Фаббинг как угроза благополучию близких отношений

Технологический прогресс, цифровизация современного общества направлены на изменение качества жизни человека в лучшую сторону. Создание новых гаджетов, использование интернет-технологий ориентированы на расширение возможностей человека. Виртуальное пространство создает потенциальную возможность для общения с любым человеком земного шара, который в это пространство включен посредством Интернета. Смартфон, совмещающий в себе функции телефона, компьютера и других гаджетов, позволяет человеку практически не выходить из виртуального пространства, если есть покрытие сотовой сети.

В то же время все более остро встает проблема возникновения новых форм зависимого поведения и угрозы благополучию человека от чрезмерного использования гаджетов, Интернета и компьютеров. Е. Карадаж (Karadag) с соавторами, анализируя исследования телефонной зависимости, установил, что телефон используется как инструмент ухода от одиночества [Karadağ, 2015]. У людей, зависимых от телефона, наблюдались тревожность, беспокойство и депривационные расстройства, когда они были разделены с собственными гаджетами. В зарубежных исследованиях активно разрабатывается тема компьютерной зависимости [Griffiths, 2000; Shaffer, 2002], интернет-зависимости [Karadağ, 2015]. Выявлено, что нарушения самоконтроля поведения в отношении использования компьютера и интернета приводит к ухудшению самочувствия и дистрессу [Крюкова, 2015; Weinstein, 2010].

Обзор современных исследований

Проблемное использование Интернета, как отмечают А.А. Герасимова и А.Б. Холмогорова, включает в себя искаженные когнитивные процессы (нарушение процессов внимания и способности сконцентрироваться на чем-либо) и дисфункциональное поведение, как, например, невыполнение обязанностей в профессиональной и семейной жизни. Обнаружена взаимосвязь проблемного использования Интернета с психопатологической симптоматикой. Выявлено, что девушки более склонны к онлайн-коммуникации, более компульсивны и когнитивно поглощены жизнью в сети по сравнению с юношами; при этом они менее склонны использовать сеть как стратегию регуляции настроения [1, с. 70—71].

Интернет, который позволяет получить доступ ко всем медиа-инструментам, не только сам является объектом зависимости, но и способствует формированию мощного нового типа зависимости от социальных медиа (социальные сети, онлайн-игры и другой контент). Социальные медиа занимают значительное место среди объектов зависимости от гаджетов [Kwon, 2013]. Люди стремятся сохранить свое присутствие в социальных сетях онлайн одновременно с повседневной реальной жизнью, но это снижает их активность и продуктивность деятельности. Социальное явление, характеризующееся злоупотреблением гаджетами в процессе коммуникации с другими людьми, получило название — фаббинг (от phone — телефон и snubbing — пренебрежение), или проявление пренебрежения живым реальным общением с другим человеком с помощью телефона [Екимчик, 2019; Haigh].

Зарубежные исследователи отмечают дефицит исследований фаббинга, особенно степени его распространения и порождающих его психологических причин [Chotpitayasunondh, 2016; Haigh; Karadağ, 2015; Roberts, 2016]. Техногенная причина фаббинга — это распространение смартфонов и расширение их функциональных возможностей. Фаббинг как отрицательное последствие использования смартфонов для общения между партнерами снижает удовлетворенность отношениями и чувство личного благополучия [Roberts, 2016]. Кроме того, остро стоит вопрос о том, является ли проявление фаббинга в поведении признаком зависимости или новой социальной нормой [Chotpitayasunondh, 2016].

В отечественной психологии проблематика фаббинга только начинает изучаться [Екимчик, 2019; Козулина, 2016] по сравнению с проблемами интернет-зависимости, общения в виртуальном пространстве [Якоба, 2011] и в социальных сетях [Марцинковская, 2018; Шахмартова, 2011]. Активно исследуются социально-психологические характеристики, которые формируются у юношества в социальных сетях [Козулина, 2016; Шахмартова, 2011]. Чем моложе субъекты информационной социализации, тем большую долю информации из электронных источников они используют [Марцинковская, 2018].

В отдельных публикациях фаббингом называют зависимость от гад­жетов [Козулина, 2016]. Это противоречит той точке зрения, что фаббинг как пренебрежение партнеров друг другом в реальном социальном контакте — это следствие зависимости от гаджетов [Chotpitayasunondh, 2016].

