Перейти к основному содержанию

Социальная психология и общество
2022. Том 13. № 4. С. 163–181
doi:10.17759/sps.2022130410
ISSN: 2221-1527 / 2311-7052 (online)

Воспринимаемая угроза и дискриминация как модераторы связи этнической идентичности и эффективности межкультурного взаимодействия иностранных студентов в России

121

Гриценко В.В., Шорохова В.А., Хухлаев О.Е., Новикова И.А., Черная А.В., Первушина И.М., Любитов И.Е.

PDF (RUS)
GS
Информация
в Google Scholar

Аннотация

Цель. Определение условий, при которых сохранение этнической идентичности будет способствовать эффективности межкультурного взаимодействия иностранных студентов с принимающим российским населением. Контекст и актуальность. В условиях роста как числа инокультурных студентов в Российской Федерации, так и интолерантного отношения принимающего сообщества к мигрантам увеличивается необходимость поиска психологических ресурсов инокультурных студентов для снижения стрессогенного воздействия новой культурной среды и налаживания эффективного взаимодействия с представителями принимающей культуры. Дизайн исследования. В основу исследования положена авторская модель оценки и прогнозирования эффективности межкультурного взаимодействия, интегративно сочетающая в себе теорию управления беспокойством/неопределенностью У. Гудиканста, теорию межгрупповой угрозы У. и С. Стефанов и теорию неопределенности-идентичности М. Хогга. Определение вклада этнической идентичности в эффективность межкультурного взаимодействия иностранных студентов в России осуществлялось с помощью модерационного анализа с использованием статистического пакета SPSS 21.0 и его надстройки PROCESS macro. Участники. Иностранные студенты, обучающиеся в высших учебных заведениях Москвы, Волгограда, Ростова-на-Дону, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Улан-Удэ, в количестве 340 человек (58,5% – женщины, средний возраст – 22,9 года). Методы (инструменты). Шкалы для определения этнической идентичности, воспринимаемой угрозы и воспринимаемой дискриминации, разработанные Дж. Берри для проекта MIRIPS, в адаптации Н.М. Лебедевой и А.Н. Татарко, шкала воспринимаемой эффективности межкультурного общения У. Гудиканста и Т. Нишиды, модифицированная О.Е. Хухлаевым для самооценки иностранными студентами эффективности взаимодействия с российскими студентами. Результаты. Выявлены эффекты взаимодействия этнической идентичности и самооценки эффективности межкультурной коммуникации с учетом модерирующего параметра – воспринимаемой угрозы и воспринимаемой дискриминации. Основные выводы. Этническая идентичность выступает предиктором эффективности межкультурного взаимодействия только в условиях восприятия ситуации общения либо как существенно угрожающей (высокая степень воспринимаемой угрозы и средняя степень воспринимаемой дискриминации), либо как существенно дискриминирующей (высокая степень воспринимаемой дискриминации и средняя степень воспринимаемой угрозы), либо одновременно существенно и угрожающей, и дискриминирующей.

Общая информация

Ключевые слова: этническая идентичность, эффективность межкультурного взаимодействия, модель оценки и прогнозирования межкультурного взаимодействия, воспринимаемая угроза, воспринимаемая дискриминация, иностранные студенты, Россия

Рубрика издания: Эмпирические исследования

Тип материала: научная статья

DOI: https://doi.org/10.17759/sps.2022130410

Финансирование. Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ) в рамках научного проекта № 19-013-00892.

Благодарности. Авторы благодарят за помощь в сборе данных для исследования магистра кафедры этнопсихологии и психологических проблем поликультурного образования М.А. Браткину.

Получена: 21.11.2021

Принята в печать:

Для цитаты: Гриценко В.В., Шорохова В.А., Хухлаев О.Е., Новикова И.А., Черная А.В., Первушина И.М., Любитов И.Е. Воспринимаемая угроза и дискриминация как модераторы связи этнической идентичности и эффективности межкультурного взаимодействия иностранных студентов в России // Социальная психология и общество. 2022. Том 13. № 4. С. 163–181. DOI: 10.17759/sps.2022130410

Полный текст

 

