Психология и право
2023. Том 13. № 4. С. 83–94
doi:10.17759/psylaw.2023130407
ISSN: 2222-5196 (online)
Виктимизация несовершеннолетних в процессе кибергруминга: гендерная и психосексуальная специфика
Аннотация
Решение проблемы сексуального домогательства детей и подростков в сетевой коммуникации (кибергруминга) требует ее углубленного изучения. Особую важность для профилактической работы представляют гендерные и психосексуальные аспекты виктимизации потерпевших. В статье представлены результаты контент-анализа диалогов между 35 кибергрумерами и 94 несовершеннолетними, реализованных в Интернете. Половозрастная структура потерпевших — 54 девочки и 40 мальчиков от 9 до 16 лет. Установлено, что в зависимости от пола и сексуальной идентичности ребенка, а также собственных криминальных целей грумеры используют разные тактики манипулятивного воздействия. Мальчики значимо чаще проявляют сексуальные мотивы при взаимодействии с посягателями, а также большую виктимизацию (p = 0,000). Девочки преимущественно ориентированы на нейтральное и дружеское общение и не позволяют ему выйти за указанные рамки (p = 0,000). Сделан вывод о том, что профилактика виктимизации несовершеннолетних, вовлекаемых в кибергруминг, должна предусматривать развитие навыков отстаивания личных границ и критического отношения к онлайн-собеседникам.
Общая информация
Ключевые слова: кибергруминг, интернет, несовершеннолетние потерпевшие, виктимизация, гендерная специфика
Рубрика издания: Юридическая психология детства
Тип материала: научная статья
DOI: https://doi.org/10.17759/psylaw.2023130407
Получена: 29.08.2023
Принята в печать:
Для цитаты: Медведева А.С. Виктимизация несовершеннолетних в процессе кибергруминга: гендерная и психосексуальная специфика [Электронный ресурс] // Психология и право. 2023. Том 13. № 4. С. 83–94. DOI: 10.17759/psylaw.2023130407
Полный текст
Введение
Возникшая в условиях усиленной цифровизации общества проблема сексуального домогательства несовершеннолетних в онлайн-форме (кибергруминга) по-прежнему остается актуальной и недостаточно изученной. По данным Следственного комитета Российской Федерации, в числе интернет-преступлений, совершаемых в отношении детей и подростков, первое место занимают посягательства на их половую неприкосновенность: в 2020 году потерпевшими были признаны около 15 тысяч человек, в 2021 — 18 тысяч, за первые четыре месяца 2022 года — 23 тысячи человек[1]. Кроме того, по состоянию на 2021 год выросло число интернет-преступлений, связанных с изготовлением и оборотом порнографических материалов с участием несовершеннолетних (на 9,5% по сравнению с 2020 годом)[2].
Рост числа правонарушений отчасти может быть связан с тем, что в Сети содержится большое количество информации о половых взаимоотношениях людей. Дети и подростки, изучая свою сексуальность, считывают ее и могут открыто демонстрировать свой интерес, —грумеры анализируют онлайн-профили несовершеннолетних, и подобное поведение с их стороны является сигналом к началу коммуникации [14]. При этом мужчины-посягатели часто подражают своим жертвам, используют их сленг или представляются ребенком, в том числе женского пола [10; 19].
Данные относительно пола вовлекаемых в процесс кибергруминга несовершеннолетних неоднозначны. Общепринятой является позиция, в соответствии с которой девочки чаще мальчиков подвергаются сексуальному домогательству в Интернете [3; 21]. Это объясняют такими факторами, как более интенсивное использование социальных сетей [8], склонность публиковать личную информацию о себе [17] и гетеросексуальность мужчин-посягателей [22]. Также отмечается, что девочки проявляют большую виктимизацию [9] и тяжелее переживают опыт груминга [2; 26]. Риск стать жертвой злоупотребления увеличивается в случаях, когда они испытывают дефицит позитивного общения в социальной микросреде, имеют проблемы со здоровьем, недостаточно осведомлены в области половых взаимоотношений либо проявляют излишний интерес к данной теме, а также близко контактируют с вовлеченными в груминг несовершеннолетними [1].
