Консультативная психология и психотерапия
2017. Том 25. № 2. С. 144–158
doi:10.17759/cpp.2017250209
ISSN: 2075-3470 / 2311-9446 (online)
Диалогическое я и психотерапия
Аннотация
Общая информация
Ключевые слова: диалогическое я, психотерапия, постмодернистская идентичность, Я-позиция
Рубрика издания: Философия, антропология, культура
Тип материала: научная статья
DOI: https://doi.org/10.17759/cpp.2017250209
Для цитаты: Гребенюк Е.Г. Диалогическое я и психотерапия // Консультативная психология и психотерапия. 2017. Том 25. № 2. С. 144–158. DOI: 10.17759/cpp.2017250209
Полный текст
В современном многообразии методов психотерапии время от времени возникает необходимость их соотнесения. Одним из инструментов для этого может служить модель диалогического я Губерта Херманса, позиционируемая автором как bridging theory — теория, не предлагающая принципиально новых идей, но позволяющая соединять различные существующие концепции. Представлен краткий обзор основных понятий и концептуальных положений данной теории, а также тех практических методов, которые выросли на её основе. Человеческое я рассматривается в ней как диалог различных я-позиций. Здесь прослеживается как долгая традиция диалога в философии и психологии, так и специфика постмодернистского взгляда на идентичность как множественную и изменчивую. Рассмотрены возможности и ограничения данной модели в психотерапии.
Диалогическое я: основные идеи и понятия
Теория диалогического я[I] (Dialogical Self Theory, DST) была предложена голландским психологом Губертом Хермансом в начале 90-х гг. прошлого века [6, 10]. На ее формирование оказали влияние работы Уильяма Джемса и Джорджа Г. Мида, Михаила Бахтина и Мартина Бубера.
Ключевая идея DST заключается в понимании человеческого я как динамического множества я-позиций: я — это разнообразие голосов, находящихся в процессе взаимодействия друг с другом. У я нет существования вне общества — оно всегда его часть — и, в свою очередь, напоминает общество по своему устройству (заимствуя термин Марвина Минского, «Society of mind» — «Общество разума») [11]. Чтобы полнее раскрыть эту идею, остановимся на некоторых понятиях и смысловых акцентах теории.
1) Я-позиции. Что может быть такой позицией? Это разные роли, проявления меня; это также и другие во мне — образы окружающих людей, голоса и персонажи, свойственные той или иной культуре. Позиция не обязательно антропоморфна — это могут быть животные, объекты, культурные символы, природа, Бог или дух. Позиция — это относительно автономный субъект, обладающий своим голосом, мировоззрением, способностью отвечать [12].
Херманс предлагает выделять:
A) Область внутренних я. Роли, версии меня — социальные (жена, психотерапевт, гражданка) или личностные (вегетарианец, мечтатель, любитель артхауса).
Б) Область внешних я. Интериоризированные другие, воображаемые или реальные; из прошлого, настоящего или будущего; отдельные люди и целые сообщества. Например: мать и отец; бабушка, которой больше нет в живых, или ребенок, которому предстоит родиться; учителя, ученики, коллеги; герои или авторы книг и фильмов. Вместе внутренние и внешние области и составляют я как мини-общество.
B) Общество — реальные другие, окружающие человека. Все три области находятся в процессе обмена, коммуникации. Схематически Херманс изображает это следующим образом ( рис.) [12].
Жизненные изменения затрагивают сразу все эти области. Например, когда ребенок впервые идет в школу, в его жизни появляется реальный учитель (В), интериоризированная фигура учителя (Б) и роль ученика
Рис. Модель структуры я-позиций (по Г. Хермансу)
(А). При этом они не просто появляются, но занимают некое место по отношению к уже существующим позициям и ролям. Например, учитель может оказаться в одном ряду с родителями или быть противопоставлен им; роль ученика, может дополнять позицию ребенка играющего и исследующего мир или противоречить им [12]. Таким образом, позиции рассматриваются не в изоляции, а внутри системы отношений.
