Концепция mindfulness (осознанность): неспецифический фактор психологического благополучия

Введение

В течение последних десятилетий в зарубежной литературе отмечается устойчивый рост числа работ, посвященных научной разработке концепции осознанности, или психологической внимательности (psychological mindfulness).

Техники осознавания в медитативных практиках существовали в течение многих столетий как часть буддистской и других восточных духовных традиций. Исследование феномена осознанности в контексте научного изучения в клинической психологии и психотерапии началось в 1980-х годах [Kabat-Zinn, 1990] и на сегодняшний день оформилось в самостоятельное направление. В рамках этого направления ведутся споры относительно концептуализации феномена осознанности, разработки методики его оценки, происходит оформление специфических психотерапевтических техник с обоснованием механизмов воздействия. В многочисленных исследованиях на уровне ме­таанализа доказана эффективность терапии, основанной на осознанности, в лечении различных психических расстройств. Определенный успех достигнут в поиске нейробиологических коррелятов осознанности.

Все вышеперечисленное свидетельствует о высокой эвристичности и потенциале концепции осознанности в клинической психологии, психотерапии, нейронауках. Несмотря на внешнее созвучие термина в русском переводе, концепция осознанности развивается несколько вне традиционных направлений психологии. Ученые относят феномен осознанности к классу метакогни- тивных регуляторных способностей. Ряд исследователей считают, что концепция осознанности может, таким образом, претендовать на роль некоего транстео­ретического конструкта и служить методологическим средством синтеза психологических моделей нормы и патологии психики, разрабатываемых в разных психологических школах.

Феномен осознанности как психологический конструкт

В современной психологии принято разделять два термина: осознанность (англ. awareness) и внимательность (англ. mindfulness). Под осознанностью понимается способность произвольно сосредоточивать внимание на текущих событиях и ощущениях, произвольно переключать внимание с одних аспектов на другие, ощущая при этом подконтрольность процесса сосредоточения и управляемость им. В состоянии осознанности субъект фокусируется на переживании настоящего момента, стараясь не отвлекаться на события прошлого или мысли о будущем. Особо следует подчеркнуть, что речь идет о непосредственной фокусировке на переживаниях, фокусировке без концептуализации воспринимаемого опыта. Более общее понятие внимательности означает способность безоценочно, предметно и буквально осознавать свой жизненный опыт (полноту и разнообразие содержания переживаемых событий и явлений) и одновременно осознание, что переживаемые ощущения есть внутренняя репрезентация опыта, некий субъективный слепок с реальности, а не сама объективная реальность [Keng, 2011].

Осознание и принятие опыта предполагает занятие субъектом метакогни- тивной, наблюдающей позиции по отношению к своему опыту и внутреннему осмыслению его. В результате этого мысли воспринимаются как переходные, несущественные ментальные события, а не как точное представление реальности. Этот процесс некоторые исследователи называют децентрацией, или когнитивной гибкостью [Cognitive reactivity to, 2006; Mindfulness and reduced, 2009]. В обоих случаях речь идет об отношении к мысли как просто мысли, а не как онтологическому отражению действительности. Такое отношение предполагает более высокую эффективность совладания с негативными переживаниями, а именно легкость актуализации альтернативных аспектов опыта, воздержания от негативной концептуализации нейтральных событий, широту диапазона и адаптивность ответов на негативные стимулы.

Способность осознавать субъективность внутренней картины реальности рассматривается, таким образом, как эффективное средство совладания с различными формами психологического стресса — тревогой, страхами, раздражением, гневом, руминациями.

Дисфункциональный характер перечисленных форм стресса часто связан в значительной степени крайне деструктивными стратегиями совладания: избегания, подавления или чрезмерной озабоченности негативными переживаниями и мыслями [Nolen-Hoeksema, 2000]. Контр продуктивность перечисленных стратегий, в свою очередь, усиливается тем, что эти способы быстро автоматизируются и парадоксальным образом воспринимаются субъектом как эффективные и необходимые, несмотря на очевидные свидетельства противоположного. Так, избегание подкрепляется убеждением, что испытывать неприятные эмоции вредно; подавление — убеждением, что такой способ обращения с эмоциями свидетельствует о силе духа; настойчивое «вентилирование» неприятных эмоций и мыслей — убеждением, что если дойти до «пика» негативных чувств, произойдет инсайт и найдется эффективное решение проблемы.

