Особенности полового самосознания у несовершеннолетних осужденных

В статье рассматриваются особенности полового самосознания и их взаимосвязь с личностными факторами у несовершеннолетних, отбывающих наказание в воспитательной колонии. В исследовании приняли участие 40 осужденных, совершивших насильственные и корыстные правонарушения и 20 учащихся московских общеобразовательных школ. В качестве гипотез настоящего исследования выдвигались положения, что у юношей, совершивших насильственные и корыстные деликты, существуют особенности полоролевой идентичности и полоролевых стереотипов, взаимосвязь между агрессивностью и представлениями о стереотипе маскулинности. В результате исследования были выявлены особенности структуры полоролевой идентичности и полоролевых стереотипов, а также их взаимосвязь с личностными качествами у несовершеннолетних с криминальным поведением. Показано, что у юношей с нормативным поведением гендерная идентичность и личностные характеристики формируются совместно и представляют собой единую взаимосвязанную систему в отличие от несовершеннолетних с криминальным поведением.

Преступность несовершеннолетних является одной из актуальных и важных проблем современного общества. По данным статистики Министерства внутренних дел Российской Федерации о состоянии преступности, за последние годы количество правонарушений, совершаемых несовершеннолетними, снижается, однако удельный вес тяжких и особо тяжких правонарушений за 2011 год составляет более четверти от общего числа правонарушений несовершеннолетних [8].

Термин «полоролевая идентичность» впервые был введен С. Бем [2]. Полоролевая, или гендерная, идентичность формируется на базе половой идентичности и является одной из структурных звеньев самосознания, включающей представление о себе как представителе мужского или женского пола, полоролевые ориентации и предпочтения, полоролевые стереотипы, а также эмоциональное отношение к ним. Она играет определяющую роль в процессах адаптации и саморегуляции [5]. В процессе гендерной социализации индивидом осваиваются формы поведения соответствующие мужской или женской половой роли и формируются личностные характеристики [3]. Влияние особенностей полового самосознания на девиантное и криминальное поведение подчеркиваются отечественными и зарубежными исследователями [1, 2, 9, 12]. Одни авторы отмечают различные варианты нарушения полоролевой идентичности: гипермаскулинный и фемининный тип [5]. Гипермаскулинное поведение выступает средством утверждения в мужской половой роли, как в собственных глазах, так и в глазах окружающих. Подобное гиперролевое поведение, выражающееся в агрессивном поведении вместо уверенного и активного, является следствием стремления соответствовать стереотипу маскулинности, неотъемлемой чертой которого традиционно является агрессивность. Другие авторы обращаются к феномену полоролевого конфликта у мужчин, совершивших агрессивные правонарушения. Конфликт может быть обусловлен, например, желанием идентифицироваться с мужской фигурой с одной стороны, и отрицательным эмоционально-смысловым отношением к образу «мужчины» – с другой. На сегодняшний день исследования взаимосвязи особенностей полового самосознания и личностных характеристик у несовершеннолетних с криминальным поведением немногочисленны. В соответствии с этим, целью нашего исследования стало выявление особенностей полоролевой идентичности и их взаимосвязи с личностными качествами у несовершеннолетних, совершивших правонарушения, по сравнению с несовершеннолетними с нормативным поведением. Предметом исследования являются особенности структуры полоролевой идентичности и личностные особенности у несовершеннолетних с криминальным поведением.

В нашем исследовании приняли участие 60 юношей: 40 воспитанников Алексинской воспитательной колонии Управления исполнения наказаний Министерства юстиции Российской Федерации по Тульской области и 20 учащихся московских общеобразовательных школ. Испытуемые были разделены на три группы: 20 несовершеннолетних, совершившие насильственные правонарушения, 20 несовершеннолетних, совершившие корыстные правонарушения и 20 учащихся московских общеобразовательных школ.

Гипотезы исследования:

• предполагается, что у несовершеннолетних, совершивших насильственные правонарушения, существуют особенности полоролевой идентичности и полоролевых стереотипов, отличные от таковых у несовершеннолетних, совершивших корыстные правонарушения;
• предполагается, что у несовершеннолетних, совершивших насильственные правонарушения, существует взаимосвязь между агрессивностью и представлениями о стереотипе маскулинности;
• у несовершеннолетних с нормативным поведением полоролевая идентичность и личностные характеристики формируются совместно и представляют собой единую взаимосвязанную систему.

