Способность прощать и домашняя среда как аспекты межличностного взаимодействия

Цель. Исследовать способность личности к прощению в связи с характеристиками дружественной домашней среды. Контекст и актуальность исследования. Статья продолжает цикл работ, посвященных роли домашней среды в межличностном взаимодействии. Повседневное общение связано с распределением разных ресурсов; этот процесс требует личностных качеств, обеспечивающих толерантное отношение к нарушениям справедливости. Дизайн исследования. На первом этапе исследования была осуществлена психометрическая подготовка русскоязычной Шкалы прощения Хартланд; на втором этапе в корреляционном исследовании устанавливалась связь качеств дружественного дома и способности его обитателей к прощению. Выборка. 590 студентов (M=18,7, SD=1,1, 477 девушек и 113 юношей). Методы. Многошкальные опросники Функциональность домашней среды, Релевантность домашней среды и Привязанность к дому. Результаты. Русскоязычная версия Шкалы прощения Хартланд включает две субшкалы —Готовность к прощению и Отсутствие руминаций — и обладает хорошей надежностью. Результаты основного исследования оказались гендерно сензитивны. В группе девушек характеристики дружественного дома положительно связаны со способностью прощать, а в группе юношей — отрицательно. Наибольшее количество связей образовано функциональ¬ными характеристиками дома; в группе юношей — также привязанностью к дому. Выводы. В отношении юношей дом реализует усиливающую функцию, а в отношении девушек — облагораживающую; для развития способности прощать юношам показана сепарация от дома. Вклад домашней среды в развитие способности прощать обусловлен контекстом развития человека: и прощение, и непрощение представляют собой адаптивные феномены, важные для решения социальных задач, содержание ко¬торых задано полом респондентов.

Введение

Взаимодействие людей неразрывно связано с обменом ресурсами или их распределением; при этом ресурсы имеют самую различную природу — это могут быть деньги, территория, знания или любовь. В близких отношениях, в отличие от ролевых, правила распределения ресурсов часто иррациональны и заданы имплицитно, представляя собой итог взаимодействия многих факторов — лояльности семье, интуиции или окраски личных отношений. И если в ролевых отношениях достаточно быть справедливым, то для конструктивного деликатного разрешения перманентно возникающих повседневных проблем между близкими людьми соблюдения справедливости недостаточно. Пролонгированный характер близких отношений, сохранение семейных традиций и атмосферы часто требуют толерантности к происходящим несправедливостям и подразумевают известную асимметрию. «Возврат» эмоциональных, социальных или материальных инвестиций может приходить с неожиданной стороны и в непредсказуемый момент, а может не произойти никогда.

Сложность внутрисемейных взаимодействий подразумевает качества личности, допускающие неоднозначность и не- предзаданность человеческого поведения. На наш взгляд, одним из подобных качеств является способность к прощению. Как отмечают исследователи семейных систем, именно способность прощать благотворна для семейного микроклимата, поддерживая верность человека своей семье и в то же время уберегая от разрушительного самоутверждения [15].

Способность к прощению не только проявляет себя в межличностном общении, но и формируется благодаря опыту разрешения повседневных противоречий и конфликтов, в рутинной совместной деятельности членов семьи [17]. В наших исследованиях дом понимается как базовая рукотворная среда обитания человека, сочетающая в себе физические, социальные и экзистенциальные параметры бытия. Как справедливо отмечал М. Хайдег­гер, бытие — это всегда бытие-в-мире, это формирование стиля мышления: being => building => dwelling => thinking [23]. Бытие предполагает создание и обживание подходящего пространства, в ходе чего и складывается мироотношение человека.

Оседлость и укорененность — важные условия развития моральных качеств, стимулируемых необходимостью выстраивать не только сиюминутные, но и стратегические планы взаимодействия [18]. Исследования говорят о том, что место обитания существенно определяет социальный облик человека, а привязанность к месту сочетается с привязанностью к тем людям, которые там живут [31]. Показано, что дом в жизни обитателей выполняет множество функций [8], имеющих взаимодополняющий характер и представленных как оппозиции: это стабилизирующая и стимулирующая, поддерживающая и превентивная, усиливающая и облагораживающая (одухотворяющая) функции.

