Исследование проблемы привлечения несовершеннолетнего правонарушителя к уголовной ответственности связано с определением как предпосылок его способности к осознанной волевой регуляции своей деятельности при совершении конкретного деликта, так и способности осознавать свой процессуальный статус, использовать право на защиту, предстать перед судом [Бадмаева, 2015]. В отношении совершеннолетних правонарушителей данные аспекты рассматриваются в связи с проблемами психического здоровья [Горинов, 1996; Горинов, 2006], однако применительно к подросткам большое значение имеет фактор нарушенного развития [Дозорцева, 2005]. На уголовно-процессуальную дееспособность подростка может оказывать влияние и личностная незрелость непатологического характера. В связи с этим, в решении проблемы уголовно-процессуальной дееспособности несовершеннолетних правонарушителей особую роль играет комплексный психолого-психиатрический подход.
Судебно-психиатрический подход к исследованию уголовно-процессуальной дееспособности предполагает понимание человеком характера и значения уголовного судопроизводства, а также своего процессуального положения. Необходимым условием является также способность к самостоятельному совершению действий, направленных на реализацию процессуальных прав и обязанностей [Ткаченко, 2017]. Указанный юридический критерий состоит из интеллектуального и волевого и требует для содержательного наполнения психологического обоснования, основу которого составляет регулятивный подход [Ткаченко, 2005; Ткаченко, 1999; Ткаченко, 2000]. Выделены смысловой и целевой уровни саморегуляции, находящиеся в иерархической взаимосвязи. Целевой уровень отражает организацию деятельности и включает такие звенья, как планирование, моделирование, программирование, оценка результатов собственных действий [Братусь, 1988]. При решении привычных задач человек руководствуется сформированными правилами, необходимость решения «задачи на смысл», принятия осознанного волевого решения возникает при рассогласованности правил, стандартов и поведения, а также в новой непривычной среде, которой может стать судебно-следственная ситуация [Дозорцева, 2005; Ткаченко, 2017]. Таким образом, распознавание судебно-следственной ситуации как сложной и проблемной происходит при соотнесении её с системой личностных смыслов человека, что предполагает в достаточной степени сформированный и сохранный смысловой уровень саморегуляции.
Для подростков характерна недостаточность смыслового уровня саморегуляции в том числе в силу слабой сформированности личностной сферы. Решения, в том числе значимые для уголовно-процессуальной дееспособности, часто принимаются на более низких уровнях. Для исследования обозначенных процессов важно использовать работы в области принятия решений.
В настоящее время степень влияния личностной незрелости на уголовно-процессуальную дееспособность до конца не изучена. Некоторые исследователи предполагают, что в возрасте 15 лет большинство подростков с нормативным развитием обладают способностью адекватно понимать и принимать решения так же, как и взрослые [Grisso, 2003; Larson]. Однако некоторые несовершеннолетние правонарушители, не демонстрирующие явных признаков нарушенного развития, могут быть недостаточно компетентны в вопросах уголовно-процессуальной системы из-за естественной личностной незрелости. Отдельные исследователи изучали, в какой степени уровень зрелости несовершеннолетних может повлиять на возможность их участия в судопроизводстве на различных этапах [Chien; Grisso, 2003; Rowe, 1987]. Одним из аспектов, влияющих на уголовно-процессуальную компетентность подростка, является способность к принятию решений, которая в силу личностной незрелости может быть существенно снижена.
В современном обществе человеку необходимо уметь не только осознанно ставить перед собой цели и настойчиво их добиваться, но и гибко изменять стратегии своего поведения в соответствии с динамикой окружающей среды. Подростковый возраст является одновременно периодом активного развития личностной сферы, в котором формируются такие умения, и весьма уязвимым этапом взросления. По мере того, как у подростков формируется зрелая личность, они должны развивать и применять навыки, необходимые для ориентации в требованиях социума и эффективного взаимодействия с окружающим миром. Для подростков решение таких задач представляет сложность в силу слабой сформированности личностной сферы, незрелости суждений, недостаточной способности к регуляции своего поведения [Dewberry, 2013; Harren, 1979]. Мозг подростка продолжает развиваться, и существует расхождение между «когнитивной компетентностью» подростков и их слабой способностью использовать эту компетентность в повседневном принятии решений [Louboutin, 2013]. Для подросткового возраста свойственен импульсивный характер принятия решений и склонность к рискованному поведению, которые могут приводить к совершению противоправных действий, а впоследствии – ограничивать способность продуктивно участвовать в уголовно-процессуальных действиях. Такие особенности являются результатом не оконченного процесса формирования мозга у подростков, а соответственно, личностной незрелости и, в свою очередь, связано со слабо сформированными способностями к принятию решений [Baskir].
Исследование способности к принятию решений у подростков является важной и актуальной задачей для специалистов. Существуют различные концепции, определяющие, какие факторы влияют на эту способность и как происходит её формирование.
