Перейти к основному содержанию

Психология и право
2023. Том 13. № 3. С. 175–192
doi:10.17759/psylaw.2023130313
ISSN: 2222-5196 (online)

Особенности полового самосознания у больных с органическим расстройством личности и множественными расстройствами сексуального предпочтения

61

Басинская И.А., Беженарь Н.В., Борисова Т.Ю.

PDF (RUS)
GS
Информация
в Google Scholar

Аннотация

В статье анализируются результаты эмпирического исследования, целью которого явилась оценка динамики параметров полового самосознания и склонности к агрессивному поведению в межличностном взаимодействии у лиц, страдающих органическим расстройством личности с множественными расстройствами сексуального предпочтения в процессе принудительного лечения. Обследовано 30 больных до и после курса лечения (психофармакологическое воздействие в сочетании с антиандрогенами и когнитивно-бихевиоральной психотерапией). Использовались методики: «МиФ», «ЦТО», «Кодирование», тест «Руки» Вагнера. Изменения психологических характеристик и параметров полового самосознания, выявленные в процессе исследования, позволили выделить актуальные мишени для психотерапевтического воздействия и учитывались нами при определении оценки риска рецидива и степени общественной опасности пациентов.

Общая информация

Ключевые слова: антиандрогены, половое самосознание, полоролевая идентичность, принудительное лечение, парафилия

Рубрика издания: Междисциплинарные исследования

Тип материала: научная статья

DOI: https://doi.org/10.17759/psylaw.2023130313

Получена: 30.01.2023

Принята в печать:

Для цитаты: Басинская И.А., Беженарь Н.В., Борисова Т.Ю. Особенности полового самосознания у больных с органическим расстройством личности и множественными расстройствами сексуального предпочтения [Электронный ресурс] // Психология и право. 2023. Том 13. № 3. С. 175–192. DOI: 10.17759/psylaw.2023130313

Полный текст

Введение

Актуальность изучения механизмов формирования аномальной сексуальной активности, выбора превентивных мер и адекватной терапии парафилий при обследовании психически больных пациентов определяется распространенностью сексуальных правонарушений в отношении не только взрослых, но и детей [2; 24; 28; 29; 30; 33; 37; 39; 40]. Данная проблема требует междисциплинарного подхода в связи с тем, что одну из первостепенных ролей, наряду с конституционально-генетическими и клинико-психопатологическими особенностями, играют психологические факторы, опосредующие все остальные, такие как особенности полового самосознания и межличностного взаимодействия [11; 14; 17; 18; 19; 32]. Эти факторы имеют важное значение при оценке степени сохранности потенциальной способности к регуляции сексуального поведения [1; 13; 22].
Роль органической патологии в формировании парафилий показана во многих исследованиях. На связь сексуальных девиаций и органического поражения головного мозга указывал еще К. Имелинский [21]. Большое значение для возникновения парафилий имеют биологические причины, негативные факторы внутриутробного развития, злоупотребление психоактивными веществами, перенесенные заболевания, травмы, приводящие к поражению центральной нервной системы [26; 43; 44; 48]. Патология мозга приводит к сложным и сочетанным асинхрониям полового развития, к искажению биологического, психического и психосексуального развития личности. Такое сочетание искажений с семейными и социокультурно детерминированными факторами в период формирования стереотипов поведения обусловливает возможность развития парафилии [22; 45]. Важно учитывать и инволюционные изменения в центральной нервной системе [34].
Связь раннего органического поражения головного мозга и наличия сексуальных отклонений отмечает А.В. Арутюнян, указывающий, что нарушения сексуального поведения у таких лиц отличались стойкостью, большим количеством повторных правонарушений и тенденцией к их утяжелению [3]. Многие авторы считают этиопатогенетическое звено обязательным в формировании сексуальных девиаций. Основное патологическое воздействие приходится именно на тот этап онтогенеза, когда еще не закончено биологическое созревание морфологических структур и механизмов функционирования мозга [1; 6; 16].
При повреждении мозга на ранних этапах развития может произойти изменение полового самосознания с последующим нарушением полоролевого поведения и психосексуальных ориентаций, что ведет к возникновению садизма и мазохизма [16; 25]. При парафилиях половая идентичность чаще смещена в фемининную сторону. Компенсация недостатка мужественности осуществляется через гиперролевое поведение, явления промискуитета и коллекционирование половых партнеров [34]. При этом, чтобы самоутвердиться в мужской половой роли, в действиях появляются элементы садизма [2; 16]. Одним из первых на это обратил внимание R. Brittain [11; 38; 46], указавший на недостаточность у сексуальных садистов именно маскулинных полоролевых качеств — от самосознания до поведения. S. Hucker, R. Langevin и др. (1988) [43] отмечали свойственное для значительной части садистов нарушение половой идентичности, выражающееся в половой индифферентности, фемининных тенденциях [12; 16; 20; 31].
Исследования сексуального агрессивного поведения показывают нозологическую неоднородность, полиморфность клинической картины у лиц с парафилиями и наличие большого количества наблюдений с преобладанием признаков ранней органической патологии головного мозга [10; 16; 23; 36; 41; 45].
Цель исследования — выявление динамических особенностей полового самосознания и межполового взаимодействия у больных-сексуальных правонарушителей, страдающих органическим расстройством личности с множественными расстройствами сексуального предпочтения в процессе принудительного лечения.

