Способность несовершеннолетних правонарушителей к принятию решений в рамках оценки уголовно-процессуальной дееспособности

В статье представлены различные подходы к вопросу определения способности несовершеннолетних к принятию решений. Актуальность исследования данной проблематики обусловлена сложностью оценки уголовно-процессуальной дееспособности несовершеннолетних обвиняемых. В статье описаны взгляды зарубежных и отечественных исследователей на вопрос о способности принятия решений и ее связи с личностными особенностями, представлены различные классификации стилей принятия решений. Рассматриваются нейропсихологические аспекты способности к принятию решений и ее формирования на разных возрастных этапах. Несмотря на большое количество работ в данной сфере, интегративный подход к исследованию способности к принятию решений несовершеннолетними правонарушителями, охватывающий как когнитивные, так и личностные аспекты, в настоящее время в литературе не представлен. Всестороннее ознакомление с теоретическими подходами к исследованию вопроса необходимо для дальнейшего формирования целостного концептуального подхода к изучению проблемы способности принятия решений несовершеннолетними правонарушителями.

Исследование проблемы привлечения несовершеннолетнего правонарушителя к уголовной ответственности связано с определением как предпосылок его способности к осознанной волевой регуляции своей деятельности при совершении конкретного деликта, так и способности осознавать свой процессуальный статус, использовать право на защиту, предстать перед судом [1]. В отношении совершеннолетних правонарушителей данные аспекты рассматриваются в связи с проблемами психического здоровья [3; 4], однако применительно к подросткам большое значение имеет фактор нарушенного развития [5]. На уголовно-процессуальную дееспособность подростка может оказывать влияние и личностная незрелость непатологического характера. В связи с этим, в решении проблемы уголовно-процессуальной дееспособности несовершеннолетних правонарушителей особую роль играет комплексный психолого-психиатрический подход.

Судебно-психиатрический подход к исследованию уголовно-процессуальной дееспособности предполагает понимание человеком характера и значения уголовного судопроизводства, а также своего процессуального положения. Необходимым условием является также способность к самостоятельному совершению действий, направленных на реализацию процессуальных прав и обязанностей [14]. Указанный юридический критерий состоит из интеллектуального и волевого и требует для содержательного наполнения психологического обоснования, основу которого составляет регулятивный подход [11; 12; 13]. Выделены смысловой и целевой уровни саморегуляции, находящиеся в иерархической взаимосвязи. Целевой уровень отражает организацию деятельности и включает такие звенья, как планирование, моделирование, программирование, оценка результатов собственных действий [2]. При решении привычных задач человек руководствуется сформированными правилами, необходимость решения «задачи на смысл», принятия осознанного волевого решения возникает при рассогласованности правил, стандартов и поведения, а также в новой непривычной среде, которой может стать судебно-следственная ситуация [5; 14]. Таким образом, распознавание судебно-следственной ситуации как сложной и проблемной происходит при соотнесении её с системой личностных смыслов человека, что предполагает в достаточной степени сформированный и сохранный смысловой уровень саморегуляции.

Для подростков характерна недостаточность смыслового уровня саморегуляции в том числе в силу слабой сформированности личностной сферы. Решения, в том числе значимые для уголовно-процессуальной дееспособности, часто принимаются на более низких уровнях. Для исследования обозначенных процессов важно использовать работы в области принятия решений.

В настоящее время степень влияния личностной незрелости на уголовно-процессуальную дееспособность до конца не изучена. Некоторые исследователи предполагают, что в возрасте 15 лет большинство подростков с нормативным развитием обладают способностью адекватно понимать и принимать решения так же, как и взрослые [26; 30]. Однако некоторые несовершеннолетние правонарушители, не демонстрирующие явных признаков нарушенного развития, могут быть недостаточно компетентны в вопросах уголовно-процессуальной системы из-за естественной личностной незрелости. Отдельные исследователи изучали, в какой степени уровень зрелости несовершеннолетних может повлиять на возможность их участия в судопроизводстве на различных этапах [20; 26; 36]. Одним из аспектов, влияющих на уголовно-процессуальную компетентность подростка, является способность к принятию решений, которая в силу личностной незрелости может быть существенно снижена.

