Структурно-функциональные характеристики семьи и особенности семейной идентичности у подростков

Исследование направлено на изучение семейной идентичности подростков. В предыдущих статьях был описан феномен семейной идентичности, методы его изучения. Цель данной статьи — освещение результатов, полученных на этапе изучения особенностей семейной идентичности подростков из семей с различными структурно-функциональными характеристиками. Согласно одной из гипотез исследования, существует связь между особенностями структурно-функциональных характеристик семьи и семейной идентичностью подростка, т.е. его переживанием своей принадлежности к семейной системе. Причем по сравнению с такими факторами семейной идентичности, как тип семьи (полная, неполная, бинуклеарная, замещающая), пол и возраст подростка, фактор жизни подростка в семейной системе с определенными характеристиками, является наиболее значимым. В статье представлены данные обследования 290 разновозрастных подростков с помощью шкалы FACES-3 и авторского опросника семейной идентичности, проведен их анализ.

В предыдущих статьях был описан феномен семейной идентичности, методы его изучения. Цель данной статьи — освещение результатов, полученных на этапе изучения особенностей семейной идентичности подростков из семей с различными структурно-функциональными характеристиками. Согласно од- ной из гипотез исследования, существует связь между особенностями струк- турно-функциональных характеристик семьи и семейной идентичностью подростка, т.е. его переживанием своей принадлежности к семейной системе.
Причем по сравнению с такими факторами семейной идентичности, как тип семьи (полная, неполная, бинуклеарная, замещающая), пол и возраст под- ростка, фактор жизни подростка в семейной системе с определенными харак- теристиками, является наиболее значимым. В статье представлены данные обследования 290 разновозрастных подростков с помощью шкалы FACES-3 и авторского опросника семейной идентичности, проведен их анализ.
Семья как система стала рассматриваться в рамках системного под- хода, который формируется во второй половине ХХ века. Л. фон Берта- ланфи определяет понятие системы исходя из организмического взгляда на мир. Для этого взгляда характерны два базовых положения: а) целое больше, чем сумма его частей; б) все части и процессы целого взаимов- лияют и взаимообуславливают друг друга. Таким образом, базовая идея системной семейной психотерапии, с развития которой начались си- стемные исследования семьи, заключается в том, что семья — это соци- альная система, то есть комплекс элементов и их свойств, находящихся в динамических связях и отношениях друг с другом [Варга, 2001].
Постепенно развивается методологический аппарат системной семейной психотерапии и появляются идеи, ставящие перед собой целью установить связь между теорией и клинической практикой (Parsons, Bales, 1955; Minuchin, 1974; Haley,1976; Lewis et al, 1976; Bowen,1978; Epstein, Bishop,S.Levin, 1978; Olson, 1986; Gehring, 1993 и др.). Одной из наиболее известных моделей изучения семьи как си- стемы является циркулярная модель Д.Х. Олсона, в основе которой лежит оценка двух базовых свойств семейной системы — ее сплочен- ность и гибкость [Olson, 1999].
Сплоченность в модели определяется как эмоциональная связь, бли- зость или привязанность членов семьи. В зависимости от степени бли- зости выделяются 4 типа семьи. В разобщенной семье члены семьи край- не эмоционально разделены, разделенная семья характеризуется некой дистантностью в отношениях между ее членами, связанная — высокой степенью эмоциональной близости, слитная — чрезвычайной эмоцио- нальной близостью.
Гибкость (адаптивность) — это возможность семьи приспосабливать- ся к новым условиям, реагировать на изменения вне и внутри системы, изменению при воздействии стрессоров. Условно по шкале адаптивно- сти, как и по шкале сплоченности, может быть выделено 4 типа семей- ных структур. Ригидная семья характеризуется низкой способностью к изменчивости, структурированная семья характеризуется стабильно- стью ролей и правил, но все же возможностью их менять в соответствии с новой ситуацией, гибкая семья еще более адаптивна, хаотичная семья характеризуется высокой степенью непредсказуемости, роли в такой се- мье неясны, структура семьи отсутствует.

