Консультативная психология и психотерапия
2011. Том 19. № 3. С. 5–17
ISSN: 2075-3470 / 2311-9446 (online)
Быть собой*
Аннотация
Общая информация
* Доклад прочитан на конференции, посвященной Митрополиту Антонию Сурожскому (Москва, 2009г.).
Рубрика издания: Философия, антропология, культура
Тип материала: доклад
Для цитаты: Овсянников С. Быть собой // Консультативная психология и психотерапия. 2011. Том 19. № 3. С. 5–17.
Полный текст
Добрый день! Во-первых, я хочу сказать, что я необычайно рад быть снова здесь, с вами, с друзьями. Быть с друзьями — это такая большая радость! И вот то, что в эти дни мы снова вместе — это большая духовная радость для меня и то, что питает, поддерживает нас там — за рубежом.
Тема моего сегодняшнего сообщения – «Быть собой». Это в какой-то мере – в большой мере – продолжение той темы, о которой я говорил на прошлой конференции в 2007 году, и которая была обозначена «Быть здесь и сейчас» [Сергий Овсянников, прот., 2008, с.59-68]. Быть здесь и сейчас, не забегая в будущее, не отставая в прошлом, это и есть аскетическое делание. И тема «Быть собой» — это фактически ее продолжение.
Начну я с жанра мне не свойственного. Я прочитаю отрывок предисловия, которое меня попросили написать к голландскому изданию книги «Школа молитвы» [Metropoliet Anthony, 2010]. Странная вещь — писать предисловие к книгам митрополита Антония, я сначала сомневался — нужно это или нет. А потом, начав писать, подумал, что да, в этом есть смысл. Это и получилось, как мне кажется, мостиком от темы «Быть здесь и сейчас» к новой теме «Быть собой».
«Так устроен современный мир, какую бы вещь мы ни приобретали сегодня: холодильник, телевизор, мобильный телефон, мы получаем ее в сопровождении двух бумаг, инструкции по использованию и гарантии. Есть, однако, исключение — это сама человеческая жизнь, которая дается нам без инструкций и без гарантий. Мы не знаем, сколько нам дано прожить, и очень часто не знаем, зачем нам даны те или иные таланты. Мы не знаем, в чем смысл нашей жизни и как «пользоваться» собой. Как научиться быть собой, а не имитировать, не подражать этой жизни. И как научиться жить с собой, если ты сам себя не любишь, например. Мы в поиске, и в этом поиске мы можем обратиться с вопросом к самим себе: «Зачем мне дана эта жизнь?» А этот вопрос — уже половина пути к молитве. И тогда мы обращаемся к незнакомому Богу, к Богу, которого мы еще знаем очень мало: «Зачем Ты дал мне эту жизнь?»
Книга «Школа молитвы» — своего рода путеводитель по молитве. Молитве не в том смысле, как это нам зачастую представляется: семья чинно сидит за обеденным столом, и глава семьи благочестиво произносит тот или иной текст. А молитве — как обращению к Богу из глубины твоей души. А этот путь вовсе не является простым и легким, это только кажется — захотел, встал и пошел. Ведь чтобы встать, уже нужны силы, а они есть далеко не всегда. А чтобы идти, надо хотя бы знать — куда идти, в каком направлении начинать движение, если уж не известен заранее весь маршрут.
Митрополит Антоний говорит, что идти надо через себя и далее — к себе иному, которого еще не знаешь. И он предупреждает, что путь этот может быть опасным. Действительно, почему мы считаем, что к Богу можно обращаться всякий раз, когда нам это нужно, а Бог должен отвечать на наши запросы всякий раз, когда мы к нему обращаемся. «Молитва, — говорит митрополит Антоний, — это встреча, это отношения, и отношения глубокие, к которым нельзя принудить насильно ни нас, ни Бога». Мы полагаем, что с Богом можно обращаться как с домашней кошкой, «… отнюдь нет… » — говорит Владыка, — «Бог, скорее, — лев, а не кошечка. Встреча с Богом может быть опасна. Молитва начинается с вхождения внутрь человека, то есть со встречи с самим собой. Молитва должна быть направлена на самих себя».