В современном обществе человеку необходимо уметь не только осознанно ставить перед собой цели и настойчиво их добиваться, но и гибко изменять стратегии своего поведения в соответствии с динамикой окружающей среды. Подростковый возраст является одновременно периодом активного развития личностной сферы, в котором формируются такие умения, и весьма уязвимым этапом взросления. По мере того, как у подростков формируется зрелая личность, они должны развивать и применять навыки, необходимые для ориентации в требованиях социума и эффективного взаимодействия с окружающим миром. Для подростков решение таких задач представляет сложность в силу слабой сформированности личностной сферы, незрелости суждений, недостаточной способности к регуляции своего поведения [21; 27]. Мозг подростка продолжает развиваться, и существует расхождение между «когнитивной компетентностью» подростков и их слабой способностью использовать эту компетентность в повседневном принятии решений [32]. Для подросткового возраста свойственен импульсивный характер принятия решений и склонность к рискованному поведению, которые могут приводить к совершению противоправных действий, а впоследствии – ограничивать способность продуктивно участвовать в уголовно-процессуальных действиях. Такие особенности являются результатом не оконченного процесса формирования мозга у подростков, а соответственно, личностной незрелости и, в свою очередь, связано со слабо сформированными способностями к принятию решений [17].

Исследование способности к принятию решений у подростков является важной и актуальной задачей для специалистов. Существуют различные концепции, определяющие, какие факторы влияют на эту способность и как происходит её формирование.

Важным аспектом, влияющим на способность к принятию решений, являются интеллектуальные возможности. Способность к обработке, анализу, информации, скорость протекания этих процессов играют важную роль в том, насколько эффективным, адекватным и быстрым будет принятие необходимого решения. Сниженный интеллектуальный уровень не позволяет в достаточной степени оценивать внешнесредовые условия, собственные возможности и прогнозировать последствия совершаемых поступков. У подростков при достаточных потенциальных способностях актуальный уровень может быть невысоким, что связано и с социальными аспектами развития, и с естественной слабой сформированностью мозговых структур. Одним из аспектов изучения способности к принятию решений является нейропсихологический подход [24; 29]. Актуальные модели предполагают, что рискованное и необдуманное поведение подростков является следствием повышенной чувствительности в нижней медиальной префронтальной коре и прилежащем ядре, наряду с незрелыми способностями к когнитивному контролю [37]. Важной теоретической концепцией, которая помогает понять, как на операциональном уровне формируется способность к регуляции деятельности, является теория функциональных блоков мозга [7; 8; 9].

Согласно общей структурно-функциональной модели мозга, разработанной А.Р. Лурия (1973), весь мозг может быть разделен на три основных блока, характеризующихся определенными особенностями строения и ролью в исполнении психических функций. Способность к организации деятельности, а соответственно, и принятию решений, непосредственно связана с работой третьего блока головного мозга – программирования, регуляции и контроля за протеканием психической деятельности. Третий блок головного мозга включает моторные, премоторные и префронтальные отделы коры лобных долей мозга. Основной целью работы блока является формирование планов действий, создание программы психического акта и раскрытие последовательности исполнения его во времени в реальном поведении. Это уровень произвольной саморегуляции, самостоятельного, активного программирования, в том числе и прогнозирования результатов, протекания любого психического процесса и своего поведения в целом [10; 15].