В зависимости от различного сочетания возможных вариаций спло- ченности и гибкости семьи Д.Х. Олсоном выделяется 16 типов семьи, 4 из которых считаются сбалансированными (т.е., показатели сплоченности и гибкости средние), 4 — экстремальными (если показатели и сплочен- ности и гибкости являются минимально либо максимально выраженны- ми, принимают полюсные значения), и 8 — несбалансированными (если лишь одна из характеристик — гибкость или сплоченность — достигает крайних значений). Авторы шкалы считают, что именно сбалансиро- ванные уровни характеризуют успешность функционирования системы.
Для семейной сплоченности этими уровнями являются разделенный и связанный, для семейной адаптации — структурированный и гибкий.
Экстремальные уровни обычно трактуются как проблемные, ведущие к нарушениям функционирования семейной системы [Эйдемиллер, 2006].
Исследования, основанные на циркулярной модели Д.Х. Олсона. Модель Д.Х. Олсона нашла применение во многих клинических исследованиях благодаря тому, что на ее основе был сконструирован опросник «Шкала семейной адаптации и сплоченности» (FACES–3), в основе которого ле- жат две шкалы, оценивающие степень семейной сплоченности и гибкости, также учитывается мера расхождения между оценками реальной ситуации взаимоотношений в семье с ее желаемым образом. Последнее интерпрети- руется как удовлетворенность членов семьи отношениями друг с другом.
Э. Кларк (1984) сравнивал три группы семей: семьи пациентов с не- вротическими расстройствами, семьи больных шизофренией и «некли- нические» семьи. Так, больше всего среди семей пациентов расстройств невротического и шизофренического характера — несбалансированных и экстремальных (64 % и 56 %). Меньше всего — сбалансированных (8 % и 12 %). Среди неклинической выборки, наоборот, больше семей сба- лансированных (48 %), меньше — экстремальных (7 %). Исследование Родика, Хенглера и Хенсона (1986) подтверждает гипотезу о том, что сбалансированные семьи имеют больше позитивных коммуникативных навыков. П. Карнс (1989) исследовал семьи с сексуальным насилием.
Исследование показало, что семьи, в которых было совершено насилие, по большей части — экстремальные (66 %) [Черников, 2001].
Циркулярная модель позволяет интегрировать системную теорию с процессами развития и прохождения семьей своего жизненного цикла (см. Olson, McCubbin, et al., 1989). Авторы исследования показывают, как изменяются структурно-функциональные характеристики семьи с переходом на каждый новый жизненный цикл, отвечая потребностям членов семьи [Михайлова, 1998].
Исследований, основанных на модели Д.Х. Олсона, настолько мно- го, что в 2000 г. E.F. Kouneski выпускает монографию, посвященную дан- ным работам, где их все перечисляет [Kouneski, 2000].

