Особенности нервно-психической дезадаптации у специалистов различного профиля профессиональной деятельности

В статье представлены результаты исследования особенностей нервно-психической дезадаптации у специалистов различного профиля профессиональной деятельности. В выборку исследования вошли 287 человек мужского пола. С помощью методик, оценивающих особенности самоконтроля, уровень агрессивности, системы активации и торможения поведения, формально-динамические свойства темперамента и его тип, были выделены характеристики нервно-психической дезадаптации, характерные для ведущей деятельности. Так, для сенсомоторного вида деятельности характерно повышение уровня психотизма, интеллектуальной и коммуникативной пластичности, моделирования и гибкости звеньев регуляции деятельности. Для сотрудников с ведущим охранно-конвойным типом деятельности значимыми изменениями являются снижение общего уровня саморегуляции и психотизма. Специалистам интеллектуально-аналитической деятельности свойственны низкие значения экстраверсии, гибкости и моделирования деятельности и физической активности. У студентов отмечаются высокая физическая активность, экстраверсия и высокий уровень общей саморегуляции, снижение интеллектуальной и коммуникативной пластичности, эгоцентризма.

Введение

Рост социально-экономической напряженности последних десятилетий способствует распространению социальной фрустрации и нервно-психической дезадаптации. Психическая дезадаптация как неспособность адаптироваться к изменяющимся условиям внешней среды является благодатной почвой для развития более тяжелых форм нервно-психических и соматических расстройств. Низкий уровень психологической информированности населения приводит, как правило, к позднему обращению за квалифицированной помощью, что повышает актуальность изучения и выделения признаков нервно-психической дезадаптации.

В широком смысле под нервно-психической адаптацией понимают такое приспособление к среде обитания, при котором человек может удовлетворять самые значимые свои потребности. Такая согласованность между средой и индивидом может достигаться двумя способами: изменением среды под собственные потребности и характеристики или изменение индивидуальных характеристик и паттернов поведения. Таким образом, адаптивность будут определять не только личностные особенности, но и условия самой среды.

Одной из самых значимых социальных сфер, позволяющих удовлетворять базовые потребности, является профессиональная принадлежность. В случае несоответствия индивидуальных качеств человека требованиям профессии происходит фрустрация многих базовых потребностей одновременно, что в свою очередь определяет специфику дезадаптации. Существующие исследования подтверждают влияние профессиональной принадлежности на специфику нервно-психической дезадаптации [21]. Обостряет данную проблему также и отсутствие психолого-профессионального отбора на соответствие специальности на этапе поступления в ВУЗ: по данным исследования, у 60-70% студентов выявлено несовпадение параметров профессиональной пригодности и будущей профессии [3]. На специалистов различных категорий профессий влияют также и факторы социальной ситуации, такие как: уровень финансового обеспечения, социальный статус, условия реализации трудовых функций, престиж профессии и другие. Изучено влияние социальных факторов на нервно-психическое состояние учителей [4] и врачей [14]. Высокий вклад в социальную неудовлетворенность вносит недовольство взаимоотношениями с собственными детьми и субъектами труда у учителей и невозможность продолжать профессиональное обучение у врачей [14].

Комплекс социальных факторов в сочетании с профессиональными функциями может формировать также и синдром профессионального выгорания. Профессиональному выгоранию более подвержены социальные профессии типа «человек-человек». Выявлено влияние стажа и возраста [17], высокого уровня личной ответственности [13], предпочтение пассивных копинг-стратегий [12] на формирование синдрома эмоционального выгорания у педагогов. Самым распространенным симптомом выгорания у учителей оказался эмоциональный дефицит [20]. Проективными факторами оказались: экстраверсия, эмоциональная стабильность и сознательность [18]. Показано влияние национального фактора на выгорание учителей [19]. Ведущими симптомами эмоционального выгорания среди врачей являются эмоциональный дефицит, эмоционально-нравственная дезориентация, тревога и депрессия [5], среди факторов формирования выделяют стаж и различные нарушения эмоционального интеллекта [15], а также уровень удовлетворенности работой [8].