В качестве психологических методик исследования применялись: методика «МиФ» (Бессонова Т.Л., Дворянчиков Н.В.), методика «Кодирование» (Ткаченко А.А., Введенский Г.Е., Дворянчиков Н.В.) [10], Цветовой тест отношений (Эткинд А.М.) [11], Опросник диагностики агрессии А. Басса и М. Перри «BPAQ» [6], Пятифакторный опросник (Р. Мак-Крей и П. Коста) [7].

Для обработки и анализа результатов использовались математико-статистические методы. Для расчета корреляции между различными образами «Я» и составляющими полоролевой идентичности (методика «МиФ») применялся коэффициент корреляции r – Пирсона. Для сравнения групп использовался непараметрический критерий U Манна-Уитни и угловое преобразование Фишера (φ*), а также метод кластерного анализа (Ward’s method с подсчетом Squared Euclidean distances).

Результаты, полученные по методике диагностики агрессии А. Басса и М. Перри «BPAQ», показали, что в трех исследуемых группах не выявляется высокого уровня агрессии по шкалам опросника. Однако в контрольной группе, по сравнению с несовершеннолетними, совершившими правонарушения, наблюдается более низкая выраженность чувства враждебности, являющегося предпосылкой роста прямых и косвенных форм агрессивного поведения (p<0,01).

В образе «Я-реальное» (методика «МиФ») статистически значимые различия наблюдаются по маскулинной шкале между нормативной группой и группой юношей, совершивших насильственные правонарушения (p<0,05). У юношей с просоциальным поведением, при оценке себя, в 45% случаев маскулинные качества преобладают над фемининными. Полоролевые предпочтения характеризуются преобладанием андрогинного типа образа «Я-идеальное», что наблюдается и в группах несовершеннолетних с криминальным поведением. В нормативной группе обнаруживаются тесные корреляционные связи по маскулинной и фемининной шкалам между образами «Я-реальное», «Я-идеальное» и «идеального мужчины», образующую триаду (рис. 1).

Рис. 1. Структура корреляционных связей между компонентами полоролевой идентичности у юношей с нормативным поведением.

Связи между образами «Я» и «Я-идеал» наблюдаются и в аспекте эмоционально-смыслового отношения (методика «ЦТО»). Полоролевое поведение, демонстрируемое юношам и девушкам, соотносится с полоролевой идентичностью по маскулинной и фемининной шкалам и отражает значимость для образа «Я» оценок обеих референтных групп (p<0,01).

У просоциальных юношей при повышении выраженности маскулинных черт и уровня выраженности фактора «нейротизм», повышается склонность к физической агрессии в поведении, связанной с повышением гнева или враждебности (рис. 2). При этом в контрольной группе обнаруживается преобладание маскулинных черт над фемининными в образе «Я-реальное», а уровень физической агрессии находится на том же уровне, как и в группах несовершеннолетних, совершивших правонарушения. Можно предположить, что сдерживающим механизмом повышения агрессивности может служить средний уровень выраженности фактора «согласия», что выражается в возможности переходить от управления ситуацией к покорности ее требованиям и учету интересов окружающих.

Рис. 2. Корреляционные связи между образами «Я», факторами агрессии и личностными характеристиками у юношей с нормативным поведением.

У несовершеннолетних, совершивших насильственные правонарушения, образ «Я-реальное» (методика «МиФ») в 65% случаев характеризуется выраженностью как маскулинных, так и фемининных качеств (андрогинный тип). Образ «Я-реальное» связан с образом «Я-идеальное» только по фемининной шкале, отсутствует включенность мужского полоролевого стереотипа в формирование реальной полоролевой идентичности, однако образ «мужчины» соотносится с полоролевыми предпочтениями («Я-идеальное») по маскулинной (p<0,01) и фемининной (p<0,05) шкалам (рис. 3).

Рис. 3. Структура корреляционных связей между компонентами полоролевой идентичности у юношей, совершивших насильственные правонарушения.

