Перейти к основному содержанию

Психология и право
2024. Том 14. № 2. С. 172–184
doi:10.17759/psylaw.2024140213
ISSN: 2222-5196 (online)

Феномен скулшутинга и его толкование в контексте юридико-психологического знания и ассоциативных смыслов будущих следователей

13

Борисова С.Е.

PDF (RUS)
GS
Информация
в Google Scholar

Аннотация

Констатируется реальность и тяжесть последствий феномена скулшутинга*, обладающего отличительными признаками, позволяющими распознать его в числе криминальных событий. Подчеркивается несовершенство дефиниций скулшутинга, говорится о необходимости его междисциплинарного анализа и изучения будущими следователями в рамках дисциплины «Юридическая психология». Цель исследования: выявить особенности ассоциативных представлений обучающихся (будущих следователей) о скулшутинге и раскрыть смысловое наполнение понятийных связей, опираясь на современные юридико-психологические положения. Данные опроса получены с помощью метода ассоциаций и подвержены математической обработке. Основные результаты, соотносящиеся с гипотезами, заключаются в определении спектра и структуры ассоциативных представлений о скулшутинге; установлении непротиворечивости ассоциативных представлений научным сведениям; выявлении понимания, но недостаточного использования курсантами психологических терминов; характеристике скулшутинга на основе наполнения ассоциативно-понятийных связей научно обоснованным содержанием.

Общая информация

Ключевые слова: скулшутинг, терроризм, агрессивность, насилие, ненависть, юридическая психология

Рубрика издания: Личностно-ориентированные психотехнологии в правоохранительной деятельности

Тип материала: научная статья

DOI: https://doi.org/10.17759/psylaw.2024140213

Получена: 23.01.2024

Принята в печать:

Для цитаты: Борисова С.Е. Феномен скулшутинга и его толкование в контексте юридико-психологического знания и ассоциативных смыслов будущих следователей [Электронный ресурс] // Психология и право. 2024. Том 14. № 2. С. 172–184. DOI: 10.17759/psylaw.2024140213

Полный текст

Введение

В настоящее время наблюдается распространение деструктивной тенденции в обществе, получившей название скулшутинга, сопровождающегося умышленным причинением тяжкого вреда здоровью и совершением убийств, относящихся, согласно Уголовному кодексу Российской Федерации, к категории тяжких и особо тяжких преступлений [23].
Характер и степень общественной опасности феномена обусловлены применением оружия, значительным количеством потерпевших, трагичным исходом физического насилия. Отдельно стоит сказать о мощном психотравмирующем влиянии, распространяющемся не только на невольных участников криминального события, но и на близких людей, подрастающее поколение и социум в целом.
Отечественные статистические данные о разбираемых инцидентах противоречивы, поскольку специалистами используются разные способы отнесения преступлений к скулшутингу [15; 20]. Однако, начиная с 2017 года, факты вооруженных нападений на образовательные организации фиксируются в нашей стране почти ежегодно [12].
Несмотря на остроту проблемы, обсуждаемый феномен остается слабо изученным и вызывает растущий интерес ученых. При этом справедливо обратить внимание на устоявшееся оперирование термином «скулшутинг», не имеющим, впрочем, единообразной трактовки в литературе и не обладающим нормативным закреплением в российском законодательстве.
Сходство определений выражается, в частности, в констатации насильственных действий, осуществляемых на территории образовательной организации и одномоментно адресованных неограниченному кругу лиц [11; 20; 22].
Подразумевается применение нападавшим не только огнестрельного, но и иных видов оружия, а также взрывных устройств и подручных средств (на примере событий в России) [11; 16; 22].
Подчеркивается, что перечень обстоятельств, номинально обозначаемых вооруженными нападениями на образовательные организации, шире и вбирает разнородные преступления, в том числе не тождественные скулшутингу [6; 15].
В дефинициях употребляется словосочетание «массовое убийство», но оно нуждается в детализации и обладает разночтением при установлении минимального количества летальных исходов [7; 9; 20].
В этой связи отметим отличительные особенности скулшутинга. Во-первых, инциденты характеризуются наличием пострадавших, среди которых есть не только погибшие, но и раненные; во-вторых, при неизбежности случайных жертв предварительно в восприятии нападающих субъективно намечаются конкретные обидчики-мишени; в-третьих, численность потерпевших разнится, а отнесение акта насилия к скулшутингу целесообразно производить по совокупности признаков [2; 16; 20].
В формальные признаки скулшутинга, наряду с вышеперечисленными, включается информация о существовании в прошлом или настоящем времени непосредственных социальных взаимоотношений между нападающим и образовательной организацией, выступившей объектом криминальной агрессии. Исключаются корыстные мотивы скулшутера, указываются планирование и организация нападения, символический и демонстративный характер действий, готовность использовать орудия и средства преступления, совершаемого общественно опасным способом [6; 7; 13; 15; 16; 20].
Выражая согласие с критериями, уточним, что фраза «вооруженные нападения на образовательные организации» упоминается нами в тексте научной статьи исключительно во взаимосвязи со спецификой скулшутинга.
Сравнение определений и обобщение формальных признаков актуализирует потребность в междисциплинарном анализе рассматриваемого феномена, а также обосновывает насущность его изучения в рамках учебной дисциплины «Юридическая психология». Условием уточнения образовательного контента выступает заблаговременное выявление преподавателем-исследователем репрезентаций обучающихся о скулшутинге.