Введение

Россия является одной из самых востребованных стран для предоставления образовательных услуг иностранным гражданам. С каждым годом отмечается рост числа иностранных студентов, обучающихся в российских вузах. Так, согласно официальным данным, доля иностранных студентов в 2019/2020 учебном году составила примерно 8% (315 тысяч человек) от общей численности студентов в России [7].
Успех обучения, уровень профессиональной подготовки иностранных студентов в значительной степени зависят от их интеграции в социально-культурную жизнь принимающей среды. По мнению Ю. Кима (Y. Kim), автора модели межкультурной адаптации, широко применяемой для изучения интеграции инокультурных студентов, успешная адаптация индивида к новой этнокультурной среде возможна только в случае налаживания и поддержки устойчивых взаимных отношений с этой средой [24]. Иными словами, важная роль в успешности адаптации принадлежит межкультурному взаимодействию.
Для понимания механизмов достижения эффективности коммуникации в ситуации межкультурного общения О.Е. Хухлаевым с коллегами разработана авторская модель оценки и прогнозирования межкультурного взаимодействия [13; 14; 23], интегративно сочетающая в себе теорию управления беспокойством/неопределенностью (ТУБН) У. Гудиканста [18], теорию межгрупповой угрозы У. и С. Стефанов [31] и теорию неопределенности-идентичности М. Хогга [21; 22]. Согласно ТУБН У. Гудиканста, межкультурное взаимодействие нередко затруднено за счет испытываемых представителями разных культур в ситуации коммуникации состояний неопределенности, беспокойства/тревоги [18; 26].
Снижение неопределенности и беспокойства в данной ситуации происходит путем увеличения информации об индивиде как носителе другой культуры, что в итоге способствует адекватному прогнозу будущего общения. Иными словами, под эффективностью межкультурного взаимодействия понимается снижение уровня непонимания или повышение степени соответствия интерпретации человеком, принимающим информацию, первичного значения, которое вкладывал передающий информацию [18].
Как считает У. Гудиканст, связь между снижением неопределенности, беспокойства/тревоги и эффективностью межкультурного взаимодействия – не линейная. Оптимальная межкультурная коммуникация возможна в диапазоне между верхним и нижним порогами беспокойства и неопределенности или так называемыми «точками катастрофы» [18; 19]. При превышении верхнего порога беспокойства и неопределенности ситуация общения сопровождается тревогой/страхом, неуверенностью, неспособностью сосредоточиться на самом процессе общения, что приводит к негативным последствиям межкультурной коммуникации. При понижении нижнего порога беспокойства и неопределенности ситуация коммуникации характеризуется сверхуверенностью партнеров по общению при их интерпретациях поведения друг друга, возможными ошибками атрибуции, что также не способствует эффективности межкультурного взаимодействия.
Пониманию феномена беспокойства/тревоги как фактора неэффективного межкультурного взаимодействия способствует также теория межгрупповой угрозы У. и С. Стефанов [31]. Согласно данной концепции, если индивиды испытывают высокий уровень межгрупповой тревоги, то в ходе общения они руководствуются негативными стереотипами и предубеждениями относительно членов аутгруппы [29], что, естественно, приводит к разрушению межкультурного общения.
Отметим, что ограничением ТУБН для объяснения механизмов управления межкультурной коммуникацией являются сосредоточенность ее на самом процессе коммуникации и игнорирование отношения личности к ситуации неопределенности. Для преодоления ограниченности коммуникативистской модели У. Гудиканста необходимо обратиться к теории неопределенности-идентичности М. Хогга [21; 22], рассматривающей неопределенность с социально-психологических позиций. По мнению М. Хогга, неопределенность – это одна из фундаментальных мотиваций, побуждающих человека идентифицировать себя с социальными группами [22]. Благодаря принадлежности к той или иной социальной группе индивид приобретает определенные ориентиры для самоопределения, понимания себя и своего места в мире, определенную направленность своих мыслей и чувств. Однако не каждая социальная группа способна эффективно снижать «неопределенность в Я», а только та, которая имеет четко очерченные границы, позволяющие ее отделить от других групп, которая внутренне однородна, имеет общую цель и общность судьбы [17]. Именно отождествляя себя с такой группой, индивид приобретает более понятную и характерную идентичность, что, в свою очередь, позволяет снизить «неопределенность в Я». Формирование идентичности с этнической или национальной группой способствует выстраиванию более устойчивого и целостного образа «Я» в сознании человека. Чувство принадлежности к этнической общности может служить опорой для самооценки человека, а ощущение непрерывности процессов развития этнической группы – способствовать развитию непрерывности сознания «Я» [16; 30].
В условиях интенсификации межэтнических контактов, как отмечают исследователи, такой целостной и внутренне однородной группой для современного человека, как правило, выступает этнос. Идентифицируя себя с представителями той или иной этнической группы, обращаясь к ее относительно стабильным ценностям, индивид ищет в них ориентиры, поддержку и определенность [3]. По мнению известного российского этнопсихолога, «этническая идентичность – это осознание, восприятие, эмоциональное оценивание, переживание своей принадлежности к этнической общности» [10, с. 6]. Межэтническое и межкультурное общение актуализирует «этническую идентичность, так как только через сравнение можно наиболее четко воспринять свою “русскость”, “еврейство” и т.п. как нечто особое» [9, с. 22].
Этническая идентичность выполняет важную функцию в процессе межкультурного общения. Известно, что благоприятное отношение к собственной этнической принадлежности сопровождается толерантным отношением к другим этническим группам [6]; позитивность этнической идентичности мигрантов препятствует выбору ими таких стратегий аккультурации, как ассимиляция, сепарация, маргинализация [5].
Этническая идентичность приобретает особую ценность и для иностранных студентов, влияя на их выбор той или иной стратегии межкультурного взаимодействия. Так, выявлено, что с целью сохранить позитивное отношение к своей этнической принадлежности китайские студенты выбирают в основном два типа стратегий взаимодействия с принимающим российским населением: интеграцию или сепарацию [1]. Японские ученые, исследуя эффективность межкультурного взаимодействия азиатских студентов с японцами, также обнаружили, что дружба с японцами и позитивный опыт иностранных студентов, связанный с их этнической принадлежностью, положительно повлияли на их отношение к японцам (через фактор уважения японцев к их этнической принадлежности). Неприятные переживания, связанные с этнической принадлежностью, оказали прямое негативное влияние на отношение иностранных студентов к японцам [36]. Важность отсутствия дискриминации со стороны принимающего населения при выборе иностранными студентами интегративной стратегии адаптации показана и в другом исследовании [37].
Итак, опираясь на интегративную модель оценки и прогнозирования межкультурного взаимодействия, мы можем сказать, что управление тревогой и неопределенностью является механизмом достижения эффективности межкультурного взаимодействия. В свою очередь, идентификация с этносом как целостной стабильной и внутренне однородной группой способна снизить «неопределенность в Я» и тем самым способствовать эффективности межкультурного общения. Однако, как было показано выше, стремление к сохранению этнической идентичности может определять выбор иностранными студентами как эффективных (интеграция), так и неэффективных (сепарация) стратегий межкультурного взаимодействия. Таким образом, актуальность данного исследования обусловлена наличием противоречия между осознанием важности актуализации этнической идентичности при выборе иностранными студентами стратегий межкультурного взаимодействия и недостаточной изученностью условий, при которых актуализация этнической идентичности будет способствовать их эффективному взаимодействию с принимающим населением, в частности таких, как воспринимаемая угроза и дискриминация. Разрешение данного противоречия определило проблему исследования: необходимость изучения этнической идентичности как предиктора эффективности межкультурного взаимодействия в условиях восприятия ситуации общения как угрожающей и дискриминирующей.
Для определения характера взаимосвязи между этнической идентичностью и эффективностью межкультурного взаимодействия мы сформулировали следующую основную гипотезу: существует позитивная взаимосвязь между этнической идентичностью и эффективностью межкультурного взаимодействия у иностранных студентов в России. Данная взаимосвязь будет опосредована 2 модераторами – воспринимаемой дискриминацией и воспринимаемой угрозой.
Для дальнейшей работы и конкретизации основную гипотезу представлялось возможным разбить на 2 гипотезы.
Гипотеза 1. Существует позитивная связь между этнической идентичностью и эффективностью межкультурного взаимодействия у иностранных студентов в России, которая будет проявляться в ситуации, воспринимаемой как дискриминирующая. При этом этническая идентичность выступает предиктором эффективности межкультурного взаимодействия, а воспринимаемая дискриминация – модератором.
Гипотеза 2. Позитивная связь между этнической идентичностью и эффективностью межкультурного взаимодействия у иностранных студентов в России может достоверно проявиться в ситуации воспринимаемой угрозы. При этом этническая идентичность выступает предиктором эффективности межкультурного взаимодействия, а воспринимаемая угроза – модератором.
 