Очевидно, что именно повседневные домашние практики предоставляют живущим вместе людям имплицитные образцы того, как нужно себя вести: настаивать на жестком соблюдении справедливости или проявлять терпимость к близким. Исследования показывают также, что правила распределения ресурсов меняются в зависимости от их количества: если в условиях дефицита ресурсов при их распределении действует принцип равенства, то в условиях достатка или избытка принимаются во внимание контекстуальные переменные, например, соответствие результатов вложениям субъекта — его усилиям, способностям, достижениям [25]. Таким образом, при отсутствии острого дефицита правила распределения становятся более гибкими и мягкими. Это также дает косвенные аргументы в пользу того, что в дружественном доме могут действовать иные, кроме жесткого соблюдения правил справедливости, правила взаимодействия.

Дружественным мы называем дом, который: а) предоставляет обитателям множество возможностей (функциональность), б) способен удовлетворять широкий спектр потребностей обитателей (релевантность) и в) вызывает чувство привязанности, желания возвращаться домой, проводить там время и совершенствовать его.

Все вышесказанное позволяет предположить наличие связей между способностью человека к прощению и качествами его домашней среды.

Краткая история исследований психологии прощения

Исследования способности к прощению берут свое начало из работ, посвященных психологии справедливости, как результат некоторого разочарования в благотворности справедливости для личности и ее окружения [12; 14]. Прощение понимается как намеренное и осознанное преодоление субъектом чувства обиды на человека, совершившего преступление или несправедливый поступок, причинивший вред. Прощение не синонимично примирению или оправданию, и это не просто принятие произошедшего или исчезновение гнева и обиды; скорее, это добровольное изменение своих чувств, установок и поведения, так что обида перестает доминировать, и, более того, может появиться сострадание и даже великодушие по отношению к обидчику. Прощение считается важным феноменом восстановления пациента в психотерапии и необходимым моментом повседневного общения [26], способствующим миру в себе, в своей семье и сообществе в целом. Избыточно говорить о том, что прощение — это социальный феномен, существующий только в диалоге с другим или другими [35]. И хотя исследования не дают однозначных доказательств того, что близость другого человека положительно влияет на вероятность прощения, есть свидетельство обратной зависимости: способность прощать укрепляет или восстанавливает близость отношений [30].

Л. Томпсон и др. [32] определяют прощение как способ осмысления (framing) ситуаций, в которых нарушаются ожидания человека относительно того, как он сам и другие люди должны себя вести или как должны развиваться события жизни. Благодаря способности прощения ответ на такие ситуации трансформируется из негативного в нейтральный или позитивный. Согласно концепции авторов, прощая, люди признают факт нарушения своих ожиданий от реальности, а затем проделывают работу по осознанию, переживанию или изменению своего поведения, в результате чего начинают отвечать на ситуацию обиды иначе. В ходе этого диалектического процесса осуществляется синтез изначальных ожиданий и не соответствующей им реальности в новое понимание произошедшего, тех людей или обстоятельств, которые были источником несоответствия. Часто говорят о «новом наррати­ве» ситуации несоответствия ожиданиям [32; 33]; прощающий человек становится способным увидеть обидчика более много­мерно, тем самым повышая свою социальную сензитивность [28]. Отсутствие способности прощать ассоциируется как с неистребимым желанием восстановить справедливость, так и с мстительностью, стремлением взять реванш, т.е. влечет неоднозначные последствия.

Более дифференцированно, исследователи иногда различают прощение на эмоциональном уровне (emotional) и как принятие решения (decisional), проводя параллели c когнитивными и эмоциональными процессами [24]. Разводят также прощение и непрощение; обсуждая их возможные психологические механизмы, иногда прощение соотносят с решением и эмоциональной реакцией, а непроще- ние — исключительно с эмоциями [34].

