткового и юношеского возрастов, появляются новообразования, «начинают проявляться гендерные различия в социальных отношениях и ряде аспектов психического и физического здоровья» [20].

Цель исследования – выявить наличие и характер взаимосвязи между субъективным благополучием, активностью образа жизни и субъективным здоровьем, а также особенности оценок удовлетворенности ими у детей подросткового и юношеского возраста в зависимости от возраста, гендера, наличия ОВЗ и территории проживания.

Полученные результаты необходимы для разработки программ психологической помощи подросткам и молодым людям различных возрастных периодов, направленных на преодоление последствий пандемии и мобилизацию социальной и физической активности.

Организация, методы и процедура исследования

В выборку вошли 10626 подростков и молодых людей из 22 регионов Российской Федерации в возрасте от 13 до 17 лет. Из них 5515 девушек, 1081 имеют ОВЗ, 6354 детей проживают на затрудненных для жизни территориях (табл. 1).

Таблица 1

Описание выборки

Все информанты обучались в организациях общего среднего образования.

Исследование проводилось в соответствии с этическими стандартами декларации Хельсинки 1964 года. Респонденты и их родители (опекуны) были ознакомлены с целями и задачами опроса, а также дали информированное согласие на участие. Опросник заполнялся информантами в электронном виде анонимно при сопровождении процесса независимыми экспертами. В инструкции информантов просили отметить степень своего согласия с утверждениями опросника по 5-балльной системе: от «абсолютно не согласен» до «абсолютно согласен». Результаты опроса обсуждались с информантами.

Для нужд исследования был модифицирован авторский опросник [10], который включил в себя 78 вопросов. При оценке показателей СБ использовалась пятибалльная шкала Лайкерта (от совершенно не согласен до совершенно согласен). Проверка внутренней валидности опросника показала высокий уровень внутренней согласованности (αk=0,937 по критерию альфа-Кронбаха). Распределение СБ, шкал опросника «Активность и субъективное здоровье», «Комфортность образовательной среды» не отличалось от нормального (одновыборочный критерий Колмогорова-Смирнова р˃0,05).

Обработка результатов исследования проводилась с помощью программных продуктов SPSS Statistics 17.0. и Jamovi 2.3.21.0.

Результаты

Проведенный корреляционный анализ с помощью коэффициента Пирсона обнаружил значимую взаимосвязь между сводным баллом СБ и шкалами опросника «Активность и субъективное здоровье» (r=0,382**), «Комфортность образовательной среды» (r=0,422**) на уровне значимости p<0,01.

Различия групповых средних показателей по возрасту подтверждены результатами однофакторного дисперсионного анализа. Значение статистики критерия Фишера по шкале «Комфортность образовательной среды» (F4, 4470=3,94, р=0,003, η2=0,06), по шкале «Активность и субъективное здоровье» (F4, 4448=2,60, р=0,034, η2=0,02).

Рис. 1. Соотношение средних значений оценок шкал «Комфортность образовательной среды» и «Активность и субъективное здоровье» у информантов в возрастной динамике

По шкале «Комфортность образовательной среды» оценки удовлетворенности носят волнообразный характер: снижаются в начале пубертатного кризиса в 13 лет и в конце юношеского – в 17 лет.

Результаты попарных сравнений средних значений по шкале «Комфортность образовательной среды» (по критерию Тьюки) показали, что средняя разность в подвыборке 13 лет значимо различается со всеми остальными подвыборками (p<0,05).

По шкале «Активность и субъективное здоровье» обнаруживается другая тенденция: максимальное значение в 13 лет и минимальное в 17 лет. Между 13 и 17 годами кривая носит волнообразный характер. Результаты попарных сравнений средних значений по шкале «Активность и субъективное здоровье» показали, что средняя разность в подгруппах значимо не различается.

Сравнение показателей шкал «Активность и субъективное здоровье», «Комфортность образовательной среды» по полу показало, что у юношей в отличие от девушек оценки выше по обеим шкалам.

Отметим, что у юношей более высокий средний балл удовлетворенности комфортностью образовательной среды наблюдается в 16 лет, а более низкий – в 17 лет (перед выпуском из средней школы). Подобное наблюдается в 14 и 15 лет – за год и перед окончанием 9 класса. У девушек пик удовлетворенности комфортностью образовательной среды имеет место в 13 лет, а пик неудовлетворенности – в 17 лет (табл. 2).

