Особенности восприятия развода в родительской семье и отношение к родителям у девушек периода ранней взрослости

В статье представлены результаты эмпирического исследования особенностей восприятия развода в родительской семье и отношения к родителям у девушек периода ранней взрослости. Обследованы две группы девушек периода ранней взрослости: пережившие в детском и подростковом возрасте развод в родительской семье (n=45) и девушки из полных семей (n=30). В исследовании были использованы специально разработанное полуструктурированное интервью, методика «Семейная социограмма», Опросник родительской связи (PBI), Цветовой тест отношений (ЦТО). Выявлены статистически значимые различия в восприятии девушками из разведенных семей отношения к ним со стороны родителей в период, предшествующий разводу и в постразводный период. Описана динамика структурных особенностей родительских семей и системы семейных взаимоотношений у девушек из разведенных и полных семей. Охарактеризованы представления о собственной будущей семье у девушек из разведенных и полных семей. Выявлены особенности мотивационно-смысловой сферы, связанные с семейными взаимоотношениями, в двух группах девушек.

Семья, с точки зрения психологической науки, традиционно рассматривается как один из важнейших институтов социализации детей. Вместе с тем современный институт семьи претерпевает существенные изменения, в качестве одного из проявлений которых выступает высокий процент разводов. В 2012 г. Россия была признана ООН лидером среди стран с самым высоким показателем уровня разводов [33]. Несмотря на то, что число разводов в 2015 г. сократилось на 13%, реальных сдвигов в сторону изменения ситуации не прогнозируется [22]. Значительный процент среди разводящихся семей составляют семьи, в которых воспитываются дети и подростки [6].

Развод в родительской семье рассматривается современными исследователями как крайне травматичное событие в жизни ребенка. За рубежом в течение последних нескольких десятков лет проводятся исследования, касающиеся различных аспектов развода в семье и их связи с последующим развитием и формированием детей и подростков. Вместе с тем результаты этих исследований, в частности касающиеся продолжительности, степени выраженности и конкретных проявлений влияния развода на различные сферы жизни детей, носят в целом неоднозначный и противоречивый характер [23; 30; 36; 40]. Наряду с изучением непосредственных реакций и переживаний ребенка в связи с распадом родительской семьи весьма актуальным является исследование различного рода проблем и трудностей у взрослых, переживших развод родителей в детском или подростковом возрасте, которые также рассматриваются в качестве негативных последствий развода [27; 28; 30 34; 35; 38; 42]. Вместе с тем необходимо отметить, что работы, посвященные анализу особенностей субъективного восприятия развода в семье родителей детьми разных возрастных категорий, относительно немногочисленны [1; 12; 19; 20; 22; 31]. Также недостаточно представлены исследования, связанные с изучением восприятия пережитого развода на разных этапах детства и подростничества у взрослых людей, в частности, девушек периода ранней взрослости [2; 9; 10; 13]. Вместе с тем именно на этот возрастной период у многих из них приходится создание собственной семьи и рождение детей, что, в свою очередь, делает вопросы профилактики нарушений в семейной сфере чрезвычайно актуальными. В то же время понимание особенностей восприятия опыта родительской семьи позволило бы расширить представления о механизмах межпоколенной передачи развода в семейной системе, а также способствовать разработке психокоррекционных программ в сфере оказания помощи молодым семьям, а также взрослым, пережившим в детстве развод родителей.

Материал и методы исследования

Основную экспериментальную группу составили 45 девушек из разведенных родительских семей в возрасте от 21 года до 23 лет. Развод родителей у девушек данной группы пришелся на период дошкольного детства (в возрасте 4–5 лет – 15 человек), на младший школьный период (в возрасте 7–9 лет – 15 человек) и подростковый период (возраст 11–15 лет – 15 человек). В группу сравнения были включены 30 девушек из полных семей. Обследуемые двух выборок были уравнены по возрасту, а также по структурному составу семьи (все девушки являлись единственным ребенком в семье).

