Психологический и телесный возраст подростков и юношей с реальными и мнимыми проблемами внешности

Приведены результаты сравнительного анализа возрастной и телесной идентификации, а также психологического и телесного возрастов у современных подростков с нормативным развитием и подростков и лиц юношеского возраста с диагнозом дисморфофобия. Дан сравнительный анализ возрастной идентификации нормативных подростков, подростков с дисморфофобией и подростков с оперированной и не оперированной расщелиной мягкого и твердого неба (40 человек в возрасте от 15 до 18 лет, 21 юноша и 19 девушек – нормативная группа; 6 человек в возрасте от 17 до 19 лет, 4 юноши и 2 девушки – клиническая группа; 6 подростков от 15 до 17 лет с врожденной расщелиной мягкого и твердого неба, 3 юноши и 3 девушки – специальная группа).

Проблема исследования

Проблема изучения самосознания современных подростков с нормативным и с отклоняющимся психическим развитием является чрезвычайно актуальной в контексте работы по психологической профилактике и коррекции возможных личностных нарушений, обеспечению адекватной социализации в обществе.

Как известно, психологические трудности, связанные с формированием возрастной и телесной идентификации, являются весьма характерными для подросткового возраста и ранней юности. Особенности самовосприятия и самоотношения, влияющие на принятие или непринятие подростком своего внешнего облика, часто сопровождаются довольно серьезными эмоциональными переживаниями, которые могут приводить к дезадаптации его личности. Крайним негативным вариантом такого развития является дисморфофобия – психическое заболевание, связанное с переживанием мнимой некрасивости, уродливости своего лица.

Дополнительной проблемой становится оценка подростком своего телесного возраста, так как современные тинейджеры не хотят выглядеть как дети. Оценка своего телесного возраста вступает у подростков в сложные отношения с появляющимся чувством взрослости [Головаха, 2008; Кроник, 2008].

Психопрофилактика и психокоррекция нарушений возрастно-телесных идентификаций требует проведения научных исследований, позволяющих разрабатывать превентивные программы, обеспечивающие предупреждение такого рода проблем и создавать специальные средства, позволяющие оказывать психологическую помощь как подросткам с реальными проблемами по принятию своей внешности (на примере подростков с оперированной расщелиной верхней губы и неба), так и подросткам с мнимыми проблемами.

Среди зарубежных психологов наибольший вклад в развитие знаний о формировании идентичности личности внес Э. Эриксон. Этот феномен рассматривался им как личностная целостность индивида и его способность ощущать себя самотождествленным в разные возрастные периоды при различных обстоятельствах. [Кон, 1980; Личко, 1985]. Возрастные особенности Я-концепции и отношения к телесному образу Я наиболее полно и обоснованно представлены в работах Р. Бернса [Личко, 1985].

В отечественной психологии представление об идентификации как о единице анализа психики, отражающей характер психического развития ребенка и подростка, разработано в исследованиях Белопольской Н. Л. [Белопольская, 2007; Белопольская, 2011]. и ее сотрудников, где выделяется три компонента идентификации: эмоциональный, когнитивный и поведенческий. Последние оказывают взаимное влияние друг на друга и отличаются степенью выраженности на разных этапах развития личности [Белопольская, 2007].

Современные представления о восприятии возраста включают в себя множество составляющих. Объективной системой отсчета возраста человека является его хронологический возраст, однако исследователи склонны рассматривать и такие характеристики, как психологический возраст, биологический возраст, социальный возраст, а также телесный и лицевой. Понимание себя, адекватное отношение к своим возрастным возможностям в сочетании с принятием своего телесного возраста способствуют адаптации и социализации в обществе.

В подходе, разработанном А. А. Кроником и Р. А. Ахмеровым, психологический возраст рассматривается как интегральный показатель отношения человека к времени своей жизни [Кроник, 2008]. Несовпадение хронологического и психологического возраста может быть обусловлено различными факторами, в том числе и социальными, обеспечивающими оценку личностью собственного возраста.

Проблема оценки и самооценки телесного и лицевого возраста человека пока остается малоизученной. Тем не менее очевидно, что становление образа физического Я, его возрастная динамика, психологические факторы возникновения деформаций и связанных с ними негативных эмоциональных состояний играют важную роль в формировании самосознания человека.