Другие авторы, напротив, называют мальчиков более активными интернет-пользователями, что увеличивает их шанс получить сообщение сексуального характера [4; 24]. Также подчеркивается склонность мальчиков к рискованному онлайн-поведению [12] вплоть до размещения на сайтах объявлений о поиске взрослых мужчин для полового акта [6]. По результатам некоторых исследований, мальчики с нетрадиционной сексуальной ориентацией, а также те, чья сексуальная идентификация еще не сформировалась, проявляют высокую уязвимость для кибергруминга [20; 25]. Это может быть связано с их стремлением найти в Сети человека, который разделяет их психосексуальные переживания [11]. В исследовании E.K. Englander показано, что мальчики почти в два раза чаще, чем девочки, сообщают о добровольном взаимодействии с грумерами [7]. Так, H. Whittle описывает впечатления мальчиков от общения с посягателями, согласно которым на них не оказывалось давления, не было жестокости, они чувствовали возбуждение [23]. Вполне вероятно, что речь идет о первых этапах груминга, когда манипулятивное воздействие направлено на постепенное формирование доверия у ребенка. В дальнейшем мальчики могут присылать свои личные интимные материалы, которые используются посягателями для шантажа и продолжения коммуникации. Авторами отмечается, что угрозы грумеров распространить в Интернете подобные материалы могут повлиять на мальчиков сильнее, чем на девочек, из-за страха остракизма [13; 16].
По некоторым данным, число случаев кибергруминга в отношении мальчиков сильно занижено из-за опасений потерпевших лишиться доступа к компьютеру в случае информирования окружающих людей [15] или их переживаний относительно нарушения норм маскулинности и страха негативной стигматизации ввиду онлайн-коммуникации с мужчинами [18]. Более того, встречались ситуации, когда представители правоохранительных органов могли неохотно возбуждать дела с участием потерпевших мальчиков и медленнее расследовать такие преступления вследствие собственных гендерных стереотипов [5].
Сведения об особенностях коммуникации несовершеннолетних и их уязвимости непосредственно в процессе кибергруминга могут быть получены путем доверительной беседы с пострадавшими, а также в результате психологического анализа их переписок с посягателями. В данной статье приведены результаты изучения подобных текстов, что позволило получить информацию о гендерной и психосексуальной специфике виктимизации детей и подростков.
Программа исследования
Материал исследования составили 94 онлайн-переписки между 35 кибергрумерами и 94 несовершеннолетними, которые с 2015 по 2022 год являлись объектами исследования в рамках производства комплексных судебных психолого-лингвистических экспертиз в ФБУ «Северо-Западный РЦСЭ Минюста России». Объем диалогов — от 9 до 3176 сообщений, длительность варьирует от 1 до 84 дней.
Представители сплошной экспертной выборки несовершеннолетних находились в возрастном диапазоне от 9 до 16 лет, по гендерной принадлежности распределились следующим образом: 54 девочки (57,5%, средний возраст — 12,59 ± 1,88) и 40 мальчиков (42,5%, средний возраст — 12,65 ± 1,96).
В качестве метода исследования применялся контент-анализ. Статистическая обработка результатов проводилась методами описательной статистики, сравнивалась частота встречаемости выявленных признаков в группах мальчиков и девочек, определялся уровень статистической значимости различий по критериям χ2 Пирсона и точного критерия Фишера.
Результаты исследования и их обсуждение
На первом этапе была изучена общая специфика воздействия, оказываемого грумерами на детей и подростков. Установлено, что из числа посягателей 26 человек общались с девочками, 6 — с мальчиками, еще 3 — с несовершеннолетними обоих полов. При знакомстве они могли представляться девочкой либо не искажать личные данные; кроме того, ими преследовались разные криминальные цели. В зависимости от перечисленных факторов были выделены четыре коммуникативные роли посягателей (табл. 1).
