Эволюция итальянского романа (по материалам работ Клоринды Ди Фини), часть 1

Статья посвящена анализу эволюции итальянского романа в разные литературные и исторические эпохи, начиная с эпической поэмы Античности, заканчивая историческим романом («Обрученные» Алессандро Мандзони) и социальным романом (на примере произведений Джованни Верга «Семья Малаволья» и «Дон Джезуальдо»). На основе работ итальянского филолога Клоринды Ди Фини в статье показано, как происходило смещение фокуса повествования с судьбы сильных мира сего на жизнь простых людей, вплетенную в более глобальный исторический контекст, а также изменение позиции автора в романе — в сторону безличности и беспристрастного обличения социальных проблем.

Роман

Роман — это жанр повествования, который утвердился в первой половине восьмидесятых годов XIX в. благодаря Алессандро Мандзони и его роману «Обрученные» [8].

Он знаменовал собой эволюционное развитие итальянского романа, однако этот литературный жанр произрос из исторического романа Вальтера Скотта и даже уходит корнями в античную эпическую поэзию.  Фактически роман является приемником событий, связанных с центральной темой начала и конца, вокруг которых вращаются идеи повествования и выражения того, кто пишет.

Эпический жанр, который в Античности выражался через поэзию, рассматривался древними людьми как роман современности. Этот роман представлял собой серии песен, которые рассказывали о центральной идее: в случае «Илиады» — это война с Троей, а в «Одиссее» – возвращение Улисса на родину после долгих странствий.

Естественно, в нашей теме мы рассмотрим литературную эволюцию, начиная от эпического жанра и заканчивая жанром современного романа, в первую очередь для того, чтобы увидеть экспрессивность выражения. Современный роман принадлежит к повествовательному жанру, эпос – к поэтическому. Тем не менее, из-за разнообразия средств выражения их можно объединить на основе желания передать духовные, социальные, нравственные и идеологические ожидания и надежды общества.

Эпос переплетается с мифом, другими словами, с фантастическим повествованием, с которым человек ассоциирует свои мечты о величии и красоте. Миф рассказывает о событиях и героях, которые так же, как и в эпической поэзии, участвуют в человеческих делах. Например, во время Троянской войны боги находятся то на одной стороне, то на другой, то с греками, то с троянцами, поддерживая то одних, то других.

Таким образом, люди в Античности в значительной степени ощущали участие богов в мирских событиях, взаимосвязь человеческой жизни с божественной. Были также возможны браки между людьми и богами, в которых рождались дети с особыми способностями – так называемые «герои», как, скажем, неуязвимый Ахиллес, сын Пелея и Фетиды, или божественный Эней, сын Венеры и Анхиса, или виночерпии, рожденные от диоскуров Кастора и Поллукса, детей Юпитера и Леды.

Конечно, не обладая обширной информацией о том, что знали люди в Античности, мы должны рассматривать эпическое произведение как преобладание фантазии того времени в сверхъестественном аспекте, более обширном, чем реальность, в которой они жили. Однако, отталкиваясь от реальной жизни, они смогли выразить действительность и жизнь в своих «фантастических» произведениях. Действительно, как говорил поэт Джакомо Леопарди, произведения древних людей были более актуальны, чем современные произведения, в первую очередь потому, что они касались насущных проблем, а сама поэзия являлась просто литературным упражнением [4].

После поэм Гомера, которые отражают ценность славы и мощи греческого народа, мы сталкиваемся с латинскими эпическими произведениями. Они являются свидетельством проявления чувствительности, например, у Вергилия, который описывает общество в переходный период. Общество стремится понять истину человеческих страданий и моральных качеств личности, платит за ответы языческим богам. Например, Эней, главный герои «Энеиды», имеет все качества настоящего римского гражданина, которого Вергилий называет pius – «праведник», уважающий законы государства, семьи и, конечно, богов. Однако намек на богов со стороны Вергилия – это в большей степени дань традиции, чем его вере, в которой новая чувствительность ставит их под сомнение. В другом его произведении — «Буколики» — упоминается один святой (pius), появление которого многие критики рассматривают как знак прихода Христа, хотя оно может трактоваться как вступление на престол императора Августа.