Таким образом, способность субъекта к организации, регуляции своей деятельности, принятию решений формируется в онтогенезе и связана с функционированием и сформированностью лобных отделов головного мозга. В подростковом возрасте головной мозг находится в процессе формирования, и более слабая по сравнению со взрослым способность регуляции своей деятельности является естественной. В то же время при нарушении функционирования данных областей мозга в силу органического поражения или иных расстройств способность к регуляции своей деятельности, а соответственно, и принятию человеком решений может быть существенно снижена. Данные обстоятельства указывают на необходимость исследования способности подростков к организации и планированию собственной деятельности, в том числе, на операциональном уровне. Выраженные нарушения способности к организации собственной деятельности у подростка могут вести к трудностям ориентации в судебно-следственной ситуации и, соответственно, сниженной уголовно-процессуальной компетентности. Для исследования описанных процессов представляется эффективным использование методик нейропсихологической диагностики, позволяющих оценить сформированность регуляторных функций.

Достаточная общая способность к организации своей деятельности не обязательно свидетельствует о сформированной способности к принятию решений. Важным этапом оценки этой способности в рамках уголовно-процессуальной компетентности является исследование наиболее типичных стилей принятия решений, оценка их эффективности.

Определения понятия «принятие решений» разнообразны и опираются на различные концепции и области деятельности изучавших его исследователей. D.C. Miller и J.P. Byrnes (2001) определили процесс принятия решений как процедуру выбора между различными альтернативами при достижении определенной цели. Особенности принятия решений различаются в зависимости от эффективности их процесса и результата и зависят от свойств личности. Стиль принятия решений – типичная модель, используемая индивидуумом для решения задач [22; 27]. С помощью изучения стиля принятия решений можно понять, почему человек, сталкиваясь с идентичными ситуациями, использует разные процессы принятия решений. S.G. Scott и R.A. Bruce (1995) определили стиль принятия решений как привычный паттерн реагирования в определенной ситуации в соответствии с конкретным контекстом, в котором это решение должно быть принято. M. Driver, K. Brousseau et al. (1990) полагают, что стиль принятия решений определяется количеством собранной информации и количеством альтернатив, рассматриваемых при принятии решения. Стиль принятия решений не только отражает привычные методы мышления, но также включает в себя самооценку и общую способность инициировать и поддерживать намерения, то есть способность к саморегуляции [35].

Многие исследователи в своих работах уделяют особое внимание связи между личностью и принятием решений, предполагают существование различных типологий стиля принятия решений [18; 24).  Согласно модели V.A. Harren (1979), существуют три разных стиля: рациональный (принятие решений с использованием рациональности), зависимый (принятие решений с помощью мнения и ожиданий другого) и интуитивный (принятие решений на основе чувств и эмоций). S.D. Phillips, N.Y. Pazienza (1984) добавили к этой модели стиль избегания (тенденцию избегать или отложить принятие решений). A.J. Rowe, R.O. Mason (1987) выделили четыре стиля принятия решений на основе «когнитивной компетентности» и ценностных ориентаций: поведенческий (коммуникабельность и дружелюбие), концептуальный (проницательность, адаптивность и гибкость), аналитический (интеллектуальная компетентность и ориентация на контроль) и директивный (практичность, авторитарность и ориентация на власть). L. Mann, R. Harmoni et al. (1989) предложили пять различных стилей принятия решений: уверенный (оптимистичность и уверенность в своих собственных решениях), бдительный (взвешивание всех вариантов перед принятием решений), панический (беспокойство в процессе принятия решений), уклончивый (стремление откладывать решения) и «благодушный» (неспособность к решению проблем и стремление следовать рекомендациям других). Исследователями были выделены несколько когнитивных аспектов принятия решений как показателей компетентности. Определены такие аспекты, как способность делать выбор, способность к осмыслению информации, креативность, способность к компромиссу, последовательность, корректность, надежность, согласованность и целеустремленность. C. Dewberry M. Juanchich et al. (2013) утверждают, что компетентность в принятии решений в повседневной жизни связана с определенными стилями принятия решений. В своем исследовании авторы оценивали результаты методик, направленных на исследование компетентности принятия решений, стилей принятия решений, когнитивных стилей и личностных особенностей на основе теории «Большой пятерки». Результаты показали, что стили принятия решений и личность в совокупности составляют вариативность повседневной компетентности в принятии решений.