2) Условность границ между внутренним и внешним. Реальные другие и их репрезентации, диалоги с собой и другими — всё это оказывается тесно переплетенным между собой. Сам концепт диалогического я — это вполне намеренная попытка поставить под вопрос категории внутреннего и внешнего, поскольку в нем соединяется я (индивидуальное, внутреннее в Западной традиции мысли), и диалог как нечто внешнее, происходящее в пространстве между людьми [11]. Не или/или, а и/и: диалог и я это и внутреннее, и внешнее одновременно.
3) Отличие «позиции» от «роли», «субличности» и др. Роль — более узкое понятие, часто понимаемое как нечто социальное, внешнее по отношению к настоящему я. Такие понятия, как «внутренние части» или «субличности», в свою очередь, рассматриваются как нечто внутреннее, изолированное, как личное достояние. Введение нового понятия помогает несколько отстроиться от подобных коннотаций.
4) Контекстуальность взамен эссенциализма. Та или иная я-позиция — это не сущностная черта, неизменно присущая человеку, не что-то универсальное: «В противоположность обобщающим характеристикам, позиции — это конкретные, зависящие от ситуации способы размещать себя по отношению к другому и по отношению к самому себе, и они приобретают свое значение как часть более широкой ассоциативной и организованной сети я-позиций» [12, p.142].
5) Диалог. Не любую коммуникацию можно считать диалогом. Херманс предлагает рассматривать его в оппозиции с «монологом» и включить определение следующие характеристики: слушание точек зрения каждого; предоставление каждому пространства для выражения своего опыта и мнения; заинтересованность в обнаружении возможного недопонимания и желание его скорректировать; готовность учиться друг у друга на основе взаимного обмена [16].
6) Иерархия. Наличие нескольких позиций не обязательно предполагает диалог, и положение их не является равнозначным: здесь мы подходим к вопросу политики, осуществляющейся на территории мини-общества нашего я. Индивидуальные голоса — это выражения институциональных и исторически заданных коллективных голосов; властные различия структурируют и задают процесс и содержание коммуникации. Некоторые позиции получают больше власти и пространства для выражения, другие — лишаются права голоса, оказываются подчиненными или вовсе исключенными из рассмотрения.
7) Позиционирование. Я — не столько структура, сколько процесс: процесс позиционирования, т.е. занятия той или иной позиции (внутри окружающего контекста и по отношению к другим позициям), перемещения от одной позиции к другой, процесс коммуникации между ними.
8) Движение к центру и от центра. «Центр не может держаться», — цитирует Херманс «Второе пришествие» Уильяма Батлера Йейтса [12]. Однако он предлагает следующую метафору: да, пусть центр подвижен — но мы можем рассматривать движения как направленные к центру и от центра. Первые поддерживают единство, устойчивость и согласованность я, вторые — его разнообразие, изменчивость, выход за пределы привычного; человеку нужны движения и в том, и в другом направлении.
9) Нарратив. У каждой я-позиции есть определенная история, нарратив, смысловая связь событий во времени. В зависимости от занимаемой позиции человек по-разному описывает и интерпретирует историю своей жизни. История — это диалог, она подразумевает наличие как рассказчика, так и аудитории, поэтому всегда вовлекает две и более я-позиции. В каком-то смысле мы непрерывно находимся в процессе рассказывания и слушания собственной истории в диалогах с собой и другими. Так DST согласуется, например, с нарративным подходом в психологическом консультировании [4].
10) Тело. Я-позиции не даны абстрактно связываются с телесным опытом [8]. Они конструируются на основе телесных ощущений, двигательных возможностей, воплощенных отношений с другими и пространством: «Психологические позиции произрастают из социальных процессов, которые структурированы формой и движениями тела и его базовыми оппозициями. В соответствии со взглядами Выготского, ребенок начинает взаимодействовать с собой так же, как он прежде взаимодействовал с другими (...) В процессе взаимодействия другой переживается по отношению к «я» как большой или маленький, угрожающий или оберегающий, близкий или далекий, и все эти позиции имеют специфические аффективные коннотации» [16, p. 222].
