Перейти к основному содержанию

Социальная психология и общество
2023. Том 14. № 4. С. 105–119
doi:10.17759/sps.2023140407
ISSN: 2221-1527 / 2311-7052 (online)

Процедурная справедливость как фактор отношения к политической системе: роль экономического положения страны

106

Гулевич О.А.

PDF (RUS)
GS
Информация
в Google Scholar

Аннотация

Цель. Анализ связи между воспринимаемой процедурной справедливостью в политической сфере, воспринимаемым экономическим положением страны и отношением к политической системе в России. Контекст и актуальность. Предыдущие исследования показали, что воспринимаемая процедурная справедливость политиков и политических институтов улучшает отношение к ним, удовлетворенность их деятельностью и согласие с их решениями. Более того, соблюдение норм процедурной справедливости способно компенсировать негативное воздействие экономических трудностей. Однако эти исследования имеют несколько ограничений, связанных с выборкой и методиками, которые были учтены в данном исследовании.
Участники. В исследовании приняли участие 8520 жителей России (N1 = 3193, N2 = 3237, N3 = 2090). Дизайн исследования. Респонденты принимали участие в онлайн-опросе, который проводился на платформе YandexToloka. В ходе исследования было проведено три замера: первый состоялся в сентябре 2022 года, второй и третий – в ноябре 2022 года.
Методы. Участники заполняли методики для измерения воспринимаемой процедурной справедливости политиков и политических институтов, воспринимаемого экономического положения страны и отношения к российской политической системе (оправдания системы, доверия федеральным политическим институтам и эмоций по отношению к политической системе).
Результаты. Исследование показало, что как воспринимаемая процедурная справедливость, так и воспринимаемое экономическое положение страны были позитивно связаны с отношением к политической системе. Однако оценки экономического положения и процедурной справедливости взаимодействовали между собой: чем ниже респонденты оценивали экономическое положение страны, тем большее значение они придавали воспринимаемой процедурной справедливости. Основные выводы. Наличие у россиян возможности повлиять на политические решения, соблюдение равенства прав и уважительное отношение со стороны представителей власти поддерживают политическую систему, в рамках которой это происходит. Это становится особенно важным в те моменты, когда страна сталкивается с экономическими трудностями.

Общая информация

Ключевые слова: процедурная справедливость, политическая справедливость, отношение к политической системе, оправдание системы, политическое доверие, экономическое развитие

Рубрика издания: Эмпирические исследования

Тип материала: научная статья

DOI: https://doi.org/10.17759/sps.2023140407

Финансирование. Исследование осуществлено в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2022 году.

Получена: 01.09.2023

Принята в печать:

Для цитаты: Гулевич О.А. Процедурная справедливость как фактор отношения к политической системе: роль экономического положения страны // Социальная психология и общество. 2023. Том 14. № 4. С. 105–119. DOI: 10.17759/sps.2023140407

