Истинные и псевдо-междисциплинарные исследования: принципы системно-структурного подхода к планированию медико-психологических проектов

Обсуждается актуальная проблема организации междисциплинарных проектов, в частности, медико-психологических исследований. Цель статьи состоит в обосновании принципов планирования и проведения междисциплинарного медико-психологического исследования, в выявлении его особенностей по сравнению с псевдомеждисциплинарными подходами. Рассматриваются типы междисциплинарных исследований, проводятся различия между истинным и псевдомеждисциплинарным подходом. Сформулированы принципы истинного междисциплинарного исследования — принцип выбора объекта исследования, принцип определения координат предметной области исследования, гипотетико-дедуктивный принцип междисциплинарного исследования и принцип единства методологии междисциплинарного проекта. На примере медико-психологического исследования, задачи которого реализуются коллективом сотрудников Института психологии РАН и Национального медицинского исследовательского центра травматологии и ортопедии имени Н.Н. Приорова, раскрыто содержание каждого принципа. Показано, что системно-структурный подход к проведению междисциплинарного медико-психологического исследования состоит в согласовании теоретических кон­структов и эмпирических переменных в соответствии с заданными координатами предметного поля исследования и конкретными критериями оценки физического и психического состояния объекта исследования. Показано, что выделенные критерии позволяют, не нивелируя специфики отдельных научных дисциплин — медицины и психологии — сформировать единое предметное поле исследования и разработать подход, актуальный для решения научных и практических задач.

Достижения последних лет в области научной психологии во многом связаны с планированием и реализацией междисциплинарных проектов, среди которых медико-психологическим исследованиям уделяется преимущественное внимание. Особенно активно исследуется сохранность когнитивных функций и эмоциональное состояние пациентов хирургического профиля, их мотивация к выздоровлению, качество жизни, перспективы на будущее и др. (Еремина, Щелкова, Демченко, 2018; Круглова, Щелкова, 2016; Масалина, Никитина, Скопин и др., 2009; Тарабрина, Харламенкова, Никитина, 2016). Подобный интерес вполне понятен и определяется, прежде всего, риском, связанным с оперативным вмешательством, а также психологической угрозой, определяемой субъективным отношением пациента к болезни и инвазивным процедурам.

Для современной медицины важным оказывается поиск оптимальных хирургических доступов для снижения травматичности операции, уменьшения степени операционного риска и осложнений (Снетков, Батраков, Морозов, 2017). Все это в совокупности определяет состояние больного после операции и влияет на его реабилитацию. Так, например, в ортопедии и онкохирургии актуальным остается вопрос о применении малоинвазивных хирургических вмешательств, которые, при использовании современных методов лучевой диагностики (КТ-навигация, применение электронно-оптического преобразователя для интраоперационного рентгенконтроля) и видеоэндоскопического оборудования, позволяют провести более точное удаление новообразований с максимальным снижением травма­тичности лечения, хирургической агрессии.

Наиболее актуальными становятся программы, в которых разрабатываются вопросы комплексного подхода к диагностике, лечению и восстановлению пациентов после проведения оперативных вмешательств, учитывается система факторов, влияющих на реабилитационный процесс (Дьяконова, Разумовский, Алхасов и др., 2018; Карсанов, Полунина, Гогичаев, 2018; Wang, Guo, Bakker, Tsui, 2018). В медицине это преимущественно предупреждение возможных осложнений после операции, редукция болевого синдрома, возвращение пациента к активной и полноценной жизни. К перечню факторов, способствующих реабилитации, относится и задача восстановления психического состояния пациента, а также принятие во внимание того, каким было его эмоциональное состояние и самочувствие до проведения операции, был ли он информирован о длительности и травматичности оперативного вмешательства, какова была степень доверия врачам и др.

Поставленные вопросы не являются новыми и оригинальными, поскольку в медицинской теории и практике понимание и учет специфики эмоционального состояния больного (а не только его общесоматического состояния, индивидуальной реакции на лекарственные препараты, наличия в анамнезе других заболеваний и перенесенных операций) рассматриваются в качестве важнейшей составляющей подготовки к операции и прогнозирования успешности восстановления в постоперационном периоде (Marek, Block, Ben-Porath, 2015).

Тем не менее, анализ психических особенностей больного человека, в том числе пациента, которому предстоит хирургическое вмешательство, чаще всего ограничивается изучением негативных качеств и состояний — тревожности, депрессии, мнительности, ипохондрии и др., осложняющих проведение дооперационных и постоперационных процедур (Bennett-Branson, Craig, 1993; Clewes, Endler, 1994; Davenport, Werry, 1970); реже принимаются во внимание различные стратегии совладания с тревожными и депрессивными состояниями, направленные, в том числе, и на улучшение физического самочувствия пациента.

