Психологическая наука и образование
2019. Том 24. № 2. С. 82–92
doi:10.17759/pse.2019240208
ISSN: 1814-2052 / 2311-7273 (online)
Региональная идентичность в юношеском возрасте как маркер личностной связи с территорией проживания
Аннотация
Общая информация
Ключевые слова: психологическое благополучие , региональная идентичность, идентичность, концептосфера
Рубрика издания: Психология образования
Тип материала: научная статья
DOI: https://doi.org/10.17759/pse.2019240208
Финансирование. Работа выполнена при поддержке гранта РФФИ №16-18-02102.
Для цитаты: Максимова Л.А., Валиев Р.А., Руженцева Н.Б., Валиева Т.В. Региональная идентичность в юношеском возрасте как маркер личностной связи с территорией проживания // Психологическая наука и образование. 2019. Том 24. № 2. С. 82–92. DOI: 10.17759/pse.2019240208
Полный текст
Региональная идентичность в юношеском возрасте как маркер личностной связи с территорией проживания
Появление в последнее десятилетие достаточно большого количества научных работ в области региональной идентичности свидетельствует об увеличивающемся внимании к данному феномену со стороны научного сообщества . Этот факт может быть обусловлен как решением задач поддержания психологического благополучия жителя региона, так и поиском путей развития регионального сообщества, объединяющего различные этнокультурные и иные социальные группы .
Нарушение взаимодействия внутреннего мира личности с социальным миром приводит к личностной деформации [22] .
Под региональной идентичностью понимается личностная связь жителя региона с территорией проживания При определении подходов к изучению подобной связи авторы исходят из предположения, что носитель региональной идентичности конструирует для себя «образ региона» проживания, соотнося при этом внутренний мир своей личности с внешней средой
Анализ научной литературы показывает, что подходы к изучению региональной идентичности разрабатываются представителями разных научных направлений: социологии, политологии, географии, культурологии и социальной психологии [1; 5; 6; 10; 11; 16; 21; 23] При описании эмоциональной связи
человека с территорией проживания в англоязычной научной литературе можно встретить термин «senseofplace» W Cary De Vit утверждает, что исследование senseofplace жителей определенной территории позволяет понимать мотивы их регионально-ориентированного поведения, то есть их готовность защищать и улучшать, в том числе, жертвуя собой, или отрицать и разрушать [26] Французские исследователи F Charton-Vachet и C Lombart рассматривают senseofplace через личностное отношение человека к территории проживания в единстве трех измерений: физического, социального, культурного [27] D Santana с коллегами также рассматривают структуру региональной идентичности в
единстве трех компонентов: экологического (природная среда), культурного и исторического В результате исследования роли природной среды в региональной идентичности жителей Южной Патагонии ученые сделали вывод о том, что экологическая региональная идентичность занимает центральное место в структуре идентичности, значительно превосходя историческую и культурную При этом идентификация с природной средой имеет положительную связь с уровнем регионализма и возрастом жителей [28]
Большинство исследователей приходят к выводу, что эмоциональная связь с территорией проживания остается очень значимой для современного человека. В результате проведения сравнительных исследований М . Antonsich делает вывод, что по сравнению с данными социологических опросов 1990-х годов современные жители Западной Европы имеют более проявленную и сильную привязанность к территории проживания, объясняя этот факт влиянием процессов глобализации [24] . К похожим выводам пришли E . Schubach с коллегами, выявив, что даже в современном мобильном мире регион проживания оказывает сильное влияние на развитие идентичности молодых людей [29] Значительная часть исследований посвящена изучению соотношения разных видов социальной идентичности . Так, например, C . Zuniga и R . Asun . , исследуя соотношение национальной и региональной идентичности молодых жителей Чили, пришли к выводу, что различные идентичности не конфликтуют между собой, а включаются в структуру друг друга [25; 30] .