Полный текст

Введение

На протяжении жизни люди постоянно взаимодействуют с окружающими. Чем сильнее они удовлетворены этим взаимодействием, тем лучше они относятся к партнерам и тем больше готовы продолжить эти отношения. Поэтому исследователи проявляют большой интерес к факторам, оказывающим влияние на эту удовлетворенность. В частности, некоторые специалисты обращают внимание на позитивность и справедливость взаимодействия [24]. В целом люди больше довольны взаимодействием, которое привело к позитивному для них результату (например, получению большого материального вознаграждения) и воспринимается как справедливое.
Общее представление о справедливости взаимодействия. Соблюдение справедливости играет важную роль в оценке взаимодействия, которое происходит в рамках бизнес-организаций, а также правовых и политических институтов. В таких организациях люди, обладающие большей властью – «авторитеты» (например, руководители, полицейские, судьи, избранные или назначенные политики), принимают решения и предпринимают действия по отношению к людям, обладающим меньшей властью – «рядовым участникам» (например, сотрудникам организаций, людям, которые стали жертвой или подозреваются в совершении преступлений, гражданам страны в целом).
Исследователи выделяют два вида справедливости: справедливость результата и справедливость процесса. Справедливость результата включает дистрибутивную (распределительную) справедливость, которая воплощается в распределении материальных ресурсов (например, денег, возможностей, привилегий), и ретрибутивную (карательную) справедливость, которая воплощается в наказании за нарушение норм (выговоры, штрафы и т.д.). Справедливость процесса или, как ее чаще называют, процедурная справедливость касается правил и процедур, в рамках которых «авторитеты» распределяют ресурсы между «рядовыми участниками» [23; 26].
Многочисленные исследования показали, что соблюдение процедурной справедливости влияет на отношение к «авторитетам», их решениям и организациям, в которых они работают. Например, метаанализы исследований, проведенных в правовом контексте, продемонстрировали, что чем выше граждане оценивают справедливость действий полицейских и судей, тем сильнее они удовлетворены взаимодействием с представителями правовых институтов, тем более законными считают действия этих представителей, тем больше согласны с принятыми решениями и тем больше готовы сотрудничать с полицией и судами в будущем [5; 6].
Кроме того, метаанализы исследований, проведенных в организациях, показали, что чем выше сотрудники оценивают справедливость действий руководителей, тем более позитивно они воспринимают отдельных сотрудников и организацию в целом, тем больше удовлетворены деятельностью руководителей, тем лучше выполняют свои профессиональные обязанности, тем больше готовы продолжать работу в своей организации и тем меньше думают об увольнении, когда организация переживает «трудные времена» [8-10; 30]. И наконец, аналогичные закономерности были обнаружены в политическом контексте ([15], подробнее см. ниже).
Однако соблюдение процедурной справедливости взаимодействует с позитивностью результата: люди обращают большее внимание на справедливость процесса вынесения решения, когда результат неизвестен или неблагоприятен для них. Более того, соблюдение процедурной справедливости способно компенсировать негативное влияние плохого результата [7]. Эта закономерность хорошо изучена в деловом, но не в политическом контексте. Поэтому цель данного исследования – это изучение взаимосвязи между воспринимаемой процедурной справедливостью в политической сфере, воспринимаемым экономическим положением страны и отношением к политической системе.
Нормы процедурной справедливости. Для того, чтобы оценить процедурную справедливость взаимодействия, люди руководствуются определенными принципами. За последние пять десятилетий исследователи создали несколько классификаций, описывающих такие нормы [9; 17; 18; 23; 26]. Каждая классификация включает несколько правил, которые затрагивают: а) процесс принятия решений и б) отношение «авторитетов» к «рядовым участникам». Хотя классификации состоят из разного количества норм и «привязаны» к разным формам взаимодействия (например, организационному, правовому, политическому), они основаны на сходных принципах.
Например, Колкитт и коллеги [9], изучавшие восприятие справедливости в бизнес-организациях, провели различие между собственно процедурной, информационной и межличностной справедливостью. Собственно процедурная справедливость включает правила, соблюдение которых дает «рядовым участникам» возможность повлиять на решения и гарантирует беспристрастное отношение со стороны «авторитета»; информационная справедливость – нормы, соблюдение которых обеспечивает «рядовым участникам» полную и честную информацию о том, как будет приниматься решение; межличностная справедливость – нормы, соблюдение которых гарантирует вежливое и уважительное отношение «авторитета» к «рядовым участникам».
В то же время Тайлер [23], изучавший правовое и политическое взаимодействие, выделил четыре нормы процедурной справедливости: право голоса (люди, относительно которых принимается решение, могут участвовать в процедуре его принятия); нейтральность («авторитет», принимающий решение, ведет себя честно и беспристрастно); уважение («авторитет» относится к «рядовым участникам» с уважением); надежность («авторитет» заботится о «рядовых участниках» и учитывает их интересы). Таким образом, в модели Тайлера первая и вторая нормы соответствуют процедурной и частично информационной справедливости, а третья норма соответствует межличностной справедливости по классификации Колкитта.
Для измерения воспринимаемой процедурной справедливости используются два вида вопросов. В одном случае респондентов просят оценить, насколько процедура взаимодействия соответствует определенным нормам. В другом случае им предлагают либо оценить процедуру по шкале от «полностью несправедливо» до «полностью справедливо», либо заявить о согласии или несогласии с тем, что «процедура была справедливой». Таким образом, в первом случае респонденты оценивают взаимодействие по критериям, которые были сформулированы исследователями, а во втором случае они руководствуются собственным представлением о процедурной справедливости.
Роль процедурной справедливости в политической сфере. Процедурная справедливость вызывает большой интерес у исследователей, занимающихся политическими процессами. Анализ научной литературы позволяет выделить два основных подхода к изучению процедурной справедливости в политическом контексте.
Первый подход делает акцент на политических институтах. Исследователи, работающие в рамках этого подхода, анализируют связь между особенностями политических институтов, которые существуют в стране, и отношением людей к политической системе [4; 11; 14]. Они оценивают, как политики получают свои должности (избрание vs. назначение); насколько избирательная система позволяет сформировать органы власти, отражающие интересы разных групп населения; как принимаются важные политические решения (решением представителей власти vs. на референдумах); каков уровень коррупции в стране и т.д. Сторонники этого подхода исходят из того, что люди выражают более позитивное отношение к политической системе, в которой институты соответствуют нормам процедурной справедливости.
Второй подход принимает во внимание субъективные оценки граждан. Исследователи, которые работают в рамках этого подхода, анализируют связь между воспринимаемой процедурной справедливостью и отношением к политической системе. Сначала они просят участников оценить процедурную справедливость конкретных представителей государственной власти (например, мэра города, депутата, президента) или коллегиальных органов управления. Затем они спрашивают респондентов об их отношении к этим представителям власти, политическим институтам, в которых эти люди работают, решениям, которые они принимают, а также измеряют готовность участников к политическим действиям (например, голосованию на выборах или уличным акциям).
