Современная зарубежная психология
2017. Том 6. № 1. С. 60–70
doi:10.17759/jmfp.2017060108
ISSN: 2304-4977 (online)
Изучение феномена партнерских отношений в зарубежной психологии
Аннотация
Общая информация
Рубрика издания: Социальная психология
DOI: https://doi.org/10.17759/jmfp.2017060108
Для цитаты: Федорова Т.А., Зеликсон Д.И. Изучение феномена партнерских отношений в зарубежной психологии [Электронный ресурс] // Современная зарубежная психология. 2017. Том 6. № 1. С. 60–70. DOI: 10.17759/jmfp.2017060108
Полный текст
Введение
Нарушения отношений с противоположным полом оказываются по своим психологическим последствиям одними из наиболее тяжелых, и требуют определенных психокоррекционных интервенций. В психологической науке партнерские отношения рассматриваются как с точки зрения трудностей, которые возникают при их установлении и поддержании, так и в свете влияния личностных характеристик на их качество (Ruiz et al., 2004) [42]; (Donnellan, Larsen-Rife, Conger, 2005) [28]. Несмотря на успехи в изучении этих направлений, работ, объединяющих анализ различных источников трудностей в партнерских отношениях с личностными характеристиками человека, существует недостаточно (Ansell, Pincus, 2004) [19]. Таким образом, изучение партнерских отношений представляет собой одно из наименее развитых направлений психологических исследований в сфере межличностного взаимодействия (Fitzpatrick, Sollie, 1999) [29]. Такое отставание связано с методологическими проблемами определения понятия «партнерские отношения», а также многообразием операционализаций этого концепта и методик его изучения.
Понимание взаимосвязи источников трудностей с личностными характеристиками человека может повысить эффективность психотерапевтической работы психотерапевта. Так, с одной стороны, появляется инструмент косвенной диагностики обратившегося за психологической помощью, когда по доминированию того или иного вида трудностей можно сделать вывод о личностных характеристиках. Учет последних необходим при выборе методов и способов психотерапии, применяемой при лечении аффективных расстройств.
С другой стороны, знание таких характеристик позволяет более точно определить цель психотерапевтического процесса. Например, преобладание негативных личностные особенностей делает их основной целью психотерапевтической работы для того, чтобы человек мог преодолеть трудности в партнерских отношениях с конкретным человеком.
Данное исследование направлено на анализ возможных источников трудностей в партнерских отношениях и выявление их взаимосвязи с личностными характеристиками.
Основная часть
В общем виде под партнерскими отношениями можно понимать межличностное взаимодействие с представителями противоположного пола, характеризующееся равенством партнеров, их способностью к признанию ценности и значимости друг друга, готовностью к удовлетворению собственных потребностей и потребностей партнера, а также пониманием и принятием собственного вклада в дальнейшее развитие подобного рода отношений (Клецина, 2004) [8]; (Пезешкиан, 1998) [13]. Они также представляют собой некую переходную стадию от нейтральных дружеских к долгосрочным гармоничным отношениям между мужчиной и женщиной. Временный характер такого рода отношений делает их достаточно сложным предметом для психологических исследований.
В современной психологической науке изучение партнерских отношений ведет по нескольким магистральным направлениям. Например, партнерские отношения могут характеризоваться равноправностью и ценностью партнеров (Клецина, 2004) [8], выступать в виде дружбы, супружества или сотрудничества (Пезешкиан, 1998) [13], а также иметь определенную этапность развития (Куницына, Казаринова, Погольша, 2001) [10]. Так, Н. Обозов полагает, что отношения между партнерами в контексте межличностного взаимодействия обусловлены такими факторами как социальная и психологическая дистанция и межличностная совместимость (Обозов, 1990) [12].
В современной зарубежной литературе выделяют также феномен партнерских отношений с интимной близостью (friends with benefits). В общем виде такие отношения представляют собой периодические сексуальные взаимодействия между партнерами, которые имеют успешный опыт дружеских взаимных транзакций, но при этом не оценивают свои отношения как романтические [Epstein et al., 2009]. Ряд исследований показывает, что мужчины и женщины в равной степени склонны к вступлению в такого рода партнерские отношения (Bisson, Levine, 2009) [21].
