Ценностные ориентации и удовлетворенность жизнью некоторых этносов Саратовского поволжья

* Работа выполнена в рамках темы, разрабатываемой при поддержке программы «Университеты России» (проект УР.10.01.035).

Ценностные ориентации, как известно, играют регулятивную роль в поведении индивида, и от того, насколько и как они связаны с его представлениями относительно «хорошей» или «плохой» жизни в соотнесении с рефлексируемыми компонентами своей реальной жизнедеятельности, зависит и общее представление о качестве жизни и переживание благополучия.

Поскольку мы говорим о субъективном благополучии личности, оно, естественно, включает ее социально-нормативные ценностные установки, реализация которых предопределена всей совокупностью условий социализации как в субъективном, так и в объективном планах, равно как и реализацию потребностей, кстати, также имеющих социальный контекст, наконец, глобальную оценку своего существования на основе соотнесения частных и обобщенных представлений о своей жизни и самореализации в ней с «эталонными представлениями», усвоенными в процессе социализации. Именно они составляют основу её отношений к окружающему миру, основу мировоззрения и жизненной концепции, поскольку «в ходе освоения и преобразования окружающей действительности человек вступает в ценностно-нормативное отношение к ней, характер которого, содержание ценностей для разных людей различны» [1].

Связь между поведенческой составляющей ценностных систем и удовлетворенностью личности двояка. С одной стороны, эталонные представления о «хорошей жизни» содержат определенную иерархию ценностей, с другой, - доступность ценностей, очевидно, выступает фактором комфорта, удовлетворенности. Внутренняя структура ценностного отношения, согласно А.И. Донцову, может содержать два компонента: 1) собственно ценностная, содержательная сторона — личные эталоны как основа «полагания», ориентация поведения; 2) динамическая, активационная сторона – формы, степень и область активности субъекта, опосредованной этими эталонами. Наиболее сложная форма ценностных отношений – система «стержневых» ценностных эталонов личности, которая опосредует процесс социальной жизнедеятельности человека в целом; эти эталоны актуализируются в связи с основными сферами деятельности человека, составляя «цель и смысл его жизни» [1]. На наш взгляд, именно такое понимание ценностных отношений и связывает ценности и удовлетворенность личности, основанную на реализации этих ценностей в жизнедеятельности. В этом смысле весьма оправдано выделение О.И. Зотовой и М.И. Бобневой условных групп, отличающихся определенным отношением ценностных ориентаций и оценкой реальной жизненной ситуации [2].

Так, I группу составляют личности, ценностные ориентации которых и уровень притязаний не соответствуют их возможностям и способностям и которые не получают удовлетворения. II группу составляют те, которые столкнулись с конфликтом ценностей, смирились с этим: произошло снижение уровня ценностных ориентаций, за счет этого установилась удовлетворенность. III группу составляют те, кто, столкнувшись с конфликтной ситуацией и не сумев осуществить свои жизненные притязания, перестраивают свои ценностные ориентации, подводя их под сложившуюся ситуацию и тем самым способствуют усилению удовлетворенности (трудом, положением и т.п.). IV группу составляют те, кто, не сумев осуществить жизненные планы, находят удовлетворение в пассивном отношении к жизни (своеобразные установки типа «мне ничего не нужно», «с судьбой не надо спорить» и т.п., – Р.Ш.). V группу составляют те, кто, не осуществив свои жизненные планы, разочаровавшись, не хотят заниматься определенной деятельностью (и, вероятно, проблема удовлетворенности актуализируется время от времени, но находятся защитные приспособления, которые позволяют продолжать такой образ жизни, – Р.Ш.).

Несмотря на то, что работа, о которой идет речь, была опубликована более 25 лет назад, ее значимость и актуальность и сегодня не вызывают сомнений, за каждой выделяемой группой просматриваются конкретные социальные категории людей.