Экстремальные условия труда также являются источником нервно-психической дезадаптации: выраженность симптома эмоционального выгорания у офицеров связана с высоким уровнем толерантности к неопределенности [10], установлено влияние членов семьи на состояние военнослужащего [7], выявлены психофизиологические особенности дезадаптированности у военнослужащих [9]. Высокая требовательность к себе и чрезмерный контроль приводят к дезадаптированности у сотрудников МЧС [16].

Несмотря на пристальный интерес к проблеме дезадаптации, влияние ведущей профессиональной деятельности на особенности нервно-психической дезадаптации изучено недостаточно. Вместе с тем, взаимное влияние ведущей деятельности и индивидуальности специалиста может отразиться на всех уровнях организации личности: темпераменте, саморегуляции и базовых убеждениях.

Таким образом, целью данного исследования стало выявление индивидуально-психологических особенностей состояния нервно-психической дезадаптации у специалистов с различным профилем ведущей профессиональной деятельности.

Материал и методы исследования

В выборку вошли 287 человек мужского пола в возрасте от 18 до 60 лет (M_{возраст}= 27,2 ± 6,9), проживающих в различных регионах Российской Федерации. Участники исследования имели различный уровень образования: среднее, средне-специальное, неполное высшее, высшее. Для реализации цели исследования в выборку были включены лица с различным профилем профессиональной деятельности, в том числе те, чьей основной деятельностью являлось получение профессиональных знаний и навыков (студенты ВУЗов). Опираясь на существующие в психологии труда классификации [1; 2; 6] были выделены 4 группы в зависимости от типа ведущей профессиональной деятельности участников: 1) сенсомоторная; 2) охранно-конвойная; 3) интеллектуально-аналитическая; 4) познавательная.

В диагностический комплекс были включены методики, позволяющие оценить особенности самоконтроля, уровень агрессивности, системы активации и торможения поведения, формально-динамические свойства темперамента и его тип:

1. Опросник Р. Грасмика (в адаптации Булыгиной В.Г., Абдразяковой А.М., 2008), диагностирующий 6-факторную структуру темперамента, которой соответствуют шкалы опросника: импульсивность, предпочтение простых задач, стремление к риску, физическая активность, эгоцентризм, несдержанность.

2. Опросник формально-динамических свойств индивидуальности (ОФДСИ) В.М. Русалова, диагностирующий коммуникативные и предметно-деятельностные свойства темперамента, а именно: эргичность, пластичность, скорость и эмоциональность человека в приложении к различным областям деятельности. Также опросник позволяет оценить уровень нервно-психической адаптивности исследуемого лица.

3. Личностный опросник EPQ (Г. и С. Айзенк) измеряет следующие темпераментальные характеристики: экстраверсию/интроверсию, нейротизм, психотизм, социальную конформность.

4. Опросник Басса-Перри (в адаптации Ениколопова С.Н., Цибульского Н.П., 2007) позволяет выделить различные виды агрессивности: гневливость, враждебность, физическая агрессия и общий уровень агрессивности.

5. Опросник Каувера-Уайта Bis/Bas (в адаптации Князева Г.Г., Слободской Е.Р., 2007) оценивает выраженность систем активации поведения и его торможения: мотивацию развлечения (Bas F), мотивация поощрения (Bas R), неспецифическая активация, направленная на достижение отставленных во времени целей (Bas Dr), систему торможения поведения и чувствительность к наказанию (Bis).

Статистическая обработка данных осуществлялась с помощью однофакторного и многофакторного дисперсионного анализа. Выделение групп по уровню адаптивности проводилось на основе квартильного распределения данных по параметру «Индекс общей адаптивности» опросника Р. Грасмика.

Результаты и обсуждение

Для выявления группы лиц с нервно-психической дезадаптацией доклинического уровня использовался индекс общей адаптивности опросника ОФДСИ В.М. Русалова: наблюдения были распределены на 4 квартиля, где 2 и 3 квартили объединены в группу со средним уровнем нервно-психической адаптации (от 192 до 242 баллов, 146 человек). Для лиц, вошедших в первый квартиль, были характерны низкие значения адаптивности (от 36 до 192 баллов, 70 человек). Четвертый квартиль составили участники с высоким уровнем нервно-психической адаптивности (от 243 баллов и более, 71 человек).

