Клинико-психологические особенности несовершеннолетних, потерпевших от кибергруминга

C целью выделения факторов риска виктимизации и определения клинико-психологических последствий кибергруминга для несовершеннолетних потерпевших было проведено пилотажное исследование. Обследовано 40 несовершеннолетних девочек в возрасте от 8 до 18 лет, потерпевших от развратных действий в Интернете. Ретроспективно оценивалось состояние различных сфер психической деятельности и состояния потерпевших до вступления ими в коммуникацию с посягателем, изучались особенности криминальной ситуации, выявлялись и подвергались анализу последствия перенесенного насилия и злоупотребления. Диагностический комплекс включал методы и методики, направленные на изучение познавательных функций, личностной сферы и поведения потерпевших. Также в работе был использован метод изучения документов (медицинской документации, материалов уголовного дела, включающих интернет-переписку потерпевших и обвиняемых). Статистическая обработка результатов проводилась методами описательной статистики. Были выделены факторы риска для девочек стать жертвой кибергруминга, описаны непосредственные клинико-психологические последствия злоупотребления. Описаны перспективы дальнейших исследований.

Введение

Использование информационно-коммуникационных технологий прочно вошло в жизнь современных детей и подростков. Интернет все глубже проникает во все сферы жизни ребенка, увеличивается частота и длительность его использования, данное времяпрепровождение становится повседневной активностью, зачастую заменяя живое взаимодействие [11]. Современные технологии позволяют несовершеннолетним быть на связи с родственниками и друзьями в любых месте и времени, делиться своими переживаниями и опытом, дистанционно заводить дружбу, быстро получать любую информацию по интересующим вопросам, все эти несомненные позитивные моменты в то же время таят в себе множество опасностей. Дефицит личностных и социальных компетенций, присущих любому ребенку, делает их уязвимыми перед криминальной агрессией и злоупотреблениями, а преступления, совершаемые в Сети, носят скрытый характер, их трудно обнаружить и расследовать [1; 10]. По данным Следственного комитета, в 2021 г. было возбуждено свыше 22 тысяч уголовных дел о преступлениях против детей, на 16,9% больше, чем годом ранее. Кроме того, за 2021 год отмечен рост половых преступлений против детей. Установить долю киберпреступлений в отношении детей и подростков среди общего количества пока затруднительно, статистикой данный вид посягательств не выделяется. Регуляция преступлений, совершаемых с использованием интернет-технологий, не успевает получить необходимого законодательного закрепления, в силу их новизны и быстрой изменчивости.

Среди всех киберпреступлений, направленных против несовершеннолетних, сексуальные домогательства и эксплуатация в коммерческих целях являются наиболее опасными по своим социальным и клинико-психологическим последствиям. Сексуальные домогательства, или кибергруминг (вариант — онлайн-груминг), включают в себя выстраивание доверительных отношений с ребенком для его подготовки к дальнейшему сексуальному злоупотреблению [17]. Исследование кибергруминга в основном входит в сферу научных интересов правоведов. Многие работы посвящены квалификации такого рода преступлений, методикам их расследования, уголовно-правовой оценке. Юридическая практика демонстрирует трудности выявления случаев производства и распространения детской порнографии, что связано, в первую очередь, со способом совершения данного вида преступлений. Возможности информационно-коммуникационных технологий позволяют посягателям сохранять анонимность и затрудняют их поимку, определение личности жертв преступлений также остается проблематичным [16; 18; 20]. Несмотря на то, что изготовление и распространение порнопродукции в сети Интернет приобретает все большие масштабы, в России возбуждение уголовных дел по ст. 242 УК РФ («Незаконные изготовление и оборот порнографических материалов или предметов») еще достаточно редкое явление. Исследователи сходятся во мнении, что остро необходимо введение новых статей в Уголовный кодекс РФ и Кодекс РФ об административных правонарушениях, которые будут регламентировать преступления, совершаемые посредством сети Интернет [1; 2].

