Психологи о творчестве Высоцкого: к 80-летию поэта и барда

В военных песнях меня поражало все. Каким-то образом возникало ощущение присутствия. Было ощущение, что я не просто вижу происходящее, я нахожусь там, рядом, а может быть, все это происходит со мной самим. Поражала способность передать скупыми словами целую гамму смыслов и чувств. И особые отношения со временем. В песне Высоцкого время течет по-другому. Мгновение растягивается, переживается очень долго, пуля летит целую вечность («сейчас глаза мои сомкнуться, я крепко обнимусь с землей. я успеваю оглянуться.»). Помню, как я был поражен песней про звезду, скатившуюся «прямо под сердце». Я никак не мог смириться с тем, что героя, который поет песню, убивают уже во втором куплете. Но он продолжает рассказ об этом событии, размышляет, мечтает, а потом все обрывается. Мгновение и вечность сливаются воедино.

Помню, как в газетах пытались критиковать Высоцкого. Один из пунктов критики — «обилие глагольных рифм в его стихах». Но что делать, если герои песен Высоцкого ДЕЙСТВУЮТ?! Он все передает через действие: смыслы, чувства, отношение, переживание. И в этом он близок к основоположникам отечественной психологии, для которых действие являлось основной единицей психики, деятельности, души. Такое понимание действия сближало психологию и театр. Л.С. Выготский и А.В. Запорожец сначала встретились в театре Леся Курбаса, где доминировала идея все передать действием. И лишь спустя несколько лет после той встречи Выготский обратится к психологии, а вслед за ним к теме действия обратится и Запорожец, чтобы затем заниматься ею всю жизнь и передать эстафету своим ученикам, в первую очередь, В.П. Зинченко.

Если в середине 1960-х еще продолжались споры о том, можно ли считать Высоцкого серьезным поэтом и композитором, то в 1968 году для меня этот вопрос был снят полностью. Три песни Высоцкого, которые я тогда услышал, в моих глазах сразу перевели его в один ряд с величайшими русскими поэтами. Это были песни «Спасите наши души», «Охота на волков» и «Банька по-белому» (тогда еще просто «Банька»). Я пел эти песни, и они были не про подводную лодку, не про волков. Эти песни для меня стали волшебным зеркалом, в котором отражалась наша жизнь. Не помню, кто и когда первый сказал, что песни Высоцкого — это энциклопедия русской жизни, но я был полностью согласен с этим тезисом...

А в прошлом году мне неожиданно прислал на электронную почту письмо человек, с которым мы последний раз виделись в 1978 году (мы тогда вместе работали в Центре управления полетами). Он был фанатом Высоцкого, но сам его песен не пел. Я пытался исполнять песни Высоцкого, но понимал, что подражать ему нельзя. Попытки копировать манеру Высоцкого всегда выглядели жалкими. ОН поет так, потому что ТАК переживает то, о чем поет. А ты должен петь так, как ТЫ переживаешь, как бы ведя диалог с автором. Тогда получается что-то другое, может чуть измениться мотив, ритм, интонация, но — как ни странно — не в этом дело. Высоцкий пел свои песни каждый раз чуть иначе, и даже меняя отдельные слова, добавлял и выбрасывал целые куплеты, как бы каждый раз переживая содержание песни по-новому.

Человек, приславший мне письмо, — мы с ним встретились спустя 39 лет — сообщил, что создал уникальную компьютерную программу «Знаете ли вы Высоцкого». Создал ее прежде всего для детей. Его зовут Виталий Юмашев. Он ровесник Высоцкого. В сентябре ему исполнилось 80 лет. Работая с ним три года, я убедился, что это гениальный программист. И его программа проста, как все гениальное. Она содержит тексты всех песен Высоцкого в разных версиях и справочный материал. Нажав гиперссылку, можно получить информацию о любом человеке, который упоминается в тексте песни, можно узнать, что означает непонятное слово или выражение, получить информацию об исторических событиях, если содержание песни с ними связано и т. д.

Но главное не в том, что можно получить ответы на все вопросы, которые могут быть навеяны содержанием песен. Главное, что Виталий Юмашев превратил эту программу в игру для детей, сделал ее образовательной. Для этого он после прослушивания песен Высоцкого предлагал детям поиграть в игру «Угадай, что дальше», прерывая песни в определенных местах, чтобы дети догадались или вспомнили последующий текст. На видеороликах, сделанных Виталием, видно, что дети в детском саду и юноши в колледже слушают песни с одинаковым вниманием и интересом, быстро включаются в игру и через нее начинают глубже понимать Высоцкого. Этот прием, придуманный В. Юмашевым, дает возможность остановить мгновение, вжиться в него, побыть немножко автором песни, установить смысл, по-настоящему вслушаться в песню, рассмотреть как под увеличительным стеклом каждую деталь. На вечере памяти Высоцкого в МГППУ, состоявшемся в день его 80-летия, Виталий Юмашев продемонстрировал свою программу для преподавателей и студентов, и она вызвала большой интерес.