Фаббинг можно рассматривать не только как результат технологического прогресса, но и как совершенно новый феномен социального поведения. Факторы фаббинга и последствия его для межличностного взаимодействия, близких отношений, психологического здоровья нуждаются в тщательных исследованиях.

Отметим два подхода к пониманию причин фаббинга в зарубежных исследованиях, которые по-разному определяют его содержание. Согласно первому подходу, фаббинг есть результат совокупности видов зависимого поведения. Авторы предлагают теоретическую модель, согласно которой, в основе фаббинга лежат такие явления, как зависимость от телефона, частота включенности в чаты посредством смс, использование интернета, зависимость от социальных медиа (включая социальные сети), интернет-зависимость, игровая зависимость, половая принадлежность и наличие смартфона [Karadağ, 2015]. Эмпирическая проверка модели среди студентов вуза (авторы указывают это как ограничение своего исследования) выявила, что наибольший вклад в проявление фаббинга вносит зависимость от мобильного телефона, вовлечение в чаты и зависимость от социальных сетей; меньше влияют интернет и игровая зависимость. Также было установлено, что фаббинг у женщин чаще является следствием вовлечения в социальные сети и чаты, а у мужчин — следствием интернет-зависимости и игровой зависимости. Указывается, например, масштаб распространения фаббинга и обозначенных зависимостей в студенческой среде в Турции: 70% владеют смартфоном, 92% используют социальные сети и 75% проводят 2 часа или больше в Интернете (N=401; 28,4% мужчин и 71,6% женщин, средний возраст 21,9 года) [Karadağ, 2015].

Согласно другому подходу, фаббинг нельзя однозначно рассматривать как результат зависимого поведения, а стоит говорить об изменении норм социального поведения и общения [Chotpitayasunondh, 2016]. В рамках этого подхода предлагается модель причин фаббинга, согласно которой фаббинг основывается на зависимости от смартфона, возникающей вследствие интернет-аддикции, страха пропустить события в социальных сетях и проблем с самоконтролем. Именно зависимость от смартфона приводит к проявлению фаббинга в межличностном общении. Далее фаббинг и его проявления в общении с близкими людьми начинают восприниматься как нормативное поведение, изменяя тем самым само общение. Авторы модели, подтвержденной в ходе эмпирического исследования в университете Кента, Великобритания, на добровольцах от 18 до 66 лет (средний возраст 28,9) в количестве 276 человек (из них 102 мужчины и 174 женщины), указывают на тенденции изменений в социальных нормах общения. В рамках исследования делается акцент на то, что женщины в Англии чаще, чем мужчины, проявляют фаббинг в межличностных контактах [Chotpitayasunondh, 2016].

Фаббинг можно рассматривать не только как новое явление и перемену в повседневной жизнедеятельности человека, но и как стрессо­генный фактор в близких отношениях [Крюкова, 2015; Kwon, 2013]. Бредбери, Финхам и Бич (Bradbury, Fincham, Beach) определили межличностное взаимодействие между партнерами как один из самых важных предикторов удовлетворенности отношениями [Bradbury, 2000; Coyne, 2011]. Увеличение времени на использование гаджетов, социальных сетей стирает границы, которые разделяют другие интересы и партнерские отношения, делая их более размытыми [Leggett, 2014], и тем самым снижается интимность и близость в отношениях.

Партнеры отмечают удовлетворенность отношениями в том случае, если они сосредоточены на этих отношениях, открыты друг другу. Романтические партнеры чувствуют связь, близость тогда, когда психологически и физически присутствуют друг для друга. В связи с этим фаббинг как маркер отвлечения от партнера может способствовать снижению удовлетворенности близкими отношениями [Roberts, 2016]. Введено новое понятие — партнерский фаббинг (Pphubbing), когда романтический партнер использует или отвлекается на мобильный телефон, находясь рядом, в компании своего партнера.

Разработав методику для изучения партнерского фаббинга, Робертс и Дэвид (Roberts, David) установили, что он влияет не только на удовлетворенность отношениями, но и на удовлетворенность жизнью в целом, способствуя усилению депрессии. Фаббинг становится причиной конфликтов между партнерами, снижает удовлетворенность отношениями и субъективное благополучие в целом [Roberts, 2016].