Психологические исследования проводятся по нескольким направлениям и зачастую имеют междисциплинарный характер. В рамках психолингвистики изучаются особенности переписки преступника и жертвы. В задачи судебной психолингвистической экспертизы входит определение наличия или отсутствия принуждения к действиям сексуальной направленности, психологического воздействия или давления на несовершеннолетнего, установление ролей, осуществляемых каждым из участников коммуникации. Психологи, лингвисты и культурологи изучают переписки посягателя и жертвы также вне рамок судебных экспертиз. Интерес для их исследований представляют коммуникативные приемы, используемые преступниками, реакции несовершеннолетних на интеракции грумера, стадии развития их взаимодействия [3; 5; 7; 8; 13; 14; 21].

Исследование жертв кибергруминга проводилось, в первую очередь, для разработки профилактических мер, направленных на предотвращение сексуальных домогательств к несовершеннолетним. Исследователей интересовало, какие особенности предопределяют большую подверженность детей и подростков развратным действиям, а какие факторы, наоборот, имеют протективную силу [4; 6; 9; 12; 15].

Несмотря на интерес со стороны широкого круга специалистов к проблеме кибергруминга, недостаточно разработанными остаются как правовые, так и психологические подходы к исследованию данной проблемы. До настоящего времени не описаны клинико-психологические последствия развратных действий с использованием сети Интернет у различных групп несовершеннолетних потерпевших; для судебной психологии остаются насущными проблемы разработки критериев диагностики и оценки таких последствий, определения способности жертвы понимать характер и значение совершаемых в отношении нее противоправных действий. Это определило выбор цели настоящего исследования.

Программа исследования

Было проведено пилотажное исследование с целью выделения факторов риска виктимизации и определения клинико-психологических последствий кибергруминга для несовершеннолетних потерпевших.

Материалом исследования стала сплошная выборка из 40 несовершеннолетних девочек, потерпевших от развратных действий в Интернете (прошли судебную экспертизу в ФГБУ «НМИЦ ПН имени В.П. Сербского» МЗ РФ в 2011—2022 гг.). Все потерпевшие находились в возрастном диапазоне от 8 до 18 лет. Самую многочисленную группу составили девочки в возрасте от 12 до 14 лет (20 человек); 10 девочек имели возраст 8—11 лет и 10 — 15—18 лет.

Были использованы методы и методики, направленные на изучение познавательных функций, личностной сферы и поведения: наблюдение, беседа, патопсихологические методики, проективные и опросные методы. Также в работе был использован метод изучения документов (медицинской документации, материалов уголовного дела, включающих интернет-переписку потерпевших и обвиняемых). Статистическая обработка результатов проводилась методами описательной статистики.

Результаты исследования и их обсуждение

Изучение клинико-психологических особенностей несовершеннолетних, потерпевших от кибергруминга, проводилось в трех направлениях: ретроспективно анализировались состояние различных сфер психической деятельности и состояние потерпевших на период, предшествовавший вступлению ими в коммуникацию с посягателем; подвергались изучению особенности криминальной ситуации; выявлялись и подвергались оценке последствия перенесенного насилия и злоупотребления.

Из всех сфер психической деятельности наибольший интерес для нашего исследования представляли семейная сфера, сфера общения и овладения учебными навыками. Отдельно оценивалось состояние психического и соматического здоровья девочек на докриминальном этапе.

Анализ семейной ситуации потерпевших показал, что в 52,5% случаев отношения в семье имели ту или иную степень дисфункциональности. Так, у 27,5% девочек семейная ситуация носила выраженно неблагополучный характер. В материалах уголовного дела содержалась информация о том, что родители злоупотребляют алкоголем, мать или отец лишены родительских прав, семья состоит на учете в комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав. В остальных 25% случаев девочки жаловались на конфликтные отношения в семье.

Проблемы в общении со сверстниками отмечали 65% потерпевших. Среди них 37,5% сообщали о том, что зачастую чувствуют себя одиноко, не имеют круга общения и близкого человека, с которым могли бы поделиться личными переживаниями. Материалы уголовных дел и самоотчет самих девочек показали, что 27,5% из них являлись жертвами буллинга со стороны одноклассников.

