Модели коррекции и профилактики самоповреждающего поведения

Представлен обзор моделей коррекции при самоповреждающем и суицидальном поведении. В рамках когнитивно-бихевиорального подхода рассмотрены обучающая когнитивно-бихевиоральная терапия; групповая терапия, направленная на улучшение качества эмоциональной регуляции и фокусирующаяся на повышении осознанности эмоций; диалектическая бихевиоральная терапия, направленная на повышение осознанности в эмоциональной сфере, улучшение межличностных отношений и научение адаптивным способам эмоциональной регуляции; процедура функционального анализа и тренинг функционального общения. В рамках психодинамического подхода выделены: терапия, основанная на ментализации; терапия, сфокусированная на переносе; психоаналитическая психотерапия и когнитивно-аналитическая терапия. Рассмотрены модель семейной терапии, основанная на теории привязанности, и многомерная модель вмешательства при самоповреждающем поведении. Обсуждаются общие и частные вопросы профилактики самоповреждающего и суицидального поведения в клинической и общей популяциях. Указаны требования к разработке программ профилактики самоповреждающего поведения для школ.

Польская Н.А. Модели коррекции и профилактики самоповреждающего поведения

Представлен обзор моделей коррекции при самоповреждающем и суици- дальном поведении. В рамках когнитивно-бихевиорального подхода рассмо- трены обучающая когнитивно-бихевиоральная терапия; групповая терапия, направленная на улучшение качества эмоциональной регуляции и фокуси- рующаяся на повышении осознанности эмоций; диалектическая бихевио- ральная терапия, направленная на повышение осознанности в эмоциональ- ной сфере, улучшение межличностных отношений и научение адаптивным способам эмоциональной регуляции; процедура функционального анализа и тренинг функционального общения. В рамках психодинамического под- хода выделены: терапия, основанная на ментализации; терапия, сфокусиро- ванная на переносе; психоаналитическая психотерапия и когнитивно-ана- литическая терапия. Рассмотрены модель семейной терапии, основанная на теории привязанности, и многомерная модель вмешательства при самопо- вреждающем поведении. Обсуждаются общие и частные вопросы профилак- тики самоповреждающего и суицидального поведения в клинической и об- щей популяциях. Указаны требования к разработке программ профилактики самоповреждающего поведения для школ.
Ключевые слова: самоповреждающее поведение, суицидальное поведение, коррекция, профилактика.
Феноменологическую близость суицидального и самоповреждаю- щего поведения отмечают многие специалисты. Самоповреждающее поведение часто связывают с действиями, направленными на повреж- дение собственного тела, но без суицидальных намерений [Меннингер, 2000; Польская, 2015; Польская, 2014; Польская, 2015а; Favazza, 1996; Klonsky, 2007]. Помимо этого выделяют и другую специфику самоповреждающего поведения, выходящую далеко за рамки клиники и психопатологии, и определяющую сложный круг психологических проблем, отражающих онтогенетические особенности, культурное значение, социальную се- лекцию санкционированных способов и форм самоповреждения [Меннингер, 2000; Favazza, 1996].
Для современных исследователей самоповреждающее поведение пред- ставляет собой группу феноменов поведения, как клинического, так и доклинического уровней, указывающих на вероятностный суицидаль- ный риск и психологические проблемы, связанные с эмоциональной ре- гуляцией и пониманием эмоций, Я-концепцией, тревожностью, враж- дебностью и нейротизмом [Горчакова, 2014; Польская, 2015; Польская, 2014; Польская, 2015а; Холмогорова, 2012; Холмогорова, 2009; Favazza, 1996; Gratz, 2007].
