Профессиональное самоотношение и адаптация сотрудников уголовно-исполнительной системы

Исследование посвящено изучению адаптивных качеств и особенностей профессионального самоотношения сотрудников уголовно-исполнительной инспекции с разным уровнем успешности адаптации к служебной деятельности. В опросе приняли участие 50 человек, 25 мужчин и 25 женщин в возрасте от 24 лет до 51 года (средний возраст — 33 года) со стажем работы от 1 до 5 лет (средний стаж — 4 года). Для диагностики были использованы 5 методик. Для обработки данных использовались непараметрический критерий Краскела—Уоллиса и корреляционный анализ. Результаты исследования показывают, что успешность адаптации повышают такие психологические качества сотрудника как внутренний локус контроля, нервно-психическая устойчивость, адаптивные и коммуникативные способности, моральная нормативность. Чем успешнее адаптируется сотрудник к условиям и содержанию служебной деятельности, тем позитивнее он воспринимает себя как профессионала, тем выше самоэффективность, удовлетворенность работой и жизнью. Трудности в адаптации к профессиональной среде сопровождаются ухудшением самочувствия у специалистов, возникновением соматовегетативных нарушений, снижением мотивации к деятельности, ухудшением социального взаимодействия.

Введение

Одним из ведущих направлений «Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года» выступает кадровое обеспечение работников уголовно-исполнительной системы (УИС). В рамках этого направления одной из задач является подготовка высококвалифицированных специалистов, способных выдерживать чрезмерные психоэмоциональные нагрузки в реальных условиях оперативно-служебной деятельности и повышение их профессиональной компетенции [Концепция развития уголовно-исполнительной].

В последние годы отмечается высокая текучесть кадров, во многом обусловленная неудовлетворенностью условиями прохождения службы и их низкой заинтересованностью в результатах своей деятельности [Долинин, 2015]. Высокий уровень профессионального стресса, связанный с условиями и содержанием труда, становится причиной нарушения процесса социально-психологической адаптации [1; 4], возникновения профессионального выгорания сотрудников [Поздняков, 2013], хронических негативных психических состояний [Овчарова, 2019], отчуждения от различных сфер жизнедеятельности [Бовин, 2015а].

Служебная деятельность сотрудников в учреждениях УИС имеет целый ряд особенностей, которые затрудняют процесс их профессиональной адаптации и приводят к снижению эффективности труда. К этим особенностям можно отнести закрытый и режимный характер учреждений, постоянный контакт с криминогенной средой и готовность действовать в экстремальных условиях, необходимость соблюдения субординации по отношению к руководству, сверхурочный график работы [Бовин, 2015; Ломакина, 2015; Соснина, 2010]. Стрессовые факторы профессиональной деятельности влияют на адаптацию специалистов, предъявляют повышенные требования к их адаптационным ресурсам и психологической подготовке [Котенева, 2019].

С одной стороны, трудности адаптации связаны с особенностями и содержанием профессиональной деятельности во время прохождения службы. С другой стороны, характер адаптации и дезадаптации во многом определяется личностными факторами, адаптивными способностями личности и ее потенциалом. Как показывают результаты исследований, специалисты профессий особого риска легче адаптируются к стрессовым условиям профессиональной деятельности благодаря психологической устойчивости, эмоциональной стабильности, коммуникативным способностям, умениям соблюдать моральные нормы, выработанные в коллективе [Казберов, 2014; Котенева, 2019; Кулакова, 2015]. Однако наличие только этих способностей явно недостаточно для того, чтобы остаться в профессии и в УИС. Целый ряд негативных феноменов, наблюдаемых у сотрудников УИС в процессе прохождения службы (выгорание, дезадаптивные психические состояния, профессиональные деструкции), указывает на глубинные изменения в ценностно-смысловой и мотивационной сферах, а именно: экзистенциальный вакуум, чувство опустошенности, отчуждение от себя, от содержания профессиональной деятельности, утрату смысла работы и снижение внутренней мотивации.