Представлялось важным оценить состояние психического и соматического здоровья потерпевших, так как наличие психиатрического диагноза и соответствующих дефицитов психического функционирования сказывалось на их способности правильно оценить посягательства грумера и выстроить свое поведение с учетом этой оценки, а проблемы с соматическим здоровьем влияли на качество жизни девочек, зачастую ограничивая их возможности в оффлайн-общении. У 25% потерпевших имелись хронические психические расстройства: умственная отсталость, задержка психического развития, инфантильное расстройство личности, психопатология органического генеза. Данные расстройства объединяют между собой различные когнитивные нарушения и дефициты. В 35% случаев обнаруживались проблемы с соматическим здоровьем: ожирение, ихтиоз, косоглазие, глухота, эписиндром. Можно отметить, что при затрагивании в беседе темы состояния здоровья девочки реагировали психическим напряжением и повышением уровня тревоги, считали внешние проявления своих заболеваний причинами множества проблем; они делились тем, что у них не получается заводить друзей; некоторые страдали от болезненных ощущений или дискомфорта в теле, испытывали ограничения в физической активности; части девочек периодически требовалось стационарное лечение (рис. 1).

Рис. 1. Состояние здоровья потерпевших

При изучении особенностей криминальной ситуации анализу подвергались причины, по которым девочки вступали в коммуникацию с посягателем, влияние социального окружения на вовлечение девочек в общение с грумером, возможное офлайн-взаимодействие жертв и преступника. Обнаруживались различные виды мотивов, побуждавшие девочек включаться в контакт с посягателем. Часть из них были связаны с ситуацией правонарушения, часть — с индивидуальными особенностями жертв (рис. 2).

Рис. 2. Причины, по которым девочки вступали во взаимодействие с посягателем

Так, 30% девочек объясняли свое взаимодействие с грумером тем, что нуждались на тот момент в общении и внимании, которое не могли получить в семье или от других детей. 25% потерпевших были введены в заблуждение, они не знали настоящего пола и возраста человека, с которым ведут переписку, и считали, что проходят кастинг в модельное агентство или для съемок в музыкальном клипе. 22% расценивали свои отношения с преступником как романтические, называли его своим «молодым человеком». 18% девочек сообщали, что им просто была интересна тема взаимоотношения полов и хотелось узнать «что-то новое». И наконец, 5% девочек воспринимали посягательства как возможность заработка, материально зависели от грумера. Кроме того, девочки могли вовлекаться во взаимодействие с грумером другими детьми, так 50% девочек из общей выборки были лично знакомы с другими жертвами грумера, учились в одном классе, посещали одни и те же секции и кружки. Девочки могли предоставлять сведения о своих подругах грумеру или предлагать подругам написать ему самостоятельно. Старшие сестры, находящиеся в зависимости от грумера, производили фото- и видеоконтент порнографического содержания с младшими и передавали его преступникам.

Опыт длительного общения с посягателем, включение криминальных действий в иные отношения между жертвой и преступником толкали девочек на то, чтобы встретиться с грумером вживую. 22,5% жертв после онлайн-общения с грумером согласились на офлайн-встречу с ним, что повлекло за собой совершение в отношении них более тяжких преступлений: 3 девочки были признаны потерпевшими по ст. 131 УК РФ («Изнасилование»); 5 девочек — по ст. 132 УК РФ («Насильственные действия сексуального характера»); 1 девочка — по ст. 127.1 УК РФ («Торговля людьми»). 30% девочек из общей выборки были жертвами двух и более посягателей, что демонстрирует высокий уровень ревиктимизации для данного вида преступлений.

Пережитый опыт насилия и злоупотребления воспринимался девочками по-разному. 60% потерпевших оценивали его как травматический; 22,5% относились к нему облегченно, не считая, что это как-то повлияло на их психологическое благополучие и жизнь. Последствия насилия и злоупотребления у жертв имели различную глубину и охват нарушений. У 12,5% девочек комиссией экспертов-психиатров было выявлено психическое расстройство в виде тревожно-депрессивной реакции (F 43.2 МКБ-10). У 20% девочек экспертами-сексологами были описаны симптомы ранней сексуализации поведения. Ранняя сексуализация девочек могла быть как мотивационным фактором риска кибергруминга (в случаях, когда повышенный интерес к теме взаимоотношения полов толкал несовершеннолетних на поиск соответствующей информации и провоцировал рискованное поведение в онлайн-пространстве), так и его последствием, в тех случаях, когда половое воспитание жертвы шло под влиянием посягателя и имело девиантный характер.