Средневековье меняет культурные горизонты путем перемещения акцента с Земли на Небо, таким образом начиная период литературы, где главные герои – святые, а основные темы – религиозные. Эта тематика затрагивает расцвет эпических песен, которые возносят новую человеческую фигуру в статус рыцаря веры. Со Средневековья начинается период знаменных крестовых походов, когда младшие сыновья и «солдаты удачи» со знаменем Христа шли искать счастье, а многие суда отправлялись на поиски Гроба Господнего. В различных частях Европы рыцари становились защитниками женщин и придворных, отсюда появилась поэзия трубадуров, которая повествует о преданности рыцаре к прекрасной даме из замка. Также в Средневековье берут начало эпические циклы, например, бретонский, о короле Артуре, каролингский цикл о Карле Великом, которые повествуют о жизни рыцарей и героев, имеющих веру и любовь к женщине.

Эти циклы отражают реальность того времени, содержат сплетение истории и фантазии. Поскольку повествования в циклах постепенно отдаляются от веры и религии, взор литератора обращен к земле и ее ценностям, которые в Средневековье, скорее в XIV в., позволяют зародиться новелле, или анонимным рассказам, где больше нет преклонения перед религией, где на первое место вступает раздутый для того времени реализм, в котором, однако, нет никакого раскаяния автора [5].

 В «Декамероне», великом средневековом произведении, ценность вежливости описана характерным для того времени свободным языком. Боккаччо любит человека и описывает его во всех жизненных ситуациях, однако он не до конца внимателен к вопросам веры. Бокаччо хотел сжечь свое произведение, которое так ценил Петрарка. Он был настоящим гуманистом, старался найти шарм в произведениях античных классиков, пытаясь донести их глубинный смысл до человека. Эта любовь к античному миру будет довершена в эпоху гуманизма, которая ознаменована возвращением интереса к гуманитарным наукам. С другой стороны, это отказ от лицемерия, например, как в рыцарской поэме «Морганте», где рыцарь больше не является защитниками веры, а становится объектом иронии автора.

Еще в XIV в. мы встречаем рыцарский роман с двумя типами отношений: иронический и символический (религиозный). После «Влюбленного Орландо» у Боярдо, гуманиста XIII в., в XIV в. появляется «Орландо яростный», написанный Людовиком Ариосто; далее во второй половине XIV в. Торквато Тассо пишет «Иерусалим освобожденный». Для автора первое произведение представляет собой своего рода убежище и спасение от реальности.  Общество рыцарей здесь преодолело возвращение, могло бы стать анархическим, если бы были особые намерения. В самом деле, Ариосто видел при дворе Карла Великого те же интриги и ту же греховность, как и при дворе Эстенси, у которого он служил, и не мог выразить свои критические взгляды на обстановку, он был нужен при дворе как метафора самой реальности. Уже в этом рыцарском романе заметны скрытые намерения, которые обнажают новую функцию литературы, более интимную и более субъективную, когда автор рассматривает рыцарей не для того, чтобы отдать им дань уважения, но для своих литературных целей.

Таким образом, аристотелевские эпические произведения находятся далеко от памятных античных произведений, и главные герои романа кажутся одержимыми марионетками, рабами страсти. В произведениях Ариосто мы можем заметить новое отношение к интеллекту, который служит его принципом и следует за свободой. Другое же отношение просматривается в произведениях Тассо, который писал про контрреформацию и возвращение к религиозному страху: он восхваляет веру.  Это произведение, среди прочего, можно назвать замечательным из-за точной психологической характеристики персонажей, которые живут настоящими чувствами, показывая свою боль и горе. Эти чувства сплетаются в течение многих лет и дают рождение всему прекрасному. Это произведение так ценно потому, что помимо задумки автора сюда вложен еще писательский талант.

В XV в. на литературную арену вступает мелодрама, которая совпадает с порабощением интеллектуалов при дворе. Только в XVI в., во время так называемого «века Луми», который считался новым символом интеллектуалов, обогащение новыми знаниями и ценностями становится тенденцией. Просвещение как культурное движение характеризует лишь второю половину XVI в.: поиск знания в свете разума, который отрицает традиции и аристократические классы для того, чтобы перестроиться и найти новые подходы [2].

