О механизме, составлящем "внутреннюю логику" развития личности в периоды взрослости

...

Ценностно-смысловой рельеф жизненного пространства обнаруживает возрастную специфику [7]. Зафиксировано преобладание барьерных зон в юности, что отражает специфику внутренней позиции человека в начале взрослой жизни, связанную с расширением, завоеванием и освоением социального пространства. В ранней взрослости происходит повышение реализуемости, а в периоды средней взрослости зафиксирована разнонаправленная динамика, зависящая от социокультурных и профессионально-деятельностных детерминант [12].

С изменениями внутренней позиции человека в системе жизненных отношений можно связать и обнаруженный нами факт изменения рельефа жизненного пространства внутри одного возрастного периода в зависимости от фазы развития личности в рамках стабильной социальной ситуации развития [7]. Так, после вхождения в новую социальную ситуацию развития преобладают барьерные смысловые типы ценностей, а в рамках освоенной – реализуемые. Но несмотря на то, что актуально человек еще может продолжать находиться в рамках освоенной социальной общности, подготовка к выходу из нее и ориентация в своем внутреннем переживании на будущую перспективу, переход в новые социальные общности, для которых человек еще «не родился» [13] и степень освоенности которых еще минимальна, также проявляется в преобладании барьерной и понижении реализуемой составляющей в процессах смыслообразования. Это означает, что конструкт барьерности-реализуемости схватывает те аспекты внутренней позиции личности, которые составляют ее субъективно переживаемую сторону, отражающую степень освоенности ею жизненного пространства.

...

Одной из стержневых идей учения Л.И.Божович, последовательно реализованных ею в исследованиях развития ребенка, стало представление о личности как особом психическом образовании, обеспечивающем целостность психической жизни и деятельности человека, позволяющем преобразовывать себя и окружающую среду [1]. В развитии личности в качестве одного из ключевых моментов она рассматривала последовательное преобразование потребностей из натуральных форм в высшие, человеческие в результате их опосредования сознанием и построения целостных мотивационных систем [1; 2]. Для обозначения особого личностного новообразования было введено понятие внутренней позиции. Преломляя и опосредуя воздействия внешней среды, внутренняя позиция становится непосредственной движущей силой развития новых психических качеств и определяет всю систему отношений человека к действительности и самому себе: «... в процессе развития создается собственный внутренний мир ребенка, который выступает для него в роли своеобразной «внутренней среды», достаточно реальной, чтобы стать подлинным источником и фактором его дальнейшего развития» [1, с. 380]. В качестве существенной стороны внутренней позиции выделялось соотношение системы потребностей и стремлений ребенка с его возможностями и требованиями окружения. Конкретное наполнение этих идей было осуществлено на материале развития личности ребенка, хотя Л.И.Божович также были высказаны некоторые идеи о возможном содержании внутренней позиции в периоды зрелости. Следует отметить также то внимание, которое Лидия Ильинична уделяла субъективной стороне мотивации, чувствам и переживаниям как отражению динамических аспектов взаимоотношений человека с окружающей его действительностью, учет которых крайне важен для исследования механизмов развития личности взрослого человека.

Многие из этих идей являются основополагающими и при исследовании развития личности в периоды взрослости, механизмы которого, с одной стороны, имеют черты общего с развитием личности ребенка, но при этом с необходимостью обладают и своей спецификой. Последнюю мы связываем, в первую очередь с тем, что взрослый человек активно строит не только отдельные виды деятельностей, но и собственную жизнь как целостную систему жизненных отношений и деятельностей во временной трансспективе, объединяющей прошлое, настоящее и будущее. Вследствие этого в развитии внутреннего мира личности с необходимостью должны возникать механизмы, осуществляющие эту целостную регуляцию. Исследование личности как субъекта жизни требует выявления структур, которые могли бы обеспечить возможность регуляции жизни в целом, психологических механизмов, ее осуществляющих. Развитие этого перспективного и востребованного практикой направления психологии сегодня требует описания новой феноменологии, выявления механизмов и закономерностей построения человеком своего жизненного мира. Одним из путей, раскрывающих функциональные механизмы организации экзистенциальных пластов жизненного пространства личности, связанных с переживанием как отражением «динамических процессов, составляющих сущность актуально действующих потребностей» [1, с. 139], является исследование феномена барьерности-реализуемости личностных ценностей.