Расширение спектра факторов, влияющих на состояние больного в периоперацион- ном периоде и на его реабилитацию, связано с пониманием того, что медицинские, социально-демографические, психологические и иные показатели, взятые во всей совокупности, дают более точный прогноз течения заболевания, исхода оперативного вмешательства и успешного восстановления после него (Burton, Galatzer-Levy, Bonanno, 2015; Contrada, Boulifard, Hekler et al., 2008; Krohne, Slangen, 2005; Pedras, Vilhena, Carvalho et al., 2018). Тем не менее, несмотря на все более выраженную тенденцию учитывать не отдельные факторы, а их систему при анализе последствий оперативного вмешательства, при включении в нее дополнительных переменных немедицинского характера полученный результат не всегда соответствует ожиданиям.

Проблема состоит в том, что такое расширение спектра переменных происходит, как правило, спонтанно и специально не обосновывается; не объясняется и тот факт, почему некоторые из подобных исследований часто называются междисциплинарными, хотя оснований для такого утверждения оказывается крайне недостаточно.

Цель статьи — обосновать принципы планирования и проведения междисциплинарного медико-психологического исследования и показать его особенности по сравнению с псевдо-междисциплинарным подходом.

Междисциплинарные исследования становятся все более и более популярными. Причина востребованности и актуальности междисциплинарных исследований лежит в том, что представления о Мире и Человеке и их обоснование в современной науке начинают соответствовать требованиям проведения исследований, характеризующихся высокой внутренней, внешней и экологической валидностью. Задача поиска методов системного описания человека, включенного в социальную, физическую, психологическую среду, в широкий жизненный контекст, требует соответствующего планирования и моделирования теоретико-эмпирических исследований.

В статье И.Т. Касавина «Междисциплинарные исследования и социальная картина мира» (Касавин, 2014) дается ссылка на концепцию Э.М. Мирского, по мнению которого нормальная наука является дисциплинарной наукой; междисциплинарные исследования рассматриваются как форма маргинальной активности, необходимой для реализации инструментальных функций (Мирский, 2001). Утверждается, что для решения в первую очередь прикладных задач ученые, представляющие разные области знания, формируют общее предметное пространство, в котором каждый участник выбирает свое исследовательское поле, формулирует цель, задачи, гипотезы, определяет методы и методики исследования. Результатом подобных научных проектов становится в той или иной степени структурированное «дисциплинарное знание» («д-знание»), в отличие от которого междисциплинарное знание («м-знание») специально не выделяется и представляет собой совокупность системно не организованных имплицитных данных. «В лучшем случае м-результаты могут служить иллюстрациями практической эффективности д-знания, но как таковые не предполагают включения в системы д-знания... остаются, с такой точки зрения, чужеродным, внешним, конъюнктурным образованием в теле “настоящей” науки» (Касавин, 2014, с. 14). Понятно, однако, что междисциплинарное знание имеет особую ценность для современной науки, но методы и формы его обоснования требуют специального рассмотрения.

Наиболее распространенными типами исследований, которые неверно называются междисциплинарными, являются: 1) исследования, планируемые таким образом, что специалисты одного профиля (врачи, педагоги, военные и др.) предоставляют экспериментальную площадку, а другие (например, социологи, историки, психологи и т. д.) проводят основное исследование, используя свой инструментарий, профессиональную терминологию, стандартные подходы к анализу и интерпретации результатов; 2) исследования, в которых выбранный объект изучается с нескольких точек зрения специалистами разного профиля, при этом область междисциплинарного знания не формируется; 3) исследования, построенные по плану простого факторного эксперимента, включающего переменные, относящиеся к разным областям науки (например, локализация опухоли и сохранность когнитивных функций). Последний тип исследования может быть назван междисциплинарным при условии формулировки принципов, на основе которых выделяется особая предметная область.

Псевдомеждисциплинарные исследования первого и второго типа — довольно распространенное явление в современной науке. Причиной этого явления, с нашей точки зрения, выступает истинное стремление ученого изучать не отдельные феномены, а сущностные характеристики целостных объектов, которое, однако, находит свое воплощение в выборе экспериментальных планов, неверно относящихся к междисциплинарному типу исследования. Конечно, встречаются и такие ситуации, когда ученый осознанно пытается представить свое исследование как междисциплинарное, отдавая себе отчет в том, что это не совсем так. Мотивация подобных действий, наверное, понятна и, как нам кажется, заслуживает в настоящей статье только упоминания, а не специального рассмотрения.