Таблица 2

Сравнение средних значений по шкале «Комфортность образовательной среды» по гендерному признаку

Возраст

Пол

Среднее

t-Стьюдента

df

p

Размер эффекта Каэн d

13 лет

юноша

3,886 (0,69)

3,20а

2235

0,001

0,1356

девушка

3,789 (0,74)

14 лет

юноша

3,905 (0,66)

8,33а

2786

<0,001

0,316

девушка

3,675 (0,78)

15 лет

юноша

3,882 (0,68)

7,08а

2729

<0,001

0,271

девушка

2,686 (0,75)

16 лет

юноша

3,923 (0,72)

7,47а

1730

<0,001

0,359

девушка

3,655 (0,76)

17 лет

юноша

3,856 (0,71)

5,10а

1136

<0,001

0,3036

девушка

0,369 (0,77)

Примечание. ᵃ Критерий Левена значим (p<0,05), что свидетельствует о нарушении предположения о равных дисперсиях.

Различия показателей по шкале «Комфортность образовательной среды» у юношей и девушек значимы во всех возрастных группах. Однако в подгруппе 13-летних наблюдается наименьший эффект различия, а в подгруппе 16-летних – наибольший.

По шкале «Активность и субъективное здоровье» тенденции повторяются. То есть экзаменационный стресс снижает удовлетворенность комфортностью образовательной среды, а также активностью и субъективным здоровьем. По фактору возрастные тенденции не различаются. Подъем значения фактора имеет место в 16 лет. То есть у девушек в отличие от юношей активность возрастает в ситуации экзаменационного стресса (табл. 3).

Таблица 3

Сравнение средних значений по шкале «Активность и субъективное здоровье» по гендерному признаку

Возраст

Пол

Среднее

t-Стьюдента

df

p

Размер эффекта Каэн d

13 лет

юноша

3,367 (0,66)

1,36

2235

0,174

0,0575

девушка

3,328 (0,68)

14 лет

юноша

3,357 (0,67)

4,17

2786

<0,001

0,158

девушка

3,248 (0,69)

15 лет

юноша

3,363 (0,67)

3,50

2729

<0,001

0,134

девушка

3,273 (0,68)

16 лет

юноша

3,405 (0,68)

3,95

1730

<0,001

0,190

девушка

3,271 (0,72)

17 лет

юноша

3,367 (0,75)

1,57

1136

0,117

0,0934

девушка

3,328 (0,72)

По шкале «Активность и субъективное здоровье» наблюдаются значимые различия по гендерному признаку в подгруппах 14, 15, 16-летних.

Таблица 4

Сравнение средних значений по факторам «Комфортность образовательной среды», «Активность и субъективное здоровье»

Оценки информантов с ОВЗ разных возрастов по шкале «Комфортность образовательной среды» не получили значимых различий с аналогичным показателем у условно здоровых (табл. 5).

Таблица 5

Сравнение средних значений по шкале «Комфортность образовательной среды» по наличию ОВЗ

Возраст

Наличие ОВЗ

Среднее

t-Стьюдента

df

p

Размер эффекта Каэн d

13 лет

да

3,768 (0,79)

1,60

21,63

0,109

0,111

нет

3,849 (0,71)

14 лет

да

3,758 (0,77)

0,614

2673

0,539

0,0400

нет

3,788 (0,73)

15 лет

да

3,752 (0,83)

0,752а

26,12

0,452

0,0491

нет

3,787 (0,71)

16 лет

да

3,705 (0,79)

1,52

1650

0,128

0,117

нет

3,794 (0,75)

17 лет

да

3,620 (0,86)

1,77а

1077

0,076

0,164

нет

3,746 (0,74)

Примечание. ᵃ Критерий Левена значим (p<0,05), что свидетельствует о нарушении предположения о равных дисперсиях.

Значимые различия достигнуты по шкале «Активность и субъективное здоровье» во всех возрастных группах условно здоровых и информантов с ОВЗ, при этом размер эффекта низкий (табл. 6).