Результаты, полученные по методике «ЦТО» показали, что в аспекте эмоционально-смыслового отношения образ «Я» в этой группе находится в непосредственной близости с понятием «жизнь», и далее в свою очередь связывается с понятием «отец», что свидетельствует об идентификации с образом отца. При этом образ «мужчины» связан с понятиями «решительность» и «доброжелательность», и далее с группой понятий «будущее» и «надежда», что свидетельствует о стремлении идентификации с иной мужской фигурой в перспективе. Полоролевое поведение подростков, демонстрируемое юношам, соотносится с полоролевой идентичностью только по фемининной шкале (p<0,05).

Отличительными личностными характеристиками несовершеннолетних, совершивших насильственные правонарушения, является низкий уровень выраженности факторов «экстраверсия», «согласие», а также очень высокий уровень выраженности фактора «нейротизм», что свидетельствует о стремлении к независимости, самостоятельности, недостаточном учете интересов и норм группы, враждебности в отношениях с людьми, частой раздражительности и эмоциональной нестабильности, а также некоторой сдержанности в общении с людьми, низкой потребности в обширных контактах, озабоченности своими потребностями. Взаимосвязь полоролевой идентичности с личностными особенностями выявлена только по фемининной шкале с фактором «открытость опыту», который в свою очередь связан с фактором «добросовестность». Взаимосвязи между структурой полоролевой идентичности и агрессивностью не обнаружено (рис. 4).

Рис. 4. Корреляционные связи между образами «Я», факторами агрессии и личностными характеристиками у юношей, совершивших насильственные правонарушения.

В группе юношей, совершивших корыстные правонарушения, маскулинный тип полоролевой идентичности встречается в 25% случаев, андрогинный – в 50%, однако статистически значимых различий между этой группой и контрольной группой не выявляется. У несовершеннолетних, совершивших корыстные правонарушения, в формировании идентичности участвуют представления о мужской половой роли (p<0,01). Связь между образами «Я-реальное» и «Я-идеальное» выявляется только по фемининной шкале (p<0,01). Образ «Я-идеальное» коррелирует и с мужским (p<0,01), и с женским (p<0,05) образами, однако больше ориентирован на мужской стереотип (рис.5).

Рис. 5. Структура корреляционных связей между компонентами полоролевой идентичности у юношей, совершивших корыстные правонарушения.

На уровне эмоционально-смыслового отношения выявляется недостаточная дифференцированность и противоречивость самосознания: образ «Я» оказывается в тесной связи с понятием «удовольствие» и входит в кластерную группу, включающую образ «женщины», при одновременном стремлении к идентификации с мужской фигурой, основным атрибутом которой является власть. Полоролевое поведение несовершеннолетних, совершивших корыстные правонарушения, демонстрируемое юношам, соотносится с полоролевой идентичностью по маскулинной (p<0,05) и фемининной (p<0,01) шкалам. «Я-реальное» соотносится с полоролевым поведением, демонстрируемое девушкам по маскулинной и фемининной шкалам (p<0,01), что также, как и в нормативной группе, свидетельствует о значимости оценок мужской и женской референтных групп.

У несовершеннолетних, совершивших корыстные правонарушения, значимых различий между типом полоролевой идентичности по сравнению с контрольной группой выявлено не было, однако «Я-реальное» отрицательно коррелирует с «физической агрессией» по маскулинной и фемининной шкале, а также с «гневом» – по фемининной. Очень высокий уровень выраженности фактора «нейротизм» сочетается с физической агрессией, а такие факторы, как «открытость опыту», «согласие», «добросовестность» отрицательно коррелируют только с поведенческим компонентом, не затрагивая эмоциональный и когнитивный (рис. 6).

Рис. 6. Корреляционные связи между образами «Я», факторами агрессии и личностными характеристиками у юношей, совершивших корыстные правонарушения.

