Сегодня перед российским обществом стоит задача создания новой экономической модели, которая была бы эффективна и социально ориентирована. Эта модель предполагает усиление роли государства в экономике. Поиски такой модели должны опираться не только на опыт Запада (что сейчас преобладает), но и учитывать исторические особенности развития российской экономики, позитивные и негативные уроки собственного опыта, тем более что в начале ХХ в. в России сложилась система государственного регулирования хозяйства, во многом предвосхитившая его современные формы.
Однако в исторической науке существуют пробелы в изучении данного вопроса. Регламентация торгово-промышленной деятельности, исследовалась в историографии довольно скупо. До 1917 г. причиной такого положения было то, что промысловый налог был не столько научной проблемой, сколько актуальным вопросом экономической политики. Большинство исследований было посвящено либо теории и краткой систематизации истории торгово-промышленного обложения, либо путям и методам совершенствования промыслового налога [Бутенко, 1910]. Особенно выделяется в этом ряду работа И. Я. Рудченко [Исторический очерк обложения, 1893], дающая наиболее полную характеристику процессу развития торгово-промышленного налогообложения вплоть до конца XIX в. Автор справедливо критиковал преимущественно гильдейскую организацию предпринимательства, сословный характер системы промыслового обложения и т. д.
Первопроходцем же в изучении фабрично-заводского законодательства мы можем считать русского историка и экономиста М. И. Туган-Барановского, который отвел две главы книги «Русская фабрика в прошлом и настоящем» анализу законов дореформенного времени и второй половины XIX в.
Кроме того, в начале ХХ в. российские юристы стали составлять неофициальные систематические своды действующего торгово-промышленного законодательства. Так появились сборники С. А. Просьбина, И. А. Горбачева, В. Я. Максимова и др. Они значительно облегчали правовую ориентацию как новичка в деле, так и опытного предпринимателя, и одновременно служили добротными путеводителями по своду законов. Сборники указанных авторов содержали в себе и некоторые оценочные суждения общего характера относительно действующих законов, и поэтому их можно включить в число работ, посвященных историографии вопроса. Но здесь, конечно, пальма первенства осталась все-таки за российскими правоведами и такими ведущими профессорами высшей школы, как Н. И. Нерсесов, Л. С. Таль, Г. Ф. Шершеневич, А. И. Гуляев. Их перу принадлежали курсы лекций по торговому и промышленному праву, где подробно разбирались особенности законодательства в России [8, 26, 27].
Советская историческая наука проявила интерес к проблеме лишь во второй половине ХХ в. Концептуальные основы были заложены в труде П. И. Лященко, который поэтапно проследил эволюцию государственной политики в сфере коммерческой инициативы. Достоинством работы явилось краткое рассмотрение философских, экономических и общественно-политических течений того времени как методологических предпосылок смены правительственного курса. В качестве главных приоритетов государственной политики П. И. Лященко называл «создание самостоятельной национальной экономической системы, независимой от подчинения иностранному капиталу», суть которой заключалась в усилении таможенного протекционизма, увеличении объема кредитных операций, укреплении русской валюты и т. д.
Со второй половины 1950х гг. в связи с изменением историографической ситуации регулярно появляются работы, посвященные государственной политике в области предпринимательства. Отдельным ее аспектам были посвящены труды И. Ф. Гиндина, В. Я. Лаверычева и др. [9, 10, 15, 16].
Так, В. Я. Лаверычев заявил о незавершенности процесса классообразования в отношении буржуазии, ее политической слабости и инертности. Одной из причин подобного положения вещей явилась, на взгляд автора, «попечительная» политика правительства по отношению к купечеству, которая была направлена на сохранение замкнутости данной социальной группы. Тем самым замедлялось развитие процесса классовой консолидации буржуазии, сословно-феодальная скорлупа тормозила становление самосознания складывающегося класса, вызревание среди капиталистов устойчивых идей и взглядов. Верхушка купечества развращалась как материальной поддержкой, так и политикой привилегий – «одворянивание», награждение чинами, орденами и званиями и пр. [Лаверычев, 1986].
