Новые технологии занимают важное место в жизни человека, с каждым годом они все глубже проникают в его жизнь, преобразуя ее в значительной мере. Новые технологии становятся культурным средством социализации и развития человека [1; 5–9], они способствуют образованию новых социальных практик в повседневной жизни индивида, предполагают определенный стиль жизни. Использование Интернета позволяет индивиду становиться свидетелем событий, происходящих за тысячи километров от него, одновременно участвовать в дискуссиях по самым различным проблемам, делиться новым знанием и пр.
Очевидно, что появление новых технологий воздействует на общество в целом, однако последствия этого влияния разнятся в тех или иных возрастных группах.
Настоящая статья является частью научно-исследовательского проекта, посвященного изучению обыденных представлений об информационной безопасности детей и подростков в группах родителей и учителей. Остановимся сначала кратко на психологических аспектах проблемы информационной безопасности детей и подростков в современном мире.
Широкое распространение Интернета и информационно-коммуникационных технологий способствовало тому, что жизнь людей, будь то профессиональная или частная, претерпела значительные изменения. Эти трансформации породили целый ряд вопросов, на которые необходимо отвечать, опираясь на социально-психологическое знание. Вместе с тем новая реальность вносит коррективы в саму социально-психологическую теорию или указывает на необходимость формулирования новых конструктов, построения новых объяснений, как следствие – эмпирической проверки этих предположений. К примеру, коммуникативный процесс, который разворачивается, например, в социальных сетях, уже имеет определенную специфику, для объяснения которой необходимо новое знание. В частности, Ф. Бушини [Buschini F.Diffusion, 2016] предлагает понятие эффузии для обозначении специфики коммуникации в новых медиа, где участники находятся в симметричных отношениях; предполагается, что все участники этого процесса имеют равный доступ к знаниям, к информации. Ситуация взаимодействия предписывает не только иметь мнение, но и высказывать его, действовать, давая советы друг другу и делая оценки, высказывая суждения, словом, активно участвовать в коммуникативном процессе. Причем реакции участников – моментальны, что обеспечивается за счет использования специального языка, специальных символов.
Новым образом структурируется время современного человека, сам процесс общения, будучи опосредствованным социальными сетями, модифицируется.
Представители различных возрастных и социальных групп превратились в активных пользователей новых технологий, возраст дебюта столкновения с новыми технологиями постепенно снижается. В целом можно говорить о том, что СМК становятся одним из ведущих институтов социализации, формируя картину мира, транслируя ценности, задавая нормы и паттерны поведения, а также стратегии социального взаимодействия (при этом роль традиционных институтов социализации – семьи и школы – снижается, уступая первенство СМК [Юревич, 2013]. Более того, с появленияем и развитием новых медиа именно они начинают играть первостепенную роль, отстраняя привычные формы медиа.
В литературе появилось и активно используется понятие «цифровое поколение», указывающее на новое поколение детей и подростков, социализация которых происходит в эпоху существования новых коммуникативных технологий, новых медиа [Livingstone, 2008; Livingstone, 2014]. Исследователи предлагают говорить об информационной социализации, ибо дети и подростки оказываются в совершенно новой ситуации, словами Т.Д. Марцинковской, «… подрастающее поколение развивается в принципиально новом социальном и информационном пространстве, в котором слова “информационная культура” являются не абстрактным понятием, но живой реальностью» [Марцинковская, 2012].
Реальность, в которой живут современные дети и подростки, не сравнима с той, в которой социализировались их родители. С одной стороны, скорость, с которой дети и подростки осваивают новые технологии, не имеет аналогов в прошлом. Как следствие, отношения, которые складываются между поколениями родителей и детей, приобретают определенную специфику. С другой стороны, этот процесс можно сопоставить с тем, что происходит в ситуации столкновения с инокультурной средой, когда дети и подростки оказываются проводниками адаптации к новой культуре.
Формируется информационное пространство, своего рода социокультурное пространство, в котором живут и действуют люди, возникает новый язык интернет-коммуникации. Интернет, как мы отмечали выше, это популярный источник информации [Голубева, 2012; Методология концепции информационной], а также средство коммуникации. Причем развитие социальных сетей модифицирует коммуникацию, вносит свою специфику в выработку норм, регламентирующих взаимодействие участников коммуникации, трансформирует понимание того, где проходит граница между публичной и частной сферами. Все это, несомненно, вопросы для последующих социально-психологических исследований.
В связи с изучением информационной социализации анализируется то, как происходит освоение информационных технологий, как воспринимается информация, как происходят процессы категоризации и самокатегоризации, как порождается новый тип идентичности [Голубева, 2012].