Изучение партнерских отношений в академической психологии ведется по двум основным направлениям. Первое рассматривает источники возникновения проблем в межличностных взаимоотношениях (Ruiz et al., 2004) [42], а второе фокусируется на влиянии личностных характеристик на качество партнерских отношений (Donnellan, Larsen-Rife, Conger, 2005) [28].
Первое направление исследований исходит из того, что, как и в семейных отношениях, в установлении и поддержании партнерских отношений могут возникать разнообразные трудности. С точки зрения психотерапевтической работы важную роль играет процесс переживания таких трудностей партнерами (Vittengl, Clark, Jarrett, 2003) [43]. Фокусирование пациента на том или ином источнике трудностей становится как отправной точкой для начала психотерапевтического процесса, своего рода запросом, так и целью работы психотерапевта. В ходе психотерапевтической деятельности происходит субъективизация трудностей и работа с конкретными переживаниями пациента (Василюк, 1984) [4], а в научных исследованиях трудности изучаются при помощи интервью или специальных опросников (Horowitz et al., 1988) [34]. Последний подход не ставит перед собой задачу решения психологических проблем конкретного человека, но позволяет при этом выявить усредненные психологические закономерности.
Анализ научных исследований показывает, что источником переживания трудностей в партнерских отношениях может быть как собственное поведение человека, связанное с его личностными особенностями или результатами влияния родительской семьи на его паттерны поведения, так и внешние по отношению к личности факторы. Необходимо отметить, что все три источника трудностей связаны между собой и оказывают друг на друга взаимное влияние.
Например, согласно модели межличностных проблем (Horowitz, Vitkus, 1986) [32] поведение человека в межличностном взаимодействии может быть описано характеристиками связанности, которая варьируется от враждебности до дружелюбности, и контроля, который реализовывается в форме послушания или доминирования (Horowitz, 1996) [31]. В конечном итоге можно выделить четыре основных типа поведения человека в контексте партнерских отношений: враждебное доминирование, дружелюбное доминирование, дружелюбная покорность и враждебная покорность. От типа поведения зависит качество партнерских и семейных отношений.
Важно подчеркнуть, что личностные особенности поведения партнера и его личностные характеристики представляют собой два различных психологических феномена и не тождественны друг другу, но могут быть связаны между собой (Ansell, Pincus, 2004) [19]. Например, в отечественной литературе принято выделять приобретенные качества, проявляемые человеком на поведенческом уровне, и отделять их от врожденных качеств, которые можно рассматривать как личностные характеристики.
Наряду с этим семья, в которой воспитывался взрослый в детском возрасте, также накладывает отпечаток на поведение человека в партнерских отношениях [Amato, Booth, 2001; Dineroetal., 2008]. Проведенный анализ исследований позволяет выявить два объяснения данному феномену.
Во-первых, ребенок впитывает в себя поведенческие модели, реализуемые родителями, а затем использует в своих партнерских отношениях все или некоторые перенимаемые паттерны (Пугачев, 2012) [14]; (Sanders, Halford, Behrens, 1999) [38]. Именно таким образом, путем трансляции, родительские конфликты оказывают непосредственное влияние на возникновение конфликтных отношений между партнерами во взрослом возрасте (Божович, 2001) [2]; (Cui, Fincham, Pasley, 2008) [25].
Во-вторых, на качество партнерских отношений во взрослом возрасте будет влиять стиль общения родителей с ребенком. Так, негативное развитие личности ребенка отчасти обусловлено психологической деформацией семьи, выражающейся в нарушении системы межличностных отношений и ценностей в ней (Земска, 1986) [7].
Таким образом, особенности межличностного общения родителей с ребенком накладывают определенный отпечаток на формирование партнерских отношений и характер партнерского взаимодействия в будущем.
Другим источником переживания трудностей в установлении и поддержании партнерских отношений является внешняя по отношению к партнеру ситуация. Это касается как особенностей поведения или детского опыта другого партнера, так и позиции третьих лиц относительно партнерских отношений (Lehmiller, Agnew, 2006) [36]. В виде внешней ситуации может выступать совокупность элементов среды (Коржова, 2006) [9], рассматриваемая как субъективная концептуализация объективных взаимодействий человека со средой или как объективные внешние обстоятельства (Бурлачук, Коржова, 2001) [3].