Если в группе условно здоровых подростков разного возраста прослеживается нестабильность в оценках своей активности и субъективного здоровья, то у подростков с ОВЗ эти оценки снижаются с каждым годом (табл. 6). В группе условно здоровых максимальные оценки по шкале отмечаются в 13 лет, а минимальные – в 17. Подростки с ОВЗ значительно ниже оценивают свою активность независимо от возраста.

Таблица 6

Сравнение средних значений по шкале «Активность и субъективное здоровье» по наличию ОВЗ

Возраст

Наличие ОВЗ

Среднее

t-Стьюдента

df

p

Размер эффекта Каэн d

13 лет

да

3,243 (0,61)

2,58а

2163

0,010

0,179

нет

3,363 (0,68)

14 лет

да

3,206 (0,66)

2,371

2673

0,018

0,1542

нет

3,312 (0,69)

15 лет

да

3,198 (0,68)

3,069

2612

0,002

0,2002

нет

3,333 (0,67)

16 лет

да

3,189 (0,70)

3,13

1650

0,002

0,241

нет

3,359 (0,71)

17 лет

да

3,135 (0,75)

2,37

1077

0,018

0,219

нет

3,296 (0,69)

Примечание. ᵃ Критерий Левена значим (p<0,05), что свидетельствует о нарушении предположения о равных дисперсиях.

Сравнительный анализ (однофакторный дисперсионный анализ) в группах, проживающих на «нормотипичных» и затрудненных для жизни территориях, выявил значимые различия между возрастными группами по шкале «Комфортность образовательной среды» (F3, 1322=77,2, р<0,001). По шкале «Активность и субъективное здоровье» значимые различия достигнуты по отдельным возрастным группам (F3, 1322=21,8, р<0,001). Результаты попарных сравнений средних значений как по шкале «Комфортность образовательной среды» (по критерию Тьюки), так и по шкале «Активность и субъективное здоровье» показали, что разность в группах значимо различается (p<0,001).

По шкале «Комфортность образовательной среды» (рис. 2) оценки выше у информантов, проживающих в «нормотипичных» зонах независимо от возраста. Наименее удовлетворенными оказались информанты, проживающие на труднодоступных территориях (F3, 114=2,92, р=0,024, η2=0,034). Пик удовлетворенности комфортностью образовательной среды (исключая труднодоступные территории) приходится на 13 лет, а максимально низкие оценки – на 17 лет. Оценки 13-летних, проживающих на труднодоступных территориях, имеют разнонаправленные тенденции по сравнению с нормотипичными. На «труднодоступных» – они самые низкие, на остальных – самые высокие. В целом информанты, проживающие на «затрудненных» для жизни территориях, независимо от возраста ниже оценивают свою активность и субъективное здоровье (рис. 2). Самые низкие оценки на экологически загрязненных территориях, самые высокие – на «труднодоступных».

Рис. 2. Соотношение средних значений оценок шкалы «Комфортность

Оценки по шкале «Активность и субъективное здоровье» внутри самой Арктической зоны у респондентов разного возраста значимо не различаются.

На экологически загрязненных территориях различия в оценках также значимы (F3, 114=2,72, р=0,033, η2=0,03). Самые низкие оценки у 14-ти и 17-летних информантов из Арктической зоны и загрязненных территорий. Оценки информантов разного возраста из труднодоступных территорий также значимо различаются (F3, 766=4,78, р<0,001, η2=0,06) (рис. 3).

Рис. 3. Оценки информантов разных возрастных групп по шкале «Активность и субъективное здоровье» в зависимости от территории проживания

Девушки, проживающие в Арктической зоне, ниже оценивают свою удовлетворенность комфортностью образовательной среды (рис. 4) по сравнению с юношами. Оценки девушек значительно ниже, а оценки юношей выше, чем на других территориях (t1104=4,39, p<0,001, d=0,264). Также значимо различаются оценки удовлетворенности комфортностью образовательной среды у юношей и девушек, проживающих на экологически неблагополучных территориях (t1692=4,39, p<0,001, d=0,289).

Рис. 4. Оценки удовлетворенности комфортностью образовательной среды юношей и девушек в зависимости от территории

Сравнительный анализ оценок юношей и девушек по шкале «Активность и субъективное здоровье» подтвердил общую тенденцию более низких средних значений у девушек. Особенно выделяются экологически неблагополучные территории (t1692=3,82, p<0,001, d=0,187). На труднодоступных территориях как юноши, так и девушки считают себя более активными и здоровыми (рис. 5).

