Введение
Профессия следователя относится к группе «критических» по показателю выраженности профессионального стресса. Повседневную профессиональную деятельность сотрудников Отделов внутренних дел (ОВД) отличает: дефицит времени; интеллектуальные перегрузки, связанные с избытком или недостатком необходимой информации; противодействие заинтересованных лиц; высокая служебная и моральная ответственность за принимаемые решения; постоянное взаимодействие с криминальными лицами.
Высокая эмоциональная напряженность труда предъявляет высокие требования к регуляторным ресурсам специалиста, требует определенной нейрофизиологической организации деятельности следователя. Работник должен обладать такими нервно-психическими качествами, как: высокая нервно-психическая чувствительность к внешним воздействиям; оптимальное соотношение реактивности и активности; эмоциональная устойчивость; пластичность психических процессов; умеренная эмоциональная возбудимость в опасных ситуациях; сопротивляемость внешним и внутренним условиям, препятствующим осуществлению начатой деятельности; устойчивость к нервно-психическому перенапряжению. Вышеперечисленные физические и эмоциональные факторы позволяют говорить о том, что деятельность следователя протекает в экстремальных условиях вследствие наличия стресс-факторов, воздействие которых может привести к возникновению профессионального стресса [Шихова, 2009].
Изучение феноменологии стресса, в том числе выделение и классификация стрессогенных факторов, а также клинико-психологических проявлений стресса, охватывает не одно десятилетие [Бабанов, 2014; Руководство по социальной, 2009; Рыбников, 2009]. С того момента, как впервые была доказана важная роль стресса и его деструктивное влияние для здоровья и деятельности человека, биологи, физиологи, психиатры, психологи всесторонне занимались изучением данной проблемы [Селье, 1960; Hong, 2008; Kroes, 1974].
Исследование проявлений стресса у сотрудников ОВД и его влияния на нервно-психическое здоровье специалистов показало, что из 9305 обследованных у 26,9% респондентов отмечалась непатологическая психическая дезадаптация, у 8,8% – патологическая психическая адаптация, у 9,6% – болезненные состояния [Антонова, 2009].
Способность к произвольной опосредованной регуляции поведения является необходимым условием адаптации к деятельности с физическими и психическими перегрузками. Неразвитые профессионально важные стилевые особенности саморегуляции – предиктор острого стресса. Способность к саморегуляции в условиях интенсивного профессионального стресса является важным условием профпригодности и профессиональной надежности специалистов опасных профессий [Моросанова, 2004].
Изучение саморегуляции у специалистов опасных профессий позволяет сделать выводы об особенностях стресс-реагирования и профессиональной надежности [Кабанова, 2017; Ковалева, 2017; Рыбников, 2017].
В рамках зарубежных исследований изучаются гендерные различия в восприятии стрессового напряжения у сотрудников полиции. Масштабное исследование американских ученых M. Gächter и соавт. (2011) 704 офицеров-мужчин и 396 офицеров-женщин, проведенное в рамках изучения влияния гендерных различий стрессогенных факторов в деятельности сотрудников полиции, показало, что женщины-полицейские в отношении показателей физического напряжения, соматизации, а также показателей здоровья демонстрируют более высокий уровень стрессового напряжения по сравнению с полицейскими-мужчинами [Gächter, 2011].
По данным исследования D. Maran и соавт. (2015), направленного на выявление гендерных различий в восприятии факторов и выраженности профессионального стресса у итальянских полицейских, было выявлено, что женщины, работающие в оперативных службах полиции в значительно большей степени уязвимы к организационным и оперативным стрессорам, чем мужчины. В то время как среди сотрудников органов внутренних дел мужчины оказались более восприимчивы к организационным факторам стресса [Maran, 2015].
Согласно результатам еще одного итальянского исследования D. Maran и соавт. (2014), сотрудники полиции – женщины во всех оперативных службах подвержены наибольшему риску психологического стресса по сравнению с их коллегами мужчинами, а также демонстрируют более высокий уровень соматизации [Maran, 2014].
Анализ накопленного за рубежом научного и прикладного опыта указывает на необходимость более пристального внимания к изучению вопроса о влиянии гендерных различий на восприятие стрессогенных факторов и выраженность профессионального стресса у сотрудников правоохранительных органов.
В нейропсихологической парадигме большое внимание уделяется разработке проблемы психической организации регуляции высших психических функций. Произвольная регуляция выступает в качестве одной из форм динамической организации психической деятельности. С точки зрения деятельностного подхода к пониманию природы психических функций, описанного А.Р. Лурией, регуляция осуществляет управление поведением человека и выступает как важный компонент психической деятельности.