С точки зрения литературы, в эпоху Просвещения появляются новые жанры, которые служат полями знаний с общей матрицей — социальными обязательствами. Итальянская культура эпохи Просвещения знаменита такими именами, как Чезаре Беккариа — автор книги «О преступлениях и наказаниях», в которой затронута тема справедливости, пыток и смертельной казни.

В театральном искусстве театр Карло Гольдони ставит произведения на новые социальные темы, переворачивая старые правила аристократического театра и предлагая зрителю тематику современного общества, то есть буржуазии, за счет демократизации искусства.

 Благодаря Джузеппе Парини и его произведению «День» утверждается жанр сатиры, в которой он высмеивает пороки «класса паразитов» (аристократии), однако он ценит их вежливые манеры и стиль жизни. Его приверженность огромна в гражданских одах, в которых присутствуют темы чистоты воздуха, падения, опасности, необходимости и т. д. Это темы, благодаря которым автор, отталкиваясь от реальности, сталкивается с проблемами социального и нравственного порядка, где он является учителем и наставником.

 Обладатели романтической души примиряют свои представления о свободе, полные идей Просвещения, с ненавистью к любой тирании. Даже в душе Альфьери романтический индивидуализм един с ценностями Просвещения. Но уже в первой половине XVII в., когда индивидуализм поэта принимает боле демократические черты, литературная приверженность становится учением для общества. На самом деле, среди авторов-романистов приверженность к индивидуализму больше не ассоциируется с приверженностью к обществу. Уго Фосколо воплощает настоящую душу предромантизма, он движется в направлении к личному выбору и требований к стилю, чтобы дать жизненные ответы, необходимые человеку. Фосколо хочет найти баланс в литературе, который не смог найти в своей жизни, но в тоже время его приверженность родине, болезненное состояние изгнания и все трудности на его жизненном пути пропитали его произведения, привнося в них новый нравственный и социальный характер.

Его эпистолярный роман «Последние письма Якопо Ортиса» повествует о жизни солдата, чьи идеалы любви и родины разрушились, и он выбрал самоубийство как единственный путь решения.  Моральное напряжение в произведении высоко, в первую очередь потому, что дает читателю задуматься об аристократическом отношении автора, который отделяет себя от подобострастия и всякого сброда. В действительности же в произведении рассказывается о дневнике признаний, который появится в литературе позже (в XVIII в.) как психологический и психоаналитический роман.

Однако закрепление романа как жанра в широком смысле происходит благодаря историческому роману Мандзони, который относится к романтизму, вернее, его можно назвать одним из демократичных авторов. Он освобождает свои произведения от той или иной политической приверженности, придавая им социальный характер.

Исторический роман является главным героем истории не потому, что согласно традиционному видению рассказывает события прошлого, а потому, что представляет новый замысел жизни, соответственно, и истории. Он помещает на первый план смиренных, на задний фон – могущественных, создавая, таким образом, демократический процесс, в котором каждый день любого социального класса входит в историю. Даже если событие не так уж важно в повествовании, оно имеет определенную историческую отсылку, которая была частью реальности XV в. [10].

Повествование Мандзони по-настоящему историческое и поэтическое, так как включает примеры из политики, общества, морали, представленные с точки зрения автора, который ведет читателя через свое видение фактов. Автор вездесущ, хорошо знает, что такое грех и что должен сделать читатель.

В своем произведении Мандзони описывает различные социальные категории и учреждения, например, Церковь, за политической мощью которой прячутся пороки и дефекты. Описание персонажей отличается психологической тонкостью, которая была специально им предана. Более того, они продолжают жить уже вне романа. Кристофоро является символом евангельской церкви, в то время как Дон Аббондио — символ деградирующей церкви, епископ провинциального прихода — символ компромисса с властью, кардинал Борромео — символ возвышенной Церкви, все же способной спуститься до уровня простых людей, чтобы понять их.

Управляющий класс представляет собой пустую и бесполезную мощь, которая не может вписаться в общество. Но религиозная вера Мандзони находит выход христианства в описании таких персонажей, как Безымянный, который при любых обстоятельствах сохраняет свою романтическую душу, стремящуюся к возвышенному. Таким образом, в романах Мандзони автор является нравственным и духовным гидом, проводником читателя. Мандзони — поэт, бард, воспитатель нравов и ценностей, вестник своего времени. Его роман служил средством воспитания чувства свободы и чувства объединенный отчизны с общим языком – все это Мандзони находит в лице флорентийского образованного общества. Развитие романа – это процесс в настоящем времени, который подвергается реальным событиям, то есть имеет причинно-следственную зависимость. Однако традиционному роману не достает того, что появится в смутное время: время истории и время памяти.