На основе результатов глобального исследования «EU kids online» (в проекте приняли участие дети и подростки в возрасте от 9 до 16 лет из 25 европейских стран, а также их родители; общий объем выборки составил 25 142 человека) [LivingstoneS., Haddon, 2011] представляется возможным говорить, что использование Интернета «индивидуализировалось, приватизировалось и стало мобильным» [LivingstoneS., Haddon, 2011, p.2]. Пребывание в Интернете стало привычной повседневной практикой современных детей и подростков. Как свидетельствуют результаты этого проекта, дети и подростки в возрасте от 9 до 16 лет в среднем ежедневно проводят 88 минут онлайн; в возрасте 15–16 лет продолжительность использование Интернета достигает 118 минут, что в два раза больше, чем в возрасте 9–10 лет (58 минут). 87% опрошенных имеют онлайн доступ дома, 63% – в школе [LivingstoneS., Haddon, 2011]. 79% французских школьников имеют доступ в Интернет дома, в то время как усредненные европейские показатели составляют 62%, кроме того, 49% участников исследования признались, что пользуются Интернетом у друзей. Уже этот факт говорит в пользу того, что простого контроля за использование Интернета дома едва ли достаточно для предупреждения столкновения детей и подростков с опасной, угрожающей информацией.
Если опираться на другие результаты этого же проекта, то можно отметить, что начало использования Интернета в европейских странах приходится в среднем на семилетний возраст (Дания и Швеция), в других Северных странах в среднем дебют использования Интернета приходится на восьмилетний возраст, в остальных странах (из 25 европейских стран) – на девятилетний возраст [Internet world stats; LivingstoneS., Haddon, 2011].
Результаты исследований, проведенных во Франции, свидетельствуют о том, семилетние дети уже используют Интернет без родителей, а в возрасте двенадцати лет подростки имеют более или менее регулярные контакты в различных социальных сетях [La perception par]. 26,1% пользователей социальной сети Facebook в Чехии составляют дети и подростки в возрасте до 19 лет; а 12% пользователей сети Google+ составляют дети и подростки в возрасте до 18 лет [Kopecky, 2012].
Таким образом, у нас имеются солидные эмпирические основания для того, чтобы утверждать, что для детей и подростков «нормализуется» процесс постоянного нахождения в Интернете, пребывания в контакте с другими. Как следствие, возникает так называемое «проблемное использование Интернета», которое характеризуется некоторой когнитивной озабоченностью Интернетом, когда индивид едва ли способен контролировать использование Интернета, а выход в Сеть позволяет избавиться от эмоционального дистресса, успокоиться [Livingstone, 2012].
Как уже было отмечено ранее [Бовина, 2011; Breakwell, 2009], глобальные трансформации, динамично происходящие в современном мире и связанные с техническим и экономическим развитием, сопряжены с возникновение риска нового типа, действие которого оказывается вне пространства и времени [Бовина, 2011; Breakwell, 2009]. В литературе риск нового типа достаточно точно охарактеризовал У. Бек: 1) риск выходит за временны̀е ограничения настоящей ситуации, ибо может воздействовать на будущие поколения; 2) риск преодолевает пространственные границы, т. е. выходит за различного рода национальные границы; 3) для этого риска не существует социальных границ, он затрагивает судьбы большого числа разных людей [Breakwell, 2009]. Таким образом, в современном мире люди вынуждены адаптироваться к тому, что ситуаций с «0%» риска не существует, отсюда необходимы умения по диагностике уровня риска, а также навыки по разработке соответствующей стратегии действий или, лучше сказать, противодействия негативному воздействию и угрозе.
Указанные выше характеристики приложимы к тому риску, с которым сталкиваются пользователи Интернета.
На основе исследований, направленных на анализ риска, которому подвергаются дети и подростки, используя Интернет, представляется возможным говорить о четырех общих категориях риска [Livingstone, 2008]. Во-первых, это риск, связанный с содержанием материалов, представленных в Интернете. Речь идет о тех ситуациях, в которых дети получают доступ к нелегальной информации, несущей вред их здоровью и развитию (в наибольшей степени это касается насилия, сексуального содержания, ненависти, самоубийства, наркотиков). Во-вторых, это риск, связанный с контактами. Используя социальные сети, а также участвуя в дискуссиях (чаты, форумы и пр.) дети и подростки могут завести нежелательное знакомство с кем-то, кого они потом могут встретить в реальной жизни. С нашей точки зрения, нежелательные контакты характеризуются еще и тем, что подростки в социальных сетях становятся объектом пропаганды, как следствие, подвергаются радикализации, а в результате вовлекаются в террористическую активность [Тихонова; Ernst-Vintila, 2016]. Этот аспект необходимо подвергнуть самому тщательному анализу и изучению, принимая во внимание показатели радикализации и роста экстремизма в подростково-молодежной среде [Тихонова].