Интерес авторов статьи к проблеме изучения региональной идентичности возник несколько лет назад, что отражено в серии публикаций [3; 13; 14], где представлены подходы к определению понятия региональной идентичности, предложены ее структура и диагностический инструментарий, а также пути формирования региональной идентичности студентов и педагогов
Исходя из того, что каждый человек определенным образом соотносит внутренний мир своей личности с внешней средой, можно считать, что носитель региональной идентичности на основе совокупности личных представлений и опыта испытывает комплекс переживаний в отношении региона своего проживания, конструирует в собственном сознании индивидуальный «образ региона», соотнося жизненные цели и ценности с его особенностями и определяя свою деятельность в контексте процессов, происходящих на территории проживания . Обращение к лингвокультурным и психосемантическим подходам позволяет нам рассмотреть механизмы формирования идентичности с территорией проживания в контексте научного поиска и осмысления индивидуальных территориально-ориентированных единиц — концептов, образующих «образ мира» или концептосферу жителя определенной территории . В основе концепта лежит ценностно-значимая для личности носителя концепта информация, представленная в вербальных единицах О сложной природе концепта исследователи писали неоднократно. Так, М . В . Пименова считает, что концептуальная структура «формируется шестью классами признаков: мотивирующим признаком слова, образными признаками, понятийными признаками, ценностными признаками, функциональными признаками, символическими признаками» [19, с . 64—65] . В качестве основного механизма формирования концепта, по мнению большинства авторов, выступает процесс создания ассоциативных связей между номинируемыми объектами и языковыми единицами [8; 12] .
Данное исследование проводилось с целью выявления структуры концептосферы региональной идентичности молодых людей — жителей Свердловской области с опорой на интерпретацию отдельного концепта и группы концептов, объединенных в рамках того или иного фактора . Носитель региональной идентичности конструирует собственный «образ региона», закрепленный в индивидуальных, территориально-ориентированных единицах — концептах, образующих концептосферу региональной идентичности личности жителя региона . Мы исходили из мысли о том, что каждый фактор включает группу базовых понятий (концептов), каждый из которых соотносится с одним или несколькими признаками В свою очередь, идентификация факторов проводилась по принципу единого основания, под которым понимается общий признак, позволяющий объединить базовые понятия в ту или иную группу Следует заметить, что один и тот же концепт может соотноситься с разными факторами, так как интерпретация концепта имеет индивидуальный характер, и респондентами могут быть актуализированы разные стороны концептуальной структуры Попытаемся вскрыть сущность каждого из выявленных факторов с опорой на данные толковых, исторических и ассоциативных словарей,
энциклопедий, а также иных документальных источников, и в том числе топонимического словаря, созданного крупнейшим исследователем топонимики Урала А . К . Матвеевым [15] .
Организация и методы исследования
Исследование проводилось в Свердловской области среди студентов высших учебных заведений . Выборку составили 73 человека в возрасте от 18 до 21 года.
Для диагностики концептосферы региональной идентичности на основе ассоциативного метода была разработана авторская методика «Региональные символы» Участникам исследования предлагалось определить 10 понятий, которые, с их точки зрения, наиболее полно характеризуют Свердловскую
область, а затем проранжировать их, присвоив ранги от 1 до 10 (1 ранг — наиболее полно характеризует, 10 — наименее характеризует Свердловскую область)
Факторная структура концептосферы региональной идентичности личности жителя Свердловской области
Понятия |
Факторы |
||||
1 |
2 |
3 |
4 |
5 |
|
Ганина Яма |
-0,90 |
|
|
|
|
Невьянская башня |
-0,89 |
|
|
|
|
Река Чусовая |
-0,73 |
|
|
|
|
Уральские горы |
-0,59 |
|
|
|
|
Озеро Таватуй |
-0,40 |
|
-0,50 |
|
|
Семья |
|
-0,95 |
|
|
|
Дом |
|
-0,94 |
|
|
|
Деньги |
|
-0,58 |
|
|
-0,45 |
Река Исеть |
|
|
-0,51 |
|
0,33 |
Семья Романовых |
|
|
0,63 |
|
|
Горы |
|
|
0,68 |
|
|
Демидов |
|
|
0,73 |
|
|
Малахит |
|
|
|
-0,90 |
|
Самоцветы |
|
|
|
-0,83 |
|
Природный парк Оленьи ручьи |
|
|
|
-0,48 |
|
Образование |
|
|
|
|
-0,86 |
Родина |
|
|
|
|
-0,84 |
Бажов |
|
|
|
|
0,43 |
Prp . Totl |
0,16 |
0,12 |
0,12 |
0,10 |
0,12 |
Для диагностики концептосферы региональной идентичности на основе ассоциативного метода была разработана авторская методика «Региональные символы». Участникам исследования предлагалось определить 10 понятий, которые, с их точки зрения, наиболее полно характеризуют Свердловскую область, а затем проранжировать их, присвоив ранги от 1 до 10 (1 ранг — наиболее полно характеризует, 10 — наименее характеризует Свердловскую область)