Рис. 5. Оценки информантов разного пола по шкале удовлетворенности активностью и субъективным здоровьем в зависимости от территории

В целом оценки девушек, проживающих на затрудненных для жизни территориях, по шкалам «Активность и субъективное здоровье» и «Комфортность образовательной среды» ниже, чем оценки юношей. Выделяются Арктическая зона и экологически неблагополучные территории, где значения по шкалам самые низкие у девушек.

Обсуждение результатов

В исследовании представлены новые эмпирические данные об активности образа жизни, субъективном здоровье и субъективном благополучии детей старшего подросткового и юношеского возраста в Российской Федерации в зависимости от возраста, пола, наличия ОВЗ и территории проживания.

Показано, что информанты в большей степени удовлетворены комфортностью образовательной среды, чем собственной активностью и субъективным здоровьем. Выявленные оценки активности и субъективного здоровья, комфортности образовательной среды соотносятся с возрастом, полом, наличием ОВЗ или инвалидности и типом территории проживания.

Оценки удовлетворенности данными показателями соотносятся с началом и/или завершением подросткового и юношеского кризисов. При завершении кризисных периодов для достижения СБ возрастает потребность в общей активации, а при завершении подросткового и начале юношеского кризиса – в урегулировании взаимоотношений в образовательной среде.

В конце пубертата юноши еще чувствуют себя активными и здоровыми, а к концу юношеского кризиса истощены. У юношей спад соотносится с экзаменационным стрессом в периоды ОГЭ и ЕГЭ. Девушки менее уязвимы в отношении данного стресса (самооценки активности, субъективного здоровья у них возрастают). При этом независимо от возраста, территории проживания они значительно ниже оценивают свою активность и комфортность.

У информантов с ОВЗ с возрастом снижаются оценки своей активности и субъективного здоровья: с возрастом осознание своих ограничений повышается.

На территориях, затрудненных для жизни, оценки активности и здоровья, комфортности образовательной среды значительно ниже. Наиболее проблемными являются Арктическая зона и экологически загрязненные территории.

Заключение

В исследовании описаны новые эмпирические данные о субъективном благополучии подростков и молодых людей в возрасте 13-17 лет (выборка более 10 тыс. респондентов из 22 регионов Российской Федерации). Особый акцент сделан на компонентах СБ: активность образа жизни и субъективное здоровье, комфортность образовательной среды. По статистическим данным Минздрава России и Минспорта России, активность детей различного возраста подверглась негативному влиянию пандемии и в настоящее время не восстановилась. Активность оказалась тесно связана с удовлетворенностью комфортностью образовательной среды.

Анализ субъективных оценок выделенных компонентов СБ позволил сделать следующие выводы:

  1. У информантов значительно снижена удовлетворенность активностью образа жизни и субъективного здоровья.
  2. Основные колебания оценок удовлетворенности своей активностью, субъективным здоровьем и комфортностью соотносятся с начальными и/или завершающими этапами возрастных кризисов.
  3. Девушки по сравнению с юношами независимо от возраста, территории проживания, наличия ОВЗ ниже оценивают свою удовлетворенность по всем показателям. При этом они проявляют большую психологическую устойчивость в отношении экзаменационного стресса и окончания школы.
  4. Информанты с ОВЗ чувствуют себя так же комфортно в образовательной организации, как и условно здоровые дети. При этом с каждым годом они все больше осознают свои ограничения.
  5. На территориях, затрудненных для жизни, все оценки удовлетворенности по анализируемым компонентам снижены по сравнению с нормотипичными.