Исследования, проведенные в рамках второго подхода, показали, что воспринимаемая процедурная справедливость связана с отношением к отдельным представителям власти и политическим институтам, а также с готовностью к политическим действиям. В частности, недавний метаанализ, в котором рассматривались данные, полученные в шестидесяти девяти выборках [15], продемонстрировал, что воспринимаемая процедурная справедливость положительно связана с отношением к политикам, политическим институтам и политической системе у людей разного возраста и в странах с разными (демократическими vs. авторитарными) политическими режимами.
Кроме того, другой метаанализ показал, что низкая оценка справедливости является одной из четырех ключевых переменных, которые побуждают людей участвовать в политических протестах [3]. К сожалению, авторы использованных в метаанализе исследований не проводили различие между справедливостью процедуры и справедливостью результата. Как следствие, мы не можем уверенно утверждать, что негативная связь между воспринимаемой справедливостью и участием в протестах объясняется особенностями процедуры, а не распределением вознаграждения или наказания.
Справедливость процедуры и позитивность результата. Многие исследователи полагают, что оценка процедурной справедливости – это универсальный фактор, который оказывает влияние на разных людей и в разных ситуациях. Однако некоторые исследователи считают, что связь воспринимаемой процедурной справедливости с отношением к людям и организациям зависит от позитивности результата. Для объяснения этого взаимодействия они привлекают несколько теорий (см. обзор в [7]), среди которых теория личного интереса и теория ценности группы.
Согласно теории личного интереса [22], участники социального взаимодействия стараются получить выгодный для себя результат. Они пытаются достичь этой цели как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе. Однако долгосрочный оптимизм может компенсировать текущие неудачи: человек, который потерпел неудачу, реагирует на нее менее негативно, если уверен, что сможет улучшить свое положение в будущем. Соблюдение процедурной справедливости способствует формированию у «рядовых участников» долгосрочного оптимизма. Поэтому люди, потерпевшие неудачу, обращают большее внимание на соблюдение процедурной справедливости, чем люди, получившие выгодный результат.
В то же время, согласно теории ценности группы [25], люди ценят свои отношения с другими людьми, группами, организациями и общественными институтами, поскольку эти сообщества позволяют им удовлетворить важные психологические потребности (например, сформировать представление и позитивное отношение к себе). Справедливые процедуры позволяют людям удовлетворить потребности в самоидентификации и самоуважении, поэтому они обращают меньшее внимание на позитивность результата. В то же время несправедливые процедуры блокируют удовлетворение этих потребностей, поэтому люди ориентируются на позитивность результата «здесь и сейчас».
Большинство исследований, посвященных взаимодействию между воспринимаемой справедливостью процедуры и позитивностью результата, было проведено в организационном контексте – при выполнении рабочих заданий в экспериментальной лаборатории или на рабочем месте. Метаанализ этих исследований показал, что воспринимаемая процедурная справедливость сильнее связана с реакциями людей, которые получили негативный результат (например, маленькое вознаграждение), чем с реакциями тех, кто получил позитивный результат [7]. Благодаря этому соблюдение процедурной справедливости позволяет компенсировать негативный эффект неприятного результата.
Кроме того, в последнее время было получено несколько доказательств взаимодействия между позитивностью результата и справедливостью процедуры в политической сфере. Например, анализ данных Европейского социального исследования [19; 20] показал, что чем лучше работала экономика и чем более справедливо вели себя представители власти, тем более позитивно граждане относились к политикам и тем больше были удовлетворены тем, как работает демократия. Однако воспринимаемая процедурная справедливость взаимодействовала с уровнем развития экономики: чем хуже было состояние экономики, тем сильнее воспринимаемая процедурная справедливость представителей власти была связана с отношением к политической системе.
Аналогичные результаты были получены в другом исследовании, участники которого оценивали процедурную справедливость социальных служб (здравоохранения, ухода за детьми, ухода за пожилыми людьми и т.д.), качество работы этих служб и доверие к политическим институтам (общий индекс доверия парламенту, правительству, политическим партиям) [12]. Оказалось, что воспринимаемая процедурная справедливость и удовлетворенность результатом были позитивно связаны с политическим доверием. Однако воспринимаемая справедливость процесса оказывала большее влияние при низкой удовлетворенности результатом. Таким образом, процедурно справедливые действия властей частично компенсировали негативное влияние плохой работы социальных служб и экономических трудностей.
Ограничения предыдущих исследований. Исследования продемонстрировали, что воспринимаемая процедурная справедливость взаимодействует с воспринимаемой позитивностью результата. Однако эти работы имеют несколько ограничений. Во-первых, большинство исследований было проведено в деловом контексте, где люди выполняли конкретное задание, общались с «авторитетами» лицом к лицу и получали (или не получали) личное вознаграждение. В то же время известно мало исследований, проведенных в политическом контексте, где люди нередко получают информацию о деятельности представителей власти от окружающих, а позитивность (или негативность) результата не всегда очевидна.
Во-вторых, предыдущие исследования проводились в европейских странах с демократическими политическими режимами, но мы не знаем, насколько интересующая нас закономерность сохраняется в авторитарных государствах. Немногочисленные сравнительные исследования, в которых рассматривалась связь воспринимаемой процедурной справедливости с отношением к политической системе, дали двойственные результаты. С одной стороны, они показали, что воспринимаемая процедурная справедливость [15; 16] связана с позитивным отношением к политической системе в странах с разными политическими режимами. С другой стороны, в демократических государствах связь между процедурной справедливостью и политическим доверием сильнее, чем в авторитарных [16].
И наконец, в-третьих, международные опросы, данные которых используются в крупномасштабных исследованиях, не рассчитаны на изучение воспринимаемой процедурной справедливости. Поэтому исследователи учитывают данные, полученные с помощью очень простых методик, и группируют разнородные по содержанию показатели. Например, авторы упомянутого выше исследования [19; 20] под восприятием непредубежденности понимали оценку беспристрастности судов и свободу выборов; под восприятием уважения – оценку того, насколько правительство объясняет свои решения, а под восприятием надежности – доверие к парламенту. Эти ограничения были учтены в этом исследовании.
Текущее исследование. В данном исследовании принимали участие жители России[1]. В ходе исследования были проверены две гипотезы. Ожидалось, что воспринимаемая процедурная справедливость будет положительно связана с отношением к политической системе (гипотеза 1). Однако эта связь будет модерироваться воспринимаемой позитивностью результата: чем ниже будет оценка результата, тем сильнее будет связь между воспринимаемой процедурной справедливостью и отношением к политической системе (гипотеза 2). Под воспринимаемой процедурной справедливостью понималось восприятие поведения политиков и политических институтов как соответствующего или не соответствующего нормам процедурной справедливости, а под воспринимаемой позитивностью результата – оценка экономического положения страны.
Для проверки этих гипотез в разные периоды 2022 года были проведены три замера. В этих замерах использовались разные методики для измерения воспринимаемой позитивности результата (субъективная оценка текущего экономического положения страны или страх перед возможными экономическими трудностями) и воспринимаемой процедурной справедливости (субъективная оценка поведения политиков или политических институтов). Это дало возможность проанализировать устойчивость обнаруженных эффектов в разные периоды времени и при использовании разных методик.
 