Результаты
Участниками исследования были выделены 247 понятий, которые наиболее полно, с их точки зрения, характеризуют Свердловскую область . Из них для дальнейшего анализа были оставлены те понятия, которые встречались более трех раз — 34 понятия . Полученные данные были обработаны с помощью процедуры эксплораторного факторного анализа по методу Principalcomponents с вращением Varimaxraw в программе STATISTICA 6 . 0 . Была получена пятифакторная структура концептосферы региональной идентичности Полученная факторная структура охватывает 62% общей дисперсии и включает 18 переменных (табл. 1) . Как указывает А . Д . Насле- дов [17], приемлемым результатом считается, если выделенные факторы объясняют более половины суммарной дисперсии
В первый униполярный фактор вошли такие базовые понятия-концепты, как «Ганина яма», «Невьянская башня», «река Чусовая», «Уральские горы», «озеро Таватуй». 4 из них — это топонимы, географические названия, которые «способны отражать историю, культуру, социальные отношения, духовную жизнь многих поколений людей» [9, с . 172] . Считаем возможным идентифицировать первый фактор как: а) мифологический, так как приведенные названия связаны с мифологией Урала, с легендами и преданиями, возникшими и закрепившимися в коллективном сознании народа за несколько сот лет, а также с народным русским переосмыслением названия; б) религиозный, так как наименования связаны с ценностями и традициями религиозного плана . Например, символ «Невьянская башня» связывается с легендой о том, что она наклонилась от злодейств заводчиков Демидовых, или с легендой о том, что Демидовы самовольно чеканили монеты (серебряные рубли), а потом, чтобы скрыть это государственное преступление, затопили подвал башни вместе с мастерами . «Уральские горы» — предание об Урал-батыре, совершавшем подвиги и погибшем, окаменевшем и молча наблюдающим «за порядком в своем огромном горном хозяйстве» Таватуй — большое горное озеро северо-западнее Свердловска Существует и легенда о проводнике-коми, который показал русским озеро и сказал, что надо идти водным путем [15] . В свою очередь религиозный компонент в составе первого униполярного фактора соотносим с концептом «Ганина яма»: «В последнее десятилетие ХХ века на Ганину яму устремились паломники со всех концов России... В том же 1991 году по благословению архиепископа Свердловского и Курганского Мелхиседека на Ганиной яме был установлен первый Поклонный крест . 17 июля 1992 г . на месте уничтожения останков Царской семьи прибыл первый архиерейский Крестный ход Так зарождались современные Царские дни — дни памяти Царственных Страстотерпцев» [18] . Как следствие — первый униполярный фактор назван мифологически-религиозным, так как он репрезентирует символические признаки, выражающие «сложные мифологические, религиозные или иные культурные понятия, закрепленные за словом — репрезентантом концепта» [19] .
Во второй униполярный фактор вошли такие понятия, как «Семья», «Дом», «Деньги» Данные понятия отражают социальный и материальный контекст жизни человека, с одной стороны, его ближайшего окружения, а с другой, необходимые материальные аспекты его существования Мы считаем возможным отнести эти понятия к бытийной сфере Дополнительно можно отметить, что, согласно теории К -Г Юнга, образ дома относится к числу архетипических символов, вызывающих преимущественно положительные эмоции Во-вторых, очень важным является тот факт, что концепты «Семья» и «Дом» тесно связаны между собой в аксиологическом ключе: «Для всех славянских лингвокультур семья — это дом, в котором есть дети, любовь, счастье, уют, тепло» [19, с . 41] . Иными словами, семью и дом можно рассматривать и как общечеловеческие ценности, и как ценности социокультурные [2], а деньги — как важнейшую материальную ценность В целом, можно отнести понятия «Семья», «Дом», «Деньги» к социально-экономическим и аксиологическим аспектам деятельности человека и обозначить данный фактор как «Бытийноаксиологический компонент концептосферы региональной идентичности»
В третий биполярный фактор на положительном полюсе вошли такие понятия, как: «Семья Романовых», «Горы», «Демидов», а на отрицательном полюсе — «река Исеть», «озеро Таватуй» Положительный полюс фактора можно обозначить как «Личность в истории региона» Так, семья Романовых, расстрелянная в Екатеринбурге, была прославлена в чине святых Царственных Страстотерпцев . Семья заводчиков Демидовых включает несколько поколений промышленников, внесших огромный вклад в развитие горнозаводского Урала: «Никита Демидов (Антуфьев) — родоначальник крупнейших промышленных магнатов Урала... Он значительно расширил и реконструировал Невьянский завод, а в дополнение к нему с 1716 по 1725 г . построил четыре новых предприятия черной металлургии. К середине XVIII века заводы Демидовых превосходили по выплавке металла казенные предприятия» [7, с . 263—268] .