Метод

Схема проведения исследования. Исследование проводилось в онлайн-режиме на платформе survio.com (https://www.survio.com/survey/d/fs) в апреле-июне 2021 года.
Выборка исследования. В выборку нашего исследования вошли иностранные студенты, обучающиеся в высших учебных заведениях Москвы, Волгограда, Ростова-на-Дону, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Улан-Удэ, в количестве 340 человек (199 человек (58,5%) – женщины) в возрасте от 17 до 35 лет, средний возраст – 22,9 года. Большая часть относила себя к туркменам (42,8%), китайцам (14,7%) и монголам (6,5%). Оставшиеся 36,0% идентифицировали себя как азербайджанцы, вьетнамцы, узбеки, таджики и носители смешанной идентичности. 62,7% респондентов идентифицировали себя как мусульмане, 12,9% – как христиане и 24,4% – как буддисты. Основные направления обучения респондентов – это общественные науки (55,6%), из которых 31,5% обучаются по направлению «Педагогика»; гуманитарные науки (25,9%), из которых 25,3% обучаются по направлениям «Филология» и «Лингвистика», а также естественные науки (10,9%); сельскохозяйственные, медицинские и технические науки (7,4%). В исследовании участвовали иностранные студенты, которые по оценкам работающих с ними преподавателей имели достаточный для понимания утверждений анкеты уровень владения русским языком.
Методы исследования. 1. Для определения этнической идентичности использовалась шкала, разработанная Дж. Берри для проекта MIRIPS, в адаптации Н.М. Лебедевой и А.Н. Татарко [11], состоящая из 4-х утверждений. Примеры утверждений: «Я считаю себя представителем своей национальности», «Я горжусь тем, что я представитель своей национальности». Респонденты оценивали степень своего согласия/несогласия с каждым утверждением по 5-балльной шкале: от 1 – «абсолютно не согласен» до 5 – «абсолютно согласен».
  1. Воспринимаемая угроза оценивалась с помощью 6 вопросов из шкалы по воспринимаемой безопасности опросника MIRIPS Дж. Берри, ранее адаптированной в России [11], которая была перекодирована в шкалу воспринимаемой угрозы [8]. Примеры утверждений: «Безопасности людей моей национальности, живущих в России, ничего не угрожает», «Привычному образу жизни людей моей национальности, живущих в России, ничего не мешает». Респондентам предлагалось оценить свое согласие с утверждениями от 1 балла – «полностью не согласен» до 5 баллов – «полностью согласен». Следует отметить, что шкала является обратной и с ее помощью представляется возможным сделать вывод о высоком (низкий показатель) либо низком (высокий показатель) уровне воспринимаемой символической (т.е. угрозе нормам и ценностям ингруппы) и реальной (экономической самостоятельности и безопасности ингруппы) угрозы от аутгруппы.
  2. Воспринимаемая дискриминация. Данная шкала также разработана в рамках исследовательского проекта MIRIPS, адаптирована научным коллективом под руководством Н.М. Лебедевой и А.Н. Татарко и предназначена для оценки того, насколько члены этнических меньшинств ощущают себя несправедливо притесняемыми со стороны большинства [11]. Шкала содержит 5 утверждений (например, «Я считаю, что россияне ведут себя несправедливо и недоброжелательно по отношению к иностранцам», «Я чувствую, что россияне что-то имеют против меня»). Каждое из утверждений необходимо оценить по шкале Лайкерта от 1 балла (полностью не согласен) до 5 баллов (полностью согласен).
  3. Эффективность межкультурного взаимодействия была измерена посредством шкалы воспринимаемой эффективности межкультурного общения, предложенной У. Гудиканстом и Т. Нишидой [19], модифицированной О. Хухлаевым для оценки общения иностранных студентов с российскими студентами [12]. Методика состоит из 8 утверждений. Примеры утверждений: «Мое общение с россиянами успешно», «Я могу справиться с большинством трудностей, возникающих в общении с россиянами». Респондентам предлагалось оценить свое согласие с утверждениями от 1 – «полностью не согласен» до 5 – «полностью согласен».
Математико-статистическая обработка результатов проводилась при помощи статистического пакета SPSS 21.0 и его надстройки PROCESS macro, применяющейся для выявления основанных на регрессиях медиационных и модерационных связей между переменными. Перед обработкой все данные были стандартизированы согласно А. Хейзу [20]. Для оценки надежности и согласованности шкал использовался показатель надежности α Кронбаха.
 

