Средства массовой коммуникации в системе предикторов суицидального поведения в подростковом возрасте

Каждый год от суицида погибают практически 1 млн человек. Годовой коэффициент смертности составляет 14,5 на 100 000 или один смертельный случай каждые 40 с. Предположительно в 2020 г. в результате самоубийства погибнет 1,53 млн человек [Wasserman, 2001]. Суицид занимает 13-е место среди причин смерти во всем мире [Всемирная организация здравоохранения, 2000], причем частота этого явления постоянно растет. В Европе суицид является ведущей причиной смерти среди мужчин молодого и среднего возраста [Всемирная организация здравоохранения, 2000]. У подростков и молодежи в возрасте от 15 до 19 лет среди причин смерти суициды занимают третье место. В России за последние 20 лет с 1991 г. по 2011 г. покончили собой около 1 млн человек (ГНЦ Социальной и судебной психиатрии им. Сербского). Показатель частоты завершенных самоубийств в России за 2011 г. (на 100 000 населения) составил 22,2, в мире 20, а «критический уровень», по данным ВОЗ, составляет 14.

За последние 45 лет показатели уровня самоубийств по всему миру увеличились на 60%. В настоящее время суицид входит в число трех основных причин смертности лиц мужского и женского пола в возрастной группе от 15 до 44 лет. Данные цифры не включают в себя суицидальные попытки, количество которых, вероятно, в 10-20 раз выше, чем завершенных случаев самоубийства. Показатели самоубийств традиционно считались максимально высокими среди мужского населения старшего возраста, однако за последнее время частота случаев суицида среди молодых людей увеличилась настолько, что в трети развитых и развивающихся стран они составляют наиболее высокую группу риска [Wasserman, 2005].

Одна из острейших проблем современного российского общества - проблема суицидального поведения среди подростков и молодежи. По данным Всемирной организации здравоохранения, Россия находится на третьем месте по количеству завершенных зарегистрированных суицидов и на первом месте по числу суицидов среди молодежи (14-24 года). По данным сотрудников ГНЦ Социальной и судебной психиатрии им. Сербского, в последние годы ежегодно кончают жизнь самоубийством 200 детей возрастной группы от 10 до 14 лет и 1800 подростков возрастной группы от 15 до 19 лет, и каждый 12 подросток ежегодно совершает попытку самоубийства.

Известно, что суицидальные мысли чрезвычайно распространены среди детей и подростков. Так, в результате обследования «Опросником детской депрессии (CDI)» (M. Kovacs) 1011-ти школьников V-X классов гимназий, общеобразовательных школ, детских домов и приютов г. Москвы и Московской области выявилось, что мысли о самоубийстве без намерения его осуществить присутствуют у 11,8 % школьников, а желание убить себя - у 2 % школьников [Воликова, 2009]. Суицидальные попытки распространены в несколько меньшей степени, однако, по результатам опросов, приводившихся в Швеции, 2-4 % мальчиков и 6-9 % девочек сообщили, что совершали попытки самоубийства в прошлом [Olson, 1999]. От 3,5 % до 52,1 % несовершеннолетних респондентов сообщали о наличии у себя суицидальных мыслей и мировоззрения [Diekstra RFW, et, 1995]. Среди обучающейся молодежи 13,8% человек серьезно рассматривали вопрос об окончании жизни самоубийством, а 10, 9% планировали совершение попытки такового в течение 12 месяцев, предшествовавших исследованию [Youth Risk Behavior]. Психологическими предикторами суицидального поведения, по R. McGee et al. [McGee, 2001], у мальчиков являются безнадежность, зависимость и слабые способности в части социально-эмоциональной адаптации, у девочек - разлад в семье и ранние проблемы с поведением, а также слабое понимание роли и распределения ролей в семье. С точки зрения M.J. Shaffer et al. [Shaffer, 2001], в отличие от несовершеннолетних, просто размышляющих о суициде, те, кто предпринимают реальные суицидальные попытки, более глубоко переживают ощущение безнадежности, изоляции и сами суицидальные мысли и при этом настроены негативно по отношению к необходимости обсудить эти мысли.