Серьезным аргументом в пользу необходимости формулировки принципов истинного междисциплинарного исследования является широко обсуждаемая в методологии науки и философии проблема соотношения разных форм познания — естественнонаучного и гуманитарного (Наука глазами гуманитария, 2005), выступающая общим основанием для реализации междисциплинарных исследований, в которых участвуют представители наук о человеке и наук о природе. Важно отметить, прежде всего, что философы рассматривают разные аспекты взаимодействия гуманитарного и естественнонаучного подходов, допуская, что это взаимодействие может быть как гармоничным, так и конфронтационным, но, в принципе, не исключают возможности единства гуманитарного и естественнонаучного познания (Лекторский, 2005). «Резкое противопоставление наук естественных и гуманитарных было в какой-то мере оправдано в свете классического естествознания XIX века. Но в ХХ столетии мы наблюдаем в естествознании коренные изменения мировоззренческого характера, которые созвучны методологическим проблемам гуманитарных наук и существенно сближают эти области знания» (Розов, 2005, с. 23). Поиски оснований для взаимодействия гуманитарных и естественных наук продолжаются и в XXI веке.

Истинный междисциплинарный подход строится в соответствии с определенной системой принципов, которая не ограничивается условием совместного участия в комплексном проекте двух и более специалистов — представителей разных областей знания, с целью получения дисциплинарных знаний («д-знаний»). В последнем случае, как пишет И.Т. Касавин, ссылаясь на М.Э. Мирского, «... ученые формируют общее теоретическое и эмпирическое пространство исследования так, чтобы, занимаясь каждый своим делом, иметь возможность помогать друг другу», однако по завершении исследования «... ученые “расходятся по домам”, т. е. уносят с собой добытые крупицы д-знания... способные обогатить их дисциплину (курсив наш. — Н.Х. и др.)» (Касавин, 2014, с. 14). В противоположность этому истинный междисциплинарный проект, с нашей точки зрения, определяется следующим перечнем принципов:

1. Принцип выбора объекта исследования. Этот принцип состоит в определении единого объекта исследования, изучение которого проводится методами разных наук, но в соответствии с общей для всех стратегией исследования (например, участники договариваются о едином плане обследования выборки). Особенности объекта исследования (социально-демографические характеристики, мотивация, когнитивные функции и др.) выделяются в качестве доступной для всех специалистов — участников исследования системы переменных, основных или побочных; устанавливается правило, в соответствии с которым данные могут быть сопоставлены с результатами, полученными на других объектах; анализируется необходимость и достаточность выбранного объекта для изучения предмета исследования.

2.      Принцип определения координат предметной области исследования. Предметная область исследования определяется в ходе организации совместных обсуждений и дискуссий и не является результатом простого суммирования предметов разных наук. Предметная область междисциплинарного исследования — это система координат, которая образуется путем установления соответствия между близкими в смысловом плане аспектами общего предмета исследования (например, между симптомами заболевания, постановкой диагноза, с одной стороны, и субъективным образом болезни, когнитивным и эмоциональным функционированием пациента — с другой и др.).

3.   Гипотетико-дедуктивный принцип междисциплинарного исследования. Он состоит в формулировке общей проблемы и теоретической гипотезы исследования, для определения которых недостаточно обращения к специальному (дисциплинарному) знанию. Гипотеза формулируется вследствие оценки неполноты представлений об изучаемом предмете и соотносится с выделенными координатами предметной области исследования.

4.    Принцип единства методологии междисциплинарного проекта. Этот принцип состоит в обсуждении общих методологических оснований исследования, представляющих «принципиальное единство исследовательских методов» (Лекторский, 2005, с. 13), т. е. универсальный подход к изучению объекта исследования, предполагающий, например, использование номотетического и идиографического методов изучения объекта, гуманистическую направленность исследователя, системный и генетический подходы и др.

Прогресс современной науки состоит в устранении обособления, установившегося между разными дисциплинами в эпоху их интенсивного развития как самостоятельных областей знания. В настоящее время стремление к сотрудничеству представителей разных наук нередко начинается с планирования совместного, а затем и междисциплинарного исследования. Закономерным образом появляются новые предметные области, в которых физическое и психическое состояния человека рассматриваются как сопряженные между собой реальности.