Таким образом, удовлетворенность личности строится на основе соотношения систем ценностных ориентаций и оценки достижений в тех или иных сферах жизнедеятельности, что дает эффект того или иного отношения к этим сферам, к себе как личности и своим ценностям, ролям, установкам.

Исходя из особенностей иерархического строения ценностных ориентаций субъекта, можно судить о специфике переживания удовлетворенности или неудовлетворенности; оно может по-разному соотноситься с конкретной реальностью жизнедеятельности и соответствовать или не соответствовать ожиданиям референтных групп.  Оценка условий жизнедеятельности и себя каждой личностью  во многом определяется исходя из социальных паттернов, которые, в свою очередь, создают условия для оценки внутренних инстанций личности1, поскольку они во многом отражают симбиотичность внешних и внутренних условий развития. Это соотносится и с позицией П.Н. Шихирева, согласно которой ценностное отношение (оценка) и есть не что иное, как понятие, выражающее удовлетворенность личности, ее переживание смысла и значения [7].

Ценности и нормы групп, с которыми идентифицируется субъект, оказываются определяющими в его поведении и отношениях. Здесь, на наш взгляд, встает очень важная проблема – проблема социализации, предполагающая соответствие культурно-историческому филогенетическому строю этапов социализации, где первоначальная задача социализации – в «обеспечении геокультурного поля»2, включающего «вполне определенные традиционные для региона  рождения и проживания (курсив мой – Р.Ш.) ребенка ценности, нормы, социально ожидаемые в данной культуре стереотипы поведения» [5].

Таким образом, изучение ценностных оснований субъективного благополучия личности в различных условиях этнической социализации представляется весьма важным и практически значимым. Удовлетворенность жизнедеятельностью – не только показатель соотнесенности инстанций личности, но и ее социального здоровья. Ее связь с социальной толерантностью, установленная нами ранее, показывает на необходимость учета ценностной составляющей личности в различных социальных системах.

Исходя из данных положений, нами проведено эмпирическое исследование отдельных показателей субъективного благополучия и ценностных ориентаций[1] этнических групп Саратовского региона (русские, казахи, татары и маргиналы). Всего в исследовании приняло участие 173 человека.

Методика. Для изучения удовлетворенности жизнью в качестве методического инструментария нами использован опросник «Ваше самочувствие» О.С. Копиной, Е.А. Сус­ловой и Е.В. Заикина [3], позволяющий определить уровень удовлетворенности жизнью в целом, условиями жизни, основных жизненных потребностей. Опросник представляет собой батарею тестов экспресс-диагностики: совокупность нескольких шкал и специального опросника основных социально-демографических показателей. Шкала психосоциального стресса Л. Ридера используется для определения уровня стресса. Шкалы удовлетворенности жизнью в целом, удовлетворенности условиями жизни и удовлетворенности основных жизненных потребностей разработаны О.С. Копиной и могут использоваться самостоятельно. Показатели оценки надежности и валидности отдельных шкал свидетельствуют о высокой их воспроизводимости, надежности, специфичности, прогностической ценности, диагностической эффективности. Реализованность ценностных ориентаций определялась с помощью методики Рокича (список терминальных ценностей) [4].

Рассмотрим структуры ценностей (рисунок). В структурах ценностей представителей различных этносов системообразующими оказываются различные ценности. У этнических маргиналов ценности образуют лишь парные связи, что свидетельствует о слабости структуры и несогласованности ценностей. В остальных случаях четко выделяются ядерные компоненты, консолидирующие вокруг себя большинство названных ценностей.

Наиболее многочисленная плеяда ценностей обнаружена у представителей казахского этноса. Системообразующими здесь являются четыре попарно связанные ценности: «продуктивная жизнь», «развитие», «творчество», «красота природы» (включенные, кстати, в один кластер). Данное «ценностное ядро» характеризует стремление к продуктивности со сдвигом к идеальному продукту.

