Современное отцовство: баланс между работой и семьей

Данный обзор посвящен сложным взаимосвязям между восприятием мужчиной своей родительской и профессиональной ролей, между отцовством и развитием личности мужчины в зрелом возрасте. Приводятся данные масштабных европейских исследований последних лет, которые иллюстрируют влияние изменений общественного мнения, социальной политики и распространения гибких форм занятости на облик современного отцовства.

... Масштабные исследования соотношения профессиональной и семейной жизни отцов и матерей были проведены во Франции, Испании, Ирландии и Дании и обобщены в книге «Отцы и матери: дилемма баланса между семьей и работой». Между этими странами существуют значительные различия в семейной политике, а также в ценностных ориентациях в отношении семьи и детей, которые находятся на разных точках континуума от «традиционных» до «постмодернистских». Эти различия проявляются уже при анализе влияния рождения первого ребенка на удовлетворенность браком: в Дании и Ирландии мужчины сочли изменения в супружеских отношениях более значительным, чем их жены, во Франции – это соотношение обратное, в Италии мужчины и женщины примерно одинаково оценили степень изменений, при этом 74% респондентов нашли их положительными. Мужчины расценивают изменения в супружеских отношениях более позитивно, основная тема – увеличение близости.

Однако можно выделить и общие закономерности современного европейского отцовства. Так, исследования, проведенные в 4 странах, показали, что удовольствие, получаемое отцом от работы, коррелирует с тем, считает ли он им положительным или отрицательным отношение коллег к его родительским обязанностям. При этом мужчины из более высоких социальных слоев считают отношение коллег к своим отцовским обязанностям более положительным, они также считают допустимым в глазах коллег опоздать или уйти пораньше из-за проблем, связанных с ребенком, а также привести ребенка с собой на работу. ...

 

«Важность оплачиваемой работы не всегда позволяет людям достаточно заботиться о  своих близких, в первую очередь детях, и проводить с ними достаточно времени. […]  Законодательное регулирование труда должно быть дополнено законодательными гарантиями заботы. Время, проводимое с семьей, должно не подстраиваться под рабочий график, а рассматриваться как самостоятельная ценность», - говорится в брошюре «Родительство в современной Европе: позитивный подход», выпущенной Советом Европы в 2007 году.

«Баланс работы и семьи» провозглашен наиболее приоритетным направлением государственной поддержки родителей, наряду с дотационными выплатами и совершенстованием социальной инфраструктуры. Это направление работы явно требует труда психологов-исследователей. Каково психологическое содержание "баланса работы и семьи"? Может ли этот баланс иметь гендерные особенности и отличаться для отцов и матерей? Какая связь между факторами профессиональной жизни родителя и качеством детско-родительских отношений, за улучшение которого и идет борьба?

В Европе и Америке к группе риска иногда относят dual-earners couples - семьи, где оба супруга работают, и наиболее горячо обсуждаемой темой являются проблемы рабочих матерей. В постсоветской культуре такая модель семьи, напротив, является наиболее привычной. (Для сравнения: так называемые "mommy wars" ("материнские войны") - споры на Интернет-форумах для мам - в англоязычном сегменте Интернета чаще разворачиваются по поводу желания или нежелания матери маленького ребенка выходить на работу, а в русскоязычном - по поводу разных практик воспитания и ухода за ребенком). Куда менее исследованной (но весьма востребованной) темой является психология отцовства, ее аспекты, связанные с родительской и профессиональной ролями.

Эти параметры в настоящее время подвергаются значительным изменениям: к примеру, степень отцовской вовлеченности в США в последней трети ХХ в. выросла на треть, а доступности – наполовину.

Масштабные исследования соотношения профессиональной и семейной жизни отцов и матерей были проведены во Франции, Испании, Ирландии и Дании и обобщены в книге «Отцы и матери: дилемма баланса между семьей и работой». Между этими странами существуют значительные различия в семейной политике, а также в ценностных ориентациях в отношении семьи и детей, которые находятся на разных точках континуума от «традиционных» до «постмодернистских». Эти различия проявляются уже при анализе влияния рождения первого ребенка на удовлетворенность браком: в Дании и Ирландии мужчины сочли изменения в супружеских отношениях более значительным, чем их жены, во Франции – это соотношение обратное, в Италии мужчины и женщины примерно одинаково оценили степень изменений, при этом 74% респондентов нашли их положительными. Мужчины расценивают изменения в супружеских отношениях более позитивно, основная тема – увеличение близости.