Но встреча с самим собой тоже может быть опасна. Казалось бы, чего проще — начать с себя, остаться наедине с собой хотя бы несколько минут в день. Однако и в этом есть опасность. Откуда мы знаем, что мы встретим, что мы обнаружим? Какого именно себя откроем мы в этой встрече? Ведь этот опыт подобен попытке посмотреть в зеркало. Представьте себе такое чудесное зеркало, которое отражает не того человека, которым мы хотим быть, хотим казаться, которого мы хотели бы сыграть, которого, нам хотелось бы, чтобы видели в нас другие люди. В этом зеркале мы увидим такого себя, которого хотели бы спрятать и никогда не показывать ни Богу, ни людям, ни самим себе. Разве это не опасно? Ведь может быть, что из зеркала на нас прыгнет волк, а не человек, или, что еще хуже, наш взгляд встретится с пустотой.
Есть фильм знаменитого русского режиссера — Андрея Тарковского, который называется «Сталкер». Сталкер — профессия проводника, человека, который берется сам пройти в «зону» и даже провести туда других людей. А «зона» — какое-то место, громадное пятно, след, оставленный внеземной цивилизацией. Это опасное место, оттуда не вернулось уже множество людей, люди там гибнут. И все же поток желающих попасть туда не прекращается. Дело в том, что посреди «зоны» есть потаенная комната, в которой исполняются самые тайные человеческие желания. Однако есть одна небольшая проблема — желание исполнится вовсе не то, которое ты загадал, задумал, а то, которое есть в сердце – самое заветное, самое тайное и желанное, в котором ты даже себе не всегда можешь признаться. Сталкер вспоминает такую историю: однажды до этой комнаты добрался один из самых опытных сталкеров и стал просить в комнате желаний, чтобы его погибшему брату вернули жизнь. Он молился. Но когда он вернулся назад, оказалось, что брат остался мертв, а вот сам сталкер стал несметно богат. Так сбылось его самое заветное желание. И через неделю после своего путешествия этот сталкер повесился.
Так можно ли сказать, что мы знаем свои потаенные, самые заветные желания? Знаем ли мы, что произойдет в результате молитвы? Разве в молитве нет опасности? «Молитва — это встреча, — говорит Владыка, — … а встреча с Богом всегда опасна…». Равно как и опасна встреча с самим собой. Ведь в нас самих первое, что вылезает на поверхность — чувства вовсе не благородные, не самые благородные. Это могут быть и проявления гнева, агрессии, депрессии, безысходности… Раньше в христианской литературе это называлось — борьба со страстями. Владыка Антоний: «Бог не может прийти к нам, потому что нас-то нет, чтобы Его принять. Мы хотим что-то от Него получить, а вовсе не Его Самого». Митрополит Антоний назвал свою книгу «Беседы для начинающих молитвенный путь». Молитва — путь, который человеку надо пройти. В человеке есть одно измерение — внутренняя глубина, которая делает его неповторимым. В эту глубину нас и направляет автор. Он говорит: «Одна из проблем, перед которой мы все стоим и которую должны решить, это — куда направить свою молитву? И я предложил — на самих себя» [Антоний Сурожский, митр., 2004, с.138]. Попробуйте быть собой, не играя какую-либо роль. Попробуйте остаться наедине с собой хоть небольшой отрывок времени, и Вы поймете — как сложно это исполнить. Не случайно многие хитроумные технологии современного мира направлены на простую задачу — избавить человека от необходимости оставаться один на один с самим собой. Можно назвать это развлечениями, или компьютерными играми, или даже культурой, но суть останется та же — человек избавляется от опасности быть одному и быть собой. «Мы становимся фиктивными подставными существами. А с такой нереальной личностью Бог ничего не может сделать». Путь к Богу лежит через себя и далее — к себе иному, к «новому человеку».