К сожалению, многие медико-психологические программы не соответствуют принципам проведения междисциплинарных исследований, поскольку между участниками подобных проектов устанавливаются неравные отношения: одни, как мы говорили выше, предоставляют площадку для сбора данных, т. е. выполняют организационные функции, а другие проводят исследование, т. е. занимаются собственно научной работой.

Одним из вариантов организации междисциплинарного медико-психологического исследования является системно-структурный подход, который реализуется сотрудниками[6] Института психологии РАН (соруководитель проекта Н.Е. Харламенкова) и сотрудниками[7] Национального медицинского исследовательского центра травматологии и ортопедии имени Н.Н. Приорова Министерства здравоохранения РФ (соруководитель проекта Н.А. Еськин) при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований. Суть предлагаемого подхода состоит в конструировании предметного поля исследования, которое структурно представлено несколькими главными координатами, соединяющими важнейшие для настоящего исследования смысловые единицы предметных областей медицины и психологии.

Объектом исследования выступают подростки 11 — 17 лет, находящиеся в отделении детской костной патологии и подростковой ортопедии ФГБУ «НМИЦ ТО имени Н.Н. Приорова» в период проведения плановых операционных вмешательств, включающих хирургическое лечение доброкачественных опухолей и опухолеподобных заболеваний опорно-двигательного аппарата. Критерием отбора участников исследования (одной из характеристик объекта исследования) является отсутствие в анамнезе любых видов оперативных вмешательств. Нозологическое разнообразие представлено такими заболеваниями, как хронические воспалительные процессы, доброкачественные остео- и хондропродуци­рующие опухоли, кисты костей, диспластические процессы и перестроечные процессы и пр., в том числе патологические переломы на фоне данных заболеваний и пр. Общим для этих диагнозов является необходимость в хирургическом лечении, возможность полного восстановления функций опорно-двигательного аппарата (ОДА) в последующем периоде. Критерием исключения являлся злокачественный характер опухолевого процесса. Основные характеристики выбранного объекта исследования и контроль дополнительных переменных определяют направление научного поиска (предмет исследования), в целом системно маркируют либо ограничения (объективные и субъективные), либо ресурсы преодоления трудной жизненной ситуации, связанной с физическим здоровьем подростка. Выбор в качестве объекта междисциплинарного исследования респондентов подросткового возраста был не случаен, а обусловлен тем, что в этот период жизни решаются перспективные задачи взросления, и принятие жизненных трудностей с обращением к разным ресурсам их преодоления закладывает основу для зрелого личностного развития человека на последующих этапах жизни. В этом возрасте происходит и формирование индивидуализированных представлений о содержании понятия «здоровье» с акцентом на действия индивида по его поддержанию (Бовина, Дворянчиков, Дани и др., 2018).

Для повышения внутренней и внешней валидности исследования в выборку были включены матери подростков (возраст от 33 до 50 лет), у которых отсутствовал опыт переживания ситуации хирургического вмешательства у ребенка (включая других детей в семье).

Предметная область настоящего медико-психологического исследования структурно представлена, главным образом, четырьмя следующими координатами (направлениями):

1)     болезнь ребенка (диагноз, тяжесть заболевания, болевой синдром)—субъективный образ болезни, когнитивное и эмоциональное функционирование пациента;

2)     инвазивность оперативного вмешательства—представление об операции;

3)     травматичность операции, включая анестезию—представление об анестезии и операции, уровень стресса;

4)      пре- и постмедикация—индивидуальные и семейные ресурсы.

Тезисно раскроем содержание предметной области исследования.

Первое направление медико-психологического исследования сопряженно отражает медицинские аспекты заболевания (анамнез) и сопутствующую им психологическую картину болезни. Физическое состояние ребенка, включая болевой синдром, может в определенной мере индуцироваться его психическим состоянием и поведением его ближайшего окружения. Согласно медицинским данным, хроническая боль (в том числе и постопераци­онная) беспокоит не только самого ребенка, но и его родителей, медицинских работников, психологов и педагогов в школе. Тревожность и переживание интенсивного стресса родителями делает ребенка более уязвимым, препятствует совладанию с актуальной ситуацией и выступает одним из факторов риска при подготовке к операции (Kain, Mayes, Ceramic, 1996). В выделенном направлении исследования с помощью анамнестического метода, медицинских диагностических мероприятий, оценки выраженности болевого синдрома, а также методов диагностики субъективного образа болезни (осознаваемого и неосознаваемого) у пациента-подростка и его матери, методов оценки когнитивного и эмоционального функционирования (Chen, Schmitz, Domes et al., 2014; Daudelin-Peltier, Forget, Blais et al., 2017) пациента систематизируется информация, представляющая собой срез данных о пациенте и его ближайшем окружении до проведения оперативного вмешательства.

