Методика изучения склонности к педагогической импровизации и самооценки опытности: конструирование и апробация

1336

Аннотация

Изложены результаты разработки и апробации опросника, предназначенного для оценки склонности к педагогической импровизации и самооценки опытности у учителей и студентов. На основе факторного анализа первичного варианта опросника выявлены два фактора, которые интерпретируются как самооценка склонности к педагогической импровизации и самооценка опытности. Показана достаточная одномоментная надежность (согласованность) выделенных шкал. Обсуждаются вопросы критериальной и конструктной валидности опросника.

Общая информация

Ключевые слова: учителя, студенты, педагогическое мышление, педагогическая импровизация, профессиональный опыт

Рубрика издания: Междисциплинарные исследования

Тип материала: научная статья

Для цитаты: Савин Е.Ю., Савина В.В. Методика изучения склонности к педагогической импровизации и самооценки опытности: конструирование и апробация [Электронный ресурс] // Психологическая наука и образование psyedu.ru. 2012. Том 4. № 1. URL: https://psyjournals.ru/journals/psyedu/archive/2012_n1/50287 (дата обращения: 13.10.2024)

Полный текст

 

Одной из важных эмпирических характеристик профессиональной компетентности учителя является педагогическая импровизация [2; 4; 5; 11]. В педагогической психологии импровизация рассматривается прежде всего как черта профессионального педагогического мышления и под ней понимается «нахождение неожиданного педагогического решения и его мгновенное воплощение, совпадение процессов создания и применения при их минимальном разрыве» [2, c. 21].

Различные варианты осмысления сущности «педагогической импровизации» включают это понятие в разные теоретические контексты. Так, в процессуальном плане импровизация противопоставляется детальному, пошаговому рефлексивному планированию уроков и обучению с опорой на заранее подготовленный план [2; 11].

По мнению В.Н. Харькина, педагогическая импровизация отражает творческую, продуктивную составляющую педагогического мышления и педагогической деятельности в целом и противопоставляется стереотипным, автоматизированным способам действия, представленным в его прошлом профессиональном опыте [4].

В контексте ситуативного подхода к педагогическому мышлению М.М. Кашапов противопоставляет ситуативный и надситуативный уровни мышления учителя, причем последний характеризуется прежде всего осознанием учителем необходимости изменить самого себя, выработать новые, нестандартные схемы мышления по отношению к ситуации [1]. Хотя М.М. Кашапов и не использует термин «импровизация», однако он актуализирует общий контекст противопоставления репродуктивного (опирающегося на опыт) и продуктивного (творческого) мышления. Таким образом, в перечисленных подходах импровизация противопоставляется профессиональном опыту и предполагает не столько опору на этот опыт, сколько возможность его проблематизации и переосмысления.

Различные характеристики педагогического мышления вне зависимости от их концептуализации в рамках исследовательских подходов находят свое отражение и в профессиональном сознании учителя. Изучение этих характеристик является особой исследовательской задачей, поскольку речь идет о том, как сами учителя оценивают собственное мышление и на какие субъективные параметры они при этом опираются.

Наше основное предположение состояло в том, что склонность к импровизации и субъективная оценка степени опытности могут быть выделены в качестве значимых параметров для оценки собственного педагогического мышления как студентов, так и учителей и стать основой для методики изучения самооценки педагогического мышления.

Методика

Для исследования различий в оценке своего собственного педагогического мышления студентами и учителями нами был сконструирован специальный опросник — «Самооценка педагогического мышления». В соответствии с общим замыслом исследования в него были включены утверждения, позволяющие характеризовать различные эмпирические проявления педагогического мышления, описанные в исследовательской литературе.

Импровизация в педагогическом мышлении операционально может быть описана как ориентация в планировании и проведении уроков на ситуативно складывающиеся обстоятельства, переживание каждой ситуации взаимодействия как неповторимой, не имеющей аналогов в опыте, требующей для своего разрешения действий «здесь и сейчас» и, соответственно, осознания собственного мышления, скорее, как интуитивного, нежели как дискурсивного («Решая педагогические задачи, я склонен поступать, опираясь на свою интуицию, нежели на логические рассуждения»; «На уроке я, скорее, склонен импровизировать в зависимости от складывающихся обстоятельств, чем следовать заготовленному плану»).