Этот текст был написан как предисловие к книге «Школа молитвы», и это не случайно, потому что в моей жизни произошло следующее. Вскоре после моего рукоположения в 1990-м году, Владыка написал прошение в Патриархию и отправил меня служить в Амстердам. Меня перевели, предупредив, что зарплаты не будет. Никто в этом и не сомневался. Но перед расставанием – это не было собственно расставанием, я знал, что буду приезжать, что буду исповедоваться, но, тем не менее, была такая традиция – я попросил напутственное слово, сказав: «Владыка, что бы ты мне посоветовал перед началом служения в амстердамском приходе?». Он ответил: «Первое — не подражай мне. Второе — не имитируй молитву. Третье — учись быть собой». С тех пор я этим все и занимаюсь. И поэтому я постараюсь немного рассказать о том, как происходил этот поиск, как это все было в моей жизни, какие этапы мне пришлось пройти, как я их вижу.
Итак, путь. Это действительно путь, а отправляясь в дорогу, мы стараемся узнать у бывалых друзей о трудностях, которые нас ждут, об опасностях, которые подстерегают. Я поделюсь тем, что именно поведали мне друзья, из которых владыка Антоний был и остается самым близким. Это повествование состоит из нескольких слов.
Слово первое: «Не бойся! Проснись!»
Проснись — означает: «перестань бежать, остановись!». Перестань пребывать в суете, будь здесь и сейчас. Перестань полагать, что если ты поменяешь место или страну обитания, то там ты найдешь себя, там решатся все твои проблемы. Нет, проснись здесь и сейчас. Зачем? Чтобы быть собой.
Слово второе: «Не бойся! Удивись!»
Посмотри — что на тебе одето? Как много разных костюмов, за которыми теряется сам человек. Это уже не жизнь, а костюмированный бал. Тебя окликают, тебя зовут, а ты спешишь спрятаться за какую-то вывеску. Удивись и ужаснись тому, как много тебе придали наименований и ярлыков. Тебя спрашивают: «Кто ты?». И слышно в ответ: «Я — депутат». Этому можно посмеяться, как малоудачной шутке, но есть вещи, названия, униформа, от которых смех становится горьким. Ведь всякий ярлык прирастает к коже, меняет самого человека. Есть замечательный, абсолютно фантастический рассказ у Рэя Брэдбери, который называется «Песочный человек». Некий космический путешественник попадает на Землю, и оказывается, что у него нет формы. И по чистой случайности его космический аппарат приземляется в саду, где играет маленький мальчик, который видит, что из блестящего «апельсина», из этого аппарата появляется что-то, что он никак не может определить, найти подходящее название. И поскольку это существо переливается красками, переливается формами, он понимает: «О! я тебя знаю! Ты песочный человек!». Песочный человек, наверное, вы знаете, такой детский персонаж, который приходит к детям перед сном и бросает песок в глаза, чтобы они заснули. «Я тебя знаю! Я тебя вижу каждый раз перед сном!». И этот «песочный человек» вдруг в ужасе кричит: «Не называй меня так!» «А как? Ты очень похож». И выясняется, что это существо действительно уже стало песочным человеком. Потом мальчику приходит в голову какая-то иная мысль, он называет его мячиком, потом называет его своей мамой. И это существо в ужасе просит: «…не называй меня! Ты посмотри — что ты из меня сделал!» А мальчик говорит: «Я сделал то, что ты и есть». Он не понимает, что он «повесил» название. И название приросло к этому человеку, он может снять его только со своей кожей, а кожа-то – его суть. И я думаю, что эта фантастика на самом деле то, что встречается в нашей жизни значительно чаще, чем мы об этом думаем или можем представить.