Второе направление исследований партнерских отношений связывает их качество с личностными характеристиками партнеров. Например, такая характеристика личности как негативная эмоциональность, связанная с высоким уровнем нейротизма, повышенной тревожностью или переживаниями злости, страха и агрессии по отношению к окружающим, оказывает влияние на качество партнерских и семейных отношений, а также количество негативных фраз в общении между партнерами (Bouchard, Lussier, Sabourin, 1999) [22]; (Caughlin, Huston, Houts, 2000) [23]; (Donnellan, Larsen-Rife, Conger, 2005) [28].
В качестве детерминант межличностных отношений выделяют отдаляющие личностные характеристики (недоверие, неумение контролировать эмоциональные проявления и т.д.) и приближающие (ответственность, реалистичность восприятия и т.д.) (Духновский, 2014) [6]. Согласно теории ведущих тенденций, в основе индивидуально-очерченного стиля человека лежит ведущая тенденция, проходящая через все уровни личности (Собчик, 2003) [15], а гуманструктуральная модель личности рассматривает личностные характеристики в конструктивной, деструктивной или дефицитной форме их проявления (Аммон, 1995) [1].
Наряду с негативной эмоциональностью, такие позитивные личностные характеристики, как доброжелательность и открытость опыту связаны с общей оценкой качества супружеских или партнерских отношений (Donnellan, Conger, Bryant, 2004) [27]; (Holland, Roisman, 2008) [30].
Важно подчеркнуть, что личностные характеристики не только связаны, но и оказывают влияние на качество партнерских отношений (Ozer, Benet- Martinez, 2006) [37]; (Solomon, Jackson, 2014) [40]. Этот факт имеет большое практическое значение, например, в случае психотерапевтической деятельности с клиентом, испытывающим трудности в партнерских отношениях, но при этом имеющим выраженную негативную эмоциональность. В данном случае первоначальный запрос клиента может относиться к переживаемым трудностям, хотя изменения личностных особенностей будет носить первостепенный характер для психотерапевтической работы.
В случае с партнерскими отношениями до конца не понятно, как связаны личностные характеристики с тремя указанными выше источниками переживания трудностей в установлении и поддержании партнерских отношений. В связи с этим важно понимать, как соотносятся те или иные источники переживания трудностей с личностными характеристиками человека. Данная работа направлена на выявление возможных различий в степени выраженности личностных характеристик у людей, связывающих трудности в установлении партнерских отношений с одним из трех указанных выше источников.
В исследовании приняло участие 40 человек (33 женщины и 7 мужчин); средний возраст — 37.5 года, стандартное отклонение параметра возраста — 8.92 года. Все испытуемые имели опыт обращения за консультативной помощью с запросами, относящимися к их переживаниям трудностей в партнерских отношениях с противоположным полом.
На первом этапе проводилось глубинное интервью, направленное на выявление психологических трудностей, которые переживали испытуемые в партнерских отношениях с противоположным полом. Структура интервью содержала в себе вопросы о жизненном опыте, трудностях в установлении партнерских отношений, проблемных ситуациях, переживаниях, связанных с воспоминаниями трудностей и т.д. Транскрибирование аудиозаписей интервью проводилось согласно процедуре, предложенной Мергенталер и др. (Мергенталер, Калмыкова, Стинсон, 1996) [11].
На втором этапе проводилось диагностическое обследование с целью выявления индивидуально-психологических особенностей личности испытуемых. Участники исследования заполняли «Психодинамически ориентированный личностный опросник ПОЛО «Ресурс»-2012» (Шаповал, 2005) [17] и «Индивидуально типологический опросник «ИТО» (Собчик, 2013) [16].
Опросник ПОЛО «Ресурс»-2012 представляет собой стандартизованный перечень из 190 (мужской вариант) и 208 (женский вариант) утверждений и направлен на измерение центральных (неосознаваемых) Я-функции с помощью шести триад основных шкал Я-структуры личности: агрессии, страха, внешнего и внутреннего «Я-отграничения», нарциссизма, сексуальности. Данный опросник базируется на ресурсоцентрическом подходе к исследованию личности, а именно: учете конструктивных, деструктивных и дефицитарных особенностей ее психического склада (Голянич, 2009) [5].
Опросник «ИТО» (Л. Собчик), в котором реализован целостный подход к оценке личности, использовался для выявления ведущих индивидуально-личностных свойств. Методика состоит из восьми шкал, каждая из которых направлена на оценку степени выраженности таких базовых свойств, как: экстраверсия (общительность), интроверсия (отгороженность), агрессивность (стеничность, наступательность), спонтанность (раскрепощенность, амбициозность), сензитивность (чувствительность, отзывчивость), тревожность (опасливость, осторожность), эмотивность (неустойчивость, впечатлительность), ригидность (устойчивость, напористость).