Программа исследования

Теоретико-эмпирический поиск осуществлен согласно канонам научного исследования, опросная часть которого воплощена с помощью ассоциативного метода. На первом этапе респондентам в произвольной манере предлагалось сформулировать от одной до трех свободных ассоциаций, возникших первыми в ответ на предъявление слова-стимула «скулшутинг».
На втором этапе требовалось из перечня, включающего двадцать пунктов, выбрать семь терминов, в наибольшей степени ассоциирующихся с понятием «скулшутинг». Двухшаговый способ применения метода направленных ассоциаций состоял в том, что сначала термины приводились без расшифровки, а в аналогичном вопросе сопровождались лаконичными определениями, заимствованными из психологического словаря.
В роли респондентов, опрошенных перед началом освоения дисциплины «Юридическая психология», выступили сорок семь четверокурсников, обучающихся по специальности 40.05.01 Правовое обеспечение национальной безопасности (специализация — уголовно-правовая) в Орловском юридическом институте МВД России имени В.В. Лукьянова. Структура выборки представлена восемнадцатью юношами и двадцатью девятью девушками, средний возраст которых составил 21 год.
Цель исследования: выявить особенности ассоциативных представлений будущих следователей о скулшутинге и раскрыть смысловое наполнение обнаруженных понятийных связей, опираясь на современные положения юридико-психологической науки.
В соответствии с целью выдвинуты следующие содержательные гипотезы:
  1. ожидается разнообразие семантических значений свободных ассоциаций, включающих словесные реакции, отображающие отдельные признаки скулшутинга;
  2. предполагается установление структуры направленно-ассоциативных представлений респондентов о скулшутинге, выраженной в иерархии вербально-понятийных связей, ограниченных изначально заданной совокупностью психологических терминов-реакций;
  3. прогнозируется, что выбор опрошенными психологических терминов-реакций, ассоциирующихся с понятием «скулшутинг», при их первом предъявлении, не предусматривающем разъяснений, будет контрастировать со вторым выбором тех же терминов-реакций, сопровождающихся определениями.
Количественная обработка данных предусматривала построение диаграмм относительных частот и выделение наиболее популярных ответов. Кроме того, устанавливалась степень согласованности изменений результатов, полученных применением метода направленных ассоциаций, путем расчета коэффициента корреляции Пирсона в программе Microsoft Excel.
Руководствуясь логикой формулировки статистических допущений, изложим нулевую гипотезу следующим образом: предвидится отсутствие тесной корреляционной связи между идентичными рядами направленных ассоциаций, один из которых включает список терминов-реакций, относящихся к слову-стимулу «скулшутинг», а второй — те же термины с дефинициями.
Альтернативная гипотеза, напротив, утверждает наличие корреляции.
Качественный анализ и интерпретация данных осуществлены исходя из понимания объяснения как функции научного познания, а также благодаря комплексному подходу, подразумевающему синтез системного и структурного методов [10, с. 19, 40].
Результаты исследования
Распределение относительных частот, полученное на первом этапе эмпирического исследования, показывает широкий спектр словесных реакций респондентов, на каждого из которых в количественном отношении приходится в среднем 2,1 ассоциации. Иллюстрируется явное преобладание свободных ассоциаций, отличающихся отрицательной коннотацией («нападение», «издевательства», «убийство», «преступление», «угроза» и т. д.). На диаграмме обозначено условное деление ответов, в системе которых нами не учитывались в дальнейшем имена собственные, неопределенные отклики, а также фраза «психологический термин» (рис. 1).