С целью получения информации об объективных обстоятельствах, сопровождавших развод родителей, а также особенностях субъективного восприятия этой ситуации девушками, реконструированного на основе их собственных воспоминаний, было проведено полуструктурированное интервью. С их ровесницами из полных семей также была проведена беседа, касающаяся различных аспектов их взаимоотношений с родителями, начиная с детского возраста и заканчивая настоящим временем. Помимо этого, в материалах интервью содержались вопросы, касающиеся нынешнего семейного положения девушек обеих групп, а также представлений, установок и ожиданий в отношении собственной будущей семьи и детей. Для выявления восприятия девушками структурных и динамических особенностей родительской семьи в предразводный и постразводный периоды, а также в настоящее время и в идеальном варианте нами была использована методика «Семейная социограмма» [13]. Изучение характера воспринимаемого отношения к ним со стороны родителей у девушек периода ранней взрослости в обеих обследованных группах проводилось при помощи Опросника родительской связи (PBI) [38]. Для получения содержательных характеристик мотивационно-смысловой сферы, связанных с различными аспектами семейных взаимоотношений, проводилась методика Цветовой тест отношений (А. Эткинд) [26].

Для статистической обработки полученных результатов использовался пакет программ Statistica for Windows, Release 6.0. Применялись методы непараметрической статистики (критерий Манна–Уитни, кластерный анализ, критерии Фишера и Вилкоксона).

Анализ и интерпретация результатов исследования

Предваряя анализ особенностей восприятия девушками из разведенных семей ситуации развода родителей, а также системы детско-родительских отношений, хотелось бы остановиться на некоторых объективных данных, связанных с характером отношений девушек с покинувшим семью родителем. Нас интересовало, сохранялся ли у девушек контакт с ушедшим родителем, а также то, каким образом изменялись отношения девушек с отдельно проживающим родителем, начиная с периода, последовавшего непосредственно за разводом и до момента настоящего обследования. Было установлено, что в подавляющем большинстве случаев родителем, покинувшим семью, являлся отец (в нашем исследовании семью покинули 43 отца и 2 матери). В период, последовавший за разводом, 17 девушек (37%) поддерживали формальный контакт с ушедшим из семьи родителем (встречи с периодичностью несколько раз в год). Примерно у трети всех обследованных девушек (31%) контакт с отдельно проживающим родителей был полностью потерян. Вместе с тем примерно такому же числу интервьюируемых удалось сохранить позитивно окрашенные отношения с ушедшим из семьи родителем (регулярные (1 – 2 раза в неделю) встречи). К настоящему времени произошли некоторые изменения в отношениях с отдельно проживающим родителем. Лидирующую позицию у девушек (62%) занимают формальные встречи. В то же время наблюдается тенденция к сокращению случаев полного отсутствия контактов с отдельно проживающим родителем (17% случаев). Постоянные контакты между девушкой и ушедшим из семьи родителем наблюдаются у 20% девушек.

На основе проведенного исследования нами были проанализированы некоторые аспекты «внутренней картины развода» у девушек периода ранней взрослости. Под «внутренней картиной развода» у ребенка мы понимаем его систему представлений о причинах распада родительской семьи, о возможном влиянии развода на его дальнейшую жизнь, о структурных особенностях семьи родителей и воспринимаемой ребенком системы детско-родительских отношений в ее динамическом аспекте; особенности восприятия им своего положения и функций в родительской семейной системе.

