Перейти к основному содержанию

Социальная психология и общество
2023. Том 14. № 2. С. 169–192
doi:10.17759/sps.2023140211
ISSN: 2221-1527 / 2311-7052 (online)

Ценностно-интенциональные механизмы и стратегии социально-психологической адаптации юношей к условиям военно-образовательной среды

94

Голянич В.М., Бондарук А.Ф., Ходаковская О.В.

PDF (RUS)
GS
Информация
в Google Scholar

Аннотация

Цель. Изучение ценностно-интенциональных механизмов и стратегий социально-психологической адаптации юношей к условиям военно-образовательной среды.
Контекст и актуальность. Систему ценностей и направленность личности рассматривают в качестве центрального элемента процесса социально-психологической адаптации. Значимость ценностно-мотивационных факторов в детерминации отдельных видов социального поведения человека (креативности, агрессивных и проэкологических поступков, политической активности и др.) показана в ряде исследований. Вместе с тем практически не исследованными остаются конкретные ценностно-интенциональные детерминанты и механизмы социально-психологической адаптации к различным условиям профессиональной и образовательной среды. В настоящем исследовании решалась задача выявления информативных ценностно-интенциональных механизмов адаптации к условиям военно-образовательной среды.
Дизайн исследования. В качестве экспериментальной модели использовали процесс социально-психологической адаптации юношей к условиям обучения на первом курсе высшего военного учебного заведения (ВВУЗ). Параметры ценностно-интенциональной системы курсантов оценивали в динамике: первое исследование (1 этап) проводилось на 2-3-й день после поступления в ВВУЗ, второе (2 этап) – в конце первого месяца обучения и третье (3 этап) – после окончания первого курса. Участники. Обследовано 120 юношей, которые в течение 1 года находились в одинаковых социальных условиях образовательной военно-профессиональной среды: их режим учебной деятельности и досуга, а также характер профессиональных и межличностных взаимоотношений были схожими.
Методы (инструменты). Для изучения системы ценностей личности использовался опросник Ш. Шварца (SVS и PVQ), а для оценки эффективности адаптации респондентов - многоуровневый личностный опросник «Адаптивность» (А.Г. Маклаков, С.В. Чермянин), методики «Нервно-психическая адаптация» (И.Н. Гурвич) и «Самооценка психоэмоционального состояния» СУПОС-8 (О. Микшек, в модификации В.А. Кулганова). Статистическая обработка данных осуществлялась с применением программы SPSS 22.0. Рассчитывались T-критерий и U-критерий, проводились корреляционный, факторный и регрессионный виды анализа.
Результаты. Установлено, что у юношей с высокой и низкой эффективностью адаптации к условиям военно-образовательной среды реализуются, соответственно, группоцентрическая и эгоцентрическая ценностно-интенциональные стратегии социально-психологической адаптации, каждая из которых репрезентируется различными изменениями параметров системы ценностей.
Основные выводы. Эгоцентрическая ценностно-интенциональная стратегия социально-психологической адаптации у респондентов с низкой ее эффективностью реализуется следующими механизмами: повышением значимости эгоцентрических мотивов в ущерб группоцентрическим; переструктурированием ценностной иерархии на обоих уровнях ценностной репрезентации с усилением интенций к чувственным удовольствиям, независимости и социальному доминированию; формированием ценностной оппозиции «безопасность–самостоятельность» при равновеликости конкурирующих в ней мотивов; возникновением рассогласованности между ценностно-нормативными и мотивационно-поведенческими уровнями ценностной репрезентации. Основными механизмами группоцентрической ценностно-интенциональной стратегии социально-психологической адаптации у респондентов с высокой ее эффективностью являются: сохранение устойчивости иерархии системы ценностей с доминированием на всех этапах адаптации установок на безопасно-доброжелательные и конформные взаимоотношения в социальной группе; восстановление к окончанию процесса адаптации согласованности между ценностно-нормативными и мотивационно-поведенческими уровнями ценностной репрезентации; формирование динамически устойчивой ценностной оппозиции «достижения-доброта» при равновеликости вовлеченных в нее мотивов.

Общая информация

Ключевые слова: социально-психологическая адаптация, ценностные ориентации, ценностные противоречия, ценностно-интенциональная стратегия

Рубрика издания: Эмпирические исследования

Тип материала: научная статья

DOI: https://doi.org/10.17759/sps.2023140211

Получена: 18.02.2022

Принята в печать:

Для цитаты: Голянич В.М., Бондарук А.Ф., Ходаковская О.В. Ценностно-интенциональные механизмы и стратегии социально-психологической адаптации юношей к условиям военно-образовательной среды // Социальная психология и общество. 2023. Том 14. № 2. С. 169–192. DOI: 10.17759/sps.2023140211