В то же самое время существует точка зрения на прощение как признак слабости или неспособности человека защитить себя [21]; как отдельный феномен исследуется страх прощать других и быть прощенным. Поскольку и способность прощать, и чувствительность к справедливости — это качества морального содержания, связанные с процессом распределения ресурсов, они могут быть соотнесены между собой. Чувствительность к справедливости предполагает верность правилам, присутствие момента принятия решения, она сопровождается отрицательными чувствами гнева или обиды, мобилизующими человека к действиям по восстановлению справедливости [1; 7]. Прощение проявляется контекстуально и более эмоционально, причем сопряжено с изменением эмоций от отрицательных к нейтральным или позитивным; оно не предполагает совершения каких-либо специальных действий, более того, скорее, удерживает от активности, направленной на месть. Таким образом, феноменологически склонность к справедливости, скорее, сочетается с непрощением, а способность прощать — с отсутствием чувствительности к справедливости. Если же вспомнить две наиболее авторитетные системы морального сознания — justice moral Л. Кольберга [27] и care moral К. Гиллиган [3], — можно ожидать, что полученные в нашем исследовании связи будут обладать выраженными гендерными различиями.

Зарубежные эмпирические исследования практически однозначно свидетельствуют, что способность прощать исключительно важна для социальной жизни человека и связана с меньшим нарциссизмом и склонностью эксплуатировать других, слабой вероятностью гнева и агрессии и в то же время — с большей эмпатией и социальной желательностью. И хотя способность прощать имеет непрямое влияние на развитие отношений, все же большинство работ отмечает важность этой способности для социальной безопасности и успешности субъекта [19; 20; 22; 29; 30]. Поэтому исследование возможных коррелятов или предикторов развития этой характеристики обладает для психологии межличностных отношений исключительной актуальностью [20].

В отечественной науке феномен прощения также в последние десятилетия обращает на себя внимание исследователей: прощение рассматривается в рамках социальной философии, где оно понимается как событие, дифференцирующее и конструирующее социальность

[10]  , в психологии исследователи описывают феноменологию прощения, рассматривают возможности применения результатов исследования в психотерапевтической практике [5], в социальной психологии прощение рассматривается как феномен межличностного общения

[11]  , в последнее время внимание уделяется также вопросу адаптации методик исследования прощения [4]. Наша работа направлена на развитие линии исследования прощения в отечественной школе, в первую очередь, в контексте адаптивного потенциала этого качества в процессе взаимодействия человека с миром. Мы обратились к авторитетной модели прощения как психологического феномена, разработанной в университете Канзаса, где также был создан диагностический инструмент для измерения способности к прощению — Шкала прощения Хартланд [2; 32].

Программа исследования

Наше исследование реализовано в концептуальном пространстве следующих оппозиций: справедливость—прощение; усиление—облагораживание; мужское—женское. Центральный исследовательский вопрос нашей работы состоит в том, чтобы изучить, есть ли связь между дружественностью домашней среды и развитием способности к прощению. В отсутствие предварительных данных мы сформулировали следующие альтернативные гипотезы:

1) чем выше уровень дружественности домашней среды, тем слабее выражена у обитателей способность прощать (проявление усиливающей функции дома);

2) чем выше уровень дружественности домашней среды, тем сильнее выражена у обитателей способность прощать (проявление облагораживающей функции дома).

Выборку составили 590 студентов младших курсов московских университетов в возрасте 17—29 лет (M=18,7, SD=1,1), среди них 477 девушек и 113 юношей. Исследование осуществлялось в два этапа. Первый (вспомогательный) этап был посвящен подготовке Шкалы прощения Хартланд, т.к. к настоящему моменту в России подобного инструмента не было, второй (основной) этап посвящен собственно проверке гипотез.

Основные переменные и методы исследования. Функциональность, релевантность и привязанность к дому в совокупности описывают уровень дружественности дома, для изучения которой использовались ранее созданные опросники [9]. Опросник Функциональность домашней среды (ФДС) включает 55 утверждений и четыре шкалы: Прагматичность (базовые функции дома), Развитие (саморазвитие и снабжение информацией), Стабильность (постоянство, чувство комфорта, предсказуемость дома) и Защищенность (безопасное взаимодействие с внешним миром). Опросник Релевантность домашней среды (РДС-к) включает 35 пунктов и семь шкал: это Приватность (способность закрыться от избыточной информации и контактов), Ресурсность (обеспечение поддержки и стабильности), Самопрезентация (возможность экспозиции достижений, интересов и идей обитателя), Эргономичность (удобство проживания и уют), Отчужденность (неприятие дома, отрицательная шкала), Пластичность (гибкость и динамичность дома) и Историчность (связь обитателя с семьей через историю дома). Опросник Привязанность к дому (ПД) отражает общий уровень привязанности человека к дому и содержит одну шкалу из 14 утверждений.