На психологическом уровне потерпевшие демонстрировали актуальные переживания, связанные с опасением, что полученные посягателем фото- и видеоматериалы попадут в открытый доступ или третьим лицам, а произошедшее приобретет широкую огласку (узнают друзья, одноклассники, учителя). Девочки испытывали чувства самообвинения, безысходности, социальной изоляции и одиночества. Выявленные актуальные опасения и переживания были напрямую связаны с характером преступления. Полученные грумером компрометирующие жертв материалы могут широко распространяться по Глобальной сети, «всплывать» через многие годы, и, к сожалению, нет механизмов, для их полного извлечения. Таким образом, травматическое воздействие на жертву в виде страха огласки и осуждения длится и после возбуждения уголовного дела и поимки преступника.

Основываясь на результатах, полученных в проведенном пилотажном исследовании, можно выделить факторы риска для девочек стать жертвой кибергруминга:

1.   отсутствие или недостаточность внимания или поддержки в семье (неблагополучные, конфликтные, неполные семьи);

2.   дефицит позитивного общения со сверстниками, в том числе, вследствие неблагополучия в школе;

3.   проблемы соматического и психического здоровья, включая интеллектуальный дефицит;

4.   недостаточная осведомленность в вопросах пола или, напротив, повышенный интерес к ним;

5.   вовлечение в кибергруминг через знакомых сверстников или сиблингов, также включенных в общение с кибергрумером.

Заключение

Онлайн-груминг — новый и активно развивающийся вид злоупотребления в отношении несовершеннолетних. Дистанционный характер взаимодействия грумера и жертвы, отсутствие физического контакта не предотвращают возникновения негативных последствий у пострадавших. Пережитый опыт насилия и злоупотребления может провоцировать у потерпевших широкий спектр реакций, от проходящего дискомфорта до клинически очерченных психопатологических состояний. Социальные последствия в виде огласки, нередко с последующим буллингом или остракизмом со стороны окружающих, имеют серьезные последствия для развития ребенка. Необходимо развитие правовых основ для выявления случаев и расследования кибегруминга, его адекватной юридической квалификации, разработки программы по защите жертв от дальнейшей травматизации, связанной с распространением личной информации и контента. На данном этапе не разработан диагностический инструментарий для выявления непосредственных и отдаленных клинико-психологических и социальных последствий с учетом специфики кибегруминга как особого вида правонарушений.

В рамках судебной психологии для решения экспертных вопросов при проведении комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы несовершеннолетних потерпевших важным направлением является разработка методологических, методических вопросов, в частности, критериев уровня понимания несовершеннолетней жертвой характера и значения противоправных действий в интернет-среде, а также оценки психического состояния и последствий кибергруминга для ребенка. Для снижения виктимизации детей от такого рода преступлений представляется необходимым обучение детей безопасному использованию Интернета, развитие навыков отстаивания собственных границ, просвещение по вопросам взаимоотношения полов.