Роман «Обрученные» получил огромный успех, потому что содержит в себе ценности и идеи, которые важны и сегодня как пример хорошей литературы. Успех романа в XIX в. объясняется в равной степени существованием таких авторов, как Ипполито Ньево, и социальным романом Джованни Верга.

Характеристики социального романа отличаются от романа исторического тем, что они рождаются в разные культурные и социальные эпохи. Несмотря на то, что Италия уже сформировалась, условия жизни на юге не поменялись: обязательная военная служба заставляет крестьян бросать работу и лишает их семьи источника дохода; налог на имущество постоянно меняется; не улучшается состояние бедных южан, которые, с точки зрения Верга, несмотря ни на что сохраняют традиционные ценности семьи и чести.

Верга — уже не поэт-бард, более того, он исчезает из повествования, прячась за словами и действиями, которые сами говорят за себя. Однако неизбежно то, что выбор повествования предполагает участие автора в действиях произведения. В связи с этим Верга вмешивается с фатализмом и детерминизмом, типичными для скептического и разочарованного сицилийца. В произведении «Семья Малаволья» нет надежды на изменения к лучшему: герои бедны и имеют социальное жилье, однако есть риск его потерять (согласно «концепции устрицы»). «Концепция устрицы» основана на вере в то, что для тех, кто принадлежит к группе слабых, должны  поддерживаться  семейных ценностей,  работы, традиций предков, чтобы избежать несправедливости этого мира, который как «прожорливая рыба» съедает все вокруг.

Главной характеристикой социального и натуралистического романа является безличность (имперсональность) автора [1]. Отличие от французского натуралистического романа заключается в том, что роман Верга не имеет никаких намеков на политику, потому что автор не предлагает решения политических проблем для проблем социальных, он ограничивается их обличением. Отсюда этот рационалистический выбор мотивов, которые сужают горизонты целей в начале XIX в., которые ориентированы на всю нацию. После объединения социальные проблемы стали еще острее из-за сложности соответствия законам государства каждого региона. В Италии начинается период кризиса и недоверия, который был особенно важен для юга. Напряженность, которая характеризует Возрождение, спадает, однако с верой в науку и прогресс, которые, согласно Верга, «удовлетворяют потребности только крупной рыбы, заглатывая мелких рыбешек подобно потопу».

Пессимизм и фатализм – это две темы, на фоне которых изображены побежденные персонажи Верга. В романах Верга отсутствует психологическое напряжение, как, например, в романах Мандзони, потому что персонажи сами участвуют в действиях. Поэтому «Семья Малаволья» считается общей, «хоровой» трагедией, поскольку рассказана хором голосов; «Дон Джезуальдо», наоборот, не является хоровым произведением, потому что  фигура главного героя накладывается на общество, но он находит свое «альтер эго» в социальных предрассудках, в противостоянии классов.

По большому счету, представление общества кажется реалистичным, как и у Мандзони, однако можно сказать, что у Верга присутствует настоящая, полная реальность, так как реальность остается объективной и не переделана с точки зрении автора, как у Мандзони. Но эта объективность обречена на разрушение и увядание, потому что неверие в абсолютные ценности жизни постепенно заставляет разрушаться и в конце потерять все. Культурная манифестация, которая свидетельствует о кризисе ценностей – это декадентство.

Декадентство

Сам термин обозначает «падение» чего-то, нехватку необходимой поддержки, которая сообщает нам о смысле жизни. Ценности романтизма в родине и нации, которые преобладали в первой половине столетия, отошли на второй план, уступая место позитивистской вере в науку и в прогресс, что приблизило новую эру кризиса и недоверия к любой определенности, причине неудачи, прежде всего в Италии, благодаря политическим и экономическим программам правого и левого крыла. Впрочем, экзистенциальный кризис повлиял на всю Европу, и проблемы кризиса выражались по-разному в искусстве того времени [10].