При исследовании полоролевых образов (образов «идеального мужчины» и «идеальной женщины») при помощи методики «МиФ», были выявлены значимые различия в преобладании маскулинных и фемининных качеств. Юноши с нормативным поведением представляют себе «идеального мужчину» значимо более маскулинным (в 60% случаев), нежели юноши, совершившие насильственные правонарушения (p<0,05). В группе юношей, совершивших насильственные правонарушения, в 60% случаев образ «идеального мужчины» характеризуется смешанностью маскулинных и фемининных качеств (андрогинный тип). В группе юношей, совершивших корыстные правонарушения, наблюдается преобладание андрогинного типа образа «идеального мужчины», однако статистически значимых различий по сравнению с контрольной группой выявлено не было.

Образ «идеальной женщины» (методика «МиФ») в группах юношей, совершивших насильственные правонарушения, и просоциальных юношей, характеризуется преобладанием фемининных черт над маскулинными (в 75% случаев), что свидетельствует о сформированности представлений о женском полоролевом стереотипе и соответствие его культуральным. В группе несовершеннолетних, совершивших корыстные правонарушения, преобладает андрогинный тип образа «идеальной женщины» (в 50% случаев) по сравнению с контрольной группой (p<0,05).

Эмоционально-смысловая окраска образа «женщины» и «мужчины» (методика «ЦТО») во всех группах является положительной. В группе просоциальных юношей образ «женщины» не находится в непосредственной близости с каким-либо понятием. В группе несовершеннолетних, совершивших насильственные правонарушения, образ «женщины» не находится в тесной связи с каким-либо понятием и приобретает сексуальную окраску. В группе несовершеннолетних, совершивших корыстные правонарушения, образ «женщины» находится в тесной связи с понятием «любовь».

Результаты, полученные по методике «Кодирование» показали, что в контрольной группе преобладает положительное эмоциональное отношение к образу «мужчины», что отличает ее от группы несовершеннолетних, совершивших насильственные и корыстные правонарушения (p<0,01). В группах юношей с криминальным поведением наблюдается также отрицательное, амбивалентное и деперсонифицированное восприятие «образа» мужчины, что не встречается в группе просоциальных юношей. Ассоциативные образы (методика «Кодирование»), характеризующие «мужчину» в нормативной группе сопровождались приписыванием таких качеств, как «крепкий», «отважный», «сильный», «надежный», «стойкий», «добрый», «ответственный», «смелый»., «умный», «храбрый», «властный». В группе несовершеннолетних, совершивших насильственные правонарушения, «мужчине» приписывались такие характеристики, как «крепкий», «сильный», «колючий», «смелый», «храбрый», «злой», «плохой». В группе несовершеннолетних, совершивших корыстные правонарушения, «мужчине» приписывались такие характеристики, как «крепкий», «сильный», «колючий», «смелый», «грубый». Во всех трех группах в единичных случаях встречается такая характеристика, как «агрессивный».

Значимых различий в преобладании положительного восприятия образа «женщины» (методика «Кодирование») между группами не обнаружено. Явным отличием между группами является наличие деперсонифицированного, отрицательного, амбивалентного отношения к образу «женщины» в группах юношей, совершивших правонарушения. В нормативной группе помимо положительного, встречается только амбивалентное восприятие образа «женщины». Ассоциативные образы (методика «Кодирование»), характеризующие «женщину» в нормативной группе сопровождались приписыванием таких качеств, как «красивая», «нежная», «грациозная», «хрупкая», «хитрая», «заботливая». В группе юношей, совершивших правонарушения, подчеркивались такие качества как «красивая», «нежная», «умная», «ласковая», «хитрая», «хозяйственная», «смелая».

Таким образом, у юношей с нормативным поведением отмечается положительный характер самоотношения, включенность мужского полоролевого стереотипа в структуру полоролевой идентичности и стремление ему соответствовать. Полоролевое поведение просоциальных юношей соотносится с маскулинной полоролевой идентичностью и отражает значимость оценок мужской и женской референтных групп. Мужской и женский полоролевые стереотипы имеют позитивную окраску и соответствуют социокультурным эталонам маскулинности и фемининности. Физическая агрессия, коррелирующая с маскулинностью «Я-образа» у просоциальных юношей, сочетается с возможностью учета норм и интересов окружающих, способностью переходить от управления ситуацией к покорности ее требованиям, что может служить фактором, оказывающим влияние на снижение уровня агрессии на когнитивном, эмоциональном и поведенческом уровне.