Профессиональное отчуждение как разновидность профессионально обусловленной личностной деструкции приводит к тому, что человек не идентифицирует себя с выполняемой деятельностью, не принимает на себя ответственность за происходящее в организации, не разделяет нормы и ценности, необходимые для успешной адаптации и функционирования как профессионала. То есть, как считают Б.Г. Бовин и Е.М. Федорова, происходят серьезные изменения в ценностно-смысловой сфере, связанные с утратой смыслообразующих мотивов профессиональной деятельности [Бовин, 2015а]. Недостаточное представление о нормах профессионально-служебного поведения и неумение презентовать себя как специалиста, становятся одной из причин дезадаптации сотрудника [Соснина, 2010]. Очень часто формируется негативный профессиональный сценарий. По результатам опроса В.Е. Лапшина и Т.В. Галича, у большинства сотрудников УИС среди избегаемых рисков отмечаются нежелание попасть под сокращение, увольнение по причине возбуждения уголовного дела, возможность заражения туберкулезом [Лапшин, 2017]. Неудовлетворенность результатами своей работы, карьерного роста, снижение профессионального самоуважения, формирование негативной профессиональной идентичности становятся причиной «редукции личных достижений» у сотрудников на этапах прохождения службы в УИС от 3 до 5 лет и от 10 до 15 лет [Поздняков, 2013].

В психологии в большей степени исследованы негативные феномены, сопровождающие процесс адаптации (деструкции, психические состояния, отчуждение) и в меньшей степени позитивные факторы, которые препятствуют возникновению дезадаптивных проявлений. Можно предположить, что успешность адаптации сотрудников УИС определяется как адаптивными способностями к стрессовым условиям служебной деятельности, так и их заинтересованностью в результатах своего труда, внутренней мотивацией, восприятием себя как профессионала, позитивным отношением к работе.

Профессиональное самоотношение отражает степень удовлетворенности собой как профессионалом, своими собственными профессиональными навыками, знаниями, умениями, способностями, собственной ценностью как специалиста, своей профессиональной деятельностью в целом. По данным ряда исследователей, не только ядерная самооценочная диспозиция [Bono J.E, 2005; Judge, 2007], лежащая в основе принятия собственной личности, но и конкретные компоненты профессионального самоотношения (профессиональная самооценка, карьерная самоэффективность, компетентность) в значительной степени определяют успешность деятельности и повышают мотивацию к труду [Erez A.,Judge, 2001], снижают уровень профессионального стресса и выгорания [Best R.G, 2005], улучшают психосоциальную адаптацию [Boyar S.L, 2007], повышают удовлетворенность работой, семейными отношениями и жизнью в целом [Bernstein, 2000], а также помогают сохранить осмысленность жизни [Taubman, 2008].

Поэтому исследование профессионального самоотношения сотрудников УИС в процессе их адаптации к служебной деятельности является социально значимой проблемой. Профилактика негативных изменений в профессиональном самоотношении сотрудников, возникающая под влиянием стрессовых факторов служебной деятельности, является одним из условий успешности, как решения трудовых задач, так и адаптации.

Цель исследования — выявить особенности профессионального самоотношения у сотрудников УИС с разным уровнем адаптации. Гипотеза состояла в том, что успешность адаптации повышают адаптивные способности сотрудника УИС и позитивное профессиональное отношение к себе и к работе.

Эмпирическое исследование

Методики исследования

Выборку исследования составили 50 сотрудников уголовно-исполнительной инспекции, в том числе инспекторы, старшие инспекторы, конвоиры филиалов ФКУ УИИ УФСИН России; из них — 25 мужчин и 25 женщин в возрасте от 24 лет до 51 года (средний возраст — 33 года) со стажем от 1 до 5 лет (средний стаж — 4 года). Для диагностики адаптации использовались следующие опросники: «Социально-психологическая адаптация» К. Роджерса и Р. Даймонда [Фетискин, 2002], «Психофизиологическая дезадаптация» О.Н. Родиной [Практикум по психологии, 2000], Многоуровневый личностный опросник «Адаптивность» А.Г. Маклакова и С.В. Чермянина [Практикум по психологии, 2001]. Особенности профессионального отношения к себе и работе оценивались на основе методики «Профессиональное самоотношение» К.В. Карпинского и А.М. Колышко [Карпинский, 2010] и «Опросника поведения и переживания, связанного с работой» У. Шааршмидта и А. Фишера в адаптации Т.И. Рогинской [Рогинская, 2002].