Второе направление медико-психологического исследования представлено системой медико-психологических характеристик планируемой (в соответствии с диагнозом) операции. В этом смысле уместно использование медицинского термина инвазивность медицинского вмешательства, под которым понимают степень проникновения в организм человека при операции. В настоящее время инвазивность оперативного вмешательства практически тождественна травматичности, тем не менее, в современной хирургии степень инвазивно- сти напрямую принято соотносить с величиной и количеством хирургических доступов, в том числе кожного(ых) разреза(ов). Малоинвазивные оперативные вмешательства характеризуются уменьшением степени травмирования тканей организма при достижении цели оперативного/хирургического вмешательства. Данный термин больше применим к аналогам классических (открытых) операций с использованием вместо больших разрезов (хирургических доступов) малых доступов (зачастую проколов для введения инструментария). Преимуществами малоинвазивных вмешательств являются минимизация травмирования тканей организма; раннее восстановление после операции; положительный настрой пациента на так называемую «маленькую операцию»; уменьшение послеоперационного болевого синдрома. Обсуждаются и недостатки малоинвазивных операций: необходимость специального оборудования и его высокая стоимость; потребность в высокой квалификации персонала; ограниченность интраоперационной диагностики. Кроме того, при нестандартном течении патологического процесса малоинвазивное вмешательство может перейти в открытую операцию.

Состояние пациента в ожидании операции и представления о ней связаны с информированностью больного и близких родственников о цели, травматичности, продолжительности и ожидаемом результате планируемого хирургического вмешательства. Представление матери об операции зависит не только от степени ее осведомленности, но и от уровня стресса и тревожности, от отношения к своему ребенку. Комплекс медико-психологических переменных, характеризующих объективные и субъективные параметры инвазивности оперативного лечения — важная составляющая настоящего проекта, которая в определенной мере символизирует переход от дооперативного периода лечения пациента к самой операции, включая и операцию.

Третье направление медико-психологического исследования связано с системой переменных, обозначающих травматичность операции как комплекса воздействий на организм пациента всех элементов хирургического вмешательства, в том числе анестезии. Степень травматичности операции (мало-, легко-, среднетравматичная и травматичная) связана с разной мерой нарушения функций органов и систем больного, а также с наличием или отсутствием необходимости в интенсивной коррекции и специальном лечении. Разделение операций по травматичности играет роль при определении степени риска оперативного вмешательства, которая, однако, зависит не только от предполагаемого объема, но и от техники выполнения операции. Применение современных технологий эндоскопических, эндоваскулярных операций позволяет снизить травматичность хирургической агрессии. Факторами, определяющими травматичность операций на костях и суставах конечностей, являются: локализация вмешательства, оперативный доступ, величина разреза, размеры резекции кости, заинтересованность магистральных сосудов и нервов, тип имплантируемой конструкции или трансплантата.

Ортопедические операции у детей и подростков относятся к наиболее травматичным и сопровождаются выраженным болевым синдромом в послеоперационном периоде, что ведет к увеличению числа компонентов в схеме анестезии (Wedel, Horlocker, 1997). Выбор анестезиологического пособия для лечения детей и подростков с опухолями и опухолепо­добными заболеваниями ОДА (общая, регионарная) зависит от многих факторов, а именно вида и объема оперативного вмешательства, возраста ребенка, характера сопутствующей патологии, пожеланий ребенка и его родственников. Сопряженность выделенных факторов определяет степень травматичности оперативного вмешательства, которая может проявлять себя в виде повышенного (травматического) стресса у ребенка и его матери до и после операции. Включая показатель инвазивности в общую характеристику травматичности операции, можно соотнести объективные факторы травматичности операции с субъективными представлениями об операции и анестезии у матери до и после операции, показать, как эмоциональная реакция матери на комплекс медицинских воздействий, оказываемых на организм ребенка, формирует отношение самого ребенка к пре- и постмедикации, его восстановлению после операции.