Когда не хватало общих идеалов для вдохновения, каждый писатель, основываясь на своих чувствах, эмоциях и опыте, отвечал на кризис своим собственным видением, то есть отношением к стилю и содержанию. Пастбища символизируют почтение к тайне и непознаваемые ноты невыразимой деликатности, вдохновляющие писателя обратиться к миру природы, который представляется убежищем от зла и возвращением в утробу матери. Это своего рода регресс общества, в сторону проблем семейного гнезда, когда младенец знает только, как получить что-то, плач да смех. На самом же деле, он может узнать в маленьких вещах серьезные вещи, в микрокосмосе — макрокосмос, что и есть настоящее чувство жизни.

Объективный роман А. Мандзони

Алессандро Мандзони является крупным представителем объективного романтизма, основанного на объективном представлении реальности.

Он родился в Милане в 1785 г. в благородной семье Пьетро и Джулии Беккариа, дочери просветителя Чезаре Беккариа, автора «Преступления и наказания». 1801 г. принадлежит одно из его ранних стихотворений — «Торжество свободы», которое отвергает католические суеверия и провозглашает свободу. Таким образом, уже в этом первом произведении, написанном, когда ему было 16 лет, видна гражданская приверженность идеалам поэзии, связанным с жизнью и правдой, которые характеризуют все творчество Мандзони.

В начале своего пути Мандзони был рационалистом и просветителем, выступал против тирании и клерикализма, интересовался якобинскими идеями. Его первыми вдохновителями были его друзья: Парини, Альфиери, Фосколо. Эти люди помогли соединить в нем поэзию и жизнь. Связь с просветительской и реформистской средой Милана позволила Мандзони заняться революционной поэзией и конкретными проблемами общества в демократическом смысле.

Важной была также его дружба с неаполитанскими изгнанниками Ломонако и Куоко в 1799 г. От Куоко он узнал об исторической концепции Вико, который рассматривал историю как прогресс через отслаивание ненужного, и понял простую истину: свобода не является даром, свобода должна быть отвоевана народом. Плоды этих идеи вобрали в себя такие произведения, как «Адда» и «Проповеди», нравственная и политическая сатира.

Самое важное среди произведений начального периода — это стихотворение «На смерть Карло Имбонати», который был возлюбленным его матери. Важность этого произведения заключается в том, что оно было написано, чтобы выразить цель поэзии —показать действительность, историческую и нравственную. Такой взгляд на поэзию виден в неоклассической поэме 1809 г. «Урания», где говорится о цивилизации людей через произведение искусства. Эта тема уже упоминалась в произведении «Мусогония» Монти.

C 1809 по 1810 гг. Мандзони жил в Париже и изучал европейскую культуру, что повлияло на становление писателя. Там он встречался с французскими идеологами, которые жаждали соединения принципов Просвещения и чувственности романтизма, помня о традициях и истории. Также стоит отменить дружбу Мандзони и Клода Форьеля, который был старшее его на 15 лет. Он укрепил в писателе любовь и уважение к истории, которые потом появятся в произведениях Мандзони [6].

В то же время, в 1808 г., он женится на Генриетте Бондель, кальвинистке. Их брак был для Манздони поворотным моментом, так как символизировал начало духовного пути, не атеистического, но и не религиозного.

Генриетта выросла в Париже, все свое время она проводила с аббатом Дегола, впоследствии приняла католическую веру; вскоре после 1810 г. Мандзони и сам стал католиком. Это решение было не внезапным, а взвешенным, основанном на произведениях Паскаля, Масийона и Боссюэ. Это изменение было чрезвычайно важно для Мандзони как человека и как писателя. Католическая вера помогла ему в поисках морали и своей литературной концепции, она была средством духовного назидания и не противоречила его идеям просвещения, свободы, равенства, братства и справедливости.

Мандзони относился к католикам-либералам, которые способствовали итальянскому Рисорджименто (национально-освободительному движению XIX в.). Однако, несмотря на то что он был католиком, он отрицал временную власть Пап и не был сторонником идеи того, чтобы Рим стал столицей объединенной Италии.