Были представлены также утверждения, которые характеризуют склонность оперировать готовыми познавательными структурами, схемами, позволяющими оперативно и автоматически реагировать, прогнозировать и организовывать свои действия без дополнительных размышлений («Проводя урок, я всегда очень точно ощущаю время, хотя сознательно и не слежу за ним»; «Я ясно предвижу, какую реакцию учащихся вызовет тот или иной элемент урока, и редко ошибаюсь при этом»). Включение данных утверждений опиралось на имеющиеся в литературе многочисленные указания на особую роль таких схем в мышлении опытных учителей [7; 8; 9; 12]. Кроме того, ряд пунктов опросника был обращен к таким аспектам поведения, которые отражали рефлексивные аспекты педагогического мышления, сознательный контроль собственных действий и педагогическое целеполагание («Я склонен к тщательному обдумыванию причин своих удачных и неудачных уроков»; «Я стараюсь запомнить удачные педагогические находки, чтобы потом повторить их», «Я всегда стараюсь ясно определить цель данного конкретного урока и затем оценить, была ли она достигнута»).

Учитывая имеющиеся в литературе указания на особую роль внешне заданных норм в педагогическом мышлении [3; 10], в опросник были включены пункты, акцентирующие этот аспект мышления. С одной стороны, отвержение норм («Я полагаю, что учебный план, программа и прочие нормативы в большой степени сковывают инициативу учителя»; «Я считаю, что методы воспитания и обучения нельзя разделять на допустимые и недопустимые, поскольку главное, чтобы они достигали нужного эффекта»), а с другой — их сознательное принятие, в том числе и признание их ограничивающего характера («Я полагаю, что действующие в настоящий момент образовательные нормативы оставляют достаточный простор для индивидуального педагогического творчества»; «Я считаю, что не все методы обучения и воспитания допустимы, даже если они и могут быть очень эффективны в какой-либо ситуации»).

Кроме того, в опросник были включены утверждения, фокусирующие такой специфический аспект педагогического мышления, как планирование и проведение урока с учетом индивидуальности учащегося («Я считаю важным прислушиваться к мнению учащихся о том, какие компоненты и виды работы они считают нужным внести в урок»), а также пункты, отражающие отношение к педагогическому опыту, к возможности его вербализации и передачи и уверенности в нем («Я полагаю, что опыт каждого учителя в значительной степени уникален и его сложно передать другому человеку»; «Я уверен, что если на уроке возникнет совершенно непредвиденная ситуация, я сумею достойно среагировать в ней»).

Всего в первоначальный вариант опросника было включено 41 утверждение. Испытуемым предлагалось оценить степень своего согласия с каждым из них, используя шкалу: «полностью не согласен», «скорее, не согласен», «скорее, согласен», «полностью согласен».

Испытуемыми выступили студенты III и IV курса различных факультетов Калужского университета (113 человек), педагогический опыт которых был ограничен шестинедельной педагогической практикой. Выборку учителей составили 96 учителей школ г. Калуги и Калужской области с различным стажем педагогической деятельности (от 2 до 40 лет; Me=22).

Результаты и обсуждение

Полученные данные были подвергнуты факторному анализу с целью выявления параметров, которые используются учителями и студентами для оценки своего педагогического мышления. Для извлечения факторов был использован метод главных компонентов с последующим варимакс-вращением. Полученный в результате применения метода главных компонентов график собственных значений имеет явный «излом» на третьем факторе, что, в принципе, позволяет анализировать двух- и трехфакторные возможные решения. Мы остановились на двухфакторном решении: во-первых, оно давало ясно интерпретируемые факторы; во-вторых, максимальное количество утверждений было нагружено по одному фактору, но не нагружено по другому; в-третьих, выделенные факторы имели высокую степень внутренней согласованности (по значению а-Кронбаха). Суммарно оба фактора, объединившие 28 пунктов, объясняют около 20% дисперсии. Утверждения, вошедшие в каждый фактор, приведены в табл. 1 и табл. 2.

Т а б л и ц а 1

Пункты, образовавшие первый фактор

 

№ п/п

Утверждения

Вес

1 (31)

Решая учебные и воспитательные задачи, я в первую очередь полагаюсь на свой личный опыт, а не на нормы и правила, установленные какими-либо внешними инстанциями.