Социально значимым и наиболее востребованным является выяв- ление ранних предпосылок к суицидальному поведению [Горчакова, 2014; Холмогорова, 2012; Холмогорова, 2009], в качестве которых выступают акты самоповреждения, и понимание собственно психологических механизмов самоповреждающего пове- дения [Польская, 2014; Польская, 2015а].
Самоповреждающее поведение, по оценке специалистов, характерно для разных возрастных и социальных групп и наблюдается в общей по- пуляции и в клинических выборках [Горчакова, 2014; Кернберг, 1998; Польская, 2015; Холмогорова, 2012; Холмогорова, 2009; Hawton, 2016]. Исследователи из разных стран отмечают рост проявлений самоповреждающего пове- дения в подростковой среде, что объясняется спецификой взросления современных подростков [Толстых, 2015], обусловленной интенсивным развитием коммуникационно-информационных технологий, усилением социаль- ного интереса к культурно-санкционированным формам рискованного поведения (например, к модификациям тела), появлением новых форм психопатологии [Тхостов, 2006; Холмогорова, 2012; Холмогорова, 2009]. С другой стороны, повторные самоповреж- дения у взрослых, приводящие к госпитализации, служат причиной дистресса у пациентов и их ближайшего окружения, что обусловливает необходимость в разработке моделей психосоциальной интервенции, которая направлена на оказание психологической помощи и обеспече- ние поддержки пациенту [Hawton, 2016].
Выделяют разные формы самоповреждающего поведения, а в раз- личных дефинициях внимание фокусируется на его отдельных аспектах: например, саморазрушительное поведение, членовредительство, ауто- агрессия. Взаимосвязь и близость понятий самоповреждающего и суи- цидального поведения неоднократно обсуждалась. Для их различения сформулированы такие термины, как несуицидальное самоповрежда- ющее поведение, парасуицид. И хотя большинство самоповреждений, наблюдаемых при нормативном психическом развитии в подростковом, юношеском и молодом возрасте, имеют доклинический уровень и яв- ляются несуицидальными [Польская, 2015; Польская, 2014; Klonsky, 2007], нельзя полностью исключить суи- цидальные интенции, что требует обязательной проверки и уточнения возможного суицидального риска при самоповреждающем поведении в рамках планируемой терапии и выделения релевантных мишеней пси- хологической коррекции. Следует отметить, что программы профилак- тики и коррекции, разрабатываемые для лиц с самоповреждающим по- ведением, в своих основополагающих принципах близки аналогичным разработкам при суицидальном поведении.
В данной статье осуществлен аналитический обзор направлений и моделей коррекции и профилактики СП. Большинство моделей, ис- пользуемых в коррекции симптоматики и причин самоповреждающего поведения, базируются на психодинамическом или когнитивно-бихе- виоральном подходах в психотерапии. Терапевтическое вмешательство осуществляется как в индивидуальном, так и в групповом форматах работы, которые могут варьироваться в зависимости от целей терапии и динамики терапевтического процесса. В моделях психологической помощи, разрабатываемых в клинике, самоповреждающее поведение рассматривается, как правило, в русле комплексного подхода в сово- купности с другими психологическими проблемами, например, детской травмой [Smith, 2014]. Коррекция самоповреждающего поведения осуществляет- ся в рамках проведения комбинированной терапии, сочетающей меди- каментозные и поведенческие методы, с учетом специфики возможных поведенческих, личностных или аффективных расстройств и наруше- ний психического развития.