В этой ситуации осознанность помогает дезавтоматизировать дисфункцио­нальные стереотипные реакции и разорвать описанный выше замкнутый круг самоподкрепления негативных эмоциональных состояний. Другими словами, начать распутывать тяжелые клубки психологического стресса можно путем сосредоточения на том, что буквально происходит внутри и вокруг человека [Clinical handbook of, 2009].

Следует различать еще два аспекта использования термина осознанности. В восточных духовных традициях чаще всего речь идет об осознанности как об особом состоянии, достижение которого возможно путем медитации. Исследование осознанности как медитативного состояния сознания и поиск соответствующих нейрофизиологических, электрофизиологических и других нейробиологических корреля­тов в большей степени характерно для нейронаук.

В психологии принято говорить об осознанности как о черте, характеризующей когнитивно-личностный стиль индивида. Предметом исследования в этом случае является функция осознанности в организации внутренней жизни человека [Clinical handbook of, 2009].

Корреляционные исследования связи осознанности и психологического благополучия

Многочисленные исследования свидетельствуют, что осознанность (как черта когнитивно-личностного стиля) выступает мощным неспецифическим фактором психологического благополучия. Получены данные о связи осознанности с более высоким уровнем удовлетворенности жизнью, жизнестойкостью [Brown, 2003], психологическим благополучием, оптимизмом, компетентностью, самоконтролем [Brown, 2009], позитивной самооценкой, эмпатией [Leijssen, 2008] и др.

Исследования продемонстрировали значительные отрицательные корреляции между осознанностью и депрессией [Brown, 2009], нейротизмом [Giluk, 2009], склонностью к руминациям [Nolen-Hoeksema, 2000], когнитивной реактивностью [Mindfulness and reduced, 2009], социальной тревожностью [Keng, 2011; Leijssen, 2008].

Ряд работ посвящен связи осознанности и общих когнитивных процессов. Например, показана связь осознанности и повышения продуктивности решения задач, требующих длительного сосредоточения [Mindfulness meditation improves, 2010; Schmertz, 2009] и настойчивости [Evans, 2009]. Показано, что регулярные тренировки осознанности приводят к улучшению когнитивного функционирования: повышение продуктивности рабочей памяти, зрительно-пространственное восприятие, общие исполнительские (программирования и контроля) функции [Mindfulness meditation improves, 2010].

Отмечено, что навыки осознанности способствуют росту продуктивности на работе, а также повышению удовлетворенности работой [Gordon, 2014], а в студенческой популяции — большей эффективности совладания с академическим стрессом и успешности в обучении [Ostafin, 2012]. Продемонстрирована связь осознанности и творческого дивергентного мышления на примере решения проблемных задач разного типа (требующих стереотипного решения и решения методом «инсай­та») [Ostafin, 2012].

В задачи данной статьи входит скорее обозначение широты поля психологических исследований осознанности, чем обобщение их результатов (что является отдельной масштабной задачей). В связи с этим обзор ограничится упоминанием еще одного направления изучения осознанности в аспекте возрастной психологии. C. Burke [Burke, 2010] в обзоре работ, посвященных изучению развития у детей способности осознавать жизненный опыт из метакогнитивной позиции, показывает, что уже в раннем подростковом возрасте осознанность выступает мощным протективным фактором по отношению к различным формам психологического стресса.

Нейрофизиологические исследования феномена осознанности

Уровень осознанности связан с различиями в ряде параметров мозговой активности. J.D. Creswell [Creswell, 2007] с использованием функциональных методов ней­ровизуализации обнаружил, что высокий уровень осознанности был связан с уменьшением активации в области миндалины и более широким полем активации префронтальной коры головного мозга. Была зафиксирована выраженная обратная связь между активацией пре­фронтальной коры и миндалины среди испытуемых с высоким уровнем осознанности, в отличие от испытуемых с низким уровнем, у которых такой связи не обнаруживалось.

Это позволяет предполагать, что более «осознающие» испытуемые лучше способны регулировать эмоциональные реакции за счет активности префрон­тальной коры и ингибирования активности в области миндалины. Осознанность также отрицательно коррелирует с активностью в миндалине, медиальной префронтальной и теменной областях мозга во время сосредоточения испытуемого на своих ощущениях, в то время как высокий уровень выраженности симптомов депрессии положительно коррелирует с активностью в этих областях [Dispositional mindfulness and, 2010].