Математическая обработка данных осуществлялась с помощью программы SPSS24.0. посредством непараметрического критерия Краскела—Уоллиса и корреляционного анализа Ч. Спирмена.

Результаты исследования и их обсуждение

По результатам применения опросника «Социально-психологическая адаптация» К. Роджерса и Р. Даймонда были сформированы три группы сотрудников УИС с различным уровнем адаптации — высоким, средним и низким. В качестве критерия использовались показатели интегративной шкалы «Адаптация». В первую группу с низким уровнем адаптации вошло 22% сотрудников (5 женщин и 6 мужчин) со средним возрастом 37 лет и стажем работы 2,5 года. Вторая группа включила 54% (16 женщин и 11 мужчин) сотрудников со средним уровнем адаптации, средний возраст которых составил 31 год, а средний стаж работы — 3 года. В третьей группе оказалось 24% сотрудников (4 женщины и 8 мужчин) с высоким уровнем адаптации, со средним возрастом 31 год и средним стажем работы 2,5 года. Группы не различаются между собой по стажу работы. Однако возраст имеет значение для интерпретации результатов: чем старше сотрудник, тем сложнее ему адаптироваться к социальной и профессиональной среде уголовно-исполнительной инспекции. Результаты по социально-психологической адаптации и дезадаптации по каждой группе представлены в табл. 1.

Первая задача состояла в выявлении ведущих характеристик индивида, влияющих на успешность адаптации у сотрудников УИС. Применение непараметрического Н-критерия Краскела—Уоллиса показало, что наблюдаются значимые различия не только по общему уровню адаптации (Н_эмп.=40,14; p≤0,05), но и по таким психологическим показателям, как: интернальность (Н_эмп.=16,237; p≤0,05), адаптивные способности (Н_эмп.=41,397; p≤0,05), нервно-психическая устойчивость (Н_эмп.= 29,444; p≤0,05), коммуникативные способности (Н_эмп.= 25,254; p≤0,05), моральная нормативность (Н_эмп.= 10,635; p≤0,05).

 

 

 

 

Таблица 1

Показатели социально-психологической адаптации, дезадаптации у сотрудников УИС с разным уровнем адаптации

Показатели	Группа 1		Группа 2		Группа 3
	Низкий уровень адаптации		Средний уровень адаптации		Высокий уровень адаптации
	М	S	М	S	М	S
Опросник «Социально-психологическая адаптации» К. Роджерса и Р. Даймонда
Адаптация	32,8	4,25	50,6	5,4	66,1	3,21
Самопринятие	45,62	8,3	44,47	10,24	45,77	14,59
Принятие других	53,8	12,23	49,74	7,49	55,63	11,35
Эмоциональный комфорт	49,89	10,39	48,31	10,13	52,29	7,2
Интернальность	50,52	10,68	49,43	10,17	62,41	6,33
Стремление к доминированию	48,52	10,43	48,95	9,95	44,16	12,75

Многоуровневый личностный опросник «Адаптивность» А.Г. Маклакова и С.В.Чермянина
Показатели	М Сырые баллы	М Стены	М Сырые баллы	М Стены	М Сырые баллы	М Стены
Адаптивные способности	65,18	1,5	44,44	3,4	21	6,9
Нервно-психическая устойчивость	36,73	2,9	22,89	4,5	9,58	7,5
Коммуникативные способности	17,54	3,5	11,56	5	4,75	7,5
Моральная нормативность	10,09	4,2	9,81	4,3	5,75	6,2
Опросник «Профессиональная дезадаптация» О.Н. Родиной
Показатели	М	S	М	S	М	S
Ухудшение самочувствия	33,27	7,54	23,59	6,19	16,33	5,88
Соматовегетативные нарушения	15,45	4,34	13,41	6,09	6,83	6,22
Нарушение цикла «сон-бодорствование»	10,45	4,27	8,85	3,27	6	2,98
Особенности социального взаимодействия	11,18	4,02	7,52	3,82	4,17	2,41
Снижение мотивации к деятельности	6,45	1,97	4,67	2,67	2,5	2,15
Общие показатели дезадаптации	76,82	5,27	58,04	8,39	35,83	10,14