Полученные данные обрабатывались с помощью программы SPSS 23.0.
Результаты исследования
В результате обработки данных были выведены 23 маркера трудностей, из которых в соответствии с описанной выше теорией были сформированы три группы источников трудностей: личностные особенности, влияние родительской семьи и внешние факторы.
Группа 1 (личностные особенности) включает в себя такие маркеры, как: иррациональные личностные установки; перекладывание ответственности на партнера; амбивалентность эмоциональных проявлений в отношениях с партнером; обесценивание отношений; зависимость от отношений с партнером; сложности в принятии поведенческих установок партнера; критика себя в отношениях с партнером; выбор партнеров, не подходящих для желаемых отношений.
Группа 2 (влияние родительской семьи) включает в себя такие маркеры, как: диссонанс в представлении об отношениях с партнером; модель поведения, унаследованная в родительской семье; ролевая диспозици- онность в отношениях с партнером; боязнь отношений, страх близости и страх разрыва; негативный первый опыт отношений; дефицит родительского внимания в детстве; несовпадение ценностных ориентаций и ожиданий партнеров; несоответствие ожидаемых представлений личности партнера и его личностных характеристик.
Группа 3 (внешние факторы) включает в себя такие маркеры, как: отсутствие эмоциональной поддержки со стороны партнера; влияние третьих лиц на характер отношений; условия ситуации общения; отсутствие однозначного понимания отношения партнера или других людей; кризисные периоды; аддиктивное поведение.
Транскрипты обрабатывались с помощью метода контент-анализа, который позволил определить выраженность той или иной трудности у испытуемых. Испытуемые были отнесены к одной из трех групп по степени выраженности трудностей на основании значений стандартного отклонения (Z-значений) маркеров трудностей, принадлежащих к одной из трех групп. В конечном итоге испытуемые распределились по группам: группа 1 (личностные особенности) — 14 человек, группа 2 (влияние родительской семьи) — 14 человек, группа 3 (внешние факторы) — 12 человек.
Сравнение групп по личностным характеристикам проводилось с помощью критериев Краскала-Уоллиса, предназначенного для межгруппового сравнения, и Манна-Уитни, позволяющего попарно сравнивать группы между собой. Применение критерия Краскала- Уоллиса показало наличие статистически значимых различий между группами по таким личностным характеристикам, как: агрессивность, тревожность, А2 (шкала деструктивной агрессии), A3 (шкала дефицитарной агрессии), С2 (шкала деструктивного страха), О2 (шкала деструктивного внешнего Я-отграничения), О3 (шкала дефицитарного внешнего Я-отграничения), О*2 (шкала деструктивного внутреннего Я-отграничения), О*3 (шкала дефицитарного внутреннего Я-отграничения), Df (шкала общей дефицитарности), Gm (шкала поведенческой дезадаптации), Ne (шкала невротической дезадаптации), Cd (шкала общей социо-психо-соматической проблемности личности) (табл. 1).
Таблица 1
Сравнение групп источников трудностей по критерию Краскала-Уоллиса
|
Хи-квадрат |
Экстраверсия |
5,317a |
Агрессивность |
7,809* |
Тревожность |
9,277** |
А2 (шкала деструктивной агрессии) |
6,120* |
А3 (шкала дефицитарной агрессии) |
11,147** |
С2 (шкала деструктивного страха) |
13,479*** |
С3 (шкала дефицитарного страха) |
4,668a |
О1 (шкала конструктивного внешнего Я-отграничения) |
4,491a |
О2 (шкала деструктивного внешнего Я-отграничения) |
9,167** |
О3 (шкала дефицитарного внешнего Я-отграничения) |
8,546* |
O*2 (шкала деструктивного внутреннего Я-отграничения) |
8,188* |
О*3 (шкала дефицитарного внутреннего Я-отграничения) |
11,835** |
De (шкала общей деструктивности) |
5,835a |
Df (шкала общей дефицитарности) |
8,483* |
Gm (шкала поведенческой дезадаптации) |
9,085** |
Ne (шкала невротической дезадаптации) |
8,275** |
Cd (шкала общей социо-психо-соматической проблемности личности) |
9,004* |
a p<0,1; *p<0,05; **p<0,01; ***p<0,001
Попарное сравнение с помощью критерия Манна- Уитни показало статистически значимые различия между парами сравнений, однако различий по какой- либо личностной характеристики между всеми тремя группами выявлено не было (табл. 2).