Полный текст

Введение

В психологии термином «механизм» обозначают те или иные закономерные психические изменения, инициированные влиянием различных психологических факторов и средств [34]. Активация механизмов социально-психологической адаптации происходит в условиях новой адаптивной ситуации, предполагающей высокую вероятность возникновения у субъекта внутренней напряженности и потребности в поиске путей выхода из состояния дискомфорта [41]. Указанная потребность реализуется в виде адаптивных стратегий, крайними вариантами которых считают стратегии пассивного приспособления индивида к изменяющимся условиям социальной среды [20] и стратегии активного влияния субъекта на социальную среду [26; 33]. Е.Ю. Двойникова предлагает выделять конструктивные и деструктивные стратегии социально-психологической адаптации личности [13].
Вне зависимости от адаптационной стратегии центральным звеном механизмов социально-психологической адаптации считают личностную систему ценностей, которая формируется в ходе интериоризации человеком социальных ценностей и оказывает влияние на его поведение в течение всей жизни [10; 14; 16; 23; 28; 37]. Зависимость различных видов социального поведения человека (креативности, агрессивных поступков, проэкологического поведения, политической активности) от его ценностных характеристик показана в ряде исследований [14; 42; 43; 46; 51; 55]. Эта связь объясняется по-разному: стремлением индивида поддерживать согласованность поведения с собственными убеждениями; желанием соответствовать своим жизненным целям и мировоззренческим ориентирам; побуждением объективизировать собственные ценности [43; 44; 48; 49].
Как элемент структуры личности ценности отражаются в сознании человека в форме ценностных ориентаций [16], характеризующих его внутреннюю готовность к совершению определенной социальной деятельности и осуществляющих психическую регуляцию межличностных взаимоотношений [37], а также определяющих направленность поведения субъекта [24]. Считают, что «система ценностей обеспечивает способность сознания меняться в соответствии с изменением социальной реальности, играя важную роль в адаптации к социальным изменениям и формировании отношения к ним» [2]. Полагают также, что «ценностные ориентации, как компоненты высшего интегрирующего уровня самосознания, играют ведущую роль в процессе саморегуляции и адаптации личности, обуславливая выбор средств для достижения цели и направляя субъекта как на реализацию определенных отношений, так и на определенную деятельность» [27]. В оригинальной концепции Ш. Шварца ценности рассматриваются как некие (часто неосознаваемые) критерии выбора и оценки человеком своих и чужих поступков [54], а «наиболее существенным содержательным различием между ценностями является тип мотивирующих целей, с которыми эти ценности ассоциированы» [53].
Многокомпонентность системы ценностных ориентаций обуславливает возможность формирования в ценностно-мотивационной сфере различных внутриличностных конфликтов вследствие возникновения противоречий как между отдельными ценностями (ценностный конфликт) или мотивами (мотивационный конфликт), так и в отношениях «ценность–мотив» (ценностно-мотивационный конфликт) [6; 9; 15; 16; 31; 36; 50]. В ряде исследований показана детерминирующая роль ценностных противоречий в механизмах конструктивного развития личности [17; 35], возникновении агрессивных [3], невротических [30; 45] и кризисных [19] состояний.
Образовательная среда, являясь одним из ведущих условий развития личности, предоставляет человеку возможность идентифицировать себя в социуме, удовлетворить собственные социальные и идеальные потребности, воспринимая содержание образования как личностную ценность [5; 39]. Образовательная военно-профессиональная среда имеет свою специфику, проявляющуюся значительными эмоциональными и физическими нагрузками, унифицированными условиями обучения и быта, жесткой системой управления и наличием существенных социальных ограничений [1]. Межличностные интеракции в этой среде характеризуются иерархичностью (неравенством социальных статусов), категоризацией (разделением военнослужащих на различные категории), специфическими нормами и ценностями, высокой ежедневной интенсивностью и теснотой взаимодействия [12]. Перечисленные обстоятельства позволяют рассматривать их в качестве универсальной модели для исследования закономерностей и механизмов социально-психологической адаптации. В различных эмпирических исследованиях показано, что социально-психологическая адаптация к условиям военно-профессиональной среды завершается к концу первого года [7; 21]. При этом выделяют начальный (первые 3-4 недели), промежуточный (после 6 месяцев обучения) и завершающий (последние месяцы первого года обучения) этапы такого процесса адаптации [32].
Целью настоящего исследования являлся анализ ценностно-интенциональных механизмов и стратегий социально-психологической адаптации юношей к условиям военно-образовательной среды.
 

Метод

Схема проведения исследования. Систему ценностей у респондентов оценивали в течение первого года обучения в ВВУЗе трижды: первое исследование (1 этап) проводилось на 2-3-й день после поступления в ВВУЗ, второе (2 этап) – в конце первого месяца обучения и третье (3 этап) – после окончания первого курса. Успешность адаптации оценивали дважды: на 2-м и 3-м этапах исследования. Психодиагностические исследования проводились в стандартных для всех респондентов условиях.
 
Выборка. В исследовании приняли участие 120 молодых мужчин (М = 17,48 лет; d = ± 0,93), которые находились в одинаковых социальных условиях высшего военно-учебного заведения командного профиля: их режим учебной деятельности и досуга, а также характер профессиональных и межличностных взаимоотношений были схожими.
Методики. Параметры ценностно-интенциональной сферы определяли с применением методики Ш. Шварца на уровнях нормативных идеалов и индивидуальных приоритетов [18; 50; 53]. По каждому показателю рассчитывались средние значения с последующим проведением процедуры их «центрирования» [52] и ранжирования. При анализе динамики ранговых значений учитывалась позиция ценностей в их иерархии [29], включающей ценности высшего («ядро» с первого по третий ранги), среднего («структурный резерв» – четвертый и пятый ранги), ниже среднего («ценностная периферия» – шестой и седьмой ранги) и низшего статусов (с восьмого по десятый ранги). Выраженность ценностно-мотивационного конфликта определялась путем расчета ПЦС – показателя ценностно-интенциональной согласованности [8].
Оценка успешности адаптации осуществлялась с применением многоуровневого личностного опросника «Адаптивность» (МЛО-АМ) [25], методик «Самооценка психоэмоционального состояния» СУПОС-8 [22; 47] и «Нервно-психическая адаптация» (НПА) [11].
Статистическая обработка проводилась в программе SPSS 22.0. Рассчитывались T-критерий Вилкоксона (по отношению к значениям показателей предыдущего этапа) и U-критерий Манна-Уитни (различия между показателями лиц сопоставляемых групп). Осуществлялись корреляционный (ранговая корреляция), факторный и регрессионный (шаговый метод) виды статистического анализа.
 