В нашей стране модель также нашла свою популярность среди ис- следователей. Например, Н.Ф. Михайлова при изучении семей здоро- вых и больных неврозами, обнаружила, что при высокой сплоченности и высокой адаптации членами семьи выбираются более активные и адекватные стратегии при решении проблем, а также для таких семей характерно редкое проявление раздражения в стрессовых ситуациях [Михайлова, 1998]. М.Ю. Городновой и С.Б. Ваисовым было выявлено, что неудовлет- воренность семейным функционированием достоверно выше в семьях подростков с героиновой наркоманией и определяется в основном не- удовлетворенностью уровнем семейной адаптации [Городнова, 2004].
С.Д. Хачатурян и С.А. Худоконенко изучали эмоциональные отно- шения в семьях несовершеннолетних осужденных и выявили, что боль- шинство осужденных подростков живут в семьях, аналогичных разоб- щенным и разделенным в терминологии Д.Х. Олсона [Хачатурян, 2011]. Е.В. Хорошева исследовала особенности сплоченности и гибкости семей, в которых воспитываются дети с нормативным и ненормативным развитием [Хорошева, 2010].
Е.С. Фоминых исследовал семьи детей с ограниченными возможностя- ми здоровья, предполагая, что дисфункциональность семейной системы таких детей ведет к их виктимизации [Фоминых, 2014]. Т.В. Якимова исследовала осо- бенности семей интеллектуально одаренных подростков и выявила, что они характеризуются высоким уровнем семейной сплоченности, прини- мающей разные формы в общении матерей с детьми [Якимова, 2008].
В.М. Карпова и Е.В. Филиппова изучали особенности представлений о родительской и своей будущей семье в подростковом и юношеском возрас- те. Оказалось, что почти половина подростков дают ответы, характеризу- ющие их родительскую семью как хаотичную, причем, говоря о своей бу- дущей семье, они стремятся к ответам, описывающим экстремальный тип семьи с высокими показателями гибкости и сплоченности [Карпова, 2013]. И.А. Буро- вихина ставит под сомнение однозначное отнесение экстремальных семей к дисфункциональным. В своем исследовании внутренней картины мира подростка автор использует методику И.М. Марковской «Взаимодействие родителя и ребенка» для определения функциональности и дисфункцио- нальности семьи [Буровихина, 2013], а результаты опросника FACES–3 использует лишь для определения структурно-функциональных характеристик семьи.
Итак, из приведенного анализа видно, что если поначалу исследова- тели обращались к циркулярной модели Д.Х. Олсона, то они, в основ- ном, при помощи опросника FACES–3 делали выводы о сплоченности, гибкости, характере коммуникаций в различных семьях: с одаренными детьми, с ненормативным развитием, с психическими расстройствами, с аддикциями и пр. [Городнова, 2004; Михайлова, 1998; Хорошева, 2010; Якимова, 2008]. В последнее время модель Д.Х. Олсона ста- новится все более популярной среди исследователей, анализируются ее шкалы по отдельности, открываются новые возможности анализа опросника FACES–3, на основе самой модели строятся аналогии и выводы о ха- рактеристиках изучаемых семей [Буровихина, 2013; Обухова, 2008; Фоминых, 2014; Хачатурян, 2011]. Интерпретации полученных результатов становятся все более далекими от прямого вывода о дисфунк- циональности или функциональности семей, о характере самих шкал.
К примеру, Л.Ф. Обухова и И.Н. Дворникова на основе анализа семейных ритуалов размышляют о градации степени сплоченности различных ти- пов семей (полная, неполная), а также определяющих ее характеристиках [Обухова, 2008]. Некоторые исследования показывают, что шкала сплоченности, зача- стую, помогает выявить больше различий между группами испытуемых [Буровихина, 2013; Обухова, 2008; Хачатурян, 2011; Якимова, 2008]. Несколько по-другому, нежели чем у Д.Х. Олсона, трактуется по результатам опросника вывод о функциональности и дисфункционально- сти семей, нет однозначного отнесения экстремальных семей к проблем- ным, как изначально предполагал сам автор циркулярной модели [Буровихина, 2013; Хачатурян, 2011].
Исследование семейной идентичности помогает выявить то, как че- ловек переживает свою принадлежность к семье, насколько ему эмо- ционально комфортно быть членом своей семьи, характер его пред- ставлений о своей семье на когнитивном, ценностном и поведенческом уровнях. Семейная идентичность отражает субъективную картину семьи человека, которая сопоставляется в данном исследовании со структур- но-функциональными характеристиками семьи, определяющимися с помощью методики Д.Х. Олсона. Такое исследование помогает расши- рить представления о возможностях обоих опросников, создать допол- няющий взгляд на феномен семьи и ее переживание.

Результаты исследования семейной идентичности у подростков из семей с различными структурно-функциональными характеристиками

 Для проверки одной из гипотез исследования семейной идентично- сти — показатели семейной идентичности подростков связаны со струк- турно-функциональными характеристиками семейной системы — были применены следующие методы: — опросник Д.Х. Олсона FACES–3; — опросник семейной идентичности. Опросник, направленный на выявление особенностей семейной идентичности подростков, был спе- циально разработан для данного исследования [Строкова, 2014]. В него вошли следу- ющие шкалы: «Переживание принятия со стороны семьи», «Ценность семьи», «Образ семьи», «Вовлеченность в жизнь семьи», «Внутрисемей- ные коммуникации» и «История семьи».
Шкала «Принятия» описывает особенности переживания подростком своего принятия со стороны семьи. Шкала сконструирована как обратная: чем ниже значение по данной шкале, тем в большей степени можно говорить о переживании подростком принятия своей личности со сто- роны семьи. Вторая шкала, «Ценность семьи», характеризует, насколько респондент считает семью ценной для себя в жизни. Данная шкала, как и все последующие, является прямой: чем выше значение по шкале, тем больше ценность семьи для подростка. Третья шкала, «Образ семьи», по- могает определить степень представленности и проработанности образа семьи в сознании подростка. Четвертая шкала, «Вовлеченность», помога- ет определить поведенческий аспект семейной идентичности и описывает то, насколько подросток готов и хочет участвовать в семейных делах. Пятая шкала, «Внутрисемейные коммуникации», описывает характер общения в семье. И, наконец, шестая шкала, «История семьи», помогает определить отношение респондента к истории своей семьи, оценить интерес к ней1.
Статистический анализ различий между группами был выполнен с помощью t-критерия Стьюдента и U-критерия Манна-Уитни путем по- парного сравнения групп испытуемых. Также был проведен корреляци- онный анализ (коэффициент ранговой корреляции Спирмена) между типом сплоченности семьи, типом удовлетворенности семьей и шкала- ми опросника семейной идентичности.