Очень хотелось бы, чтобы эта программа появилась в наших образовательных учреждениях, так как песни Высоцкого не ушли в прошлое, как не может устареть то, что соприкоснулось с вечностью. Эти песни понятны и интересны современным детям, ведь борьба, подвиги, дружба, предательство, честь и достоинство и многое другое, о чем поет Высоцкий, — это темы непреходящие. И представители каждого поколения рано или поздно сталкиваются с проблемой самоопределения. Самая лучшая литература, самое лучшее кино — про самоопределение. Как рекомендовал А.П. Чехов, «пишите просто, как Петр Иванович женился на Марье Сергеевне». Потому что в любой ситуации можно увидеть и показать момент борьбы, в которой может произойти экзистенциальное самоопределение. Владимир Семенович Высоцкий умел это делать как никто другой. Да и сам он, не раз оказываясь в таких ситуациях, мог бы сказать и про себя: «спины не гнул, прямым ходил... и голове своей руками помогал».

Один из героев Ф.М. Достоевского в «Бесах» говорит: «Право на бес­честие — это мысль, которая может увлечь русского человека». В песнях Высоцкого одной из сквозных является другая мысль — способность сохранять честь и достоинство в любых ситуациях. Не исключено, что Владимир Семенович поможет новым поколениям в самоопределении между этими историческими жизненными ориентирами.

Жалею об упущенных возможностях. В нашем классе училась девочка, которая представлялась двоюродной сестрой Владимира Высоцкого. Он действительно бывал у них в доме. Однажды она мне позвонила и сказал: «Приходи быстрее. У нас дома Высоцкий и Таривердиев!» Помню, как у меня забилось сердце. Мне было 15 лет. Тогда я еще не бывал в театре «На Таганке», не видел его концертов. Очень хотелось познакомиться лично с таким Человеком. Но, как писал Петрарка «кто я такой, чтоб взмыть в такую высь.». Ну приду я, «здрасьте. вот пришел на Вас посмотреть». Подумалось, что буду выглядеть очень глупо. Не пошел. Попросил свою одноклассницу спросить его, на каких аккордах он играет (видеозаписей тогда не было). Записку получил от Таривердиева: «На субдомининтовых».

Н.Н. Толстых: Высоцкий в моей жизни

Высоцкий вошел в мою жизнь, а точнее, в жизнь нашего поколения, в пору моей, нашей ранней юности. Я, наверное, не могу говорить за все поколение, но среди известных мне многочисленных моих ровесников — друзей, знакомых, родственников, однокашников и сослуживцев — я не могу назвать ни одного, кто не знал бы Высоцкого с ранней юности. И это при том, что его не показывали по телевизору, его песни не звучали по радио, не выпускались пластинки с этими песнями, фильмы с его участием появились позже, а интернета не было в помине. Можно ли назвать кого-то, столь же одинаково знакомого и одинаково важного для сегодняшних молодых? Думаю — нет. Высоцкий был для нашего поколения одним из его синхронизаторов, из тех, кто определил лицо этого поколения, определил его код.

Не так легко сказать, чем именно для меня был и является Высоцкий, но совершенно очевидно, что если бы его не было в моей жизни, то я стала бы другим человеком, мы стали бы другими.

«Живьем» я видела Высоцкого дважды в жизни — один раз в театре на Таганке и один раз на его концерте в нашем Психологическом институте на Моховой. Оба раза — незадолго до его ухода. А началось, конечно, с песен. Вначале — очень смешных: «Раздали маски кроликов, слонов и алкоголиков...», «А у тебя, ты помнишь, Зин, в семидесятом был грузин, так этот пил один бензин. Ты помнишь, Зин?» и т. д. и т. п. А потом, по мере того, как он становился старше, а мы взрослели, песни становились все страшнее, все пронзительнее. Он сочинял и гениально пел (ни у кого же не получается даже приблизиться — по силе — к его способности петь эти песни) про самые важные для каждого человека вещи — про любовь, про дружбу, про смерть, про честь, про свободу, про те предельные, «пиковые», переживания, которые человек — совсем не каждый — может пережить на покоренных снежных вершинах. И человек, как я, который никогда не был альпинистом, все же мог хотя бы догадаться, чуть-чуть почувствовать, что там, на труднодоступной горной вершине, можно переживать, ощущая острую зависть к тем, у кого эти «вершины еще впереди». И мог узнать, не умом, а слухом, переживанием, буквально телом, сумасшедшую силу страсти, слушая, например, эту абсолютно непонятную по содержанию песню про «Парус! Порвали парус.». Говоря скучным околопсихологическим языком, можно сказать, что с невероятной щедростью Высоцкий дарил простым смертным широчайшую палитру и сильнейший накал эмоций, с одной стороны, а с другой — задавал — в предельно простой форме — не подлежащие никакому сомнению нравственные ориентиры и критерии — высокие и ясные.