Результаты

Базовой задачей данного исследования являлась проверка сформулированных нами гипотез, отражающих особенности отношений между самооценкой эффективности межкультурной коммуникации и этнической идентичностью в ситуации, воспринимаемой респондентами как дискриминирующая и угрожающая.
В качестве контролируемых переменных выступали пол, возраст и год обучения респондентов.
В таблице отражены психометрические характеристики методик. Как видим, коэффициент Кронбаха говорит о достаточно высокой надежности всех шкал. Все корреляции между параметрами являются значимыми.
 
Таблица
Описательные статистики и корреляции между показателями исследования

Шкалы методик

M

SD

α

2

3

4

1. Этническая идентичность

4,11

0,94

0,87

0,49***

-0,26***

0,34***

2. Воспринимаемая угроза

3,68

0,79

0,86

 

-0,32***

0,52***

3. Воспринимаемая дискриминация

2,23

0,90

0,85

 

 

-0,36***

4. Самооценка эффективности межкультурной коммуникации с российскими студентами

3,65

0,74

0,86

 

 

 
Примечание. ***– p≤0,001, корреляции значимы.
 
Для уточнения характера данных взаимосвязей и проверки выдвинутых гипотез нами была выстроена и проверена модель, отражающая особенности взаимосвязи между этнической идентичностью, воспринимаемой угрозой, воспринимаемой дискриминацией и самооценкой эффективности межкультурного взаимодействия. Данные особенности для наглядности представлены в виде концептуальной модели на рис. 1.
 
 
Рис. 1. Концептуальная модель взаимосвязей между этнической идентичностью, воспринимаемой угрозой, воспринимаемой дискриминацией и самооценкой эффективности межкультурного взаимодействия
 
Для проверки основной гипотезы была выстроена статистическая модель, в которой этническая идентичность являлась предиктором, а самооценка эффективности межкультурной коммуникации – зависимой переменной. Воспринимаемая угроза и воспринимая дискриминация выступали в качестве модераторов. Данная статистическая модель является значимой: R=0,60; R2=0,36; F=26,01; p≤0,001. Таким образом, основная гипотеза подтвердилась: в ситуации наличия воспринимаемой угрозы и воспринимаемой дискриминации этническая идентичность выступает в роли предиктора самооценки эффективности межкультурной коммуникации.
Следует отметить, что в рамках данной модели прямая связь между этнической идентичностью (предиктор) и самооценкой эффективности межкультурной коммуникации (зависимая переменная) не является значимой: β=0,06 (95% CI [–0,03, 0,14]), SE=0,04; p≤0,201. Однако если рассматривать данную связь с учетом модерирующих параметров, то она (связь) становится значимой. А именно:
  • в ситуации наличия воспринимаемой дискриминации (гипотеза 1): β=0,13 (95% CI [0,04; 0,21]), SE=0,04; p≤0,003 (interaction effect).
  • в ситуации наличия воспринимаемой угрозы (гипотеза 2): β=0,09 (95% CI [0,01; 0,18]), SE=0,04; p≤0,05 (interaction effect).
Если же мы учитываем оба модерирующих параметра одновременно, то значимость модели, описывающей связь между этнической идентичностью и самооценкой эффективности межкультурной коммуникации, возрастает:
  • при воздействии только воспринимаемой угрозы: R2-chng=0,01; F=5,16; p≤0,02;
  • при воздействии только воспринимаемой дискриминации: R2-chng=0,02; F=8,78; p≤0,003;
  • в ситуации присутствия одновременно обоих модераторов (воспринимаемой угрозы и воспринимаемой дискриминации): R2-chng=0,03; F=7,82; p≤0,001.
Таким образом, этническая идентичность выступает в роли предиктора самооценки эффективности межкультурной коммуникации в ситуации, воспринимаемой как дискриминирующая (модератор) и характеризуемой наличием воспринимаемой символической/реальной угрозы (модератор).
Для более наглядного понимания эффекта взаимодействия этнической идентичности и самооценки эффективности межкультурной коммуникации при более низких, средних и высоких значениях (+/- 1 SD) модераторов, т.е. воспринимаемой угрозы и воспринимаемой дискриминации, был построен график, представленный на рис. 2. Обращаем внимание, что параметр «Воспринимаемая угроза» является обратной переменной.
 