Описание выборки 

В исследовании участвовали подростки, обучающиеся в МОУ Дер- гаевской СОШ № 23 г. Раменское, в возрасте от 10 до 17 лет. Подростки разделялись на группы в зависимости от типа семьи, сплоченности, гиб- кости их семьи, а также удовлетворенности своей семьей.

Сплоченность и семейная идентичность

 Сплоченность показывает эмоциональную близость и взаимозави- симость в отношениях членов семьи. При исследовании особенностей семейной идентичности подростков мы получили следующие резуль- таты в зависимости от их оценки степени сплоченности собственной семьи.

1 Следует отметить, что три шкалы («Принятие», «Ценность» и «Вовлечен- ность») являются рабочими шкалами, а другие три шкалы опросника, выделив- шиеся с помощью факторного анализа, не обладают достаточной внутренней согласованностью, поскольку содержат недостаточное количество вопросов. Дан- ный опросник дорабатывается, однако можно представить некоторые данные, по- лученные с помощью рабочих шкал опросника.

Значимые корреляции были выявлены по 1, 2, 4 и 6 шкалам. По пер- вой шкале «Принятия» были получены различия практически между всеми группами подростков, отнесенных к разным уровням семейной сплоченности, с высокой степенью значимости (p < 0,01). Значения рас- пределились соответственно степени сплоченности семьи: чем более сплоченной оценивает свою семью подросток, тем в большей степени он переживает принятие со стороны семьи. Кроме того, корреляционный анализ показывает значимую связь данных двух факторов: переживания подростком своего принятия семьей и сплоченности семьи (корреляция между ними –0,48, p < 0,05). Иначе говоря, подростки, оцениваю- щие свою семью как сплоченную, с эмоционально тесными связями, в большей степени уверены в эмоционально положительной оценке своей личности и принятии со стороны семьи.
По второй шкале (семья как ценность) также данные распределя- ются соответственно степени сплоченности семьи. Высоко значимы различия между подростками из разобщенных и сцепленных семей (р = 0,000), а также сцепленных и связанных семей (р = 0,006). Значимы различия между группами подростков из связанных и разобщенных се- мей (р = 0,035). Между другими группами различия на уровне тенденции (р = 0,064 и p = 0,063). С разной степенью значимости, но различия меж- ду группами указывают на то, что чем более сплоченной является семья в восприятии подростка, тем в большей степени он признает ценность семьи вообще в жизни человека, а также ценность своей семьи. Корре- ляционный анализ показывает умеренную связь между сплоченностью и приданием ценности семье при p < 0,05 (коэффициент корреляции Спирмена — 0,3).
По третьей шкале «Образ семьи» значимых различий нет, однако на уровне тенденции выявляются различия между группой подростков из разделенных семей по сравнению с остальными группами (р = 0,098).
Образ семьи у них оказывается более представленным, чем у их сверстни- ков из семей с другими характеристиками сплоченности. Таким обра- зом, можно предположить, что группы подростков, оценивающих свою семью как мало сплоченную, больше других размышляют о том, кого бы они хотели видеть среди членов своей семьи, как они представляют себе нормальную семью, насколько их представления о том, какой должна быть семья, соответствует семье реальной.
По четвертой шкале «Вовлеченность» высоко значимы различия между подростками из сцепленных семей и другими группами (p = 0,002; p = 0,043; p = 0,000), а также связанных семей и другими группами (p = 0,034; p = 0,001). Данные по шкале распределились соответствен- но степени сплоченности семьи подростка, что вполне ожидаемо: чем менее сплоченная семья, тем в меньшей степени подросток вовлечен в жизнь семьи; и наоборот, желание видеться с родителями и другими род- ственниками, проводить с ними время, праздники — выше у тех, у кого выше сплоченность в семье.
По пятой шкале открытости внутрисемейных коммуникаций значимые различия между группами в зависимости от сплоченности семьи обнару- жены не были, но на уровне тенденции подростки из сцепленных семей в большей степени готовы к открытому общению с родственниками.
По шестой шкале значимые различия выявляются между группой подростков из сцепленных и связанных семей с другими группами (р = 0,009; p = 0,000; p = 0,024; p = 0,032): чем ниже оценка сплоченности семьи, тем меньше у подростка интереса к истории своей семьи.
Данные результаты показывают, что оценка эмоциональной близо- сти членов семьи друг с другом у подростка связана с его переживани- ем своей принадлежности к семье. Так, подростки из субъективно более сплоченных семей ощущают больше эмоциональной поддержки и без- условного принятия со стороны семьи, у них выше субъективное жела- ние быть связанным с семьей, участвовать в делах семьи. И наоборот, чем ниже оценка сплоченности внутри семьи, тем меньше желания у подростков интересоваться семьей, ее историей и делами, тем меньше они чувствуют принятия со стороны семьи, и меньше ценят семью.