Отмечается, что на третьей стадии развития стресса (стадии «истощения») наблюдаются нарушения деятельности механизмов регуляции и возникновение дезадаптации, что может существенно сказаться на продуктивности труда [Леонова, 2011]. Включение в нейропсихологический анализ ряда интегративных показателей саморегуляции представляется важным в связи с тем, что регуляция выступает связующим звеном в организации деятельности, обеспечивая произвольность сложных форм психической деятельности посредством контроля за выполнением программы, за окончательным результатом деятельности и управлением поведением.
Вышесказанное свидетельствует о необходимости клинико-психологических и нейропсихологических исследований, направленных на выявление особенностей стресс-реагирования и регуляции деятельности у сотрудников следственных органов с различным уровнем профессионального стресса, с учетом стажа профессиональной деятельности, а также гендерной принадлежности.
Гипотеза: при высоком уровне профессионального стресса у сотрудников следственных органов будет снижена способность к таким компонентам регуляции, как контроль за выполнением деятельности и ее окончательным результатом.
Цель исследования – выявление клинико-психологических характеристик профессионального стресса и нейропсихологических особенностей регуляции деятельности у сотрудников следственных органов в зависимости от гендерной принадлежности и стажа работы.
Программа исследования
Процедура проведения.
Выборку исследования составили 45 человек (28 мужчин и 17 женщин). Все обследованные имели высшее юридическое образование и работали по специальности следователь, стаж работы – от 1 года до 15 лет. Исследование проводилось на базе Люблинского районного суда, отделов Министерства внутренних дел России по районам Куркино, Покровское-Стрешнево, Северное Тушино, Строгино c января по март 2017 г.
Критериями исключения были леворукость и наличие черепно-мозговых травм в анамнезе.
Методический аппарат включал следующие методы исследования:
-
психологические (тест на определение профессионального стресса Т.Д. Азарных, И.М. Тыртышникова);
-
клинико-психологические (симптоматический опросник SCL-90-R (Symptom Checklist-90-Revised), позволяющий определить выраженность следующих симптоматических шкал: «соматизация», «обсессивность/компульсивность», «интерперсональная сензитивность (межличностная тревожность)», «депрессивность», «тревожность», «враждебность», «фобии», «паранойяльность», «психотизм». В методику включены также интегральные шкалы: «общий симптоматический индекс», «индекс проявления симптоматики» и «индекс выраженности дистресса»;
-
нейропсихологические (графическая проба, кубики Никитиной, копирование фигур Тейлора и Рея–Остерицца, проба Озерецкого, пробы на исследование оперативной памяти).
Результаты, полученные при проведении нейропсихологических проб, были переведены в балльную систему, основанную на критериях оценивания Т.В. Ахутиной. Регуляция деятельности оценивалась по двум параметрам: «контроль за выполнением деятельности» и «контроль за окончательным результатом», с опорой на деятельностный подход к пониманию природы психических функций.
Общий балл по каждому параметру складывался из полученных баллов при выполнении нейропсихологических проб: «контроль за выполнением деятельности» – графическая проба, копирование фигуры Рея–Остерицца (копирование по памяти), проба Озерецкого, проба, направленная на изучение оперативной памяти; «контроль за окончательным результатом» – кубики Никитиной, копирование фигуры Тейлора (копирование с образца). Таким образом, за снижение способности «контроля за выполнением деятельности» принималось значение свыше 4 баллов, «контроля за окончательным результатом» – свыше 2 баллов. Баллы ранжировались с учетом возможности допущения единичных ошибок при выполнении проб.
Статистическую обработку полученных данных проводили в программе IBN SPSS Statistics 23.0 при помощи дескриптивного анализа (квартили), критерия независимости χ2 и критерия U Манна–Уитни.
Результаты исследования
Сравнительный анализ сотрудников в зависимости от гендерной принадлежности.
Был проведен анализ внутригрупповых различий между группами мужчин и женщин по критерию Манна–Уитни, который показал наличие статистически значимых различий по следующим параметрам: «графическая проба» (p=0,020); «фигура Рея–Остерицца» (p=0,015); «контроль за выполнением деятельности» (p=0,012).
При анализе медиан исследуемых переменных в группах мужчин и женщин было обнаружено, что в группе женщин 25% обследуемых имели умеренный уровень профессионального стресса, в то время как в группе мужчин умеренный уровень профессионального стресса наблюдался у 50%. Полученные данные позволяют сделать вывод о том, что мужчины в большей степени подвержены влиянию стрессогенных факторов.