Важным аспектом, влияющим на способность к принятию решений, являются интеллектуальные возможности. Способность к обработке, анализу, информации, скорость протекания этих процессов играют важную роль в том, насколько эффективным, адекватным и быстрым будет принятие необходимого решения. Сниженный интеллектуальный уровень не позволяет в достаточной степени оценивать внешнесредовые условия, собственные возможности и прогнозировать последствия совершаемых поступков. У подростков при достаточных потенциальных способностях актуальный уровень может быть невысоким, что связано и с социальными аспектами развития, и с естественной слабой сформированностью мозговых структур. Одним из аспектов изучения способности к принятию решений является нейропсихологический подход [Franken, 2005; Kahneman, 2003]. Актуальные модели предполагают, что рискованное и необдуманное поведение подростков является следствием повышенной чувствительности в нижней медиальной префронтальной коре и прилежащем ядре, наряду с незрелыми способностями к когнитивному контролю [Scott, 1995]. Важной теоретической концепцией, которая помогает понять, как на операциональном уровне формируется способность к регуляции деятельности, является теория функциональных блоков мозга [Лурия, 1969; Лурия, 2008; Макушкин, 2007].
Согласно общей структурно-функциональной модели мозга, разработанной А.Р. Лурия (1973), весь мозг может быть разделен на три основных блока, характеризующихся определенными особенностями строения и ролью в исполнении психических функций. Способность к организации деятельности, а соответственно, и принятию решений, непосредственно связана с работой третьего блока головного мозга – программирования, регуляции и контроля за протеканием психической деятельности. Третий блок головного мозга включает моторные, премоторные и префронтальные отделы коры лобных долей мозга. Основной целью работы блока является формирование планов действий, создание программы психического акта и раскрытие последовательности исполнения его во времени в реальном поведении. Это уровень произвольной саморегуляции, самостоятельного, активного программирования, в том числе и прогнозирования результатов, протекания любого психического процесса и своего поведения в целом [10; 15].
Таким образом, способность субъекта к организации, регуляции своей деятельности, принятию решений формируется в онтогенезе и связана с функционированием и сформированностью лобных отделов головного мозга. В подростковом возрасте головной мозг находится в процессе формирования, и более слабая по сравнению со взрослым способность регуляции своей деятельности является естественной. В то же время при нарушении функционирования данных областей мозга в силу органического поражения или иных расстройств способность к регуляции своей деятельности, а соответственно, и принятию человеком решений может быть существенно снижена. Данные обстоятельства указывают на необходимость исследования способности подростков к организации и планированию собственной деятельности, в том числе, на операциональном уровне. Выраженные нарушения способности к организации собственной деятельности у подростка могут вести к трудностям ориентации в судебно-следственной ситуации и, соответственно, сниженной уголовно-процессуальной компетентности. Для исследования описанных процессов представляется эффективным использование методик нейропсихологической диагностики, позволяющих оценить сформированность регуляторных функций.
Достаточная общая способность к организации своей деятельности не обязательно свидетельствует о сформированной способности к принятию решений. Важным этапом оценки этой способности в рамках уголовно-процессуальной компетентности является исследование наиболее типичных стилей принятия решений, оценка их эффективности.
Определения понятия «принятие решений» разнообразны и опираются на различные концепции и области деятельности изучавших его исследователей. D.C. Miller и J.P. Byrnes (2001) определили процесс принятия решений как процедуру выбора между различными альтернативами при достижении определенной цели. Особенности принятия решений различаются в зависимости от эффективности их процесса и результата и зависят от свойств личности. Стиль принятия решений – типичная модель, используемая индивидуумом для решения задач [Driver, 1979; Harren, 1979]. С помощью изучения стиля принятия решений можно понять, почему человек, сталкиваясь с идентичными ситуациями, использует разные процессы принятия решений. S.G. Scott и R.A. Bruce (1995) определили стиль принятия решений как привычный паттерн реагирования в определенной ситуации в соответствии с конкретным контекстом, в котором это решение должно быть принято. M. Driver, K. Brousseau et al. (1990) полагают, что стиль принятия решений определяется количеством собранной информации и количеством альтернатив, рассматриваемых при принятии решения. Стиль принятия решений не только отражает привычные методы мышления, но также включает в себя самооценку и общую способность инициировать и поддерживать намерения, то есть способность к саморегуляции [Phillips, 1984].