Результаты

Установлено, что у респондентов изучаемой выборки (n = 120) достоверная динамика нормативных идеалов (см. рис. 1) определялась только за счет возрастания позиции параметра «власть» на 2-м и 3-м этапах исследования, а также ценности «гедонизм» к концу первого года обучения. При этом на всех этапах определялось динамически устойчивое противоречие ценностей «достижения - доброта».
Динамика индивидуальных приоритетов в целом по выборке (n = 120) уже на 2-м этапе характеризовалась снижением значимости ценностей «конформность», «доброта» и «универсализм» при возрастании позиций ценностей «достижения» и «власть» (см. рис. 2). К окончанию исследования определялось дальнейшее снижение значимости ценности «конформность» при возрастании позиций ценностей «гедонизм» и «самостоятельность» (см. рис. 3).
Рис. 1. Динамика нормативных идеалов на всех этапах исследования (n = 120): здесь и далее (рис. 2, 3, 6, 7, 8 и 9) стрелками показана направленность значимых изменений ценностей по отношению к таковым на предыдущих этапах исследования.
Рис. 2. Динамика индивидуальных приоритетов на 2-м этапе исследования (n = 120)
Рис. 3. Динамика индивидуальных приоритетов на 3-м этапе исследования (n = 120)
 
Для выявления динамики ценностных ориентаций у лиц с различным уровнем адаптированности был рассчитан интегральный критерий психоэмоционального напряжения респондентов. В ходе факторного анализа параметров методик СУПОС-8 и НПА выделили два фактора, объясняющих 79% и 81% общей дисперсии соответственно на втором и третьем этапах исследования (см. табл. 1). Первый из них назвали фактором психоэмоционального напряжения (49% и 54% дисперсии соответственно), второй – фактором психической активности (30% и 27% дисперсии соответственно).
 
Таблица 1
Первичные статистики и результаты факторного анализа (N = 120) параметров
методик НПА и СУПОС-8
 

Показатель*

Первичные статистические показатели

Корреляция

Факторный анализ**

  

Факторная структура второго этапа исследования

Факторная структура третьего этапа исследования

  

Второй этап

Третий этап

M + d

M + d

rs

р

фактор 1

(49%)

фактор 2

(30%)

фактор 1

(54%)

фактор 2

(27%)

  

Супос-8

Р

16,6+4,8

14,6+4,8

0,62

≤ 0,001

 

0,75

 

0,54

  

Е

17,0+5,2

14,9+5,2

0,61

≤ 0,001

 

0,84

 

0,63

  

А

12,5+3,4

11,4+3,6

0,65

≤ 0,001

 

0,90

 

0,90

  

О

4,9 + 3,5

6,8 + 4,1

0,64

≤ 0,001

0,80

 

0,85

 

  

N

5,6 + 4,3

7,3 + 4,9

0,65

≤ 0,001

0,91

 

0,71

 

  

U

3,7 + 3,4

5,3 + 4,6

0,77

≤ 0,001

0,88

 

0,90

 

  

D

5,5 + 4,7

7,4 + 5,8

0,63

≤ 0,001

0,78

 

0,88

 

  

S

8,1 +3,2

8,9 + 2,1

0,71

≤ 0,001

0,78

 

0,92

 

  

НПА

9,7 + 8,7

15,4+9,3

0,64

≤ 0,001

0,69

 

0,93

 

  
Примечания: * - Шкалы методик: Р - психическое спокойствие, Е - ощущение силы и энергии, А - стремление к действию, О - импульсивная реактивность, N - психическое беспокойство, U - страх, тревога и опасения, D – подавленность и апатия, S – удрученность и вялость, НПА - суммарный индекс методики НПА. ** - в скобках указаны доли дисперсий первого и второго факторов.
 
Представленные корреляции (см. табл. 1 и рис. 4) послужили основанием для трактовки фактора психоэмоционального напряжения как интегрального критерия эффективности адаптации [25]. Поскольку методика МЛО-АМ конструктивно ориентирована на изучение степени адаптивности, т.е. потенциальной возможности успешно адаптироваться, выявленные корреляции позволяют полагать, что степень адаптированности респондентов отчасти определяется их исходной социально-психологической адаптивностью.
Рис. 4. Корреляционные связи факторов психоэмоционального напряжения и психической активности с показателями методики МЛО-АМ (n = 120): здесь и на рис. 10 сплошная линия – положительные корреляции, пунктирная линия – отрицательные корреляции, жирная линия – p ≤ 0,01, тонкая линия – p ≤ 0,05.
 
По результатам квартильного разбиения значений интегрального критерия респонденты были отнесены к одной из трех групп: с низким, средним и высоким уровнем психоэмоционального напряжения.
В иерархии нормативных идеалов у респондентов с незначительным психоэмоциональным напряжением (см. рис. 5) в течение года обучения в ВВУЗе превалировали ценности «безопасность», «конформность» и «доброта». У респондентов с высоким уровнем психоэмоционального напряжения изменения в иерархии нормативных идеалов (см. рис. 6) возникли к концу первого года обучения. Если на первых этапах у них в «ядре» превалировали ценности «безопасность», «достижения» и «конформность», то на третьем этапе происходили изменения как на уровне доминирующих ценностей за счет возрастания позиции параметра «гедонизм» с седьмого ранга до третьего, так и на уровнях «структурного резерва» и «периферии» ценностной репрезентации в виде снижения позиций параметров «доброта» и «универсализм» при возрастании позиции ценности «власть». Установлены положительные («гедонизм» и «самостоятельность») и отрицательные («конформность» и «доброта») корреляции интегрального критерия с «центрованными» значениями нормативных идеалов (см. табл. 2). У респондентов с низким уровнем психоэмоционального напряжения на последних этапах исследования более приоритетными (по U-критерию) оказались ценности «конформность» и «доброта», менее приоритетными - параметры «самостоятельность» и «гедонизм».
Рис. 5. Динамика нормативных идеалов у респондентов с низким уровнем психоэмоционального напряжения (n = 30)
Рис. 6. Динамика нормативных идеалов у респондентов с высоким уровнем психоэмоционального напряжения (n = 30)
 