У несовершеннолетних, совершивших насильственные правонарушения, отмечается несогласованность «Я-реального» и полоролевых предпочтений. На уровне эмоционально-смыслового отношения выявляется идентификация с образом отца и стремление соответствовать мужской половой роли, что сочетается со слабой сформированностью и отсутствием включенности в реальную идентичность мужского полоролевого стереотипа. Отмечается несоответствие мужского полоролевого стереотипа и соответствие женского полоролевого стереотипа социокультурным эталонам маскулинности и фемининности. Особенности полоролевой идентичности, а также отсутствие ее взаимосвязи с личностными характеристиками может свидетельствовать о слабой сформированности самосознания в целом. В сочетании со стремлением удовлетворять в первую очередь собственные потребности, не учитывая интересы и нормы группы, враждебность в отношениях с людьми, эмоциональная нестабильность может препятствовать регуляции собственной деятельности и поведения, а также большей подверженности ситуативным факторам.

У юношей, совершивших корыстные правонарушения, выявляется включенность мужского полоролевого стереотипа в структуру полоролевой идентичности и стремление ей соответствовать. При этом на уровне эмоционально-смыслового отношения выявляется недифференцированность и противоречивость полоролевой идентичности. Женский полоролевой стереотип не соответствует культуральным эталонам фемининности, а мужской полоролевой стереотип в основном согласуется с мужским эталоном маскулинности. Полоролевое поведение юношей, совершивших корыстные правонарушения, соотносится с полоролевой идентичностью и отражает значимость оценок мужской и женской референтных групп.

Поставленная гипотеза о наличии различий полоролевой идентичности и личностных особенностей несовершеннолетних, совершивших насильственные и корыстные правонарушения подтвердилась. Наряду с этим, не нашла подтверждения гипотеза о взаимосвязи между агрессивностью и представлениями о стереотипе маскулинности в группе юношей, совершивших насильственные правонарушения. Однако выявленное отсутствие взаимосвязи между особенностями полоролевой идентичности и личностными факторами у несовершеннолетних, совершивших агрессивно-насильственные деликты, свидетельствует о слабой сформированности самосознания и может выступать в качестве фактора, оказывающего влияние на регуляцию поведения и деятельности.

1. Белопасова Е.В., Дворянчиков Н.В. Психосексуальное развитие и полоролевая идентификация у несовершеннолетних, совершивших сексуальные правонарушения // Сексология и сексопатология. 2005. № 2.
2. Бем С. Линзы гендера. Трансформация взглядов на проблему неравенства полов. М., 2004.
3. Бендас Т.В. Гендерная психология: Учеб. пособие. СПб., 2005.
4. Дворянчиков Н.В., Жумагалиева М.Ю. Взаимосвязь представлений о гендерных стереотипах и склонности к агрессии у несовершеннолетних правонарушителей // Юридическая психология. 2009. № 3.
5. Ениколопов С.Н., Дворянчиков Н.В. Концепции и перспективы исследования пола в клинической психологии // Психологический журнал. 2001. Т. 22. № 3.
6. Ениколопов С.Н., Цибульский Н.П. Психометрический анализ русскоязычной версии опросника диагностики агрессии А. Басса и М. Перри // Психологический журн. 2007. № 1.
7.  Лаак Я. Big 5: Как измерить человеческую индивидуальность / Пер. с англ. М., 2003.
8. Официальный сайт МВД РФ. http://www.mvd.ru/presscenter/statistics/reports/.
9. Сыроквашина К.В. Особенности полоролевой идентичности у подростков с делинквентным поведением: подходы к диагностике и коррекции // Психологическая наука и образование. 2007. № 5.
10. Ткаченко А.А., Введенский Г.Е., Дворянчиков Н.В. Судебная сексология. М., 2001.
11.  Эткинд A.M. Цветовой тест отношений // Практикум по психодиагностике. Психодиагностические материалы. М., 1988.
12. Lopez V.A., Emmer E.T. Influences of Beliefs and Values on Male Adolescents' Decision to Commit Violent Offenses
    // Psychology of Men and Masculinity. Jan 2002. Vol. 3. No. 1.