В 1970–80е гг. вышли в свет труды Л. Е. Шепелева [28, 29, 30], который в связи с разработкой проблем торгово-промышленной политики царизма обратил также внимание на инициативы правительства в сфере акционерного и фабричнозаводского законодательства, налогообложения. Особая значимость его работ заключалась в том, что автор подробно освещал перипетии прохождения того или иного проекта, обнажая столкновение интересов различных ведомств. Анализ содержания законов как совокупности положений, регулирующих предпринимательскую деятельность в целом, при этом, естественно, отступал на второй план. Да и в исследовательскую задачу Л. Е. Шепелева не входило изучение всех составляющих торгово-промышленного права. И, тем не менее, монографии Л. Е. Шепелева стали значительным шагом вперед и дали общее представление о развитии коммерческого законодательства в России. Автор впервые предпринял попытку классифицировать механизмы воздействия на экономику, подразделив их на материальные (таможенные и железнодорожные тарифы, налогообложение и т. д.) и правовые (например, законодательство о купеческих гильдиях). Проблеме экономической политики царизма в 1907–1914 гг. была посвящена также работа В. С. Дякина [Дякин, 1983]. Его общий вывод можно свести к тезису о дуализме правительственного курса. Царизм колебался между вынужденным нажимом монополистического капитала и собственной финансовой слабостью, мерами искусственного поощрения частного предпринимательства (железнодорожные гарантии, протекционизм и т. п.) и стремлением к государственной политике (развитие казенного хозяйства и регулирование частнохозяйственной жизни).
В 1986 г. увидела свет фундаментальная работа Ю. А. Рыбакова [Рыбаков, 1986], всецело посвященная изучению промышленного законодательства России первой половины XIX в. Им был поднят целый комплекс историко-правоведческих проблем: отраслевое и акцизное законодательство, налогообложение, регулирование взаимоотношений фабриканта и рабочего, составление и сопоставление сводов 1832, 1842 и 1857 гг., а также история разработки неутвержденных законопроектов.
Отдельные аспекты российского торгово-промышленного права исследовались в работах А. Н. Боханова, Б. В. Ананьича и пр. [1, 5].
Со второй половины 1990х гг. акценты в изучении проблемы смещаются в сторону исследования социокультурных характеристик предпринимательства. Так, М. Н. Барышников [2, 3, 4], помимо анализа развития частной деловой инициативы в торговле, промышленности и кредитной сфере ставит вопрос о формировании правовых основ деловых отношений, политическом самоопределении деловых кругов, их месте в общественной жизни страны. Общий вывод исследователя может быть сведен к положению о значительных потенциальных возможностях отечественного предпринимательства, которые, однако, в конкретных исторических условиях не получили должного развития; при этом причины данного явления автором не раскрываются.
И. В. Поткина [18, 19] попыталась рассмотреть развитие частной инициативы через призму анализа системы государственной власти и регулирования правовых отношений в обществе. На основе изучения законодательных источников автор делает вывод о том, что «торгово-промышленное законодательство в Российской империи основывалось на принципах равноправия, свободы и бессословности» и «не сковывало предпринимательской инициативы российских подданных». Этот тезис никак не корреспондируется с положением о «стремлении правительства к мелочной регламентации» коммерческой деятельности. Каждый раз, говоря о законодательном ограничении свободы предпринимательства, И. В. Поткина ссылается на «высшие», «общенациональные», «стратегические» интересы, не раскрывая сути этих эпитетов, тем самым косвенно подтверждая сделанный историками ранее вывод о многообразии форм зависимости предпринимателя в условиях самодержавия от «усмотрений власти».
Продолжается советская традиция подробного анализа конкретных экономических реформ. Им, в частности, посвящены работы А. П. Корелина, В. Л. Степанова, И. Н. Слепнева, А. А. Лазуткиной [14, 17, 21, 22, 23, 25]. Несмотря на казалось бы узкую проблематику данные исследования охватывают не только малоизученные аспекты каких-либо преобразований. Авторы рассматривают реформаторскую деятельность государственных мужей сквозь призму их личности, в контексте конкретной эпохи и ее задач. Здесь уместно назвать монографию В. Л. Степанова «Н. Х. Бунге: судьба реформатора» [Степанов, 1998].
Кроме личностного подхода, в современной исторической науке популярны исследования определенных социокультурных институтов, в том числе и юридических – налоговой системы, фабричной инспекции и т. д. [7, 12].
Обширная проблематика, разнообразие подходов и количество работ свидетельствуют о востребованности подобного рода исследований. Это обусловлено современными историческими реалиями. В связи со вступлением (или возвращением) России в рыночную стадию уже имеющийся в наличии исторический опыт в этой сфере деятельности представляется значимым.