Таблица 2
Попарное сравнение групп источников трудностей по критерию Манна-Уитни
|
Группа 1 M (SD) |
Группа 2 M (SD) |
Группа 3 M (SD) |
1/2 U |
1/3 U |
2/3 U |
Агрессивность |
4,71 (0,91) |
5,42 (1,55) |
3,83 (1,33) |
- |
48,5a |
37,5* |
Тревожность |
6,50 (1,60) |
4,07 (2,23) |
4,91 (1,78) |
38,5** |
42,0* |
- |
А2 |
9,35 (2,16) |
6,78 (3,53) |
7,25 (2,76) |
56,0a |
39,5* |
- |
А3 |
7,50 (2,65) |
3,42 (1,98) |
5,08 (3,91) |
21,5*** |
49,5a |
- |
С2 |
12,00 (2,90) |
6,14 (3,27) |
8,50 (4,52) |
20,0*** |
41,0* |
- |
О2 |
13,78 (4,17) |
7,35 (4,71) |
9,75 (6,55) |
31,5** |
50,5a |
- |
О3 |
9,50 (3,45) |
5,42 (3,36) |
6,50 (3,55) |
38,5** |
43,5* |
- |
O*2 |
8,50 (2,02) |
5,28 (2,64) |
6,50 (4,03) |
32,0** |
- |
- |
О*3 |
8,71 (2,61) |
4,64 (2,81) |
5,25 (3,10) |
29,0*** |
33,0** |
- |
Df |
24,00 (5,05) |
17,71 (5,59) |
20,66 (3,93) |
38,5** |
49,5a |
- |
Gm |
12,00 (2,90) |
8,42 (4,10) |
8,00 (3,21) |
46,0* |
31,5** |
- |
Ne |
9,50 (2,95) |
5,85 (3,00) |
6,25 (4,18) |
38,5** |
42,5* |
- |
Cd |
15,71 (7,03) |
8,64 (5,09) |
11,33 (5,83) |
34,5** |
51,0a |
- |
a p<0,1; * p<0,05; **p<0,01; *** p<0,001; Группа 1 — личностные особенности, Группа 2 — влияние родительской семьи; Группа 3 — внешние факторы.
Результаты статистической обработки данных показали, что группа 1 (личностные особенности) имеет более выраженные негативные личностные характеристики, чем группа 2 (влияние родительской семьи) и группа 3 (внешние факторы), за исключением показателя агрессивности. При этом первая группа значимо отличается одновременно от второй и от третьей группы по показателям тревожности (1/2 p-0,006; 1/3 p-0,028), деструктивному страху (1/2 p-0,001; 1/3 p-0,026), дефицитарному внешнему Я-отграничению (1/2 p-0,006; 1/3 p-0,036), дефицитарному внутреннему Я-отграничению (1/2 p-0,001; 1/3 p-0,008), поведенческой дезадаптации (1/2 p-0,016; 1/3 p-0,007) и невротической дезадаптации (1/2 p-0,006; 1/3 p-0,032). По показателям дефицитарной агрессии (1/2 p-0,001; 1/3 p-0,074), деструктивного внешнего Я-отграничения (1/2 p-0,002; 1/3 p-0,084), общей дефицитарности (1/2 p-0,006; 1/3 p-0,075) и общей социо-психо-соматической проблемности личности (1/2 p-0,003; 1/3 p-0,089) первая группа значимо отличается от второй и на уровне статистической тенденции от третьей группы. В случае с деструктивной агрессией первая группа значимо отличается от третьей (p-0,021) и на уровне статистической тенденции от второй (p-0,051). Показатель агрессивности выявил значимые различия между второй и третьей группой (p-0,015) и статистическую тенденцию между первой и третьей группой (p-0,058).
Выводы
Данное исследование было направлено на выявление возможных различий в личностных характеристиках у людей, связывающих переживания трудностей в партнерских отношениях преимущественно с собственным поведением или внешними факторами. При этом поведение человека в отношениях связано как с личностными особенностями, так и с результатами влияния родительской семьи. В первом случае поведенческие паттерны проявляются у человека в контексте партнерских отношений и в других ситуациях. Во втором случае поведенческие паттерны проявляются только в контексте отношений с партнером и представляют собой реплику модели отношений в родительской семье.