Материалы и методы исследования

Исследование проводилось на базе ФКУ «Орловской психиатрической больницы специализированного типа с интенсивным наблюдением» Минздрава России. В выборку были включены 30 мужчин с органическим расстройством личности (F07) и множественными расстройствами сексуального предпочтения, находившихся на длительном (до 12 лет) принудительном лечении в указанной больнице (табл. 1). Возраст респондентов — от 17 до 60 лет (средний возраст — 35,1 ± 10,5).
Таблица 1
Нозологическая структура обследуемых пациентов
 

Классификация по МКБ-10

Множественные расстройства сексуального предпочтения (F65.6)

Органическое расстройство личности, обусловленное болезнью, повреждением или дисфункцией головного мозга F 07

Гетеросексуальный садизм, гомицидомания — 19 человек

63,3%

Бисексуальный садизм, некросадизм, бисексуальная гомицидомания — 11 человек

36,7%
 
Все пациенты совершили сексуальные правонарушения (ст. 131,132,133,135,105 УК РФ) и были признаны невменяемыми. У 23 (76%) обследованных обнаружена коморбидная основному заболеванию зависимость от алкоголя или других психоактивных веществ. Критерием исключения из исследования было наличие декомпенсации психического расстройства.
В настоящее время лечение и психокоррекция парафилий имеет весомые доказательства эффективности снижения уровня рецидивизма среди сексуальных правонарушителей всех типов. Поэтому, все пациенты в период исследования находились на антипсихотической терапии (хлорпромазин, хлорпротиксен, диазепам, карбамазепин, препараты лития, ноотропы) в соответствии с клиническими показаниями в сочетании с антиандрогенами (ципротерон ацетат пролонгированного действия для инъекций, средняя доза составила 300 мг 1 раз в 2 недели в/м) и психотерапией [4; 5; 8; 9; 37; 42; 47].
При психологической оценке полового самосознания [12; 19; 29], были использованы методики: модифицированная методика «МиФ» в адаптации Н.В. Дворянчикова; невербальный цветовой тест отношений (ЦТО), разработанный психиатром Е.Ф. Бажиным и психологом А.М. Эткиндом; модифицированная методика «Кодирование»; тест «Руки» Вагнера (Hand Test) [7; 12; 15; 27; 35].
Проводилось прерывное (дискретное) периодическое статистическое наблюдение через равные интервалы времени: до лечения, через 12 месяцев после лечения и психотерапии. Материалы исследования были подвергнуты статистической обработке с использованием методов непараметрического анализа. Совокупности количественных показателей описывались при помощи значений медианы (Me) и нижнего/верхнего квартилей (Q1-Q3). Номинальные данные описывались с указанием абсолютных значений и процентных долей. Для проверки различий между двумя сравниваемыми парными выборками применялся W-критерий Уилкоксона. Для сравнения относительных показателей связанных совокупностей использовался тест МакНемара. Для изучения связи между количественными данными использовался расчет коэффициента ранговой корреляции Спирмена (значения интерпретировались по шкале Чеддока). В результатах исследования в скобках указывается количество пациентов, маскулинность обозначается как m, фемининность — как f.
Исследование проводилось с соблюдением современных норм биомедицинской этики. От всех пациентов получено добровольное информированное согласие на участие в исследовании.