Целью проведенного нами исследования стал анализ роли СМИ в росте суицидального поведения несовершеннолетних, а также анализ причин, мотивов и способов самоубийств среди подростков и молодежи, описанных в СМИ.

Основными методами исследования явились анализ литературы по проблеме и контент-анализ сообщений в средствах массовой информации.

Первой задачей нашего исследования был анализ литературы.

Специалистами давно обсуждается вопрос о влиянии средств массовой информации, например статей в газетах или показов по телевизору о конкретных случаях суицидов, на суицидальное поведение молодых людей. Считается, что публикации в СМИ о суицидах могут вызвать подражающие самоубийства в соответствующей возрастной или социальной группе, часто называемые «эффектом заражения» или «синдромом Вертера» (героя романа XVIII в., написанного Иоганном Вольфгангом фон Гёте) [Ruder, 2011].

Всемирная организация здравоохранения выступает за более взвешенное освещение суицидальных происшествий в средствах массовой информации. «Самоубийство является одним из самых трагических путей ухода из жизни. У большинства людей, размышляющих о самоубийстве, отношение к нему является неоднозначным. Они не уверены в том, что действительно хотят умереть. Одним из многих факторов, которые могут подтолкнуть уязвимого человека к совершению самоубийства, нередко оказывается широкое освещение самоубийств в СМИ. Особенности освещения в СМИ случаев самоубийств могут оказать влияние на лиц с суицидальными наклонностями» [Всемирная организация здравоохранения, 2000, с. 6].

Практически все исследователи, работающие над данной проблемой, признают, что результаты проводимых исследований довольно противоречивы и не позволяют сделать однозначных выводов о влиянии фактов или способов освещения суицидальных происшествий на поведение людей (будь то суицидальные попытки или отказ от них). Все авторы приводимых в статье источников признают необходимость дополнительных исследований в данной области, чтобы подтвердить или опровергнуть связь между освещением событий в СМИ и поведением людей.

Обратимся к результатам эмпирических исследований.

Возможно, наиболее убедительным примером воздействия средств массовой информации на суицид можно считать факты, обнаруженные исследователями А. Шмидтке, Х. Хэфнер [Schmidtke, 1988]. После того как по телевидению показали самоубийство 19-летнего немецкого студента на железной дороге, в течение 70 дней после этого увеличилось число суицидов, совершенных подобным образом среди подростков. Основной аудиторией телевизионной программы были старшие подростки мужского пола. Правда, это не говорит о том, что все, кто совершили самоубийство подобным образом, смотрели данную программу [Hawton, 1995]. Важный вопрос, который возникает в связи с этим, влияет ли подобное отражение событий только на способ суицида, как, например, в Англии в 1970-х гг., когда резко увеличилось число суицидов способом самоподжога [Ashton, 1981], или также на общий процент распространенности случаев.

Кроме того, недостаточное внимание уделяется изучению нефатальных случаев суицида, связанных с воздействием средств массовой информации. В 1987 г. С. Платт [Platt, 1987] провел исследование после показа по телевидению в Англии мыльной оперы под названием «Eastenders», в которой была показана попытка самоубийства женщины средних лет. Хотя было отмечено увеличение парасуицидов среди женщин средних лет, общий вывод гласил, что влияние на суициды средств массовой информации не доказано [Platt, 1987].

Еще один известный случай касается книги Дерека Хамфри «Окончательный исход»: после ее публикации в Нью-Йорке повысилась частота самоубийств, осуществляемых с помощью описанных в ней методов. Выход книги «Suicide, mode d'emploi» («Самоубийство, способы осуществления») во Франции также привел к увеличению числа последовавших самоубийств [Всемирная организация здравоохранения, 2000, с. 7].