Гибкость и семейная идентичность 

Значимых различий между группами подростков, выделенных на ос- нове их оценки семейной гибкости и показателями семейной идентич- ности выявлено не было. По полученным результатам можно говорить только о тенденциях к различиям. Можно сказать о тенденции подрост- ков из гибких семей к большей простроенности образа семьи. Кроме того, при высокой адаптивности семьи у подростков есть склонность к большему желанию участвовать во внутрисемейных делах, а также выше интерес к истории семьи. При низкой адаптивности семьи у подростков снижается открытость внутрисемейных коммуникаций.
Стоит отметить, что по количеству подростков в каждой группе в за- висимости от степени гибкости семейной системы, получилось меньше всего в выборке подростков из ригидных семей, а больше всего — из ха- отичных. Причем, количество человек в группе растет пропорционально степени гибкости. Так, подростков, по ответам которых можно было от- нести семью к ригидной, оказалось всего 12 (что составляет 4 % от всей выборки), 52 подростка (18 %) были из структурированных семей, 74 (26 %) — из гибких семей, 152 подростка (52%) — из хаотичных семей.

Похожие данные констатируют в своем исследовании В.М. Карпова и Е.В. Филиппова, в котором 47,1 % подростковой выборки оказались из хаотичных семей [Карпова, 2013]. Возможно, такое распределение связано с вре- менной дисфункцией семьи, находящейся на стадии жизненного цикла «подростковый возраст у ребенка», а возможно, с современной тенденцией повышения гибкости семьи.

Удовлетворенность семьей и семейная идентичность

 Выше уже указывалось на парадоксальный факт, что, несмотря на популярность опросника FACES–3, до сих пор не было опубликовано норм для оценки удовлетворенности членов семьи своей семейной си- туацией. В связи с этим были проранжированы значения, полученные относительно удовлетворенности семьей по результатам данного иссле- дования.
Удовлетворенность семьей определяется как разница между оценкой реальной и идеальной семьи испытуемыми. В ходе исследования была вычислена разница между результатами по реальной и идеальной спло- ченности и гибкости. Затем полученные разницы были объединены в одну шкалу, которая получила название «удовлетворенность семьей».
Чем выше получившаяся общая разница между образом реальной и иде- альной семьи, тем ниже удовлетворенность семьей.
Условно данную шкалу удовлетворенности семьей можно проран- жировать, выделив «оптимальную неудовлетворенность», «среднюю не- удовлетворенность» и «высокую неудовлетворенность». Оптимальная неудовлетворенность — это небольшая разница между образом реальной и идеальной семьи, являющаяся фактором ее развития, направляющая изменения. Средняя неудовлетворенность — это ощутимое расхождение между реальным и идеальным образом семьи. Высокая неудовлетво- ренность может свидетельствовать о значительных фрустрациях испы- туемого, связанных с семьей. Такие фрустрации могут иметь как ситуа- тивный, кризисный, так и стабильный характер. Границы оптимальной неудовлетворенности (разница между образом реальной и идеальной семьей) — от 0 до 10; средняя неудовлетворенность — от 11 до 25; высо- кая неудовлетворенность — от 26 до 46 (в исследуемой выборке самый высокий результат был — 46 баллов).
Значимые корреляции были выявлены по 1, 4 и 6 шкалам. По первой шкале «Принятия» наблюдается корреляция между переживанием при- нятия со стороны семьи и удовлетворенностью семьей. Высоко значи- мые различия выявлены между группой подростков с высокой неудов- летворенностью семьей с остальными группами (р = 0,001; p = 0,000; p = 0,000; p = 0,036). Данные позволяют сделать вывод о том, что чем выше субъективное ощущение принятия, эмоциональной поддержки со стороны семьи, тем в большей степени удовлетворен подросток своей семьей. Т.е., когда подросток чувствует принятие со стороны членов сво- ей семьи вне зависимости от своих успехов или неуспехов, тогда он дово- лен своей семьей и не хочет вносить изменения в устройство семейного взаимодействия.