В четвертое направление медико-психологического исследования включены факторы, поддерживающие уровень физического и психического здоровья ребенка. Прежде всего, это пре- и постмедикация, а также индивидуальные и семейные ресурсы пациента-подростка. Большое внимание уделяется премедикации седативными и антигистаминными препаратами за 40—50 минут до поступления ребенка в операционную, что позволяет максимально снизить психоэмоциональное напряжение и подготовить маленького пациента к предстоящим манипуляциям анестезиологической бригады (укладывание на операционный стол, пункция и катетеризация периферической вены). Анальгезия может осуществляться введением наркотических анальгетиков, центральными или периферическими регионарными блокадами, нестероидными противовоспалительными препаратами. Современные тенденции анестезиологического обеспечения включают в себя концепцию упреждающего и мультимодального подходов к лечению послеоперационной боли. В результате неадекватной послеоперационной анальгезии у пациентов может сформироваться синдром хронической боли, который влечет за собой инвалидизацию, нарушения развития личности, задержку общей и социальной реабилитации, увеличение продолжительности и стоимости лечения. Все чаще анестезиологи отказываются от традиционной опиоидной моноанальгезии в связи с увеличением вероятности развития побочных эффектов при повышении дозы для достижения эффективного обезболивания и отдают предпочтение регионарным методам, в том числе с продленным эффектом, позволяющим контролировать боль в течение нескольких дней. Применение регионарных блокад позволяет снизить или вообще избежать использование анестетиков, индуцирующих синдром дефицита внимания (СДВГ) через молекулярные механизмы и нарушение нервных циклов и влияющих на нейрогенные цепи в префронтальной коре и базальном ганглии через дофаминэргические, глутаминэргические и нейротрофические фактор-опосредованные механизмы (Xu, Hu, Huang et al., 2019).

Индивидуальные (контроль поведения, копинг-стратегии, отреагирование чувств) и семейные (социальная поддержка, адекватные стили воспитания, копинг-стратегии матери, регуляция эмоций) ресурсы совладания с ситуацией болезни ребенка и проведения операции по поводу удаления доброкачественной опухоли ОДА, наряду с наличием информации о пре- и постмедикации пациента-подростка позволяют представить систему внешних и внутренних ресурсов ребенка в виде комплекса факторов, способствующих эффективному лечению и выздоровлению. Прогнозирование успешной реабилитации ребенка может быть, в том числе, построено на выделении общих характеристик представлений матери о болезни ребенка, анестезии и операции (триада представлений) до и после хирургического вмешательства в соотношении с динамикой представлений самого ребенка о болезни. Предиктором быстрого и успешного восстановления после операции можно считать не только объективное улучшение состояния ребенка, но и способность подростка и его матери пережить травматическую ситуацию и сохранить ее в качестве завершенного события — события прошлого.

Подробно остановившись на обсуждении объекта и предмета исследования, мы тем самым подчеркнули важность их обоснования для допустимости оценки исследования как междисциплинарного. При характеристике принципов истинного междисциплинарного подхода (см. выше) была отмечена необходимость формулировки общей проблемы и теоретической гипотезы исследования (гипотетико-дедуктивный принцип междисциплинарного исследования). С нашей точки зрения, проблема и связанная с ней гипотеза исследования состоят в том, что соподчиненность внешних и внутренних ресурсов совладания с ситуацией болезни ребенка изменяется в зависимости от травматичности и инвазивности операции и сопряженных с ними психологических характеристик. Ожидается, что в ходе решения задач исследования будет доказана значимость активного использования малоин­вазивных оперативных методик и комбинированного анестезиологического пособия с применением продленной послеоперационной анальгезии в повышении качества медицинской и социальной реабилитации детей и подростков с опухолями и опухолеподобными заболеваниями опорно-двигательного аппарата.

В заключение упомянем еще один общий принцип междисциплинарного исследования — принцип единства методологии междисциплинарного проекта. Его спецификация относительно настоящего исследования заключается в организации разобщенных медицинских и психологических факторов в систему. В качестве принципа такой организации была выбрана процедура структурного согласования теоретических конструктов и эмпирических переменных в соответствии с заданными координатами предметного поля исследования и с учетом возможного изменения физического и психического состояния пациента-подростка. Критерии этого изменения — временной показатель (интервал времени от постановки диагноза до периода после операции) и средовой фактор (отношения в диаде «ребенок— мать») позволили, не нивелируя специфики отдельных научных дисциплин — медицины и психологии — сформировать единое предметное поле исследования и разработать научный проект, актуальный не только для решения сугубо научных задач, но и для реализации практических программ в рамках восстановительной медицины и позитивной психологии.

Финансирование

Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18­00-00393 К (№ 18-00-00123; № 18-00-00049).