По данным Д.П. Филлипс и др. [Philips, 1992], степень популярности истории о самоубийстве прямо пропорциональна числу последующих суицидов. Телевидение также воздействует на суицидальное поведение. Д.П. Филлипс обнаружил, что уровень самоубийств бывает повышенным в течение 10 дней после телевизионных сообщений о случае суицида [Philips, 1992]. Как и в случае с прессой, наиболее сильное воздействие оказывает широкое освещение реальных историй самоубийств на многих каналах или передачах, особенно если речь идет о знаменитостях. Вместе с тем данные о влиянии художественных фильмов и вымышленных случаев являются противоречивыми: одни не оказывают никакого влияния, другие же повышают частоту суицидального поведения [Hawton, 1999]. Можно предположить, что самое сильное влияние оказывают случаи самоубийств известных людей, кумиров молодежи (например, К.Кобейн и др.). Связь театральных пьес и музыкальных произведений с суицидальным поведением недостаточно исследована, о ней существуют лишь предположения [Hawton, 1999].

В целом, существует немало свидетельств, подтверждающих, что «некоторые формы документальных сообщений о самоубийствах в газетах и по телевидению связаны со статистически достоверным ростом уровня самоубийств; самое сильное воздействие, по- видимому, они оказывают на молодежь» [Всемирная организация здравоохранения, 2000, с. 7].

С недавних пор ряд новых вопросов возник в связи с использованием сети Интернет. В ней существуют сайты с материалами, способствующими осуществлению планов лиц, размышляющих о самоубийстве, и сайты, ориентированные на превенцию суицидов. До сих пор не проводилось систематических исследований с анализом их влияния на частоту самоубийств [Всемирная организация здравоохранения, 2000].

С развитием сети Интернет молодые люди получают практически неограниченную информацию о способах и видах самоубийств, а также имеют возможность найти единомышленников. Веб-сайты с материалами о членовредительстве и суициде подвергались большой критике, как в литературе, так и в средствах массовой информации; указывалось, что они могут вызвать эпидемию суицидов и членовредительства [Becker, 2004], некоторые сайты были даже названы просуицидальными. Вместе с тем авторы признают положительное влияние некоторых сайтов на подростков и молодежь, так как они помогают снять напряжение, дать выход негативным эмоциям. Кроме того, на некоторых сайтах посетителям рекомендуют обратиться в кризисной ситуации за профессиональной помощью в соответствующие службы [Becker, 2004].

По мнению Д. Бейкер и С. Фортуне, исследований по данной тематике недостаточно для того, чтобы однозначно утверждать о негативном влиянии подобных сайтов [Baker, 2008]. Исследование посвящено изучению проблемы членовредительства и склонности к суициду у молодых людей, которые посещают так называемые просуицидальные сайты, содержащие материалы о способах (вероятности и эффективности) самоубийств и позволяющие посетителям обмениваться информацией на доске объявлений и с помощью переписки, в том числе и в режиме реального времени. Были проведены интервью с десятью посетителями подобных сайтов посредством электронной переписки. Интервьюирование заняло около трех месяцев и представляло собой рассылку примерно тридцати электронных писем. Данные интервью анализировались с помощью Фуколдианского анализа дискурса (FDA). В исследовании приняли участие женщины в возрасте от 18 до 33 лет, посещающие просуицидальные сайты на момент исследования от трех месяцев до трех лет практически ежедневно.

Большинство участников исследования указывали на то, что они находят на таких сайтах сочувствующее понимание со стороны других людей, а в официальных службах психологической (или иной) помощи такого понимания нет. По словам участников, ни семья, ни друзья, ни широкая общественность, включая службы медицинской и психологической помощи, не могут их понять так, как участники таких сайтов.

Женщины, принимавшие участие в исследовании, считали себя членами одной «общины» или «сообщества». Они оказывали эмоциональную поддержку, делились ценной информацией и, что они особо подчеркивали, «дружили» с другими такими же участниками сайта. Члены такого сообщества принадлежат к одной группе, инакомыслящие здесь не приветствуются, поскольку они могут быть не полезными и даже опасными, угрожающими. Многие из участников называли понимание со стороны других представителей сообщества важной причиной общения на подобных сайтах [Baker, 2008].

Респонденты подчеркивали, что их взгляды отличаются от взглядов большинства людей, и это отдаляет и отстраняет их от остального общества, других людей.

