Альтруизм и парохиализм у детей и подростков: гендерные и возрастные различия

Введение

Социальные нормы и связанное с ними альтруистическое поведение имеют решающее значение для развития человеческого сотрудничества и поддержания социального порядка в группе [11; 14; 22; 24; 29].

Исследования детского альтруизма и кооперации в эволюционной перспективе сегодня приобретают все большую популярность. Эволюционные психологи доказывают, что склонность к альтруизму и помощь у детей являются врожденными и проявляются вне зависимости от каких-либо обстоятельств [36; 37]. Более современные работы показывают, что важную роль в раннем детском альтруизме играет наблюдение за альтруистичными жестами и взаимопомощью окружающих, которые являются своеобразными триггерами в развитии просоциального поведения у детей [9]. Кроме того, специалисты в области психологии развития анализируют когнитивные аспекты феномена кооперации у детей и отмечают, что кооперация детей со сверстниками способствует осознанию средств, способов действий, интенсификации процессов планирования, контроля, оценки, целеполагания, возникновению рефлексии, более глубокому пониманию изучаемого объекта [2].

Тенденция проявлять альтруизм в детстве усиливается с возрастом [7; 31], однако в более раннем возрасте дети менее избирательны в альтруистичных проявлениях по отношению к «своим» и «чужим» [7]. Среди детей существует значительная вариабельность в склонности к просоциальному поведению, и интересно отметить, что дети проявляют альтруистичные жесты вне зависимости от того, наблюдают ли за ними третьи лица [35], в то время как известно, что частота альтруистичных действий среди взрослых возрастает при наличии сторонних наблюдателей [10; 28]. Психологи отмечают, что в просоциальном поведении необходимо различать мотивацию нормативную (стремление соответствовать социальным нормам и поддерживать их) и альтруистическую (желание способствовать благополучию другого человека или группы как целого) [4]. Просоциальное поведение как создание благоприятной для всех участников социальной среды, улучшение взаимодействия людей, ориентация на общее благо создает социально-психологический капитал группы [4].

Альтруизм и кооперация как явления, отражающие положительное отношение индивида к окружающим его людям, тесно связаны с парохиализмом [17; 30]. Парохиализм представляет собой «положительное отношение к представителям своей социальной группы (сформированной по любому критерию — этническому, расовому, языковому, религиозному, профессиональному, субкультурному и т. д.) на фоне нейтрального или негативного отношения к представителям чужой группы (сформированной по тому же критерию)» [5: 67]. Способность отличать своих от чужих формируется очень рано. Показано, что маленькие дети открыто проявляют негативизм по отношению к тем, кто внешне не похож на их привычное окружение [3]. С возрастом с увеличением когнитивной сложности взглядов на мир, отношение к чужим становится более терпимым [3; 6; 21; 26].

Парохиализм играет важную роль в процессе принятия решений — люди склонны поощрять членов своей группы [34] и проявляют значительно больший альтруизм по отношению к друзьям, чем к незнакомцам [13; 26]. Более того, друзья или члены одной группы схожи по своим поведенческим качествам [5; 25; 38]. Метаанализ результатов исследований проявлений парохиализма, проведенных с использованием экспериментальных игр «Диктатор», показал, что игроки предпочитают начислять больше очков членам своей группы, чем посторонним [8], однако результаты других исследований, проведенных в той же парадигме, подобного рода группового фаворитизма среди игроков не обнаружили [27; 32]. По-видимому, парохиализм представляет собой механизм поддержки нормального функционирования и эффективности деятельности группы, обеспечивая членов группы долгосрочными выгодами и увеличивая вероятность выживания [6; 8].

Исследования половых различий альтруистического поведения показывают, что в целом женщины менее альтруистичны, чем мужчины — данная тенденция наблюдается как у детей [23], так и у взрослых [18]. При этом склонность к парохиализму больше выражена у мужчин [8]. Проведенный анализ экспериментов с использованием классических игр «Диктатор» указывает на тот факт, что девочки делают более щедрый выбор и менее склонны к эгалитарному дележу ресурсов, чем мальчики [7; 21; 23; 26; 33].