Я с этим встречаюсь… Встречаюсь, к сожалению, на исповедях. Бывает, что человек приходит и начинает исповедь с того, что называет себя. Он называет не имя, а дает себе какое-то название, определение, а потом этим определением пытается все объяснить: почему с ним случилось то-то и то-то, почему у него проблемы. Ну, вы сами понимаете, что на исповеди, вместо исповеди-покаяния зачастую человек пытается объяснить свои проблемы. Вот, скажем, человек, который описывает проблемы семейной жизни и делает заключение: «… я — муж, а вот жена меня не боится и, простите, не выполняет свои супружеские обязанности». То есть, значит, установка такая, что «я есть муж» – вывеска у меня такая, а здесь есть еще кто-то, кто мешает мне соответствовать этой самой вывеске. Я «не работаю по назначению». И приходится объяснять: ну на самом деле, ежели ты муж, то вспомни те слова апостола Павла, которые прозвучали на твоем венчании. В ответ мне: «Слова эти я и помню: «… да убоится жена мужа своего…». Я говорю: «Это правильно, но это в конце. Вас подвела память. Мы помним обычно последние слова. Вспомните первые». «Какие, — говорит человек, — там были первые?» Да, были первые и очень интересные и важаные! Я недавно вспоминал эти слова в беседе с голландскими прихожанами. Дело в том, что, если раньше Библия публиковалась как текст в две колонки на странице, что подчеркивало сакральность этого текста, то теперь, как правило, текст печатается смысловыми отрывками. Это современная традиция западной интерпретации Священного Писания. И один из таких отрывков в западной разбивке называется «Христианская семья: обязанности супругов», и начинается словами: «Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви, и Он же Спаситель тела». Это послание к Ефесянам 5 глава, начиная с 22 стиха. Но что любопытно, что в нашей Православной Церкви, при совершении Таинства венчания, это чтение начинается двумя стихами раньше, совершенно неожиданно, совершенно с середины мысли. И это, я думаю, неслучайно, потому что эта середина звучит совершенно иначе, это начинается с 20-го стиха: «благодаря всегда за все Бога и Отца, во имя Господа нашего Иисуса Христа, повинуясь друг другу в страхе Божием». И здесь все меняется. Вы начинаете не с того, что у вас есть установка, кто кого боится, а начинаете с установки, что вы благодарите за все, что вам дано. И только тогда вы становитесь мужем и женой, а вовсе не тем словом, которое к вам прикрепили. Я уж не говорю о том, что приходится напоминать человеку о том, что если он муж, то он должен быть образом Христа, ведь сказано потому: «Мужья, любите своих жен, как Христос возлюбил Церковь и предал Себя за неё» [Еф. 5: 25]. Давайте себя спросим: мы предали себя за свою жену? Мы взошли на крест? Это тот момент, который помогает снять униформу, снять наименование, прикипевшее к человеку.
Второй пример, может быть, более сложный и далекий от вашей жизни, но я его приведу сознательно, потому что это люди, которые, прежде всего, плохо понимают самих себя, плохо понимают, что с ними происходит, что такое внутри в них кипит. Приходит человек и говорит: «Я проклят Богом». «Почему?» — спрашиваю я. «Потому что я — гомосексуалист». Я говорю: «Интересно, а кто Вам это сказал?». А дальше начинается рассказ о чувствах, которые заставили человека приклеить к себе этот ярлык. И ладно бы ярлык, ведь проблема-то в том, какие последствия из этого, какие выводы человек делает из этого ярлыка. А вывод он делает, что проклят Богом. То есть он приходит, уже представляя себе, что путь для него на самом деле закрыт. Он приходит от последнего отчаяния. И, это я совершенно точно могу сказать, что сам он не понимает всех глубинных сложных процессов, которые с ним происходят.
Последний пример — с подростками. У них, как сейчас говорят, «выброс гормонов». И они в этот момент тоже плохо понимают то, что происходит. Например, приходится слышать такое: «Вы знаете, во мне сидит какой-то монстр. Я думаю, что я сексуальный маньяк. Во мне сидит столько страстных желаний». А этому «маньяку» где-то 15-16 лет. То есть, он еще просто не умеет различать естественный процесс полового сексуального созревания от навязчивых фантазий и имитаций, которые ему услужливо предлагает бес.
Итак, удивитесь и ужаснитесь. Но только ужас должен наступить не от самого состояния, в котором вы себя обнаружили, а от того, насколько легко в этом мире мы нашли название своему состоянию, своей беде и, главное, своему страху. И вот тогда, если это произошло, если пришло удивление, тогда приходит страх, и тогда появляются еще и советы постороннего: «Надо себя преодолеть. У тебя что, силы воли нет? Надо себя победить». Советское комсомольское племя с удовольствием вспомнит здесь яркие примеры Мересьева – «Повесть о настоящем человеке», Павку Корчагина – «Как закалялась сталь», «Волю к жизни» «советского писателя» Джека Лондона.