*** Примечание: указаны средние значения и стандартные отклонения (в скоб- ках) оценок подростками удовлетворенности семейными отношениями; *** — высокий уровень значимости (p < 0,01); ** — средний уровень значи- мости (0,05 > p > 0,01); * — значимость различий между группами на уровне тенденции (0,1 > p > 0,05).

По второй и третьей шкалам пропорционально степени удовлетво- ренности семьей распределились данные по переживанию ценности семьи и обратно пропорционально — по представленности образа семьи в сознании подростков: чем более удовлетворен подросток семьей, тем выше для него ценность семьи и тем менее разработан образ семьи. Од- нако эти данные могут быть расценены только лишь как предполагае- мые и требуют проверки после доработки опросника.
По четвертой шкале (вовлеченность в жизнь семьи) получены значимые различия между группами, свидетельствующие о том, что при высокой неудовлетворенности семьей подросток не готов проводить много време- ни со своими родственниками, вместе отмечать праздники, т.е., старает- ся как можно меньше участвовать в семейной жизни. Похожие данные получаются и по шкале внутрисемейных коммуникаций. Т.е., неудовлетво- ренные семьей подростки стараются более закрыто вести себя со своими родственниками и меньше других интересуются историей своей семьи.

Обобщая различия между группами в зависимости от оценки удов- летворенности своей семьей, были выявлены значимые различия между подростками с высокой неудовлетворенностью своей семьей и остальными группами по шкалам, отражающим переживание приня- тия со стороны семьи, вовлеченность в жизнь семьи и интерес к исто- рии своей семьи. В целом, результаты удовлетворенности своей семьей по опроснику FACES–3 связаны с опросником семейной идентично- сти, выявляющим субъективное переживание подростка относительно своей семьи.

