Введение
Лингвокреативность в текстах СМИ служит для передачи коммуникативной интенции, усиления воздействия на адресата [Тарасова, 2018а; Тарасова, 2021]. Используемые при этом приемы языковой игры повышают экспрессивность речи, в том числе за счет сознательного нарушения авторами медиатекстов языковой нормы. Согласимся с Т.П. Крановой, что «языковая игра многофункциональна» и в текстах современных СМИ выполняет разнообразные функции: комическую, развлекательную, гедонистическую, характерологическую, фатическую, аттрактивную, компрессивную, смыслообразующую, выразительную, эстетическую, экспрессивную (воздействующую), дискредитирующую и оценочную [Куранова, 2008, с. 5]. Нами также ранее рассматривалась лексическая креативность медийных текстов, направленная на привлечение внимания аудитории в рекреационных и развлекательных целях [Тарасова, 2023].
Языковая игра, в том числе в текстах СМИ, является предметом заинтересованного изучения как отдельных лингвистов, так и екатеринбургской школы «Лингвистика креатива». Как отмечает И.Т. Вепрева, лексическая сфера стала «самым чутким барометром, реагирующим на социальные изменения» [Вепрева, 2022, с. 116], что находит свое отражение в «массовом лингвокреативе», играющем в жизни современного человека не только «лингвистическую, но и социальную и культурологическую роль» [Ремчукова, 2014, с. 287]. Прагматику кодов языковой игры в рекламе, медиатекстах и интернет-коммуникации текста в своих работах исследует Т.А. Гридина [Гридина, 2018; Гридина, 2019; Гридина, 2019а] и представители сформированной ученым научной школы.
Использование ономатопеи и эрративов при создании языковой игры в медиатекстах
В настоящей работе продолжим изучение в текстах СМИ языковой игры, связанной с использованием игрем, эрративной лексики и ономатопеи. Материалом для исследования послужили тексты развлекательной программы про жизнь столичного кота Бублика на канале «Москва 24». Это около ста выпусков, в которых ведущий кот Бублик делится с москвичами полезными советами и новостями из жизни города. Тематически они подразделяются на три основных блока: «Мрр вашему дому!», «Лучший город мрра», «Котейка рубль бережет». Материал в исследованных нами видеороликах преподносится легко, с юмором, на «кошачьем» языке, хотя темы сюжетов важны для горожан: финансовая грамотность, реновация, транспортная инфраструктура, медицинское обслуживание и проч. Поддерживает развлекательный характер программы и формат видеоизображения: «целиком анимированный выпуск, или комбинированные съемки (расположение мультипликационного героя-ведущего в необходимых по сюжету локациях города)» [Тарасова, 2023, с. 341]. Программа имеет короткий хронометраж, в среднем 35–40 сек., что отражает и общую концепцию эфирной сетки канала «Москва-24», который использует в основном такие (короткие) формы контента (15–45 минут) и в течение дня активно задействует повторы [Могилевская, 2022, с. 195].
Как мы отметили выше, ведущий кот Бублик разговаривает со зрителем «кошачьим» языком, который создается авторами программы с помощью сочетания таких лексических средств, как эрративы и ономатопы. Термин «эррати́в» (от лат. errare в значении «ошибаться»), введенный Г. Гусейновым, означает слово или выражение, подвергнутое нарочному искажению носителем языка, владеющим литературной нормой, для придания особого эффекта [Эрратив [Электронный ресурс]] воздействия, создания заинтересованности, вовлечения в языковую игру. Ономатопея подразумевает словотворчество, связанное со звукоподражанием, фонетическим уподоблением окказиональных единиц неречевым звукокомплексам [Ономатопея [Электронный ресурс]], в том числе наподобие «языка» животных. Согласимся с Э.В. Эрдниевой, что в русском языке звукоподражания — активные участники словообразовательных процессов, т. к. являются производящей основой для различных частей речи [Эрдниева, 2018].
Видеоролики про кота Бублика выходят с субтитрами, поэтому зритель может быть уверен, что не ослышался, заметив необычное слово. Для нашего исследования это также полезно, т. к. нередко игремы в речи кота-ведущего оформлены с использованием графиксации: Я это КОТегорически одобрМЯУ!; ПоздравьМЯУ!
Рассмотрим примеры употребления в исследованном материале ономатопеической окказиональной лексики. Поскольку ведущий программы «по происхождению» кот, то очевидно, что в составе текстов развлекательной программы использованы игремы, базирующиеся на звукоподражании классическим кошачьим «мяу» и «мур»:
(1) Я открыл портал! «Активный гражданин» — тут каждый может выразить свое мнение по всяким названиям! Ну, держись, Мяусква! Переименовать Котельники в КОТейники, станцию Беговую в Тыгыдовскую. А Фили… В Филе! Желательно куриное! К уголовному розыску вопросов нет. МУР-р-р — это всегда хорошо!