Группа испытуемых, связывающих трудности в партнерских отношениях с личностными особенностями поведения, отличается ярко выраженной деструктивностью и дефицитарностью, что подтверждает результаты опубликованных ранее зарубежных работ (Bouchard, Lussier, Sabourin, 1999) [22]; (Caughlin, Huston, Houts, 2000) [23]; (Donnellan, Larsen-Rife, Conger, 2005) [28]. Это касается таких личностных качеств, как: страх, внешнее и внутреннее Я-отграничение, поведенческая дезадаптация или социо-психо-соматическая проблемность личности. Единственным исключением стал показатель агрессивности, что можно отнести к недостаткам выборки в части ее объема и гомогенности.
Такие психологические особенности говорят о неспособности личности к совладанию с тревогой, «сверхпроницаемости» и функциональной недостаточности внешней и внутренней границы Я, низкой степени психосоциальной приспособляемости, нерас- крытости личности, а также высоком уровне нейротиз- ма. Весьма вероятно, что такие люди испытывают проблемы в межличностных взаимодействиях не только в партнерских, но и в любых других отношениях, а негативные личностные характеристики, при этом, становятся основной причиной возникновения таких трудностей. Системный характер трудностей подтверждается тем, что негативные личностные характеристики связаны с психическими расстройствами и в ряде случаев могут стать причиной их возникновения (Krueger, Eaton, 2010) [35].
Известно, что люди с психическими расстройствами имеют склонность концентрироваться на себе (Woodruff-Borden, Brothers, Lister, 2001)[44]. Например, те, кто страдает от повышенной социальной тревожности или депрессии, в большей степени фокусируются на негативных мыслях относительно себя (Spurr, Stopa, 2002)[41]; (Sloan, 2005)[39]. Таким образом, негативные личностные характеристики могут оказывать тот же эффект, что объясняет их выраженность у тех, кто переживает трудности в партнерских отношениях из-за личностных особенностей поведения. Другими словами, излишняя зацикленность на негативном образе себя приводит к тому, что человек начинает видеть именно свое поведение в качестве источника проблем.
Результаты исследования имеют важное с практической точки зрения значение, поскольку психотерапевтическая практика требует интервенций различного характера в зависимости от направленности запроса пациента. Так, при работе с источниками трудностей, связанными с личностными особенностями поведения, фокус психотерапевтической работы должен быть направлен на трансформацию личности пациента.
Заключение
Предпринята попытка выявить источники трудностей, возникающих в установлении и поддержании партнерских отношений, и установить их взаимосвязи с личностными характеристиками испытуемых. В результате обработки интервью выявлено три источника переживания трудностей: личностные особенности поведения, результаты влияния родительской семьи на паттерны поведения и внешние по отношению к личности факторы. Было показано, что переживающие трудности из-за личностных особенностей поведения имеют более выраженные негативные характеристики. Это отчасти объясняется чрезмерной зацикленностью людей на негативных мыслях относительно себя.
Вместе с тем результаты данного исследования имеют ряд ограничений. Это касается как недостаточного объема выборки, ее гетерогенности в части демографических и социальных характеристик, так и использования узконаправленных опросников.
Литература
- Аммон Г. Динамическая психиатрия. М.: Изд-во Психоневрологического института им. В. М. Бехтерева, 1995. 200 c.
- Божович Л.И. Проблемы формирования личности: Избр. психол. тр. / Под ред. Д.И. Фельдштейна. М.: МПСИ, 2001. 349 c.
- Бурлачук Л.Ф., Коржова Е.Ю. Психология жизненных ситуаций: Учебное пособие. М.: Российское педагогическое агентство, 1998. 263 с.
- Василюк Ф.Е. Психология переживания: Анализ преодоления критических ситуаций. М.: Изд-во Московского университета, 1984. 202 с.
- Голянич B.M., Тулупьева Т.В., Шаповал В.А. Новые подходы к оценке степени ценностного единства личности // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2009. № 3. С. 198–206.
- Духновский С.В. Психология отношений личности. Курган: Издательство Курганского государственного университета, 2014. 379 с.
- Земска М. Семья и личность. М.: Прогресс, 1986. 135 с.