Однако можно выделить и общие закономерности современного европейского отцовства. Так, исследования, проведенные в 4 странах, показали, что удовольствие, получаемое отцом от работы, коррелирует с тем, считает ли он им положительным или отрицательным отношение коллег к его родительским обязанностям. При этом мужчины из более высоких социальных слоев считают отношение коллег к своим отцовским обязанностям более положительным, они также считают допустимым в глазах коллег опоздать или уйти пораньше из-за проблем, связанных с ребенком, а также привести ребенка с собой на работу. 

Принятие или непринятие отцами социальных стереотипов связанных с совмещением семейных и профессиональных ролей («многие начальники недовольны, когда мужчина пользуется отпуском по уходу за ребенком», «отцы, которые работают не полный рабочий день, чтобы больше бывать с семьей, на самом деле несерьезно относятся к своей карьере», «хороший сотрудник должен ставить служебные обязанности выше семейных») зависит не только от уровня доходов (отцы из высших социальных слоев более склонны соглашаться с этими утверждениями), но и от социальной политики и общественного отношения, существующих в данной конкретной стране.

При этом  отцы и матери по-разному воспринимают свой вклад в воспитание: на вопросы о разделении обязанностей по уходу за ребенком отцы чаще отвечают «мы оба», когда матери отвечают «я». R.Palkovitz  считает, что оценка женой родительского потенциала мужа, отношение к нему как к хорошему воспитателю влияет на ценность родительской роли для мужа. Менее «традиционные» гендерные стереотипы, ориентированные на равный вклад матери и отца в воспитание ребенка, связаны с более высоким уровнем вовлеченности мужа в процесс воспитания. Неудивительно, что вовлеченность, доступность, ответственность отца и количество времени, проводимого им с ребенком, значимо коррелируют с удовлетворенностью их жен своим браком (S.Nangle et al., 2003).

Европейские отцы более критично, чем матери, относятся к дошкольным образовательным учреждениям, мотивируя это недоверием персоналу, желанием контролировать его деятельность. Так стремление к контролю над средой, которое в обыденной психологии считается типичным мужским качеством, проявляется в новом контексте – в сфере заботы о благополучии ребенка (в отличие, например, от попыток дисциплинировать и контролировать самого ребенка).  

С точки зрения R.Palkovitz и K.Daly, мужчины воспринимают большее, нежели женщины, давление в связи с необходимостью перестройки иерархии профессиональных и семейных ценностей, особенно это актуально для отцов с высоким уровнем дохода. Однако многие из них активно ищут способы совмещения этих сфер жизни. Вынужденные вечерние и ночные дежурства (так называемые, antisocial hours – часы работы, не позволяющие вести нормальную социальную жизнь) считаются в западной психологии труда одним из главных источников стресса на рабочем месте. Но такой график становится вполне приемлемым для многих мужчин, когда он рассматривается в контексте открывающихся возможностей проводить больше времени днем с детьми.

На взаимодействия отцов с детьми влияют не только престиж и финансовые аспекты работы отца, но и конкретное психологическое наполнение рабочего дня: эмоции, связанные с работой; стресс; конфликты. Исследуя авиадиспетчеров, Repetti (1989) показал, что различные типы профессиональных стрессов по-разному влияют на детско-родительские отношения. Например, перегруженность работой приводит к поведенческому и эмоциональному отстранению от ребенка, а конфликты с сотрудниками – к предпочтению более резкого тона в общении с ребенком. Это объясняется механизмом передачи эмоций, «имеющим место, когда на основании недавних событий и переживаний по поводу них в жизни одного из членов семьи можно прогнозировать соответствующие эмоции и формы поведения других членов семьи» (Larson & Almeida, 1999).

В исследовании D.A.McDonald (2004), напротив, было выявлено, что в периоды особой загруженности работой, а также в периоды трудностей на работе отцы более охотно оказывали своим детям эмоциональную поддержку. Это объясняется либо сложными связями между восприятием отцами ситуаций на работе и дома, которые как бы объединяют эти две ситуации и заставляют мужчин продолжать бороться со своими и детскими стрессами в домашней обстановке как в продолжение рабочей; либо желанием компенсировать пережитый на работе стресс. 

Удовлетворенность родительством увеличивается с возрастом при условии профессионального роста и возрастания дохода, т.е. в случае, когда родительство не препятствует самореализации в других значимых сферах деятельности, считают S.Nangle с соавторами. Исследование мужчин, ставших отцами в очень молодом возрасте (от 15 лет и старше, средний возраст – 20 лет), проведенное S.Thompson, показало, что с возрастом удовлетворенность родительством у них снижается, т.к. рано возникшая необходимость обеспечивать семью не дала им возможность получить образование, которое стало бы основой для карьерного роста в будущем. Многие мужчины, следующие современной евро-американской модели родительства, по-прежнему считают профессиональную сферу основной ареной для самореализации.