Для измерения другой переменной, а именно способности к прощению, нами была проведена специальная работа по адаптации на русскоязычной выборке одного из наиболее авторитетных опросников — Шкалы прощения Хартланд [32] (приложение А).

Результаты исследования Психометрическая подготовка Шкалы прощения Хартланд После осуществления обратного перевода утверждений экспертом-психологом со свободным знанием английского языка и редактирования полученных утверждений была осуществлена проверка структуры опросника. В оригинале он включал 18 пунктов и три шкалы — Прощение себя, Прощение других и Прощение жизненных ситуаций, по 6 утверждений в каждой из шкал. Однако проверка опросника на русскоязычной выборке, к сожалению, не позволила сохранить изначальную структуру опросника. Остановимся подробнее на этапах адаптации инструмента.

Изначально для исследования структуры русскоязычной версии опросника был проведен эксплораторный факторный анализ (ЭФА) методом главных компонент с варимакс-вращением. С помощью метода скалистой осыпи были выделены три фактора, в сумме объясняющие 44,7% дисперсии. Первые два фактора, в сумме объясняющие 36,5% дисперсии, можно хорошо содержательно интерпретировать как общую Готовность к прощению и Отсутствие руминаций (бесплодных размышлений) на тему обиды. Что касается третьего фактора, то проводимый в дальнейшем конфирматорный факторный анализ и проверка надежности-согласованности показали нецелесообразность его выделения; в двухфак­торной модели три из четырех пунктов, изначально выделенных в отдельный фактор, оказались неинформативными — несущими близкие нагрузки по двум факторам, один пункт был отнесен к шкале Готовности к прощению.

При проверке соответствия построенной концептуальной модели эмпирическим данным с помощью кон- фирматорного факторного анализа (КФА) использовались показатели CFI (Comparative Fit Index) и RMSEA (Root Mean Square Error of Approximation), в качестве пороговых значений мы ориентировались на 0,9 для CFI и 0,08 для RMSEA [13]. Для нашей модели CFI составил 0,901, RMSEA — 0,065. При проведении КФА дисперсия ответов на пункт, не вошедший в соответствующий фактор, приписывалась влиянию побочных переменных — «ошибке». Мы допускали корреляцию между факторами, а также корреляцию между ошибками, вносящими вклад в дисперсию ответов по пунктам, относящимся к одному фактору — в силу сходства формулировок соответствующих пунктов [16]. Полученные значения свидетельствуют о достаточной точности модели в отношении данных. Модель с показателями факторных нагрузок приведена в приложении Б.

Показатели шкал значимо положительно коррелируют (r=0,13, p=0,001), однако корреляция ниже уровня 0.8, что свидетельствует о том, что шкалы не повторяют друг друга.

Проверка надежности-согласованности выделенных новых шкал и опросника в целом показала удовлетворительные значения а-Кронбаха (0,77, 0,74 и 0,74 соответственно), демонстрируя достаточную внутреннюю согласованность русскоязычной методики, в то время как сохранение изначальной структуры опросника на русском языке видится нецелесообразным и с точки зрения показателей надежности-согласованности (значения а-Кронбаха составляют соответственно 0,62, 0,54 и 0,61).

Таким образом, в результате осуществленной адаптации опросник стал включать 15 пунктов, распределенных по двум шкалам. Первая шкала Готовность прощать включает восемь пунктов и отражает (в соответствии с концептуальной моделью) готовность человека изменить свои чувства и поведение по отношению к обиде или свершившейся несправедливости, вторая шкала Отсутствие руминаций включает семь пунктов, отражая перестройку когнитивных схем субъекта и подразумевая исчезновение бесплодных навязчивых размышлений об обиде или несправедливости. Суммарный показатель отражает Общую способность прощать. Полученные данные свидетельствуют об отсутствии гендерных различий (показатель Отсутствия руминаций в тенденции ниже в женской группе), а проверка возрастного тренда была невозможна в силу возрастной однородности выборки.