Таблица 1
Специфика кибергруминга
|
Роль |
Обман |
Мотивация |
Содержание |
Адресат |
|
«Гетеросексуал» |
Отсутствует |
Интимный интерес, ориентация на встречу в офлайне, получение интимных изображений |
Установление доверительного контакта, постепенная сексуализация общения и соблазнение |
51 девочка (54,2%) |
|
«Гомосексуал» |
19 мальчиков (20,2%) |
|||
|
«Нимфетка» |
Имеется |
Коммерческий интерес, стремление получить порнопродукцию |
21 мальчик (22,3%) |
|
|
«Подруга» |
3 девочки (3,2%) |
В случаях, когда посягатели притворялись девочками, их криминальной целью являлось получение интимных изображений несовершеннолетних. В дальнейшем данные материалы нередко распространяются в Сети как порнографические, при этом посягатели могут и не испытывать сексуального влечения к детям (кибергруминг как способ заработка). Установлено, что мальчики значимо чаще девочек подвергались подобному обману (p = 0,000), что может свидетельствовать о стремлении грумеров получить порнопродукцию с участием несовершеннолетних именно мужского пола (вероятно, цена таких материалов выше).
В ситуациях, когда посягатели сообщали подлинные сведения о себе, они были ориентированы на встречу с ребенком в офлайне (54 случая) либо ограничивались его интимными изображениями для удовлетворения своих сексуальных потребностей (16 случаев). Это характерно для людей, испытывающих острое половое влечение к детям; сочетание подобного желания с отсутствием обмана может быть обусловлено убежденностью посягателя в истинности своей привязанности к ребенку и отсутствии правонарушения со своей стороны. Девочки чаще мальчиков были осведомлены о том, что общаются со взрослыми мужчинами (p = 0,000), данное обстоятельство не препятствовало их контакту.
Все вышесказанное обусловило необходимость определить причины, побуждающие детей и подростков к взаимодействию с посягателями, поэтому на втором этапе исследования были определены четыре основных вида таких мотивов (рис. 1).
Рис. 1. Причины, по которым несовершеннолетние контактировали с посягателями
В большинстве случаев мальчикам была свойственна ориентация на сексуальное взаимодействие, желание удовлетворить свое любопытство. Вместе с тем наблюдалось и стремление к дружескому или нейтральному общению. В исключительных случаях несовершеннолетние мужского пола демонстрировали потребность иметь возлюбленного человека, либо хотели получить награду за контакт с посягателем (деньги, подарки). Характерно, что те или иные виды мотивов проявлялись как при общении с «гомосексуалами», так и с «нимфетками».
Лицам женского пола в большей степени присуща установка на дружеское или нейтральное общение как со взрослыми мужчинами (26 случаев), так и с «подругами» (2 случая). Вместе с тем наблюдается зависимость девочек от таких манипуляций «гетеросексуалов», как постепенная романтизация взаимодействия или обещания наградить за общение (игрушки, лайки, роль в фильме): в подобных ситуациях они начинают проявлять доверие к посягателям или могут вербализировать свою влюбленность в них, несмотря на разницу в возрасте.
Коммуникация грумеров предполагает постепенную интимизацию общения с ребенком и переход к реализации криминальной цели, поэтому на третьем этапе исследования анализировались реакции несовершеннолетних на внедрение в разговор сексуальных тем (рис. 2).
Рис. 2. Динамика коммуникаций после внедрения сексуальных тем
Только четверть несовершеннолетних (24,5%, 1 мальчик и 22 девочки) сразу пресекли контакт на запрещенные темы, прибегнув к следующим способам: ругали собеседника, насмехались над ним, указывали на преступный характер происходящего, игнорировали сообщения или требовали прекратить их писать. Данная негативная реакция в большей степени присуща девочкам, мотивы которых — дружеское или нейтральное общение (19 человек) и получение награды (3 ребенка); проявивший устойчивость мальчик также изначально был ориентирован только на нейтральное общение. Вероятно, в воспитании данных детей существует строгий запрет на сексуальные разговоры с посторонними людьми.