Рис. 2. Эффект взаимодействия этнической идентичности и самооценки эффективности межкультурной коммуникации (МКК) в условиях воспринимаемой угрозы и воспринимаемой дискриминации
 
Следует отметить, что в связи с особенностями надстройки PROCESS macro график, отражающий взаимосвязи с двумя модераторами, представляется возможным построить только если один из модераторов (в данном случае – высокий, средний и низкий уровни воспринимаемой дискриминации) будет визуально выступать в качестве некоторого «пространства», в котором отображаются взаимосвязи. Данный эффект проявляется только визуально и не влияет на значимость того или иного модератора либо характер взаимосвязей. При описании результатов мы предлагаем двигаться снизу вверх: от более низких показателей воспринимаемой дискриминации – к более высоким.
В нижнем поле представлена взаимосвязь между этнической идентичностью и самооценкой эффективности межкультурной коммуникации в условиях воспринимаемой угрозы (низкой, средней и высокой) и низкой воспринимаемой дискриминации. На данном этапе достоверных взаимосвязей не обнаружено.
В среднем поле представлена взаимосвязь между этнической идентичностью и самооценкой эффективности межкультурной коммуникации в условиях воспринимаемой угрозы (низкой, средней и высокой) и средней воспринимаемой дискриминации. Данная связь достоверно присутствует только в ситуации высокой воспринимаемой угрозы и средней воспринимаемой дискриминации (β=0,13 (95% CI [0,04; 0,22]), SE=0,05; p≤0,005).
И, наконец, в верхнем поле отображена взаимосвязь между этнической идентичностью и самооценкой эффективности межкультурной коммуникации в условиях воспринимаемой угрозы (низкой, средней и высокой) и высокой воспринимаемой дискриминации. Были обнаружены значимые связи: а) в ситуации средней воспринимаемой угрозы и высокой воспринимаемой дискриминации (β=0,17 (95% CI [0,05; 0,29]), SE=0,06; p≤0,004) и б) высоких показателей обоих модераторов: воспринимаемой угрозы и воспринимаемой дискриминации (β=0,25 (95% CI [0,13; 0,36]), SE=0,06; p≤0,001).
 

Обсуждение результатов

Полученная в нашем исследовании прямая связь между степенью выраженности этнической идентичности как независимой переменной и самооценкой эффективности межкультурного взаимодействия как зависимой переменной оказалась незначимой, что говорит о сложном и неоднозначном характере связи между данными психологическими феноменами.
Данная связь между этнической идентичностью и эффективностью межкультурного взаимодействия становится статистически значимой в ситуациях, характеризующихся высокими показателями одного из модераторов и средними показателями другого. А именно – при высоком уровне воспринимаемой угрозы и среднем уровне воспринимаемой дискриминации либо при среднем уровне воспринимаемой угрозы и высоком уровне воспринимаемой дискриминации. Кроме того, этническая идентичность будет играть важную роль при самооценке эффективности межкультурного взаимодействия в том случае, если иностранный студент окажется в ситуации одновременно высокой воспринимаемой угрозы и высокой воспринимаемой дискриминации.
Это означает, что в ситуации, воспринимаемой иностранными студентами как угрожающей мировоззрению (ценностям, верованиям, нормам, стандартам, установкам) их группы, повышение степени выраженности их этнической идентичности сопровождается повышением успешности общения иностранных студентов с россиянами. Кроме того, в ситуации, воспринимаемой иностранными студентами как ущемляющей их права, или в ситуации негативного к ним отношения со стороны принимающего населения повышение степени выраженности их этнической идентичности также сопровождается повышением успешности общения иностранных студентов с россиянами. В совокупности это подтверждает гипотезу нашего исследования.
С позиции параметра воспринимаемой угрозы пояснить наличие данной связи можно следующим образом. Иностранные студенты, особенно те, которые имеют большую культурную дистанцию с представителями российской культуры, могут восприниматься российским студенчеством как конкуренты [15] или представлять некую культурную угрозу для принимающей группы [28; 32]. В ситуации блокирования (или восприятия ее таковой) ценностей, верований, традиций инокультурных студентов со стороны принимающего населения актуализируется их этническая идентичность [27]. Во-первых, сохранение в данной ситуации своей этнической идентичности становится для исследуемых нами иностранных студентов буфером для снижения стрессогенного воздействия новой культурной среды. Это подтверждается исследованиями связи психологического здоровья и миграции, согласно которым стремление мигрантов к поддержанию своей культурной самобытности, тесные связи с соотечественниками существенно снижают стресс, связанный с миграцией [33; 35]. Во-вторых, выраженность этнической идентичности иностранных студентов является ресурсом для налаживания эффективного взаимодействия с представителями принимающей культуры, что согласуется с данными исследований, свидетельствующими о наличии тесной связи установок на сохранение инокультурными мигрантами своей этнической идентичности с интеграционными установками [2; 34].
С позиции воспринимаемой дискриминации интерпретация наличия данной связи в основе своей содержит рассуждения, сходные с объяснением ее в ситуации угрозы. Переживая дискриминационное отношение или воспринимая его таковым, иностранные студенты вынуждены справляться с этими переживаниями, что приводит к актуализации этнической идентичности [25].
Благодаря отождествлению себя с этнической группой индивид получает важный ресурс как для укрепления собственной системы жизненных ценностей и личностных смыслов, так и для подтверждения собственной значимости и ценности своего «Я» [30]. Кроме того, выстраивая идентичность с определенной социальной группой, человек приобретает ощущение контроля над своей жизнью и социальным окружением [16], что, в свою очередь, оказывается значимым ресурсом для выстраивания эффективного межкультурного взаимодействия в ситуациях, связанных с высокой угрозой или дискриминацией.
Одновременно со стремлением к позитивному этническому самоощущению, повышению престижа и статуса своей этнической группы иностранные студенты проявляют готовность к межгрупповому контакту с российскими студентами, тем самым реализуя наиболее эффективный тип межкультурного взаимодействия – интеграцию, что согласуется с данными предыдущих исследований [2; 4; 5].
Таким образом, этническая идентичность выступаeт в качестве предиктора самооценки эффективности межкультурной коммуникации только в ситуациях, характеризующихся наличием высоких показателей одного либо сразу обоих модераторов. А именно – среднего уровня воспринимаемой дискриминации при условии высокой воспринимаемой угрозы либо, наоборот, среднего уровня воспринимаемой угрозы при наличии высокого уровня воспринимаемой дискриминации. В ситуациях, воспринимаемых как высоко дискриминирующие и характеризующихся наличием высокой воспринимаемой символической/реальной угрозы, взаимосвязь между этнической идентичностью и самооценкой эффективности межкультурной коммуникации будет наиболее высоко значимой. Таким образом, основная гипотеза и гипотезы 1 и 2 подтвердились.
 