Вмести с тем, участники исследования описывали свои переживания словом «побороть». Сайты помогали им побороть душевное страдание, выйти из депрессивного состояния. Одна из участниц писала, что сайты помогли ей выйти из затруднительного положения лучше, чем любая другая терапия. Авторы исследования считают, что это противоречит взглядам многих исследователей, которые относятся к таким сайтам исключительно отрицательно; следует проводить больше исследований, направленных на изучение влияния просуицидальных сайтов (в частности, почему люди предпочитают обращаться к таким сайтам вместо профессиональных служб). В противоположность веб­сайтам о службах психологической помощи респонденты отзывались как о чем-то труднодоступном, не существующем или не способном реагировать должным образом. Авторы исследования предполагают, что, возможно, это одна из причин того, что люди проводят много времени в Интернете, иногда до нескольких часов в день [Baker, 2008]. Кроме того, авторы исследования подчеркивают, что целью их работы было «услышать» голос самих участников просуицидальных сайтов. В противовес устоявшемуся мнению о том, что подобные сайты несут потенциальную угрозу, способствуют членовредительству и самоубийствам, Д. Бейкер и С. Фортуне указывают на то, что зачастую участники, посещая просуицидальные сайты, чувствуют понимание, ощущают себя частью общины и чувствуют помощь от других посетителей сайтов в преодолении своих социальных и психологических трудностей. Вместе с тем участники таких сайтов еще более отдаляются от общества, ограничивая свои возможности в получении профессиональной помощи за пределами Интернета [Baker, 2008].

Еще одно исследование влияния сети Интернет (в частности, сообщений в социальной сети Фейсбук) провели Т.Д. Рудер, Г.М. Хэч и др. [Ruder, 2011]. Целью исследования, по заявлению авторов, было выявление потенциального влияния предсмертных записок, оставленных в Интернете (в сети Фейсбук), на предотвращение суицидов и подражательное копирование суицидов.

Т.Д. Рудер, Г.М. Хэч и др. описывают несколько случаев суицида пользователей сети Фейсбук, объявивших о своих намерениях через социальную сеть. Все они страдали от того, что недавно были разорваны отношения с близкими им людьми. Все описанные случаи объединяет то, что другие пользователи Фейсбука, прочитавшие послания, пытались предотвратить суицидальные происшествия (в некоторых случаях успешно).

Сотрудники Фейсбука реагировали на эту проблему, предложив предоставлять информацию о попытках суицида горячим линиям и профессиональным службам. Кроме того, социальная сеть предлагает ссылку на суицидальное содержимое в профилях, предложив сохранить страницы покончивших с собой в виде «мемориальной страницы» (только по желанию членов семьи).

Авторы исследования считают, что несмотря на то что «эффект Вертера» потенциально возможен и с сообщениями в Фейсбуке, однако это явление еще не было детально изучено, а проведенное исследование литературы по этому вопросу не раскрыло ни одного случая синдрома под воздействием публикаций в Фейсбуке. По мнению Т.Д. Рудер, Г.М. Хэч и др., это может объясняться тем, что социальная сеть Фейсбук стала популярной сравнительно недавно, кроме того, если участник сети малоизвестен, то и его воздействие на других участников будет незначительным (хотя потенциально аудитория социальной сети может достигать миллионов человек). На данный момент еще не совсем ясно, ведут ли сообщения в Фейсбуке к росту подражательных самоубийств или, наоборот, к их предотвращению. Требуется более тщательная оценка существующих факторов, учитывая все растущее использование социальных сетей в Интернете, заключают Т.Д. Рудер, Г.М. Хэч и др. [Ruder, 2011].

Анализ зарубежных источников позволяет предположить, что несмотря на противоречивые результаты исследований влияние средств массовой информации на суицидальное поведение подростков и молодежи возможно, особенно среди молодежи, наиболее подверженной внешнему воздействию.