 S.G. Scott, R.A. Bruce (1995), разработали опросник под названием «Общий стиль принятия решений» (GDMS), который оценивает пять различных стилей принятия решений: рациональный, интуитивный, зависимый, избегающий и спонтанный. Принятие решений охватывает многие когнитивные процессы, такие, как сбор и обработка информации, решение проблем, особенности суждений, память и обучаемость. R. Baiocco, F. Laghi (2009) провели исследование школьников подросткового и юношеского возраста с помощью опросника GDMS. Результаты показывают, что примерно к 16 годам многие подростки демонстрируют достаточный уровень компетентности в метакогнитивном понимании процесса принятия решений, творческом решении проблем, правильности выбора и верности определенному направлению деятельности. Подростки младшего возраста (12-14 лет) в меньшей степени способны формировать альтернативные варианты, выявлять широкий спектр рисков и выгод, предвидеть последствия альтернативных решений и верно оценивать достоверность информации. Данных о возрастных различиях в таких аспектах, как готовность делать выбор, разрабатывать компромиссные решения и делать логичный выбор, выявлено не было. Таким образом, исследователи обосновывают эволюционный подход к использованию различных стилей принятия решений: юноши (17-19 лет) применяют более рациональный стиль принятия решений, чем подростки (14-16 лет), и менее склонны к использованию интуитивного, избегающего и спонтанного стилей. Рациональный стиль принятия решений более характерен для несовершеннолетних с внутренним локусом контроля, такие подростки менее склонны использовать избегающий и зависимый стили. 

D. Kahneman (2003) исследовал когнитивные и психофизические детерминанты выбора в ситуациях, связанных с риском, и при его отсутствии.  Он выдвинул предположение о существовании двух систем, обусловливающих принятие решений и различающихся по структуре. Первая система – быстрая, автоматическая, бессознательная, в структуру данной системы можно включить условный рефлекс. Вторая система – целенаправленная и произвольная, частью этой системы является целенаправленное поведение. Суждения и намерения, как правило, интуитивно понятны и могут быть изменены или переопределены в более целенаправленный режим функционирования.

Процесс принятия решений является сложным актом, который задействует, с одной стороны, многие когнитивные процессы, а с другой – требует определенной личностной зрелости. В подростковом возрасте личностная сфера находится на этапе формирования, так же, как и отдельные мозговые структуры. Стили принятия решений, как правило, основываются на личностных особенностях индивида. Как отмечалось ранее, стиль принятия решений – привычный паттерн реагирования в определенной ситуации в соответствии с конкретным контекстом, в котором это решение должно быть принято. Стили принятия решений могут быть более зрелыми и эффективными (рациональный стиль) и менее зрелыми (интуитивный, зависимый). Взрослый человек, как правило, использует в повседневной жизни несколько стилей принятия решений в зависимости от конкретной ситуации, но, в то же время, есть наиболее типичный и часто используемый. Для подростков характерно использование менее эффективных стилей принятия решений ограниченный выбор поведенческих стратегий. В судебно-следственной ситуации уголовно-процессуальная компетентность таких подростков может быть снижена.

Конкретное описание различных уровней способности несовершеннолетних к принятию решений в юридически значимой ситуации является важной задачей как для научной, так и для практической деятельности. Определение компетентности и стиля принятия решений могут лечь в основу конкретных критериев оценки когнитивного и личностного аспектов уголовно-процессуальной дееспособности подростка, что имеет большое значение для практической деятельности эксперта-психолога в рамках комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы. В дальнейших исследованиях планируется формирование методического аппарата и сбор эмпирических данных для решения поставленных задач.