Суммарная относительная частота ассоциаций, соотносящихся с формальными признаками скулшутинга, в 1,6 раза выше, чем суммарная относительная частота ответов, указывающих на сущностные характеристики феномена. Другими словами, формальные признаки репрезентированы отчетливее сущностных свойств, заслуживающих глубокого мысленного погружения обучающихся в проблематику скулшутинга.
Рис. 1. Распределение относительных частот, показывающих спектр свободных ассоциаций (синим цветом обозначены ассоциации, символизирующие формальные признаки
скулшутинга, красным — сущностные)
Распределение относительных частот, полученное на втором этапе эмпирического исследования, как и в случае со свободными ассоциациями, демонстрирует доминирование словесных реакций отрицательного значения. На вершине иерархии вербально-понятийных связей сконцентрированы термины «агрессивность», «враждебность», «ненависть», «отклоняющееся поведение» и «отчуждение», встречающиеся дважды с наибольшей относительной частотой (ω ≥ 0,1). Близкими к ним оказались такие направленные ассоциации, как «психическая напряженность», «комплекс неполноценности» и «внутриличностный конфликт» (0,1 ≥ ω ≥ 0,07; рис. 2).
При этом эмпирическое значение r Пирсона составило 0,96, что дает основание отклонить нулевую гипотезу и констатировать получение результата, свидетельствующего о присутствии исследуемой корреляционной связи на высоком уровне статистической значимости (p ≤ 0,05).
То есть подтверждается альтернативная гипотеза, позволяющая прийти к решению о наличии тесной связи между идентичными рядами терминов-реакций, относящихся к понятию-стимулу «скулшутинг», независимо от предъявления этих терминов с определениями или без них.
Вместе с тем предложенные в числе направленных ассоциаций концепты практически не использованы в свободно ассоциативных ответах респондентов и не находятся, таким образом, в их активном словарном запасе.
Интерпретируя результаты опроса, мы предприняли попытку раскрыть специфику скулшутинга посредством соотнесения понятий, предопределяющих его отличительные черты, и апелляции к доводам иных научных исследований.
Рис. 2. Распределение относительных частот,
показывающих структуру направленных ассоциаций респондентов
Свободным ответом респондентов, заслуживающим пристального внимания, выступает слово-реакция «терроризм». Современный социальный взгляд отличается стремлением сопоставить явления терроризма и скулшутинга с учетом их своеобразия и негативных результатов функционирования.
Объединяющими элементами оказываются высокая степень общественной опасности, пропаганда культа ненависти и насилия, мнимая борьба за восстановление искаженно понимаемой справедливости, открытое противостояние институциональным системам и принятым государством правилам поведения [11; 12; 17].
Параллельно обнаруживается дилемма в осмыслении характеристик, проявляющихся в мотивационно-целевых и ценностно-мировоззренческих основаниях. Так, высказывается точка зрения, согласно которой скулшутинг — это особый криминологический феномен, не связанный с террористическим актом [6; 20]. Утверждается, что скулшутеры не охвачены идеологией, хотя и одержимы идеей, лежащей в основе криминальных мотивов их поведения и сочетающейся с аморальными потребностями, деформацией правосознания, превалированием антиценностей и негативизма [13].
Иными авторами обосновывается позиция, сообразно которой скулшутинг при отсутствии очевидных политических или религиозных наклонностей выступает деструктивной идеологией [11; 22]; отмечается сходство и слияние риторики, атрибутов и значений колумбайна* с такими разрушительными субкультурами, как, например, нацизм [11].
Подчеркивается, что скулшутинг олицетворяет выраженную угрозу информационной безопасности, негативно влияет на психику человека, опасным образом искажает миропонимание, способствует дестабилизации социальных коммуникаций и нарушению прав человека [11; 18].
