Функции символа в психотерапии ¹⁸¹⁶

В статье проводится обзор основных функций символа в разных школах психотерапии. Символ рассматривается как психологическое средство фасилитации динамики смысловых процессов в сознании клиента. Описываемые функции представляют продуктивные психические процессы, которые актуализируются в результате определенного способа терапевтического применения символа и обеспечивают качественное изменение сознания клиента.

Ключевые слова: символ, психотерапия, психотерапевтические упования

Рубрика: Мнения, позиции, дискуссии

Тип: научная статья

Символ применялся в исторических прототипах психотерапии[1] еще до её официального оформления как самостоятельной области терапевтической практики. В сущности, история современной психотерапии началась с открытия символической структуры невротического симптома в клинических случаях Й.Брейера и П.Жане и осознанного обращения к психологическим феноменам и симптомам как к символам в психоанализе З.Фрейда.  В ходе дальнейшего развития психотерапии на протяжении XX-го века символ прямо или косвенно использовался почти во всех основных школах.

Эти факты позволяют нам предположить, что символ является важным и необходимым средством в психотерапии, что, однако на сегодняшний день остается пока недостаточно осмысленным с научно-психологической точки зрения. Не претендуя на решение всей сложной проблемы научного исследования данного феномена в психотерапии, в рамках данной статьи мы ставим перед собой цель – представить панораму основных терапевтических функций символа, выполняемых им в разных школах.

Анализ функций символа в психотерапии является довольно сложной задачей, в связи с тем, что существуют разные представления о самом понятии и способах его применения (З.Фрейд, К.Юнг, Л.Бинсвангер, Э.Фромм, Р.Мэй и др.), а также разные формы обоснования эффективности использования символа в терапии.Так, словом «символ» могут называться, например: универсальный образ сновидения, которому соответствует постоянное бессознательное значение [Фрейд, 2006], или метки для объектов и процессов, воспроизводящие реальность в уменьшенном масштабе [Перлз, 2005, c. 275], или некоторое явление, обладающее творческой способностью саморазвития и самораскрытия реализующейся в нем сущности [Минделл, 2004].

Говоря о функциях символа в определенных школах психотерапии, важно быть уверенным в том, что мы говорим о функциях одного и того же психологического средства. Поэтому действительно научное и продуктивное обсуждение функций символа в психотерапии невозможно проводить, оставаясь на уровне представлений различных школ, необходимо выбрать единую теоретическую позицию по отношению к символу как психологическому средству, т.е. сформулировать такое определение, которое не будет ограничено спецификой теории определенного подхода.

Опираясь на философские воззрения П.А.Флоренского [Флоренский, 2006], А.Ф.Лосева [Лосев, 1976], М.К. Мамардашвили и А.М.Пятигорского [Мамардашвили, Пятигорский, 2009], а также на современные психологические концепции (Т.М.Буякас [Буякас, Зевина, 1999; Буякас, 2000], А.Н.Веракса [Веракса, 2008], Н.Е.Веракса и О.М.Дьяченко [Веракса, Дьяченко, 1996], А.М.Поляков [Поляков, 2009] и др.), мы определяем символ как чувственно осязаемое явление, которое эксплицирует личностные смыслы и/или порождает качественно новые смыслы сознания. На психотехническом уровне символ рассматривается нами как психологическое средство фасилитации динамики смысловых процессов в сознании клиента. С этой позиции мы анализировали, применяется ли в той или иной школе символ, и если – да, то как и какие функции он выполняет. Символом в психотерапии могут быть любые чувственно осязаемые (или внутренне представляемые) явления, при условии, если они рассматриваются терапевтом как имеющие или воплощающие психологический смысл, важный с точки зрения достижения целей терапии. К примеру, в разных школах психотерапии символом могут выступать симптом клиента, продукты его творчества, жесты и ритуальные действия, слова, образы сновидений и др. Фигура терапевта также может быть символом для клиента.

Мы рассматриваем психотерапию как совместную деятельность терапевта и клиента, направленную на оказание психологической помощи, в ходе которой с использованием определенных методов и средств запускаются продуктивные психические процессы, приводящие к качественному, содержательному изменению сознания клиента. Опираясь на представление Л.С. Выготского о системном и смысловом строении сознания [Выготский, 1982], мы полагаем, что «качественное, содержательное изменение» сознания означает преобразование всей его системы в результате порождения новых смысловых структур. В связи с этим мы считаем, что символ как чувственно осязаемое явление, эксплицирующее и/или порождающее личностные смыслы, играет важную роль в психотерапии, так как обеспечивает продуктивную смысловую динамику сознания клиента.

Функция символа в психотерапии – это его роль в обеспечении качественного, содержательного изменения сознания клиента. Поскольку символ выполняет свою функцию только в результате определенных терапевтических действий, точнее было бы сказать, что терапевтическая функция символа представляет собой характеристику продуктивных психических процессов, которые запускаются благодаря его применению в психотерапевтической практике. Мы предполагаем, что особенности функций символа и специфика его применения в определенной школе детерминированы её ведущими психотерапевтическими упованиями, которые Ф.Е. Василюк определяет как «главный механизм», на который уповает терапевт, или «основной продуктивный процесс, который непосредственно обеспечивает достижение терапевтических целей» [Василюк, 2003, с. 23].