Таблица 2
Коэффициенты корреляции значений критерия психоэмоционального напряжения с параметрами нормативных идеалов (N = 120)

№ п/п

Ценности на уровне нормативных идеалов

Второй этап исследования

Третий этап исследования

1

Конформность

–0,20*

–0,24**

2

Доброта

–0,21*

–0,18*

3

Самостоятельность

0,18*

 

4

Гедонизм

0,19*

0,31**
Примечания: * - статистическая значимость корреляций на уровне р ≤ 0,05; ** - статистическая значимость корреляций на уровне р ≤ 0,01.
 
В иерархии индивидуальных приоритетов на втором этапе изменения отмечались только у лиц с высоким уровнем психоэмоционального напряжения, у которых в этот период определялось переструктурирование ценностных показателей как в системе доминирующих ценностей, так и на уровне ценностей «низшего статуса» (см. рис. 7). Так, у этих лиц отмечалось возрастание позиций параметров «достижения» (с шестого до второго ранга), «власть» и «гедонизм», а также снижение позиции параметра «доброта» (со второго до шестого ранга). На заключительном этапе исследования (см. рис. 8) у этих респондентов отмечалось снижение значимости ценностей «конформность» (со второй до пятой позиции) и «универсализм» (с пятого до девятого ранга), возрастание позиций параметров «самостоятельность» (с четвертого до первого ранга) и «гедонизм» (с девятого до третьего ранга), а также формировалась ценностная оппозиция «безопасность-самостоятельность». У респондентов с низким уровнем психоэмоционального напряжения на заключительном этапе в иерархии индивидуальных приоритетов отмечалось только возрастание позиции ценности «достижения», что привело к формированию ценностной оппозиции «достижения-доброта» (см. рис. 9).
Рис. 7. Динамика индивидуальных приоритетов у респондентов с высоким уровнем психоэмоционального напряжения на 2-м этапе исследования (n = 30)
Рис. 8. Динамика индивидуальных приоритетов у респондентов с высоким уровнем психоэмоционального напряжения на 3-м этапе исследования (n = 30)
Рис. 9. Динамика индивидуальных приоритетов у респондентов с низким уровнем психоэмоционального напряжения (n = 30)
 
На втором этапе исследования у лиц с высоким уровнем адаптированности выше ранг параметра «доброта», а на третьем - параметров «доброта» и «конформность», ниже ранг параметров «самостоятельность» и «гедонизм». На третьем этапе выявленные закономерности отразились в корреляциях интегрального критерия с указанными выше показателями, а также с параметром «достижения» (см. рис. 10).
Рис. 10. Корреляции фактора психоэмоционального напряжения с параметрами индивидуальных приоритетов на заключительном этапе исследования (n = 120)
 
Регрессионная модель подтвердила роль параметров «самостоятельность», «достижения» и «доброта» в детерминации (R2 = 0,16) интегрального критерия адаптации (уравнение 1).

YПЭ = 0,097 + 0,387*(Xсам) - 0,493*(Xдос) - 0,416*(Xдоб)

 (уравнение 1),
где: YПЭ – значение фактора психоэмоционального напряжения; Xсам –значение параметра «самостоятельность»; Xдос – значение параметра «достижения»; Xдоб – значение параметра «доброта».
 
Динамика ПЦС у лиц с высоким уровнем психоэмоционального напряжения при исходном усредненном значении в 0,53 у.е. отражала его снижение на втором и третьем этапах (средние значения – 0,31 и 0,32 у.е. соответственно). У респондентов же с высокой эффективностью адаптации динамика ПЦС была иной: 0,48 у.е. на первом этапе, 0,33 у.е. – на втором (р ≤ 0,05 по сравнению с первым) и 0,45 у.е. – на третьем. При этом различия на первых этапах исследования между значениями ПЦС у респондентов сравниваемых групп были несущественными, а на последнем достигали уровня статистической значимости.
 