В большинстве случаев (75,5%, 39 мальчиков и 32 девочки) взаимодействие продолжилось и носило недозволенный характер: в результате манипуляций посягателя его допустили все несовершеннолетние с сексуальным и романтическим интересом к собеседнику, а также те, кто стремился к дружескому/нейтральному общению или хотел получить от него выгоду. В дальнейшем, на стадии перехода к осуществлению сексуально ориентированных действий, 7 мальчиков и 14 девочек все-таки негативно оценили и пресекли контакт, что позволяет сделать вывод об их склонности к рискованному поведению.
В оставшихся 50 случаях несовершеннолетние поддерживали коммуникацию вплоть до реализации грумером своей криминальной цели. В числе мальчиков 30 человек предоставили свои изображения в обнаженном виде, еще двое имели сексуальную связь с «гомосексуалистами» в реальной жизни. Подобная уязвимость преимущественно свойственна мальчикам, которые хотели удовлетворить свой сексуальный интерес (17 человек) или просто пообщаться с новым человеком (9 человек), а также наблюдалась у романтически настроенных детей (5 человек) и у одного ребенка, жаждущего подарков. Пострадавшие девочки в основном демонстрировали влюбленность в посягателей (10 человек), также проявляли меркантильный (4 человека) или дружеский (3 человека) интерес либо сексуальное любопытство (1 человек); в результате коммуникации 14 девочек отправили свои интимные материалы, еще четыре подверглись сексуальным действиям во время личной встречи с «гетеросексуалом».
Значимые различия между несовершеннолетними разных полов были выявлены по четырем параметрам (табл. 2).
Таблица 2
Значимые различия между мальчиками и девочками
|
Критерии |
Выраженность |
Уровень значимости различий (критерии χ2 Пирсона и точного критерия Фишера) |
|
|
Мальчики |
Девочки |
||
|
Обман со стороны кибергрумера |
21 |
3 |
Р = 0,000 |
|
Отказ от обсуждения сексуальных тем |
1 |
22 |
|
|
Реализация криминальной цели |
32 |
18 |
|
|
Сексуальная мотивация |
21 |
4 |
|
Заключение
По результатам проведенного исследования можно сделать следующие выводы.
- Виктимизация несовершеннолетних в процессе кибергруминга — это сложный психологический феномен, связанный как со спецификой манипулятивного воздействия посягателей, так и с гендерными и психосексуальными особенностями потерпевших, оказывающими влияние на их коммуникативное поведение.
- Инициация и укрепление первичного контакта с несовершеннолетними достигается посягателями в условиях сообщения подлинной или ложной информации о своей гендерной принадлежности и возрасте, — выбор тактики обусловлен криминальной целью и полом потерпевших. Мальчики и девочки проявляют одинаковую готовность к знакомству как со взрослыми мужчинами, так и с неизвестными им «детьми»; при этом они не ставят под сомнение честность своих собеседников.
- Мальчики значимо чаще демонстрируют сексуальные мотивы при взаимодействии с грумерами: в условиях осведомленности об истинном поле посягателя они проявляют гомосексуальный интерес, а в ситуациях обмана — ориентацию на создание с «девочкой» взаимоотношений половых партнеров. Выраженное стремление мальчиков к снижению психологической дистанции с собеседниками вплоть до обсуждения интимных и сексуальных тем усиливает вероятность сексуального злоупотребления.
- Девочки в большей степени заинтересованы в приобретении нового собеседника и формировании дружеских взаимоотношений с ним и, в случаях возникновения сексуальной направленности разговора, достоверно чаще демонстрируют понимание значения коммуникативных действий посягателя и пресекают диалог. Вместе с тем существует зависимость девочек от обещаний грумеров наградить их за общение игрушками, лайками или ролью в фильме, такая зависимость может приводить к сексуальному злоупотреблению.