Модели, основанные на когнитивно-бихевиоральном подходе

 По мнению специалистов, когнитивно-бихевиоральная терапия ведет не только к снижению частоты актов самоповреждения, но и помогает при сопутствующих психопатологических симптомах, фокусируясь на выработке пациентом эффективных способов преодоления проблем на основе оценки влияния убеждений и эмоций на его поведение [Холмогорова, 2011; Hawton, 2016; Klonsky, 2007].
На основе рандомизированного исследования обосновывается эффек- тивность данной модели при применении ее в работе со взрослыми па- циентами, причиняющими себе вред. В результате было выявлено, что вероятность нанесения себе повреждений снизилась на 6% [Hawton, 2016].
В основе когнитивно-бихевиорального подхода к терапии самопо- вреждающего поведения — четыре ключевых аспекта: 1) функциональная оценка проблемного поведения, на основе которой составляется план лечения пациента с самоповреждающим поведением; 2) обучение пациента навыкам, отсутствие или недостаточная сфор- мированность которых связаны с самоповреждением (например, ком- муникативные навыки, навыки решения проблем); 3) изменение поведения пациента (в данном случае устранение по- ложительного подкрепления самоповреждающего поведения); 4) когнитивное реструктурирование — выявление, оценка и измене- ние иррациональных убеждений, приводящих к самоповреждению (на- пример, «тело отвратительно и заслуживает наказания», или «самопо- вреждение приемлемо») [Favazza, 1996; Klonsky, 2007].
В другой модели, обучающей когнитивно-бихевиоральной психоте- рапии (manual-assisted cognitive-behavioral therapy, MACT, Evans K. et al., 1999), сочетаются классические когнитивно-бихевиоральные приемы и техники решения проблем (problem-solving therapy) [Evans, 1999]. Акцент делает- ся на информировании клиента о продуктивных способах совладания с трудными и стрессогенными жизненными ситуациями. Терапия являет- ся краткосрочной: в течение шести встреч клиенты получают информа- цию о самоповреждении, способах его преодоления и источниках по- мощи в кризисных ситуациях [Davidson, 2014].
В русле когнитивно-поведенческого подхода разработана модель груп- повой терапии, направленной на улучшение качества эмоциональной регуля- ции у женщин с пограничным личностным расстройством и самоповреж- дающим поведением [Gratz, 2007]. Фокус терапии — повышение осознанности и принятия эмоций. Модель базируется на результатах исследований, согласно которым избегание негативных эмоций ведет к повышению их интенсивности. На завершающем этапе терапии происходит обучение приемам поведения, которые основаны на принятии, а не на избегании, и связаны с ценностными жизненными сферами клиенток [Gratz, 2007].
Диалектическая бихевиоральная терапия также разработана специ- ально для пациентов с пограничным расстройством личности с суици- дальным и самоповреждающим поведением и направлена на повыше- ние осознанности в эмоциональной сфере, улучшение межличностных отношений и научение адаптивным способам эмоциональной регуляции [Linehan, 2006]. Она не является более успешной в лечении самоповреждающе- го поведения, по сравнению с другими когнитивно-бихевиоральными методами, но более эффективна при суицидальном поведении.
В рамках данной модели выделяется пять направлений оказания пси- хологической помощи. 1. Улучшение поведенческих навыков. 2. Повышение мотивации к применению данных навыков. 3. Перенос отработанных в терапии навыков в повседневную жизнь. 4. Структурирование среды для подкрепления адаптивного поведения. 5. Повышение мотивации и навыков терапевта.
Терапия проводится в четырех формах: индивидуальная психоте- рапия (час в неделю); групповой тренинг навыков (2,5 часа в неделю); телефонные консультации; еженедельные встречи терапевтов [Linehan, 2006].
Для работы с проблемой самоповреждающего поведения у пациентов с нарушениями психического развития используют различные формы коррекционного воздействия, основанные на теории бихевиоризма.
Процедура функционального анализа направлена на определение и анализ функции проблемного поведения и факторов внешней среды, его поддерживающих [Эрц-Нафтульева, 2014]. В рамках этой процедуры предусмотрено выполнение экспериментальных условий: внимание, избегание требо- ваний, одиночество, игра [Эрц-Нафтульева, 2014]. Каждое из условий характеризует опре- деленную модель поведения, которая может быть связана с усилением или ослаблением действий самоповреждающего характера. На основе наблюдения за поведением ребенка и проявлениями самоповреждения в варьируемых условиях формулируется вывод о средовых факторах, спо- собствующих усилению самоповреждающего поведения [Эрц-Нафтульева, 2014]. На основе этого определяется стратегия коррекционной работы.
Аналогичной формой коррекции является тренинг функционального общения, при котором детей c нарушениями психического развития и раз- личными проявлениями проблемного поведения (включая самоповреж- дения) обучают вербальным способам поиска внимания и помощи со сто- роны взрослых, что снижает вероятность нежелательного поведения [Carr, 1985].
С функциональной точки зрения фразы, которым обучают детей, замеща- ют проблемное поведение за счет того, что они направлены на поиск того же положительного подкрепления (похвала) или избегание того же отрица- тельного подкрепления (сложность задачи), что и проблемное поведение.