Метод

Выборка исследования. Участники исследования были набраны через ресурс Yandex-Toloka. Первый замер был проведен в сентябре 2022 года, второй и третий замеры – в ноябре 2022 года. В первом замере приняли участие 3193 человека; 1601 человек назвали себя мужчинами, а 1592 – женщинами; возраст участников варьировался от 18 до 80 лет (M = 39,4, SD = 13,9). Во втором замере приняли участие 3237 человека; 1619 человек назвали себя мужчинами, а 1618 – женщинами; возраст участников варьировался от 18 до 84 лет (M = 39,5, SD = 14,0). В третьем замере приняли участие 2090 человек; 1043 человека назвали себя мужчинами, а 1047 – женщинами; возраст участников варьировался от 18 до 77 лет (M = 39,6, SD = 13,8).
Методы и процедура исследования
Все участники подписывали информированное онлайн-согласие. Потенциальные респонденты получали онлайн-ссылку на опросник, размещенный на внешнем сервисе 1ka.si, что позволяло обеспечить полную анонимность. В ходе исследования не собиралась никакая информация, которая позволяла бы определить личность респондента. Опросник включал в себя методики для измерения воспринимаемой процедурной справедливости, воспринимаемого экономического положения страны и отношения к политической системе. Для того чтобы проверить уровень вовлеченности респондентов в работу, в опросник были включены вопросы на внимание. После завершения опроса участники, которые ответили на все пункты и дали правильные ответы на проверочные вопросы, получали по 20 центов.
Воспринимаемая процедурная справедливость. В замерах 1 и 2 использовался следующий вопрос: «Ниже перечислено несколько параметров, по которым страны различаются между собой. Насколько, по вашему мнению, эти особенности выражены в России?». Для расчета показателя воспринимаемой процедурной справедливости использовалось пять критериев: «уровень коррупции» (процедурная справедливость/нейтральность); «верховенство права и равенства всех граждан перед законом» (процедурная справедливость/нейтральность); «политические свободы (свобода собраний, выражения убеждений и возможность создания политических объединений)» (процедурная справедливость/право голоса); «независимость и свобода СМИ» (процедурная справедливость/право голоса); «честность и конкурентность выборов» (процедурная справедливость/право голоса и нейтральность). Для ответа использовалась 7-балльная шкала (от 1 – очень слабо до 7 – очень сильно). При расчете общего показателя пункты 2-5 рассматривались как прямые, а пункт 1 – как обратный (α1 = 0,90, α2 = 0,89).
Кроме того, в замерах 1 и 3 использовался русскоязычный опросник [1], который состоял из одиннадцати пунктов: пять пунктов отражали процедурную справедливость, три пункта – межличностную справедливость и три пункта – информационную справедливость. Респондентов просили указать степень согласия или несогласия с тем, что российские политики придерживаются этих принципов при общении с гражданами. Использовалась 7-балльная шкала (от 1 – совершенно не согласен до 7 – совершенно согласен). В ходе анализа был рассчитан общий индекс (α1 = 0,97, α3 = 0,98).
Воспринимаемое состояние экономики. В замерах 1 и 2 использовался упомянутый выше вопрос: «Ниже перечислено несколько параметров, по которым страны различаются между собой. Насколько, по вашему мнению, эти особенности выражены в России?». Однако в данном случае рассматривался параметр «уровень экономического развития». Для ответа использовалась 7-балльная шкала (от 1 – очень слабо до 7 – очень сильно).
Кроме того, в замерах 1 и 3 использовался вопрос для измерения воспринимаемой экономической угрозы: «Скажите, пожалуйста, в какой мере вас беспокоит, что в России уже происходят или произойдут в ближайшем будущем следующие явления/события? При ответе используйте шкалу от 1 – совершенно не беспокоит до 5 (в первом замере) или 7 (в третьем замере) – очень сильно беспокоит, вызывает страх». В данном случае учитывались реакции респондентов на два пункта: «повышение цен и обнищание людей» и «экономический кризис, спад производства». При обработке результатов рассчитывался общий показатель (α1 = 0,82, α2 = 0,88).
Отношение к политической системе. Для того чтобы получить комплексное представление об отношении людей к политической системе, мы использовали три показателя: общее оправдание системы, эмоции по отношению к политической системе и доверие политическим институтам.
Для измерения оправдания системы использовалась русскоязычная методика [2]. Она состояла из пяти утверждений, отражающих отношение человека к тому, что происходит в стране в целом. Ответы на эти утверждения респонденты оценивали по 7-балльной шкале, выражая степень согласия или несогласия (от 1 – совершенно не согласен до 7 – совершенно согласен). Все пункты были прямыми.
Для измерения эмоций в отношении политической системы респонденты отвечали на вопрос: «В какой степени вы испытываете следующие эмоции, когда вы думаете о политической системе, которая существует в современной России?». Участники указывали степень, в которой они испытывают три позитивных (радость, гордость, энтузиазм) и три негативных (возмущение, отвращение и презрение) эмоции по 7-балльной шкале (от 1 – практически или совсем не испытываю до 7 – испытываю очень сильно). Позитивные эмоции рассматривались как прямые, а негативные эмоции – как обратные пункты.
Доверие к политическим институтам измерялось с помощью трех утверждений. Респондентам предлагалось оценить степень доверия к трем федеральным политическим институтам: президенту, правительству и Федеральному Собранию (Совету Федерации и Государственной Думе). Они оценивали уровень доверия на 7-балльной шкале (от 1 – совсем не доверяю до 7 – полностью доверяю). Все пункты были прямыми.
Конфирматорный факторный анализ, проведенный в статистическом пакете Jamovi, показал, что модель, в которой четыре субфактора – общее оправдание системы, позитивные эмоции, негативные эмоции (обратные значения) и политическое доверие – были связаны между собой, удовлетворительно соответствует данным: CFI = 0,95 – 0,97; TLI = 0,94 – 0,96; RMSEA = 0,08 – 0,10; SRMR = 0,04 – 0,04. Поэтому в ходе дальнейшего анализа мы рассчитывали общий показатель отношения к политической системе (α1 = 0,96, α2 = 0,96, α3 = 0,96).
 