Одной из важных составляющих «внутренней картины развода» девушек выступают особенности их представлений о причинах распада родительской семьи. По данным полуструктурированного интервью, на первом месте по частоте встречаемости в качестве причины развода девушки называли высокий уровень конфликтности в семье (40% всех опрошенных). Формы конфликтности варьировали от периодических ссор, связанных с неблагополучным материальным положением семьи или невыполнением одним из супругов своих функциональных обязанностей, до случаев применения физического насилия супругом, находящимся в состоянии алкогольного опьянения, по отношению к жене и дочери. На втором месте по частоте среди причин развода, по мнению девушек основной группы, занимает супружеская неверность со стороны одного из родителей (37%), о которой девушкам становилось известно от одного из родителей. В части семей, отличающейся выраженным дисфункциональным характером, в качестве причины развода девушки называли асоциальный образ жизни матери или отца (17%), который заключался в алкоголизации одного из родителей или его противоправном поведении (кража, убийство), которое влекло за собой уголовное наказание в виде лишения свободы. Вмешательство расширенной семейной системы (в частности, прародителей) в отношения нуклеарной семьи как причина ее распада отмечалась девушками в 2% случаев. В аналогичном количестве случаев девушки в качестве причины развода родителей называли их неготовность к семейным отношениям, которая включала невыполнение одним или обоими супругами своих функциональных обязанностей (хозяйственно-бытовых, психотерапевтических и др.). Можно предположить, что причины развода, называемые девушками из разведенных семей, могут являться, с одной стороны, результатом воспоминаний о преобладающих паттернах коммуникации между родителями, с другой – мотивировками развода, принадлежащими одному из родителей и разделяемыми дочерью вследствие эмоциональной идентификации с ним [8].

Своеобразным продуктом внутренней переработки девушками травматического опыта, полученного в процессе развода родителей, являются их представления о том непосредственном влиянии, которое оказал распад родительской семьи на их жизнь как в ретроспективном, так и в проспективном аспекте. Все заявленные девушками последствия развода можно условно разделить на две группы. Одна из них касается преимущественно сферы детско-родительских отношений, вторая в большей степени затрагивает систему представлений и ожиданий, связанных с собственной будущей семьей. По данным полуструктурированного интервью, практически половина всех опрошенных девушек (51%) в качестве основного последствия развода называли изменение своего отношения, как правило, к одному из родителей, чье поведение и выступало, по их мнению, в качестве основной причины развода. Так, преобладающими чувствами, которые дочери начали испытывать к одному из родителей, выступали обида, стыд и злость.

Развод родителей, по мнению части девушек, повлиял и на их представления о собственной будущей семье. Так, 17% девушек прогнозировали существенный риск того, что их будущий супруг также, как и отец, будет злоупотреблять спиртными напитками и проявлять склонность к физическому насилию по отношению к ней и к детям. У части девушек из разведенных семей (13%) была выявлена искаженная система представлений о собственной будущей семье, в которой преобладала ориентация на рождение и воспитание ребенка при отсутствии супруга. 22% опрошенных девушек обнаруживала фрустрированную в родительской семье потребность в защищенности. Реализация данной потребности выражалась у них в предпочтении в качестве потенциальных брачных партнеров мужчин, значительно старше их по возрасту.

Полученные данные, в целом, согласуются с результатами предшествующих исследований [16; 21; 37]. Так, в исследованиях Hewitt была установлена тесная связь между разводом в родительской семье и ожиданиями у подростков развода в собственной будущей семье [37]. В других работах были отмечены страх близких отношений, сужение глубины жизненной перспективы, трудности в построении образа будущей семьи у женщин, переживших в детстве развод родителей. Автор данной работы считает целесообразным выделить специфический комплекс взрослых дочерей разведенных родителей [16].

Одновременно с этим у преобладающего большинства девушек из полных семей (90%) были выявлены в целом позитивно окрашенные и конструктивные представления о будущей семейной жизни. В отличие от девушек из разведенных семей они носили реалистичный характер, который проявлялся в более детальном описании и большей содержательной наполненности соответствующих представлений. Негативно окрашенные ожидания относительно своей будущей семейной жизни обнаруживало только 10% девушек из полных семей. Ориентация на создание изначально неполной семьи в этой группе девушек не встречалась.