Программа исследования

Исследование проводилось в 2018—2019 гг. в общеобразовательных школах г. Москвы и Московской области. Выборка составила 379 детей и подростков (192 мальчиков и 187 девочек) в возрасте от 7 до 17 лет. Из анализа были исключены все случаи с неполным набором данных.

Склонность к просоциальному поведению у детей оценивалась с помощью экспериментальной методики, разработанной Э. Фером с соавторами [21] и адаптированной нами ранее в экспериментах с детьми народа меру (Танзания) [15]. Проведенная нами модификация состояла в дополнении перечня возможных выборов стратегий поведения таким вариантом, как «не буду делиться ни с кем ни при каких условиях». Такой вариант стратегии отсутствовал в классической методике Э. Фера, однако обнаруживался в выборе, который осуществляли российские и танзанийские школьники, например, в играх «Зависть» и «Истинный альтруизм» (см. результаты ниже). Вероятно, подобного рода закономерность в поведении детей связана либо с возрастом испытуемых, либо с особенностями выборки. В дальнейшем полученные нами результаты с участием российских детей и подростков будут сравниваться с данными, собранными идентичным методом в других этнических группах (ряд этносов из Восточной Африки и другие этничности из России). Одной из задач дальнейших кросскультурных исследований станет изучение как универсальных, так и культурно специфических особенностей альтруистического поведения у детей и подростков.

Экспериментальная игра проводилась исследователем с каждым участником индивидуально с целью исключения влияния присутствия одноклассников или учителей на принятие решений и последствий принимаемых решений, если кто-либо посторонний узнает о них. Перед началом игры каждый участник эксперимента (школьник) был проинструктирован о правилах поведения в каждой из шести предложенных игровых ситуаций до полной уверенности экспериментатора в том, что ребенок понял условия игры и последствия принимаемых им решений. Участие в эксперименте было добровольным и анонимным при условии строгой конфиденциальности получаемых в ходе эксперимента данных.

Во всех играх участник должен был сделать выбор о распределении конфет (настоящих, а не воображаемых) для себя и своего воображаемого партнера. Всего было сыграно 3 игры по два сета, где школьники должны были принять решения в нескольких предложенных им дилеммах: 1) испытуемый должен сделать выбор: получить конфету самому, при этом другой ребенок не получает сладость вовсе, либо взять конфету себе и предложить еще одну другому ребенку; себе вторую конфету ребенок оставить не может. В этом случае оценивается просоциальное поведение — намерение сделать добро другому без ущерба для себя); 2) испытуемый получает одну конфету сам, но может при этом выбрать, сколько конфет получит другой — одну или две; ребенок не может оставить себе вторую конфету. В данном случае оценивается выраженность чувства зависти; 3) перед ребенком ставится трудный выбор, сопряженный с реальным ущербом для его собственных интересов: ребенок может либо взять обе конфеты, либо поделиться с другим (отдать одну или даже две конфеты); в данном случае оценивается выраженность способности к проявлению истинного альтруизма. Каждый ребенок выполняет 2 серии таких заданий: в первом случае ему сообщается, что получатель конфеты — кто-либо из знакомых ему ребят (одноклассник, друг), во втором — незнакомый сверстник. Всем школьникам задания по принятию решения предлагались в одинаковом стандартном порядке («просоциальное поведение», «зависть», «истинный альтруист»).

В ходе исследования мы также собирали общую демографическую информацию об участниках. Все данные были статистически проанализированы с использованием пакета программ SPSS-23 для Windows.

Целью исследования являлось выявление гендерных и возрастных особенностей альтруистического и парохиального поведения у детей и подростков.

Гипотезы исследования: 1) девочки более просоциальны в принятии решений: количество выборов в пользу незнакомых сверстников будет наблюдаться чаще у девочек, чем у мальчиков; 2) с возрастом школьники будут более альтруистичны, как в отношении друзей, так и в отношении незнакомых сверстников. Настоящее исследование проводилось в рамках парадигмы инклюзивной педагогики и образования, которые состоят в признании многообразия и вариабельности поведенческих, эмоциональных, социальных и интеллектуальных особенностей учащихся и принятии ответственности за осуществление такого типа обучения [9]. Современная концепция инклюзивного образования на первое место ставит задачу адаптации общества к особенностям составляющих его индивидов.