Результаты

Обработка результатов проводилась в статистическом пакете Jamovi. Описательная статистика и корреляции представлены в табл. 1. Они говорят о том, что воспринимаемая процедурная справедливость политиков (замер 1, первая часть и замер 3) и политических институтов (замер 1, вторая часть и замер 2) были позитивно связаны с отношением к российской политической системе. Кроме того, воспринимаемый уровень экономического развития был позитивно связан с ним, а экономические страхи – негативно.
Для проверки гипотез был использован линейный регрессионный анализ; его результаты представлены в табл. 2. Все замеры показали, что воспринимаемый уровень экономического развития позитивно предсказывает отношение к политической системе, а экономические страхи – негативно. Кроме того, воспринимаемая справедливость политиков и политических институтов в целом позитивно предсказывает отношение к российской политической системе. Эти результаты подтверждают гипотезу 1.
Однако связь между воспринимаемой процедурной справедливостью и отношением к политической системе модерируется воспринимаемой экономической ситуацией в стране. В частности, воспринимаемая процедурная справедливость сильнее связана с отношением к политической системе у людей, которые низко оценивают экономическое развитие страны и испытывают сильный страх от экономических трудностей, чем у людей, которые высоко оценивают экономическое развитие и испытывают слабый страх. Эти результаты подтверждают гипотезу 2.
 

Обсуждение результатов

В данном исследовании мы анализировали связь между воспринимаемой процедурной справедливостью, воспринимаемой экономической ситуацией в стране и отношением к политической системе. Мы предположили, что соблюдение процедурной справедливости в политической сфере улучшает отношение к политической системе, и этот эффект сильнее выражен, когда человек низко оценивает экономическое положение страны. Иными словами, соблюдение процедурной справедливости способно, по крайней мере, частично компенсировать негативное влияние экономических трудностей на отношение к политической системе.
Ранее подобные исследования проводились в других странах. Однако данное исследование имеет несколько отличий. Во-первых, большинство предыдущих исследований были проведены в деловом контексте и касались общения с конкретными людьми, а в данном исследовании рассматривались закономерности, возникающие на уровне страны. Во-вторых, предыдущие исследования, посвященные процедурной справедливости в политике, проводились в странах с демократическими политическими режимами, а данное исследование было проведено в стране с авторитарным режимом.
Таблица 1
Описательная статистика и корреляции