11) Некоторые важные я-позиции. Некоторые я-позиции в DST обсуждаются по ряду причин более подробно [10]. Вот они:
Третья позиция — в ситуации конфликта между двумя я-позициями на помощь приходит третья — та, которая помогает их примирить, согласовать; в то же время, сама она создается именно за счет двух противоположных позиций [21].
Мета-позиция — взгляд на себя с дистанции, с высоты. Позволяет увидеть одновременно разные я-позиции и отношения между ними. Несмотря на некоторую отстраненность, с мета-позиции может возникать разное отношение к другим позициям. Сами мета-позиции могут быть разными. Она может представлять собой процесс само-рефлексии. Ее можно также описывать как некий центр, который принимает в расчет разные точки зрения и выбирает способ действия в той или иной ситуации. Мета-позицию связывают с активностью кортикальной функции и противопоставляют непосредственным, эмоциональным реакциям [17].
Промоутер-позиция — концепт, введенный для описания процесса развития — позиция двигателя, инноватора. Если мета-позиция поддерживает целостность я с пространственной точки зрения, то промоутер- позиция — согласованность во времени [25].
Табу-позиция — притесняемая позиция, вытесненная из диалогических отношений. При этом они продолжают играть свою роль, влиять на я в целом. Аналоги «черных дыр» в астрономии [26]. Иногда в схожем смысле также применяется (вслед за юнгианской психологией) термин «теневые позиции».
Трансцендентальная осознанность — состояние де-позиционирования, выхода за пределы всех позиций и присутствие в них одновременно; концепт, предложенный не без влияния восточной философии.
Диалогическое я и психотерапия
Что такое психотерапия в терминах DST?
Если смотреть через призму DST, то психотерапия — это процесс конструирования и перформанса я-позиций, отношений между ними и отношений с социальным окружением.
Если у человека возникает проблема, значит либо отсутствует я-позиция, с которой он может дать адекватный ответ; либо что-то не так с процессами коммуникации: например, есть позиции, которым не дается права голоса, не хватает артикулированности диалога [2], способности разрешать противоречия между позициями [15], гибкости в переключениях между ними и так далее. Ярким выражением этой ситуации может быть патология: дезорганизация и отсутствие связи между разными позициями при шизофрении, ригидность и монологичность одной из позиций в случае паранойи [3; 10; 14; 18]. Соответственно, задачами терапии является сначала определение репертуара позиций и структуры их коммуникации, их разворачивание в пространстве терапии, а затем выработка более конструктивных позиций и способов взаимодействия.
В чем отличие DST от других концепций и потенциальная польза?
Идея многообразия и сложносочиненности психической жизни человека под разными именами представлена в психотерапии с самого начала: от Ид, Эго и Супер-Эго — к комплексам и архетипам, внутренним детям и критикам, субличностям и так далее; одно перечисление имен и понятий занимает у Джона Роуэна добрую страницу текста (к слову, неполное — впрочем, полное кажется невыполнимой задачей) [23]. При этом он рассматривает DST как наиболее позднюю и предпочитаемую версию для описания этого многообразия. Основных преимуществ Роуэн называет два: во-первых, понятие «позиции» как более гибкое и контекстуальное, чем понятие «внутренней части», помогает избежать опасности «реификации», т.е. отождествления с ними как с чем-то сущностным, ригидным. Во-вторых, часть должна быть меньше целого я, а понятие я-позиции таких ограничений не накладывает. Нечто большее, чем я (душа, дух и т.д.) также могут выступать в качестве я-позиций (впрочем, такое рассмотрение присутствует и в ряде других концепций — например, архетипов в юнгианском анализе).
Со своей стороны, также обозначим некоторые преимущества и отличия DST. Во-первых, данная модель предоставляет достаточно широкую рамку для рассмотрения, что позволяет занять своего рода метапозицию по отношению к разным подходам. С точки зрения DST можно рассматривать терапию как процесс создания новых я-позиций посредством терапевтических отношений.
Возможно, каждая новая терапия — это конструирование такой позиции, которая заключает в себе важные и дефицитные качества для того или иного времени, той или иной социальной группы. Тогда разные терапевтические подходы можно соотносить между собой, задав вопрос: какого человека они конструируют? И какого «внутреннего терапевта»? Какими навыками, убеждениями, ценностями обладают эти фигуры?