Можно констатировать: в зарубежных исследованиях делается акцент на влиянии фаббинга на романтические и близкие отношения, но при этом не исследуются качественные характеристики самих отношений, в которых наиболее остро он проявляется.

Близкие отношения направлены на удовлетворение ряда базовых потребностей: потребности в принятии, любви, близости и заботе [Ahlstrom, 2012]. Ни социальные сети, ни интернет, ни телефон со всеми его возможностями не могут в полной мере удовлетворить данные потребности. Когда партнер по близким отношениям отвлекается на гаджет, демонстрируя фаббинг, каким образом это характеризует сами отношения? Свидетельствует ли это о том, что потребности, удовлетворяемые в близких отношениях, насыщены и неактуальны или же, наоборот, не удовлетворены, и партнер посредством гаджета их замещает?

Сам по себе фаббинг неестественен для контекста близких отношений, для взаимодействия партнеров. В связи с этим возникает ряд вопросов: порождается ли фаббинг самим качеством близких отношений, теми процессами и состояниями, которые в них происходят? Или же фаббинг является привнесенным в близкие отношения явлением, характеристикой поведения человека, в том числе и в близких отношениях? Неясно, какие качества близких отношений способствуют повышению частоты фаббинга и делают партнеров чувствительнее к нему. Согласно имеющимся исследованиям, особенности романтической привязанности к партнеру отражают качество близких отношений в целом, включая их стрессогенность [Екимчик, 2017; Крюкова, 2015; Kryukova, 2016].

Цель данного исследования: выявить, какие характеристики привязанности и какая степень интимности делает партнеров близких отношений более чувствительными (уязвимыми) к фаббингу.

Гипотеза: близость и привязанность к романтическому партнеру, как качественные характеристики близких отношений, повышают чувствительность (уязвимость) к фаббингу партнера.

Метод

Выборка. В исследовании приняли участие 46 человек (27 девушек и 19 молодых людей), из которых 18 пар и 10 человек, состояли в близких в отношениях на момент исследования. Длительность близких отношений испытуемых колеблется от 1 года до 5 лет (средняя длительность — 2 года 5 месяцев). Возраст испытуемых находится в диапазоне от 18 до 27 лет, средний возраст — 20,8 лет; средний возраст у девушек — 19,93 (SD=0,83), у юношей — 22,05 (SD=2,29).

Из 46 участников — 23 студента, 14 работающих, 6 человек совмещают учебу с работой, и 3 молодых человека, проходящих срочную службу в армии. Возраст и социальный статус респондентов были важны при формировании выборки, так как именно в юношеском возрасте и ранней взрослости люди не только имеют гаджет, но и свободно владеют всеми его функциями. Все наши респонденты имеют смартфон и хорошие навыки его использования.

Методы и методики. В рамках данного исследования были использованы психодиагностические методы для сбора данных и статистические методы для количественного анализа.

Психодиагностические методики.

Методика «Фаббинг партнера» — Partner phubbing (Pphubbing) (Roberts, David, 2016; Екимчик, Крюкова, 2019) — состоит из 9 пунктов, измеряет фаббинг партнера [Екимчик, 2019; Roberts, 2016].

Мульти-опросник измерения романтической привязанности у взрослых — состоит из 70 пунктов, включает шкалы: «Фрустрация», «Стремление к сближению», «Амбивалентность», «Самоподдержка», «Доверие», «Ревность/страх быть оставленным», «“Цепляние” за партнера» (Brennan, Shaver, 1995; Екимчик, Крюковой, 2009) [Екимчик, 2017; Kryukova, 2016].

Методика «Включенность Другого в шкалу собственной Я-концепции» — состоит из 7 диаграмм Вена, отражающих чувство взаимосвязанности с партнером в отношениях: 1 — «У каждого свои границы»; 2 — «Я больше, чем Мы»; 3 — «Контролирование границ»; 4 — «Взаимосвязи»; 5 — «Гармония»; 6 — «Потеря собственных границ»; 7 — «Потеря собственной личности» (Aron, Aron, Smollan, 1992; Екимчик, Крюкова, Захарченко, 2018) [Крюкова, 2018]. Математические методы статистического пакета SPSS 19.0: описательная статистика; одновыборочный критерий Колмогорова—Смирнова для оценки нормальности распределения признака; одновыборочный t-критерий Стьюдента для сравнения средних значений по выборке с эталонной величиной (средние значения, полученные авторами опросника); непараметрический критерий Манна—Уитни для сравнения двух независимых групп; непараметрический критерий Вилкоксона для сравнения двух зависимых групп; корреляционный анализ, критерий ранговой корреляции Спирмена.