Одним из аспектов социальных представлений о человеке являются представления о его внешнем облике, лице, фигуре, одежде. Внешность человека способна вызывать определенную социальную реакцию. Формирование образа физического Я происходит в результате влияния социально-психологических источников и представляет собой двойственный процесс. С одной стороны, – это влияние социума, с другой, – самостоятельное осмысление и «дифференцированно-избирательная работа на основе собственных критериев» [Бернс, 1986; Кон, 1983].

Внешний (телесный) возраст имеет большую социальную значимость в разных сферах человеческого общения. В зависимости от него строятся многие социальные отношения [Белопольская, 2012]. По мнению ряда исследователей, люди с привлекательной внешностью могут достигать больших успехов в жизни, лучше налаживать социальные отношения, чем непривлекательные [Хеден, 2001; Leone, 2007].

Отрицательное эмоциональное отношение к недостаткам собственной внешности может деформировать личность, снижая самооценку, вызывая тревожность и депрессивные состояния. Особенно остро эти процессы протекают в подростковом и юношеском возрасте [Белопольская, 2007; Кон, 1980; Соколова, 1989; Личко, 1985; Шафирова, 2002].

В процессе формирования самосознания в подростковом возрасте развитие представлений о своем телесном образе является одной из важных составляющих. Отрицательное, критикующее отношение других к внешности подростка также может негативно сказываться на формировании его телесной идентификации. Многие подростки переживают достаточно тяжелый период, считая себя некрасивыми или даже уродливыми [Шафирова, 2002].

Низкая самооценка привлекательности своей внешности в целом или отдельных ее характеристик может стать причиной развития пограничных психических расстройств [Вулинк, 2005]. Так, при дисморфофобии негативные переживания по поводу уродливости своего лица ведут к резкому ограничению социальных контактов и развитию депрессии. В связи с этим гипотезой проведенного нами исследования стало предположение о том, что оценка привлекательности своей внешности у человека, а у подростка в особенности, связана с представлением о своем телесном возрасте, которое, в свою очередь, может совпадать или не совпадать с возрастом психологическим. Разные варианты сочетания этих характеристик самосознания формируют соответствующие варианты самовосприятия, которые сопровождаются определенным набором эмоциональных реакций или состояний.

Эмпирическое исследование

В исследовании представлений современных подростков о своем психологическом и телесном возрасте приняли участие учащиеся 9–11-х классов двух массовых школ Москвы в возрасте от 15 до 18 лет. Они составили первую, нормативную, группу из 40 человек (21 юноша и 19 девушек).

Вторую (клиническую) группу подростков составили 6 человек (4 юноши и 2 девушки) в возрасте от 17 до 19 лет, обратившиеся в Институт пластической хирургии с жалобами на дефекты лица и желанием радикальных изменений в своей внешности. Пациенты, являющиеся учащимися школы, колледжа и университета, считали свои лица крайне непривлекательными. В процессе обследования этих пациентов им был поставлен диагноз «дисморфофобия» и отказано в произведении пластических операций. Специалисты не обнаружили в их лицах деформаций, требующих оперативного вмешательства. Обследование врача-психиатра выявило наличие психопатологии. Интеллект пациентов был оценен как нормативный.

Третью группу (специальную) составили 6 подростков от 15 до 17 лет (3 юноши и 3 девушки) с врожденной расщелиной мягкого и твердого нёба, находящиеся на реконструктивных операциях в Институте пластической хирургии. Все пациенты имели нормальный интеллект.

Одна из трудностей исследования представлений подростков о своем психологическом и телесном возрасте – выбор методических средств. Анализ профессиональной литературы показывает, что на сегодняшний день в арсенале психологического инструментария, отвечающего целям и задачам нашего исследования, наиболее адекватными являются следующие методики: «Половозрастная идентификация» (ПВИ-ПВ) Н. Л. Белопольской [Белопольская, 2011]; «Прямая самооценка психологическо-го возраста» А. А. Кроника, Р. А. Ахмерова [Кроник, 2008]; «Оценивание пятилетних интервалов» (ОПИ) А. А. Кроника, Р. А. Ахмерова [Кроник, 2008] и разработанная нами методика «Самооценка внешности», позволяющая определить особенности самооценки внешности подростками в трех аспектах телесности: рост, фигура, лицо.