Каким языком и системой представлений оперируют? Как они коммуницируют, как включены в систему отношений? Где и для чего они полезны, каковы их ограничения?
Во-вторых, как концепция более поздняя, она содержит в себе некоторую постмодернистскую рефлексию. Мировоззренческие отличия между работой через призму разных модернистских концепций структуры личности и через призму DST для наглядности обозначены ниже (табл.).
Таблица
Отличия модернистской и постмодернистской перспективы в работе с многообразием проявлений я
Модернистская перспектива |
Постмодернистская перспектива |
Конкретный и ограниченный набор персонажей (например, родитель- взрослый-ребенок, underdog — topdog и т.п.) |
Позиции выбираются уникальным образом, их количество не ограничивается |
Локализованы внутри, достояние отдельного человека |
И внутри, и снаружи; и индивидуальны, и социальны |
Устойчивые сущности |
Занимаемы в конкретный момент |
Не зависят от контекста |
Имеют смысл внутри контекста |
Меньше целого я |
И меньше, и больше я |
Имплицитные принципы оценки позиций и их структуры (например, «внутренний критик» — плохо; «интеграция» — хорошо) |
Оценка зависит от перспективы; прозрачность принципов оценки и отношений власти |
Постмодернистская перспектива дает больше гибкости и динамичности, больше широты обзора и в то же время пристальности, благодаря вниманию к языку, социальному контексту. Самое главное — она позволяет снизить «экспертность» психотерапевта, опасность патологиза- ции — или, проще говоря, конструирования истории «неправильного», «психически нездорового» или «незрелого» клиента, которая порой создается внутри модернистской парадигмы [4; 7; 28].
Авторы также подчеркивают, что этот подход соответствует духу времени — глобализации, мультикультурализму, высокой интенсивности миграционных процессов, поскольку предоставляет адекватный ответ на повышающееся многообразие и неопределенность [16; 19; 24].
Какими могут быть ориентиры в применении DST?
Единого подхода к применению DST в терапии нет. С позиций этой теории могут дополняться и пересматриваться работы в других подходах — например, психодрама [27] или психоанализ [9]. По большому счету, авторы создают свои собственные варианты и сочетания DST, других концепций и практических методов [13; 14; 22; 23].
Основной ценностный принцип, ориентир (почти аксиома) в практической работе — это диалог между разными позициями. Терапия стремится к выработке договоренностей, согласованному и эффективному сосуществованию многообразных я-позиций.
Херманс предлагает следующим образом описывать стратегию терапии:
1. Определить позиции, вовлеченные в историю клиента, принять их существование;
2. Артикулировать их различия.
3. Эмпатически выслушать истории, которые они хотят поведать.
4. Уделить особое внимание аффективным качествам историй и интонациям в процессе акта повествования.
5. Фасилитировать возникновение таких позиций, которые смогут дать подходящий ответ на позиции, доминирующие в репертуаре клиента дисфункциональным образом.
6. Создать пространство для диалога между позициями, уделяя внимание доминированию в отношениях тех или иных позиций.
Как правило, частью терапии становится выработка промоутер-пози- ции, которая поддерживает развитие человека в будущем; а также метапозиции, выполняющей функцию дистанции, обзора и оценки позиций и связей между ними, создания диалогического пространства [13]. При этом Херманс подчеркивает, что мета-позиция — это не центр, не источник авторства; что у нее есть свои ограничения, и она всегда связана с одной или более внутренними или внешними позициями (например, психотерапевт), это тоже диалогический феномен [14].
Для описания диалогического пространства между позициями привлекается поэтичная метафора ма. Это концепт, заимствованный из японской культуры; в попытках объяснить его приводят следующие определения: ма — это пространство между, пустота в пространстве и времени, пауза, тишина, пограничная зона, нечто уникальное третье, что возникает между двумя [20].
Другая метафора, из области естественных наук — катализ: терапия подобна химическому элементу, который не определяет конечный результат, но делает быстрее и интенсивнее те процессы, которые случаются при соединении исходных элементов [26].