Отрицательный полюс фактора можно было бы обозначить как «Природные объекты в истории региона». Например, река Исеть связана с постройкой Екатеринбургского завода, центра всей уральской промышленности В целом, данный фактор можно объединить через соотнесенность его полюсов с влиянием на формирование специфической производственной деятельности на Урале, а именно — с развитием горнозаводской промышленности, и назвать его как «Исторический компонент концептосферы региональной идентичности»
В четвертый униполярный фактор вошли такие понятия, как: «Малахит», «Самоцветы», «Природный парк Оленьи Ручьи», которые олицетворяют природные символы региона, закрепленные в массовом сознании жителей Включение в концептосферу региональной идентичности концептов, связанных с географическим ландшафтом и полезными ископаемыми, свидетельствует о том, что жители региона наделяют его географическую, природную реальность индивидуальным ценностно-символическим содержанием, которое добавляет привлекательности территории (Свердловской области) Со своей стороны, мы считаем, что природные ценности должны быть подлинными, то есть проверяемыми и подтверждаемыми, «доступными для освоения, переживания и интерпретации» [2, с . 95], чему вполне соответствуют понятия «Малахит», «Самоцветы», «Природный парк Оленьи ручьи» . Как следствие — указанный униполярный фактор можно обозначить как «Природно-ценностный компонент концептос- феры региональной идентичности»
Пятый биполярный фактор объединяет понятия с высокой и разносторонней аксиологической значимостью — на положительном полюсе выделились такие понятия, как «Образование» (духовная ценность), «Родина» (духовная ценность), «Деньги» (ценность материальная), а на отрицательном полюсе — «Река Исеть» (региональная ценность, так как на Исети расположена столица Свердловской области — город Екатеринбург и один из самых старых уральских заводов — Верх-Исетский) и «Бажов» (один из самых известных уральских писателей, что позволяет отнести концепт к духовной региональной ценности) Положительный полюс можно охарактеризовать через ценности, которые являются общечеловеческими Отрицательный полюс можно охарактеризовать через ценности, которые являются регионально-ориентированными ценностями В целом, данный фактор можно обозначить как «Аксиологический компонент концептосферы региональной идентичности»
Выводы
Полученная факторная структура показывает, какое категориальное содержание концептосферы, являющейся ядром региональной идентичности, последовательно представлено в сознании молодых людей — жителей Свердловской области В зависимости от расположенности факторов можно предполагать, какое влияние они оказывают на представления человека о самом себе как жителе региона
Наиболее глубоким, оказывающим генерализованное воздействие, образованием концептосферы региональной идентичности жителя Свердловской области выступает аксиологический фактор Он предполагает ориентацию человека либо на общечеловеческие, либо на региональные ценности и тесно связан с другими униполярными факторами, которые именно поэтому имеют двойное наименование (бытийно-ценностный, природноценностный) Следующей категорией, определяющей содержание концептосферы региональной идентичности, выступает природный компонент . Это экологические особенности, определяющие обычаи, нормы, правила, специфику самоконцепции жителей региона Исторический компонент концептосферы обеспечивает целостность представлений жителя Свердловской области о собственной региональной идентичности в пространстве и времени . Наиболее значимыми факторами, представленными в сознании жителей региона, выступают бытийный и мифологически- религиозный факторы При этом бытийный фактор отражает насущные потребности человека, связанные с его конкретной жизнедеятельностью, а мифологически-религиозный фактор обеспечивает «присвоение» личностью в процессе самоидентификации с регионом проживания наиболее значимых территориально-ориентированных символов, выраженных в концептах мифологического и религиозного плана
