Становление и развитие психологии прощения в США: краткий обзор

Прощение - одно из самых сложных, загадочных явлений жизни человека. На протяжении многих веков оно волновало умы и сердца пророков и основателей религий, писателей и художников, философов и ученых. Однако психологическая наука заинтересовалась этим явлением сравнительно недавно. Системные и многоплановые исследования феномена прощения начинаются в середине 1980-х гг. в США. Психологи этой страны в настоящий момент являются лидерами в данном направлении науки. Наиболее известные авторы (с наивысшими индексами цитирования) - это Роберт Энрайт¹( Robert D. Enright), Фрэнк Финчем² (Frank D. Fincham), Эверетт Уортингтон³ (Everett L. Worthington, Jr.), Майкл МакКаллоу⁴ (Michael E. McCullough) и ряд других.

Американская психология не случайно обратила внимание на феномен прощения. Во- первых, в США - традиционно тесные связи между психологией и религией, а именно в религиозных работах изначально присутствовала тема прощения. Во-вторых, западная психология в целом (а американская в особенности) в значительной степени ориентирована на прагматические цели и прикладные задачи психотерапии, а прощение как психологический феномен является неотъемлемой частью обыденной жизни человека и общества. В-третьих, зарубежные исследователи довольно быстро установили, что прощение обладает явным терапевтическим, исцеляющим эффектом, ведет к новому качеству жизни; для американского общества, центрированного на успехе, здоровье, переживании счастья, это является мощным стимулом к изучению прощения как средства достижения благополучия и душевного комфорта.

В процесс активного исследования прощения вскоре включились психологи из других стран. По мнению Ф. Финчема, за 20 лет (1985-2005 гг.) количество исследований в данной сфере выросло в 40 раз [14]. Кроме США, исследования по психологии прощения идут в таких странах, как Германия, Голландия, Канада, Великобритания, Тайвань, ЮАР, Италия, Южная Корея, Франция, Малайзия, и ряде других. Одиночные работы стали появляться и в России [4; 5].

В целом все исследования прощения можно разделить на четыре группы:

1)                работы религиозно ориентированных авторов в рамках миссионерско-

пастырской деятельности;

2)                философские работы разного жанра;

3)                работы практико ориентированных авторов в рамках консультирования, психотерапии и помогающих профессий;

4)                собственно психологические исследования, ориентированные на выработку теоретических моделей и раскрытие психологических механизмов прощения.

Ниже мы рассмотрим 4-ю группу работ.

В целом выделяют три модальности прощения: дарование прощения (жертва прощает обидчика), получение прощения (обидчик принимает прощение от жертвы) и самопрощение (человек прощает сам себя за конкретный проступок) [11].

Становление психологии прощения как самостоятельного и признанного мировым научным сообществом направления можно по праву связать с именем Роберта Энрайта. Именно его работы составляют методологическую базу многих конкретных проектов исследования прощения.

В 1989 г., в первой работе Р. Энрайта, посвященной прощению [13], была предложена модель шести стадий развития (мы бы назвали «уровней») прощения. В переводе и трактовке Элизабет Гассин⁶ это звучит следующим образом [3, c. 98].

1.   Прощение, основанное на мести: я могу простить обидчика, только если я накажу его в мере, пропорциональной моему собственному страданию.

2.   Прощение, основанное на возмещении: если я получу обратно то, чего лишился, если мне будут принесены извинения, если, простив, я буду чувствовать себя менее виноватым, тогда я могу простить.

3.   Прощение во исполнение ожиданий других: я могу простить, если меня побуждают к этому другие.

4.                      Прощение во исполнение требований моей религии.

5.   Прощение как средство достижения социальной гармонии: я прощаю потому, что это восстанавливает социальную гармонию и хорошие отношения в обществе.

6.   Прощение как любовь: я прощаю без всяких условий, из любви к обидевшему меня, потому, что должен испытывать искреннюю любовь к другому человеку, и его ущемляющее меня поведение не отражается на моей любви к нему.