Какие методы применения DST существуют?
Обсуждение репертуара позиций и возможных его изменений возможно в формате терапевтической беседы. Также клиент может вести дневник, наблюдая за проявлением я-позиций между терапевтическими встречами [15]. Есть и более частные, специфические методы — рассмотрим некоторые из них.
Персонификация (Personification). Джон Роуэн называет свой метод «персонификцией» — приданием облика человеческого, говорящего разным феноменам психической жизни, с дальнейшим «вживанием» в этот образ и таким вовлечением в диалог. Среди важных принципов он называет спонтанность, «сознание новичка» — незнание, открытость, творческое совместное создание. Примерный список вопросов для исследования-конструирования я-позиции:
• Как ты выглядишь?
• Сколько тебе лет?
• Каков твой подход к миру? Если бы у тебя был девиз или кредо, то какой?
• Ради чего ты здесь? Что ты делаешь для ... (клиента)?
• Какие ситуации приглашают тебя? Когда ты думаешь: «Ага! Мой выход!»?
• Когда ты впервые встретился с . (клиентом)? [22].
Это несколько напоминает работу с пустыми стульями. Количество стульев предлагается разное: с одной я-позицией (сначала в третьем, потом во втором и далее в первом лице — структура, напоминающая метод 3-2-1 работы с «Тенью» К. Уилбера); с двумя противоборствующими позициями (метод, применяемый, например, в гештальт-терапии или процессуальной терапии); со множеством позиций (похоже на подход «voice dialogue» — «диалог голосов» ) [23].
Репертуар личных позиций (PPR, personal positions repertoire). Количественный метод, соотносящий внутренние и внешние позиции [13]. Работа выглядит следующим образом: в одну колонку выписываются внутренние позиции, в другую — внешние; далее клиент оценивает, насколько внутренние позиции доступны с той или иной внешней (по 5-балльной шкале) и подсчитывает суммарные баллы. Это позволяет определить выраженность разных позиций, а также выявить их коалиции.
Композиционный метод (Composition work). Близкий к арт-тера- певтическим метод, вдохновленный японским садом камней [13]. Камни используются как репрезентации я-позиций, их конфигурация — как ландшафт сознания. В работе предлагается прислушаться к визуальным, тактильным ощущениям от камней, к аффективному отклику; предлагается их перемещать и наблюдать пространственные отношения между ними (группы, дистанцию, оппозиции и т.п.). Это позволяет занять метапозицию, хотя в то же время важно вчувствоваться, позиции «изнутри».
DST и танцевально-двигательная терапия. Как показывает наша практика, для этих целей может быть полезным буквальное перемещение от позиции к позиции в пространстве комнаты и двигательное проживание каждой из них, а также способов их взаимодействия, т.е. сочетание DST с элементами телесной и танце-двигательной терапии.
В чём недостатки применения DST в психотерапевтической практике?
На наш взгляд, недостаток концепции кроется там же, где и преимущество — в широте ключевых понятий, таких, как «позиция» и «диалог». При определённом желании с их помощью можно описать и уравнять множество явлений, никак не прояснив для себя, как с ними лучше поступить. Положение, по-своему удобное для абстрактных рассуждений и академических работ, даёт, к сожалению, мало оригинальных методов и полезных ориентиров для психотерапевтической практики. Для того, чтобы это стало возможным, необходимо конкретизировать и уточнять методический аппарат, соотнося его с проблемами, которые ставит практика. До тех пор данная концепция остается скорее удобной мировоззренческой рамкой, примиряющей разные подходы и позволяющей перевести некоторые классические методы работы в поле постмодернистской перспективы .
Выводы
Вышесказанное иллюстрирует, что DST может служить подходящей метафорой для выбора или соединения подходящих запросу терапевтических методов и подходов. Мы предлагаем структурировать терапевтическую работу с опорой на DST следующим образом.
Во-первых, одновременно наблюдать два уровня:
А) Работа с я-позициями клиента.
Б) Мета-уровень: какие позиции создаются терапевтическими отношениями, самим процессом терапевтической коммуникации.