Вопрос, который тогда мы не задавали себе: «Если в нас один человек силой воли победит другого человека, то кто же в результате останется жить? Какое из наших «я» выживет? И что есть настоящий человек в таком случае?» Все эти примеры в своей массе говорят о том, как человек преодолел боль настоящего момента. И это, я должен признать, означает, что они в каждый миг жизни были с этой болью и уходили от боли. Это имеет отношение к тому, чтобы «быть здесь и сейчас, быть в настоящем», но это еще далеко не все глубины, которые человек должен преодолеть. Ведь там противопоставление такое очень простое: настоящий — ненастоящий, герой — отступник. А в действительности ужас приходит не от боли, но от осознания того, как говорил апостол Павел: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» [Рим. 7: 19]. Вот это, действительно, удивление и ужас, понимание того, что внутри меня тоже не все просто. Если бы я хотел делать добро и пошел бы сделал, но тогда, какие проблемы? А вот оказывается, нет, и не только у нас, живущих здесь и сейчас, а и у апостола Павла было то же самое. Значит, это где-то в глубине человеческой природы – падшей человеческой природы. И в этом есть тайна непонимания. Тайна непонимания: почему у нас возникает то или иное чувство? Это утверждение зачастую оборачивается дубинкой, которой мы начинаем лупить самого себя: раз я доброе не делаю, то я такой-то, и такой-то, и такой-то. И мы вешаем на себя ярлык. Мы начинаем себя судить вместо того, чтобы сделать шаг вперед.
Человек встает перед зеркалом, в котором видит себя гадательно, как загадку, как отражение тайны. И вместо шага вперед избирает себе вывеску, некое название. Как сказали бы философы: «он не решает вопрос, он снимает вопрос». Он убирает его и вместо вопроса на себя одевает некие «одежды». Митрополит Антоний говорил так: «Остаться с самим собой — одна из самых страшных вещей, которые могут случиться с человеком, если он этого не делает по собственному почину, а только по необходимости. Быть перед лицом себя самого: без прикрас, без защиты, без всего того, что мы ставим между этим порой страшным или просто пугающим, или прямо вызывающим отвращение видением – и нашим взором. Больше всего нам мешает встать перед самими собой именно этот страх. Что я увижу, если откроются мои глаза? Что я увижу, если снимется завеса?» [Антоний Сурожский, 2006, с. 95]. Именно поэтому нам так хочется не столько искать свое имя, сколько надеть униформу – прикрыться, защитить себя названием, защитить себя какой-либо партийной принадлежностью. Такая принадлежность снимает заботу быть собой. Этот способ надевания имени, униформы, привязки себя к какому-то фантому или к какой-то полуфантастической реалии самым неожиданным и замечательным образом описан у Джами[1] в его стихотворении «Рассказ о простаке». Начинается стихотворение так:
… Кочевник в город некогда попал,
Он в городах доселе не бывал,
И там, в густой толпе многоязыкой
Чуть не оглох от гомона и крика…
Естественно, что человек, попав в такую ситуацию, боится себя потерять:
… В такой толпе, как знать,
И сам себя могу я потерять
Тут мне нужна особая примета,
Чтобы узнать, опомнись, я ли это?..
И он придумывает блестящий выход. Он из своего мешочка достает тыкву, привязывает к себе, к ноге и ложится спать, зная, что когда он проснется, его тыква с ним. Однако попался шутник, который увидел все это, понял, тихонечко подошел к нему, отвязал тыкву, лег рядом и привязал ее к своей ноге. Какой ход! И вот этот человек просыпается в ужасе: « Где же я?!» И он кричит:
…Эй, ты! Вставай, неверный!
Я по твоей вине погиб, наверно!
Ты это, или я? Коль ты не я –
Откуда тыква у тебя моя?