В предложенном Д.А.Леонтьевым [4] понимании личностных ценностей как центральной структуры смысловой сферы личности, являющейся основным источником процессов смыслообразования, мы видим развитие идей Л.И.Божович об опосредовании натуральных потребностей ценностями общества и их трансформации в собственно человеческие источники побуждений [2]. Система личностных ценностей взрослого человека в снятой форме отражает систему его жизненных отношений и деятельностей и создает предметно-смысловое содержание жизненного мира, выделяя в нем значимые объекты, явления, отношения, составляющие жизненное пространство личности.

Динамика жизненного мира может быть описана как движение в системе субъективных пространственно-временных координат личности в форме изменения его ценностного содержания (смена иерархии ценностей, появление новых личностных смыслов и ценностей и трансформация или утрата прежних), и в форме возникающих при соотнесении экзистенциальных ожиданий личности и восприятия актуальной жизненной ситуации линий напряжения жизненного пространства.

В цикле наших исследований в качестве механизма организации жизненного пространства и «экзистенциальной коррекции» жизнедеятельности был выявлен и описан функциональный механизм барьерности-реализуемости личностных ценностей [7-12]. Он задается полярными смысловыми тенденциями согласования и рассогласования важности и доступности ценностей. Согласование выражается в стремлении к сокращению дистанции между параметрами важности и доступности ценности посредством внешней или внутренней (адекватной или компенсаторной) активности личности. В соответствии с ней человек осуществляет то, что может реализовать в жизни, ценит то, что имеет, и понижает ценность того, что недоступно. Метафорически ее можно выразить словами известной пословицы: «Лучше синица в руках, чем журавль в небе». Психометрическим индикатором этой тенденции является индекс реализуемости – прямая корреляционная связь параметров важности и доступности ценности. Рассогласование выражается в разнонаправленном изменении параметров важности и доступности ценности, повышение одного из них ведет к понижению другого: недоступность ценности увеличивает, а высокая доступность понижает ее важность, соответственно, реализуемое и доступное обесценивается, а недоступное кажется еще более ценным и важным. В этом случае «журавль в небе» будет намного ценнее «синицы в руках», именно потому, что «не пойман», а все, что имеется в зоне доступного, теряет ценность: трудно ценить песок в Сахаре и лед в Антарктиде. Данная тенденция также нашла отражение в русских народных пословицах: «Хорошо там, где нас нет», «Что имеем – не храним, потерявши – плачем». Здесь побуждающим фактором является именно недоступность или градиент ее изменения. Эмпирически она фиксируется через индексы проблемности (обратная корреляционная связь важности и доступности ценности) и барьерности (прямая корреляционная связь важности ценности с разностью "важность-доступность"). Тенденции согласования и рассогласования противоположны друг другу и взятые вместе задают континуум барьерности-реализуемости личностных ценностей. Возникая в контексте личностных ценностей, они проявляют дополнительный, инвариантный по отношению к содержанию ценности смысл, кумулирующий в себе эффект оценки рассогласования между мерой важности и доступности ценности и внутренней переработки этого рассогласования, в результате которой личностная ценность приобретает дополнительную смысловую окраску.

Соотношение этих полярных друг другу тенденций определяет смысловой профиль личностной ценности. В ценностно-смысловом содержании жизненного пространства в зависимости от смысловых типов ценностей выделяются различные ценностно-смысловые зоны, конфигурация которых задает его ценностно-смысловой рельеф. Содержание ценностно-смысловой зоны определяется содержанием ценности, а динамическая составляющая – ее смысловым типом.