Заключение

На основе анализа результатов исследования раскрыт характер связи этнической идентичности с эффективностью межкультурного взаимодействия у иностранных студентов, обучающихся в российских вузах. Выявлено, что этническая идентичность выступает предиктором эффективности межкультурного взаимодействия только в условиях восприятия ситуации общения либо как существенно угрожающей (высокая степень воспринимаемой угрозы и средняя степень воспринимаемой дискриминации), либо как существенно дискриминирующей (высокая степень воспринимаемой дискриминации и средняя степень воспринимаемой угрозы), либо одновременно существенно и угрожающей, и дискриминирующей. Иными словами, различные соотношения средней и высокой степени воспринимаемой угрозы и воспринимаемой дискриминации выступают условиями данной связи.
Полученные данные демонстрируют вклад этнической идентичности в налаживание плодотворных отношений между инокультурными студентами и принимающим российским населением. Тем самым результаты исследования могут быть использованы для прогноза успешности адаптации иностранных студентов в новой культуре, предупреждения возможных рисков их дезадаптивного поведения и разработки мер адекватного психологического сопровождения, особенно на первых порах пребывания их в Российской Федерации.
Исследование имеет ряд ограничений. Во-первых, выборка исследования не в полной мере соответствует генеральной совокупности иностранных студентов в России по такому критерию, как этническая принадлежность. Во-вторых, в исследовании не учитывались длительность пребывания иностранных студентов в Российской Федерации, степень близости/далекости культуры выхода студентов к российской культуре, степень межкультурной толерантности принимающего общества и другие параметры контекста обучения иностранных студентов в российских вузах, что могло бы стать перспективным направлением будущих исследований межкультурного взаимодействия иностранных и российских студентов.
 