Во-вторых, в работе с я-позициями можно выделять:
1. Описание отдельной я-позиции (навыки, мировоззрение, принципы, идеи, история, язык, телесный рисунок, эмоциональная заряжен- ность, в каких контекстах возможна).
2. Описание репертуара позиций и структуры отношений между ними (разнообразие, иерархия, оппозиции, коалиции).
3. Описание качеств процесса (коммуникативные процессы, диалогичность, гибкость).
Наконец, общими ориентирами в работе могут быть (условно принимаемые как «хорошие» и «полезные» направления развития) — на каждом из этих уровней соответственно (хотя они взаимно пересекаются):
1. Выработка позиций, значимо расширяющих возможности клиента (разные варианты, например: авторская позиция, мета-позиция, промоутер-позиция, позиция свидетеля [1], позиция сочувственного отношения к себе (self-compassion), освоение недостающих или отвергаемых я-позиций)
2. Работа над такими качествами структуры как: разнообразие и доступность репертуара я-позиций, прозрачность и гибкость иерархии, включение подавляемых позиций.
3. Работа над такими качествами взаимодействия, как: способность справляться с противоречиями продуктивным образом, способность вырабатывать совместные решения, способность гибко перемещаться от одной позиции к другой и т.п.
Для этих целей могут применяться вербальные, количественные, двигательные и арт-терапевтические методы. При этом важно соединять я-позиции с областью реальных отношений и социального контекста.
[I] О причинах использования в данном контексте строчного я см. комментарий Улановского [5]. Данное написание отсылает к традиции диалогической философии (в частности к М. Бахтину) и отчасти снимает с данного понятия коннотации, накладываемые модернистской философией и психологией.
Литература
- Гребенюк Е.Г. Свидетельствование в психотерапии // Консультативная пси- хология и психотерапия. 2015. № 3. С. 93—104. doi:10.17759/cpp.2015230307
- Соколова Е.Т., Бурлакова Н.С. К обоснованию метода диалогического анали- за случая // Вопросы психологии. 1997. № 2. С. 61—75.
- Соколова Е.Т., Чечельницкая Е.П. Моделирование стратегий психотерапевти- ческого общения при патологических внутренних диалогах // Консультатив- ная психология и психотерапия. 2001. № 1. С. 102—120.
- Уайт М. Карты нарративной практики: пер. с англ. М.: Генезис, 2010. 326 с.
- Улановский А.М. Что стоит за строчным «я»? Комментарий к статье Г. Хер- манса // Постнеклассическая психология. Социальный конструкционизм и нарративный подход. 2006—2007. № 1 (3). С. 54—55.
- Херманс Г.Й.M. Личность как мотивированный рассказчик: теория валюации и метод самоконфронтации // Постнеклассическая психология. Социаль- ный конструкционизм и нарративный подход. 2006—2007. № 1 (3). С. 7—53.
- Anderson H., Goolishan H. The client is the expert: not-knowing approach to ther- apy // Therapy as social construction / S. McNamee, K. Gergen (eds.). London: Sage, 1992. P. 7—24.
- Bertau M. Developmental origins of the dialogical self: recent advances in theory construction // Handbook of Dialogical Self theory / H.J.M. Hermans, T. Gieser (eds.). Cambridge: Cambridge university press, 2012. P. 64—81.
- Bromberg Ph.M. Standing in the spaces. The multiplicity of self and the psycho- analytic relationship // The Dialogical Self in Psychotherapy / H.J.M. Hermans,
- G. Dimaggio (eds.). New York: Brunner & Routledge, 2004. P. 138—151.
- Dimaggio G. Dialogically oriented therapies and the role of poor metacognition in personality disorders // Handbook of Dialogical Self theory / H.J.M. Hermans, T. Gieser (eds.). Cambridge: Cambridge university press, 2012. P. 356—373.
- Hermans H.J.M. History, main tenets and core concepts of ‘dialogical self’ theory // Handbook of Dialogical Self theory / H.J.M. Hermans, T. Gieser (eds.). Cambridge: Cambridge university press, 2012. P. 1—22.