0,679

2 (35)

Я полагаю, что бессмысленно планировать урок во всех деталях, поскольку каждый урок неповторим и приходится действовать по обстоятельствам.

0,596

3 (15)

На уроке я, скорее, склонен импровизировать в зависимости от

0,592

 

складывающихся обстоятельств, чем следовать заготовленному плану.

 

4 (20)

Планируя урок, я предпочитаю набрасывать некоторые его части только в общих чертах, так как придаю большое значение импровизации.

0,589

5 (13)

Я полагаю, что учебный план, программа и прочие нормативы в большой степени сковывают инициативу учителя.

0,584

6 (9)

Решая педагогические задачи, я склонен поступать, опираясь, скорее, на свою интуицию, нежели на логические рассуждения.

0,560

7 (25)

Когда я принимаю решение об отметке, для меня не важна абсолютная шкала,                                   все зависит от обстоятельств и конкретного

ученика.

0,480

8 (14)

Общие цели преподаваемого курса представляются мне слишком неясными и размытыми для того, чтобы реально руководствоваться ими в своей деятельности.

0,396

9 (24)

Часто бывает так, что я отступаю от задачи конкретного урока, если ситуация складывается          так, что надо решить более важные

воспитательные задачи.

0,364

10 (16)

Я считаю, что методы воспитания и обучения нельзя разделять на допустимые и недопустимые, поскольку главное, чтобы они достигали нужного эффекта.

0,340

11 (26)

Я полагаю, что опыт каждого учителя в значительной степени уникален и его сложно передать другому человеку.

0,330

12 (10)

Ученики часто удивляют меня своими неожиданным поведением, ответами и мыслями.

0,300


Т а б л и ц а 2

Пункты, образовавшие второй фактор

№ п/п

Утверждения

Вес

1 (7)

Я всегда стараюсь ясно определить цель данного конкретного урока и затем оценить, была ли она достигнута.

0,578

2 (18)

При планировании урока я всегда стараюсь определять его цели так, чтобы они соответствовали общим целям курса.

0,577

3 (28)

Проводя урок, я всегда очень точно ощущаю время, хотя сознательно не слежу за ним.

0,552

4 (38)

Я легко предвижу ошибки и затруднения учащихся.

0,551

5 (12)

Я стараюсь запомнить удачные педагогические находки, чтобы потом повторить их.

0,500

6 (3)

Я склонен к тщательному обдумыванию причин своих удачных и неудачных уроков.

0,465

7 (6)

У меня сложилась некая схема того, что должно быть в хорошем уроке, и когда я готовлюсь к уроку, я стремлюсь, чтобы было как можно больше компонентов «хорошего урока».

0,437

8 (30)

В своей педагогической деятельности я обычно стараюсь отделить первостепенные проблемы от второстепенных.

0,422

9 (19)

Когда я принимаю решение об оценке, для меня в первую очередь важно, насколько сделанное учеником хорошо или плохо именно для него, с его индивидуальными особенностями и темпами развития.

0,411

10 (39)

В учебном планировании я ориентируюсь на те цели и задачи, которые определяются нормативными документами об образовании, и всегда стремлюсь им следовать.

0,386

11 (5)

Я считаю, что важно прислушиваться к мнению учащихся о том, какие компоненты и виды работы они считают нужным внести в урок.

0,382

12 (23)

Я ясно предвижу, какую реакцию учащихся вызовет тот или иной элемент урока и редко ошибаюсь при этом.

0,359

13(41)

Я уверен, что если на уроке возникнет совершенно непредвиденная ситуация, я сумею достойно среагировать в ней.

0,350

14 (29)

Обычно, сталкиваясь с проблемной ситуацией в своей педагогической деятельности, я ищу решение, основываясь на своем прошлом опыте.

0,346

15 (21)

Я полагаю, что действующие в настоящий момент образовательные нормативы оставляют достаточный простор для индивидуального педагогического творчества.

0,344

16 (32)

Мысленно я разделяю учеников на несколько типов и взаимодействую с ними на основе этой типологии.