(2) Вот блин! Все они облагородили! И ЦАО, и ЗАО, и ЮВАО. А кто облагородит МЯО? Я тоже мяусквич! Мне положена набережная…вокруг миски. И современный фудкорт, сколько можно с пола есть?! И почему у меня в лотке опилки?
(3) Все. Включаю главное чувство мяусквича — чувство собственного достоинства. Звоню в диспетчерскую ругаться!
Игремы «Мяусква» и «мяусквич» подчеркивают столичное происхождение Бублика (в пресуппозиции: хозяйка Наташа взяла его в одном из приютов города) и по-кошачьи хозяйское отношение к своей территории (ср.: Мы, москвичи, всем рады. Пусть только паспорт получит… Ветеринарный [о новом питомце Наташи, собаке Зефирке]).
Языковая игра омофонов: звукоподражание «мур» и аббревиатура МУР – Московский уголовный розыск (К уголовному розыску вопросов нет. МУР-р-р — это всегда хорошо!), к которому у добропорядочного и законопослушного жителя столицы не должно быть вопросов.
(4) Бублик: Прощай, дорогой друг! Мне будет тебя не хватать! [смотрит в пустую миску]
Наташа: Ну все, Бублик. Импортный корм закончился, переходим на российский.
Бублик: Блин, страшновато… А буду выпендриваться, могут и меня импортозаместить. Я ж шотландец. Эх, была не была! Мы и не таких едали. [Ест] Ой! Сосисочненько… вполне себе колбасытненько, и даже… Фуа-грандиозно! А ведь работает импортозамурчение!
Композит «импортозамурчение» – пример языковой игры с актуальной лексикой современного периода. Тема санкций и импортозамещения — одна из наиболее востребованных в массмедийном дискурсе последних лет, в том числе и с точки зрения словообразования [Тарасова, 2018]. Соответственно, «импортозамещение» можно назвать «ключевым словом текущего момента» (понятие предложено Т. В. Шмелевой), что делает его «объектом активной и массовой языковой рефлексии» [Шмелева, 2009]. В данном случае сложное слово «импортозамурчение», благодаря внедрению звукоподражательной части, приобретает особенную позитивную окраску: новый российский корм не только может заменить импортный, а он даже ‘очень вкусный’. Это подчеркивается контекстом, в котором используются окказиональные композитные наречия «сосисочненько», «колбасытненько» и «фуа-грандиозно», имеющие положительную «деликатесную» коннотацию. Считается, что коты от удовольствия, в том числе от вкусной еды, мурчат. Таким образом, «импортозамурчение» создает «у реципиента яркий акустический образ» [Хабибуллина, 2017], чтобы продемонстрировать, по замыслу авторов текстов, что новый российский корм очень понравился Бублику.
Подобный акустический образ представлен и в следующем контексте:
(5) Диктор в телевизоре: В районе Ясенево откроют новый рекреационный центр. Площадки для йоги, боксерские груши и скалодром…
Бублик спал на диване, вскочил: ЧТО? Я возмурщен! Площадка для йоги? Москвичи, да вас прогнуть пытаются! [стоит, прогнув спину] Боксерские груши? [на лапках боксерские перчатки] А где боксерские яблоки? [стучит лапой в перчатке по яблоку] Еще и скалодром! [лезет вверх по шторе] Да мы от ваших идей уже на стенку лезем! Ладно, нормальный центр. А не нравится он мне, потому что он в Ясенево. А я — нет!
С помощью эрратива «возмурщен», основанного на звукоподражании, авторы текстов программы передают эмоции Бублика «кошачьим» языком.
(6) На мос.ру есть целый раздел с благотворительностью… Ведь настоящий москвич всем помогает! Тем, кто прикован к постели… Вставай! [сидит на груди у спящей хозяйки Наташи] Тебе пора на работу, а мне — под одеялко! Помогает детям! Малыш, давай-ка я тебе помогу! [придвигает себе миску с кормом собаки Зефирки] Ты же одна явно все не съешь! Помогает животным… Потому что мяуимущим нужна поддержка!
(7) Сегодня я буду цирковым котиком… Работаю со страховкой! И расскажу, какой она бывает. Кроме привычных [на экране окошки: ‘автомобиль’, ‘гипс’, ‘пожар’], бывают и необычные страховки. Например, страхование домашних животных, оно же — страхование мяущества. Заболеет Бублик… Хозяйка получит на лечение рублик.