Очевидно, что репортажи в средствах массовой информации о суицидальных происшествиях должны учитывать, как минимум, следующие аспекты [Hawton, 1995]:

-    во-первых, любой показ суицидального поведения должен осуществляться после консультации с экспертом (психологом, психиатром);

-    во-вторых, подробную демонстрацию конкретных случаев суицида, способов самоубийства следует ограничить;

-    в-третьих, репортажи, статьи, ток-шоу и др. могут иметь и положительное воздействие на сознание потенциальных суицидентов, и способствовать профилактике проявлений суицидальных намерений, в то же время утверждать общую концепцию, направленность таких программ следует после консультации с экспертами в данной области;

-    в-четвертых, любые упоминания о суицидальных происшествиях в СМИ должны сопровождаться информацией о горячих линиях и другой возможной помощи молодым людям со стороны соответствующих служб;

-    в-четвертых, следует ограничивать использование тематических иллюстраций методов, мотивов, причин, которые двигали суицидентами. Освещение в СМИ излишних деталей, фактов, причин самоубийства, публикация предсмертной записки может сформировать у подростков, молодежи и уязвимых слоев населения характерные образы и эффект подражания [Hawton, 1995].

Нормы и принципы Международной федерации журналистов по освещению вопросов, касающихся детей1, требуют от журналиста стремиться к достижению высочайшего этического и профессионального уровня работы в отношении точности и конфиденциальности, создавая репортажи на темы, касающиеся детей. «Если Вы сомневаетесь, лучше промолчите», - гласит пункт 10 «Норм Европейской коммуникационной сети здравоохранения для профессиональных медицинских корреспондентов» [Средства массовой информации, 2005].

Таким образом, анализ зарубежных источников показывает, что, несмотря на ограниченное количество исследований о влиянии сюжетов репортажей, статей в СМИ с подробным освещением тех или иных суицидальных происшествий, подобные исследования являются чрезвычайно актуальными. Практически все исследователи считают вероятным такое влияние. В качестве примеров авторы приводят фактические данные об увеличении случаев самоубийств после демонстраций в СМИ тематических сюжетов. Вместе с тем требует дополнительной проработки вопрос об обосновании достоверности связи между освещаемыми фактами суицидов в СМИ и их влиянием на суицидальное поведение. Кроме того, помимо предположительно негативного влияния просуицидальных Интернет-ресурсов на пользователей, можно отметить, что в некоторых случаях они являются своеобразным терапевтическим ресурсом для людей, отказывающихся от психологической и иных видов помощи и предпочитающих только общение на подобных сайтах.

Второй задачей нашего исследования было использование материалов СМИ с целью анализа причин, мотивов и способов самоубийств среди подростков и молодежи за период 2011-2012 гг.

Были проанализированы 48 случаев самоубийств среди несовершеннолетних (23 девушки и 25 юношей), информация о которых наиболее полно была представлена в средствах массовой информации, Интернет-ресурсах. Из них в г. Москве и г. Санкт- Петербурге - 18 человек, в регионах - 30 человек.

Средний возраст самоубийц составил 14,3 года.

Способы самоубийств: суицид через повешение - 26 случаев, падение с высоты - 20 случаев, самострел - 1 случай, отравление - 1случай. Парные суициды - 2 случая.

Индуцированные суициды - 1 (три подростка последовательно через некоторое время). В 5 случаях ранее наблюдались суицидальные попытки.

Говорить о явных и однозначно верифицированных причинах самоубийств по данным СМИ затруднительно, однако можно отметить некоторые тенденции.

Основными предположительными причинами, условиями суицидов явились (рис. 1):

-     конфликты в семье - 15 случаев (31,2%);

-     конфликты с другими людьми (сверстники, учителя) - 5 случаев (10,4%);

-     трудная жизненная ситуация (приемные подростки, дети из интернатов) - 8 случаев (16,6%);

-     неразделенная любовь - 6 случаев (12,5%);

-     тяжелое соматическое, психическое заболевание - 6 наблюдений (12,5%);

-     причины неизвестны - 8 человек (16,6%).