По данным «Симптоматического опросника» SCL-90-R, у 25% обследуемых из обеих групп наблюдалось превышение нормативных показателей по следующим шкалам: «соматизация» (SOM), «обсессивность/компульсивность» (O/C), «межличностная сензитивность» (INT), «депрессия» (DEP), «враждебность» (HOS), «фобическая тревожность» (PHOB), «психотизм» (PSY), «общий индекс тяжести симптомов» (GSI). При этом, женщины в большей степени были склонны к нарушениям телесной дисфункции, наличию мыслей и действий, которые переживаются как чуждые собственному Я, проявлению симптомов дисфории, чувствам собственной неполноценности и потере интереса к жизни (выраженность шкал: «соматизация», «обсессивность/компульсивность», «межличностная сензитивность», «депрессия»).
В группе мужчин более выраженными оказались показатели по шкалам: «фобическая тревожность», «психотизм» и «общий индекс тяжести симптомов». Мужчины в большей мере были склонны к проявлению страха, изолированному стилю жизни, интенсивному переживанию дистресса. В обеих группах в равной степени выражен показатель по шкале «враждебность» (HOS). Для 25% испытуемых из группы женщин и из группы мужчин характерно проявление негативного аффективного состояния злости и раздражительности. Полученные данные по шкалам «тревожность» (ANX) и «паранойяльные тенденции» (PAR) превышают нормативные показатели только в группе мужчин. Для 25% мужчин были характерны проявления тревожности, напряжения, враждебности и подозрительности.
Значимых различий в группе мужчин по переменным «уровень профессионального стресса» и «стаж» выявлено не было.
Сравнительный анализ сотрудников с низким и умеренным уровнем профессионального стресса.
Было выявлено, что сотрудники следственных органов обладают низким или умеренным уровнем профессионального стресса.
Данные нейропсихологических проб свидетельствуют о том, что в группе лиц с умеренным уровнем профессионального стресса более выражено снижение контроля за выполнением деятельности. Среднее значение этого показателя выше в группе следователей с низким уровнем профессионального стресса. Анализ выполнения нейропсихологических проб не выявил статистически значимых различий по показателям «контроль за выполнением деятельности» и «контроль за окончательным результатом» между группами с низким и умеренным уровнем профессионального стресса, группами мужчин и женщин и группами сотрудников со стажем работы менее и более 5 лет.
При сравнении медиан исследуемых переменных в группах было обнаружено следующее. Превышение нормативных показателей по шкалам «тревожность», «психотизм» и «общий индекс тяжести симптомов» выявлено у 25% испытуемых в обеих группах. При этом изолированный стиль жизни в равной степени характерен для респондентов обеих групп. У сотрудников с умеренным уровнем профессионального стресса в большей степени выражена тревожность, чувство опасности и интенсивность переживаемого дистресса. Для этой же группы в большей мере характерна враждебность и раздражительность (25% испытуемых с низким уровнем профессионального стресса, 50% – с умеренным). Превышение нормативных показателей по шкалам «обсессивность/компульсивность» (50%), «межличностная сензитивность» (50%), «депрессия» (25%) наблюдалось только в группе сотрудников с умеренным уровнем профессионального стресса.
Статистический анализ внутригрупповых различий между группами сотрудников с низким и умеренным уровнем профессионального стресса показал наличие значимых различий по параметру «межличностная сензитивность» (INT).
Сравнительный анализ данных в группах сотрудников со стажем менее 5 лет и более 5 лет.
Данные нейропсихологических проб позволяют сделать вывод о том, что в группе лиц, работающих более 5 лет, наблюдается выраженное снижение способности «контроля за выполнением деятельности», однако среднее значение по параметру «контроль за окончательным результатом» в этой группе выше.
При анализе медиан исследуемых переменных в группах сотрудников со стажем менее 5 лет и более 5 лет было обнаружено следующее. Данные опросника «общий уровень профессионального стресса» показывали наличие умеренного уровня профессионального стресса у 25% испытуемых в обеих группах. В большей степени влиянию стрессогенных факторов были подвержены сотрудники со стажем работы менее 5 лет. По данным «Симптоматического опросника» SCL-90, у 25% испытуемых из обеих групп наблюдалось превышение нормативных показателей по шкалам: «соматизация», «депрессия», «фобическая тревожность», «психотизм», «общий индекс тяжести симптомов».