С помощью однофакторного дисперсионного анализа были выделены значимые различия средних значений (p<0,05) для групп с нервно-психической дезадаптацией в зависимости от ведущего типа деятельности. Описательные статистики представлены на рис. 1 и рис. 2.

 

Рис. 1. Средние значения выраженности индивидуально-психологических характеристик в баллах в зависимости от типа ведущей профессиональной деятельности в состоянии дезадаптации, выявленные однофакторным дисперсионным анализом

Рис. 2. Средние значения выраженности индивидуально-психологических характеристик в баллах в зависимости от типа ведущей профессиональной деятельности в состоянии дезадаптации, выявленные однофакторным дисперсионным анализом (продолжение)

Были выявлены различия в системе торможения и активации поведения, общем уровне агрессивности, гневливости, физической активности, психотизме, нейротизме и формально-динамических качествах. Дезадаптированные специалисты с ведущей сенсомоторной деятельностью отличались от остальных самыми высокими показателями психотизма и самыми низкими значениями параметров психомоторной и интеллектуальной эмоциональности, а также индексом общей эмоциональности. Специалисты охранно-конвойной деятельности – самыми низкими показателями общего уровня агрессивности, гневливости, психотизма и нейротизма. Дезадаптированные специалисты с ведущей интеллектуально-аналитической деятельностью – низкой выраженностью мотивации к получению удовольствия, а также торможения нежелательного поведения, нейротизмом и психомоторной эмоциональностью. Студенты отличались от остальных групп высоким уровнем гневливости и общей агрессии, интеллектуальной эмоциональности и общим уровнем эмоциональности, а также коммуникативной эргичности, физической активности и мотивации к получению удовольствия. Данные различия могут быть обусловлены не только специфическим влиянием профессиональной деятельности на дезадаптацию, но и профессиональной деформацией, влияющей на всю группу специалистов с различным уровнем нервно-психической дезадаптации.

Для уточнения влияния профессиональной деятельности был использован множественный факторный анализ с двумя переменными: фактор дезадаптации и принадлежности к профессиональной группе. Выявленные значимые различия в индивидуально-психологических и индивидуально-типологических характеристиках представлены на рис. 3 и 4.

Рис. 3. Средние значения выраженности индивидуально-психологических характеристик в баллах в зависимости от типа ведущей профессиональной деятельности в состоянии дезадаптации, выявленные множественным факторным дисперсионным анализом

Рис. 4. Средние значения выраженности индивидуально-психологических характеристик в баллах в зависимости от типа ведущей профессиональной деятельности в состоянии дезадаптации, выявленные множественным факторным дисперсионным анализом (продолжение)

Специалисты с ведущей сенсомоторной деятельностью в состоянии дезадаптации отличаются от остальных участников исследования высокими показателями моделирования и гибкости деятельности, выраженным психотизмом, а также коммуникативной и интеллектуальной пластичностью. Данные особенности выявляют сохранные звенья саморегуляции и формально-динамические свойства, а также мишени психопрофилактической работы, которые могут определять как специфику диагностики состояния дезадаптации, так и ее коррекции. Таким образом, широкий репертуар коммуникативных и интеллектуальных паттернов, развитое моделирование и гибкость процессов саморегуляции в данном случае не будут свидетельствовать о нервно-психическом благополучии в отличие от значимого повышения параметра психотизма, но в то же время могут быть использованы как компенсаторные механизмы при построении психотерапевтической схемы коррекции состояний дезадаптации.

Специалисты охранно-конвойной деятельности в состоянии дезадаптации будут отличаться от представителей других профессий низкими показателями психотизма и общего уровня саморегуляции. Таким образом, в мишени психокоррекционной работы в данном случае необходимо включить развитие общего уровня саморегуляции с опорой на сильные индивидуальные качества: низкий уровень психотизма. Можно предположить, что такое различие в уровне психотизма связано с наличием в системе профессионального отбора требования к эмоциональной устойчивости специалистов данной категории деятельности, которая оказывается устойчивой характеристикой и не повышается в состоянии нервно-психической дезадаптации.