Модели, основанные на психодинамическом подходе

Психоанализ — одно из первых направлений в психологической практике, столкнувшееся с проблемой самоповреждающего поведения [Меннингер, 2000]. В процессе психоанализа пациентов с самоповреждающим поведе- нием особое внимание уделяется переносу и психологическим защитам, а также анализу причин самоповреждения и его символического значе- ния [Кернберг, 1998; Меннингер, 2000]. Однако, по мнению Нельсон и Грюнебаум, улучшение при психоаналитической терапии наступает не в результате инсайта, а благо- даря тому, что пациенты: 1) обучались выражать свои эмоции вербально; 2) обучались другим способам выражения своих негативных эмоций; 3) получали поддержку со стороны других пациентов в групповой те- рапии и медицинского персонала (цит. по: Favazza, 1996) [Favazza, 1996].
Современная психодинамическая терапия включает такие приемы, как: — фокусирование на межличностных отношениях; — работа над осознанием и выражением чувств, — развитие образа Я клиента.
По результатам наблюдений, в течение одного-пяти лет после лече- ния снижается частота актов самоповреждения, суицидальных попыток и обращения за помощью в больницы (в связи с самоповреждениями) и психиатрические клиники, улучшаются межличностные отношения [Klonsky, 2007].
В рамках психодинамического подхода рассматривают различные виды терапии: терапия, основанная на ментализации, сфокусированная на переносе, психоаналитическая психотерапия и когнитивно-аналити- ческая терапия. Отмечается эффективность этих моделей по сравнению со стандартным психиатрическим лечением больных с пограничным личностным расстройством в клинике [Martens, 2006]. Несмотря на разную концеп- туализацию механизмов, лежащих в основе поведенческих нарушений при пограничном личностном расстройстве, все разновидности психо- динамической терапии приводят к снижению частоты несуицидальных и суицидальных самоповреждений (табл.).

Семейная терапия, основанная на теории привязанности 

Семейная терапия, основанная на теории привязанности, исходит из того, что нарушения привязанности в раннем возрасте между ребенком и матерью влекут за собой нарушения эмоциональной саморегуляции, искажение образа Я и формирование неадаптивных способов совлада- ния со стрессом в подростковом возрасте. Самоповреждение — одна из форм неадаптивных копинг-стратегий. Данная модель психологической помощи предполагает, что ряд факторов (семейные конфликты, отсут- ствие эмоциональной согласованности членов семьи, насилие) могут разрушить связь между ребенком и родителями, что и является основой для формирования различных форм малоадаптивных или неадаптивных копингов. Целью терапии выступает разрешение внутрисемейных кон- фликтов, построение доверительных отношений между подростком и родителями, при которых родители оказываются снова включены в его жизнь [Kissil, 2011].
Терапия включает в себя несколько этапов.
На первом этапе происходит встреча терапевта с семьей и с ее члена- ми по отдельности для создания терапевтического альянса, определение фокуса терапии как улучшения отношений в семье. Проводится подго- товка подростка и родителей к диалогу.
На втором этапе создаются терапевтические условия для воссозда- ния привязанности: родители выслушивают ребенка с принимающей, эмпатической позиции, семья учится обсуждать проблемы подростка, с которыми ранее он не мог обратиться к родителям.
На третьем этапе внимание фокусируется на роли семьи как кон- текста социализации подростка: терапевтом инициируются обсуждения с родителями повседневных тем, касающихся их ребенка, с акцентом на поддержке независимости и автономии подростка [Kissil, 2011].

Многомерная модель вмешательства при самоповреждающем поведении у подростков 

К. Йип (K. Yip) предлагает многомерную модель вмешательства при самоповреждающем поведении у подростков (которая также может вы- ступать как перечень направлений профилактики самоповреждающего поведения), состоящую из следующих блоков. 1. Улучшение социальной среды для подростков. Сюда относится целый ряд рекомендаций по улучшению, экологизации социальной среды, в ко- торой происходит взросление современного подростка: предотвращение сексуализации девушек в рекламе и СМИ, уменьшение требований си- стемы образования, более справедливые условия найма на работу и т. п. 2. Психологическая помощь подростку в решении межличностных про- блем. Поддержка родителей и сверстников помогает подростку спра- виться с чувствами фрустрации, гнева, напряжения, пустоты. При на- рушениях в отношениях с родителями и сверстниками, а также в случае семейного конфликта или развода необходима профессиональная пси- хологическая помощь. 3. Избавление от фрустрации и улучшение качества эмоциональной ре- гуляции. Проведение семинаров и тренингов с целью обучения подрост- ков приемам адаптивной саморегуляции и выражения гнева. Семинары и тренинги могут проводиться как в качестве превентивных общеобра- зовательных мероприятий, так и в рамках терапии.


4. Повышение целостности и чувства собственной значимости у под- ростка (за счет участия в важных мероприятиях, волонтерских органи- зациях, создания групп поддержки и т. п.) [Yip, 2005].