А если это ты, так это что же –
Где я? Кто я теперь? Ответь мне, боже![2]
Вот этот призыв, я думаю, очень четко на самом деле передает процесс, который произошел бы, если бы мы все-таки имели отвагу отвязать от себя несколько тыкв. Отвязать от себя эти ярлыки, которые мы уже так удобно к себе пристроили, и даже уже поверили, что мы такие и есть. Итак, удивляйся и ужасайся, прежде всего, от того, как много тыкв ты к себе привязал, какой тебе предстоит огромный труд все это отвязать.
Слово третье: «Не бойся! Спрашивай!»
Спрашивай: «Где именно сидит страх?» Вопрошай: «Кто дает тебе команду — «бойся!»?» Чтобы локализовать этот источник страха, нам надо обратиться к опыту других путников, и этот опыт, в данном случае опыт свт. Василия Великого, говорит: «Внемли себе»[3]. Если вы попытаетесь найти эти слова в синодальном издании, то у вас это не очень получится, потому что синодальное издание Ветхого Завета — это перевод с древнееврейского, а Василий Великий жил по Септуагинте, по греческому тексту. Потому у него эти слова — на греческом, а в синодальном переводе это переведено как «берегись», то есть в общем, как раз в противоположном смысле – берегись, бойся, вместо того, что «внемли себе» (watch yourself). Внемли себе — вовсе не означает — слушай себя, но означает: осмотри себя со всех сторон, для охранения себя содержи неусыпным душевное око, свой внутренний голос. Внемли себе: пойми, где твой страх, а где ты. Это разделение очень важное, и слова Василия Великого действительно помогают многое понять. По крайней мере, так было в моей жизни. Я прочитаю цитату из этой беседы: «Итак, внемли себе, то есть внемли не тому, что твое и что около тебя, но одному себе; ибо иное — мы сами, иное — принадлежащее нам, а иное — что около нас». Мы сами – это одно, что только принадлежит нам – другое и что есть около нас – третье. И поясняет: «Мы — это душа и ум, поколику мы сотворены по образу Создавшего; наше — это тело и приобретаемые посредством него ощущения» — то есть, что нам дано. «….около же нас — имущества, искусства и прочие удобства жизни» [Цит. по: http://mystudies.narod.ru/library/b/basil_gr/besedi/003.htm]. Итак, душа и ум — это мы, тело и ощущения — то, что принадлежит нам. Имущество и прочее искусство — около нас.
Слово четвертое: «Не бойся! Различай!»
Итак, не бойся ощущений и впечатлений, но бойся говорить: «Я это ощущаю, следовательно, это и есть я». Если мы боимся отказаться от ощущений, нам принадлежащим, то давайте посмотрим на другие примеры. В качестве примера я хочу напомнить вам историю, которую рассказывает Марсель Пруст в своем романе «В поисках утраченного времени». Если вы помните, там есть замечательная сцена со служанкой, Франсуазой, и другой служанкой, которая значительно ниже, она — судомойка. Эта судомойка забеременела. И она рожает, рожает без мужа, роды проходят тяжело, развивается какое-то воспаление. Хозяйка вызывает врача. Врач объясняет, что нужно делать в том случае, если будет обострение. И действительно, ночью наступает обострение, служанка кричит от боли, хозяйка встает, и оказывается, что Франсуаза спокойно спит и очень не довольна, когда ее будят. Она говорит: «Да Боже мой! Она корчит из себя барыню. Надо ли так обращать внимание». Но, тем не менее, хозяйка настаивает на том, что надо, и посылает Франсуазу в библиотеку за медицинской энциклопедией и предупреждает: «Осторожно, не вырони закладку!» Доктор заложил то место в книге, где говорится, что нужно делать в случае послеродовой горячки. Проходит время, Франсуаза не появляется, и хозяйка решает, что она просто пренебрегла просьбой, приказом, спокойно пошла и легла спать. И она посылает сына за книгой. Он идет в библиотеку и находит там Франсуазу, которая сидит и читает эту медицинскую энциклопедию и плачет навзрыд. Она читает примеры того, что с женщиной может произойти во время родовой горячки, и она переживает – ей так больно за этих бедных людей. Но тут Франсуаза возвращается к действительности и идет-таки к судомойке. Той больно, но для Франсуазы это уже иная боль – это боль той самой судомойки, которая рядом и с которой все понятно. Она говорит: «Хм, удовольствие получила, так не ори! Видно парень попался неприхотливый, коли спутался с такой как ты». Это та же женщина, которая только что плакала навзрыд, переживая боль, о которой прочитала в книжке.