Для 25% испытуемых в обеих группах был свойственен изолированный стиль жизни, выраженная интенсивность переживаемого дистресса. Более чем у 50% респондентов в обеих группах наблюдалось превышение нормативного показателя по шкале «обсессивность/компульсивность». Превышение нормативных показателей по шкале «враждебность» выявлено у 25% сотрудников со стажем менее 5 лет и у 50% – со стажем более 5 лет. Для второй группы в большей мере было характерно проявление «гнева» и «раздражительности». У 25% сотрудников с большим стажем работы выявлено превышение нормативного показателя по шкале «межличностная сензитивность». У сотрудников со стажем менее 5 лет – тревожность, напряжение, враждебность и подозрительность (у 25%).
Статистический анализ внутригрупповых различий по критерию Манна–Уитни между группами сотрудников со стажем менее и более 5 лет показал наличие статистически значимых различий по переменной «соматизация» (SOM) (p=0,012).
Посредством сравнительного анализа сотрудников следственных органов в зависимости от гендерной принадлежности было выявлено, что в группе мужчин отмечалось более выраженное снижение способности к контролю за выполнением деятельности. Также для них в большей степени были характерны трудности при переключении с одного элемента на другой, при запоминании программы и сличении с образцом.
Сравнительный анализ сотрудников следственных органов с низким и умеренным уровнем профессионального стресса показал, что для группы с умеренным уровнем профессионального стресса в большей мере была характерна общая выраженность психопатологической симптоматики. Для них были свойственны наличие непреодолимых для собственного Я мыслей и действий, чувства неполноценности и безнадежности, симптомов дисфории и потеря жизненной энергии.
Группе сотрудников с низким уровнем профессионального стресса были присущи чувство беспокойства и заметный дискомфорт в процессе межличностного взаимодействия, обостренное чувство осознания собственного Яи негативные ожидания относительно межличностного взаимодействия и коммуникаций с другими людьми.
Обнаруженное снижение способности к таким компонентам регуляции деятельности, как «контроль за выполнением деятельности» и «контроль за окончательным результатом», не детерминировано профессиональным стрессом умеренной степени выраженности. Это позволяет отнести обследованных с умеренной степенью выраженности профессионального стресса лишь к «группе риска» дизрегуляции деятельности. На наш взгляд, это связано с тем, что нарушение регуляции деятельности происходит только на 3 этапе развития стресса – этапе «истощения». При умеренном и низком уровне профессионального стресса снижение регуляторных способностей в большей мере обусловлено снижением работоспособности и повышенной утомляемостью.
Сравнительный анализ сотрудников со стажем менее 5 лет и более 5 лет показал, что в профессиональной деятельности у специалистов со стажем более 5 лет обнаруживались первые признаки профессиональной деформации. Сотрудников со стажем более 5 лет отличали бо̀льшая выраженность проявлений иррационального, неадекватного чувства страха, отсутствие интереса к жизни. У четверти сотрудников с большим стажем работы отмечено наличие чувства личностной неадекватности и неполноценности.
Специалистов со стажем менее 5 лет отличали бо̀льшая выраженность отражающих дистресс симптомов, связанных с ощущением телесной дисфункции, а также непрерывные, «чуждые» для собственного Я мысли.
Заключение
В работе был проведен анализ взаимосвязи между уровнем профессионального стресса и такими компонентами регуляции, как контроль за выполнением деятельности и ее окончательным результатом у сотрудников следственных органов. Выявлены симптоматические проявления дистресса и первичные признаки профессиональной деформации. Новым и требующим дальнейшей эмпирической проверки является факт большей выраженности симптоматического дистресса и общей психопатологической симптоматики у специалистов.
Полученные результаты дополняют эмпирические данные исследований, направленных на изучение стресс-реагирования у сотрудников правоохранительных органов [Бабурин, 2017; Кобозев, 2011; Коваленко, 2016; Леонова, 2011; Муртазов, 2014; Пономаренко, 2006; Рыбников, 2009] в части понимания нейропсихологических коррелятов регуляции поведения. Получены результаты о гендерной специфичности первичных нейропсихологических признаков дизрегуляции. Дальнейшей экспериментальной проверки заслуживает такая выявленная закономерность, как недетерминированность профессиональным стрессом умеренной степени выраженности снижения способности к таким компонентам регуляции деятельности, как «контроль за выполнением деятельности» и «контроль за окончательным результатом».
Результаты исследования позволяют определить мишени коррекционной работы со следователями, направленной на развитие способности к регуляции деятельности.