Обсуждение результатов

Динамика нормативных идеалов у лиц с высоким уровнем адаптированности (см. рис. 5) отражала устойчивость системы ценностей на всех этапах исследования и характеризовалась доминирующими установками на безопасные и гармоничные взаимоотношения в социальной группе, ограничение действий и побуждений, не соответствующих формальным социальным нормам. При этом в системе ценностей определялось динамически устойчивое противоречие «достижения-доброта» при равновеликости вовлеченных в него мотивов. У респондентов с низким уровнем адаптированности (см. рис. 6) в «ядре» иерархии нормативных идеалов на начальных этапах превалировали: ориентация на безопасные и гармоничные отношения (безопасность), стремление к успеху (достижения) и ограничение не соответствующих социальным экспектациям действий (конформность). К третьему этапу у последних отмечалось переструктурирование ценностной иерархии с усилением интенций к чувственным удовольствиям (гедонизм) и социальному доминированию (власть) при снижении значимости позитивных внутригрупповых (доброта) и межгрупповых (универсализм) взаимоотношений. При этом на всех этапах определялось динамически устойчивое противоречие ценностей «достижения-доброта» с преобладанием мотивированности к социально одобряемому успеху и снижением на последнем этапе значимости доброжелательных отношений.
Иерархии индивидуальных приоритетов у лиц сравниваемых групп на первом этапе не имели различий и характеризовались направленностью на позитивные, безопасные и конформные взаимоотношения в группе. В течение первого месяца изменения в системе ценностей определялись только у респондентов с низким уровнем адаптированности (см. рис. 7), у которых отмечались разнонаправленные сдвиги в структуре доминирующих ценностей в виде усиления мотивированности к достижению личного успеха при снижении значимости доброжелательности во внутригрупповых взаимоотношениях.
Изменения в иерархии индивидуальных приоритетов у респондентов сопоставляемых групп на завершающем этапе исследования были разнонаправленными. У респондентов с низким уровнем адаптированности определялась перегруппировка структуры ценностного «ядра» за счет как возрастания направленности на чувственные удовольствия (гедонизм) и независимость взглядов/действий (самостоятельность), так и ослабления ориентации на ограничение действий и побуждений, не соответствующих социальным ожиданиям (конформность), что обусловило формирование в структуре доминирующих индивидуальных приоритетов ценностной оппозиции «безопасность–самостоятельность» при равновеликости конкурирующих в ней мотивов (см. рис. 8). Результаты корреляционного и регрессионного анализа подтвердили детерминирующую роль механизма усиления эгоцентрической мотивированности к независимости мыслей/действий в формировании у этих респондентов дезадаптивных состояний. У респондентов с высоким уровнем адаптированности (см. рис. 9) на третьем этапе исследования отмечалось значительное возрастание мотивированности к социально одобряемым достижениям при сохранении устойчивой ориентации на позитивные гармоничные и безопасные внутригрупповые взаимоотношения, что привело к формированию отсутствовавшей ранее ценностной оппозиции «достижения-доброта» при равновеликости вовлеченных в нее мотивов. Результаты корреляционного и регрессионного анализа подтвердили детерминирующую роль в успешности адаптации механизмов усиления группоцентрической мотивированности к доброжелательным внутригрупповым отношениям и социально одобряемой устремленности к достижениям, а также формирования ценностного противоречия «достижения-доброта».
Важным механизмом адаптации следует считать сохранение ценностно-мотивационной целостности личности, определяемой с помощью ПЦС. Очевидно, что у лиц с низкой эффективностью адаптации возникшая на начальном этапе рассогласованность между мировоззренческими идеалами и индивидуальными приоритетами оставалась таковой к завершению исследования. У респондентов же с высокой степенью адаптированности рассогласованность первых недель нивелировалась к завершению процесса адаптации. Возникающая в условиях адаптивного напряжения ценностно-интенциональная рассогласованность представляется нам и причиной, и следствием дезадаптивных программ/стратегий человека. Ранее было показано [4], что предъявление лицам с низкой эффективностью адаптации повышенных требований социума провоцирует у них дефицитарные (апатия, вялость) и/или деструктивные (страх, тревога) психологические явления. Личностная деструктивность через механизм проекции может провоцировать враждебно-отвергающие в отношении индивида паттерны социума, а дефицитарность за счет механизма эмпатии - реакции заботливо-оберегающей опеки. Указанные деструктивно-дефицитарные предрасположенности личности потенциируют предуготовленность к формированию психопатологических рекурсий, когда в условиях враждебно-отвергающих стимулов среды личностная деструктивность еще больше возрастает, а в условиях заботливо-опекающих влияний социума дефицитарность личности становится еще более выраженной. Деструктивно-дефицитарная рассогласованность личности в условиях напряжения механизмов психологической адаптации к требованиям социума может стать одной из определяющих детерминант процессов психопатизации, психосоматизации и/или формирования зависимого поведения [38].
В качестве значимого механизма адаптации, оказывающего как благоприятное, так и неблагоприятное влияние на ее эффективность, целесообразно рассматривать также формирование ценностных противоречий. Ранее на основании данных о существенно большем влиянии ценностных оппозиций по сравнению с совокупным влиянием других переменных аксиосферы личности была сформулирована гипотеза о доминирующей роли ценностных оппозиций в детерминации профессионального и социального поведения человека [9]. В настоящем исследовании ценностная оппозиция «достижения–доброта», отражающая противоречие между потребностью в достижении личного социально одобряемого успеха и стремлением к сохранению доброжелательных внутригрупповых отношений при равновеликости вовлеченных в нее мотивов, оказывает позитивное влияние на эффективность адаптации и рассматривается как элемент успешной ценностно-интенциональной стратегии. Диспропорция указанной оппозиции с усилением потребности в успехе в ущерб мотиву межличностной доброжелательности, по-видимому, могут ослаблять адаптационные ресурсы индивида. В свою очередь, выявленное у лиц с низким уровнем адаптированности противоречие «самостоятельность–безопасность», характеризующее конфликт между усиливающейся в процессе адаптации мотивированностью к независимости мыслей/действий и сохраняющей высокую значимость установкой на безопасные и стабильно-гармоничные взаимоотношения в группе, трактуется нами как негативная детерминанта адаптации. Усиление значимости вовлеченных в эту оппозицию мотивов при их равновеликости представляется нам важным фактором дезадаптивной ценностно-интенциональной стратегии.
Основными ценностно-интенциональными характеристиками респондентов с низкой эффективностью адаптации, таким образом, являются: стремление к когнитивно-поведенческой изоляции (самостоятельность) и избеганию угроз (безопасность); озабоченность удовлетворением собственных интересов (гедонизм) в ущерб другим (нонконформизм); обесценивание доброжелательных внутри- и межгрупповых отношений (доброта, универсализм); умеренность в стремлении к социально одобряемому успеху (достижения) и получению новой развивающей информации (стимуляция). Наиболее характерными особенностями этих респондентов следует считать формирующийся в процессе адаптации ресурсозатратный ценностный конфликт между стремлением к избеганию угрожающих ситуаций (и, следовательно, получению психологической поддержки от группы) и усиливающим тревогу (вследствие дистанцирования от психологической поддержки) побуждением к когнитивно-поведенческой независимости от этой же социальной группы, а также возникающую уже на начальных этапах и сохраняющуюся в дальнейшем ценностно-интенциональная рассогласованность между мировоззренческими идеалами и поведенческими приоритетами.
В целом, оценивая динамику ценностных ориентаций, можно выделить следующие ценностно-интенциональные механизмы низкой эффективности социально-психологической адаптации: снижение значимости группоцентрических ценностей («социального фокуса» по Ш. Шварцу [40] – ценностей «доброта», «конформность» и «универсализм»); повышение значимости эгоцентрических мотивов («личностного фокуса» по Ш. Шварцу [40] – ценностей «достижения», «самостоятельность» и «гедонизм»); переструктурирование ценностной иерархии с усилением интенций к чувственным удовольствиям, независимости и социальному доминированию; формирование к завершению процесса адаптации в «ядре» индивидуальных приоритетов ценностной оппозиции «безопасность–самостоятельность» при равновеликости конкурирующих в ней мотивов; сохранение на всех этапах адаптации в «структурном резерве» нормативных идеалов динамически устойчивой оппозиции «достижения-доброта» с преобладанием мотивированности к социально одобряемому успеху в ущерб заботе о благополучии людей; возникновение уже на начальном этапе и сохранение в течение года адаптации ценностно-мотивационной рассогласованности между ценностно-нормативными и мотивационно-поведенческими уровнями ценностной репрезентации. Совокупность перечисленных механизмов можно трактовать как эгоцентрическую ценностно-интенциональную стратегию социально-психологической адаптации.
Основными ценностно-интенциональными механизмами высокой эффективности социально-психологической адаптации можно считать: сохранение устойчивости в условиях адаптационной напряженности иерархии системы ценностей; восстановление к окончанию процесса адаптации согласованности между иерархиями ценностно-нормативных и мотивационно-поведенческих уровней ценностной репрезентации; доминирование на всех этапах адаптации установок на безопасно-доброжелательные и конформные взаимоотношения в социальной группе; формирование динамически устойчивой ценностной оппозиции «достижения-доброта» при равновеликости вовлеченных в нее мотивов. Такую динамику показателей ценностно-интенциональной сферы респондентов мы трактуем как группоцентрическую ценностно-интенциональную стратегию социально-психологической адаптации.
 