[1] Maksimova Lyudmila Aleksandrovna, PhD in Pedagogics, Associate Professor, Head of Chair of General Psychology and Conflict Management, Head of Institute of Psychology, Ural State Pedagogical University, Yekaterinburg, Russia. E-mail: maximova70@mail . ru
[2] Valiyev Ravil Azatovich, PhD in Pedagogics, Associate Professor, Chair of General Psychology and Conflict Management, Ural State Pedagogical University, Yekaterinburg, Russia . E-mail: rw1973@mail . ru
[3] Ruzhentseva Nataliya Borisovna, PhD in Philology, Professor, Chair of Rhetoric and Intercultural Communication, Ural State Pedagogical University, Yekaterinburg, Russia . E-mail: verbalis@mail . ru
[4] Valiyeva Tatiana Vladimirovna, PhD in Psychology, Associate Professor, Chair of Clinical Psychology and Pedagogics, Ural State Medical University, Yekaterinburg, Russia. E-mail: tatiana_valieva@mail . ru
Литература
- Богдановская И.М., Иконникова Г.Ю., Королева Н.Н. Роль современной информационно- коммуникативной среды в формировании идентичности и образа мира современных подростков [Электронный ресурс] // Психолого- педагогические исследования.2015.Т.7.№ 1.С. 1—11.doi: 10.17759/psyedu.2015070101.
- Быстрова Т.Ю.Аксиология бренда: к методологии культурного брендинга территории // PR в изменяющемся мире: Региональный аспект.Вып.9.Барнаул: Изд-во Алтайского университета, 2011.С.85—95.
- Валиев Р.А., Максимова Л.А. Региональная идентичность педагога как фактор психологической готовности к профессиональной деятельности в сфере воспитания ценностного отношения к малой родине // Педагогическое образование в России.2015.№ 8.С.58—62.
- Волжина О.И. Семья как социокультурная ценность: Автореф.дис.… д-ра социол.наук.М., 2002.
- Головнева Е.В. Конструирование региональной идентичности в современной культуре (на материале сибирского региона): Дисс.… докт.филос.наук.Екатеринбург, 2018.
- Замятин Д.Н. Идентичность и территория // Идентичность как предмет политического анализа: Сб.ст.по итогам Всерос.науч.—теоретич.конф.(ИМЭМО РАН, 21—22 окт.2010 г.).М.: ИМЭМО РАН, 2011.С.186—203.
- История Урала с древнейших времен до 1861 г. / Под ред.А.А.Преображенского.М.: Наука, 1989.
- Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как элемент языкового сознания // Методология современной психолингвистики.Москва-Барнаул: Изд-во Алтайского университета, 2003.С.50—57.
- Картавенко В.С. Ценностная страноведческая информация в топонимах // Ценности в лингвокультурном аспекте: языковое сознание, коммуникация, текст.Тяньцзинь: Тяньцзиньский университет иностранных языков, 2017.С.172—176.
- Крылов М.П. Региональная идентичность в Европейской России.М.: Новый хронограф, 2010.
- Левтерова Д. Персональная идентичность, благополучие и персональная социальная безопасность [Электронный ресурс] // Социально- экономические и психологические проблемы управления // Сборник научных статей по материалам I (IV) Международной научно- практической конференции, проходившей в Московском городском психолого-педагогическом университете с 23 по 25 апреля 2013 года / Под общей ред.М.Г.Ковтунович.Ч.1.М.: МГППУ, 2013.// URL:https://psyjournals.ru/social_economical_ psychological_/issue/63203.shtml (дата обращения: 29.03.2019).
- Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Известия РАН.1993.№ 1.Серия литературы и языка.Т.52.С.3—9.