0,322

 

 Первый фактор (9,8        % дисперсии) фактически объединил пункты, касающиеся

импровизации и отвержения норм. Он описывает педагогическое мышление как процесс, опирающийся на восприятие каждой новой ситуации педагогического взаимодействия как уникальной и неповторимой, не имеющей аналогов в прошлом опыте, характеризует склонность принимать решения, опираясь на контекст каждой ситуации, а также осознание любых внешне заданных нормативов как того, что препятствует развертыванию продуктивного учебного взаимодействия. Этот фактор можно обозначить как импровизацию в педагогическом мышлении, при этом утверждения, входящие в него, достаточно ясно фокусируют двойственную природу педагогической импровизации, которая не только включает в себя операциональные компоненты, связанные с предпочитаемым способом подготовки и проведения уроков, но и предполагает негативное отношение к любым нормам и правилам. Отметим, что данный фактор достаточно устойчиво выделяется в качестве самостоятельного и в трех-, и в четырехфакторном решении.

Второй фактор (9,3 % дисперсии) содержательно более разнороден. С одной стороны, он включает в себя пункты, характеризующие педагогическое мышление как процесс осознанного планирования с опорой на ясно определенную цель и прошлый опыт в сочетании с выраженным рефлексивным контролем результатов педагогического взаимодействия и сознательной ориентацией на нормативные требования в педагогическом мышлении. С другой стороны, в него входят пункты, описывающие педагогическое мышление с точки зрения опоры на хорошо освоенные автоматизированные схемы, обеспечивающие прогнозирование и успешное принятие решения, в том числе и в изменяющихся условиях педагогической деятельности. Этот фактор можно обозначить как самооценка опытности, имея в виду то, что опыт (в том числе и профессиональный), согласно современным представлениям, выступает как сложное и разнородное образование, включающее в себя самые разнообразные когнитивные структуры (когнитивные схемы, структуры произвольного и непроизвольного интеллектуального контроля) [6]. Отметим, что трех- и четырехфакторное решения фактически приводят к расщеплению этого фактора на отдельные составляющие.

Результаты сравнения студентов и учителей по выделенным факторам представлены в табл. 3. Согласованность шкал-факторов по значению а-Кронбаха выше 0,70, что позволяет считать выделенные шкалы достаточно надежными. Между студентами и учителями отсутствуют различия (по критерию Манна-Уитни) в самооценке склонности к импровизации, однако учителя более высоко оценивают свою опытность. Последнее обстоятельство может рассматриваться как свидетельство критериальной валидности опросника. С целью уточнения выявленных различий выборка учителей была разделена на четыре субгруппы в зависимости от стажа педагогической работы (на основе медианы, нижнего и верхнего квартилей). Анализ различий между этими субгруппами по критерию Крускала-Уоллиса не выявил значимых различий ни по самооценке импровизации, ни по самооценке опытности. Это указывает на отсутствие прямой взаимосвязи стажа деятельности и опыта, причем в нашем случае выявленного на основе самооценки.

Т а б л и ц а 3

Результаты сравнения учителей и студентов по шкалам-факторам опросника

Шкала

Надежность

Студенты (N=113)

Учителя (N=96)

Значимость различий

а

x

о

x

Е

Импровизация

0,74

29,92

4,83

30,82

5,25

Не значимо

Самооценка опытности

0,73

48,22

4,80

51,76

4,92

p<0,001

Анализ корреляций (по Спирмену) между вторичными (факторными) шкалами опросника отдельно по выборке студентов и учителей показал, что у студентов эти шкалы не коррелируют между собой (r=-0,01), а у учителей наблюдается положительная корреляция (r=0,22;          p<0,05). Анализ корреляций между факторами для отдельных субгрупп, выделенных на основе стажа, также показал, что эта взаимосвязь увеличивается от близкой к нулю для учителей со стажем меньше 16 лет до значения 0,31 в субгруппе учителей со стажем выше 30 лет. Таким образом, учителя, в отличие от студентов, в большей степени склонны рассматривать свой профессиональный опыт в качестве значимого ресурса педагогической импровизации, причем в наибольшей степени это характерно для учителей с большим стажем работы.