Методика «Самооценка внешности» представляла собой модификацию известной методики Дембо-Рубинштейн [Белопольская, 2007]. Испытуемому предлагалось отметить свое положение на континууме «низкий/высокий рост», «плохая/ очень хорошая фигура», «некрасивое/красивое лицо». Также подростку предлагали оценить свой реальный и желаемый телесный возраст. Мы спрашивали подростков: «Как ты думаешь, на сколько лет ты выглядишь?», а также «На сколько лет ты хотел бы выглядеть?». Кроме этого производилось измерение фактического роста и веса испытуемых.

Статистическая обработка полученных нами данных осуществлялась с помощью однофакторного дисперсионного анализа, непараметрического U-критерия Манна-Уитни. Сравнительный анализ оценок своего телесного и психологического возраста у современных подростков позволил выявить статистически значимые различия между ними.

Результаты исследования

Было обнаружено, что 90% подростков первой (нормативной) группы идентифицировали себя с образом «юности», остальные 10% подростков идентифицировали себя с образами «школьник» и «зрелость», что требовало дополнительного анализа.

Ни один из пациентов, составивших вторую (клиническую) группу, не смог найти среди карточек ни одного возрастного образа для самоидентификации. Отказ от самоидентификации пациенты с дисморфофобией объясняли тем, что изображенные на картинках персонажи «не похожи на них внешне».

Подростки с расщелиной мягкого и твердого неба до проведения реконструктивной операции (специальная группа) также затруднялись в выборе образа для самоидентификации. Они говорили, что образы на карточках мало к ним относятся, так как ни у кого нет «таких проблем». Обсуждение возрастной позиции с подростками этой группы сводилось к обсуждению проблем внешности и перспектив, которые открывались после проведения реконструктивных операций. Подростки и лица юношеского возраста с успешно оперированной расщелиной, несмотря на наличие небольших шрамов на лицах, легко и быстро находили образ для адекватной самоидентификации.

В качестве привлекательного возрастного образа 67 % «нормативных» подростков выбрали «юность», 25% подростков в качестве привлекательного образа выбрали «зрелость».

При выборе привлекательного возрастного образа «нормативные» подростки продемонстрировали значительные гендерные различия (рис. 1). Девушки нормативной группы рассматривают привлекательность образа «юности» в возможности «обретения уверенности в себе», «появления новых событий в жизни». Для юношей данной группы выбор образа «зрелости» связан с желанием «стать самостоятельнее», «зарабатывать деньги и обеспечивать себя».

Рис. 1. Процентное распределение выборов привлекательного образа Я у подростков нормативной группы

Что касается выбора привлекательного возрастного образа пациентами с дисморфофобией, то они обнаружили регрессивные тенденции, выбирая образы «младенец» и «дошкольник». Свой выбор испытуемые объясняли тем, что в данных возрастах «не приходится задумываться над тем, как ты выглядишь», «в детстве хорошо, внешность не так важна».

Все подростки специальной группы, как с оперированной, так и с не оперированной расщелиной, в качестве привлекательного образа выбрали образ своего настоящего или будущего (юность, зрелость), обнаруживая прогрессивную тенденцию. Будущее было связано с позитивными ожиданиями. Так или иначе, в комментариях и тех и других звучало четкое разделение своей жизни на периоды до и после проведения реконструктивной операции Выборы негативных возрастных образов «нормативных» подростков касались образов старости и смерти. Подростки с дисморфофобией считали негативным образом образ настоящего и объясняли это тем, что в детстве «они были симпатичными». Выборы негативного возрастного образа подростками с расщелиной мягкого и твердого неба четко зависели от того, была ли проведена успешная реконструктивная операция или нет. Так, подростки до произведения операции считали негативным свой настоящий возраст и предыдущую стадию (юность, школьник). Подростки с оперированной расщелиной негативным возрастом считали свой предыдущий возрастной период (школьный возраст), когда еще страдали от переживаний по поводу внешности.

В ходе проведенного исследования самооценки внешности у подростков было выявлено, что только 20% подростков нормативной группы имеют общую положительную самооценку своей внешности, т.е. имеют адекватные показатели самооценки по всем трем параметрам внешности (табл. 1). Все подростки достаточно объективно оценивали свой рост Только 60% подростков из выборки оказались довольны своим ростом. Кроме двух человек (одного мальчика и одной девочки), все остальные школьники выразили недовольство хотя бы одним из трех показателей оценки своей внешности. Достижение желаемого телесного возраста, характерного для 20–24-х лет, является для подростков, выбравших «зрелость» привлекательным возрастным образом, критерием внешней взрослости, а в психологическом плане дает возможность стать более самостоятельными, зарабатывать деньги.