Основное исследование: связь способности прощать с дружественностью домашней среды Результаты показывают, что ожидаемые положительные связи между дружественностью дома и способностью обитателей прощать себя, других людей и отдельные жизненные события действительно существуют (см. таблицу). Примечательно, что если при сравнении средних показателей способности прощать гендерных различий обнаружено не было, содержание полученных связей гендерно сензитивно; в мужской группе их обнаружено одиннадцать, и они отрицательные, в то время как в женской — всего семь, и они положительны.

Также следует отметить, что восприимчивой к домашней среде оказалась лишь аффективно-поведенческая составляющая способности прощать/не прощать. Наличие/отсутствие руминаций практически не образовало значимых связей, за одним исключением: у девушек отсутствие руминаций положительно связано с пластичностью домашней среды. Можно предположить, что в моменты обид и разочарований девушек «выручают» психотерапевтические рутинные практики: передвигая мебель или меняя занавески, они останавливают свои бесплодные размышления и завершают травматичный геш­тальт. Если дома нечего изменить, такого не происходит. Весьма вероятно также, что у юношей размышления и представления о необходимости прощать/мстить обусловлены иными, кроме рутинных домашних практик, процессами или испытывают воздействие внешних социальных факторов; дом же связан с намерением отстаивать свои интересы.

Наиболее выпукло проявили себя в связи со способностью/неспособностью прощать показатели функциональности, иначе говоря, объективного комфорта дома. При этом если у девушек отсутствие бытовых стрессов способствует более терпимому отношению к самим себе и миру, то у юношей, напротив, они укрепляют намерение не прощать. Кроме того, только в мужской группе намерение не прощать связано с привязанностью к дому, а также с некоторыми показателями релевантности дома: его способностью обеспечить экспозицию индивидуальности обитателей в домашнем пространстве, и особенно сильно — с историчностью дома.

Обсуждение

Итак, на предварительной стадии исследования была предпринята проверка факторной структуры Шкалы прощения Хартланд, и обнаружено, что она отличается от оригинальной, включая два фактора, названные нами Готовность к прощению и Отсутствие руминаций. Психологический смысл этой модификации состоит в том, что для россиянина несущественно, Таблица Связь (rs) характеристик дружественности дома и способности прощать

что или кого прощать, если эта способность как диспозиция присутствует, равно как и неконструктивные размышления о том, кто (был) виноват и что (надо было) делать, не различаются в зависимости от источника обиды или несправедливости. Хотя интерпретация этого факта с точки зрения особенностей российской ментальности не очевидна, полученные в ходе психометрической подготовки шкалы факты свидетельствуют о целостности феномена прощения и о непротиворечивой, можно сказать, свободной от эгоцентризма, установке россиян на реализацию своей готовности прощать. Это вполне соотносится с ранее полученными данными о том, что близость отношений мало сказывается на вероятности прощения [30]. Иначе говоря, способность прощать — это все же скорее личностное качество, предрасположенность, чем функция социального контекста.

Полученные в основном исследовании результаты подтверждают каждую из альтернативных гипотез, однако в рамках одного пола. Анализ связей демонстрирует, что если у девушек проявилась облагораживающая функция дома, то у юношей — усиливающая. Усиливающая функция означает, что дом делает человека храбрым, сильным, спонтанным, готовым к конфликтам и конфронтации. Безусловно, эти качества способствуют адаптации и повышению социального статуса. Иначе говоря, молодые люди, живущие в удобном, подходящем их индивидуальности и любимом доме, с меньшей вероятностью готовы прощать негативные события своей жизни и самих себя, чем те, кому их дом не подходит. Этот факт вполне согласуется с ранее полученными данными о том, что дружественный дом связан с предпочтением конфронтацион­ного копинга и выраженностью всех черт Темной триады [6]. Надежный тыл делает юношей более сильными и готовыми бороться за свои права.