Полученные данные подтверждают результаты других исследований в части большей уязвимости мальчиков для кибергруминга, обусловленной их повышенным сексуальным интересом и добровольным характером взаимодействия с посягателями. Профилактика виктимизации детей и подростков должна организовываться с учетом их гендерных и психосексуальных особенностей, предусматривать развитие навыков отстаивания личных границ и критического отношения к онлайн-собеседникам. Ситуации наличия у ребенка гомосексуального интереса требуют особого внимания, поскольку высок риск посещения им сетевых форумов и чатов, отслеживаемых грумерами, — важно обеспечить таким детям возможность получать информацию из безопасных источников.
[1] Цифровую гигиену нужно прививать с детства: интервью Замглавы СК РФ Елены Леоненко 01 июня 2022 года [Электронный ресурс] // Следственный комитет Российской Федерации. URL: https://sledcom.ru/press/interview/item/1693826/ (дата обращения: 20.12.2022).
[2] Доклад о деятельности уполномоченного при Президенте Российской Федерации по правам ребенка в 2021 году [Электронный ресурс] // Российская газета. URL: https://cdnstatic.rg.ru/uploads/attachments/2022/06/30/doklad_deti_e05.pdf (дата обращения 24.07.2023).
Литература
- Нуцкова Е.В., Дозорцева Е.Г. Клинико-психологические особенности несовершеннолетних, потерпевших от кибергруминга [Электронный ресурс] // Психология и право. 2022. Том 12. № 3. C. 66–76. doi:10.17759/psylaw.2022120306
- Baumgartner S.E., Valkenburg P.M., Peter J. Unwanted online sexual solicitation and risky sexual online behavior across the lifespan // Journal of Applied Developmental Psychology. Vol. 31. P. 439–447. doi: 10.1016/j.appdev.2010.07.005
- Biesel K. et al. Digitale Kindeswohlgefährdung: Herausforderungen und Antworten für die Soziale Arbeit. German: Verlag Barbara Budrich. 2023. 249 р. doi:10.2307/jj.3102553.9
- DeHart D. et al. Internet sexual solicitation of children: a proposed typology of offenders based on their chats, e-mails, and social network posts // Journal of Sexual Aggression. 2017. Vol. 23(1). P. 77–89. doi:10.1080/13552600.2016.1241309
- Denov M.S. Perspectives on Female Sex Offending: A Culture of Denial. Aldershot, England: Ashgate Publishing. 2004. 225 p.
- Edinburgh L., Pape-Blabolil J., Harpin S.B., Saewyc E. Assessing exploitation experiences of girls and boys seen at a child advocacy center // Child Abuse & Neglect. 2015. Vol. 46. P. 47–59. doi: 10.1016/j.chiabu.2015.04.016
- Englander E.K. Bullying and Harassment in a Digital World // Bullying, Teen Aggression and Social Media. Vol. 1(1). Р. 1–29.
- Feierabend S., Rathgeb T., Kheredmand H., Glockler S. JIM 2020 — Jugend, Information, Medien — Basisuntersuchung zum Medienumgang 12- bis 19-Jahriger in Deutschland. Stuttgart: Medienpadagogischer Forschungsverbund Sudwest. 2020. 80 р.
- Gamez-Guadix M., de Santisteban P., Wachs S., Wright M. Unraveling cyber sexual abuse of minors: psychometrics properties of the Multidimensional Online Grooming Questionnaire and prevalence by sex and age // Child Abuse & Neglect. Vol. 120. doi:10.1016/j.chiabu.2021.105250
- Kopecký K., René S., Dobešová P. Riziková komunikace a seznamování českých dětí v kyberprostoru. Olomouc: Univerzita Palackého v Olomouci, 115 р. doi:10.5507/pdf.21.24459141
- Livingstone S., Palmer T. Identifying vulnerable children online and what strategies can help them. London: Safer Internet Centre. 2012. 46 р.
- Livingstone S., Kalmus V., Talves K. Girls’ and boys’ experiences of online risk and safety // C. Carter, L. Steiner, L. McLaughlin. Routledge Companion to Media and Gender. London: Routledge, 2013. Р. 190–200.