Актуальный телесный возраст «нормативных» подростков соответствовал хронологическому возрасту в пределах плюс/минус 1 год. Существуют значимые различия в оценках своего настоящего телесного возраста у нормативных подростков и подростков клинической группы (U=31; p=0,007 при р >0,01).

Психологический возраст «нормативных» подростков соответствовал их хронологическому возрасту. Гендерные различия были выявлены в оценках «нормативными» подростками насыщенности своей жизни (рис. 2).

Таблица 1 Процентное соотношение испытуемых нормативной группы в зависимости от уровня самооценки своей внешности

Рис. 2. Средние оценки событийной насыщенности (графики жизни) у подростков («Норма»)

По оценкам девушек, насыщенность их жизни событиями после 30-ти лет достаточно высока, тогда как по оценкам юношей, в отличие от девушек, насыщенность жизни событиями после 30-ти лет значительно уменьшается. Для современных юношей приобретение определенного социального статуса, материальной независимости является задачей ближайшего десятилетия, свою жизнь после 30-ти лет они мало себе представляют.

Для оценки различий в представлениях «нормативных» подростков и пациентов с дисморфофобией о своем психологическом возрасте был использован непараметрический U-критерий Манна-Уитни. В результате проведенного анализа были выявлены значимые различия между двумя группами по показателю психологический возраст (U=27; p=0,002 при р>0,01). Таким образом, значения психологического возраста у подростков с дисморфофобией ниже, чем у нормально развивающихся сверстников (табл. 2).

Таблица 2 Количественные показатели выполнения методики ОПИ подростками («Норма») и подростками с дисморфофобией

Более того, средние оценки психологического возраста у подростков нормативной и клинической групп показывают, что по своему внутреннему ощущению они относятся к разным возрастным категориям: «нормативные» подростки относят себя к «юности» (психологический возраст 16,9 лет), а подростки с переживаниями по поводу непривлекательности своего лица (дисморфофобия) – к младшему подростковому возрасту (11,2 года).

Полученные нами результаты показывают принципиальные различия между группами «нормативных» подростков и подростков и лиц юношеского возраста с дисморфофобией. Эти отличия касаются как представлений о психологическом и телесном возрасте, так и степени удовлетворенности своей внешностью.

В то же время подростки с расщелиной твердого и мягкого неба показали четкую зависимость выборов актуального, предпочтительного и негативного возрастов от эмоциональных переживаний, связанных с реальным дефектом внешности и удовлетворением от восприятия своей внешности после реконструктивной операции.

Подростки нормативной группы (успешные подростки, учащиеся массовых школ) выбирают в качестве предпочтительных возрастных образов образы настоящего и будущего. У подростков выявлены гендерные различия в выборе предпочтительных образов. «Нормативные» подростки предполагают большую насыщенность жизни в ближайших пятилетиях. В то же время для «нормативных подростков» характерны невысокие самооценки различных параметров своей внешности

Пациенты с дисморфофобией обнаружили регрессивную тенденцию в выборах предпочтительных возрастных образов, заниженную самооценку привлекательности своего лица в настоящем и убеждением, что детский возраст является более счастливым периодом, так как детям не приходится переживать по поводу своей внешности.

Анализ данных позволил нам из группы «нормативных» подростков выделить категорию подростков с заниженной самооценкой своей внешности и неадекватной возрастной идентификацией, которую мы оценили как «группу риска».

Подростки из «группы риска» обнаружили кроме качеств, присущих нормативной группе, некоторые особенности самосознания, характерные для клинической группы: неадекватно низкие самооценки по параметру «красота лица», заниженный психологический и телесный возраст. Выбор предпочтительного возрастного образа в этой группе имел регрессивные тенденции, а образ настоящего вызывал негативные эмоции.