Результаты

Для определения основных эффектов (пол, возраст) и эффектов взаимодействия независимых переменных (пол х возраст) в отношении зависимой переменной (принятое решение в игре) нами был проведен дисперсионный анализ (ANOVA) для целой выборки испытуемых (n=379). Результаты проведенного анализа обнаружили статистически значимое влияние пола и возраста на выбор решения в ситуации просоциальной игры с незнакомыми сверстниками (ПОЛ: F=7,171; df=1; p=0,008. ВОЗРАСТ: F=5,334; df=4; p=0,0004); статистически значимое влияние возраста на выраженность проявления зависти в ситуации принятия решения в отношении друзей (F=6,782; df=4; p=0,00003) и незнакомых сверстников (F=11,051; df=4; p=01,781E-8); статистически значимое влияния возраста на выраженность

проявлений альтруизма, как в отношении друзей (F=29,769; df=4; р=1,7922Е-21), так и в отношении незнакомых ровесников (F=8,806; df=4; р=8,425Е-7). Таким образом, более значимым предиктором альтруистического поведения является возраст, а не пол.

Гендерные различия альтруизма и парохиализм

Анализ полученных данных с помощью тестов Хи-квадрат (Chi-Square — х2) с использованием анализа таблиц сопряженности (Cross-tabs) также выявил гендерные различия только в проявлениях просоциального поведения в отношении незнакомых сверстников, однако результаты были на границе значимости (х2=2,676; р=0,048; df=1; n=379).

Для оценки различий между особенностями принятия решения в отношении друзей и незнакомых сверстников был проведен сравнительный анализ средних двух зависимых выборок (Paired T-Test) для целой выборки. Выявлены значимые различия в принятии решений во всех трех дилеммах (табл. 1).

Таблица 1

Результаты сравнения показателей направленности принятии решения в отношении друзей и незнакомых сверстников (N=379)

На представленных ниже графиках показаны варианты принятия решений в ситуации проявления просоциального поведения, свидетельствующие о ярко выраженном парохиальном эффекте (рис. 1 а, б).

При принятии решений по отношению к друзьям 96,83% испытуемых независимо от пола (мальчиков (48,81%) и девочек (48,02%)) принимали просоциальное решение — отдавали конфету своим друзьям, и только 3,17% испытуемых принимали решение не отдавать конфету (рис. 1а). Однако в ситуации принятия решения в отношении незнакомых сверстников тенденция существенно изменялась — количество ответов «не дам конфету» резко увеличилось, достигнув 63,35% (36,65% мальчиков и 26,70% девочек) (рис. 1б). Стоит отметить большую склонность девочек к проявлению просоциального поведения по отношению к незнакомым сверстникам — большее количество девочек по сравнению с мальчиками принимали решение отдать 1 конфету (18,75% против 17,90%) незнакомому сверстнику и меньшее количество девочек по сравнению с мальчиками принимали решение не делиться с незнакомыми сверстниками (26,70% против 36,65%) (рис. 1б).

Результаты анализа данных по принятию решения в ситуации, направленной на оценку особенностей проявления зависти, указывают на ярко выраженный парохиальный эффект — существенные различия в принятии решений по отношению к друзьям и анонимным сверстникам.