1. Бадмаева В.Д., Дозорцева Е.Г., Макушкин Е.В. К проблеме оценки уголовно-процессуальной дееспособности у несовершеннолетних обвиняемых // Российский психиатрический журнал. 2015. №4. С. 4-10.
2. Братусь Б.С. Аномалии личности. М.: Мысль, 1988. 301 с.
3. Горинов В.В., Королева Е.В. Судебно-психиатрическая оценка психических расстройств при определении процессуальной дееспособности обвиняемых// Журн. соц. и клин. психиатр. 1996. № 3. С.83-88.
4. Горинов В.В. Цехмистро О.Ю. Уголовно-процессуальная дееспособность обвиняемых с психическими расстройствами: Аналитический обзор. М.: РИО ФГУ «ГНЦ ССП Росздрава», 2006. 40 с.
5. Дозорцева Е.Г. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза несовершеннолетнего обвиняемого // Медицинская и судебная психология. М., 2005. С. 480-505.
6. Лурия А.Р. Л.С. Выготский и проблема локализации функций // Вопросы психологии. 1996. № 6. С. 55–61.
7. Лурия А.Р. Высшие корковые функции. 2-е изд. М.: Изд. МГУ, 1969. 432 c.
8. Лурия А.Р. Основы нейропсихологии. М.: Академия, 2008, 372 с.
9. Макушкин Е.В. Понятие уголовно-процессуальной дееспособности обвиняемых подростков. // Клиническая и подростковая судебная психиатрия / В.А. Гурьева, Т.Б. Дмитриева, Е.В. Макушкин и др.; под ред. В.А. Гурьевой. М.: ООО «Медицинское информационное агентство», 2007. С. 304-319.
10. Семенович А.В. Нейропсихологическая коррекция в детском возрасте. Метод замещающего онтогенеза. М.: Генезис, 2008, 474 с.
11. Ткаченко А.А. Экспертное судебно-психиатрическое исследование: подготовительная и аналитическая стадии // Российский психиатрический журнал. 2005. № 4. С. 44-50.
12. Ткаченко А.А., Дворянчиков Н.В. Полоролевая идентичность у лиц с парафилиями // Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. 1999. № 2. С. 39-42.
13. Ткаченко А.А., Дворянчиков Н.В., Герасимов А.В. Некоторые механизмы гомицидного садистического поведения // Российский психиатрический журнал. 2000. №5. С. 26-31.
14. Ткаченко А.А., Корзун Д.Н., Усюкина М.В., Самылкин Д.В., Харитоненкова Е.Ю Судебно-психиатрическая оценка уголовно-процессуальной дееспособности // Судебно-психиатрическая диагностика. М.: НМИЦПН им. В.П. Сербского, 2017. С . 412-471.
15. Хомская Е.Д. Нейропсихология: Учебник для вузов. СПб.: Питер, 2011, 496 с.
16. Baiocco R., Laghi F. Decision-making style among adolescents: Relationship with sensation seeking and locus of control // Journal of Adolescence. 2009. no. 32. pp. 963-976.
17. Baskir L.R. Cognitive impulsivity and behavioral problems in adolescents // ETD Collection for Fordham University, 2006 https://fordham.bepress.com/dissertations/AAI3216904
18. Brew F.P., Hesketh B., Taylor A. Individualistice collectivist differences in adolescent decision making and decision styles with Chinese and Anglos // International Journal of Intercultural Relations. 2001. no.25. pp. 1-19.
19. Cauffman E., Steinberg L. Immaturity of judgment in adolescents: why adolescents may be less culpable than adults // Behavioral Sciences and the Law. 2000. no.18. pp. 741–760.
20. Chien J., Coker K. L., Parke S. et. al. Predictors of competency to stand trial in connecticut’s inpatient juvenile competency restoration program // The Journal of the American Academy of Psychiatry and the Law. V 44 no. 4. pp. 451-456.
21. Dewberry Ch., Juanchich M., Narendran S. Decision-making competence in everyday life: The roles of general cognitive styles, decision-making styles and personality // Personality and Individual Differences. 2013. Vol. 55 Is. 7. pp. 783-788.