Закономерности структурирования жизненного пространства личности в аспекте отражения рассогласований между желаемым и возможным в отношении личностных ценностей и сама возможность появления таких механизмов задается особой природой ценностей как аффективно-интеллектуальных образований, в которых как аффективная, так и интеллектуальная составляющие действуют как своего рода гиперобобщения, что отмечается многими авторами [4; 14; 15 и др.]. С одной стороны, ценности существуют в специфической форме обобщенных идей, кристаллизирующих культурно-исторический опыт человечества. С другой стороны, будучи присвоенной человеком в ходе его онтогенетического развития, идея структурирует и регулирует основные источники его побуждений, что соединяет ее с явлениями аффективно-потребностной природы, обобщением и средством означивания которых она становится. В силу высокого уровня обобщенности ценностей дать объективную оценку их доступности или реализованности в жизни, пожалуй, принципиально невозможно. Регулятивная роль ценностей в жизнедеятельности сопряжена с необходимостью обнаружения и опознания содержания ценности в реальной действительности при соотнесении идеи с чувственно-конкретными характеристиками реальных ситуаций и объектов. Поэтому ценности не всегда однозначно и прямо могут быть соотнесены с конкретной жизненной ситуацией и «обнаружены» в ней, что обусловливает неопределенность при оценке их присутствия в жизни. На этой особенности ценностей основывается возможность психотерапевтического воздействия на человека, расширяющее, как это точно выразил Л.Лэнгле, его опыт «прикосновения к ценности» [6].

Ценностно-смысловой рельеф жизненного пространства обнаруживает возрастную специфику [7]. Зафиксировано преобладание барьерных зон в юности, что отражает специфику внутренней позиции человека в начале взрослой жизни, связанную с расширением, завоеванием и освоением социального пространства. В ранней взрослости происходит повышение реализуемости, а в периоды средней взрослости зафиксирована разнонаправленная динамика, зависящая от социокультурных и профессионально-деятельностных детерминант [12].

С изменениями внутренней позиции человека в системе жизненных отношений можно связать и обнаруженный нами факт изменения рельефа жизненного пространства внутри одного возрастного периода в зависимости от фазы развития личности в рамках стабильной социальной ситуации развития [7]. Так, после вхождения в новую социальную ситуацию развития преобладают барьерные смысловые типы ценностей, а в рамках освоенной – реализуемые. Но несмотря на то, что актуально человек еще может продолжать находиться в рамках освоенной социальной общности, подготовка к выходу из нее и ориентация в своем внутреннем переживании на будущую перспективу, переход в новые социальные общности, для которых человек еще «не родился» [13] и степень освоенности которых еще минимальна, также проявляется в преобладании барьерной и понижении реализуемой составляющей в процессах смыслообразования. Это означает, что конструкт барьерности-реализуемости схватывает те аспекты внутренней позиции личности, которые составляют ее субъективно переживаемую сторону, отражающую степень освоенности ею жизненного пространства.

Перенос этого принципа объяснения на показатели барьерности-реализуемости инструментальные ценности позволяет интерпретировать их как проявление освоенности или неосвоенности пространства собственного Я. Преобладание барьерности инструментальных ценностей, когда человек низко оценивает те качества, которые ему доступны, и высоко те, которые считает недоступными для себя, означает неосвоенность собственных личностных проявлений и свойств, тогда как сдвиг к полюсу реализуемости инструментальных ценностей – их освоенность. Эмпирически это было подтверждено на примере исследования жизненного выбора в юности [11], в котором было показано, что выбор в направлении значительных изменений жизненной ситуации и расширения жизненного пространства связан с преобладанием реализуемости инструментальных ценностей, а выбор в направлении «оставить все как есть» – с преобладанием их барьерности.

В наших исследованиях мы также опираемся на сформулированное Л.И.Божович положение о том, что «в психологическом исследовании личности необходимо постоянно иметь в виду то, какую функцию изучаемое психическое явление выполняет в сложной системе взаимодействия человека с окружающей его действительностью» [1, с. 369]. С ее точки зрения переживание отражает состояние удовлетворенности субъекта в его взаимоотношениях с окружающей общественной средой и «выполняет в жизни субъекта крайне важную функцию: осведомляет его о том, в каком отношении со средой он находится, и в соответствии с этим ориентирует его поведение, побуждая субъекта действовать в направлении, уменьшающем или полностью ликвидирующем возникший разлад» [1, с. 141]. Нами получены данные, позволяющие утверждать, что конструкт барьерности-реализуемости отражает работу экзистенциального механизма структурирования жизненного пространства личности, определяя способ пространственной организации ее жизненного мира, который проявляется в характеристиках его «объемности», фигуро-фоновом рельефе, центрации вовне или вовнутрь. Функционируя через механизмы более поверхностных слоев образа мира, он обеспечивает соответствующий экзистенциальному циклу взаимодействия человека с миром режим его настройки [5].