Выявив в эмпирических исследованиях и описав в теоретической модели этапы развития прощения, можно было дальше разрабатывать диагностические средства и терапевтические методики «выращивания» способности в человеке к прощению (что и было сделано). В частности, одним из направлений деятельности Международного Института Прощения стала разработка дошкольных и школьных образовательных программ обучения прощению (к настоящему времени ею охвачены все возрастные категории от 4 до 16 лет. Участниками этой образовательной программы стали 6 школ в штате Висконсин, 7 школ в других штатах, а также в образовательных учреждениях 11 стран за пределами США).

К 1996 г. модель дарования прощения обрела окончательные контуры и включала в себя теперь 20 шагов, сгруппированных в четыре фазы [9; 11; 12]. Одновременно эта модель выступает и как алгоритм терапевтического вмешательства в рамках разработанной Р. Энрайтом Терапии Прощения (Forgiveness Therapy), как последовательность действий на пути к полному прощению обидчика.

Первая фаза - «Раскрытие» (другой вариант - «Раскрытие Вашего гнева», Uncovering your anger [см. 9]) - фокусируется на осознании боли, которую испытывает жертва, на переживаниях и размышлениях того, кто решается на прощение. Для прощения должен быть предмет - осознание фактической (или иногда даже иллюзорной) обиды, ущерба, боли, - иначе непонятно, что прощать. По этому поводу высказано немало суждений. Так, Льюис Смедес включает в алгоритм прощения боль как первую и необходимую стадию: «Мы прощаем в четыре стадии (боль, ненависть, исцеление, сближение). Если мы можем пройти все четыре, то мы достигаем кульминации примирения» [20, p. 18]. Нехама Вербин (Тель-Авивский Университет, Израиль) считает, что прощение невозможно, если жертва не переживает унижение и обиду - по причине как слишком низкой самооценки, так и слишком высокой [21]. Элизабет Гассин подтверждает эту диспозицию: «Прощение следует за личным неоправданным ущемлением со стороны другого человека. Ущерб должен быть причинен тому, кто прощает, и должен переступить границы нашего стандартного представления о справедливости... Обида должна быть объективной реальностью» [3, с. 94].

Вторая фаза - «Решение» (простить). «В фазе решения человек делает попытку глубже понять, что есть прощение, а что нет» [12, р. 11], им анализируется и переосмысливается прежний арсенал действий в отношении обидчика, а затем принимается внутреннее решение простить.

Третья фаза - «Действие» (дословно - «работа на прощение», Working on forgiveness). «Человек стремится понять последствия для обидчика, развить способность к эмпатии, к состраданию по отношению к нему. Отказавшись от гнева как психологической защиты, индивид принимает свою боль. Перенеся (выдержав) эту боль, прощающий может развить чувство великодушия в отношении обидчика» [12, р.11].

Четвертая фаза получила название «Углубление», или «Освобождение от эмоциональных оков», и предполагает открытие для себя метафизического смысла прощения, его роли в процессе трансформации личности прощающего по направлению к новым жизненным целям, к новому уровню свободы и внутренней гармонии.

Р. Энрайт со своими коллегами исследовал и психологию получения прощения как второй ипостаси «триады прощения» [10]. Вот к каким выводам он пришел.

Во-первых, «процессы прощения другого, процессы получения прощения от другого и процессы самопрощения не следует воспринимать как пути, которые возникают последовательно - многие люди следуют общим путем (т. е. сразу тремя - П.Ю.), но делать это надо гибко, не жестко, соединяя их собственную последовательность» [10].

Во-вторых, логика и последовательность шагов получения прощения от того, кого ты обидел, имеет много общего с последовательностью и механизмом дарования прощения другому. Также выделяются четыре фазы (осознание, решение, действие, результат), которые разбиты на 21 «шаг» [3].

Мы сопоставили эти две «ипостаси прощения» и обнаружили своеобразную зеркальность, которая означает простую вещь: идеальное прощение - это обоюдный акт, это движение обидчика и жертвы навстречу друг другу (табл. 1).