- Lowe M., Rogers P. The scope of male rape: A selective review of research, policy and practice // Aggression & Violent Behaviour. Vol. 35(2). P. 38–43. doi:10.1016/j.avb.2017.06.007
- Malesky L.A. Predatory online behaviour: Modus operandi of convicted sex offenders in identifying potential victims and contacting minors over the Internet // Journal of Child Sexual Abuse. Vol. 16(2). P. 23–32. doi:10.1300/J070v16n02_02
- O’Leary P.J., Barber J. Gender differences in silencing following childhood sexual abuse // Journal of Child Sexual Abuse: Research, Treatment, and Program Innovations for Victims, Survivors, and Offenders. 2008. Vol. 17. Р. 133–143. doi:10.1080/10538710801916416
- Parratt K., Pina A. From “real rape” to real justice: A systematic review of police officers’ rape myth beliefs // Aggression and Violent Behaviour. 2017. Vol. 34. P. 68–83. doi:10.1016/J.AVB.2017.03.005
- Pujazon-Zazik M.A., Manasse S.M., Orrell-Valente J.K. Adolescents’ self-presentation on a teen dating website: A risk-content analysis // Journal of Adolescent Health. 2012. Vol. 50(5). P. 517–520. doi:10.1016/j.jadohealth.2011.11.015
- Salton M.R., Cohen R., Deptula P.D., Ray G.E. Willingness to self-disclose cyber victimization to friends or parents: Gender differences in cyber victimization a year later // Cyberpsychology: Journal of Psychosocial Research on Cyberspace. Vol. 17(2). doi:10.5817/CP2023-2-2
- Seymour-Smith S., Kloess J.A. A discursive analysis of compliance, resistance and escalation to threats in sexually exploitative interactions between offenders and male children // British Journal of Social Psychology. 2021. Vol. 60(3). Р. 988–1011. doi:10.1111/bjso.12437
- Sklenarova H., Schulz A., Schuhmann P., Osterheider M., Neutze J. Online sexual solicitation by adults and peers — Results from a population based German sample // Child Abuse & Neglect. 2018. Vol. 76. P. 225–236. doi:10.1016/j.chiabu.2017.11.005
- Sofian A., Pratama B., Talerico C. Weighting Approaches on Online Sexual Abuse of Children: Cultural Prevention or Crime-Based Enforcement? // Udayana Journal of Law and Culture. 2018. Vol. 2(2). P. 191–219. doi:10.24843/UJLC.2018.v02.i02.p04
- Whittle H.C., Hamilton-Giachritsis C.E., Beech A.R., Collings G. A review of young people’s vulnerabilities to online grooming // Aggression and Violent Behavior. 2013. Vol. 18(1). P. 135–146. doi:10.1016/j.avb.2012.11.008
- Whittle H.C., Hamilton-Giachritsis C.E., Beech A.R. “Under his spell”: Victims’ perspectives of being groomed online // Social Sciences. 2014. Vol. 3(3). P. 404–426. doi:10.3390/socsci3030404
- Winters G.M., Jeglic E.L. Stages of sexual grooming: recognizing potentially predatory behaviours of child molesters // Deviant Behavior. 2017. Vol. 38(6). P. 724–733. doi:10.1080/01639625.2016.1197656
- Wolak J., Finkelhor D., Mitchell K.J., Ybarra M.L. Online “predators” and their victims: Myths, realities and implications for prevention and treatment // American Psychologist. 2008. Vol. 63(2). P. 111–128. doi:10.1037/0003-066X.63.2.111
- Ybarra M.L., Mitchell K.J. How risky are social networking sites? A comparison of places online where youth sexual solicitation and harassment occurs // Pediatrics. Vol. 121(2). P.350–357. doi:10.1542/peds.2007-0693
Информация об авторах
Метрики
Просмотров
Всего: 356
В прошлом месяце: 33
В текущем месяце: 4
Скачиваний
Всего: 119
В прошлом месяце: 5
В текущем месяце: 0