Литература

  1. Арчакова Т.О., Гарифулина Э.Ш. Измерение субъективного благополучия детей в России: от локальных социальных практик до федеральной стратегии // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2020. № 1(155). С. 276– DOI:10.14515/monitoring.2020.1.11
  2. Базарный В.Ф. Дитя человеческое. Психофизиология развития и регресса. М.: изд. Совета Федерации и Парламентской Ассамблеи Совета Европы, 2009. 328 с.
  3. Базарный В.Ф. Здоровье и развитие ребенка: экспресс-контроль в школе и дома: Практическое пособие. М.: АРКТИ, 2005. 176 с.
  4. Брук Ж.Ю., Игнатжева С.В. Субъективное благополучие детей 10-и и 12-и лет в пространстве удовлетворенности семьей, школой и друзьями // Психологическая наука и образование. 2021. Том 26. № 6. С. 164– DOI:10.17759/pse.2021260613
  5. Быстрова Н.В., Уракова Е.А., Коротеева О.Д. Психологическое благополучие школьников в системе современного образования // Проблемы современного педагогического образования. 2019. № 63– С. 47–50.
  6. Головей Л.А., Данилова М.В. Структура субъективного благополучия и удовлетворенности жизнью в подростковом возрасте // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Акмеология образования. Психология развития. 2019. Том 8. № 1. С. 38– DOI:10.18500/2304-9790-2019-8-1-38-45
  7. Государственный доклад «О состоянии и об охране окружающей среды Российской Федерации в 2019 году» [Электронный ресурс] // Министерство природных ресурсов и экологии Российской Федерации. 2019. URL: https://2019.ecology-gosdoklad.ru/report/ (дата обращения: 7.09.2022).
  8. Гринина Е.С. Субъективное благополучие старших подростков с интеллектуальной недостаточностью // Институт психологии Российской академии наук. Социальная и экономическая психология. 2022. Том 7. № 2(26). С. 56– DOI:10.38098/ipran.sep_2022_26_2_03
  9. Кудашов В.И. Когнитивное управление формированием здорового образа жизни [Электронный ресурс] // Сибирское медицинское обозрение. 2011. № 1. С. 1– URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kognitivnoe-upravlenie-formirovaniem-zdorovogo-obraza-zhizni (дата обращения: 02.08.2022).
  10. Мясищев В.Н. Психология отношений: Избранные психологические труды: 4-е издание / Под ред. Бодалева А.А. Воронеж: Модэк МПСИ, 2011. 398 с.
  11. Ослон В.Н., Семья Г.В., Прокопьева Л.М., Колесникова У.В. Операциональная модель и инструментарий для изучения субъективного благополучия детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей // Психологическая наука и образование. 2020. Том 25. № C. 41–50. DOI:10.17759/pse.2020250604
  12. Сухинин А.А., Горбов Л.В., Богрова М.И., Фомина Я.В. Субъективная оценка состояния здоровья студентами [Электронный ресурс] // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. 2017. № 9. С. 79– URL: https://applied-research.ru/ru/article/view?id=11830 (дата обращения: 12.09.2022).
  13. Физическая активность подростков: информационный бюллетень, 15 марта 2016 г. [Электронный ресурс] / Всемирная организация здравоохранения. Европейское региональное бюро. Копенгаген: Европейское региональное бюро ВОЗ. 2016. 4 с. URL: https://www.euro.who.int/__data/assets/pdf_file/0019/303481/HBSC-No.7_factsheet_Physical_RU.pdf (дата обращения: 12.09.2022).
  14. Almgren G., Magarati M., Mogford L. Examining the influences of gender, race, ethnicity, and social capital on the subjective health of adolescents // Journal of Adolescence. 2009. Vol. № 1. P. 109–133. DOI:10.1016/j.adolescence.2007.11.003
  15. Buecker S., Simacek T., Ingwersen B., Terwiel S., Simonsmeier B.A. Physical activity and subjective well-being in healthy individuals: a meta-analytic review // Health Psychology Review. Vol. 15. № 4. P. 574–592. DOI:10.1080/17437199.2020.1760728
  16. Chekroud A., Ward E., Rosenberg M., Holmes A. Patterns in the human brain mosaic discriminate males from females // Proceedings of the National Academy of Sciences. 2016. Vol. № 14. P. 1. DOI:10.1073/pnas.1523888113