По отношению к друзьям не было ни одного случая, когда дети и подростки принимали решение не отдавать ни одной конфеты (рис. 2а). Чувство зависти испытывали всего 7,39% мальчиков и 5,80% девочек, и они делили конфеты поровну, оставляя третью лишней (одно из условий игры состояло в невозможности получения второй конфеты даже в случае, когда ребенок принимал решение не отдавать ее другу). Большинство детей и подростков (86,81%, из них — 43,27% мальчиков и 43,54% девочек) принимали решение отдать обе конфеты друзьям (т. е. в ущерб себе) (рис. 2а). В случае с незнакомыми сверстниками большинство школьников принимали решение, исходя из принципа справедливости — конфеты распределяли поровну 59,63% детей и подростков (30,87% мальчиков и 28,76% девочек), при этом третья не доставалась никому (рис. 2б). Количество более альтруистично настроенных школьников (принимали решение отдать 2 конфеты незнакомым сверстникам) явилось существенно большим (16,89% мальчиков и 17,94% девочек), чем эгоистически настроенных детей, которые принимали решение не отдавать конфеты незнакомым сверстникам (2,90% и 2,64% соответственно) (рис. 2б), однако в целом отношение к друзьям отличалось большей степенью альтруизма.

В игровой ситуации, направленной на оценку проявлений альтруизма, детям предлагалось либо взять 2 конфеты себе (другому ничего не доставалось), либо поделиться с другим поровну, либо в ущерб себе отдать другому обе конфеты. Важно отметить изменение условий ситуации принятия решения по сравнению предыдущей: в игровой ситуации, направленной на оценку проявлений зависти, ребенок ни при каком условии не мог получить вторую конфету, тогда как в игровой ситуауции, направленной на оценку проявлений альтруизма, ребенок принимал решение о том, кому достанется вторая (лишняя) конфета — ему самому или другу/незнакомому сверстнику, — и в результате мог получить ее сам, т. е. перед школьником стоял трудный выбор, сопряженный с возможностью ущемления его собственных интересов. Результаты анализа полученных данных, представленные на рис. 3 а, б, свидетельствуют о существенно более выраженном проявлении парохиального эффекта именно в этой игровой ситуации по сравнению с предыдущими. В ситуации принятия решения в отношении друзей большинство детей (39,84% мальчиков и 39,58% девочек) делили конфеты по принципу справедливости — каждому по одной (рис. 3а). Количество детей, принявших решение не делиться с друзьями, было наименьшим — 0,79% и 9,53% от общей выборки соответственно. Кроме того, была выделена группа испытуемых (10,03% мальчиков и 9,23% девочек), принявших решение отдать друзьям все конфеты (рис. 3а). При принятии решения в отношении незнакомых сверстников приоритеты снова поменялись: большинство детей не желали отдавать незнакомцу ни одной конфеты (26,91% мальчиков и 24,27% девочек) (рис. 3б). Однако количество детей, разделивших конфеты поровну с незнакомым сверстником, было также значительным — 21,64% мальчиков и 23,48% девочек. Кроме того, было выявлено незначительное число случаев, когда испытуемые принимали решение отдать незнакомым сверстникам обе конфеты — 2,11% у мальчиков и 1,58% у девочек (рис. 3б). Стоит отметить, что к последней категории относились те испытуемые, которые либо были существенно ограничены в употреблении сладкого, либо испытывали равнодушие к сладостям (в личной беседе школьники сами указывали на данное обстоятельство).

В игровой ситуации, направленной на оценку степени выраженности альтруизма, даже при игре с друзьями большинство детей (49,29% мальчиков и 46,92% девочек) делили конфеты по принципу справедливости — каждому по одной (рис. 3а). Количество детей, которые принимали решение либо не делиться с друзьями, либо отдать обе конфеты, являлось существенно меньшим — 1,42% и 2,37% от общей выборки соответственно (рис. 3а). При выборе решения в отношении незнакомых сверстников девочки вели себя более аль­труистично — большинство (29,86%) приняли решение разделить сладости поровну, меньшинство (18,48%) приняли решение не делиться конфетами с незнакомыми детьми и подростками. Мальчики, наоборот, предпочитали не делиться вовсе (27,96%), чем разделить сладости поровну (23,22%). У мальчиков было всего два случая, когда незнакомым сверстникам они отдали бы обе конфеты (0,47%).