Здесь очень важный момент нашей духовной жизни. Казалось бы, от нас это все далеко. А на самом деле, те ощущения, которые мы получаем через тело, мы принимаем почему-то зачастую чуть ли не на сто процентов. Мы плачем, мы думаем «будь я рядом, я бы все сделал для этого человека, я бы все сделал, чтобы облегчить боль, облегчить страдания». И это вполне искренние слезы, но слезы, порожденные нашим ощущением, слезы, порожденные нашим телом. И тем самым, оказывается, они отличаются от ощущений нашего сердца. Ведь задача-то в том, чтобы сердце болело. Задача в том, как напомнил в своем докладе диакон Петр, о чем говорил Владыка: «У меня уже полгода ни одной искры не выбить из моего сердца…». Он это хорошо знал, когда из сердца можно выбить искру, а когда это не искра, а так, фейерверк. И вот этот момент, различение: «Не бойся, различай! Не бойся признаться в том, что эти слезы – книжные слезы, а вот до слез своей души, своего сердца еще надо очень многое сделать. Не бойся!»
Итак, именно поэтому святой Василий Великий говорит: «Поелику каждому из нас легче любопытствовать о чужом, нежели рассматривать свое собственное <…> перестань со тщанием наблюдать пороки в другом, не давай времени помыслам испытывать чужие немощи, но себе внемли» [Цит. по: http://mystudies.narod.ru/library/b/basil_gr/besedi/003.htm]. То есть обрати собственное око на исследование себя самого. Если будешь исследовать себя, если сможешь отделить мысленным взором себя от того, что тебе принадлежит, то сможешь преодолеть и страх. Не бойся, ибо страх выгоден только тому, кто принес в мир разделение. Страх порождает уныние и депрессию, страх порождает агрессию. Страх возникает тогда, когда теряется единство души и ума, и тогда ум, потеряв измерение сердца, становится плоским рассудком. А рассудку уже присущ страх — это страх потерять контроль, страх потерять свое место, свое ID. Теряя поддержку горячего сердца, разум забывает о своей богосотворенности и утопает в страхе.
Слово пятое: «Не бойся! Соединяй и примиряй!»
Ибо Христос победил мир, мир — как космос, но принес мир — мир-примирение (irini). Апостол Павел говорит: «Ибо Он есть мир наш, соделавший из обоих одно, разрушивший стоявшую посреди преграду» [Еф. 2: 14]. Преграду между язычниками, и между иудеями — богоизбранным народом, и преграду между умом и сердцем. Бойся разделения, бойся той стены, которая внутри тебя. Скажу кратко, но это тоже очень важно. Какие стены мы вырастили, поставили внутри себя – об этом тоже приходится упоминать на исповеди. Исповедь слишком часто воспринимается нами как некая такая задача вспомнить о чем-то, о чем надо сожалеть. То есть раскаяние — это сожаление, о том, что было в прошлом. В таких случаях я стараюсь напомнить, что да, это тоже должно иметь место, но не это на самом деле суть таинства покаяния. Таинство покаяния — это тот момент, когда человек видит, что между ним и миром есть стена, что ему не пробиться, что он в духоте, что он изолирован, прежде всего, от Бога. Он не видит Бога и не только в силу нашей общей греховной природы, в силу грехопадения первого Адама, он не видит Бога и в силу своей закрытости от Него. Это вторая стена, хотя может быть, это все та же стена между человеком и Церковью — не как институтом, а Церковью — как Телом Христовым. Как мы закрыты от этого! Это стена между нами и другими людьми, и, в конечном счете, это стена между мной и мной самим. Как я не умею быть собой, как я имитирую себя, как я