Примечание: М — среднее значение показателя, S — стандартное отклонение.

 

То есть чем выше уровень адаптации сотрудника к служебной деятельности, тем более выражены у него внутренний локус контроля; способности активно приспосабливаться к профессиональной среде, выдерживать стрессовые нагрузки; умение общаться и строить взаимоотношения на основе моральных норм, принятых в организации. Именно наличие этих качеств у сотрудников повышает их адаптацию.

Такие качества, как самопринятие, принятие других, эмоциональный комфорт и стремление к доминированию, не влияют на степень успешности адаптации. Средние значения показателей по всем трем группам соответствуют среднему нормативному уровню, что позволяет утверждать, что работа в УИС невозможна без принятия себя как личности, позитивного восприятия коллег и наличия эмоциональной защищенности и безопасности. Эти качества являются абсолютными профессионально важными качествами, отсутствие или низкий уровень выраженности которых может привести к дезадаптивным нарушениям.

Ухудшение социально-психологической адаптации сотрудников сопровождается появлением целого ряда негативных изменений, затрагивающих сферу соматического и психологического здоровья. Выявлены значимые различия между тремя группами по шкалам «Ухудшение самочувствия» (Н_эмп.=20,743; p≤0,05), «Соматовегетативные нарушения» (Н_эмп.=12,960; p≤0,05), «Снижение мотивации к деятельности» (Н_эмп.=11,925; p≤0,05) и «Общий показатель дезадаптации» (Н_эмп.=35,842; p≤0,05), а также различия по шкале «Социальное взаимодействие» между первой и второй группами (Н_эмп.=16,561; p≤0,05). То есть чем успешнее социально-психологическая и профессиональная адаптация, тем лучше самочувствие, меньше соматовегетативных нарушений, выше мотивация к труду, успешнее взаимодействие между коллегами. При этом у всех сотрудников независимо от уровня адаптации, отмечается тенденция к нарушению цикла «сон—бодрствование». Это в значительной степени обусловлено такими факторами, как: ненормированный рабочий день, регулярные проверки, суточные дежурства и наличие сроков на выполнение той или иной работы вне зависимости от ее объема.

Вторая задача состояла в определении особенностей профессионального самоотношения и отношения к работе у сотрудников в зависимости от успешности адаптации.

Результаты применения методик по оценке профессионального самоотношения и отношению к работе у сотрудников УИС представлены в табл. 2.

Таблица 2

Показатели профессионального самоотношения и отношения к работе у сотрудников УИС с разным уровнем адаптации