Полученные данные согласуются с результатами других исследований. Так, в рамках когнитивного подхода к анализу мышления учителя было показано, что в основе импровизации фактически лежит особым образом организованный опыт. По словам Х. Борко и К. Ливингстон, «успешная импровизация в обучении требует, чтобы у учителя была обширная сеть связанных, легкодоступных схем. Далее, учитель должен быть способен выбирать специфические стратегии, стереотипы действий и информацию, опираясь на эти схемы в ходе обучения, учитывая текущие события, происходящие в классе» [8, c. 485]. То, что стороннему наблюдателю представляется как творческая импровизация, при более детальном изучении оказывается функционированием хорошо организованных схем и процедур. Учителя-эксперты не столько порождают принципиально новые педагогические решения, сколько оперативно настраивают уже имеющиеся у них структуры применительно к изменяющимся условиям, возникающим в ходе взаимодействия в школьном классе. Таким образом, корреляция между склонностью к педагогической импровизации и самооценкой опытности, полученная в нашем исследовании, может рассматриваться как свидетельство конструктной валидности опросника.

Вместе с тем, относительно небольшая величина коэффициента корреляции указывает на то, что импровизация опирается не только на опыт, но также соотносится с другими характеристиками педагога, возможно, не только когнитивными, но и личностными.

Выводы

Педагогическая импровизация, отражающая творческий, продуктивный характер педагогической деятельности, с одной стороны, и профессиональный опыт (т.е обобщенные и стереотипизированные формы организации знания относительно педагогической деятельности, а также усвоенные внешние нормативные регуляторы этой деятельности) — с другой, выступают как значимые параметры, характеризующие педагогическое мышления учителя. При этом они не только выявляются на уровне теоретического анализа, но и отражаются в профессиональном сознании как студентов-педагогов, так и учителей в качестве оснований для самооценки собственного мышления. Эти параметры легли в основу опросника «Самооценка педагогического мышления».

Проведенный анализ показал достаточную надежность для шкал склонности к педагогической импровизации и самооценки опытности. Сравнение групп студентов и учителей свидетельствует о критериальной валидности относительно шкалы опытности. Выявлено, что у учителей, в отличие от студентов, шкалы склонности к педагогической импровизации и самооценки опытности взимосвязаны. Это соответствует имеющимся в литературе данным о том, что в основе педагогической импровизации лежит особым образом организованный профессиональный опыт, и свидетельствует о конструктной валидности опросника.

Литература

  1. Кашапов М.М. Психология педагогического мышления. СПб., 2000.
  2. Маркова А. К. Психология труда учителя. М., 1993.
  3. Осипова Е.К. Структура педагогического мышления учителя // Вопросы психологии. 1987. № 5.
  4. Соколова И.Ю. Психолого-педагогические технологии формирования аутопсихологической компетентности педагога // Психологическая наука и образование: Электронный журнал. 2009. № 1. Электронная версия: https://psyjournals.ru/psyedu_ru/2009/n1/Sokolova.shtml
  5. Харькин В.Н. Педагогическая импровизация: теория и методика. М., 1992.   
  6. Холодная М.А. Психология интеллекта: парадоксы исследования. СПб., 2002.
  7. Berliner D.C. In Pursuit of the Expert Pedagogue // Educational Researcher. 1986. V. 15. № 7.
  8. Borko H., Livingston C. Cognition and Improvisation: Differences in Mathematics Instruction by Expert and Novice Teachers // American Educational Research Journ.  1989.  V. 26  № 4.  
  9. Hogan T., Rabinowitz M., Craven J.A. Representation in Teaching: Inferences from Research of Expert and Novice Teachers // Educational Psychologist. 2003. V. 38. № 4.
  10.   Kansanen P. An Outline for a Model of Teachers' Pedagogical Thinking // P. Kansanen (Ed.). Discussions on Some Educational: Iss. IV. Research Report 121. Department of Teacher Education, University of Helsinki, 1993.
  11.  Sawyer R.K. Creative teaching: Collaborative Discussion as Disciplined Improvisation // Educational Researcher. 2004. V. 33. №2.
  12.  Westerman D. A. Expert and Novice Teacher Decision Making // Journ. of Teacher Education. 1991. V. 42.  № 4.

Информация об авторах

Савин Евгений Юрьевич, кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии развития и образования, Калужский государственный университет им. К.Э. Циолковского, Калуга, Россия, e-mail: sey71@yandex.ru

Савина В.В., педагог-психолог Центра научно-методического обеспечения службы практической психологии, ФГБОУ ВО МГППУ, Москва, Россия

Метрики

Просмотров

Всего: 2107
В прошлом месяце: 8
В текущем месяце: 6

Скачиваний

Всего: 1336
В прошлом месяце: 6
В текущем месяце: 2