Интеллектуально-аналитический профиль деятельности привносил в специфику нервно-психической дезадаптации следующие особенности: снижал экстраверсию, гибкость и моделирование деятельности, а также физическую активность. Можно предположить, что включение данных характеристик в качестве мишеней в диагностику и психокоррекцию состояний нервно-психической дезадаптации может значимо повысить качество психологического сопровождения специалистов данных профессий. Обращает на себя внимание и тот факт, что, несмотря на ведущий тип деятельности и связанные с ним требования к личности специалиста, они не отличались сохранными когнитивными особенностями деятельности и саморегуляции, что может быть связано с ежедневной интенсивной нагрузкой, приходящейся именно на эти звенья.

Примечательно, что студенты, чьей основной деятельностью являлось обучение, также не отличались высокими когнитивными показателями: средние значения их интеллектуальной пластичности и гибкости процессов саморегуляции оказались самыми низкими, что определяет предполагаемые мишени диагностики и коррекции. В мишени необходимо также включить расширение коммуникативного репертуара. Сочетание коммуникативной ригидности с выраженной экстраверсией может приводить к беспорядочным однотипным и неэффективным социальным коммуникациям и усугублять дезадаптацию. В качестве компенсаторных звеньев можно использовать такие индивидуальные качества как: низкий эгоцентризм и высокий уровень общей саморегуляции, а также выраженную экстраверсию.

Заключение

Результаты проведенного исследования позволяют заключить, что индивидуальные различия в профилях нервно-психической дезадаптации у специалистов с различным ведущим типом деятельности связаны не только с профессиональным отбором на стадии профессионализации, но и с особым влиянием интенсивной специфической нагрузки на отдельные звенья саморегуляции и формально-динамические характеристики темперамента.

Так, специалисты с ведущим сенсомоторным видом деятельности в состоянии дезадаптации будут отличаться выраженным психотизмом, а высокие показатели моделирования и гибкости деятельности, а также интеллектуальной и коммуникативной пластичности не могут свидетельствовать о нервно-психическом благополучии, но в то же время являются компенсаторными звеньями, использование которых в процессе психокоррекции может значимо повысить её эффективность.

Диагностически значимым отличием для представителей охранно-конвойного типа деятельности является снижение общего уровня саморегуляции. Низкий уровень психотизма, свойственный данной группе в состоянии дезадаптации, может быть использован в качестве компенсаторной индивидуальной особенности.

Специалисты интеллектуально-аналитического труда в состоянии дезадаптации будут отличаться снижениями экстраверсии, гибкости и моделирования деятельности, а также физической активности. Студенты, находящиеся в самом начале профессионализации, – высокой физической активностью, экстраверсией, низким эгоцентризмом, а также высоким общим уровнем саморегуляции в сочетании со снижением интеллектуальной и коммуникативной пластичности.

Гетерохронные нарушения в структуре индивидуально-типических и индивидуально-психологических качеств в состоянии дезадаптации у конкретного человека создают актуальную проблему определения уровня нервно-психической адаптации в каждом конкретном случае, смущая специалиста нетипичными сочетаниями сохранных и развитых качеств с одновременным значимым снижением. Полученные различия могут быть использованы в практике диагностики и коррекции состояний нервно-психической дезадаптации.