Самой важной была его борьба за то, чтобы изменить итальянскую литературу, поднять ее на современный, национальный и народный уровень. Воспринимая народ как главного героя истории, Мандзони стремится в своих произведениях выразить настроения и идеалы, чтобы обучить народ понимать себя как с политической точки зрения, так и с нравственной.

Принятие католической веры также способствовало становлению Мандзони как поэта. В 1810 г. он возвращается в Италию и пишет «Гимны» (1812-1815), к которым добавляет «Троицын день» (1822). С 1816 по 1820 г. пишет свою первую трагедию «Граф Карманьола» и позже, с 1820 по 1822 г., «Адельки». В 1821 г. он пишет две большие оды «Март 1821» и «Пятое мая» и начинает исторический роман «Обрученные».

В первой редакции роман назывался «Фермо и Лючия», он был опубликован в 1841 г. Позднее роман был несколько раз изменен, включая имена персонажей и их характеристики, и был опубликован в 1827 г. под названием «Обрученные». Последняя редакция романа была издана в 1841 г. после лингвистической ревизии. Были убраны архаизмы, просторечия, и герои говорили языком образованного флорентийского общества того времени.

В тот же период он пишет одни из своих самых важных нравственных, исторических и поэтических сочинений: «Комментарии к католической морали» (1819), — в ответ на произведение Симонда де Сисмонди; «Речь о некоторых исторических моментах лангобардов в Италии» (1822), затем «Письмо Мистеру Шове» (1820) и «Письмо Маркизу Чезаре Азелье» (1823). Два письма выражают его приверженности к принципам романтизма [7].

После 1827 г. заканчивается его самый активный творческий период. Он обращает свое внимание на редактирование романа и композицию исторических произведений, например, «Истории печально известной колонны» (1842), «Эссе о французской революции 1789 г. и итальянской революции 1859 г.», а также на произведения философско-литературного характера, как, например, «Беседа об историческом романе».

В эти годы поэт болеет, страдает от обрушившихся на него невзгод: смерть жены (1833) и нескольких детей, в 1861 г. — смерть второй жены, Терезы Стампа.

В 1861 г. он был назначен на должность сенатора Итальянского королевства. В 1873 г. он умирает в Милане в возрасте 88 лет.

Поэтика Мандзони

В произведениях «Письмо Мистеру Шове» (1820) и «Письмо Маркизу Чезаре Азелье» (1823) он ясно выражает идеи своей поэтики: поэзия должна иметь реальное основание (здесь говорится об исторической реальности и морали), быть важной для цели (моральное и гражданское назидание для читателя), интересной с точки зрения средства выражения (современное содержание и язык).

Его глубокая вера и романтическая культура заставили его задуматься о настоящем источнике поэзии, который делится на естественный и исторический. Первый включает в себя второй (история и мораль, таким образом, одно и то же), потому что в истории человек выражает свою «природу», связанную с откровением веры, что есть настоящая сущность человека.

Самым интересным представляется различие между реальностью поэтической и реальностью исторической: история должна трактовать реальные факты, организуя их в хронологическом порядке; поэт же должен вводить что-то новое при условии сохранения гармонии с историческими фактами, потому что поэзия должна говорить о психологии людей, об их мыслях и желаниях, она не должна воспевать только победы, но рассказывать и о поражениях [12].

Трагедия и концепция трагедии

Трагическая поэтика Мандзони подвергается критике Витторио Шове, который с одной стороны ценит произведение «Граф Карманьола», с другой стороны, заявляет, что это произведение осталось непонятым согласно аристотелевской общности времени и места, которая присутствует в классической трагедии во Франции и в Италии, например, в произведениях Монти и Фосколо.

Мандзони не принимает эти обвинения, поддерживает теории Шлегеля и других романтиков, следует примеру Шекспира и Шиллера. Он считает эти правила (сцена, которая должна длиться 42 часа или максимум 36 часов) абсурдными, потому что они препятствуют адекватному изображению исторической реальности.

В двух трагедиях доминирует представление настоящего исторического времени, где есть действие и человеческая душа, мучение и величие, контраст между искушением зла и необходимостью Бога. Трагический контраст появляется из-за двух противоположных типов персонажей: с одной стороны, это мужчины, которые следуют жесткому политическому и региональному закону государства, те, кто принимает жестокость, отрекаются от христианской идеи братства во имя эфемерного земного торжества; с другой — благородные, чистые люди, тем не менее, терпящие поражение, потому что они тщетно пытались чтить все добро в мире. Они находят настоящее величие в христианской смерти, ибо оно исходит изнутри.