Шкала

Переменные

M

SD

1

2

3

Замер 1 (первая часть)

1–7

1. Воспринимаемая справедливость институтов

3,29

1,40

–

 

 

1–7

2. Воспринимаемое экономическое развитие

3,81

1,45

0,711

–

 

1–7

3. Отношение к политической системе

3,86

1,46

0,808

0,672

–

Замер 2

1–7

1. Воспринимаемая справедливость институтов

3,24

1,39

–

 

 

1–7

2. Воспринимаемое экономическое развитие

3,74

1,46

0,724

–

 

1–7

3. Отношение к политической системе

3,72

1,47

0,674

0,456

–

Замер 1 (вторая часть)

1–7

1. Воспринимаемая справедливость политиков

3,49

1,42

–

 

 

1–5

2. Воспринимаемая экономическая угроза

4,05

0,87

–0,404

–

 

1–7

3. Отношение к политической системе

3,86

1,46

0,868

–0,416

–

Замер 3

1–7

1. Воспринимаемая справедливость политиков

3,54

1,55

–

 

 

1–7

2. Воспринимаемая экономическая угроза

5,32

1,55

–0,353

–

 

1–7

3. Отношение к политической системе

3,71

1,53

0,861

–0,409

–
Примечание. Все корреляции значимы на уровне 0,001.
 
Таблица 2
Регрессионный анализ

Переменные

b

 

Замер 1

Замер 2/3

Intercept

0,290***

0,169*

Воспринимаемая справедливость институтов (ВСИ)

0,673***

0,700***

Воспринимаемое экономическое развитие (ВЭР)

0,186***

0,182***

ВСИ * ВЭР

–0,067***

–0,062***

Adjusted R2

0,677

0,716

Intercept

2,010***

1.895***

Воспринимаемая справедливость политиков (ВСП)

0,833***

0.815***

Воспринимаемая экономическая угроза (ВЭУ)

–0,087***

–0.126***

ВСП * ВЭУ

0,031***

0.029**

R2

0,759***

0,755
Примечания. *** – p ≤ 0,001, ** – p ≤ 0,01, * – p ≤ 0,05.
И наконец, в прошлых исследованиях для измерения воспринимаемой процедурной справедливости использовались относительно простые методики, которые не всегда точно отражали эти теоретические конструкты. В то же время в данном исследовании были использованы две разные методики для измерения процедурной справедливости в политике, содержание которых соответствовало теоретическим моделям, а также сложная методика для измерения отношения к политической системе, которая включала когнитивные и эмоциональные элементы.
Это исследование позволило сделать три основных вывода. Во-первых, воспринимаемое экономическое состояние страны позитивно связано с отношением к политической системе. Этот результат соответствует данным международных исследований, которые продемонстрировали, что чем более позитивно граждане оценивают эффективность национальной экономики, тем больше они доверяют политическим институтам [27; 28]. Важность этого фактора следует из «рационального» подхода к изучению политического доверия, согласно которому люди больше доверяют политической системе, которая, по их мнению, работает в их интересах.
Во-вторых, воспринимаемая справедливость политиков и политических институтов позитивно связана с отношением к политической системе. Более того, этот фактор вносит больший вклад, чем воспринимаемое состояние экономики. Этот результат соответствует данным метаанализа [15] и международных опросов [19; 20], проведенных в странах с демократическими политическими режимами. Таким образом, процедурная справедливость если не универсальный, то, по крайней мере, широко распространенный фактор, предсказывающий отношение к представителям власти.
И наконец, процедурная справедливость взаимодействует с воспринимаемым состоянием экономики. Воспринимаемая процедурная справедливость сильнее связана с отношением к политической системе у людей, которые дают низкую оценку экономическому состоянию страны, чем у тех, кто дает высокую оценку. Этот результат соответствует данным метаанализа, проведенного в деловой сфере [7], и немногочисленных политических исследований, проведенных в европейских странах [12; 19; 20], что говорит в пользу широкой распространенности обнаруженного эффекта.
Таким образом, данное исследование вносит вклад в понимание процессов, происходящих в современном российском обществе. В официальном российском дискурсе широко распространена идея о кардинальном отличии россиян от жителей европейских и североамериканских стран. В то же время данное исследование продемонстрировало, что суждения россиян подчиняются тем же закономерностям, что суждения жителей европейских государств. Более того, дополнительный анализ не выявил устойчивого различия в связях между воспринимаемой процедурной справедливостью, воспринимаемым состоянием экономики и отношением к политической системе у представителей разных социально-демографических групп.
В целом это означает, что, с одной стороны, свободная публичная дискуссия по острым социальным, экономическим и политическим вопросам, а также свободные и честные выборы могут увеличить количество негативных оценок в адрес представителей власти и способствовать поляризации мнений. С другой стороны, наличие у людей возможности публично высказать свое мнение и повлиять на политические решения, равенство прав и уважение со стороны представителей власти – это те условия, которые помогают сохранить устойчивость политической системы в сложных экономических обстоятельствах.
 