Таблица 1

Сопоставление стадий дарования и получения прощения в модели Р. Энрайта (в переводе Э. Гассин [3])

Формальное (и содержательное) отличие - в наличии в механизме получения прощения 21-го шага - примирения. Дело в том, что прощение возможно без примирения, а примирение без прощения - нет. По утверждению Э. Гассин, «большинство психологов рассматривает примирение как отдельный от прощения феномен и считает его разумным только в том случае, если обидчик признал свою вину и намерен изменить свое поведение» [3, с.102]. Примирение в данной схеме обусловлено поведением обидчика, его движением навстречу жертве, уровнем его раскаяния, тогда как прощение может быть безусловным.

Еще один важный методологический постулат группы Роберта Энрайта: прощение, как и обида, переживается на трех уровнях проявления личности:

1)                  уровне аффектов (чувств);

2)                  когнитивном уровне суждений и мыслей;

3)                  уровне поведения (конкретных действий).

«Прощение является милосердным ответом тому, кто несправедливо пострадал. В прощении человек преодолевает негативный аффект (такой как негодование), негативное познание (такое как резкие суждения) и негативное поведение (такое как поиск мести) к причинившему ущерб лицу и заменяет его более положительными аффектом, познанием и поведением в отношении его/ее» [7]. Именно в этой логике разработан и Опросник исследования прощения Энрайта (EFI), который состоит из 60 пунктов и 3 шкал (по 20 на каждую шкалу), оценивающих способность к прощению на аффективном, когнитивном и поведенческом уровнях.

Заслуживает внимание оригинальная концепция Майкла МакКаллоу, которую можно обозначить как вариант ситуативного подхода в рамках классического бихевиоризма. В своей книге «По ту сторону мести: эволюция инстинкта прощения» [18] он провозглашает, что «инстинкт мести» и «инстинкт прощения» эволюционно «вмонтированы» в природу человека. Поэтому, как считает МакКаллоу, рассуждения и споры о различии между примирением и прощением есть «буря в стакане воды», так как они, вероятно, имеют одинаковые эволюционные корни [18, р. 114].

В отдельной статье на эту тему он пишет следующее: «Мои исследования о прощении привел меня к такому тревожному выводу: желание отомстить не является болезнью, которая затрагивает несколько несчастных людей, это есть универсальная черта человеческой природы, созданная путем естественного отбора, которая существует и сегодня, потому что она помогла нашим предкам адаптироваться к окружающей среде. Но есть также и хорошая новость. Эволюционная наука приводит нас к прямому выводу, что способность к прощению, как и желание мести, тоже неотъемлемая черта человеческой природы, созданная путем естественного отбора» [19].

В качестве доказательства МакКаллоу приводит исследования поведения обезьян и других животных. Со ссылкой на эксперименты приматолога Франса де Вааля он утверждает, что «дружественное поведение, такое как поцелуи, звуковые сигналы покорности, объятия были на самом деле довольно часты после агрессивных конфликтов шимпанзе. По сути, это были типичные ответы шимпанзе на агрессивные конфликты. Более того, оказалось, что дружественный контакт был еще более распространенным после конфликта, чем это было во время бесконфликтных периодов... Животные примирялись, потому что это восстанавливает важные отношения, которые были повреждены агрессией. Прощая и восстанавливая отношения, наши предки оказывались в лучшем положении, чтобы получить выгоду от сотрудничества между членами группы - которая, в свою очередь, увеличивала их эволюционную физическую форму» [19]. Например, эксперимент с хвостатыми макаками показал, что степень примирительного поведения увеличилась с 25 % до 50 % для тех пар, которых по условиям опыта обучали сотрудничать ради получения еды.

Согласно МакКаллоу, не следует пытаться изменить природу человека - нужно изменить мир. В обществе, где человека оберегают хорошие законы и справедливая социальная система, не активируется инстинкт мести, а, напротив, все направляет человека развивать сотрудничество и способность прощать.