Так, при соотнесении с когнитивными стилями как устойчивыми индивидуальными способами организации личностно нейтральных перцептивных и семантических содержаний обнаружено, что высокая выраженность реализуемости связана с полезависимостью и узким диапазоном эквивалентности, а барьерность – с независимостью от поля и широким диапазоном эквивалентности [10]. В соотнесении с устойчивыми механизмами восприятия и осознания личностно значимой информации – защитными механизмами, позволяющими трансформировать отдельные сегменты образа мира с целью устранения или преобразования информации, субъективно оцениваемой как угрожающей – показано, что сдвиг в континууме барьерности-реализуемости в направлении полюса барьерности прямо связан с высокой выраженностью защитных механизмов компенсации, регресса и замещения [9]. Содержательное пересечение этой триады в отличие от других защитных механизмов обнаруживается в том, что они трансформируют или само действие, направленное на реализацию побуждения (содержание действие и способ его осуществления - в механизмах регресса и компенсации), или изменяют объект, на который оно направлено (смена объекта характерна для регресса и замещения). При этом все они подразумевают активные действия в направлении реализации побуждения, тогда как другие защитные механизмы, не связанные с параметрами барьерности-реализуемости, действуют в основном через трансформацию воспринимаемого образа ситуации. Значит, выраженность барьерности связана с большей приемлемостью действий или объектов, не прямо соответствующих побуждению, тогда как реализуемость отражает стремление действовать, не подменяя ни способы действий, ни объекты другими, менее соответствующими побуждению. В свете этого понятна прямая связь индекса реализуемости с узким диапазоном эквивалентности (для оценки объектов как сходных необходимо весьма точное их соответствие друг другу) и полезависимостью, отражающей чуткость к имеющемуся в наличном «поле». При выраженной барьерности проявляется меньшая требовательность в отношении точного соответствия объектов, что в сочетании с поленезависимостью свидетельствует об ориентации на внутренние побуждения и критерии и широкое, но неточное отражение более объемных зон жизненного пространства.

Все это позволяет говорить, что преобладание реализуемости связано с фокусировкой на ближние планы [3] жизненного пространства, сосредоточенностью на локальном и точном отражении того, что находится в пределах актуально реализуемых жизненных отношений в пределах совокупности осуществляемых деятельностей и их операционально-смысловых и действенных полей. Здесь внутреннее реализуется вовне, и тем самым себя в обретенной предметности растворяет, что обеспечивает погруженность, включенность в свой жизненный мир, отсекает все постороннее. При реализуемости основной фигурой будет ближайшее пространство. Это состояние смысловой опредмеченности соответствует фазе экзистенциальной закрытости. В случае преобладания барьерности структурирование фигуро-фоновых соотношений жизненного пространства диаметрально противоположно. Здесь преобладает ориентация на более дальние планы жизненного пространства, а ближние его планы становятся фоном. Поиск новых возможностей именно как своих требует соотнесения со своими внутренними критериями, поэтому в качестве фигуры выступают и собственные желания, стремления и пр. Это состояние смысловой распредмеченности, экзистенциальной открытости новым смыслам.

Выявлено, что жизненный мир групп «барьерных» и «реализуемых» субъектов отличается как в характеристиках направленности личности, так и в способах осуществления стратегии жизни [8]. Обнаружены существенные различия в ведущих высокоранговых ценностях: ценности материально обеспеченной жизни и здоровья выше в иерархии ценностей в группе «реализуемых», ценности друзей, любви и интересной работы более важны в группе «барьерных». «Барьерные» ощущают себя психологически старше своего хронологического возраста, «реализуемые» – моложе. Обнаружена закономерность поляризации тенденций реализуемости и барьерности в стратегии жизни. Более последовательное и полное воплощение характерной для субъекта тенденции связано с более высоким уровнем осмысленности жизни, большей оценкой ее событийной реализованности, ощущением большего контроля над ней, тогда как смешение этих тенденций – с более низкими уровнями осмысленности жизни, оценки ее событийной реализованности и ощущения контроля над ней.