Выводы

  1. В течение первого года обучения в условиях военно-профессиональной среды у юношей с высокой и низкой эффективностью социально-психологической адаптации реализуются, соответственно, группоцентрическая и эгоцентрическая ценностно-интенциональные стратегии, каждая из которых репрезентируется различными ценностно-интенциональными механизмами.
  2. У респондентов с низкой эффективностью социально-психологической адаптации к условиям военно-профессиональной среды эгоцентрическая стратегия реализуется следующими ценностно-интенциональными механизмами: повышением значимости эгоцентрических мотивов в ущерб группоцентрическим; переструктурированием ценностной иерархии на обоих уровнях ценностной репрезентации с усилением интенций к чувственным удовольствиям, независимости и социальному доминированию; формированием ценностной оппозиции «безопасность–самостоятельность» при равновеликости конкурирующих в ней мотивов; возникновением рассогласованности между ценностно-нормативными и мотивационно-поведенческими уровнями ценностной репрезентации.
  3. Основными ценностно-интенциональными механизмами выявленной у респондентов с высокой эффективностью социально-психологической адаптации группоцентрической стратегии являются: сохранение устойчивости иерархии системы ценностей с доминированием на всех этапах адаптации установок на безопасно-доброжелательные и конформные взаимоотношения в социальной группе; восстановление к окончанию процесса адаптации уменьшившейся на начальном ее этапе согласованности между ценностно-нормативными и мотивационно-поведенческими уровнями ценностной репрезентации; формирование динамически устойчивой ценностной оппозиции «достижения-доброта» при равновеликости вовлеченных в нее мотивов.
  4. Ценностные оппозиции оказывают и благоприятное, и неблагоприятное влияние на процессы социально-психологической адаптации. Позитивной ценностно-интенциональной детерминантой адаптации к условиям образовательной военно-профессиональной среды является ценностная оппозиция «достижения–доброта», а негативной – ценностная оппозиция «самостоятельность–безопасность».