Трагедии Мандзони имеют пессимистический оттенок из-за того, что в самой истории доминирует зло, и Провидение вмешивается в ситуацию только в момент смерти. Только в произведении «Обрученные» появляется нота безмятежности, предупреждая постоянное вмешательство Провидения в мире [3].

«Граф Карманьола» повествует о жизни капитана XV в. Франческо Буссоне, названного «Карманьола» по месту его рождения в Пьемонте. Он служил у Филиппа Висконти и женился на его дочери. После ссоры с герцогом в Милане он переходит на службу в Венецию и теперь ведет борьбу против Висконти, но вскоре обвинен в предательстве и обезглавлен в 1432 г. Мандзони убежден, что граф мог бы быть невиновным и тогда трагедия разворачивается среди неправомерного осуждения и контраста между реальностью графа и хитрой, циничной политикой Венеции, которая во имя региона и государства готова превратить в ничто жизнь и честь человека.

«Адельки» — произведение написанное между 1820 и 1822 гг. – представляет собой, как и «Граф Карманьола», отражение бед Италии в период жизни Мандзони. Действие происходит в VIII в., когда династия лангобардов терпит крах, и вместе с ней уходит последняя надежда на возможность сохранения Италии как объединенного и независимого государства.

Дальнейшие исторические исследования — «Дискурс на тему некоторых аспектов истории лангобардов в Италии» — убедили Мандзони в том, что лангобарды всегда страдали от жестоких и свирепых угнетателей, поэтому Папа попросил помощи у короля франков Карла Великого.

Основной темой выступает драма желания, где король лангобардов угнетен Карлом Великим. В повествовании все взаимосвязано: драма Эрменгарда, где счастье сменяется отречением; в произведении «Адельки», где главные герои настроены против войны, сражаясь за любовь отца и угнетенного итальянского народа.

Даже здесь персонажи принадлежат к разным лагерям: с одной стороны, это сильные люди, которые имеют желание властвовать; с другой — хранители идей христианства, которые вынуждены уступать при столкновении с враждебной действительностью. К миру первых принадлежат великие победители — такие, как Адельки и Эрменгард, которые только после смерти обретают покой, безмятежность и счастье. Эти трагедии основываются на пессимистическом аспекте истории, однако это не говорит об отчаянии, ведь Бог существует, даже если он находится далеко и вмешивается только в конце.

Особенного внимания заслуживает роль хоров в трагедии — так называемые «кантуччи» автора, названные так потому, что автор вносит в повествование свои моральные, религиозные и психологические соображения от первого лица. Примером является хор в четвертом акте в произведении «Адельки».

«Гимны»

После того как Мандзони сменил веру, он отказался от своих прежних произведений для того, чтобы начать «Гимны» как новый вид поэзии, в которой он надеялся воплотить свои представления. Это направление было верным, так как автор хотел передать таинства христианской веры, которая включала в себя классическую и языческую мифологию вместе с христианской [9].

Его задумкой было составить двенадцать гимнов, которые бы воспевали главные праздники богослужебного календаря, но в итоге в календарь было включено всего пять: первые четыре, «Воскресение», «Имя Марии», «Рождество», «Страстная пятница», среди 12 и 15, последнее, «Троицын день» 22 числа. «Рождество» и «День всех святых» остались в календаре, но были представлены фрагментами. Структура гимнов оставалась устойчивой и состояла из описания мистического события, главного события и комментария торжества.

«Гимны» представляют собой новый вид хоровой лирики. В них Мандзони не выражает индивидуальный опыт, не намекает на свою религиозную конверсию, а выражает молитву. Несмотря на новизну, сам язык еще не имеет революционного характера, который потом появится в романах, поэтому поэт принимает традиционный язык, освобожденный от мифологии.

«Оды»

Мандзони был одним из сторонников объединения и независимости Италии; эта политическая тема связана с его поэзией и моралью: свобода Италии рассматривается как желание самого Бога, во имя справедливости, равенства и братства. Таким образом, он находит веру христианскую и либеральную, занимает демократическую и антиклерикальную позиции.