Шкала	Группа 1		Группа 2		Группа 3
	Низкий уровень		Средний уровень		Высокий уровень
	М	S	М	S	М	S
Опросник «Профессиональное самоотношение» К.В. Карпинского и А.М.Колышко
Внутренняяконфликтность профессиональногосамоотношения	33,82	5,74	32,7	7,15	38,33	7,9
Самоуважение	21,73	4,1	28,26	5,87	39,67	1,15
Самоуверенность	10,82	3,06	14,7	3,93	19,5	1,73
Самопривязанность	10,91	1,76	13,56	3,79	20,17	2,17
Самообвинение	15,91	5,17	15,07	4,51	16,92	4,76
Самоэффективность	23,09	6,55	29,89	5,17	38,75	3,44
Саморуководство	13,09	4,57	17,29	3,28	19	3,46
Самооценка личностного роста в профессии	10	5,64	12,59	5,14	19,75	0,62
Самоуничижение	49,73	9,12	47,48	8,19	55,25	6,66
Общий показатель позитивности профессионального самоотношения	94,55	4,52	105,93	4,82	133,67	5,21
Опросник «AVEM» У. Шааршмидта и А. Фишера
Субъективное значение деятельности	17,18	4,58	19,96	4,72	25,17	3,19
Профессиональные притязания	17,45	5,11	21,89	3,95	23,75	4,18
Готовность к энергетическим затратам	21,36	2,94	20,93	4,03	24,33	3,77
Стремление к совершенству	23,45	4,55	23,96	3,63	25,33	4,09
Дистанция по отношению к работе	17,27	3,41	19	3,16	19,58	3,37
Тенденция к отказу в случае неудачи	26,36	2,42	17	3,78	11,67	4,14
Активная стратегия решения проблем	15,91	5,56	21,85	3,91	22,75	5,05
Внутреннее спокойствие и равновесие	16,09	4,93	19,89	2,64	19,67	2,15
Чувство успешности в профессиональной деятельности	17,45	3,98	19,11	3,2	18,42	2,81
Удовлетворенность жизнью	15,27	1,56	17,37	4,25	20,75	3,69
Чувство социальной поддержки	17,27	2,33	19,07	3,09	20,92	3,96

 

Значимые различия по Н-критерию Краскела—Уоллиса между тремя группами выявлены по шкалам методики «Профессиональное самоотношение»: «Общий показатель позитивности» (Н_эмп.= 39,118; p≤0,05), «Самоэффективность» (Н_эмп.= 25,681; p≤0,05) и «Самоуважение» (Н_эмп.= 32,043; p≤0,05); различия по шкалам «Самоуверенность» (Н_эмп.= 23,725; p≤0,05), «Самопривязанность» (Н_эмп.= 26,411; p≤0,05) и «Самооценка личностного роста в профессии» (Н_эмп.= 17,525; p≤0,05) значимы между первой и третьей группой; различия по шкале «Саморуководство» (Н_эмп.= 11,863; p≤0,05) — между второй и третьей. При низком уровне адаптации сотрудники недостаточно уверены в своих силах, в профессиональной компетентности, не заинтересованы в профессиональном развитии, у них часто возникают мысли о смене деятельности, поскольку они часто не идентифицируют себя как сотрудников уголовно-исполнительной системы. Сотрудники со средним уровнем адаптации проявляют хорошие профессиональные навыки и способны адекватно оценить свою компетентность, вклад в решение трудовых задач. Высокий уровень адаптации сочетается с высокими показателями уверенности в себе как профессионале, заинтересованности в карьерном росте, собственном развитии. Именно у представителей этой группы в максимальной степени сформирована профессиональная идентичность и осознание себя как сотрудника уголовно-исполнительной инспекции.

Если положительная оценка себя как профессионала отличается в группах с разным уровнем адаптации, то по показателям негативной оценки (внутренняя конфликтность самоотношения, самообвинение и самоуничижение) различия отсутствуют, а показатели соответствуют среднему нормативному уровню. У всех сотрудников в одинаковой мере наблюдаются проявления дестабилизации субъективной профессиональной оценки, эмоциональное переживание неудач, принижение собственных успехов. Сложный характер и стрессовые условия деятельности в уголовно-исполнительной инспекции в значительной степени предопределяют вектор формирования негативной профессиональной самооценки у всех сотрудников.