Различия в установках и ожиданиях относительно своей будущей семьи нашли свое отражение в объективных данных относительно актуального семейного статуса девушек из разведенных и полных семей. Так, среди девушек из полных семей 30% на момент обследования состояли в официальном браке, что статистически значимо чаще по сравнению с девушками из разведенных семей (11%, уровень значимости p<0,05). В дополнение к этому, в 2% случаев девушки из разведенных семей на момент обследования уже находились в разводе. Также девушки из полных семей значимо чаще имели детей (16% против 8% соответственно, p<0,05).

Далее мы проаналировали, наблюдается ли в нашей экспериментальной выборке трансгенерационная передача развода [29]. В соответствии с ней семьи ближайших родственников и прародительские семьи у разведенных супругов также на определенном этапе своей семейной жизни пережили развод. В нашем исследовании концепция передачи развода между поколениями семьи нашла свое подтверждение. Так, у девушек из разведенных семей статистически реже встречались полные по составу семьи ближайших родственников и прародителей (57% против 86% у девушек из полных семей).

Особенности структуры родительской семьи и воспринимаемой девушками обеих групп системы детско-родительских отношений в ее динамическом аспекте были проанализированы с помощью модифицированного варианта методики «Социограмма семьи». У девушек из разведенных семей перечисленные характеристики изучались на этапе, предшествующем разводу, постразводном этапе, а также в настоящее время. При анализе использовались показатели, рекомендованные авторами методики. У девушек из полных семей сравнивались социограммы родительской семьи в период детства и на настоящий момент. В обеих группах исследовались идеальные представления девушек о структуре и характере семейных взаимоотношений. Для периода, предшествующего разводу в восприятии девушками из разведенных семей родительских семей преобладали следующие особенности. Все социограммы девушек данной группы отражают структуру, свойственную для ядерных семей и включающую фигуры обоих родителей и дочери. Для системы семейных взаимоотношений у девушек из разведенных семей была характерна значительная дистанция между всеми членами семьи и их равноудаленный характер. В то же время непосредственный контакт между родителями отсутствовал, и супружеское взаимодействие опосредовалось фигурой дочери. В качестве наиболее субъективно значимой фигуры для девушек этой группы выступала мать. В послеразводный период субъективная значимость обоих родителей для девушек снижалась. Наряду с этим уменьшалась субъективная значимость для семьи и самой девушки. Наблюдалось два варианта реакций семейной системы на развод. Одна из них заключалась в увеличении дистанции с обоими родителями, другая – в субъективно воспринимаемом сближении дочери с фигурой матери с равноправной позицией обеих в семейной системе. На момент обследования было обнаружено, что фигура отца переместилась на периферию семейной системы, а взаимоотношения с матерью либо стали еще более близкими и симбиотическими по сравнению с постразводным периодом, либо еще более удаленными друг от друга. Для идеальных представлений девушек, переживших развод, о родительской семье характерно стремление к близким и симбиотическим взаимоотношениям с каждым из родителей и внутри самой супружеской подсистемы. У нескольких девушек идеальные представления предполагают исключение отцовской фигуры из семейной констелляции, что связано прежде всего, с его алкоголизацией и случаями оказания физического насилия с его стороны. У девушек из полных семей наблюдаются иные модели построения отношений в родительской семье. В период детства в своем большинстве это детоцентристские семьи, где ребенку придается большое значение, в то же время большое значение придается супружеской подсистеме. Значимость обоих родителей для дочери велика. В нескольких случаях отмечается большая дистанцированность дочери с фигурой отца, которая связана с конфликтными отношениями с ним. На момент обследования взаимодействие с родителями воспринимается девушками как построенное «на равных». Родители остаются значимыми фигурами для дочери, контакты с ними сохраняются, но их позиция снижается, и дистанция с ними увеличивается. Идеальный вариант для девушек из полных семей представляется им как равноправные взаимоотношения с родителями с признанием значения для семейной системы самой девушки. В единичных случаях также отмечается стремление к более близким, симбиотическим отношениям с родителями.