- Клецина И.С. Психология гендерных отношений. Теория и практика. СПб.: Алетейя, 2004. 408 с.
- Коржова Е.Ю. Психология жизненных ориентаций человека. СПб.: Изд-во РХГА, 2006. 384 с.
- Куницына В.Н., Казаринова Н.В., Погольша В.М. Межличностное общение: Учебник для вузов. СПб.: Питер, 2001. 544 с.
- Мергенталер Э., Калмыкова, Е.С., Стинсон Ч. Транскрипты психологических бесед // Психологический журнал. 1996. Т. 17. № 3. С. 129–136.
- Обозов Н.Н. Психология межличностных отношений. Киев: Лыбидь, 1990. 191 с.
- Пезешкиан Н. 33-и 1 форма партнерства: Пер. с нем. М.: Медицина, 1998. 288 с.
- Пугачев А.С. Влияние семьи на личность // Молодой ученый. 2012. № 7. С. 310–313.
- Собчик Л.Н. Психология индивидуальности. Теория и практика. СПб.: «Речь», 2003. 624 с.
- Собчик Л.Н. Индивидуально-типологический опросник: Практическое руководство к традиционному и компьютерному вариантам теста. М.: ООО «Компания БОРГЕС», 2013. 60 с.
- Шаповал В.А. Краткое руководство по применению психодинамически ориентированного личностного опросника ПОЛО «Ресурс». СПб.: СПб Университет МВД России, 2005. 25 с.
- Amato P.R., Booth A. The legacy of parents’ marital discord: Consequences for children’s marital quality // Journal of Personality and Social Psychology. 2001. Vol. 81. P. 627—638. doi:10.1037/0022-3514.81.4.627
- Ansell E.B., Pincus A.L. Interpersonal perceptions of the five-factor model of personality: An examination using the structural summary method for circumplex data // Multivariate Behavioral Research. 2004. Vol. 39. P. 167–201. doi:10.1207/s15327906mbr3902_3
- Anything from making out to having sex: men’s negotiations of hooking up and friends with benefits scripts / Epstein M. [et al.] // Journal of Sex Research. 2009. Vol. 46. № 5. P. 414–424. doi:10.1080/00224490902775801
- Bisson M.A., Levine T.R. Negotiating a friends with benefits relationship // Archives of Sexual Behavior. 2009. Vol. 38. P. 66–73. doi:10.1007/s10508-007-9211-2
- Bouchard G., Lussier Y., Sabourin S. Personality and marital adjustment: Utility of the Five-Factor Model of Personality //Journal of Marriage and the Family. 1999. Vol. 61. P. 651–660.
- Caughlin J.P., Huston T.L., Houts R.N. How does personality matter in marriage? An examination of trait anxiety, interpersonal negativity, and marital satisfaction // Journal of Personality and Social Psychology. 2000. Vol. 78. P. 326–336. doi:10.1037/0022-3514.78.2.326
- Competence in early adult romantic relationships: A developmental perspective on family influences / Conger R.D. [et al.] // Journal of Personality and Social Psychology. 2000. Vol. 79. P. 224–237. doi:10.1037/1522-3736.4.1.411a
- Cui M., Fincham F.D., Pasley B.K. Young Adult Romantic Relationships: The Role of Parents’ Marital Problems and Relationship Efficacy // Personality and Social Psychology Bulletin. 2008. Vol. 34. № 9. P. 1226–1235. doi:10.1177/0146167208319693
- Dimensions and Categories: «Big Five» Factors and the DSM Personality Disorders / Morey L.C. [et al.] // Assessment. 2000. Vol. 7. № 3. P. 203–216. doi:10.1177/107319110000700301
- Donnellan M.B., Conger R.D., Bryant C.M. The Big Five and enduring marriages // Journal of Research in Personality. 2004. Vol. 38. P. 481–504. doi:10.1016/j.jrp.2004.01.001
- Donnellan M.B., Larsen-Rife D., Conger R.D. Personality, Family History, and Competence in Early Adult Romantic Relationships [Электронный ресурс] // Journal of Personality and Social Psychology. 2005. Vol. 88. №. 3. P. 562–576. URL: https://www.researchgate.net/profile/Rand_Conger/publication/7994366_Personality_family_history_and_competence_in_early_adult_romantic_relationships/links/09e4150ac5c4367d52000000/Personality-family-history-and-competence-in-early-adult-romantic-relationships.pdf (дата обращения: 23.03.2017)