Что касается девушек, составляющих большинство респондентов, то все значимые связи положительны, и можно заключить, что девушки, обитающие в подходящем им доме, с большей вероятностью склонны практиковать великодушие и не фокусироваться на обидах и несправедливостях. Таким образом, применительно к женской группе дом реализует облагораживающую функцию. Как бы то ни было, и готовность, и неготовность прощать могут обладать адаптивным смыслом, однако моральное содержание этих установок совершенно различно.

Полученные результаты позволяют в очередной раз отметить высокую гендер­ную обусловленность развития социально значимых качеств человека. В самом деле, у девушек дома поддерживается способность прощать как качество, востребованное в рамках межличностного взаимодействия, у юношей — неготовность прощать как качество, позволяющее утвердиться в «большом» социуме. Чем сильнее юноша связан с историей своего дома, чем сильнее чувствует свою неотделимость от него, тем интенсивнее выражено в нем желание никому ничего не прощать. Чтобы настроиться на прощение, юноше нужно сепарироваться от дома и, возможно, пройти через другие жизненные испытания, чтобы научиться терпимости к себе и другим. Однако при этом нельзя сказать, что опыт сепарации делал бы «мстительной» девушку: несмотря на разнонаправленность полученных связей, они не полностью симметричны.

Можно заключить, что способность прощать — это эмоциональная характеристика, которая с трудом поддается регламентированию: иначе говоря, нет правил, которые бы предписывали, кто, кого и за что обязан простить. Что касается феномена непрощения, то он, напротив, тесно сопряжен с чувствительностью к справедливости и предполагает наличие правил ее соблюдения. Таким образом, можно провести параллели между нашими данными и концепциями морального развития, предложенными Л. Кольбергом («мужская» модель, мораль справедливости) и К. Гил­лиган («женская» модель, мораль заботы).

Можно также отметить, что при высокой ценности фактора оседлости как ресурса межличностных отношений его важность не должна переоцениваться. Нюансированность данных говорит о том, что не существует универсальных факторов развития личности; их действие модерируется контекстом развития — полом и задачами развития на текущем этапе жизненного пути.

Заключение

Проведенное исследование привело к следующим результатам.

Прежде всего, было обнаружено, что дружественный дом и способность прощения действительно связаны друг с другом, иначе говоря, технологии прощения/ непрощения во многом сопряжены с рутинными практиками совместной жизни, совместного использования пространства, вещей, с выработкой оптимального временного режима совместной жизни. Именно дома человек учится прощать или мстить, а затем там же проявляет эти сформировавшиеся в ходе взросления качества.

Однако полученные связи разнона­правленны в зависимости от пола: у девушек дружественный дом связан со способностью прощать, в то время как юношей он стимулирует к непрощению. И если для девушек фактор развития способности прощать — это оседлость, то для юношей, скорее, — сепарация и мобильность.

Побочным результатом (хотя и первым хронологически) стало создание работающей русскоязычной версии Шкалы прощения Хартланд, которая продемонстрировала хорошие психометрические характеристики и конструктивность в исследованиях.

Ограничения исследования в основном заданы особенностями выборки, однородной по возрасту и образовательному цензу, однако не сбалансированной по полу. В будущем было бы целесообразно привлечь другие когорты, обладающие иным, в отличие от московского студенчества, опытом. Полученные данные, на наш взгляд, могут быть положены в основу рекомендаций и психоразвиваю­щих программ либо использованы в процессе разработки человеко-соразмерного дизайна жизненных сред.

Приложение А

Бланк и ключи для использования русскоязычной версии Шкалы прощения Хартланд

Инструкция. В нашей жизни негативные вещи могут происходить в результате наших собственных действий, действий других людей или обстоятельств, неподвластных нашему контролю. В течение некоторого времени после подобных событий у нас могут присутствовать негативные мысли или чувства по поводу самих себя, других людей или жизненных событий. Подумайте, как Вы обычно реагируете на негативные собы-

тия. Рядом с каждым из пунктов укажите число из шкалы ниже, которое лучше всего соответствует Вашей реакции на негативную ситуацию. Не существует верных и неверных ответов. Пожалуйста, будьте откровенны в своих ответах, насколько возможно.