Многие исследователи в своих работах уделяют особое внимание связи между личностью и принятием решений, предполагают существование различных типологий стиля принятия решений [18; 24). Согласно модели V.A. Harren (1979), существуют три разных стиля: рациональный (принятие решений с использованием рациональности), зависимый (принятие решений с помощью мнения и ожиданий другого) и интуитивный (принятие решений на основе чувств и эмоций). S.D. Phillips, N.Y. Pazienza (1984) добавили к этой модели стиль избегания (тенденцию избегать или отложить принятие решений). A.J. Rowe, R.O. Mason (1987) выделили четыре стиля принятия решений на основе «когнитивной компетентности» и ценностных ориентаций: поведенческий (коммуникабельность и дружелюбие), концептуальный (проницательность, адаптивность и гибкость), аналитический (интеллектуальная компетентность и ориентация на контроль) и директивный (практичность, авторитарность и ориентация на власть). L. Mann, R. Harmoni et al. (1989) предложили пять различных стилей принятия решений: уверенный (оптимистичность и уверенность в своих собственных решениях), бдительный (взвешивание всех вариантов перед принятием решений), панический (беспокойство в процессе принятия решений), уклончивый (стремление откладывать решения) и «благодушный» (неспособность к решению проблем и стремление следовать рекомендациям других). Исследователями были выделены несколько когнитивных аспектов принятия решений как показателей компетентности. Определены такие аспекты, как способность делать выбор, способность к осмыслению информации, креативность, способность к компромиссу, последовательность, корректность, надежность, согласованность и целеустремленность. C. Dewberry M. Juanchich et al. (2013) утверждают, что компетентность в принятии решений в повседневной жизни связана с определенными стилями принятия решений. В своем исследовании авторы оценивали результаты методик, направленных на исследование компетентности принятия решений, стилей принятия решений, когнитивных стилей и личностных особенностей на основе теории «Большой пятерки». Результаты показали, что стили принятия решений и личность в совокупности составляют вариативность повседневной компетентности в принятии решений.
S.G. Scott, R.A. Bruce (1995), разработали опросник под названием «Общий стиль принятия решений» (GDMS), который оценивает пять различных стилей принятия решений: рациональный, интуитивный, зависимый, избегающий и спонтанный. Принятие решений охватывает многие когнитивные процессы, такие, как сбор и обработка информации, решение проблем, особенности суждений, память и обучаемость. R. Baiocco, F. Laghi (2009) провели исследование школьников подросткового и юношеского возраста с помощью опросника GDMS. Результаты показывают, что примерно к 16 годам многие подростки демонстрируют достаточный уровень компетентности в метакогнитивном понимании процесса принятия решений, творческом решении проблем, правильности выбора и верности определенному направлению деятельности. Подростки младшего возраста (12-14 лет) в меньшей степени способны формировать альтернативные варианты, выявлять широкий спектр рисков и выгод, предвидеть последствия альтернативных решений и верно оценивать достоверность информации. Данных о возрастных различиях в таких аспектах, как готовность делать выбор, разрабатывать компромиссные решения и делать логичный выбор, выявлено не было. Таким образом, исследователи обосновывают эволюционный подход к использованию различных стилей принятия решений: юноши (17-19 лет) применяют более рациональный стиль принятия решений, чем подростки (14-16 лет), и менее склонны к использованию интуитивного, избегающего и спонтанного стилей. Рациональный стиль принятия решений более характерен для несовершеннолетних с внутренним локусом контроля, такие подростки менее склонны использовать избегающий и зависимый стили.
D. Kahneman (2003) исследовал когнитивные и психофизические детерминанты выбора в ситуациях, связанных с риском, и при его отсутствии. Он выдвинул предположение о существовании двух систем, обусловливающих принятие решений и различающихся по структуре. Первая система – быстрая, автоматическая, бессознательная, в структуру данной системы можно включить условный рефлекс. Вторая система – целенаправленная и произвольная, частью этой системы является целенаправленное поведение. Суждения и намерения, как правило, интуитивно понятны и могут быть изменены или переопределены в более целенаправленный режим функционирования.
Процесс принятия решений является сложным актом, который задействует, с одной стороны, многие когнитивные процессы, а с другой – требует определенной личностной зрелости. В подростковом возрасте личностная сфера находится на этапе формирования, так же, как и отдельные мозговые структуры. Стили принятия решений, как правило, основываются на личностных особенностях индивида. Как отмечалось ранее, стиль принятия решений – привычный паттерн реагирования в определенной ситуации в соответствии с конкретным контекстом, в котором это решение должно быть принято. Стили принятия решений могут быть более зрелыми и эффективными (рациональный стиль) и менее зрелыми (интуитивный, зависимый). Взрослый человек, как правило, использует в повседневной жизни несколько стилей принятия решений в зависимости от конкретной ситуации, но, в то же время, есть наиболее типичный и часто используемый. Для подростков характерно использование менее эффективных стилей принятия решений ограниченный выбор поведенческих стратегий. В судебно-следственной ситуации уголовно-процессуальная компетентность таких подростков может быть снижена.
Конкретное описание различных уровней способности несовершеннолетних к принятию решений в юридически значимой ситуации является важной задачей как для научной, так и для практической деятельности. Определение компетентности и стиля принятия решений могут лечь в основу конкретных критериев оценки когнитивного и личностного аспектов уголовно-процессуальной дееспособности подростка, что имеет большое значение для практической деятельности эксперта-психолога в рамках комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы. В дальнейших исследованиях планируется формирование методического аппарата и сбор эмпирических данных для решения поставленных задач.