- Максимова Л.А., Валиева Т.В., Руженцева Н.Б., Валиев Р.А. Глава 8.Подходы к изучению региональной идентичности студента педагогического вуза: от определения понятия к диагностике и формированию // Психология образовательной среды: теоретические аспекты и современные тенденции практики.Белоусова Н.С., Калашников А.И., Шимова Д.С., Водяха С.А., Водяха Ю.Е., Попова К.А., Газизова Ю.С., Демченко О.Ю., Жукова Н.В., Рыбакова Л.А., Иванова Е.С., Казаева Е.А., Громов А.Г., Максимова Л.А., Валиева Т.В., Руженцева Н.Б., Валиев Р.А., Мельникова М.Л., Минюрова С.А., Леоненко Н.О.и др.Коллективная монография.Екатеринбург, 2017.С.154—168.
- Максимова Л.А., Валиева Т.В., Руженцева Н.Б., Валиев Р.А. Опыт региональной идентичности: отражение эмоционального состояния при межкультурном текстообразовании // Педагогическое образование в России.2018.№ 4.С.28—36.
- Матвеев А.К. Географические названия Урала.Свердловск: Среднеуральское книжное издательство, 1989.
- Матусевич Е.В.Структурно-функциональная целостность идентичности: культурологический и социально-психологический аспекты // Социальная психология и общество.2011.№ 3.С.32—39.
- Наследов А.Д.Математические методы психологического исследования.Анализ и интерпретация данных.СПб.: Речь, 2012.
- О монастыре // Сайт Мужского монастыря святых Царственных Страстотерпцев «Ганина Яма».URL: http://ganinayama.ru/o-monastyire.html (дата обращения: 02.04.2019).
- Пименова М.В. К вопросу о методике концептуальных исследований (на примере концепта «судьба» // Концептуальные исследования в современной лингвистике.2010.№ 12.С.64—77.
- Харченко Е.В. Семья как ценность (на материале ассоциативных словарей) // Ценности в лингвокультурном аспекте: языковое сознание, коммуникация, текст.Тяньцзинь: Тяньцзиньский университет иностранных языков, 2017.С.38—48.
- Хухлаев О.Е., Миназова В.М., Павлова О.С., Зыков Е.В. Социальная идентичность и этнонациональные установки студенческой молодежи Чечни // Социальная психология и общество.2015.Т.6.№ 4.С.23—40.doi: 10.17759/ sps.2015060403.
- Шаповал И.А.Деформации личности как эффект взаимодействия субъективных и социальных миров [Электронный ресурс] // Клиническая и специальная психология.2014.Т.3.№ 4.URL: https://psyjournals.ru/psyclin/2014/n4/Shapoval.shtml (дата обращения: 29.03.2019).
- Шорохова В.А.Религиозная идентичность в зарубежных психологических исследованиях: теоретические модели и способы изучения // Социальная психология и общество.2014.Т.5.№ 4.С.44—62.
- Antonsich M., Holland E. Territorial attachment in the era of globalization: the case of Western Europe // European Urban and Regional Studies.2014.Vol. 21 (2).P.206—221.
- Asun R., Zuniga C.National identity and regional identities in today’s Chile: Complementarity or conflict? // Eustudios de psicologia.2013.Vol.34 (1).Р.95—100.
- Cary W. De Vit. Interviewing for Sense of Place // Journal of Cultural Geography.2013.Vol.30.№ 1.P. 120—144.
- Charton-Vachet F., Lombart C.New conceptual and operational approach to the link between individual and region: regional belonging // Recherche et Applications en Marketing.2015.Vol.30 (1).P.50—75.
- Santana D., Carrasco H., Estrada C.Regional Ecological Identity: The role of the surrounding environment in the construction of Patagonian identity // Eustudios de psicologia.2013.Vol.34 (1).P.83—88.
- Schubach E., Zimmermann J., Noack P. et al.Me, Myself, and Mobility: The Relevance of Region for Young Adults’ Identity Development // European journal of personality.2016.Vol.30 (2).Р.189—200.
- Zuniga C., Asun R.Social identity and intergroup discrimination.An inevitable relationship? The case of regional identities in Chile // Revista de psicologia social.2010.Vol.25 (2).Р.215—230.
Информация об авторах
Метрики
Просмотров
Всего: 1554
В прошлом месяце: 7
В текущем месяце: 15
Скачиваний
Всего: 692
В прошлом месяце: 7
В текущем месяце: 4