У нежелательных контактов в Сети есть и еще одна сторона. Дети и подростки, бесконтрольно использующие Интернет, становятся жертвами кибербуллинга. Эта форма буллинга имеет еще более негативные последствия, чем буллинг в реальной ситуации, ибо расширяется круг наблюдателей; такой вариант буллинга в меньшей степени регулируем, чем школьный буллинг, кроме того, материалы, помещенные в Сети, сохраняются там в течение длительного времени [Kwan, 2013].
В-третьих, речь идет о коммерческом риске, связанном с нелегальным скачиванием материалов, с играми, рекламой.
Наконец, риск, связанный с использованием персональных данных, ибо дети и подростки зачастую предоставляют личную информацию. Так, в исследованиях, проведенных американскими коллегами, три четверти опрошенных детей готовы предоставить свою личную информацию (будь то о них самих или об их семье) в обмен на доступ к услугам или продукции, предложенным в Интернете [Kopecky, 2012]. Сходная тенденция имеет место быть и в случае чешских подростков; так, по данным, полученным на основе опроса 12 533 респондентов в возрасте до 18 лет, пользователи Интернета в возрасте до 18 лет идентифицируемы в реальной жизни, потому что более половины оставляют в Интернете свои фамилии и имена, а пятая часть опрошенных еще и номера телефонов [Kopecky, 2012].
Как отмечают исследователи, в наибольшей степени проанализирован риск, связанный с содержанием, в наименьшей – коммерческий риск.
Избыточное пребывание в Интернете связывается с уязвимостью по отношению к значительному числу явлений, угрожающих пользователю, будь то насилие, нарушение приватности, столкновение с изображениями порнографического содержания.
На основании результатов нашего недавнего исследования, посвященного изучению социальных представлений о здоровье в группах детей и подростков (наряду с вопросами о здоровье мы задавали вопросы, направленные на выявление особенностей стиля жизни детей и подростков), можно говорить о том, что из 479 опрошенных учеников вторых классов (возраст от 7 до 9 лет) 375 учеников заявили, что используют Интернет с различной частотой – от одного раза в месяц до каждодневного использования, 117 из них (31,2%) подвергались оскорблениям в Интернете. Для учеников седьмых классов результаты таковы: из 419 опрошенных 412 используют Интернет, причем в 12–14-летнем возрасте это становится в наибольшей степени повседневной практикой; 154 ученика из 412 заявили о том, что становились объектами оскорблений в Интернете [Бовина, 2017]. Сравнение с помощью фи-критерия (1,83, p<0,05) говорит в пользу того, что подростки в большей степени констатировали факты оскорблений, чем дети, что может быть объяснено рядом факторов, среди которых – более высокая активность в Сети, особенности подросткового возраста и др.
Как свидетельствуют статистические данные, имеющиеся на 2014 г., 87,5 млн россиян используют Интернет, т. е. 61,4% населения страны. Возраст почти каждого десятого пользователя Интернета не превышает 15-летней отметки [Толоконникова, 2015; Internet world stats]. При этом три четверти юных пользователей используют Интернет самостоятельно, без контроля родителей [Толоконникова, 2015]. По сравнению с данными, полученными в европейском глобальном проекте, российские дети опережают европейских в плане самостоятельности освоения и использования Интернета.
Все эти факты, несомненно, указывают на крайнюю важность и необходимость разработки и реализации ряда мер, адресованных детям, подросткам, а также их родителям в связи с угрозами различного рода, обусловленными бесконтрольным использованием Интернета.
Как мы обсуждали подробно ранее [Будыкин, 2016], на настоящий момент разработаны и разрабатываются соответствующие меры по обеспечению информационной безопасности детей и подростков, в первую очередь, в связи с использованием Интернета. Так, в европейских странах были приняты соглашения, в 2012 г. была сформулирована так называемая «Европейская стратегия по формированию лучшего Интернета для детей» [Communication from the].
Что касается отечественной ситуации, то закон о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию, был принят в 2010 г. В соответствии с этим законом был разработан и реализован ряд мероприятий, направленных на защиту детей и подростков от угрожающей информации. Кроме того, была разработана психологическая концепция информационной безопасности детей [Методология концепции информационной].
Итак, специалисты разных стран заняты поиском того, как сделать информацию, распространяемую посредством СМК, безопасной для детей и подростков, а также научить их самих, а также их родителей пользоваться Интернетом, снизить негативное влияние различных факторов. Однако даже разработанные меры не улучшат ситуацию автоматически. Как было сказано выше, в современном мире категория «риск» получила новое наполнение; категория риска, характеризующая коммуникацию посредством Интернета, предполагает, что все потребители информации умеют определять, что именно представляет опасность и как от этого защититься. Очевидно, что это первостепенная задача ближайшего окружения детей и подростков.