- Hermans H.J.M. Moving through three paradigms, yet remaining the same thinker // Counselling Psychology Quarterly. 2006. Vol. 19 (1). P. 5—25. doi:10.1080/09515070600589735
- Hermans H.J.M. Self as a Society of I-Positions: A Dialogical Approach to Counsel- ing // Journal of Humanistic Counseling. 2014. Vol. 53. P. 134—159. doi:10.1002/ j.2161-1939.2014.00054.x
- Hermans H.J.M. The dialogical self. Between exchange and power // The Dialogical Self in Psychotherapy / H.J.M. Hermans, G. Dimaggio (eds.). New York: Brunner & Routledge, 2004. P.13—28.
- Hermans H.J.M., E. Hermans-Jansen. The dialogical construction of coalitions in personal positions repertoire // The Dialogical Self in Psychotherapy. H.J.M. Her- mans, G. Dimaggio (eds.). New York: Brunner & Routledge, 2004. P. 124—137.
- Hermans H.J.M., Hermans-Konopka A. Dialogical self theory: positioning and counter-positioning in a globalizing society. London, New York: Routledge, 2010. 404 р. doi:10.1017/CBO9780511712142
- Lewis D.M., Todd R. Toward a neuropsychological model of internal dialogue. Im- plications for theory and clinical practice // The Dialogical Self in Psychotherapy / H.J.M. Hermans, G. Dimaggio (eds.). New York: Brunner & Routledge, 2004. P. 43—59.
- Lysaker P.H., Lysaker J.T. Schizophrenia and alterations in first-person experience: advances offered from the vantage point of dialogical self theory // Handbook of Dialogical Self theory / H.J.M. Hermans, T. Gieser (eds.). Cambridge: Cambridge university press, 2012. P. 200—214.
- Meijl T.V. Multiculturalism, multiple identifications and the dialogical self: shifting paradigms of personhood in sociocultural anthropology // Handbook of Dialogical Self theory / H.J.M. Hermans, T. Gieser (eds.). Cambridge: Cambridge university press, 2012. P. 98—114.
- Morioka M. Creating dialogical space in psychotherapy // Handbook of Dialogical Self theory / H.J.M. Hermans, T. Gieser (eds.). Cambridge: Cambridge university press, 2012. P. 390—404.
- Ragatt P.T.F. Positioning in the dialogical self: recent advances in theory construc- tion // Handbook of Dialogical Self theory / H.J.M. Hermans, T. Gieser (eds.). Cambridge: Cambridge university press, 2012. P.29—45.
- Rowan J. Personification. Using dialogical self in psychotherapy and counselling. London, New York: Routledge, 2010. 177 p.
- Rowan J. The use of I-positions in psychotherapy // Handbook of Dialogical Self theory / H.J.M. Hermans, T. Gieser (eds.). Cambridge: Cambridge university press, 2012. P. 341—355.
- Surgan S., Abbey E. Identity construction among transitional migrants: a dialogical analysis of the interplay between personal, social and societal levels // Handbook of Dialogical Self theory / H.J.M. Hermans, T. Gieser (eds.). Cambridge: Cambridge university press, 2012. P. 151—168.
- Valsiner J. The promoter sign: developmental transformation within the structure of dialogical self. Paper presented at the Biennal Meeting of the ISSBD, Ghent, 2004.
- Valsiner J., Cabell K.R. Self-making through synthesis: extending dialogical self theory // Handbook of Dialogical Self theory / H.J.M. Hermans, T. Gieser (eds.). Cambridge: Cambridge university press, 2012. P. 82—97.
- Verhofstadt-Deneve L.M.F. Psychodrama: from dialogical self theory to a self in dia- logical action // Handbook of Dialogical Self theory / H.J.M. Hermans, T. Gieser (eds.). Cambridge: Cambridge university press, 2012. P. 132—150.
- White M., Epston D. Narrative means to therapeutic ends. New York: A Norton pro- fessional book, 1991.
Информация об авторах
Метрики
Просмотров
Всего: 3355
В прошлом месяце: 31
В текущем месяце: 4
Скачиваний
Всего: 2434
В прошлом месяце: 6
В текущем месяце: 1