«Важность оплачиваемой работы не всегда позволяет людям достаточно заботиться о  своих близких, в первую очередь детях, и проводить с ними достаточно времени. […]  Законодательное регулирование труда должно быть дополнено законодательными гарантиями заботы. Время, проводимое с семьей, должно не подстраиваться под рабочий график, а рассматриваться как самостоятельная ценность», - говорится в брошюре «Родительство в современной Европе: позитивный подход», выпущенной Советом Европы в 2007 году.

«Баланс работы и семьи» провозглашен наиболее приоритетным направлением государственной поддержки родителей, наряду с дотационными выплатами и совершенстованием социальной инфраструктуры. Это направление работы явно требует труда психологов-исследователей. Каково психологическое содержание "баланса работы и семьи"? Может ли этот баланс иметь гендерные особенности и отличаться для отцов и матерей? Какая связь между факторами профессиональной жизни родителя и качеством детско-родительских отношений, за улучшение которого и идет борьба?

В Европе и Америке к группе риска иногда относят dual-earners couples - семьи, где оба супруга работают, и наиболее горячо обсуждаемой темой являются проблемы рабочих матерей. В постсоветской культуре такая модель семьи, напротив, является наиболее привычной. (Для сравнения: так называемые "mommy wars" ("материнские войны") - споры на Интернет-форумах для мам - в англоязычном сегменте Интернета чаще разворачиваются по поводу желания или нежелания матери маленького ребенка выходить на работу, а в русскоязычном - по поводу разных практик воспитания и ухода за ребенком). Куда менее исследованной (но весьма востребованной) темой является психология отцовства, ее аспекты, связанные с родительской и профессиональной ролями.

Эти параметры в настоящее время подвергаются значительным изменениям: к примеру, степень отцовской вовлеченности в США в последней трети ХХ в. выросла на треть, а доступности – наполовину.

Масштабные исследования соотношения профессиональной и семейной жизни отцов и матерей были проведены во Франции, Испании, Ирландии и Дании и обобщены в книге «Отцы и матери: дилемма баланса между семьей и работой». Между этими странами существуют значительные различия в семейной политике, а также в ценностных ориентациях в отношении семьи и детей, которые находятся на разных точках континуума от «традиционных» до «постмодернистских». Эти различия проявляются уже при анализе влияния рождения первого ребенка на удовлетворенность браком: в Дании и Ирландии мужчины сочли изменения в супружеских отношениях более значительным, чем их жены, во Франции – это соотношение обратное, в Италии мужчины и женщины примерно одинаково оценили степень изменений, при этом 74% респондентов нашли их положительными. Мужчины расценивают изменения в супружеских отношениях более позитивно, основная тема – увеличение близости.

Однако можно выделить и общие закономерности современного европейского отцовства. Так, исследования, проведенные в 4 странах, показали, что удовольствие, получаемое отцом от работы, коррелирует с тем, считает ли он им положительным или отрицательным отношение коллег к его родительским обязанностям. При этом мужчины из более высоких социальных слоев считают отношение коллег к своим отцовским обязанностям более положительным, они также считают допустимым в глазах коллег опоздать или уйти пораньше из-за проблем, связанных с ребенком, а также привести ребенка с собой на работу. 

Принятие или непринятие отцами социальных стереотипов связанных с совмещением семейных и профессиональных ролей («многие начальники недовольны, когда мужчина пользуется отпуском по уходу за ребенком», «отцы, которые работают не полный рабочий день, чтобы больше бывать с семьей, на самом деле несерьезно относятся к своей карьере», «хороший сотрудник должен ставить служебные обязанности выше семейных») зависит не только от уровня доходов (отцы из высших социальных слоев более склонны соглашаться с этими утверждениями), но и от социальной политики и общественного отношения, существующих в данной конкретной стране.

При этом  отцы и матери по-разному воспринимают свой вклад в воспитание: на вопросы о разделении обязанностей по уходу за ребенком отцы чаще отвечают «мы оба», когда матери отвечают «я». R.Palkovitz  считает, что оценка женой родительского потенциала мужа, отношение к нему как к хорошему воспитателю влияет на ценность родительской роли для мужа. Менее «традиционные» гендерные стереотипы, ориентированные на равный вклад матери и отца в воспитание ребенка, связаны с более высоким уровнем вовлеченности мужа в процесс воспитания. Неудивительно, что вовлеченность, доступность, ответственность отца и количество времени, проводимого им с ребенком, значимо коррелируют с удовлетворенностью их жен своим браком (S.Nangle et al., 2003).