Подростки «группы риска» испытывали настоятельную потребность в изменении своей внешности, а их эмоциональные переживания в некоторой степени напоминали переживания подростков с реальными потребностями в реконструктивных операциях на лице. Таким образом, можно говорить о необходимости дальнейшего исследования подростков «группы риска»

Заключение

Представления о психологическом и телесном возрасте человека являются малоизученными. Вместе с тем эти категории вызывают большой интерес для психологического исследования, поскольку напрямую связаны с такими понятиями, как «самосознание», «возрастная идентичность», «телесная идентичность», «психическое здоровье личности». Требует особого внимания изучение оценки психологического и телесного возраста в подростковом периоде – периоде интенсивного развития самосознания, переживания «кризиса идентичности» и наличия разнообразных проблем личностного и социального плана.

Проведенное нами исследование позволило сделать следующие выводы:

- для нормативных подростков и лиц юношеского возраста характерны невысокие самооценки отдельных параметров своей внешности. Психологический возраст нормативных подростков практически равен хронологическому (плюс/минус 1 год), подростки имеют большие жизненные планы;

- подростки и лица юношеского возраста с дисморфофобией имеют заниженный психологический возраст и низкий уровень планирования своей будущей жизни. Их жизненные планы связаны с потребностью изменить свою внешность с помощью пластической операции;

- телесный возраст нормативных подростков соответствует их хронологическому возрасту. При этом обнаружены гендерные различия в оценке желаемого телесного возраста. В отличие от девушек, большинство юношей предпочли бы выглядеть на 2–5 лет старше;

- подростки и лица юношеского возраста с расщелиной мягкого и твердого неба в своих выборах актуального, привлекательного и негативного возрастов целиком зависят от успешно проведенных реконструктивных операций на лице. Их эмоциональные переживания до операций и после успешных операций обусловливают отношение к прошлой возрастной фазе как негативной. Неоперированные пациенты негативно воспринимают и свой актуальный возраст, но позитивно относятся к своему будущему. Успешно оперированные пациенты начинают позитивно воспринимать и свое настоящее;

- подростки, выделенные нами как группа риска из нормативной выборки, имеют как качества, присущие нормативной группе, так и некоторые особенности идентификации, а также психологический и телесный возраст, характерные как для клинической, так и для специальной группы. Неудовлетворенность своей внешностью и своим настоящим возрастом, заниженный психологический возраст, неадекватная самооценка собственной внешности являются факторами риска проблемного развития личности современного подростка;

- среди нормативных подростков существует группа риска, подростки которой чрезмерно переживают мнимые дефекты своего внешнего облика и нуждаются в психопрофилактике нарушений самосознания.

1. Белопольская Н. Л., Иванова С. Р., Свистунова Е. В., Шафирова Е. М. Самосознание проблемных подростков. М.: «Институт психологии РАН», 2007. 323 с.
2. Белопольская Н. Л., Виссарионова В. В., Шафирова Е. М. Определение хронологического возраста по лицу человека // Лицо человека как средство общения. М.: Когито-Центр, 2012. С. 33–44.
3. Белопольская Н. Л. Половозрастная идентификация (ПВИ-ПВ). М.: Когито-Центр, 2011. 51 с.
4. Бернс Р. Развитие Я-концепции и воспитание. М.: Прогресс, 1986. 420 с.
5. Вулинк Н. К. К., Денис Д. Телесное дисморфическое расстройство (нарушение переживания обственного тела) // Социальная и клиническая психиатрия. 2005. № 4. С. 98–101.
6. Головаха Е. И., Кроник А. А. Психологическое время личности. М.: Смысл, 2008. 67 с.
7. Кон И. С. В поисках себя. М.: Высшая школа, 1983. 189 с.
8. Кон И. С. Психология старшеклассника. М.: Просвещение, 1980. 192 с.
9. Соколова Е. Т. Самосознание и самооценка при аномалиях личности. М.: Изд-во МГУ, 1989. 215 с.
10. Кроник А. А., Ахмеров Р. А. Каузометрия: Методы самопознания, психодиагностики и психотерапии в психологии жизненного пути. М.: Смысл, 2008. 294 с.
11. Личко А. Е. Подростковая психиатрия. Л.: Медицина, 1985. 416 с.
12. Хеден П. Энциклопедия пластической хирургии. М.: АСТ; Астрель, 2001. 328 с.
13. Шафирова Е. М., Белопольская Н. Л., Виссарионов В. А. Психологические особенности восприятия собственной внешности подростком // Сборник работ молодых ученых. МГППУ. 2002. Вып. 10. С. 219–221.
14. Leone J. E. Predictors of body image dissatisfaction among selected adolescent males. Southern Illinois University Carbondale, 2007. P. 272.