Литература

  1. Воеводин И.В., Пешковская А.Г., Галкин С.А., Белокрылов И.И. Социальная адаптация и психическое здоровье студентов-мигрантов в Сибири // Социологические исследования. 2020. № 11. С. 157–161. DOI:31857/S013216250010306-9
  2. Галяпина В.Н., Хожиев Ж.Ж. Роль идентичности, этнических стереотипов и стратегий аккультурации в адаптации мигрантов из Средней Азии в Московском регионе // Культурно-историческая психология. 2017. Том 13. № 4. С. 15–27. DOI:10.17759/chp.2017130402
  3. Гриценко В.В., Остапенко Л.В., Субботина И.А. Значимость гражданской, этнической и региональной идентичности для жителей малых российских городов и ее детерминанты // Социальная психология и общество. 2020. Том 11. № 4. С. 165–181. DOI:10.17759/sps.2020110412
  4. Гриценко В.В., Хухлаев О.Е., Зинурова Р.И., Константинов В.В., Кулеш Е.В., Малышев И.В., Новикова И.А., Черная А.В. Межкультурная компетентность как предиктор адаптации иностранных студентов // Культурно-историческая психология. 2021. Том 17. № 1. C. 102—112. DOI:10.17759/chp.2021170114
  5. Ефремова М.В. Влияние этнической и гражданской идентичности на адаптацию инокультурных мигрантов в Москве и Ставропольском крае // Стратегии межкультурного взаимодействия мигрантов и населения России: сб. научн. ст. / Под ред. Н.М. Лебедева, А.Н. Татарко. М.: РУДН, С. 227–254.
  6. Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М.: Ключ, 1999. 223 с.
  7. Рекордное количество иностранных студентов выбрали Россию в 2020 году [Электронный ресурс] // Study in Russia. Официальный сайт о высшем образовании в России для иностранных студентов URL: https://studyinrussia.ru/actual/articles/rekordnoe-kolichestvo-inostrannykh-studentov-vybrali-rossiyu-v-2020-godu/ (дата обращения: 11.2021).
  8. Родионов Г.Я. Взаимосвязь социального капитала и аккультурационных ожиданий эстонцев в Эстонии: воспринимаемая угроза как медиатор // Культурно-историческая психология. 2021. Том 17. № 4. С. 74–82. DOI:10.17759/chp.2021170408
  9. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология: Учебник для вузов. 3-е изд., испр. и доп. М.: Аспект Пресс, 2003. 368 с.
  10. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология: Учебное пособие для студентов вузов. М.: Аспект Пресс, 2006. 208 с.
  11. Стратегии межкультурного взаимодействия мигрантов и населения России: сб. научн. ст. / Под. ред. Н.М. Лебедева, А.Н. Татарко. М.: РУДН, 2009. 420 с.
  12. Хухлаев О.Е., Браткина М.А. Тревога и неопределенность в межкультурном взаимодействии: экспериментальное исследование // Российский психологический журнал. 2021. Т. 18. № 4. С. 78–90. DOI:10.21702/rpj.2021.4.6
  13. Хухлаев О.Е. Интегративная социально-психологическая модель оценки и прогнозирования эффективности межкультурного взаимодействия // Социальная психология и общество. 2020. Том 11. № 4. С. 26–41. DOI:10.17759/sps.2020110403
  14. Хухлаев О.Е., Гриценко В.В., Дагбаева Б.С., Константинов В.В., Корниенко Т.В., Кулеш Е.В., Тудупова Т.Ц. Межкультурная компетентность и эффективность межкультурного взаимодействия // Экспериментальная психология. 2022. Том 15. № 1. С. 88–102. DOI:10.17759/exppsy.2022150106
  15. Bobo L., Hutchings V.L. Perceptions of racial group competition: Extending Blumer’s theory of group position to a multiracial social context // American Sociological Review. 1996. Vol. 61. P. 951– DOI:10.2307/2096302
  16. Easterbrook M., Vignoles V.L. Different groups, different motives: identity motives underlying changes in identification with novel groups // Personality and Social Psychology Bulletin. 2012. Vol. 38. № 8. P. 1066–1080. DOI:1177/0146167212444614
  17. English A.S., Zhang R. Coping with perceived discrimination: A longitudinal study of sojourners in China // Current Psychology. 2020. Vol. 39. № 3. P. 854–869. DOI:1007/s12144-019-00253-6
  18. Gudykunst W.B. Toward a theory of effective interpersonal and intergroup communication: An anxiety/uncertainty management perspective // Intercultural communication competence / In R.L. Wiseman, J. Koester (eds.). Newbury Park, CA: Sage, 1993. P. 33–71.
  19. Gudykunst W.B., Nishida T. Anxiety, uncertainty, and perceived effectiveness of communication across relationships and cultures // International Journal of Intercultural Relations. 2001. Vol. 25. № P. 55–71. DOI:10.1016/S0147-1767(00)00042-06
  20. Hayes A.F. Introduction to Mediation, Moderation, and Conditional Process Analysis. The Guilford Press, 2018. 697 с.
  21. Hogg M.A. Subjective uncertainty reduction through self-categorization: A motivational theory of social identity processes // European Review of Social Psychology. 2000. Vol. P. 223–255. DOI:10.1080/14792772043000040
  22. Hogg M.A. Uncertainty-identity theory // Handbook of theories of social psychology / In P.A.M. Van Lange, A.W. Kruglanski, E.T. Higgins (eds.). Thousand Oaks, CA: SAGE, 2012. Vol. 2. P. 62–80.
  23. Khukhlaev O.E., Gritsenko V.V., Pavlova O.S., Tkachenko N.V., Usubian S.A., Shorokhova V.A. Comprehensive Model of Intercultural Competence: Theoretical Substantiation // RUDN Journ. of Psychology and Pedagogics. 2020. Vol. 1. № 17. P. 13–28. DOI:22363/2313-1683-2020-17-1-13-28
  24. Kim Y.Y. Adapting to a new culture: An integrative communication theory // Theorizing about intercultural communication / In W.B. Gudykunst (е). Thousand Oaks, CA: SAGE, 2005. P. 375–400.
  25. Meca A., Gonzales-Backen M., Davis R., Rodil J., Soto D., Unger J.B. Discrimination and ethnic identity: Establishing directionality among Latino/a youth // Developmental Psychology. 2020. Vol. 56. № 5. P. 982–992. DOI:11037/dev0000908
  26. Meng Q., Li A., Zhang H. How can offline and online contact predict intercultural communication effectiveness? Findings from domestic and international students in China // International Journal of Intercultural Relations. 2022. Vol. 89. P. 63–78. DOI:1016/j.ijintrel.2022.05.007
  27. Portes A., Rumbaut R.G. Immigrant America: A Portrait. (3rd ed). Berkeley, CA: University of California Press. 2006. 460 p.
  28. Raijman R., Semyonov M. Perceived threat and exclusionary attitudes towards foreign workers in Israel // Ethnic and Racial Studies. 2004. Vol. 27. № 5. P. 780–799. DOI:1080/0141987042000246345
  29. Rupar M., Graf S. Different forms of intergroup contact with former adversary are linked to distinct reconciliatory acts through symbolic and realistic threat // Journal of Applied Social Psychology. 2019. 49. № 2. P. 63–74. DOI:10.1111/jasp.12565
  30. Smeekes A., Verkuyten M. The presence of the past: Identity continuity and group dynamics // European Review of Social Psychology. 2015. Vol. 26. № 1. P. 162–202. DOI:10.1080/10463283.2015.1112653
  31. Stephan W., Stephan C. Reducing intercultural anxiety through intercultural contact // International Journal of Intercultural Relations. 1992. Vol. 16. P. 89–106.
  32. Tran L.T. ‘I am really expecting people to judge me by my skills’: ethnicity and identity of international students // Journal of Vocational Education and Training. 2017. Vol. 69. № 3. Р. 390–404. DOI:10.1080/13636820.2016.1275033
  33. Vega W., Kolody B., Valle R., Weir J. Social networks, social support and their relationship to depression among immigrant Mexican women // Human Organization. 1991. Vol. 50. P. 154–162. DOI:10.17730/humo.50.2.p340266397214724
  34. Verkuyten M. Assimilation ideology and situational well-being among ethnic minority members // Journal of Experimental Social Psychology. 2010. Vol. 46. № 2. P. 269–275. DOI:10.1016/j.jesp.2009.11.007
  35. Ward C., Kennedy A. Psychological and sociocultural adjustment during cross-cultural transitions: A comparison of secondary students overseas and at home // International Journal of Psychology. 1993. Vol. 28. P. 129–147. DOI:10.1080/00207599308247181
  36. Yamazaki M., Taira N., Nakamura S.-Y., Yokoyama T. The role of ethnicity in the development of the asian students' attitudes toward Japanese and other cultures // Japanese Journal of Educational Psychology. 1997. Vol. 45. № 2. Р. 119–128. DOI:10.5926/jjep1953.45.2_119
  37. Yang F., He Y., Xia Z. The effect of perceived discrimination on cross-cultural adaptation of international students: moderating roles of autonomous orientation and integration strategy // Curr Psychol. 2022. DOI:10.1007/s12144-022-03106-x