1. Алиева Е.А. Сеть Интернет как средство совершения развратных действий // Пробелы в российском законодательстве. 2017. № 4. С. 180–182.
2. Антонов О.Ю. Криминалистические основы противодействия распространению порнографических материалов в информационно-телекоммуникационных сетях // Научный вестник Омской академии МВД России. 2018. № 1 (68). С. 30–36.
3. Бельская Н.С. Речевой жанр секстинга в судебной лингвистической экспертизе интернет-коммуникации при расследовании преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности // Вестник Кемеровского государственного университета. 2015. № 1-2 (61). С. 170–176.
4. Власова Н.В., Буслаева Е.Л. Психологические особенности лиц, склонных к кибервиктимному поведению [Электронный ресурс] // Психология и право. 2022. Том 12. № 2. С. 194–206. doi:10.17759/psylaw.2022120214
5. Волохова Л.А. Опыт психологического исследования по делам, связанным с совершением развратных действий посредством сети Интернет (переписка на сексуальную тему) // Сборник тезисов участников Всероссийского научно-практического семинара с международным участием «Актуальные проблемы и технологии юридической психологии детства: от девиантного развития к нормативному поведению». М.: МГППУ, 2017. С. 80–82.
6. Медведева А.С. Реакции детей и подростков на сексуальный онлайн-груминг [Электронный ресурс] // Психология и право. 2020. Том 10. № 1. С. 123–132. doi:10.17759/psylaw.2020100111
7. Медведева А.С., Дозорцева Е.Г. Характеристики онлайн-груминга как вида сексуальной эксплуатации несовершеннолетних (по результатам анализа переписок взрослых и детей в сети Интернет) [Электронный ресурс] // Психология и право. 2019. Том 9. № 4. С. 161–173. doi:10.17759/psylaw.2019090412
8. Медведева А.С., Дозорцева Е.Г. Роль и участие родителей в процессе кибергруминга [Электронный ресурс] // Психология и право. 2021. Том 11. № 2. С. 146–159. doi:10.17759/psylaw.2021110211
9. Михалева Г.В. Онлайн-риски и проблемы защиты детей в современном британском медиаобразовании // Научный диалог. 2014. № 6 (30). С. 66–74.
10. Мошарова А.С., Карабатова Д.А. Проблемы защиты детей от насилия в киберпространстве // Социально-правовая защита детства как приоритетное направление современной государственной политики: Сборник материалов Международной научно-практической конференции (Чебоксары, 13–14 апреля 2018 г.). Чебоксары: Изд-во Чувашского университета, 2018. С. 406–409.
11. Солдатова Г., Рассказова Е., Зотова Е., Лебешева М., Роггендорф П. Дети России онлайн. Результаты международного проекта EU Kids Online II в России. М.: Фонд развития Интернет, 2012. 213 с.
12. Солдатова Г.У., Ртищева М.А., Серегина В.В. Онлайн-риски и проблема психологического здоровья детей и подростков // Академический вестник. 2017. № 3 (25). С. 29–37.
13. Шеремет О.А., Шипшин С.С. Комплексное исследование интернет-переписки при расследовании уголовных дел о сексуальных преступлениях в отношении несовершеннолетних [Электронный ресурс] // Форум Юридическая психология МГППУ. URL: http://jp.mgppu.ru/forum/index.php?topic=224.0 (дата обращения: 09.01.2021).
14. Black P.J., Wollis M., Woodworth M., Hancock J.T. A linguistic analysis of grooming strategies of online child sex offenders: implications for understanding of predatory sexual behavior in an increasingly computer-mediated world // Child Abuse & Neglect. 2015. Vol. 44. Р. 140–149. doi:10.1016/j.chiabu.2014.12.004
15. Calvete E., Orue I., Gamez-Guadix M. A Preventive Intervention to Reduce Risk of Online Grooming Among Adolescents // Psychosocial Intervention. 2022. Vol. 31(3). P. 177–184. doi:10.5093/pi2022a14
16. Craven S., Brown S., Gilchrist E. Sexual grooming of children: Review of literature and theoretical considerations // Journal of Sexual Aggression. 2006. Vol. 12(3). Р. 287–299. doi:10.1080/13552600601069414
17. Ioannou M., Synnott J., Reynolds A., Pearson J. A comparison of online and offline Grooming characteristics: An application of the victim roles model // Computers in Human Behavior. 2018. Vol. 85. Р. 291–297. doi:10.1016/j.chb.2018.04.011
18. Kloess J.A., Seymour-Smith S., Hamilton-Giachritsis C.E., Long M.L., Shipley D., Beech A.R. A Qualitative Analysis of Offenders’ Modus Operandi in Sexually Exploitative Interactions with Children Online // Sexual Abuse. 2017. Vol. 29(6). Р. 563–591. doi:10.1177/1079063215612442
19. Kucheria V.N., Gaur A. Cyberbullying and Cyber Victimization among Adolescents // Journal of Well-Being. 2022. Vol. 16(2). P. 5–12.
20. Landberg A., Jonsson L. A part of reality on children, sexual abuse and the Internet. Sweden: Stiftelsen Allmänna Barnhuset & Barnafrid, Linköpings universitet, 2018. 32 р.
21. Pranoto H., Gunawan F.E., Soewito B. Logistic Models for Classifying Online Grooming Conversation // Procedia Computer Science. 2015. Vol. 59. Р. 357–365. doi:10.1016/J.PROCS.2015.07.536