Даже в песне «Апрель 1814 г.» после падения Наполеона Мандзони стремится выразить надежду, что Королевство Италии останется объединенным и унитарным государством. Но эта надежда была пустой, так как после сочинения этого произведения, 28 апреля 1814 г. австрийцы захватили Венето и Ломбардию.

«Провозглашение Римини» – вторая патриотическая песнь, которую Мандзони пишет в 1815 г. Она рассказывает о восторженном ответе на объявление, напечатанном в Римини Иоахимом Мюратом, который призывал итальянцев сражаться с ним за свободу и независимость. Но песня остается прерванной из-за поражения  Мюрата при Толентино.

Одними из самых запоминающихся песен про зрелость и политическую силу можно назвать «Март 1821» и «Пятое Марта».

Первая ода написана в честь движения карбонариев из Пьемонта 1821 г., когда казалось, что Карл Альберто был готов послать Тичино, чтобы освободить Ломбардию от австрийцев. Она написана таким образом, как будто эти события уже случились и Италия стала объединенной и свободной. Оды, однако, по причине неудачи движения были опубликованы сразу в 1848 г. и посвящались немецкому поэту и солдату Теодору Кернеру, который умер, сражаясь за независимость Германии в битве при Лейпциге.

Оды представляют собой песнь о вере в свободу и независимость Родины. Мандзони выражает унитарную идею, основываясь на едином языке, религии и традиции. Также заслуживает внимания преданность немецкому поэту, который осуждает бунт иностранцев, потому что уважает право каждого народа иметь свободную и объединенную родину, право, заявленное немцами, когда они находились под гнетом Наполеона.

Другая великая ода Мандзони, написанная под влиянием фигуры Наполеона, которая отражает мысли поэта об истории и предназначении, — «Троицын день». Написанное в течение трех дней, это произведение представляет собой описание жизни Наполеона с точки зрения христианского провидения [11].

В действительности это лирическое ядро оды, которое состоит из трех частей. Вначале

Далее следует ознаменование своей великой судьбы и поражения: одаренный гениальной изобретательностью, Наполеон был судьей двух веков, повсюду ощущалась его мощь; он познал, что такое победа и поражение, слава и ссылка. В конце поэт видит Наполеона как человека, брошенного на остров Святой Елены, где он в последний раз разговаривает с Богом, пытаясь возродить христианскую надежду.

1. Андреев М.Л. Литература Италии: Темы и персонажи. М.: РГГУ, 2008. 409 с.
2. Володина И.П. Итальянская традиция сквозь века: Из истории итальянской литературы XVI-XX веков. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004. 262 с.
3. Елизарова М.Е. История зарубежной литературы XIX века. М.: Просвещение, 1972.
4. История становления романа [Электронный ресурс]. URL: http://studbooks.net/771051/literatura/istoriya_formirovaniya_romana_zhanra_hudozhestvennoy_literatury_vidy_romana  (дата обращения: 24.10.2016).
5. Кожинов В.В. Происхождение романа: Теоретико-исторический очерк. М: Советский писатель, 1963. 440 с.
6. Курдина Ж.В., Модина Г.И. История зарубежной литературы XIX века. Романтизм: Учебное пособие. М.: Флинта: Наука, 2010. 208 с.
7. Ладыгин М.Б. Романтический роман: Пособие по спецкурсу. М.: Моск. гос. пед. ин-т им. В. И. Ленина, 1981. 140 с.
8. Обрученные: повесть из истории Милана XVII века / А. Мандзони; пер. с ит., под ред. Н. Георгиевская, пер. с ит., под ред. А. Эфрос, послесл. А. Штейн. М.: ТЕРРА. Кн. клуб, 1999. 536 с.
9. Полуяхтова И.К. История итальянской литературы XIX века. М.: Высшая школа, 1970. 206 с.
10. Galens D. World Literature and Its Times: Italian Literature and Its Times. Publisher: Gale, 2005. 576 p.
11. Immagini della vita e dei tempi di Alessandro Manzoni (a cura di M. Parenti), Firenze, Sansoni, 1973. 233 p.
12. Lanfranco C. Manzoni. Ideologia e stile, Einaudi, Torino 1975, 314 p