Для меня бесценным подарком Высоцкого стал также «Вишневый сад» Чехова, со школьных лет знаемый чуть ли не наизусть, но казавшийся скучным (видела не одну постановку), который хорошей девочке надо было любить и ценить — классика! И вот — гениальная постановка А. Эфроса, где Высоцкий в роли Лопахина. И оказывается, что история, написанная Чеховым, — буря страстей и при этом про нас, про наше вчера и про наше сегодня. Для меня это был настоящий переворот в сознании и, конечно, незабываемые впечатления, в первую очередь именно от того, что делал на сцене Высоцкий—Лопахин. Не могу себе простить, что не видела его Гамлета.

Впрочем, очень неточное выражение — «делал на сцене», в смысле «играл». Сколько бы ни смотрела «Место встречи изменить нельзя», кажется, что Жеглова Высоцкий не играет, ничего не делает, чтобы «исполнить роль» — настолько это естественно. В фильме «Служили два товарища» усы ему приклеили, мундир надели, а все равно кажется — не играет, а просто на наших глазах у человека разрывается сердце, он просто не может — живым — расстаться со своей лошадью и со своей родиной. Прошло много лет с того дня, когда смотрела этот фильм, и ничего почти из него не помню, но этот эпизод забыть невозможно. Думаю, что играй его кто-то другой, был бы обыкновенный кич, а с Высоцким — это, может быть, самая пронзительная метафора к трагедии белой эмиграции, хотя об этом немало было снято фильмов.

Высоцкого мало снимали в кино, да и в театре он сыграл не так много ролей. А был гениальным артистом... Сколько же все мы потеряли!

И при этом он был «свой парень», жил где-то рядом, носил модные брюки, любил шикарные машины и шикарную женщину — земной человек со своими слабостями.

Думаю, у многих, любивших Высоцкого, есть какая-то личная история, с ним связанная. Расскажу свою.

У этой истории есть рамка, которая для нее важна. В 11-м классе у меня был роман с одноклассником. Первая любовь. Собирались пожениться, но не случилось. Через 40 лет случайно столкнулись в арбатском переулке, где когда-то любили бродить, и уже не расстались. Года три назад мы с этим одноклассником оказываемся в заграничной Латвии, проводя пару летних недель на Рижском взморье. В доме, где мы живем, тут и там лежат книги, журналы. И вот однажды, листая один из номеров «Сноба», взялась читать рассказ «Пальто с хлястиком». Имя автора мне неизвестно — какой-то Михаил Шишкин (сейчас-то уже знаю, что он знаменитый писатель). Читаю и вначале начинаю понимать, что это же про мою школу № 59, что в Староконюшенном переулке, потом понимаю, что автор рассказывает о себе — он в этой школе учился и здесь же работала его мама. И тут я понимаю, что эта мама — наша учительница по русскому и литературе и одновременно наш классный руководитель — Ирина Георгиевна Шишкина. Я вспоминаю, что у нее были два сына — тогда младшие школьники, и становится понятно, что именно один из них стал писателем Михаилом Шишкиным. Не могу сказать, что мы как-то особенно любили Ирину Георгиевну. Она была, как нам тогда казалось, слишком уж «правильная», член партии и все такое прочее, а в цене в 60-е годы было другое. Мы по рассказам знали, что после того, как мы ушли из школы, она стала ее директором, какое-то время проработала на этом посту, потом заболела раком и вскоре умерла. И вот через полвека, далеко от Москвы узнаю, мы узнаем, как это было, как она уходила, как лежала в больнице, что говорила перед смертью. И за что, как оказалось, ее уволили с поста директора школы. Она осмелилась в 80-м году устроить в нашей 59-й школе вечер — памяти Владимира Семеновича Высоцкого.