В контекстах (6) и (7) представлены игремы, лексически связанные с владением домашними животными. Композит «мяуимущие» (ср. малоимущие) обозначает хозяина, владельца кота. Эрратив «мяущество» подразумевает мяукающее имущество, т. е. домашнего питомца, у которого тоже должны быть документы: ветеринарный паспорт, страховой полис.
(8) Программа «Мой район» идет много лет… А программа «мой квартиру» начинается прямо сейчас! Ты моешь пол… [у собаки Зефирки швабра в зубах] А я буду пылесосить! [катается на роботе-пылесосе] Ты — вылизывай кухню… А я… миску! Ты почисти прихожую… А я историю браузера! [в истории просмотров: «Выставка голых кошек», «Голые кошки», «Сфинксы»] Главное — это грамотный мяунеджмент! Эх, что бы ты без меня делала!
(9) Диктор в телевизоре: Вы можете участвовать в жизни Москвы, предлагая свои идеи для развития на портале «Город Идей»…
Бублик: А что? Есть и у меня идеи для мяудернизации! В общественном транспорте выделить места для пассажиров с котьми! В МФЦ помогать не только с оформлением, но и с окормлением. А в поликлиниках устроить чек-лап! Дерзайте и вы! Проявите свою незаурядную столичность!
В примерах (8) и (9) эрративы, окказионализмы с помощью звукоподражательного компонента придают исходным процессам (менеджмент и модернизация) направленность на «кошачьи нужды». «Мяунеджмент» подразумевает, что кот выступает руководителем в процессе уборки квартиры. «Мяудернизация» столицы должна, по мнению Бублика, включать различные обновления в сфере услуг для владельцев кошек и других домашних животных.
(10) У нас во дворе больницу реконструировали. Представляю, как доктора этому врачуду радуются! У окулиста глаза на мокром месте от счастья. Причем все! ЛОР повсюду свой нос сует… В новое оборудование! У аллерголога аж зудит, как всех вылечить хочется! А медбратья и медсестры молиться готовы на новый ремонт! Интересно, им там нужны мяудицинские работники?
(11) Московские поликлиники стали превращаться в мяудицинские центры! Ну, привет, чудо-юдо-робо-кот! Это раньше пациенты могли в очереди погавкаться. А теперь… Только мурчать будут. Пришел пациент к окулисту, а она ему со входа глазки строит. Записались на рентген? Она вас просвЕтит… в какой кабинет идти. А какая же она покладистая! Всю вашу тяжелую поклажу перевезет. Настоящий сервис с нечеловеческим лицом! Теперь в трех московских больницах, каждому заболевшему готовы протянуть еще и лапу помощи… Добро пожаловать, или, как говорится: наше вам с кисочкой! Ха-ха-ха!
Эрратив «мяудицинский» предполагает связь котов с медицинской сферой. А в примере (11) описывается новые роботы-помощники, размещенные в нескольких столичных больницах (см. чудо-юдо-робо-кот), которые имеют дизайн, напоминающий кота: выступы «ушки» на корпусе и мордочка кота на экране интерфейса — «сервис с нечеловеческим лицом» (ср. с прецедентным выражением «сервис с человеческим лицом», т. е. с высокой клиентоориентированностью).
Заключение
Итак, мы проанализировали еще один способ осуществления языковой игры, используемой в медиадискурсе для воздействия на адресата, зрителя. Хотя сами по себе звукоподражания «не способны передавать чувства, переживания, волеизъявления и т.п.», их сочетание с эрративами «усиливает и дополняет значение» [Хабибуллина, 2017] вновь созданных лексических единиц. Такие искаженные, деформированные слова и выражения создают особые фонетические эффекты, привлекают внимание аудитории.
Отметим, что эрративы напоминают окказионализмы, но это поверхностное сходство. Для окказионализмов характерно необычное употребление в содержательном плане или оригинальное индивидуально-авторское словообразование, они «понятны на фоне контекста, ситуации, к которым “привязаны”, и модели или образца, которые послужили базой для их создания» [Бельчиков]. Эрратив — это «искаженное слово, имеющее другой семантический контекст, но не изменяющее в корне своего значения» [Карась].
Д.Д. Корниюк и В.В. Цицкун в рамках своего исследования употребления эргативов в речи провели социальный опрос и выяснили, «что чаще всего употребление эрративов обусловлено стремлением говорящего/пишущего усилить экспрессивную окраску речи, оживить повествование, придать ему шутливо-ироничный оттенок, поддержать непринужденное общение и т. д.» [Корниюк, 2023]. Подобные цели преследуют и на телевидении в работе над современным развлекательно-информационным контентом.
Языковая креативность, использование таких средств, как игремы, эрративы и онамотопы, позволяют создавать лаконичные и неформальные медиатексты, обладающие высоким уровнем выразительности и воздействия на аудиторию.