Профилактика суицидального и самоповреждающего поведения

 Общие положения превентивных мер были разработаны 60-е гг. XX в. [Leavell, 1965]. Модель профилактики включала три уровня. 1. Первичная профилактика направлена на распространение знаний и обучение навыкам, касающимся общих вопросов охраны здоровья. 2. Вторичная профилактика направлена на раннее выявление забо- левания. 3. Третичная профилактика является, по сути, лечением, она направ- лена на снижение тяжести последствий заболевания (Leavell, Clark, 1965; цит. по: Bertolote, 2014) [Bertolote, 2014].
Другая модель профилактики, более подходящая для поведенческих расстройств и психических отклонений с неясной этиологией, была предложена Р. Гордоном (Gordon, 1987, цит. по: Bertolote, 2014) [Bertolote, 2014].
В нее входят следующие виды превенции. 1. Универсальная профилактика, направленная на повышение осве- домленности о проблеме в общей популяции (пример — День предот- вращения суицида). 2. Выборочная профилактика, направленная на группы высокого ри- ска для предотвращения поведенческого расстройства или отсрочки в проявлении его симптомов (для определения групп риска необходимо понимать факторы риска, участвующие в формировании данного пове- дения). 3. Указывающая профилактика, направленная на конкретных инди- видуумов, у которых уже проявилось данное расстройство.
При профилактике суицидального поведения делается акцент на его многофакторности и возможности развития программ профилак- тики по сложным траекториям. На уровне универсальной профилак- тики могут использоваться мероприятия по ограничению доступа к ядовитым препаратам, на уровне выборочной профилактики — тера- пия для больных с зависимостями и личностными расстройствами, а на уровне указывающей профилактики — терапия для больных с суицидальным поведением. Была показана высокая эффективность таких мер профилактики, как ограничение доступа к средствам осу- ществления суицида и обучение «контролеров» (людей, которые рас- познают признаки суицидального поведения у других и оказывают им помощь) [Bertolote, 2014].

Вредными признаются следующие меры профилактики: терапия восстановления подавленных воспоминаний, повышение осведомлен- ности школьников о суициде, сообщения о суицидах в СМИ и «кон- тракты» (пациент подписывает документ, не имеющий легальной силы, о том, что не совершит суицид в определенный промежуток времени).
Особенно проблематична профилактика суицида у подростков и моло- дежи: существуют сомнения в эффективности как фармакологических, так и образовательных программ [Heath, 2014].
На настоящем этапе наблюдается дефицит программ профилактики самоповреждающего поведения. К наиболее известным превентивным мероприятиям относятся: — «вторичная» профилактика самоповреждающего поведения, в рамках которой пациентам клиник предоставляется помощь по телефо- ну от терапевтов-стажеров (Morgan, Jones, Owen, 1993); — когнитивно-ориентированная программа для школ, в рамках ко- торой школьникам предоставляли информацию о копинг-стратегиях и дистрессе, обучали их навыкам адаптивного совладания и давали до- машние задания на преодоление негативных иррациональных убежде- ний (Klingman, Hochdorf, 1993); — программа «Знаки самоповреждения», когда учителей обучают уз- навать признаки того, что данный студент совершает самоповреждения, они также читают студентам лекции о том, как помочь сверстникам с СП (Jacobs et al., 2009).
Две из трех данных программ были разработаны специально для учебных заведений, что отвечает одному из факторов риска СП — под- ростковому и юношескому возрасту.
Разрабатывая программу профилактики СП для школ, следует учесть целевую группу (все школьники, группы риска, школьники в стрессо- вых ситуациях, например, при переходе из средней школы в высшую) и уровень вмешательства (индивидуальная работа, работа с классом, педа- гогическим составом, семьями, обществом в целом).
Программа профилактики должна отвечать следующим требова- ниям. 1. Основываться на теоретической и эмпирической базе. 2. Не только предотвращать нежелательное поведение, но и разраба- тывать адаптивные навыки. 3. Работать на нескольких уровнях. 4. Иметь необходимую продолжительность и силу воздействия для оказания эффекта. 5. Увеличивать поддержку со стороны значимых других. 6. Максимально задействовать участников программы за счет меж- групповых семинаров, обсуждений и обмена информацией.