- Fitzpatrick J., Sollie D.L. Influence of individual and interpersonal factors on satisfaction and stability in romantic relationships // Personal Relationships. 1999. Vol. 6. P. 337–350. doi:10.1111/j.1475-6811.1999.tb00196.x
- Holland A.S., Roisman G.I. Big Five personality traits and relationship quality: Self-reported, observational, and physiological evidence // Journal of Social and Personal Relationships. 2008. Vol. 25. № 5. P. 811–829. doi:10.1177/0265407508096697
- Horowitz L.M. The Study of Interpersonal Problems: A Leary Legacy // Journal of Personality Assessment. 1996. Vol. 66. № 2. P. 283–300. doi:10.1207/s15327752jpa6602_7
- Horowitz L.M., Vitkus J. The interpersonal basis of psychiatric symptoms // Clinical Psychology. 1986. Vol. 56. P. 885–892. doi:10.1016/0272-7358(86)90031-0
- Influence of Family of Origin and Adult Romantic Partners on Romantic Attachment Security / Dinero R.E. [et al.] // Journal of Family Psychology. 2008. Vol. 22. № 3. P. 622–632. doi:10.1037/2160-4096.1.S.16
- Inventory of Interpersonal Problems: Psychometric properties and clinical applications / Horowitz L.M. [et al.] // Journal of Consulting and Clinical Psychology. 1988. Vol. 56. P. 885–892. doi:10.1037/0022-006X.56.6.885
- Krueger R.F., Eaton N.R. Personality Traits and the Classification of Mental Disorders: Toward a More Complete Integration in DSM–5 and an Empirical Model of Psychopathology // Personality Disorders: Theory, Research, and Treatment. 2010. Vol. 1. № 2. P. 97–118. doi:10.1037/a0018990
- Lehmiller J.J., Agnew C.R. Marginalized Relationships: The Impact of Social Disapproval on Romantic Relationship Commitment // Personality and Social Psychology Bulletin. 2006. Vol. 32. № 1. P. 40–51. doi:10.1177/0146167205278710
- Ozer D.J., Benet-Martinez V. Personality and The Prediction of Consequential Outcomes // Annual Review of Psychology. 2006. Vol. 57. P. 401–421. doi:10.1146/annurev.psych.57.102904.190127
- Sanders M.R., Halford W.K., Behrens B.C. Parental divorce and premarital couple communication // Journal of Family Psychology. 1999. Vol. 13. P. 60–74. doi:10.1037/0893-3200.13.1.60
- Sloan D.M. It’s All About Me: Self-Focused Attention and Depressed Mood // Cognitive Therapy and Research. 2005. Vol. 29. № 3. P. 279–288. doi:10.1007/s10608-005-0511-1
- Solomon B.C., Jackson J.J. Why Do Personality Traits Predict Divorce? Multiple Pathways Through Satisfaction // Journal of Personality and Social Psychology. 2014. Vol. 106. № 6. P. 978–996. doi:10.1037/a0036190
- Spurr J.M., Stopa L. Self-focused attention in social phobia and social anxiety // Clinical Psychology Review. 2002. Vol. 22. P. 947–975. doi:10.1016/S0272-7358(02)00107-1
- Validity of the Inventory of Interpersonal Problems for Predicting Treatment Outcome: An Investigation With The Pennsylvania Practice Research Network / Ruiz M.A. [et al.] // Journal of Personality Assessment. 2004. Vol. 83. № 3. P. 213–222. doi:10.1207/s15327752jpa8303_05
- Vittengl J.R., Clark L.A., Jarrett R.B. Interpersonal problems, personality pathology, and social adjustment after cognitive therapy for depression // Psychological Assessment. 2003. Vol. 15. P. 29–40. doi:10.1037/1040-3590.15.1.29
- Woodruff-Borden J., Brothers A.J., Lister S. Self-focused Attention: Commonalities Across Psychopathologies and Predictors // Behavioural and Cognitive Psychotherapy. 2001. Vol. 29. P. 169–178. doi:10.1017/S1352465801002041
Информация об авторах
Метрики
Просмотров
Всего: 2673
В прошлом месяце: 14
В текущем месяце: 0
Скачиваний
Всего: 5206
В прошлом месяце: 8
В текущем месяце: 1