В этносе русских ядро ценностной структуры образует ценность «развитие», являющаяся венцом плеяды из четырех ценностей: «интересная работа», «познание», «любовь», «счастье других». Можно сказать, что ядро структуры занимают два класса ценностей: ценности познавательного развития и ценности отношений.

У татар основная часть корреляций «падает» на такие ценности, как «уверенность в себе» и «счастье других», несколько особняком стоит ценность «любовь». Данное «ценностное ядро» характеризует стремление представителей этноса к стабильности своего состояния «Я» и обеспечению семейного благополучия.

Корреляционное исследование ценностных ориентаций и удовлетворенности жизнедеятельностью позволило выявить те глубинные связи между ними, которые проецируют поведенческие аспекты личности представителей различных этносов.

В группе этнических маргиналов, определяющей различные виды удовлетворенности, является ценность «активная деятельная жизнь». Значимость этой ценности в данной выборке имеет значимую положительную связь  с удовлетворенностью отношениями, своим характером, социальным положением, питанием, благополучием детей. Вместе с тем обнаружена высокая значимость для различных видов удовлетворенности таких ценностей, как «красота природы и искусства», «продуктивная жизнь», «свобода», «счастье других», «творчество». Необходимо подчеркнуть, что структура межфункциональных связей интегрирована, что свидетельствует о ее целостности и устойчивости. Исходя из этих данных, можно утверждать, что для этнических маргиналов более значимым, с точки зрения благополучия, является активность, деятельность.

В группе казахов структура межфункциональных связей разрознена, представлены в основном парные корреляции; лишь ценность «счастливая семейная жизнь» выступает в качестве значимой для удовлетворенности жизненных потребностей, материальным благополучием и перспективами. Можно предположить, что для казахов системным фактором благополучия является значимость и реализованность семейной жизни.

Более интегрирована структура русских, где большинство связей являются значимо отрицательными, а центральным элементом выступает ценность «развлечения», имеющая значимую отрицательную связь с удовлетворенностью жизнью, потребностей, материальным благополучием и отдыхом. Как видно из этих данных и вопреки некоторому сложившемуся стереотипному мнению, у русских фактором субъективного благополучия, очевидно, выступает не ценность «развлечения», а нечто противоположное ей; это может быть дело, рутинный труд и пр.

Наконец, в этногруппе татар определяющей значимость различных видов удовлетворенности является ценность «интересная работа» и «материально-обеспеченная жизнь»; высока нагрузка и ценности «наличие хороших и верных друзей». Из этих данных можно выделить обобщенный фактор – «работа, приносящая материальный достаток».

Таким образом, в различных этногруппах показатели субъективного благополучия обнаруживают тесные связи с различными ценностями, что свидетельствует о различиях базисных ценностных оснований удовлетворенности. Одни и те же виды удовлетворенности связаны с разными ценностями, и, следовательно, в этом могут проявляться этнодифференцирующие признаки в процессе достижения субъективного благополучия и различия в объективных средствах благополучия.   Исходя из данных корреляционного анализа, следует также наличие различных ценностных факторов благополучия, свидетельствующих о традиционных значимых социально-психологических отношениях личности.

Общим для всех выбранных этногрупп показателем является достоверно значимая положительная связь со всеми видами удовлетворенности ценности этнокультуры и укрепления взаимоотношений с русскими (последнее – в группах татар и казахов).

В группах русских и казахов структуры межфункциональных связей в основном расплывчаты; в группе маргиналов и татар выявляются два очень важных фактора. У первых – удовлетворенность положением в обществе и обеспечением здоровья и благополучия детей, у вторых – удовлетворенность сферами жизни и обеспечением здоровья и благополучия детей.