Описываемые ниже функции сформулированы в результате обобщения и анализа основных терапевтических способов применения символов в разных школах психотерапии. Названия выделенных нами функций соответствуют тому, какой продуктивный психический процесс актуализирует тот или иной метод применения символов[2].

1. Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии / пер. с англ. М.: Академический Проект, 2007. 240 с.
2. Алексеев Н.А. Шаманизм тюркоязычных народов Сибири (опыт ареального сравнительного исследования). Новосибирск: Наука, 1984. 233 с.
3. Арт-терапия. СПб.: Питер, 2001. 321 с.
4. Ассаджиоли Р. Психосинтез: принципы и техники / пер. с англ. М.: Психотерапия, 2008. 384 с.
5. Ассаджиоли Р. Символы надличностных переживаний // Психосинтез: теория и практика / под ред. В. Данченко / пер. с англ. К.: PSYLIB, 2002. [Электронный ресурс]. URL: http://psylib.org.ua/books/psyntez/index.htm (дата обращения: 29.11.2011)
6. Берн Э. Люди, которые играют в игры / пер. с англ. М.: Эксмо, 2003. 576 с.
7. Бинсвангер Л. Бытие-в-мире / пер. с нем. М.: «КСП+»; СПб.: «Ювента», 1999. 300 с.
8. Буякас Т.М., Зевина О.Г. Внутренняя активность субъекта в процессе амплификации индивидуального сознания // Вопросы психологии.1999. № 5. С. 50–61.
9. Буякас Т.М. Личностное развитие в условиях работы самопонимания, опосредованной символами // Вопросы психологии. 2000. № 1. С. 96–108.
10. Василюк Ф.Е. Историко-методологический анализ психотерапевтических упований // Методологический анализ в психотерапии. М.: МГППУ; Смысл, 2003. С. 21–55.
11. Веракса А.Н. Особенности символического опосредствования в познавательной деятельности младших школьников. Автореф. дисс… канд. психол. наук. М., 2008. С. 30.
12. Веракса Н.Е., Дьяченко О.М. Способы регуляции поведения у детей дошкольного возраста. Вопросы психологии. 1996. № 3. С. 14–26.
13. Выготский Л.С. Собрание сочинений:В 6 Т. М.: Педагогика, 1982–1982.
14. Гриндер Д., Бэндлер Р. Из лягушек в принцы / пер. с англ. Воронеж: НПО «МОДЭК», 1993. 208 с.
15. Дюркхайм К. О двойственном происхождении человека / пер. с нем. СПб.: Импакс, 1992. 156 с.
16. Копьев А.Ф. О прототипах психотерапевтического опыта // Гуманитарные исследования в психотерапии. М.: МГППУ-ПИ РАО, 2007. С. 146–156.
17. Лейнер Х. Кататимное переживание образов / пер. с нем. М.: Эйдос, 1996. 253 с.
18. Летуновский В.В. Экзистенциональный анализ. История, теория и методология практики: Дисс. … канд. психол. наук. М., 2001. 166 с.
19. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: «Искусство», 1976. 376 с.
20. Мамардашвили М.К., Пятигорский А.М. Символ и сознание. М.: Прогресс-Традиция, Фонд Мераба Мамардашвили, 2009. 288 с.
21. Минделл А. Сновидение в бодрствовании / пер. с англ. М.: ООО «Издательство АСТ», 2004. 287 с.
22. Морено Дж. Психодрама / пер. с англ. М.: Издательство Института психотерапии, 2008. 496 с.
23. Перлз Ф. Практика гештальт-терапии / пер. с англ. М.: Институт общегуманитарных исследований, 2005. 408 с.
24. Поляков А.М. Роль символической функции сознания в становлении субъективности // Психология человека в современном мире. То. 2. М.: Издательство «Институт психологии РАН», 2009. С. 51–59.
25. Роджерс К. Консультирование и психотерапия: Новейшие подходы в области практической работы / пер. с англ. М.: Психотерапия, 2008. 512 с.
26. Стерн Х. Кушетка. Ее значение и использование в психотерапии / пер. с англ. СПб.: «Восточно-Европейский институт психоанализа», 2002. 212 с.
27. Флоренский П.А. Имена: Сочинения. М.: Эксмо, 2006.
28. Фрейд З. Лекции по введению в психоанализ / пер. с нем. М.: ООО «Фирма СТД», 2006. 608 с.
29. Фрейд З. Случай с фрейлен Элизабет фон Р. // Московский психотерапевтический журнал. 1992, № 1.
30. Фрейд З. Толкование сновидений / пер. с нем. М.: АСТ, Мн.: Харвест, 2005. 480 с.
31. Цветков А.В. Роль символа в развитии произвольной регуляции поведения личности в школьном возрасте. Дисс… канд. психол. наук. М., 2006. С. 153.
32. Эленбергер Г. Ф. Открытие бессознательного. История и эволюция динамической психиатрии. Ч. I: От первобытных времен до психологического анализа / пер. с англ. СПб.: Академический проект, 2001. 560 с.
33. Юнг К.Г. Символическая жизнь / пер. с англ. М.: «Когито-центр», 2003. 326 с.
34. Boss M., 1958. The analysis of Dreams. NY.: Philosophical Library.