Обсуждение результатов

 В результате проведенного исследования была выявлена связь между структурно-функциональными характеристиками семьи, прежде все- го ее сплоченностью, и показателями по шкалам опросника семейной идентичности.
Полученные данные показывают, что переживание принятия связа- но (коэффициент Спирмена равен 0,48) с оценкой подростком степени сплоченности своей семьи: чем выше оценка сплоченности, тем больше принятия чувствует подросток со стороны семьи. Такой подросток уве- рен в позитивном отношении к нему со стороны членов семьи, безуслов- но положительной оценке его личности, он чувствует, что чтобы он ни сделал, семья не отвергнет его.
Традиционно данный этап развития жизненного цикла семьи (се- мья с ребенком подросткового возраста) связывается с повышенной конфликтностью, обусловленной перестройкой системы отношений, а соответственно, эмоциональным дискомфортом членов семьи, слож- ностью и амбивалентностью детско-родительских отношений. При этом полученные данные показывают, что при высокой оценке спло- ченности семьи подросток может переживать принятие себя со сторо- ны своих близких, что говорит о позитивном характере его отношений с членами семьи.
Интересным представляется тот факт, что распределение выбор- ки произошло таким образом, что группа подростков, оценивающих свою семью как максимально сплоченную («сцепленную»), оказа- лась самой многочисленной (104 человека, что составляло 36 % от общего количества испытуемых). И именно среди них было отме- чено наиболее высокое ощущение принятия себя со стороны семьи.
Сплоченность семьи определяет высокую эмоциональную близость и привязанность друг к другу членов семьи, а также сформирован- ность семейного самосознания [Эйдемиллер, 2006]. Также при оценке семейной сплоченности как высокой подростки оценивают значительную цен- ность семьи для себя и готовность быть вовлеченным в дела семьи, участвовать в семейных мероприятиях, что может свидетельствовать о желании быть причастным к семье, выполнять ритуалы, формиру- ющие чувство «Мы».
Эти данные согласуются с исследованиями Н.Ф. Михайловой, С.Д. Хачатурян, С.А. Худоконенко, Т.В. Якимовой, В.М. Карповой и Е.В. Филипповой [Карпова, 2013; Михайлова, 1998; Хачатурян, 2011; Якимова, 2008], которые подтверждают, что при высо- ких показателях сплоченности семьи, подростки, в целом, чувствуют себя более благоприятно. Среди подростков из семей с высокой спло- ченностью меньше осужденных, больше интеллектуально одаренных, такими подростками выбираются более адекватные стратегии реше- ния проблем и т.д. В целом, по анализу ответов респондентов можно сказать, что подростки стремятся к высокой сплоченности семьи как к субъективному показателю успешности семейной системы (192 под- ростка — 66 % от общей выборки) при описании идеальной семьи от- мечали ее как более сплоченную). В.М. Карпова и Е.В. Филиппова в своем исследовании констатируют, что большинство респондентов ви- дят свою будущую семью как семью с крайними показателями по гиб- кости и сплоченности [Карпова, 2013].
Эти данные полезны для исследования семейной идентичности под- ростков, описывающей скорее субъективную реальность семьи, нежели ее объективные показатели. Таким образом, несмотря на традиционное расценивание крайних показателей по шкалам гибкости и сплоченности методики Д.Х. Олсона как характеристик экстремальной, дисфункци- ональной семьи, современные исследования показывают неоднознач- ность таких выводов.
Анализ связи результатов по степени удовлетворенности подростком своей семьей и шкал опросника семейной идентичности выявил те же тенденции. Удовлетворенность семьей подростком связана с готовно- стью участвовать в семейных мероприятиях и переживанием им приня- тия со стороны семьи. Корреляционный анализ показывает, что спло- ченность семьи умеренно коррелирует со степенью удовлетворенности семьей подростком (коэффициент корреляции Спирмена равен –0,3).
Получается, что субъективное переживание семьи у подростка являет- ся эмоционально позитивным при субъективном ощущении высокой сплоченности семьи. Приведенные данные могут говорить о том, что при оценке сплоченности своей семьи как высокой подростки склон- ны к формированию внутренне принимаемой, позитивной семейной идентичности, что выражается в удовлетворенности семьей, ощущении принятия со стороны семьи, придании высокой ценности семье и готов- ности участвовать в делах семьи.

Выводы

Были сравнены результаты опросника семейной идентичности по группам подростков, выделенных с помощью опросника FACES–3, в зависимости от оценок сплоченности, гибкости и степени удовлет- воренности семьей. Результаты исследования показывают, что шкалы опросника FACES-3 коррелируют со шкалами опросника семейной идентичности. Но при этом оба этих опросника описывают различные реальности. Если опросник Д.Х. Олсона направлен на описание семьи как объекта, опросник семейной идентичности описывает семью как субъективное переживание.
Приведенные данные показывают, что семейная идентичность под- ростков, оценивающих свою семью как сплоченную, характеризуется высокой степенью переживания принятия со стороны семьи, придани- ем высокой ценности семье, а также стремлением к активному участию в делах семьи.
Степень удовлетворенности своей семьей коррелирует с пережива- нием принятия со стороны семьи и готовностью участвовать в семейных мероприятиях. Таким образом, чем выше удовлетворенность семьей, тем больше у подростков готовность участвовать в семейных делах, что показывает сформированность поведенческого аспекта семейной иден- тичности, выражающегося в ритуалах, свидетельствующих о принадлеж- ности индивида к группе. Также чем выше удовлетворенность семьей, тем в большей степени подросток переживает принятие себя со стороны семьи, уверенность к эмоционально положительной оценке своей лич- ности родными.
Таким образом, сравнение результатов опросника Семейной иден- тичности и опросника FACES–3 позволяет принять гипотезу о разли- чиях семейной идентичности у подростков из семей с разными струк- турно-функциональными характеристиками, прежде всего, с разной степенью семейной сплоченности.