Результаты и их обсуждение

В рамках исследования были проанализированы две качественные характеристики близких отношений: особенности романтической привязанности к партнеру и степень близости, включения партнера в собственную Я-концепцию. Привязанность к романтическому партнеру характеризуется по таким шкалам, как фрустрация, стремление к сближению, самоподдержка, амбивалентность, доверие, ревность/страх быть оставленным и «цепляние» за партнера.

Дескриптивные показатели выраженности компонентов привязанности представлены в табл. 1.

Таблица 1

Характеристика взрослой романтической привязанности для общей выборки (N = 46)

Исходя из данных, приведенных в табл. 1, можно сделать вывод о том, что в целом по выборке привязанность характеризуется высокой выраженностью стремления к близости с партнером, ревностью и страхом потерять отношения, нечеткой дифференциацией личностных границ с любимым человеком и высоким уровнем психологического слияния с романтическим партнером, низкой степенью подавленности отношениями, а также низким уровнем противоречивости чувств в отношениях привязанности. Необходимо отметить, что наибольший разброс имеют такие характеристики взрослой романтической привязанности, как самоподдержка, амбивалентность и доверие. Из этого следует, что в выборке присутствуют люди как с высоким уровнем интенсивности выражения этих особенностей эмоционального отношения, так и с низким.

Анализ особенностей привязанности у мужчин показал, что для молодых людей характерна высокая выраженность стремления к сближению, ревность, низкие амбивалентность и фрустрация. Следовательно, в отношениях мужчины стремятся к эмоциональной близости с партнершей, делят с ней положительные эмоции, уверены в своих чувствах. Отношения любви доставляют мужчинам положительные эмоции, однако они испытывают высокий уровень ревности к партнерше и страх потери отношений привязанности. Следует отметить, что большинство эмоциональных компонентов любви имеют примерно одинаковый разброс, однако шкала доверия имеет значительно больший, а шкалы «Стремление к сближению» и «“Цепляние” за партнера» — меньший разброс значений. Это говорит о том, что в выборке присутствуют мужчины, которые доверяют своей партнерше и уверены в стабильности отношений, а также те, кто считают, что их отношения недостаточно стабильны.

В характеристике привязанности у женщин можно выделить такие особенности, как интенсивное стремление к близости с партнером, высокая степень ревности, страх потерять отношения и слабая дифферен­цированность личностных границ с романтическим партнером. Эмоциональный компонент любви у женщин выражен несколько ярче, чем у мужчин, однако это незначительные различия. У девушек стандартные отклонения по всем компонентам привязанности, за исключением са- моподдержки, имеют примерно одинаковые значения. Следовательно, среди респондентов присутствуют женщины, которым в трудных ситуациях сложно просить помощи у своего партнера, и женщины, которые чувствуют высокую степень взаимозависимости от любимого человека.

Далее была проанализирована близость как характеристика отношений с помощью методики «Включенность Другого в шкалу собственной Я-концепции» [Крюкова, 2018]. Опираясь на данные описательной статистики, можно сказать, что респонденты в целом оценивают уровень близости со своим партнером как гармоничный (M=5,33; SD=1,43). Партнеры уделяют друг другу столько же времени, сколько и личным делам. Они не нарушают личностное пространство друг друга, границы личности партнера вне отношений. В целом, можно говорить о наличии близости в отношениях и включенности партнеров в собственную Я-концепцию. Каждый из респондентов идентифицирует себя и партнера как целостную диаду, а отношения с ним/ней — как близкие.

На основе данных, приведенных в табл. 2, можно сказать, что в целом по выборке наблюдается высокая степень выраженности фаббинга партнера и достаточно выраженная дисперсия. Следовательно, среди респондентов есть люди, которые чувствуют по отношению к себе пренебрежение партнера в общении посредством гаджета, и люди, партнеры которых предпочитают живое общение виртуальному.