Предпринимаются попытки рассмотрения скулшутинга как деструктивной сетевой террористической технологии и терминальной формы насыщающего террора, способствующего распространению страха, усилению социального напряжения и росту недоверия к государственному управлению [19, с. 6].
В этой связи своевременным и обоснованным видится решение Верховного суда Российской Федерации о признании движения «Колумбайн*» (другое название «скулшутинг*») террористическим [5].
Данное обстоятельство обусловливает необходимость тщательного разбора элементов уголовно-процессуального доказывания и состава преступления. Представители наук криминального цикла показывают значимость дифференциации уголовной ответственности, обозначают пути преодоления трудностей квалификации преступлений, аргументируют целесообразность совершенствования категориального аппарата и норм уголовного права [11; 12; 20; 22].
Среди психологических изысканий выделяются вопросы, касающиеся неблагоприятных факторов формирования субъективного мира лиц, совершивших вооруженные нападения на образовательные организации. Отводится место выделению общего и частного при изучении личностных качеств и поведения скулшутеров, их портретированию и описанию психологического механизма преступного деяния [7; 8; 13].
Раскрывая результаты опроса, проведенного с помощью направленных ассоциаций, подчеркнем грамотность установления респондентами доминирующих психологических особенностей, соответствующих научным представлениям о сущности скулшутинга и личности скулшутера.
В качестве эталона для сравнения нами принято исследование, базирующееся на обобщении результатов комплексных судебных психолого-психиатрических экспертиз, проведенных в отношении обвиняемых в нападениях на образовательные организации. Так, о враждебности свидетельствует склонность обследованных к фиксации на отрицательных психоэмоциональных состояниях, об отчуждении — переживание отвержения и непонимания со стороны окружающих, об отклоняющемся поведении — суицидальные намерения и чрезмерное увлечение компьютерными играми с агрессивным сюжетом. На комплекс неполноценности указывает негативное самовосприятие, а о симптомах деперсонализации говорят дисгармоничные внутриличностные изменения, сопровождающиеся стойкими нарушениями позитивной ролевой идентичности нападавших [8].
Главенствующее положение в структуре ассоциативных ответов занимает термин «агрессивность». По мнению ученых, она образует симбиоз с насилием и ненавистью к человечеству, тиражируемым субкультурой скулшутинга, и проявляется в жестоких, деструктивных и противоправных действиях адептов [4; 8; 24].
Объяснение формирования разрушительного начала личности возможно и посредством обращения к эффекту брутальной агрессии, неразрывно связанной с хронической фрустрацией и психическим напряжением, переживаемыми на фоне субъективно не разрешаемых межличностных конфликтов [4].
Стоит сказать, что неделимое сочетание агрессивности, враждебности, отчуждения и психической напряженности, встречающееся у насильственных преступников, достаточно изучено криминологами и психологами [1; 13; 14].
Используя дихотомию, предложенную зарубежными авторами [3; с. 31, 209], считаем, что в исполнении скулшутеров наблюдается прямая, активная и физическая агрессия (как и в преступных действиях импульсивных убийц). Однако скулшутеры, вероятно, способны к самоконтролю, срабатывающему на протяжении длительного времени, включающего подготовку к нападению, а момент разрядки агрессии отличается крайней степенью выраженности насилия в отношении неопределенного круга людей.
Подчеркнем, что свойства личности и паттерны поведения скулшутеров исследованы преимущественно, применительно к несовершеннолетним лицам мужского пола. Вместе с тем эпизоды скулшутинга реализуются фигурантами юношеского и зрелого возраста, а также индивидуумами женского пола, что обостряет проблему систематизации психологических особенностей рассматриваемой категории преступников.