Сравнение показателей «Опросника поведения и переживания, связанного с работой» «AVEM» У. Шааршмидта и А. Фишера между группами по Н-критерию Краскела—Уоллиса выявило значимые различия по «субъективному значению деятельности» (Н_эмп.=15,039; p≤0,05), «тенденции к отказу от деятельности в случае неудачи» (Н_эмп.= 31,255; p≤0,05) и «удовлетворенности жизнью» (Н_эмп.= 10,572; p≤0,05). То есть для сотрудников с низким уровнем адаптации профессиональная деятельность является хотя и важной, но лишь одной из сфер жизнедеятельности, в которых они себя реализуют. При возникновении проблемных ситуаций и трудностей они склонны примириться с неудачами, общая удовлетворенность жизнью невысока. У сотрудников со средним уровнем адаптации работа также не является доминирующей в системе их ценностей. Однако они в большей степени готовы принять ответственность за неудачи и их преодолеть. При высоком уровне адаптации профессиональная деятельность занимает центральное место в их жизни. Сотрудники полностью включены в решение поставленных задач, несут ответственность за неудачи, проявляют заинтересованность в преодолении трудных ситуаций и отличаются высоким уровнем удовлетворенности жизнью, которая во многом определяется их успехами в профессиональной деятельности. По всем другим показателям отношения к работе не обнаружены значимые различия, они попадают в диапазон среднего нормативного уровня. К ним относятся такие показатели, как: профессиональные притязания, готовность к энергетическим затратам, стремление к совершенству, дистанция по отношению к работе, активные стратегии совладания, способность сохранять спокойствие, чувство успешности в профессиональной деятельности, удовлетворенность жизнью и чувство социальной поддержки. По сути, совокупность этих качеств обеспечивает выполнение профессиональных обязанностей и является необходимым условием для работы в уголовно-исполнительной инспекции.

Для выявления характера связей между показателями «адаптация» («дезадаптация») и показателями профессионального самоотношения, отношения к работе был применен корреляционный анализ Ч. Спирмена. Были получены значимые положительные корреляции между показателями «адаптация» и показателями профессионального самоотношения: «самоуважением в профессии» (r=0,754; p<0,01), «самоэффективностью в профессии» (r=0,641; p<0,01), «общим показателем позитивности в профессии» (r=0,851; p<0,01), а также показателями отношения к работе: «субъективным значением деятельности» (r=0,423; p<0,01) и «удовлетворенностью жизни» (r=0,500; p< 0,01). При этом адаптация и «тенденция к отказу от работы в случае неудачи» имеют значимую отрицательную связь (r=-0,73; p< 0,01). То есть по мере повышения адаптации у сотрудника повышается значимость и положительная оценка содержания выполняемой деятельности, возрастает чувство самоуважения себя как профессионала. Успехи в деятельности отражаются на общей удовлетворенности жизнью, а неудачи мотивируют сотрудников к поиску новых вариантов решения трудовых задач. Работа становится значимой частью их жизни или, нередко, основной целью жизни и одновременно фактором профессиональной успешности.

Подобная тенденция связана с тем, что положительная оценка себя, своей работы и своего положения позволяют преодолевать трудности, обусловленные взаимодействием с коллегами, начальством и осужденными. Другие корреляции подтверждают выявленные закономерности. Так, установлены отрицательные значимые связи между дезадаптацией и «самоуважением в профессии» (r=-0,648; p<0,01), «самоэффективностью в профессии» (r=-0,527; p<0,01), «общим показателем позитивности в профессии» (r=-0,766; p<0,01), а также «удовлетворенностью жизнью» (r=-0,545; p<0,01). При этом отмечается значимая положительная связь между дезадаптацией и «тенденцией к отказу от работы в случае неудачи» (r=0,801; p<0,01). Дезадаптация сопровождается снижением самоуважения и самоэффективности в профессии, удовлетворенности жизнью. Неудачи демотивируют специалистов. Соматовегетативные нарушения тесно связаны со снижением самоуважения (r=-0,439; p<0,01), позитивного отношения к профессии (r=-0,349; p<0,05), субъективным значением деятельности (r=-0,336; p<0,05), удовлетворенностью жизнью (r=-0,399; p<0,05), а также возрастанием тенденции к отказу от деятельности в случае неудачи (r=481; p<0,05).

Ухудшающееся самочувствие в случае заболевания или вследствие переутомления накладывает определенные ограничения, как на умственные, так и физиологические процессы, снижает общую производительность, сказывается на представлении сотрудником о себе как профессионале. Эта тенденция наблюдается и при анализе корреляций показателя нарушения цикла «сон—бодрствование» и «самоуважением в профессии» (r=-0,344; p<0,05), «самоэффективностью в профессии» (r=-0,399; p<0,01), «общим показателем позитивности в профессии» (r=-0,325; p<0,05).