В целом, барьерность-реализуемость личностных ценностей можно рассматривать как механизм развития взрослой личности, ее жизненного пути и стратегии жизни. Он работает в глубинных структурах личности, соотносящих переживание собственной сущности как средоточия потенциальных возможностей осуществления жизни и реального хода ее реализации в текущей жизненной ситуации. В его функционировании можно выделить режим работы, состоящий в реализации обретенных смыслов и собственных возможностей в жизненном пространстве с отсеканием всего постороннего, и поисковый режим, который включается через переживание исчерпанности возможностей самореализации в актуальном жизненном пространстве, что переводит человека в фазу расширения смысловых горизонтов. Закономерное чередование этих режимов, происходящее как в отношении всей целостности жизненных отношений личности, так и в контексте конкретных жизненных сфер, отражает «внутреннюю логику» развития личности, ее самодвижения в периоды взрослости.

1. Божович Л.И. Личность и ее формирование в детском возрасте. – СПб.: Питер, 2008.
2. Божович Л.И. Проблема развития мотивационной сферы ребенка // Изучение мотивации поведения детей и подростков / Под ред. Л.И.Божович. – М.: Педагогика, 1972. – С. 7-44.
3. Климов Е.А. Образ мира в разнотипных профессиях. М.: Изд-во МГУ, 1995.
4. Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, структура и динамика смысловой реальности. – М.: Смысл, 1999.
5. Леонтьев Д.А. Новые горизонты проблемы смысла в психологии // Проблема смысла в науках о человеке (к 100-летию Виктора Франкла) / Материалы международной конференции. – М.: Смысл, 2005. – С. 36-49.
6. Лэнгле Л. Введение в экзистенциально-аналитическую теорию эмоций: прикосновение к ценности // Вопросы психологии. 2004. № 4. – С. 3-21.
7. Салихова Н.Р. Типы смыслообразования в контексте личностных ценностей. – Казань: Издательский центр КГУ, 2005.
8. Салихова Н.Р. Жизненное пространство личности в зависимости от барьерности или реализуемости ценностей // Известия Тульского государственного университета. Серия «Психология». Выпуск 6 / Под ред. Е.Е. Сапоговой. – Тула: Издательство ТулГУ, 2006. – С.149-165.
9. Салихова Н.Р. Соотношение барьерности-реализуемости личностных ценностей и защитных механизмов личности // Известия Тульского государственного университета. Серия «Психология». Выпуск 7 / Под ред. Е.Е. Сапоговой. – Тула: Издательство ТулГУ, 2006. – С.163-179.
10. Салихова Н.Р. Соотношение барьерности-реализуемости личностных ценностей и когнитивных стилей // Поверх барьеров: человек, текст, общение: Тезисы научной конференции, посвященной 70-летию со дня рождения А.А.Леонтьева / Под ред. Д.А.Леонтьева. – М: Смысл, 2006. – С. 101-103.
11. Салихова Н.Р., Закиева Г.Р. Барьерность-реализуемость личностных ценностей в связи с личностным выбором в юности // «Психология сознания: современное состояние и перспективы». Материалы I Всероссийской конференции, 29 июня – 1 июля 2007 г. – Самара: Изд-во «Научно-технический центр», 2007. – С. 383-385.
12. Салихова Н.Р. Специфика типов смыслообразования в контексте личностных ценностей и в связи с особенностями профессии // Психологические исследования личности и ее ценностного мира в современном российском обществе. Сборник научных трудов / Ред.-сост. И.М.Городецкая / Отв. ред. Б.С.Алишев, А.Л.Журавлев, М.Г.Рогов. – Казань: КГТУ, 2007. – С. 177-184
13. Слободчиков В.И., Цукерман Е.А. Интегральная периодизация общего психического развития // Вопросы психологии, 1996, № 5. – С. 38-50.
14. Emmons, Robert A. The Psychology of Ultimate Concerns: Motivation and Spiritually in Personality. – New York; London: The Guilford Press, 1999.
15. Nuttin Joseph. Motivation, planning and action: a relation theory of behaviour dynamics. Leuven: Leuven University Press; Hillsdale: Lawrence Erlbaum Associates, 1984.