Сходные данные получены при изучении потенциальных нейробиологиче- ских коррелятов осознанности и состояния медитации при сравнении структуры и активности мозга в процессе медитации у испытуемых, систематически практикующих медитацию и не практикующих подобных техник. Результаты свидетельствуют, что интенсивный опыт медитации связан: 1) с увеличением толщины серого вещества в областях мозга, участвующих в реализации функций внимания, интероцепции, сенсорной обработке, в том числе в областях пре­фронтальной коры и правой передней островковой доле; 2) с увеличением активации в областях мозга, участвующих в обработке отвлекающих событий и эмоций, которые включают переднюю поясную кору и дорсомедиальную пре­фронтальную кору соответственно [Dispositional mindfulness and, 2010]. Эти данные позволяют утверждать, что систематическое обучение осознанию и медитации вызывает изменения, которые могут быть оценены и определены на субъективных, поведенческих и ней- робиологических уровнях [Dispositional mindfulness and, 2010].

Психотерапевтические подходы, использующие техники развития осознанности

В широком смысле можно говорить, что механизмы изменений, связанные с развитием осознанности своего опыта и психического состояния, могут быть идентифицированы в том или ином виде в большинстве западных психотерапевтических школ: гуманистической психологии, когнитивной психотерапии, психоанализе, конструктивизме, позитивной психологии и др. [Clinical handbook of, 2009]. Подробное описание техник развития осознанности, а также сопоставление данного направления с многочисленными существующими психотерапевтическими подходами выходит за рамки данной статьи, которая посвящена описанию поля и основных направлений научного изучения феномена осознанности в контексте психологического благополучия.

Феномен осознанности является центральным компонентом нескольких психотерапевтических подходов (Mindfulness-based stress reduction pro­gram (MBSR), или снижение стресса на основе осознанности и медитации [Kabat-Zinn, 1990]; Mindfulness-based cognitive therapy (MBCT), или когнитивная терапия, основанная на осознанности [Holden, 2010; Prevention of relapse/recurrence, 2000]; диалектическая поведенческая терапия [Chiesa, 2001]), а также предметом многочисленных книг по самопомощи и самосовершенствованию. Помимо научного изучения осознанности как специфической пси- хотерпевтической интервенции этот феномен активно обсуждается в более популярной литературе как путь к духовному росту, наслаждению, мудрости и т. п.

Перечисленные выше подходы в целом относятся к когнитивно-бихевио­ральному направлению, которое имеет внушительные эмпирические доказательства эффективности в лечении тревожных и депрессивных расстройств. Однако судя по активности изучения феномена осознанности, существует необходимость развития альтернативного или взаимодополняющего подхода для повышения эффективности когнитивной терапии, особенно в случае лечения хронифицированных форм расстройств.

Ряд специалистов считает, что концепция осознанности может претендовать и на более высокий статус некоего транстео­ретического конструкта, или методологического средства интеграции разных психотерапевтических школ. Этот вопрос обсуждается в рамках актуального на сегодняшний день поиска «общего» фактора психотерапии. F. Didonna [Clinical handbook of, 2009] считает подход MBCT (mindfulness-based cognitive therapy: когнитивная терапия, основанная на осознанности) подходящим на эту роль; более того, убедительные доказательства его эффективности и популярность позволяют говорить об осознанности как о потенциальной «панацее» от различных видов психологического стресса. Однако прежде чем говорить об этом, необходимо доказательно определить предполагаемые мишени воздействия, представить механизмы терапевтического эффекта и отразить доказательства эффективности метода.

Экспериментальные исследования терапевтического эффекта осознанности

Теоретические положения о механизмах благоприятного эффекта осознанности при разных формах психологического стресса и психических расстройствах были подвергнуты экспериментальной проверке. В эмпирических исследованиях были получены данные о повышении в процессе терапии навыков осознанности и внимательности к текущему жизненному контексту и ощущениям, а также способности к самосостраданию, т. е. к способности реагировать на нежелательные мысли и чувства терпимо, невозмутимо и доброжелательно [Cognitive reactivity to, 2006].