Выводы

  1. Прикладное исследование позволило конкретизировать потребность в уточнении понятия скулшутинга и способствовало воссозданию междисциплинарных пересечений, характеризующих это явление. Особую насущность для юридической психологии и наук криминального цикла представляют вопросы взаимосвязи и соотношения скулшутинга с терроризмом, насилием, ненавистью и жестокостью. Не меньшую важность представляет проблема психологической характеристики лиц, совершающих вооруженные нападения на образовательные организации, и рассмотрения системообразующей роли их отличительных личностных качеств, выступающих субъективными детерминантами преступного поведения.
  2. Результаты, добытые эмпирическим путем, явились информативным отражением особенностей ассоциативных представлений будущих следователей о скулшутинге. Подтверждена гипотеза о разноплановости свободных ассоциаций, отображающих своеобразие изучаемого феномена. Полученные словесные реакции удалось разделить на две группы ответов, символизирующих формальные и сущностные признаки скулшутинга. Установлена структура направленных ассоциаций респондентов, на вершине иерархии которой стабильно находятся термины «агрессивность», «враждебность», «ненависть», «отклоняющееся поведение» и «отчуждение», в наибольшей мере соотносящиеся с понятием «скулшутинг».
  3. Опровергнут прогноз о малой согласованности изменений (контрастировании) результатов, полученных с помощью метода направленных ассоциаций, в виде которых применены психологические термины, предъявляемые сначала без определений, а затем — с дефинициями. Это, по-видимому, объясняется общей осведомленностью, рассудительностью и уровнем профессиональной подготовленности четверокурсников. Одновременно обнаружена недостаточность активного использования обучающимися психологических терминов, описывающих личность насильственного преступника, в том числе скулшутера.
  4. Преобладающие ассоциативные смыслы будущих следователей не противоречат научным сведениям, но выступают мощной интенцией для развернутого толкования феномена скулшутинга и юридико-психологического наполнения его содержания, необходимого для дальнейшего становления многоаспектного научного знания и модернизации контента учебной дисциплины «Юридическая психология».