22. Driver M.J. Individual decision making and creativity // In Organizational behavior / Kerr S. Columbus: Grid Publishing., 1979. pp. 59-91.
23. Driver M.J., Brousseau K.E., Hunsaker P.L. The dynamic decision maker. New York: Harper & Row, 1990, 378 p.
24. Franken I.H.A., Muris P. Individual differences in decision making // Personality and Individual Differences. 2005. no. 39. pp. 991-998.
25. Fellows L.K. The cognitive neuroscience of human decision making: a review and conceptual framework // Behavioral and Cognitive Neuroscience Reviews. 2004. no. 3. pp.159–172.
26. Grisso T., Steinberg L., Woolard J. et. al. Juveniles’ Competence to Stand Trial: A Comparison of Adolescents’ and Adults’ Capacities as Trial Defendant // Law and Human Behavior. 2003. Vol. 27 no. 4. pp. 333 -364.
27. Harren V.A. A model of career decision making for college students // Journal of  Vocational Behavior. 1979. no. 14. pp. 119-133.
28. Heilbrun K. Juvenile justice: evaluations of competence and transfer/ reverse transfer. The American Academy of Forensic Psychology: Intensive Review Workshop (Advanced). Albuquerque NM, 2011. 22 p.
29. Kahneman D., Tversky A. The rational choice, values and frames // Psikhologicheskiĭ zhurnal. 2003. no. 24 (4). pp. 31-42.
30. Larson K., Grisso T. Developing Statutes for Competence to Stand Trial in Juvenile Delinquency Proceedings: A Guide for Lawmakers. Models for Changes. Systems of Reform for Juvenile Justice // National Youth Screening & Assessment Projects, 2011 (Электронный ресурс) http://www.ncsl.org/documents/cj/larsonhandout.pdf (дата обращения 20.03.2018). 
31. Lidz C., Elliott J. Dynamic Assessment: Prevailing Models and Applications // Advances in Cognition and Educational Practice V.6. Elsevier Science, 2000. 713 p.
32. Louboutin J., Gardner M. Decision-making in adolescents: Neuroanatomical basis and consequences for cognitive competence and risk-taking behaviors // In book: Psychology of Judgment, Chapter 1 / P. Braschi. N.Y.: Nova Science Publishers, 2013. pp. 1-46.
33. Mann L., Harmoni R., Power C. Adolescent decision-making: the development of competence // Journal of Adolescence. 1989. Vol.12 Is. 3. pp. 265-278.
34. Miller D.C., Byrnes J.P. Adolescents’ decision making in social situations. A self-regulation perspective // Applied Developmental Psychology. 2001. no. 22. pp. 237-256.
35. Phillips S.D., Pazienza N.Y., Ferrin, H.H. Decision making styles and problem solving appraisal  // Journal of Counseling Psychology, 1984. no. 31. pp. 497-502.
36. Rowe A.J., Mason R.O. Managing with style: A guide to understanding, assessing, and improving decision making. San Francisco: Jossey-Bass, 1987.
37. Scott S.G., Bruce R.A. Decision-making style: the development and assessment of a new measure // Educational and Psychological Measurement.  1995. no. 55. pp. 818-831.
38. Thunholm P. Decision-making style: habit, style or both? // Personality and Individual Differences, 2004. Vol. 36, Is. 4. pp. 931-944.
39. Tuinstra J., Sonderen F.L.P., Groothoff J.W. et. al. Reliability, validity and structure of the adolescent decision making questionnaire among adolescents in the Netherlands // Personality and Individual Differences, 2000. no. 28. pp. 273-285.
40. Vaidya A.R., Fellows L.K. The neuropsychology of decision-making // In book: Decision neuroscience / Montreal: Montreal Neurological Institute, McGill University, 2017. pp. 277-289.

PlumX

Метрики публикации