1. Бородина Т.И., Виноградов М.В., Носс И.Н. К вопросу о специфике личностно-профессиональной диагностики в системе отбора кадров // Человеческий капитал. 2016. № 2(86). С. 62-69.
2. Бородина Т.И., Носс И.Н. Личностно-профессиональная спецификация государственных служащих: монография. М.: ИИУ МГОУ, 2018. 288 с.
3. Гольменко А.Д., Ильин В.П., Хаптанова В.А., Выговский Е.Л. Гипотеза взаимообусловленности заболеваемости медицинских работников и синдрома профессионально-психологической дизадаптации // Бюллетень Восточно-Сибирского научного центра Сибирского отделения Российской академии медицинских наук. 2016. № 6 (112). С. 39-43.
4. Емузова Н.Г., Кравцова Ф.Х., Мизова М.Х. Профессиональная и социальная адаптация педагогов и руководителей образовательных организаций в изменяющихся условиях развития образования Кабардино-балкарской республики. Краснодар: «ХОРС», 2015. 96 с.
5. Зыкова З.Н., Горбунова Л.А. Исследование синдрома эмоционального выгорания в группе врачей - стоматологов // Новая наука: Стратегии и векторы развития. 2016. №118 (3). С. 71-74.
6. Иванова Е.М. Технология психологической оценки профессионала // Вопросы психологии. 1991. №4. С. 35-42.
7. Киворкова А.Ю., Соловьев А.Г. Социально-психологическая дезадаптация и направления реабилитации членов семей представителей экстремального профиля служебной деятельности // Обозрение психиатрии и медицинской психологии имени В.М. Бехтерева. 2017. № 2. С. 3-9.
8. Кириченко Н.Е. Синдром профессионального выгорания в системе взаимоотношений врач-пациент // В сборнике: Основные проблемы в современной медицине. Сборник научных трудов по итогам международной научно-практической конференции. 2016. С. 174-178.
9. Ковалева М.Е., Булыгина В.Г. Психофизиологические предикторы психической адаптивности у специалистов опасных профессий (на примере военнослужащих) [Электронный ресурс] // Психология и право. 2017. № 4 (7). С. 137-150. URL: https://doi.org/10.17759/psylaw.2017070411
10. Ковалева М.Е., Булыгина В.Г., Носс И.Н., Кабанова Т.Н. Влияние толерантности к неопределенности на психическую адаптацию военнослужащих [Электронный ресурс] // Экспериментальная психология. 2019. № 2 (12). C. 145-161.
11. Кольчик Е. Ю. Анализ взаимосвязи индивидуально-психологических характеристик с особенностями профессиональной адаптации сотрудников МЧС в процессе должностных перемещений // Проблемы современного педагогического образования. 2016. № 2 (53). С. 327-336.
12. Корытова Г.С. Эмоциональное выгорание в профессиональной педагогической деятельности: защитно-совладающий аспект // Вестник ТГПУ. 2013. № 5 (133). С. 175-181.
13. Кудинов С.И., Седова И.В. Исследование эмоционального выгорания у педагогов с разными уровнями ответственности // Вестник РУДН, серия Психология и педагогика. 2014. № 4. С. 34-39.
14. Майсак Н.В., Яковец Д.А. Социальная фрустрация как условие дезадаптации и предиктор девиантности специалиста // Фундаментальные исследования, 2013. № 10 (8). С. 1830-1837.
15. Степанян Л.С. Психологические корреляты синдрома "профессионального выгорания" у врачей // В сборнике: Высшая школа: опыт, проблемы, перспективы, материалы IХ международной научно-практической конференции: в 2 частях. 2016. С. 547-551.
16. Шайморданова Е.В. Профессиональная адаптация сотрудников МЧС: актуальное состояние проблемы // В сборнике: Проблемы теории и практики современной психологии материалы XVII Всероссийской научно-практической конференции. 2018. С. 411-413.
17. Шерьязданова Х.Т., Марданова Ш.С. Диагностическое исследование эмоционального выгорания преподавателей колледжа // Ученые записки СПбГИПСР. 2017. № 1 (27). С. 128-134.
18. Kim L.E., Jörg V., Klassen R.M. A Meta-Analysis of the Effects of Teacher Personality on Teacher Effectiveness and Burnout. // Educ Psychol Rev. 2019. 31(1). P. 163-195.
19. McLean D., Eklund K., Kilgus S.P., Burns M.K.  Influence of teacher burnout and self-efficacy on teacher-related variance in social-emotional and behavioral screening scores. // Sch Psychol Q. 2018 Dec 27.
20. Williams E.S., Rathert C., Buttigieg S.C. The Personal and Professional Consequences of Physician Burnout: A Systematic Review of the Literature. Med Care Res Rev. 2019.
21. Xie J.L., Pan K.Q., Liu S.H. Analysis on work related fatigue among prison police and mental medical staffs. // Fa Yi Xue Za Zhi. 2012. №28(4). P. 278-80.

PlumX

Метрики публикации