Литература

  1. Абрамов А.П. Институт военного образования в социальной структуре современного общества [Электронный ресурс] // Национальные приоритеты России. 2016. № 1(19). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/institut-voennogo-obrazovaniya-v-sotsialnoy-strukture-sovremennogo-obschestva (дата обращения: 27.03.2021).
  2. Абульханова-Славская К.А. Сознание как жизненная способность личности // Психологический журнал. 2009. Т. 30. № 1. С. 32–43.
  3. Акимова М.К., Киселева М.К. Внутренний ценностный конфликт как фактор агрессивности в юношеском возрасте // Теоретическая и экспериментальная психология. 2009. Т. 2. № 3. С. 49–57.
  4. Аммон Г. Динамическая психиатрия. СПб.: Изд-во Психоневрологического института им. В.М. Бехтерева, 1995. 200 с.
  5. Баева И.А. Психологическая безопасность в образовании. СПб.: Изд-во «СОЮЗ», 2002. 271 с.
  6. Бубнова С.С. Ценностные ориентации личности как многомерная нелинейная система. М.: ИП РАН, 1998. 24 с.
  7. Волкова М.Г. Адаптация курсантов военного вуза в условиях изменения социальной среды: дисс. … канд. психол. наук. Ярославль, 2003. 239 с.
  8. Голянич В.М., Тулупьева Т.В., Шаповал В.А. Ценностная согласованность и психодинамическая репрезентация личности // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2010. Сер. 12 «Психология. Педагогика. Социология». Вып. 1. С. 140–150.
  9. Голянич В.М., Бондарук А.Ф., Шаповал В.А., Тулупьева Т.В. Ценностные противоречия как психодиагностические критерии профессиональной компетентности и внутриличностного конфликта // Экспериментальная психология. 2018. Т. 11. № 3. С. 120–139. DOI:10.17759/exppsy.2018110309
  10. Григорьева-Голубева В.А. Педагогическая аксиология: условия совершенствования образовательной деятельности. СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2012. 215 с.
  11. Гурвич И.Н. Тест нервно-психической адаптации // Вестник гипнологии и психотерапии. 1992. № 3. С. 46–53.
  12. Давыдов Д.Г. Особенности взаимоотношений в воинском коллективе. Способы разрешения межличностных конфликтов // Ориентир. 2009. № 6. C. 49–53.
  13. Двойникова Е.Ю. Психологические особенности адаптации студентов с разной стратегией решения учебно-профессиональных задач: дисс. ... канд. психол. наук. Самара, 2016. 267 с.
  14. Ефремова М.В., Бульцева М.А. Взаимосвязь индивидуальных ценностей и просоциального поведения в онлайн- и офлайн-контекстах // Социальная психология и общество. 2020. Т. 11. № 1. С. 107–126. DOI:10.17759/sps.2020110107
  15. Живица О.В., Сульчинская Э.Э. Конфликты ценностно-мотивационной сферы, самореализация личности и удовлетворенность трудом в сельском хозяйстве: теоретический аспект // Психология. Историко-критические обзоры и современные исследования. 2016. № 3. С. 79–90.
  16. Журавлева Н.А. Психология социальных изменений: ценностный подход. М.: Ин-т психологии РАН, 2013. 524 с.
  17. Капцов А.В. Противоречия в аксиосфере как фактор развития личностных качеств студентов // Теоретическая и экспериментальная психология. 2010. Т. 3. № 2. С. 30–36.
  18. Карандашев В.Н. Методика Шварца для изучения ценностей личности: концепция и методическое руководство. СПб.: Речь, 2004. 70 с.
  19. Карпинский К.В. Конфликт ценностей как предпосылка смысложизненного кризиса в развитии личности // Вопросы психологии. 2013. № 1. С. 78–93.
  20. Коробейников И.А. Нарушения развития и социальная адаптация. М.: Per Se, 2002. 192 с.
  21. Кротова М.Н. Особенности социально-психологической адаптации курсантов военных вузов на начальном этапе профессионализации [Электронный ресурс] // Ярославский педагогический вестник. 2016. № 5. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-sotsialno-psihologicheskoy-adaptatsii-kursantov-voennyh-vuzov-na-nachalnom-etape-professionalizatsii (дата обращения: 27.03.2021).
  22. Кулганов В.А. Медико-психологическое обеспечение учебно-воспитательного процесса в военных вузах: Учебно-методическое пособие. СПб: ВИКА им. А.Ф. Можайского, 1994. 230 с.
  23. Ларионова С.А. Социально-психологическая адаптация личности: теоретическая модель и диагностика. Белгород, 2002. 200 с.
  24. Леонтьев Д.А. Ценность как междисциплинарное понятие: опыт многомерной реконструкции // Вопросы философии. 1996. № 4. С. 22–24.
  25. Маклаков А.Г. Многоуровневый личностный опросник «Адаптивность» / Профессиональный психологический отбор кандидатов в военно-учебные заведения Министерства обороны Российской Федерации: Методические рекомендации. М., 1994. С. 164–174.
  26. Мельникова Н.Н. Стратегии поведения в процессе социально-психологической адаптации: дисс. ... канд. психол. наук. СПб., 1999. 194 с.
  27. Моросанова В.И., Аронова Е.А. Самосознание и саморегуляция поведения. М.: Ин-т психологии РАН, 2007. 212 с.
  28. Моросанова В.И., Аронова Е.А. Теоретические подходы к исследованию структуры и регулирующей роли самосознания [Электронный ресурс] // Вестник РУДН. Серия: Психология и педагогика. 2004. № 2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/teoreticheskie-podhody-k-issledovaniyu-struktury-i-reguliruyuschey-roli-samosoznaniya (дата обращения: 28.03.2021).
  29. Наумова Н.Ф. Социологические и психологические аспекты целенаправленного поведения. М: Наука, 1988. 197 с.
  30. Новгородцева А.П. Внутренние конфликты подросткового возраста // Культурно-историческая психология. № 3. С. 38–50.
  31. Подымов Н.А., Сульчинская Э.Э. Проблема диагностики внутриличностных конфликтов в ценностно-мотивационной сфере // Научный результат. Педагогика и психология образования. 2018. Т. 4. № 3. С. 71–79.