Представления девушек из разведенных семей о структурных и динамических особенностях родительской системы были дополнены данными об особенностях восприятия отношения к ним со стороны родителей, полученными с помощью Опросника родительской связи (PBI) (табл. 1).

Таблица 1

Характеристики воспринимаемого отношения к ним со стороны родителей у девушек из неполных семей (по данным опросника PBI)

Полученные результаты демонстрируют, что, по мнению девушек из разведенных семей, такие важнейшие характеристики родительского отношения, как эмоциональная теплота и выраженность контроля, существенно снизились после развода по сравнению с предразводным периодом. Вероятно, эти изменения отражают трансформацию структурных изменений родительской семьи, а также сопровождающие их изменения всей системы взаимоотношений, в частности, в области детско-родительских взаимоотношений, произошедших в результате развода. Начало раздельного проживания девушек с одним из родителей привело к ослаблению эмоциональной связи с ним, а более редкий характер встреч и нерегулярное участие данного родителя в повседневной жизни дочери сказалось на восприятии ею контроля с его стороны. Отношения с опекающим родителем также претерпели существенные изменения, что нашло отражение в восприятии этих отношений девушками. В целом, полученные нами данные соответствуют современным научным представлениям о динамике детско-родительских отношений при разводе [23; 30].

Данные, полученные на выборке девушек из разведенных семей, мы сравнили с результатами девушек из полных семей. Динамика воспринимаемых ими характеристик родительского отношения, начиная с детского возраста до настоящего времени, представлена в табл. 2.

Таблица 2

Характеристики воспринимаемого отношения к ним со стороны родителей у девушек из полных семей (по данным опросника PBI)

Как видно из табл. 2, у девушек из полных семей восприятие отношения со стороны обоих родителей также претерпело значительные изменения в сторону снижения эмоциональной теплоты и контроля. Однако следует предположить, что причины, лежащие в основе этих изменений, отличаются от таковых у девушек из разведенных семей. Возможно, это связано с реальной перестройкой детско-родительских отношений в направлении их большего равноправия в связи с естественным взрослением дочерей. Также не стоит исключать и определенных проблем в отношениях девушек с родителями.

О большей выраженности проблем в сфере детско-родительских отношений у девушек, переживших развод, свидетельствуют и результаты сопоставления особенностей восприятия родительского отношения у девушек данной группы в предразводный период с аналогичными показателями у девушек из полных семей в детском возрасте (табл. 3).

Таблица 3

Особенности воспринимаемого отношения к ним со стороны родителей у девушек из полных и разведенных семей (по данным опросника PBI)

Таким образом, еще в детском возрасте девушки из разведенных семей оценивали отношение к ним со стороны обоих родителей как менее эмоционально теплое и контролирующее. Возможное объяснение связано с тем, что родительские семьи у девушек из разведенных семей на ранних этапах своего существования характеризовались значительно большим числом проблем и конфликтов по сравнению с группой сравнения, что проявилось в особенностях восприятия ими родительского отношения. Вместе с тем существует вероятность того, что ситуация развода в родительской семье привела у девушек к последующей переоценке детско-родительских отношений на этапах, предшествующих разводу. В целом, можно заключить, что особенности восприятия детьми детско-родительских отношений в ситуации развода и его последующей трансформации подлежат дальнейшему изучению, в том числе и с учетом возраста, в котором произошел распад родительской семьи.

Эмоциональные компоненты отношения девушек к родителям, к ситуации развода, а также структурные и содержательные характеристики мотивационно-смысловой сферы, связанные с различными аспектами семейных взаимоотношений, выявлялись с использованием Цветового теста отношений. Фрагмент кластерной структуры мотивационно-смысловой сферы у девушек из разведенных семей представлен на рис. 1.