Литература

  1. Антонян Ю.М. Отчуждение личности как причина преступности // Общество и право. 2022. № 2 (80). С. 8–19.
  2. Артамонова Е.А., Третьяк И.М. Массовое вооруженное убийство в учебных организациях: возможности противодействия уголовно-правовыми средствами [Электронный ресурс] // Всероссийский криминологический журнал. 2022. Том 16. № 2. С. 229– doi:10.17150/2500-4255.2022.16(2).229-239
  3. Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. СПб: Питер, 2000. 352 с.
  4. Васкэ Е.В., Плахина А.А. «Деструктивный Интернет» в формировании мотивации разрушительного и саморазрушительного поведения несовершеннолетних [Электронный ресурс] // Казанский педагогический журнал. 2022. № 5 (154). С. 263– doi:10.51379/KPJ.2022.156.6.033
  5. Верховный суд признал террористическим и запретил в РФ движение «Колумбайн» [Электронный ресурс] // Информационная группа «Интерфакс». URL: https://www.interfax.ru/russia/819836 (дата обращения: 12.01.2024).
  6. Волчецкая Т.С., Авакьян М.В., Осипова Е.В. Криминологическая характеристика и профилактика скулшутинга и кибербуллинга в России и зарубежных странах [Электронный ресурс] // Всероссийский криминологический журнал. 2021. Том 15. № 5. С. 578– doi:10.17150/2500-4255.2021.15(5).578-591
  7. Давыдов Д.Г., Хломов К.Д. Массовые убийства в образовательных учреждениях: механизмы, причины, профилактика [Электронный ресурс] // Национальный психологический журнал. 2018. № 4 (32). С. 62– doi:10.11621/npj.2018.0406
  8. Дозорцева Е.Г., Ошевский Д.С., Сыроквашина К.В. Психологические, социальные и информационные аспекты нападений несовершеннолетних на учебные заведения [Электронный ресурс] // Психология и право. 2020. Том 10. № 2. C. 97– doi:10.17759/psylaw.2020100208
  9. Злоказов К.В. Вооруженные нападения несовершеннолетних на образовательные организации в США: социально-психологические факторы риска [Электронный ресурс] // Всероссийский криминологический журнал. 2023. Том 17. № 1. С. 90– doi:10.17150/2500-1442.2023.17(1).90-102
  10. Методология и методы психолого-педагогического исследования: словарь-справочник / Сост. В.Н. Гордиенко. Саратов: Вузовское образование, 2017. 83 с.
  11. Никишин В.Д. Колумбайн (скулшутинг): сущность, правовая квалификация, криминалистическая диагностика [Электронный ресурс] // Lex Russica. 2021. Том 74. №11 (180). С. 62–76. doi:10.17803/1729-5920.2021.180.11.062-076
  12. Николаева Т.Г., Нечаева Е.В. School shootings: уголовно-правовое исследование [Электронный ресурс] // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. Серия: Юридические науки. 2022. № 4. С. 36– doi:10.18323/2220-7457-2022-4-36-44
  13. Малюшина Ю.А., Шатилович С.Н., Федорова О.Б. Изучение психологического механизма насильственных преступлений как один из аспектов профилактики скулшутинга [Электронный ресурс] // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Психологические науки. 2021. № 3. С. 86– doi:10.18384/2310-7235-2021-3-86-97
  14. Обуховская Д.И., Коноплева И.Н. Акцентуации характера, ценностные ориентации и агрессивность подростков как факторы риска совершения правонарушений несовершеннолетними [Электронный ресурс] // Психология и право. 2023. Том 13. № 4. C. 115– doi:10.17759/psylaw.2023130409
  15. Орлов В.В. О критериях признания вооруженного нападения на учебное учреждение актом «скулшутинга» [Электронный ресурс] // Вестник Калужского университета. Серия 1. Психологические науки. Педагогические науки. 2022. Том 5. № 2 (15). С. 32– doi:10.54072/26586568_2022_5_2_32
  16. Пучнин А.В., Пучнина М.Ю. Идеология «колумбайн» как экстремистская и террористическая угроза национальной безопасности Российской Федерации // Общество и право. 2021. №2 (76). С. 38–43.
  17. Романова Е.Н. Зарубежные исследования личностных и социальных факторов скулшутинга [Электронный ресурс] // Наукосфера. 2022. № 10 (2). С. 117– doi:10.5281/zenodo.7273134
  18. Самойлов С.Ф., Лапсарь М.В. Правовой анализ элементов состава преступных деяний, совершаемых представителями движения «колумбайн» // Вестник Краснодарского университета МВД России. 2021. № 4 (54). С. 35–42.
  19. Смирнов А.А. Роль и функции МВД России в системе обеспечения информационно-психологической безопасности // Научный портал МВД России. 2022. № 2 (58). С. 41–49.
  20. Сундиев И.Ю., Фролов А.Б. Терминальная деструкция через призму скулшутинга. М.: ИНЭС, 2021. 132 с.
  21. Суходольская Ю.В. Об отграничении массовых убийств в образовательных организациях от преступлений террористической направленности // Вестник Университета прокуратуры Российской Федерации. 2022. № 4 (90). С. 137–
  22. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10699/ (дата обращения: 12.01.2024).
  23. Хребина С.В., Никулина С.А., Воронкина Л.Б. Влияние деструктивных паттернов поведения в средствах массовой коммуникации на повышение выраженности уровня агрессии у аудитории // Гуманитарные науки (г. Ялта). 2022. № 1 (57). С. 121–129.

Информация об авторах

Борисова Светлана Евгеньевна, кандидат психологических наук, доцент, профессор, кафедра психологии, педагогики и организации работы с кадрами, Академия управления Министерства внутренних дел Российской Федерации (ФГКОУ ВО «Академия управления МВД России»), Москва, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-6355-4017, e-mail: ya.borisowa-svet2012@yandex.ru

Метрики

Просмотров

Всего: 12
В прошлом месяце: 0
В текущем месяце: 12

Скачиваний

Всего: 13
В прошлом месяце: 0
В текущем месяце: 13