Анализ особенностей пресуицидального периода (рис. 2) показал, что в 36 случаях (75%) наблюдался аффективно-напряженный тип: подросток фиксирован на своем актуальном состоянии, позиция активная при высокой интенсивности эмоциональных переживаний. Пресуицидальный период ярко выражен в поведении и носит острый характер. Аффективно-редуцированный тип - 12 случаев (25%): пресуицидальный период длительный и характеризовался эмоционально холодными, астеническими, гипотимными реакциями. Интенсивность эмоций низка, позиция личности пассивная.

Изучение распределения суицидоопасных личностных реакций, согласно классификации А.Г. Амбрумовой [Абрумова, 1980], дало следующие результаты (рис. 3):

■       реакции эгоцентрического переключения развиваются быстро и кратковременно в ответ на острые межличностные и внутриличностные конфликты - 11 человек (22,9%);

■       реакции психалгии являются преимущественно аффективной реакцией, ощущающейся как «душевная боль», возникающая при высокоинтенсивной отрицательной эмоции - 9 человек (18,7%);

■       переживание негативных интерперсональных отношений возникает при конфликте с субъектом высокозначимых для него лиц - 20 подростков (41,6 %);

■       реакции отрицательного баланса: субъект на основе рационального подведения жизненных итогов, при отягощении объективно не разрешимых и преимущественно внутренних конфликтов и ограничений адаптации, принимает решение о самоубийстве - 0 наблюдений;

■           реакции смешанные и переходные [Абрумова, 1980] объединяют признаки предыдущих типов, доказывают их принципиальную общность и наличие единых базисных механизмов - 8 подростков (16,6%).

Результаты исследования мотива самоубийств показали (рис.4 ):

■       суицидальное поведение по типу протеста, мести возникает в ситуации конфликта. Присутствуют враждебность, агрессивность к объекту конфликта, смысл суицида состоит в отрицательном воздействии на объект - 23 подростка (48%);

■       суицидальное поведение по типу «призыва» отражает пассивную реакцию личности с целью привлечения внимания к ситуации и получения возможной помощи для ее изменения - 8 человек (16,6%);

■       суициды избегания наказания или страдания также говорят о пассивной реакции личности в ответ на угрозу своему социальному, личностному или биологическому существованию - 2 подростка (4,2%);

■       мотивы неизвестны -15 подростков (31,2%).

Таким образом, за исследованный период подростковых самоубийств в крупных городах произошло 67,9 % случаев, в населенных пунктах с населением менее 100 000 человек -       32,1   % случаев. В городах суициды совершались на фоне конфликтных взаимоотношений со сверстниками, неразделенной любви (85%) при формально благополучных взаимоотношениях в семье, отсутствии предшествующих психических нарушений.

Согласно полученным предварительным данным, дети, выражающие суицидальные мысли или предпринимающие суицидальные попытки, в большинстве своем не проживали в тяжелых условиях и не сталкивались в семье с такими проблемами, которые нельзя разрешить и о которых нельзя никому рассказать. Также не была выявлена взаимосвязь психического неблагополучия в семье, молодого возраста родителей, низкого социально-экономического статуса с развитием суицидального поведения, что в некоторой мере противоречит данным зарубежных источников [Mittendorfer‐Rutz, 2004; Mittendorfer‐Rutz, 2008]. В провинции на первый план выходили серьезные проблемы, связанные с психическим или соматическим здоровьем, семейное неблагополучие, длительные конфликтные отношения со сверстниками.

В 75 % наблюдениях пресуицидальный период был коротким, а суицид часто являлся неожиданностью для окружающих, что в целом соответствует данным других источников. Однако важно отметить, возможную неточность в определении времени и характера пресуицидального периода, так как в рамках данного исследования изучались только источники СМИ. В 25% наблюдений в пресуицидальный период, по свидетельству друзей, родственников, наблюдались объективные признаки социально-психологической дезадаптации, проявляющиеся в изменении поведения, снижении уровня социально­психологического функционирования, иногда в виде отчетливых знаков готовящегося суицида, что позволяет предположить аффективно-редуцированный тип пресуицидального  состояния, при котором при своевременном оказании помощи подростки могли бы быть спасены.