Таблица 2

Средние значения партнерского фаббинга у мужчин и женщин

Оценив нормальность распределения партнерского фаббинга с помощью одновыборочного критерия Колмогорова—Смирнова, мы получили такие результаты. Несмотря на малочисленность выборки, распределение партнерского фаббинга не отличается от нормального (p>0,05), как в общей выборке, там у мужчин и женщин по отдельности. Результаты оценки фаббинга партнера были сопоставлены с эмпирическими нормами партнерского фаббинга, полученными авторами опросника на респондентах, состоящих в близких отношениях [Roberts, 2016], с помощью одно­выборочного t-критерия. Мы можем констатировать, что российские респонденты оценили фаббинг партнеров выше эмпирических норм разработчиков методики (t=2,097; р=0,042; Мн=2,64; Ми=3,25). Следовательно, мы можем говорить о наличии партнерского фаббинга в близких отношениях наших респондентов и о его яркой выраженности.

В женской выборке девушки оценивают степень выраженности фаббинга у своего партнера на среднем уровне. Это может проявляться в том, что, когда пары проводят время вместе, партнеры выкладывают свой телефон экраном вверх; партнер во время разговора отвлекается на звонки или приходящие уведомления, большое количество времени пользуется телефоном, когда партнеры не вместе.

Результаты описательной статистики позволили предположить различия между мужчинами и женщинами в оценке партнерского фаббинга. Достоверность различий была подтверждена (по критерию Манна— Уитни: p<0,03). Мужчины оценивают степень выраженности фаббинга у своих партнерш выше, чем женщины у них. Это может проявляться в пренебрежении партнером во время беседы, когда приходят уведомления на телефон или раздается звонок, когда партнерша всегда держит телефон на виду, а также большое количество времени пользуется телефоном, когда партнеры не вместе. Однако разброс между значениями довольно большой. Исходя из этого, можно сделать вывод о том, что в данной выборке присутствуют девушки, которые пренебрегают своим партнером во время взаимного времяпровождения, а есть те, кто предпочитают живое общение с любимым человеком. Большая выраженность фаббинга у женщин отмечается и в зарубежных исследованиях [Chotpitayasunondh, 2016].

Данные различия могут быть объяснены тем, что девушки больше стремятся к социальному общению и компенсируют виртуальными контактами недостаток живого общения со своим партнером или неудовлетворенность качеством этого общения.

Для проверки гипотезы проведен корреляционный анализ, чтобы обнаружить, есть ли связи между привязанностью, близостью и оценкой фаббинга партнера. Связи между близостью, включением партнера в собственную Я-концепцию и партнерским фаббингом не были выявлены. Отсутствие связи между указанными переменными в данном случае говорит об устойчивости и целостности отношений, несмотря на этот повседневный стрес­сор. Разрушительное влияние партнерского фаббинга пока не настолько сильно выражено, чтобы поколебать целостность и прочность отношений.

В общей выборке выявились связи между характеристиками романтической привязанности и оценкой партнерского фаббинга: фрустрацией (r=0,49; p<0,001), самоподдержкой (r=0,35; p<0,02), стремлением к сближению (r=-0,35; p<0,02), амбивалентностью (r=0,35; p<0,02). Стоит отметить, что это умеренные и разнонаправленные связи. В частности, характеристика надежной привязанности — стремление к сближению и фаббинг связаны отрицательно. Мужчины и женщины с надежной привязанностью реже рассматривают отвлечение партнера на гаджет как пренебрежение собой. А вот характеристики избегающей и тревожной привязанности положительно связаны с субъективной оценкой фаббинга партнера. Следовательно, для людей, склонных переживать негативные и противоречивые эмоции в отношениях, стремящихся к избеганию близости с партнером, отвлечение на гаджет оценивается как факт пренебрежения, попытка уйти от контакта. С другой стороны, отвлечение на гаджет романтического партнера у тревожно и избегающепривязанных может вызывать сильные негативные и противоречивые эмоции.

Проанализировав связи между качественными характеристиками отношений с партнером и субъективной оценкой фаббинга в диадах (n=18), не было выявлено значимых корреляций между включенностью партнера в Я-концепцию, близостью и субъективной оценкой фаббинга партнера. Мужчины и женщины в отношениях не связывают фаббинг, демонстрируемый партнером, с его отчужденностью от отношений, может быть, не осознавая это привычное явление своей повседневной жизни, не придавая ему значения. Скорее, это раздражающее пренебрежение.