Заключение

Исследование показало, что воспринимаемая процедурная справедливость – вера в возможность повлиять на политические решения, а также непредубежденное отношение и уважение со стороны представителей власти – это важный фактор, который предсказывает отношение к политикам и политическим институтам. Тот факт, что эта закономерность воспроизводилась в разные периоды времени и при использовании разных методик, говорит в пользу ее устойчивости. Тем не менее это исследование имеет несколько ограничений.
Во-первых, большинство исследователей рассматривает процедурную справедливость как единый конструкт, поэтому в данном исследовании вычислялись общие индексы процедурной справедливости. Однако один из метаанализов, посвященных организационной справедливости, показал, что разные компоненты, описывающие справедливость процесса, по-разному связаны с оценками и поведением людей [9]. Таким образом, в будущих исследованиях можно проанализировать, как разные компоненты процедурной справедливости связаны с отношением к политической системе, и насколько эти связи модерируются оценкой экономического состояния страны.
Во-вторых, в большинстве исследований, посвященных процедурной справедливости в политической сфере, рассматривалась воспринимаемая справедливость одного – городского, регионального или федерального – уровня власти. В данном исследовании респондентов просили оценить справедливость либо российских политиков, либо политических институтов вообще. Таким образом, в будущих исследованиях можно сравнить, как воспринимаемая справедливость предсказывает отношение к представителям муниципальной, региональной и федеральной власти, и насколько эти связи модерируются оценкой экономического состояния страны.
В-третьих, в данном исследовании не фиксировалось, кому люди приписывают ответственность за возникновение и решение экономических проблем. Можно предположить, что низкая оценка экономического положения страны усиливает связь между воспринимаемой процедурной справедливостью и отношением к политической системе, когда люди приписывают ответственность за возникновение и/или решение экономических проблем представителям действующей власти. Таким образом, в будущих исследованиях можно проанализировать, как атрибуция ответственности влияет на взаимодействие между процедурной справедливостью и позитивностью результата.
И наконец, в-четвертых, данное исследование было кросс-секционным, а не экспериментальным. С одной стороны, это дало возможность измерить отношение респондентов к текущей ситуации, но с другой – не позволило сделать однозначные причинно-следственные выводы. Таким образом, в будущих исследованиях можно варьировать воспринимаемую справедливость политиков или политических институтов (например, описывать гипотетических политических акторов, которые соответствуют или не соответствуют нормам справедливости) и/или воспринимаемое экономическое положение страны.
 
[1] Международные индексы, отражающие степень соблюдения гражданских прав и политических свобод [13; 21; 29], говорят о том, что в настоящее время Россия относится к числу государств с низкой оценкой по этим параметрам, т.е. является страной с авторитарным политическим режимом. С процедурой расчета индексов можно более подробно ознакомиться на соответствующих сайтах.