  17. Diener E. Guidelines for national indicators of subjective well-being and ill-being // Journal of Happiness Studies. 2006. Vol. 7. P. 397–404. DOI:10.1007/s10902-006-9000-y
  18. Diener E., Chan M.Y. Happy people live longer: Spbjective well-being contribptes to health and longevity // Applied Psychology: Health and Well-Being. 2011. No. 3(1). Р. 1–43. DOI:10.1111/j.1758-0854.2010.01045.x
  19. Forlivesi S., Cappellari M., Bonetti B. Obesity paradox and stroke: a narrative review // Eat Weight Disord. 2021. Vol. 26. P. 417–423. DOI:10.1007/s40519-020-00876-w
  20. Inchley J., Currie D., Budisavljevic S., Torsheim T., Jåstad A., Cosma A., Kelly C., Már Arnarsson A. Spotlight on adolescent health and well-being [Электронный ресурс] // 2017/2018 Health Behaviour in School-aged Children (HBSC) survey in Europe and Canada. International report. Copenhagen: World Health Organization. 2020. Vol. 1. 72 p. URL: https://apps.who.int/iris/bitstream/handle/10665/332100/9789289055024-rus.pdf (дата обращения: 15.09.2022).
  21. Kashdan T.B., Biswas-Diener R., King L.A. Reconsidering happiness: the costs of distinguishing between hedonics and eudaimonia // Journal of Positive Psychology. 2008. Vol. No. 4. P. 219–233. DOI:10.1080/17439760802303044
  22. Knoester C., Allison R.S. family cultures of sport and physical activity and 15 year olds’ physical activity, sports participation, and subjective health // Leisure Studies. 2022. Vol. 41. No. 4. P. 517–530. DOI:10.1080/02614367.2021.2014940
  23. Kvam S., Kleppe C.L., Nordhus I.H., Hovland A. Exercise as a treatment for depression: A meta-analysis // Journal of Affective Disorders. 2016. Vol. 202. P. 67–86. DOI:10.1016/j.jad.2016.03.063
  24. Moshe I., Terhorst Y., Philippi P., Domhardt M., Cuijpers P., Cristea I., Pulkki-Råback L., Baumeister H., Sander L.B. Digital interventions for the treatment of depression: A meta-analytic review // Psychological bulletin. 2021. Vol. 147(8). P. 749–786. DOI:10.1037/bul0000334
  25. Russell L.T., Coleman M., Ganong L. Conceptualizing Family Structure in a Social Determinants of Health Framework // Journal of family theory and review. 2018. Vol. No. 4. P. 735–748. DOI:10.1111/jftr.12296
  26. Schuch F., Vasconcelos-Moreno M., Borowsky C., Zimmermann A.B., Rocha N., Fleck M.P. Exercise and severe major depression: Effect on symptom severity and quality of life at discharge in an inpatient cohort // Journal of Psychiatric Research. 2014. Vol. 61. P. 25– DOI:10.1016/j.jpsychires.2014.11.005
  27. The women’s sports foundation report brief: her life depends on it iii & girls and women of color [Электронный ресурс] / Staurowsky E.J., DeSousa M.J., Miller K.E., Sabo D., Shakib S., Theberge N., Veliz P., Weaver A., Williams N. East Meadow, NY: Women’s Sports Foundation, 2015. 4 p. URL: https://www.womenssportsfoundation.org/wp-content/uploads/2016/08/her-life-depends-on-it-women-of-color-brief-full-citations-final.pdf (дата обращения: 15.09.2022).

Информация об авторах

Ослон Вероника Нисоновна, кандидат психологических наук, доцент, профессор кафедры возрастной психологии им. профессора Л.Ф. Обуховой, Московский государственный психолого-педагогический университет (ФГБОУ ВО МГППУ), Москва, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-9625-7307, e-mail: oslonvn@mgppu.ru

Прокопьева Любовь Михайловна, начальник отдела мониторинга качества профессионального образования, Московский государственный психолого-педагогический университет (ФГБОУ ВО МГППУ), Москва, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0003-4404-9159, e-mail: prokopevalm@mgppu.ru

Колесникова Ульяна Владимировна, научный сотрудник Центра прикладных психолого-педагогических исследований, Московский государственный психолого-педагогический университет, (ФГБОУ ВО МГППУ), Москва, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-5328-8621, e-mail: kolesnikovauv@mgppu.ru

Метрики

Просмотров

Всего: 494
В прошлом месяце: 13
В текущем месяце: 27

Скачиваний

Всего: 192
В прошлом месяце: 10
В текущем месяце: 13