Выводы

1. Процесс адаптации сотрудников уголовно-исполнительной инспекции к служебной деятельности обусловлен как спецификой и содержанием труда, так и их личностными качествами. Принятие себя и других, чувство внутреннего комфорта и безопасности, стремление к доминированию являются основополагающими для работы в УИС. Успешность же адаптации специалистов повышают их интернальность, адаптивные способности, нервно-психическую устойчивость, коммуникативные способности, моральную нормативность.

2. Трудности в социально-психологической адаптации сотрудников сопровождаются возрастанием дезадаптивных проявлений, возникновением соматовегетативных нарушений, ухудшением самочувствия и социального взаимодействия, снижением мотивации к деятельности.

3. Профессиональная адаптация тесным образом связана с профессиональным самосознанием и самоотношением человека. Чем выше позитивное восприятие себя как профессионала, самоуважение и самоэффективность в профессии, субъективное значение деятельности, удовлетворенность жизнью, тем успешнее адаптация и меньше дезадаптивных нарушений. Для сотрудников из всех групп характерно ярко выраженное стремление к совершенству в профессиональной деятельности, желание выполнить все поставленные рабочие задачи наилучшим образом.

4. Психологическая подготовка сотрудников к деятельности в уголовно-исполнительной инспекции должна быть направлена как на развитие базовых качеств человека, связанных с удовлетворением базовых потребностей личности в самопринятии и безопасности, раскрытие адаптационного потенциала, так и на формирование позитивного профессионального самосознания, профессиональной идентичности и повышение ценности работы.

 