Отметим также труды Фрэнка Финчема (Frank D. Fincham) - как специалист по семейной терапии он активно использует концепт прощения и в теории, и в практике. Своеобразным девизом своих исследований он избрал изречение Роберта Квиллена о том, что «счастливый брак есть союз двух прощающих (forgivers)». Однако в целом Финчем прямо указывает, что «интегральная теория прощения в браке отсутствует» [14, р. 418] и что можно лишь предполагать корреляции между прощением и различными параметрами семейных отношений, отрабатывая их в конкретных исследованиях. В частности, Ф. Финчем отмечает, что семейные отношения отличаются от обычных и предполагают более сложное, многомерное толкование и использование идеи прощения.

Традиционное направление исследований прощения - определение религиозных детерминант, выявление конкретных механизмов духовно-нравственных основ прощения. Например, в многочисленных работах Эверетта Уортингтона дается глубокий и методичный анализ феномена прощения в его связи с религиозностью человека.

3.     Уортингтон представляет религиозно-философское направление в психологии прощения с акцентом на протестантскую традицию, развитую в США. Он, в частности, пишет о том, что специалистов по истории и психологии религии в проблеме прощения с самого начала волновали три вопроса: какая из религий «более прощающая», отличается ли верующий (религиозный) человек от неверующего в практике прощения (например, есть ли разрыв между словом и делом, т. е. в степени лицемерия) и каковы конкретные механизмы связи религиозных убеждений и прощения [23]. Важное место в его работах отведено анализу подходов к прощению в основных религиях мира - христианстве, иудаизме, исламе, индуизме, буддизме. Уортингтон и коллеги обнаружили, что у религиозных людей возможно рассогласование между общей склонностью к прощению (личностной чертой) и готовностью простить конкретное преступление. По мнению Уортингтона, это объясняется тем, что «религия может быть непрямо связана с состоянием прощения, потому что религия может иметь незначительное место в причинно­следственной цепи событий, приведших к прощению. Разнообразие контекстных факторов (например, извинение, возмещение ущерба, отношения жертвы с преступником) может затушевать или сгладить наблюдаемые отношения между религией и состоянием прощения» [23, p. 52].

Религиозное направление (в католическом духе) развивает доктор Рик Фитцждибонс⁷ (Richard Р. Fitzgibbons). В 1986 г. он опубликовал ставшую заметной статью о психотерапевтическом использовании прощения в лечении чрезмерного гнева [15]. В статье указывается, что «когда гнев развивается, есть три механизма, доступных для контакта с этой эмоцией: опровержение, выражение и прощение - то есть отказ от собственного желания мести... Прощение (1) помогает людям забыть болезненные переживания о своем прошлом и освобождает их от тонкого контроля людей и событий прошлого; (2) облегчает согласование отношений больше, чем выражение гнева; (3) уменьшает вероятность того, что гнев будет неверно направлен в более поздних близких отношениях и (4) уменьшает страх перед тем, чтобы быть наказанным из-за неосознанных агрессивных импульсов» [15, p. 630]. Таким образом, прощение является, согласно Р. Фитцджибонсу, эффективным средством разрешения депрессивных эпизодов, снижения беспокойства и укрепления семейных (тесных) отношений, поскольку позволяет нейтрализовать гнев.

Фредерик Ласкин⁸ (Frederic Luskin) более известен как талантливый популяризатор идеи прощения, «медийный» исследователь и тренер, автор бестселлера «Простить во имя Добра: Проверенный рецепт здоровья и счастья» (Fogive for Good: A Proven Rescription for Health and Happiness). Ф. Ласкин делает акцент на работу с прошлым, очень тонко замечая, что «простить - значит отказаться от всякой надежды на лучшее прошлое». Опыт показывает, что прощение является умением, которому можно обучиться, в том числе в групповом формате. Суть одного из этапов Стэнфордского проекта прощения состояла в том, что из Северной Ирландии приглашались по 10 человек от враждующих сторон (католиков и протестантов), которые проходили совместный тренинг примирения по методике Ф. Ласкина («9 шагов к прощению»). Эффект исцеления фиксировался психодиагностическими средствами и оказался положительным. Исследования Ф. Ласкина демонстрируют, что тренинг прощения приводит к увеличению физической жизненной силы, надежды, повышению оптимизма и навыков разрешения конфликтных ситуаций, уменьшению физических и эмоциональных потерь от стресса [16].