Рис. 1. Кластерная структура мотивационно-смысловой сферы у девушек из разведенных семей (по результатам ЦТО)

Перечислим основные особенности мотивационно-смысловой сферы у девушек основной группы в области семейных взаимоотношений, которые могут препятствовать при создании собственной семьи в будущем. Прежде всего, это отсутствие связей между идеальными представлениями о семье, спроецированными непосредственно в будущее, и реальной родительской семьей. Помимо этого, у девушек из разведенных семей отсутствует эмоциональная идентификация с фигурой матери, что может отразиться на восприятии женской/материнской функции и ее дальнейшем воспроизведении. Полученные нами данные согласуются с результатами исследования Н.В. Пушкиной, согласно которым дочери разведенных родителей во взрослой жизни испытывают трудности в принятии и реализации себя в женской психосоциальной роли [16]. Дополнительным препятствием при построении собственной семьи может выступать негативная окрашенность мужской фигуры. Сравним эти данные с результатами у девушек из полных семей (рис. 2).

Рис. 2. Кластерная структура мотивационно-смысловой сферы у девушек из полных семей (по результатам ЦТО)

Для девушек из полных семей, в отличие от их ровесниц из разведенных семей, наблюдается эмоциональная идентификация с фигурой матери. Также наблюдается тесная связь между представлениями об «идеальной семье» и материнской фигурой, а также своей родительской семьей. Мужская фигура не несет в себе негативной окрашенности, входя в подкластерную структуру, включающую, в том числе, фигуры дедушки и отца.

Отношение к ситуации развода у девушек обеих исследуемых групп сходно, поскольку входит в подкластерную структуру, включающую в себя негативно окрашенные категории, такие как «боль», «ненависть» и т. д. В то же время у девушек из разведенных семей в эту же смысловую подструктуру включены фигура отца, которая также несет негативную смысловую окраску, и понятие «прошлое», что свидетельствует о распространении негативно окрашенных представлений об этом событии на весь предшествующий временной период.

Таким образом, развод в родительской семье, произошедший в детском и подростковом возрасте, продолжает оставаться у девушек периода ранней взрослости в виде некоторого травматического опыта, который, будучи внутренне полностью не переработан, трансформируется в систему искаженных представлений, которые касаются как сферы детско-родительских отношений, так и системы установок и представлений относительно своей будущей семьи. Особенности «внутренней картины развода» у девушек позволяют наметить шаги в направлении более детального воссоздания восприятия детьми ситуации развода в родительской семье и результатов последующей ее переработки в более старших возрастах.

Выводы

1. Наиболее субъективно значимые трансформации вследствие развода в родительской семье обнаруживались в сфере взаимоотношений девушек с родителями и, в частности, в характере взаимоотношений с покинувшим семью родителем (в преобладающем числе случаев – с отцом). Отношения девушек с отдельно проживающим родителем оценивались ими как в основном нерегулярные, формальные и неудовлетворительные.

2. Представления и ожидания относительно собственной будущей семьи также выступают субъективно значимыми для девушек из разведенных семей в плане влияния на них развода в семье родителей.

3. Характер воспринимаемого отношения к себе со стороны родителей у девушек из разведенных и полных семей со временем меняется в сторону уменьшения степени эмоциональной теплоты и выраженности контроля как со стороны матери, так и со стороны отца. Вместе с тем существует вероятность того, что причины такого восприятия родительского отношения в сравниваемых группах различны. Для подтверждения данного предположения необходимо провести дополнительные исследования.

4. Основные проблемы, отмечаемые в мотивационно-смысловой сфере у девушек из разведенных семей, заключаются в отсутствии идентификации с материнской фигурой, а, следовательно, и с женской психосоциальной ролью, в отсутствии преемственности между идеальными представлениями о семье, спроецированными непосредственно в будущее, и реальной родительской семьей, негативная окрашенность фигуры отца и мужских фигур в целом.

5. Воспитание девушек в условиях полной семьи способствует усвоению ими реалистичной модели внутрисемейного поведения, опосредованной идентификацией с матерью как носителем женской психосексуальной роли. У девушек из разведенных родительских семей обнаруживаются особенности искаженных представлений в сфере семейных взаимоотношений, которые с большой степенью вероятности окажут неблагоприятное влияние на процесс построения партнерских взаимоотношений и создание собственной семьи.