Возрастные различия альтруизма и парохиализма

Далее с целью оценки динамики изменения проявлений альтруизма в соответствии с возрастом испытуемых выборка была разбита на пять возрастных категорий: 7—8, 9—10, 11 — 12, 13—14, 15—17 лет. Тесты Хи-квадрат (%2) с использованием анализа таблиц сопряженности показали значимые возрастные различия в игровой ситуации, направленной на оценку проявлений просоциального поведения — с незнакомыми сверстниками (х2=18,469; p=0,001; df=4; n=379); в игровой ситуации, направленной на оценку степени выраженности проявлений зависти — с друзьями (х2=26,750; p=0,00002; df=4; n=379) и с незнакомыми сверстниками (х2=63,907; p=7,9366E-11; df=8; n=379); и наконец, в игровой ситуации, направленной на оценку проявлений альтруизма — с друзьями (х2=105,522; p=3,1612E-19; df=8; n=379) и с незнакомыми сверстниками (х2=58,823; p=7,9276E-10; df=8, n=379).

Анализ кривых возрастных изменений эгоистичного или альтруистичного выбора при принятии решений во всех трех игровых ситуациях свидетельствует о высокой степени выраженности парохиализма — процент случаев выбора в пользу друзей на порядок больше, чем в пользу незнакомых сверстников во всех трех дилеммах (рис. 4—6). Хотя стоит отметить, что в третьей дилемме на истинный альтруизм (рис. 6), когда перед школьником стоял трудный выбор, сопряженный с ущемлением их собственных интересов (отдать другу 2 конфеты и не получить ничего, разделить их поровну или забрать 2 конфеты себе), школьники предпочитали решать по принципу справедливости — разделить сладости с друзьями поровну. Необходимо отметить, что во всех возрастных группах во всех играх процент школьников, которые принимают решение не делиться с друзьями, является минимальным и составляет максимум 1,8% в просоциальной игре (друзья (0) на рис. 4—6).

На кривых возрастных изменений можно отметить два переломных периода в поведении детей и подростков — к окончанию начальной школы и началу пубертата (10 лет) и в 13—14 лет — в период кризиса подросткового возраста [1]. Поступление в школу связано у детей со значительной выраженностью парохиального эффекта, т. е. альтруистичностью поотношению к друзьям и эгоистичностью при взаимодействии с незнакомцами. К концу начальной школы — к 3—4 классу (9—10 лет) такое поведение становится менее выраженным. В 13—14 лет отношение к друзьям снова выходит на передний план, тогда как стратегии взаимоотношений с незнакомыми сверстниками характеризуются существенной возрастной динамикой (рис. 4—6).

Обсуждение

Результаты проведенного исследования показывают, что возраст является более важным предиктором проявлений альтруизма и парохиализма, чем пол, при выборе стратегий поведения в отношении сверстников. Фактор пола оказывает влияние (на грани значимости) на выбор решения только в одной из шести комбинаций игр — просоциальное поведение с незнакомыми сверстниками: девочки демонстрировали чуть более альтруистичное поведение, чем мальчики. Данные исследования Э. Фера с соавторами, проведенного на выборке детей 3—8 лет, свидетельствовали о более выраженных парохиальных тенденциях в игре «Зависть» у мальчиков, чем у девочек — мальчики отличались менее выраженной склонностью к неблагоприятному неравенству, если партнер являлся членом группы [21]. Возможное объяснение таких половых различий может предложить теория, согласно которой движущей силой эволюционного процесса развития альтруистического поведения и парохиализма являются частые межгрупповые конфликты. Поскольку чаще всего именно мужчины принимали участие в межгрупповых конфликтах, то преимущество своих перед чужими могло явиться более важным фактором выживания и реализации репродуктивной функции [16; 17; 20]. Таким образом, эволюция могла способствовать развитию парохиализма среди мужчин и более частому принятию решения в пользу членов своей группы, чем чужаков. Поведение женщин при принятии решения чаще описывается как более эгалитарное и менее альтруистичное, как в зрелом [18], так и в детском и подростковом [23] возрасте. Данные выводы согласуются с результатами другого исследования, свидетельство вашего о большей склонности мужчин, нежели женщин, к проявлению парохиализма [8]. И наконец, в исследованиях стратегий поведения у детей и подростков с использованием классической игры «Диктатор» было показано, что девочки более склонны к эгалитарному типу принятия решения [7; 21; 23; 26; 33].