1. Анфиногенов В.А. Отдельные аспекты социальной адаптации молодых сотрудников на службе в учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы // Проблемы в российском законодательстве. 2018. № 4. С. 306—308.
2. Бовин Б.Г., Марьин М.И., Кокурин А.В., Славинская Ю.В., Раков А.М., Киселева Е.А., Васищев А.А., Морозов В.И., Дутов В.И., Красов Д.А., Мокрецов А.И. Экстремальная психология в особых условиях деятельности / Под науч. ред. Б.Г. Бовина, А.В. Кокурина, А.М. Ракова; ФКУ НИИ ФСИН России, ФЭП МГППУ, Академия ГПС МЧС России, ОСИ ФСКН России. М., 2015. 514 с.
3. Бовин Б.Г., Федорова Е.М. К вопросу о психологической профилактике профессионального отчуждения сотрудников уголовно-исполнительной системы // Прикладная юридическая психология. 2015. № 4. С. 110—118.
4. Брезицкий С.Ю. Особенности профессиональной адаптации молодых сотрудников уголовно-исполнительной системы // Юридическая наука и практика: альманах научных трудов Самарского юридического института ФСИН России. 2016. С. 31—32.
5. Долинин А.Ю. Мотивация и стимулирование служебной деятельности сотрудников уголовно-исполнительной системы: современное состояние и повышение эффективности // Прикладная юридическая психология. 2015. № 4. С. 144—151.
6. Казберов П.Н., Кулакова С.В., Фадеева К.Ф., Мешкова Л.В. Психологические аспекты подготовки сотрудников уголовно-исполнительной системы к действиям в экстремальных ситуациях // Научно-исследовательские публикации. 2014. № 12(16). С. 29—35.
7. Карпинский К.В., Колышко А.М. Профессиональное самоотношение личности и методика его психологической диагностики / К.В. Карпинский, А.М. Колышко; Учреждение образования «Гродненский гос. ун-т имени Я. Купалы». Гродно: ГрГУ, 2010. 139 с.
8. Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года [Электронный ресурс]: http://60.fsin.su/document/concept/index.php?month=3&year=1760 (дата обращения: 24.12.19).
9. Котенева А.В., Кобзарев С.А. Особенности ценностно-смысловой сферы спасателей с разным уровнем профессиональной социально-психологической адаптации // Социальная психология и общество. 2019. Том 10. № 1. С. 35—52. doi:10.17759/sps.2019100103
10. Кулакова С.В., Фадеева К.Ф., Мешкова Л.В. Обеспечение психологической устойчивости сотрудников уголовно-исполнительной системы к особенностям службы // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2015. № 6(157). С. 15—19.
11. Лапшин В.Е., Галич Т.В. Особенности жизненных планов сотрудников уголовно-исполнительной системы с разным стажем службы // Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2017. № 4(40). С. 59—63.
12. Ломакина А.Н. Особенности адаптации молодых сотрудников к службе в уголовно-исполнительной системе // Вестник Владимирского юридического института. 2015. № 4(37). С. 29—31.
13. Овчарова Е.В. Особенности психических состояний сотрудников отделов охраны уголовно- исполнительной системы, несущих службу с оружием // Юридическая наука. 2019. № 3. С. 55—59.
14. Поздняков В.М., Черкасова М.А. Особенности профессионального выгорания у сотрудников уголовно-исполнительной системы на различных этапах прохождения службы // Прикладная юридическая психология. 2013. № 1. С. 22—31.
15. Практикум по психологии менеджмента и профессиональной деятельности. Под ред. Г.С. Никифорова, М.А. Дмитриевой, В.М. Снеткова. СПб., 2001. С. 127—129, 138—141.
16. Практикум по психологии профессиональной деятельности: учеб. пособие / Под ред. Г.С. Никифорова, М.А. Дмитриевой, В.М. Снеткова. СПб.: Изд. С.-Петерб. ун-та, 2000. 304 с.
17. Рогинская Т.И. Синдром выгорания в социальных профессиях // Психологический журнал. 2002. № 3. С. 85—95.
18. Соснина В.Н. Особенности социально-психологической адаптации сотрудников к службе в уголовно-исполнительной системе // Вестник Бурятского государственного университета. 2010. № 1. С. 143—145.
19. Трифонова Е.А. Особенности социально-психологической адаптации и системы ценностей сотрудников уголовно-исполнительной системы города Оренбурга // Азимут научных исследований: педагогика и психология. 2016. Т. 5. № 4(17). С. 430—433.
20. Фетискин Н.П., Козлов В.В., Мануйлов Г.М. Социально-психологическая диагностика развития личности и малых групп. М., Изд-во Ин-та Психотерапии. 2002. C. 19—197.
21. Bernstein J. The professional self-evaluation of immigrant physicians from the former Soviet Union in Israel // Journal of Immigrant Health. 2000. № 2. Р. 183—190. doi:10.1023/A:1009536212233
22. Best R.G.,Stapleton L.M, Downey R.G. Core selfevaluations and job burnout: The test of alternative models // Journal of Occupational Health Psychology. 2005. № 10(4). Р. 441—451. doi: 10.1037/1076-8998.10.4.441
23. Bono J.E.,Colbert A.E. Understanding responses to multisource feedback: The role of core self-evaluations // Personnel Psychology. 2005. № 58. Р. 171—203. doi.org/10.1111/j.1744-6570.2005.00633.x
24. Boyar S.L.,Mosley D.C. The relationship between core self-evaluations and work and family satisfaction: The mediating role of work-family conflict and facilitation // Journal of Vocational Behavior. 2007. № 71. Р. 265—281.doi:10.1016/j.jvb.2007.06.001
25. Erez A.,Judge T.A. Relationship of core self-evaluations to goal setting, motivation, and performance // Journal of Applied Psychology. 2001. № 86. Р. 1270—1279. dx.doi.org/10.1037/0021-9010.86.6.1270
26. Judge T.A., Kammeyer-Mueller J.D. Personality and career success // Handbook of career studies / H.P. Gunz, M.A. Peiperl (Eds.). Thousand Oaks, CA: Sage Publications, 2007. P. 59—78.
27. Taubman O. Meaning in life and personal growth among pediatric physicians and nurses // Death Studies. 2008. № 32. Р. 621—645.

PlumX

Метрики публикации