1. Буровихина И.А. Социальная ситуация развития как условие формирования образа мира современного подростка: дисс. … канд. психол. наук. М.: МГУ, 2013. 313 с.
2. Варга А.Я. Системная семейная психотерапия. Краткий лекционный курс. СПб: Речь, 2001. 144 с.
3. Варга А.Я., Хамитова И.Ю. Теория семейных систем Мюррея Боуэна// Мо- сковский психотерапевтический журнал. 2005. № 1. С. 137—146.
4. Городнова М.Ю. Базисные копинг-стратегии и типы функционирования семей подростков с героиновой наркоманией: Автореф. дисс. … канд. мед. наук. СПб., 2004. 20 с.
5. Карабанова О.А. Психология семейных отношений и основы семейного кон- сультирования. М.: Гардарики, 2005. 320 с.
6. Карпова В.М., Филиппова Е.В. Представления о родительской и будущей се- мье в подростковом и юношеском возрасте // Психологическая наука и об- разование. 2013. № 4. С. 84—97.
7. Минеева О.А. Возрастные и гендерные особенности содержания имплицит- ных теорий семьи. Автореф. дисс… канд психол. наук. М.: МГУ, 2011. 35 с.
8. Михайлова Н.Ф. Систематическое исследование индивидуального и семей- ного стресса и копинга у членов семей здоровых лиц (в связи с задачами пси- ходиагностики, психогигиены, психопрофилактики): дисс. … канд. психол. наук. СПб., 1998. 174 c.
9. Обухова Л.Ф., Дворникова И.Н. Ритуалы как психологическое средство фор- мирования сплоченности cемьи // Психологическая наука и образование. 2008. № 4. С. 24—34.
10. Орестова В.Р. Формирование личностной идентичности в старшем подрост- ковом и юношеском возрасте. М., 2001. 178 с.
11. Строкова С.С. Направления изучения семейной идентичности в психо- логии // Консультативная психология и психотерапия. 2014. Том 22. № 3. С. 8—22.
12. Фоминых Е.С. Семья как фактор виктимизации детей с ограниченными воз- можностями здоровья [Электронный ресурс] // Клиническая и специаль- ная психология. 2014. Том 3. № 3. URL: https://psyjournals.ru/psyclin/2014/n3/ Fominih.shtml (дата обращения: 12.05.2016)
13. Хачатурян С.Д., Худоконенко С.А. Эмоциональное отношение детей к родите- лям в семейных системах несовершеннолетних осужденных без лишения сво- боды [Электронный ресурс] // Психология и право. 2011. № 3. URL: http:// psyjournals.ru/psyandlaw/2011/n3/46558.shtml (дата обращения: 12.05.2016)
14. Хорошева Е.В. Сравнительное исследование семей, имеющих ребенка с нор- мативным и нарушенным развитием // Психологическая наука и образова- ние. 2010. № 5. С. 52—59.
15. Черников А.В. Системная семейная терапия: Интегративная модель диагно- стики. М.: Независимая фирма «Класс», 2001. 208 с.
16. Эйдемиллер Э.Г., Добряков И.В., Никольская И.М. Семейный диагноз и семей- ная психотерапия. Учебное пособие для врачей и психологов. Изд. 2-е, испр. доп. СПб.: Речь, 2006. 352 с.
17. Эриксон Э. Детство и общество. 2 изд, 1963. 200 с.
18. Якимова Т.В. Специфика семейной ситуации развития интеллектуально ода- ренных подростков: Автореф. дисс. … канд. психол. наук. М., 2008. 29 с.
19. Kouneski E.F. Family assessment and the Circumplex model: new research develop- ments and applications / Department of Family Social Science. Minnesota: Univer- sity of Minnesota, Twin Cities, 2000. 141 p.
20. Olson D.H. Circumplex model of Marital & Family systems // The Journal of family Therapy, special edition «Empirical approaches to family assessment» 1999. 22 p.
21. Pirutinsky S., Kor A. Relevance of the Circumplex model of family ffunctioning among orthodox jews in Israel // The new school psychology Bulletin. 2013. Vol. 10, № 2. Pp. 25—37.
22. Schrodt P. Family communication schemata and the Circumplex model of family functioning // Western journal of communication. 2005. Vol. 69, № 4. Pp. 359—376.

PlumX

Метрики публикации