7. Включать методики измерения изменений психологических про- цессов, на которые направлена программа. 8. Быть экономически выгодной для возможности длительного про- ведения данной программы [Heath, 2014].
Согласовывая программу и целевую группу, следует учитывать: — культурную специфику группы (это особенно актуально для суб- культур, в которых самоповреждение используется для создания группо- вой идентичности и коммуникации с другими членами группы); — контекст (особенности школьной среды); — уровень развития подростков (например, их стремление к неза- висимости в отношениях с родителями и соответствующие проблемы в коммуникации с ними); — траекторию формирования нежелательного поведения (для того, чтобы успеть провести программу до того, как оно сформируется).
К неэффективным способам профилактики относят массовое рас- пространение информации о самоповреждении (на школьных собра- ниях или в информационных буклетах) и использование графических материалов тревожащего и шокирующего содержания [Heath, 2014].
В качестве направлений превенции самоповреждающего поведения также выделяют: 1) укрепление привязанности в младенческом воз- расте; 2) укрепление семейных отношений в подростковом возрасте; 3) создание позитивных моделей себя и других (работа с самооценкой и оценкой межличностных отношений); 4) создание неформальных межличностных связей с другими подростками [Tatnell, 2014]. Превентивные ме- роприятия рекомендуют проводить для школьников в рамках работы кабинета школьного психолога-консультанта [Heath, 2014] и в группах повышен- ного риска.
Резюмируя вышесказанное, следует отметить, что разработка про- граммы профилактики самоповреждающего поведения должна быть системной, учитывать влияние и взаимодействие различных факторов: социальных (например, социальное неблагополучие), гендерных, воз- растных (подростково-юношеский период наиболее уязвим к самопо- вреждениям), психологических (дисфункциональная Я-концепция, нарушенная регуляция эмоций, тревожность и нейротизм и т. п.). Обяза- тельным условием разработки такой программы является ее комплекс- ность, что означает сочетание разных форм работы с разными целевыми группами: информационно-обучающая — с педагогами, медицинским персоналом и родителями; обучающая — с психологами, работающими с группами риска по самоповреждающему поведению; психолого-раз- вивающая — с подростками и взрослыми из группы риска по самопо- вреждающему поведению; информационно-аналитическая — с админи- стративными и государственными структурами.