1. Агейко О.В. Социальная перцепция семейных отношений у детей, переживших развод родителей на разных этапах онтогенеза // Белорусский психологический журнал. 2005. № 2. С. 24–30.
2. Галимзянова М.А., Романова Е.В., Москвина Е.А. Особенности образов родителей и брачного партнера у взрослых, переживших в детстве развод родителей // Вестник СПб. Университета. 2010. Серия 12. Выпуск 4. С. 113–120.
3. Гурова О.С., Середина Т.С. Особенности семейных перспектив юношей и девушек с опытом развода в родительской семье // Известия Алтайского государственного университета. 2010. № 2. С. 31–34.
4. Докучаева С.О. Влияние родительской семьи на построение супружеской семьи в следующем поколении // Психологическая наука и образование. 2005. № 3. С .41–55.
5. Дымнова Т.И. Зависимость характеристик супружеской семьи от родительской // Вопросы психологии. 1998. № 2. С. 46–57.
6. Захаров C.В. Куда движется супружество в России [Электронный ресурс] // Демоскоп Weekly. 2014. № 545–546. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/2013/0545/tema04.php (дата обращения: 20.10.2015).
7. Ипполитова Е.А. Семейные перспективы девушек, переживших развод родителей // Наука и современность. 2010. № 3. С. 32–36.
8. Карабанова О.А. Психология семейных отношений и основы семейного консультирования. М.: Гардарики, 2007. 320 с.
9. Клементьева М.В. События развода в биографической рефлексии взрослых мужчин и женщин // Известия Тульского гос. университета. 2014. № 1. С. 101–111.
10. Коньшина Т.М. Особенности отношения молодых супругов к семье и разводу в период ранней взрослости // Психологические проблемы современной семьи. 2015. № 6. С. 520–532.
11. Королева С.А. Психологические особенности образа себя и образа родителей у детей старшего дошкольного возраста после развода родителей // Психологическая наука и образование. 2003. № 4. C. 40–46.
12. Маценова Е.Б. Представления о семье в разных группах старшеклассников и студентов: автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 2001. 24 с.
13. Никольская, И.М, Пушина, В.В. Семейная социограмма в психологическом консультировании: учеб. пособие. СПб.: Речь, 2010. 120 с.
14. Нозикова Н.В. Становление семейно-ориентированной и материнской направленности девушек-студенток // Психологическая наука и образование. 2009. № 1. С. 90–97.
15. Пушкина Н.В. Взрослые дочери разведенных родителей – психотравмирующее влияние развода в психоаналитической теории // Психология и психотехника. 2014. С. 508–516.
16.  Пушкина Н.В. Личностные особенности женщин, переживших в детстве развод родителей, по сравнению с женщинами, выросшими в полных семьях. [Электронный ресурс] // Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов. Курск, 2015. URL: http://jurnal.org/articles/2015/psih9.html (дата обращения: 16.06.2016).
17. Рубченко А.К. Самоотношение и отношение юношей и девушек к родителям при семейной депривации: автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 2007. 22 с.
18. Рыжкова А.В. «Образ семьи» у детей дошкольного возраста и их родителей: автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 2006. 24 с.
19. Светлакова В.П., Мезенцева Н.И. Гендерные особенности отношения подростков из неполной семьи к себе и родителям // Сборник статей молодых исследователей. М.: Перо, 2014. С. 143–149.
20. Терёхина С.А. Образы родительской и будущей семьи у девочек с делинквентным поведением: втореф. дис. … канд. психол. наук. М., 2006. 24 с.
21. Терёхина С.А., Акулина М.В. Особенности восприятия детско-родительских отношений у детей старшего дошкольного возраста в условиях развода в семье [Электронный ресурс] // Психология и право. 2012. № 2. URL: https://psyjournals.ru/psyandlaw/2012/n2/52027.shtml (дата обращения: 16.06.2016).