Литература

  1. Гулевич О.А., Гусева В.В. Методика для измерения процедурной справедливости в политической сфере // Психологические исследования: электронный научный журнал. 2023. В печати.
  2. Agadullina E., Ivanov A., Sarieva I. How Do russians perceive and justify the status quo: Insights from adapting the system justification scales // Frontiers in Psychology. 2021. Vol. 12. Article 717838. DOI:10.3389/fpsyg.2021.717838
  3. Agostini M., van Zomeren M. Toward a comprehensive and potentially cross-cultural model of why people engage in collective action: A quantitative research synthesis of four motivations and structural constraints // Psychological Bulletin. 2021. Vol. 147. № 7. P. 667–700. DOI:10.1037/bul0000256
  4. Anderson C.J., Tverdova Y.V. Corruption, political allegiances, and attitudes toward government in contemporary democracies // American Journal of Political Science. 2003. Vol. 47. № 1. P. 91–109. DOI:10.1111/1540-5907.00007
  5. Bolger P.C., Walters G.D. The relationship between police procedural justice, police legitimacy, and people's willingness to cooperate with law enforcement: A meta-analysis // Journal of Criminal Justice. 2013. Vol. 60. P. 93–99. DOI:10.1016/j.jcrimjus.2019.01.001
  6. Bolger M.A., Lytle D.J., Bolger P.C. What matters in citizen satisfaction with police: A meta-analysis // Journal of Criminal Justice. 2021. Vol. 72. P. 101760. DOI:10.1016/j.jcrimjus.2020.101760
  7. Brockner J., Wiesenfeld B.M. An integrative framework for explaining reactions to decisions: Interactive effects of outcomes and procedures // Psychological Bulletin. 1996. Vol. 120. № 2. P. 189–208. DOI:10.1037/0033-2909.120.2.189
  8. Cohen-Charash Y., Spector P.E. The role of justice in organizations: A meta-analysis // Organizational Behavior and Human Decision Processes. 2001. Vol. 86. № 2. P. 278–321. DOI:10.1006/obhd.2001.2958
  9. Colquitt J.A., Conlon D.E., Wesson M.J., Porter C.O., Ng K.Y. Justice at the Millennium: A meta-analytic review of 25 years of organizational justice research // Journal of Applied Psychology. 2001. Vol. 86. № 3. P. 425–445. DOI:10.1037/0021-9010.86.3.425
  10. Colquitt J.A., Scott B.A., Rodell J.B., Long D.M., Zapata C.P., Conlon D.E., Wesson M.J. Justice at the Millennium, a decade later: A meta-analytic test of social exchange and affect-based perspectives // Journal of Applied Psychology. 2013. Vol. 98. № 2. P. 199–236. DOI:10.1037/a0031757
  11. Dahlberg S., Holmberg S. Democracy and bureaucracy: How their quality matters for popular satisfaction // West European Politics. 2014. Vol. 37. № 3. P. 515–537. DOI:10.1080/01402382.2013.830468
  12. de Blok L., Kumlin S. Losers’ Consent in changing welfare states: Output dissatisfaction, experienced voice and political distrust // Political Studies. 2022. Vol. 70. № 4. P. 867–886. DOI:10.1177/0032321721993646
  13. Freedom House. URL: https://freedomhouse.org/ (дата обращения: 13.11.2023).
  14. Gilley B. The Determinants of state legitimacy: Results for 72 countries // International Political Science Review. 2006. Vol. 27. № 1. P. 47–71. DOI:10.1177/0192512106058634
  15. Gulevich O., Borovikova J., Rodionova M. The relationship between political procedural justice and attitudes toward the political system: A meta-analysis // Political Psychology. 2023. Online first. DOI:10.1111/pops.12936
  16. Gulevich O., Chernov D. Political efficacy as a factor of attitude toward the political system: Comparison between democratic and authoritarian regimes. Unpublished manuscript.
  17. Leventhal G.S., Karuza J., Fry W.R. Beyond fairness: A theory of allocation preferences // Justice and Social Interaction. 1980. Vol. 3. № 1. P. 167–218. DOI:10.4236/jss.2015.31009
  18. Lind E.A., Tyler T.R. The social psychology of procedural justice. New York: Plenum Press, 1988.
  19. Magalhães P.C. Economic evaluations, procedural fairness, and satisfaction with democracy // Political Research Quarterly. 2016. Vol. 69. № 3. P. 522–534. DOI:10.1177/1065912916652
  20. Magalhães P.C., Aguiar-Conraria L. Procedural fairness, the economy, and support for political authorities // Political Psychology. 2019. Vol. 40. № 1. P. 165–181. DOI:10.1111/pops.12500
  21. The Polity Project. URL: https://www.systemicpeace.org/polityproject.html (дата обращения: 13.11.2023).
  22. Thibaut J.W., Walker L. Procedural justice: a psychological analysis. L. Erlbaum Associates, Hillsdale, 1975.
  23. Tyler T.R. Justice theory // Handbook of theories of social psychology: Volume Two (SAGE Social Psychology Program) (1st ed.) / Ed. by P.V.A.M. Lange, A.W. Kruglanski, T.E. Higgins. SAGE Publications Ltd., 2011.
  24. Tyler T.R., Blader S.L. The Group Engagement Model: Procedural justice, social identity, and cooperative behavior // Personality and Social Psychology Review. 2003. Vol. 7. № 4. P. 349–361. DOI:10.1207/S15327957PSPR0704_07
  25. Tyler T.R., Lind E.A. A Relational Model of Authority in groups // Advances in Experimental Social Psychology. 1992. Vol. 25. P. 115–191. DOI:10.1016/S0065-2601(08)60283-X
  26. Tyler T.R., van der Toorn J. Social justice // The Oxford handbook of political psychology: Second Edition (Oxford Handbooks) (2nd ed.) / Ed. by L. Huddy, D.O. Sears, J.S. Levy. Oxford: Oxford University Press, 2013.
  27. van der Meer T.W.G. Democratic input, macroeconomic output and political trust // Handbook on political trust / Ed. by S. Zmerli, T.W.G. van der Meer. Edward Elgar Publishing, 2017. P. 270–284.
  28. van der Meer T.W.G. Economic performance and political trust // The Oxford handbook of social and political trust / Ed. by E.M. Uslaner. Oxford: Oxford University Press, 2018.
  29. Varieties of Democracy (V-Dem) [Электронный ресурс]. URL: https://v-dem.net/ (дата обращения: 13.11.2023).
  30. Whitman D.S., Caleo S., Carpenter N.C., Horner M.T., Bernerth J.B. Fairness at the collective level: A meta-analytic examination of the consequences and boundary conditions of organizational justice climate // Journal of Applied Psychology. 2012. Vol. 97. № 4. P. 776–791. DOI:10.1037/a0028021

Информация об авторах

Гулевич Ольга Александровна, доктор психологических наук, профессор, заведующий лабораторией политико-психологических исследований,, ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (ФГАОУ ВО «НИУ ВШЭ»), Москва, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0003-3806-5064, e-mail: goulevitch@mail.ru

Метрики

Просмотров

Всего: 322
В прошлом месяце: 41
В текущем месяце: 20

Скачиваний

Всего: 106
В прошлом месяце: 7
В текущем месяце: 4