1. Горчакова В.А., Холмогорова А.Б., Палин А.В., Арбузова Л.А. Травматический стресс у пациентов с хроническим суицидальным поведением и чертами пограничного личностного расстройства // Консультативная психология и психотерапия. 2014. Том 22. № 2. С. 119—139.
2. Кернберг О.Ф. Агрессия при расстройствах личности и перверсиях: пер. с англ. М.: Независимая фирма «Класс», 1998. 367 с.
3. Меннингер К. Война с самим собой: пер. с англ. M.: ЭКСМО-Пресс, 2000. 480 с.
4. Польская Н.А. Зависимость частоты и характера несуицидальных самопо- вреждений от пола и возраста (в неклинической популяции) // Вопросы пси- хологии. 2015. № 1. С. 97—109.
5. Польская Н.А. Причины самоповреждения в юношеском возрасте (на осно- ве шкалы самоотчета) // Консультативная психология и психотерапия. 2014. № 2 (81). С. 140—152.
6. Польская Н.А. Эмоциональная саморегуляция у пациентов с пограничны- ми психическими расстройствами // Горизонты зрелости. Сборник тези- сов участников Пятой всероссийской научно-практической конферен- ции по психологии развития / Под ред. Л.Ф. Обухова, И.В. Шаповаленко, М.А. Одинцова. М.: ГБОУ ВПО МГППУ, 2015. С. 467—469.
7. Толстых Н.Н. Современное взросление // Консультативная психология и психотерапия. 2015. Том 23. № 4. С. 7—24. doi:10.17759/cpp.2015230402
8. Тхостов А.Ш., Сурнов К.Г. Культура и патология: побочные эффекты соци- ализации // Национальный психологический журнал. 2006. № 3. С. 20—27.
9. Холмогорова А.Б. Когнитивная психотерапия А. Бека и культурно-историче- ская психология // Консультативная психология и психотерапия. 2011. № 2. С. 20—33.
10. Холмогорова А.Б., Воликова С.В. Основные итоги исследований факторов суици- дального риска у подростков на основе психосоциальной многофакторной мо- дели расстройств аффективного спектра [Электронный ресурс] // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. 2012. № 2. URL: http://www.medpsy. ru/mprj/archiv_global/2012_2_13/nomer/nomer11.php  (дата  обращения:  09.03.2016).
11. Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г., Горошкова Д.А., Мельник А.М. Суицидальное поведение в студенческой популяции // Культурно-историческая психоло- гия. 2009. № 3. С. 101—110.
12. Эрц-Нафтульева Ю.М., Жесткова Е.Б. Проведение процедуры «функци- ональный анализ поведения» // Аутизм и нарушения развития. 2014. Т. 12. № 4. С. 24—31.
13. Bertolote J.M. Prevention of Suicidal Behaviors // The Oxford Handbook of Suicide and Self-Injury / M.K. Nock (ed.). New York, Oxford: Oxford University Press, 2014. P. 355—366.
14. Carr E.G., Durand V.M. Reducing behavior problems through functional commu- nication training // Journal of applied behavior analysis. 1985. Vol. 18 (2). Р. 111— 126. doi: 10.1901/jaba.1985.18—11
15. Davidson K.M. et al. Manual-assisted cognitive therapy for self-harm in personal- ity disorder and substance misuse: a feasibility trial // Psychiatric Bulletin. 2014. Vol. 38 (3). P. 108—111. doi: 10.1192/pb.bp.113.043109
16. Evans K. et al. Manual-assisted cognitive-behaviour therapy (MACT): a randomized controlled trial of a brief intervention with bibliotherapy in the treatment of recur- rent deliberate self-harm // Psychological medicine. 1999. Vol. 29 (01). P. 19—25. doi:   10.1017/S003329179800765X
17. Favazza A.R. Bodies under siege: Self-mutilation in Culture and Psychiatry. Second Edition. Baltimore; London: The Johns Hopkins University Press, 1996. 373 р.
18. Gordon R. An operational classification of disease prevention // Preventing mental disorders / J.A. Steinberg & M.M. Silverman (eds.). Rockville, MD: US Depart- ment of Health and Human Services, 1987. P. 20—26.
19. Gratz K.L. Targeting emotion dysregulation in the treatment of self-injury // Journal of Clinical Psychology. 2007. Vol. 63 (11). P. 1091—1103. doi: 10.1002/jclp.20417
20. Hawton K. et al. Psychosocial interventions for self-harm in adults // Cochrane Da- tabase of Systematic Reviews. 2016. № 5. doi: 10.1002/14651858.CD012189
21. Heath N.L., Toste J.R., MacPhee S.D. Prevention of Nonsuicidal Self-Injury // The Oxford Handbook of Suicide and Self-Injury / M.K. Nock (ed.). New York, Oxford: Oxford University Press, 2014. P. 397—408.
22. Kissil K. Attachment-based family therapy for adolescent self-injury // Journal of Family Psychotherapy. 2011. Vol. 22 (4). P. 313—327. doi: 10.1080/08975353. 2011.627801
23. Klonsky E.D., Muehlenkamp J.J. Self-injury: A research review for the practitio- ner // Journal of clinical psychology. 2007. Vol. 63 (11). P. 1045—1056. doi: 10.1002/ jclp.20412
24. Leavell H.R., Clark E.G. et al. Preventive Medicine for the Doctor in His Commu- nity: An Epidemiologic Approach. McGraw-Hill, 1965.
25. Linehan M.M. et al. Two-year randomized controlled trial and follow-up of dialec- tical behavior therapy vs therapy by experts for suicidal behaviors and borderline personality disorder //Archives of general psychiatry. 2006. Vol. 63 (7). P. 757—766. doi: 10.1001/archpsyc.63.7.757
26. Martens W.H.J. Effectiveness of Psychodynamic Treatment in Patients with Border- line Personality Disorder // Journal of Contemporary Psychotherapy. 2006. Vol. 36 (4). P. 167—173. doi: 10.1007/s10879-006-9021-1
27. Smith N.B., Kouros C.D., Meuret A.E. The role of trauma symptoms in nonsui- cidal self-injury // Trauma, Violence, & Abuse. 2014. Vol. 15 (1). P. 41—56. doi: 10.1177/1524838013496332
28. Tatnell R., Kelada L., Hasking P., Martin G. Longitudinal analysis of adolescent NSSI: the role of intrapersonal and interpersonal factors // Journal of abnormal child psychology. 2014. Vol. 42 (6). P 885—896. doi: 10.1007/s10802-013-9837-6
29. Yip K.A. Multi-Dimensional Perspective of Adolescents’ Self-Cutting // Child and Adolescent Mental Health. 2005. Vol. 10 (2). P. 80—86. doi: 10.1111/j.1475- 3588.2005.00122.x

PlumX

Метрики публикации