 

Информация об авторах

Гриценко Валентина Васильевна, доктор психологических наук, профессор кафедры этнопсихологии и психологических проблем поликультурного образования факультета социальной психологии, ФГБОУ ВО «Московский государственный психолого-педагогический университет» (ФГБОУ ВО МГППУ), Москва, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-7543-5709, e-mail: gritsenko2006@yandex.ru

Шорохова Валерия Альбертовна, кандидат психологических наук, доцент кафедры этнопсихологии и психологических проблем поликультурного образования, факультет социальной психологии, ФГБОУ ВО «Московский государственный психолого-педагогический университет» (ФГБОУ ВО МГППУ), Москва, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-5424-2350, e-mail: shorokhovava@gmail.com

Хухлаев Олег Евгеньевич, кандидат психологических наук, доцент, эксперт, Еврейский Музей и Центр Толерантности, независимый исследователь, Акко, Израиль, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-4620-9534, e-mail: huhlaevoe@mgppu.ru

Новикова Ирина Александровна, кандидат психологических наук, доцент, доцент кафедры психологии и педагогики, ФГАОУ ВО «Российский университет дружбы народов им. Патриса Лумумбы» (ФГАОУ ВО РУДН им. П. Лумумбы), Москва, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5831-1547, e-mail: novikova-ia@rudn.ru

Черная Анна Викторовна, доктор психологических наук, профессор, заведующая кафедрой психологии развития, ФГАОУ ВО «Южный федеральный университет» (ФГАОУ ВО ЮФУ), Ростов-на-Дону, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-5985-2126, e-mail: avchernaya@sfedu.ru

Первушина Ирина Михайловна, старший преподаватель кафедры этнопсихологии и психологических проблем поликультурного образования, ФГБОУ ВО «Московский государственный психолого-педагогический университет» (ФГБОУ ВО МГППУ), Москва, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-9172-3065, e-mail: psyfactor@list.ru

Любитов Игорь Евгеньевич, старший преподаватель кафедры этнопсихологии и психологических проблем поликультурного образования факультета социальной психологии МГППУ, ФГБОУ ВО «Московский государственный психолого-педагогический университет» (ФГБОУ ВО МГППУ), Москва, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-9508-4347, e-mail: lyubitov@yandex.ru

Метрики

Просмотров

Всего: 309
В прошлом месяце: 18
В текущем месяце: 12

Скачиваний

Всего: 121
В прошлом месяце: 9
В текущем месяце: 6