Получены данные об особом влиянии осознанности на когнитивную реактивность, или склонность к активации типичных мыслительных паттернов в ответ на изменения в эмоциональном фоне. Фактически высокая когнитивная реактивность создает высокий риск эмоциональных нарушений, вплоть до возникновения и формирования неблагоприятного типа течения депрессивных расстройств [Holden, 2010]. Теоретически осознанность призвана понижать когнитивную реактивность [Prevention of relapse/recurrence, 2000; Segal, 2002; Teasdale, 1995].

Однако в эмпирических исследованиях получены данные, противоречащие этому утверждению [11, и вместе с тем позволяющие уточнить гипотезы о механизмах действия метода. W. Kuyken c со- авт. выдвигают предположение, что навыки осознанности и безоценочного принятия опыта нивелируют связь между негативными эмоциями и специфическими паттернами мышления. Таким образом, даже при активации дисфунк­циональных мыслительных паттернов посредством переживания неприятных ощущений человек, будучи осведомленным о значении происходящего, сможет отреагировать на это спокойно.

В ряде исследований был продемонстрирован эффект осознанности в качестве средства профилактики суицидального поведения. Некоторые модели суицидального поведения [Williams, 2010; Williams, 2004] включают такие его аспекты, которые подразумевают возможность помощи путем обучения навыкам осознанности.

Центральным аспектом суицидального поведения считается непреодолимая психологическая боль, связанная с потерей, крупным поражением, непринятием и др. При активном переживании подобных ощущений восприятие перестает быть чувствительным к возможностям позитивного исхода. Внимание такого человека становится предельно избирательным к сигналам реальности и сосредоточивается на тех, что подтверждают уверенность в безвыходности положения. Чувство безнадежности и беспомощности, поддерживаемое особым вниманием к негативным сигналам, — это своеобразная автономная система мышления, характерная для депрессии и суицидального поведения при ней в частности [Williams, 2004].

Механизм повторяющихся суицидальных попыток связан с высокой когнитивной реактивностью: с каждой новой попыткой все меньше стрессовых воздействий необходимо для возобновления суицидального поведения [Williams, 2004]. В исследовании [Williams, 2010], посвященном выяснению эффекта осознанности больных депрессией с опытом суицидального поведения, просили описать ощущения, предшествующие их последним мыслям о смерти или попыткам самоубийства. Было обнаружено, что в случае традиционного лечения воспоминания пациентов о предшествующих суицидальному поведению ощущениях становились менее конкретными и более обобщенными, что свидетельствует о повышении когнитивной реактивности и риска рецидива. После прохождения обучения навыкам осознанности существенных изменений в восприятии прошлого опыта также не произошло (хотя незначительное повышение конкретности имело место), однако показатели осведомленности, что испытываемые ощущения являлись предвестниками суицидального поведения, существенно повысились.

Авторы исследования [Williams, 2010] делают вывод, что культивирование большей осведомленности и осознанности позволяет обратить внимание на сигналы о развивающемся суицидальном поведении в прошлом и, как следствие, суметь выявить их в будущем, чтобы отреагировать на них без подавления и осуждения, т. е. без действий, которые способствуют укоренению и развитию негативных симптомов.

Заключение

Приведенный в статье обзор направлений исследования феномена осознанности в зарубежной психологии (далеко не исчерпывающий) свидетельствует о высоком интересе исследователей разных специальностей (психологов, психотерапевтов, нейробиологов и др.) к изучаемому конструкту. Осознанность выступает одним из вариантов концептуализации метакогнитивных способностей, изучение которых всегда было одним из центральных фокусов в науках о человеке. В теоретической модели и многочисленных эмпирических исследованиях показано, что способность человека сосредоточиваться, осознавать текущий внутренний и внешний опыт, управлять процессом осознания является важным фактором стрессоустойчиво- сти и психологического благополучия.

Учитывая давнюю историю концепции осознанности в восточных духовных практиках и интенсивный характер современных исследований, можно полагать, что осознанность как психологический конструкт обладает большим объяснительным потенциалом, а как форма терапевтической интервенции — значительной эффективностью в отношении разных форм психической патологии. Будущее исследований состоит, по-видимому, в интеграции имеющихся данных, а также в преодолении методологических ограничений, связанных с разнородностью исследовательских подходов к изучению феномена осознанности.