22. Федеральная служба государственной статистики [Электронный ресурс] // URL: http://www.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_main/rosstat/ru/statistics/population/demography/# (дата обращения: 16.06.2016).
23. Фигдор Г. Дети разведенных родителей: между травмой и надеждой. М., 1995. 376 с.
24. Фомичева Л.Ф. Образ родителей и представленность отношений с ними у подростков // Психологическая наука и образование. 2004. № 1. С. 26–40.
25. Шведовская А.А. Особенности переживания детско-родительских отношений и взаимодействие с родителями детей старшего дошкольного возраста [Электронный ресурс] // Электронный сборник статей портала психологических изданий PsyJournals.ru. 2009. № 1. URL: https://psyjournals.ru/pj/2009/n1/22858.shtml (дата обращения: 16.06.2016).
26. Эткинд А.М. Цветовой тест отношений. // Общая психодиагностика М.: Издательство МГУ. 1988. 345 с.
27. Amato P.R, Keith B. Parental divorce and adult well-being: A meta-analysis // Journal of Marriage and the Family. 1991. Vol. 53. № 1. P. 43–58.
28. Amato P.R. Children of divorced parents as young adults. In E.M. Hetherington (Ed.), Coping with divorce single parenting, and marriage: A risk and resiliency perspective Mahwah. NJ: Lawrence Erlbaum, 1999, Р. 147–163.
29. Amato P.R. Explaining the intergenerational transmission of divorce // Journal of Marriage and the Family. 1996. Vol. 58. Р. 628–640.
30. Amato P.R. The Consequences of Divorce for Adults and Children // Journal of Marriage and the Family. 2000. Vol. 62. № 4, P. 1269–1287.
31. Christensen, T. Relationships: A review of the literature // The Family Journal: Counseling and Therapy for Couples and Families. 2001. Vol. 9(3). Р. 289–294.
32. Clarke-Steart A. Divorce: Causes and Consequiences. New Haven: Yale University Press, 2006. 368 p.
33. Demographic yearbook. 2012, I. 63. New York: United Nations, 2013. [Электронный ресурс]. URL: http://demoscope.ru/weekly/2013/0579/biblio04.php (дата обращения: 16.06.2016).
34. Duran-Aydintug C. Adult children of divorce revisited: When they speak up // Journal of Divorce and Remarriage. 1997. Vol. 27. P. 71–83.
35. Gaspard T., Clifford T. Daughters of divorce: overcome the legacy of your parents' breakup and enjoy. Sourcebooks, 2016. 320 p.
36. Hetherington E.M., Kelly J. For better or for worse: divorce reconsidered. W.W.: Norton, 2003. 307 p.
37. Hewitt B., Skrbis Z., Western M. The assotiation between parental divorce and adolescents’ expectations of divorce // Journal of Sociology. 2012. Vol. 48. № 1. Pp. 63–83.
38. Ottway A. The impact of parental divorce on the intimate relationships of adult offpring: A review of the literature // Graduate journal of counseling psychology. 2010. Vol. 2. № 1. URL: http://epublications.marquett.edu/gjcp/vol2/iss1/5 (дата обращения 16.06.2016).
39. Parker G., Tupling H., Brown L.B. A Parental Bonding Instrument // British Journal of Medical Psychology. 1979. Vol. 52, № 1, Pp. 1–10.
40. Wallerstein J.S. The long-term effects of divorce on children: A review // Journal of the American Academy of Child and adolescent Psychiatry. 1991. Vol. 30. Pp. 349–360.
41. Wallerstein J.S., Lewis J.M. The unexpected legacy of divorce: report of a 25-year study // Psychoanalitical Psychology. 2004. №21. Pр. 353–370.
42. Whitton S.W., Rhoades G.K., Stanley S.M., Markman H.J. Effects of parental divorce on marital commitment and confidence // Journal of family psychology, 2008. Vol. 22(5). Pp. 789–793.