Анализ структур ценностей в зависимости от степени субъективного благополучия позволяет утверждать, что существуют универсальные ценности, значимость которых высока в любом случае. Это «здоровье», «любовь» и «счастливая семейная жизнь». В целом, по всем выборкам порядка 30% ценностей совпадают в своем ранговом значении. Вместе с тем наиболее сильные различия рангов выявлены по ценностям «свобода» и «материально обеспеченная жизнь». Первая более значима у «благополучных» русских и менее значима у казахов и татар, вторая – более значима у татар и менее значима у казахов и русских. Обнаружены и специфические особенности, заключающиеся в различии рангов «благополучных» и «неблагополучных»: в группе казахов – «уверенность в себе», татар – «жизненная мудрость», «интересная работа» (более высокий ранг).

В заключении данной статьи приведем предварительные данные о типах ценностных ориентаций «благополучных», выявленных на основании факторного анализа.  Это активно-индивидуалистический, саморазвиваю-щийся, познавательно-деятельностный адаптивный и общественно-альтруистический типы. Первому типу присуща значимость таких ценностей, как «активная жизнь», «мудрость», «красота природы», при этом отвергаются «любовь» и «семейная жизнь». Второй тип направлен на развитие, творчество и уверенность в себе, отвергаются здоровье, красота природы, общественное признание. Третий тип ориентирован на интересную работу, материальную обеспеченность, познание, отвергается свобода. Четвертый тип включает ценности «общественное признание», «наличие друзей», «творчество» и «счастье других», отвергаются – «любовь» и «развлечения». Для детального анализа, который позволит более определенно ответить на вопрос о социально-типологической детерминации благополучия, необходимо изучение специфических особенностей личности (включая и идентичность, особенности структуры благополучия), связанных с этими типами ценностей.

Таким образом, специфические особенности ценностных предпочтений в различных по уровню благополучия этногруппах указывают, с одной стороны, на общесоциальную (возможно,  гражданскую) обусловленность, с другой – этногрупповую. Из этих данных следует необходимость дифференцированного учета ценностных факторов субъективного благополучия в психотерапии и психопрофилактике. Острая нереализованность базовых ценностей (специфичных для каждого этноса) создает условия для интоллерантности и нервно-психического напряжения.

Исходя из приведенных результатов исследования, можно сделать следующие выводы.

1. Структуры ценностей представителей различных этносов различаются по показателям тесноты, устойчивости и объема; ядерные ценности образуют микроструктуры, включающие как общие, так и различающиеся и даже противоречивые ценности. Структура ценностей русских построена по принципу «обратной значимости», что затрудняет выявление действительно значимого центра.

2. Выявлены ключевые для различных этносов ценности, имеющие существенное значения для субъективного благополучия: у этнических маргиналов - активность, деятельность, у казахов системным фактором благополучия является значимость и реализованность семейной жизни, у русских фактором субъективного благополучия, выступает противоположность ценности «развлечения»,  это может быть дело, рутинный труд и пр.,  у татар - «работа, приносящая материальный достаток».

3. Универсальными ценностями, значимыми при любых обстоятельствах благополучия являются «здоровье», «любовь» и «счастливая семейная жизнь». Наиболее сильны различия рангов по ценностям «свобода» и «материально обеспеченная жизнь».

1. Донцов А.И. О ценностных факторах формирования личности // Социально-психологические проблемы формирования личности и учебно-воспитательный процесс. М., 1975. С. 130-140.
2. Зотова О.И., Бобнева М.И. Ценностные ориентации и механизмы социальной регуляции поведения // Методологические проблемы социальной психологии. М., 1975. С. 241-254.
3. Копина О.С., Суслова Е.А., Заикин Е.В. Экспресс-диагностика уровня психоэмоционального напряжения и его источников // Вопросы психологии. 1995.  № 3. С. 119-132.
4. Моргулец Л.В. Методы социально-психологической диагностики личности. Л., 1990.
5. Сухарев А.В. Основы психологического этнофункционального подхода к психическому развитию, воспитанию и психопрофилактике // Этнопсихологические и социокультурные процессы в современном обществе. Балашов, 2003.
6. Шамионов Р.М. Психология субъективного благополучия личности. Саратов, 2004.
7. Шихирев П.Н. Современная социальная психология. М., 1999.