В проведенном нами ранее исследовании культурно-и этноспецифических особенностей проявления альтруизма и парохиализма на выборке африканских детей и подростков 12—19 лет с использованием аналогичных игровых дилемм было показано, что дружба является важным фактором в принятии решений о распределении ресурсов во всех трех играх [15]. Важно отметить, что даже в случае самого дорогостоящего решения (передача двух конфет из двух оппоненту в игре) решения в пользу друзей принимались чаще, чем в отношении незнакомых сверстников [15]. По-видимому, дружба играет важную моделирующую роль в развитии просоциального и альтруистического поведения в детском и подростковом возрасте. Данный вывод подтверждается результатами экспериментального исследования особенностей выбора стратегии поведения в отношении знакомых и незнакомых сверстников, проведенном на выборке европейских детей и подростков в возрасте от 9 до 18 лет [25], а также результатами большого количества исследований проявлений парохиализма и кооперации среди детей и подростков 3—19 лет, в которых было показано, что в целом дети и подростки более склонны к трате личных средств в пользу своей группы, нежели в пользу чужих [26].

Если говорить о возрастной динамике проявлений парохиализма, то наиболее выраженный характер он приобретает в течение двух возрастных периодов — при поступлении в школу (7—8 лет) и во время кризиса подросткового возраста (13—14 лет). Аналогичный результат был получен в проведенном нами исследовании культурно-и этноспецифических особенностей проявления парохиализма с участием детей, проживающих в Восточной Африке [15]. Данный период является наиболее распространенным возрастом для инициаций в традиционных обществах, когда от мальчиков ожидается, что они присоединятся к своим возрастным группам и проведут некоторое время (до брака) в условиях совместного проживания. В этот период дружба между юношами имеет огромное значение. Значительное возрастание парохиализма в подростковом возрасте отмечено и Э. Фером [23]. Наиболее высокий уровень выраженности парохиализма приходится на средний возраст (6—12 лет) и зависит от многих факторов — пола, типа игры, типа вознаграждения и др. [26]. В отечественных работах, исследовавших особенности принятия решения в ситуации моральной дилеммы «свой—чужой» детьми 3—11 лет, обнаружена следующая возрастная динамика: по мере взросления дети все чаще поддерживают жертву из «чужого» сообщества, чем своего агрессора [3; 6]. Однако на этот же возраст приходится и повышение выбора в пользу незнакомых сверстников, что, по-видимому, отражает увеличивающуюся с возрастом чувствительность к мнению окружающих о себе и заботу о том, как их поведение вписывается в общепринятые нормы и какие пользу или вред то или иное поведение может повлечь за собой [17; 20; 21]. «Ориентация-на-других», сопряженная с формированием когнитивной способности воспринимать взгляды других и учитывать их в процессе принятия решений, продолжает развиваться в позднем подростковом возрасте [4; 19] и проявляется в ситуациях принятия выбора в нравственных дилеммах, зависящего от особенностей саморегуляции, социальной дистанции и социального обучения [12].

Заключение

Проведенное нами исследование выявило половые и возрастные различия в альтруистическом поведении детей и подростков — представителей российской выборки. Наша первая гипотеза подтвердилась на примере одной из шести дилемм — девочки отличаются более выраженной просоциальностью в принятии решений по отношению к незнакомым сверстникам. Однако отмечается и возрастная динамика проявлений альтруизма/парохиализма — с возрастом школьники становятся более альтруистичными, как в отношении друзей, так и в отношении незнакомых сверстников.

Наиболее важным фактором, влияющим на альтруистическое поведение, является принадлежность к своей группе. Предпочтительное альтруистическое поведение по отношению к друзьям среди детей и подростков может являться универсальной характеристикой социального поведения человека, присущей представителям как традиционных, так и индустриальных обществ. В эволюционной перспективе дружеские взаимоотношения могут быть рассмотрены в рамках расширенной трактовки понятия «родства»; установление последнего имело особое значение для выживания человека в условиях межгруп­повой конкуренции.