подражаю, как я играю роль! Как красиво я играю роль! Это — стена, и вот об этой стене необходимо говорить на исповеди, потому что в покаянии эту стену можно снять, разбить, проломать, с помощью Божией. А в психологических упражнениях эта стена становится еще крепче. Потеря внутреннего единства — это потеря ощущения себя как микрокосмоса. Опять слова Василия Великого: «…если внемлешь себе — ты не будешь иметь нужды искать следов Зиждителя в устройстве вселенной, но в себе самом, как бы в малом каком-то мире (Малый мир — это и есть микрокосмос. – о. С.) усмотришь великую премудрость своего Создателя» [Там же]. Это напоминание о том, что внутреннее единство человека восстанавливается, когда помещаешь себя в контексте вечного, а не преходящего. И об этом мы читаем тоже у владыки Антония: «Может быть, Вы помните слова святого Венсана де Поль, перед зеркалом, которые случайно услышал его отец, войдя в комнату: «Боже, я слишком безобразен для людей, но, быть может, Ты примешь меня таким?». Может быть, для людей я и слишком безобразен, но Богу я желанен, потому что иначе Он не вызвал бы меня к бытию, не совершил бы этого творческого, рискованного акта, вызывая к бытию именно меня, – причем, не на короткое время, а для вечности» [Антоний Сурожский, 2006, с. 109]. Вот что говорит, напоминает нам владыка Антоний. Мы не на короткое время вызваны Богом, а вызваны для вечности.
Слово последнее: «Не бойся! Узнавай вечность во времени!»
Быть собой означает уйти из-под власти страха, который сковывает и душу, и тело, означает обрести свободу. Не бойся расстаться с ярлыком или костюмом, который либо ты сам на себя надел, либо это сделали другие. Каждый день «отвязывай свою тыкву», ибо тыква-ярлык — есть бегство от свободы. Страх можно и нужно переплавить в страх Божий. Как сказано в одной светильничной молитве, которую священник читает при богослужении: «Господи, возвесели сердца наша, во еже боятися Имени Твоего Святаго»[4]. Это парадокс. Парадокс в том, что веселие и радость порождают истинный страх Божий. Не придуманный, а истинный. Это правда. И ты есть в той степени, в которой пребываешь в радости Господней.
Итак, мы прошли следующие ступени: пробуждение, удивление, вопрошание, различение, соединение, или примирение и узнавание, узнавание — как слышание. Остается закончить теми словами, которыми и святитель Василий Великий заканчивает свое слово: «Итак, внемли себе, чтобы внимать Богу, Которому слава и держава во веки веков, аминь!»
[1] Джами (Абдеррахман Нуреддин ибн Ахмед) (1414-1492) персидский и таджикский поэт, ученый и суфий.
[2] Отрывок из поэмы Абдурахмана Джами «Саламан и Абсаль» (пер. В. Державина).
[3] Свт. Василий Великий. Беседа 3. На слова: «Внемли себе» [Втор. 15, 9].
[4] Последование вечерни. 1-я Светильничная молитва.
Литература
- Антоний Сурожский, митр. Человек перед Богом. М., 2006.
- Антоний Сурожский, митр. Школа молитвы. «Христианская жизнь». Клин, 2004.
- Василий Великий, свт. Беседа 3. На слова: «Внемли себе» (Втор.15, 9).
- Сергий Овсянников, прот. Быть здесь и сейчас… // Духовное наследие митрополита Антония Сурожского. Материалы Первой международной конференции 28–30 сентября 2007 г. Москва, 2008.
- Metropoliet Anthony (Bloom) van Sourozh. De Weg naar Binnen (School van Gebed). Publisher 'Orthodox Logos'. Tilburg, 2010.
Информация об авторах
Метрики
Просмотров
Всего: 2952
В прошлом месяце: 6
В текущем месяце: 0
Скачиваний
Всего: 1304
В прошлом месяце: 3
В текущем месяце: 0