Европейские отцы более критично, чем матери, относятся к дошкольным образовательным учреждениям, мотивируя это недоверием персоналу, желанием контролировать его деятельность. Так стремление к контролю над средой, которое в обыденной психологии считается типичным мужским качеством, проявляется в новом контексте – в сфере заботы о благополучии ребенка (в отличие, например, от попыток дисциплинировать и контролировать самого ребенка).  

С точки зрения R.Palkovitz и K.Daly, мужчины воспринимают большее, нежели женщины, давление в связи с необходимостью перестройки иерархии профессиональных и семейных ценностей, особенно это актуально для отцов с высоким уровнем дохода. Однако многие из них активно ищут способы совмещения этих сфер жизни. Вынужденные вечерние и ночные дежурства (так называемые, antisocial hours – часы работы, не позволяющие вести нормальную социальную жизнь) считаются в западной психологии труда одним из главных источников стресса на рабочем месте. Но такой график становится вполне приемлемым для многих мужчин, когда он рассматривается в контексте открывающихся возможностей проводить больше времени днем с детьми.

На взаимодействия отцов с детьми влияют не только престиж и финансовые аспекты работы отца, но и конкретное психологическое наполнение рабочего дня: эмоции, связанные с работой; стресс; конфликты. Исследуя авиадиспетчеров, Repetti (1989) показал, что различные типы профессиональных стрессов по-разному влияют на детско-родительские отношения. Например, перегруженность работой приводит к поведенческому и эмоциональному отстранению от ребенка, а конфликты с сотрудниками – к предпочтению более резкого тона в общении с ребенком. Это объясняется механизмом передачи эмоций, «имеющим место, когда на основании недавних событий и переживаний по поводу них в жизни одного из членов семьи можно прогнозировать соответствующие эмоции и формы поведения других членов семьи» (Larson & Almeida, 1999).

В исследовании D.A.McDonald (2004), напротив, было выявлено, что в периоды особой загруженности работой, а также в периоды трудностей на работе отцы более охотно оказывали своим детям эмоциональную поддержку. Это объясняется либо сложными связями между восприятием отцами ситуаций на работе и дома, которые как бы объединяют эти две ситуации и заставляют мужчин продолжать бороться со своими и детскими стрессами в домашней обстановке как в продолжение рабочей; либо желанием компенсировать пережитый на работе стресс. 

Удовлетворенность родительством увеличивается с возрастом при условии профессионального роста и возрастания дохода, т.е. в случае, когда родительство не препятствует самореализации в других значимых сферах деятельности, считают S.Nangle с соавторами. Исследование мужчин, ставших отцами в очень молодом возрасте (от 15 лет и старше, средний возраст – 20 лет), проведенное S.Thompson, показало, что с возрастом удовлетворенность родительством у них снижается, т.к. рано возникшая необходимость обеспечивать семью не дала им возможность получить образование, которое стало бы основой для карьерного роста в будущем. Многие мужчины, следующие современной евро-американской модели родительства, по-прежнему считают профессиональную сферу основной ареной для самореализации.

1. Fine-Davis M. et al. Fathers and mothers: dilemmas of the work-life balance: a comparative study in four European countries. Dordrecht-Boston-London, 2004. 344 с.
   http://book.coe.int/EN/ficheouvrage.php?PAGEID=36&lang=EN&produit_aliasid=2204 (предисловие и фрагменты)
2. McDonald D. The interweave of fathers' daily work experiences and fathering behaviors // Fathering, Fall 2004 (полный текст)
   http://findarticles.com/p/articles/mi_m0PAV/is_3_2/ai_n8553516/print
3. Nangle S.M. et al. Work and family variables as related to paternal engagement, responsibility, and accessibility in dual-earner couples with young children // Fathering,  2003, №2.
   http://findarticles.com/p/articles/mi_m0PAV/is_1_1/ai_107202408/print
4. Palkovitz R.,  Daly K. Eyeing the edges: theoretical considerations of work and family for fathers in midlife development // Fathering,  2004, №10 (полный текст)
   http://findarticles.com/p/articles/mi_m0PAV/is_3_2/ai_n8553515/print
5. Thompson S. Satisfaction with parenting: a comparison between adolescent mothers and fathers / Sex Roles: Journal of Research, May 2004 (полный текст)
   http://findarticles.com/p/articles/mi_m2294/is_9-10_50/ai_n6123930/print