  32. Ревков И.В. Разработка методики комплексной диагностики процесса адаптации курсантов военного вуза к профессионально-служебной деятельности в условиях педагогического сопровождения // Образование и общество. 2010. № 4. С. 45–49.
  33. Ромм М.В. Адаптация личности в социуме: теоретико-методологический аспект. Новосибирск: Наука, 2002. 275 с.
  34. Самылова О.А. Психологические механизмы духовно-нравственного развития в юношеском периоде [Электронный ресурс] // Вестник Сургутского государственного педагогического университета. 2013. № 1(22). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/psihologicheskie-mehanizmy-duhovno-nravstvennogo-razvitiya-v-yunosheskom-periode (дата обращения: 18.12.2021).
  35. Сивцова А.В. Ценностные ориентации личности: от внутренних конфликтов к саморазвитию. Барнаул: Изд-во АГАУ, 2010. 218 с.
  36. Фанталова Е.Б. Диагностика и психотерапия внутреннего конфликта. Самара: Издательский дом БАРАХ, 2001. 128 с.
  37. Худякова Н.Л. Ценностные основы социальных отношений [Электронный ресурс] // Вестник ЧелГУ. 2012. № 4(258). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/tsennostnye-osnovy-sotsialnyh-otnosheniy (дата обращения: 28.03.2021).
  38. Шаповал В.А., Бондарук А.Ф., Голянич В.М. Ценностно-интенциональные и психодинамические корреляты адаптированности курсантов к социально-профессиональной среде обучения // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2014. № 1(61). С. 208–218.
  39. Шапран Ю.П., Шапран О.И. Образовательная среда вуза: типология, функции, структура [Электронный ресурс] // Молодой ученый. 2015. № 7(87). С. 881–885. URL: https://moluch.ru/archive/87/16910/ (дата обращения: 25.12.2021).
  40. Шварц Ш., Бутенко Т.П., Седова Д.С., Липатова А.С. Уточненная теория базовых индивидуальных ценностей: применение в России [Электронный ресурс] // Психология. Журнал ВШЭ. 2012. № 2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/utochnennaya-teoriya-bazovyh-individualnyh-tsennostey-primenenie-v-rossii (дата обращения: 30.12.2021).
  41. Щербакова В.П. Социально-психологический механизм адаптации [Электронный ресурс] // Известия ТулГУ. Гуманитарные науки. 2010. № 1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/cotsialno-psihologicheskiy-mehanizm-adaptatsii (дата обращения: 18.12.2021).
  42. Bacchini D., Affuso G., Aquilar S. Multiple forms and settings of exposure to violence and values unique and interactive relationships with antisocial behavior in adolescence // Journal of interpersonal violence. 2015. Vol. 30(17). P. 3065–3088.
  43. Bardi A., Schwartz S.H. Values and behavior: Strength and structure of relations // Personality and Social Psychology Bulletin. 2003. Vol. 29(10). P. 1207–1220.
  44. Bem D.J. Self-perception: An alternative interpretation of cognitive dissonance phenomena // Psychological review. 1967. Vol. 74(3). P. 183–200.
  45. Bouckenooghe D., Buelens M., Fontaine J., Vanderheyden K. The prediction of stress by values and value conflict // Journal of Psychology: Interdisciplinary and Applied. 2005. Vol. 139(4). Р. 369–382.
  46. Dollinger S.J., Burke P.A., Gump N.W. Creativity and values // Creativity Research Journal. 2007. Vol. 19(2/3). P. 91–103.
  47. Mikšík O. Teorie dynamiky aktuálních stavů, metodologie a metodiky jejich zjišťování subjektivní posuzovací škálou SUPOS. Praha, VÚPs 1975. 171 s.
  48. Rokeach M. The nature of human values. New York: Free press, 1973. 438 p.
  49. Sagiv L., Schwartz S.H. Value priorities and subjective well-being: Direct relations and congruity effects // European journal of social psychology. 2000. Vol. 30(2). P. 177–198.
  50. Schwartz S.H. Basic human values: Theory, Measurement, and Applications // Revue française de sociologie. 2006. Vol. 47. № 4. P. 929–968.
  51. Schwartz S.H. Basic values: How they motivate and inhibit prosocial behavior // Prosocial motives, emotions, and behavior: The better angels of our nature / In M. Mikulincer, P.R. Shaver (eds.). 2010. P. 221–241.
  52. Schwartz S.H. Instructions for Computing Scores for the 10 Human Values and Using them in Analyses // Documentation for ESS-1. 2003.
  53. Schwartz S.H. Universals in the content and structure of values: Theoretical advances and empirical tests in 20 countries // Advances in experimental social psychology / M.P. Zanna (ed.). New York: Academic Press, Vol. 25. P. 1–65.
  54. Schwartz S.Н., Bilsky W. Towards a psychological structure of human values // Journal of Personality & Social Psychology. 1987. № P. 550–562.
  55. Stern P.C., Dietz T. The value basis of environmental concern // Journal of Social Issues. № 50. P. 65–84.

 

Информация об авторах

Голянич Валерий Михайлович, доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой психологии и педагогики, ФГБОУ ВО «Санкт-Петербургский государственный институт культуры» (ФГБОУ ВО СПбГИК),, Санкт-Петербург, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-8118-761X, e-mail: golyanich58@mail.ru

Бондарук Александр Феодосьевич, кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии и педагогики, ФГБОУ ВО «Санкт-Петербургский государственный институт культуры» (ФГБОУ ВО СПбГИК), Санкт-Петербург, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-6549-6399, e-mail: bondaruk59@bk.ru

Ходаковская Ольга Валерьевна, кандидат психологических наук, доцент, доцент кафедры психологии и педагогики, ФГБОУ ВО «Санкт-Петербургский государственный институт культуры» (ФГБОУ ВО СПбГИК), Санкт-Петербург, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-4866-5349, e-mail: olga-khodakovskaya@yandex.ru

Метрики

Просмотров

Всего: 220
В прошлом месяце: 26
В текущем месяце: 1

Скачиваний

Всего: 94
В прошлом месяце: 8
В текущем месяце: 0