Результаты и обсуждение

Результаты направленного психологического исследования до лечения, свидетельствуют, что на передний план выходят нарушения в становлении и усвоении аспектов полового самосознания (табл. 2).
Таблица 2
Распределение типа полоролевой идентичности и предпочтения (МиФ).
Идентификация (ЦТО)
 

«МиФ»

До лечения

Полоролевая идентичность, Я-реальное

Полоролевые предпочтения, Я-идеальное

Идентификация с образами
на эмоциональном уровне, «ЦТО»

Маскулинный

7% (2)

20% (6)

с мужским

27% (8)

Феминильный

57% (17)

0%

с женским

37% (11)

Андрогинный

30% (9)

80% (24)

с андрогинным

16% (5)

Недифференцированный

7% (2)

0%

отсутствие идентификации

20% (6)
 
При анализе целостной системы полового самосознания выявляется выраженность фемининных черт полоролевой идентичности (Я-реальное), полоролевые предпочтения (Я-идеальное) недостаточно дифференцированы и характеризуются андрогинностью (табл. 2). Разрыв между актуальной и идеальной самооценкой затрудняет сопоставление этих структур и снижает эффективность саморегуляции именно в ситуациях, релевантных половому самосознанию индивида [13].
Рассогласованность образов «Я-реальное» и «Я-идеальное» отражается на участии полоролевых стереотипов в регуляции своего поведения и свидетельствует о наличии внутриличностного конфликта, противоречивости самовосприятия и самооценки, что вызывает трудности соотнесения своего реального поведения с желаемым. На эмоциональном уровне выявляется нечеткость половозрастной идентификации у 37% (11), где образ Я идентифицируется с фемининным образом (цветоассоциативные связки «я — женщина/девушка» (ЦТО).
При анализе индивидуальных особенностей переживания образа Я выявляется у 50% (15) амбивалентное и у 33% (10) отрицательное отношение к собственному образу (ЦТО) (табл. 3). В межличностных отношениях у 43% (13) обследуемых обнаруживается потребность в доминировании [16; 31].
При исследовании полоролевых стереотипов выявляются слабая интериоризация, искажение когнитивного компонента и эмоционального аспекта восприятия образа другого с размытостью представлений о полоролевых стереотипах. Выявляется андрогинность женских в 57% (17) и мужских образов с более высокими показателями по фемининности в 63% (19), МиФ. Выявляется отсутствие четкой дифференцированности половой роли (цветоассоциативная связь образов «мужчина—женщина» в 33% (10), ЦТО.
При исследовании эмоционального отношения к образам выявляется целый ряд пересечений образов «мужчина» и «женщина» с эмоционально окрашенными словами, что является отличительной чертой психически больных с сексуальными расстройствами. Выявляется амбивалентное в 50% (15) и отрицательное в 30% (9) отношение к мужскому образу, ЦТО, что говорит о конфликтности переживания собственного соответствия мужским полоролевым стереотипам, при стремлении к данной половой роли и, одновременно, ее избегании. В 63% (19) выявляется амбивалентное отношение к женскому образу, что отражает конфликтность понимания женского полоролевого стереотипа. Встречаются такие суждения, как «кошка, — царапучая, ласковая, нежная», «принцесса — красивая, высокомерная, капризная, добрая» (Кодирование). Изменение эмоционального отношения к полоролевым стериотапам выявляется и другими авторами [19].
При анализе полоролевого поведения выявляется недостаточная усвоенность мужской половой роли. Реальное Я не соотносится с образом «Мужчины считают, что я…» и оценки мужской референтной группы не значимы в 47% (14). В женском коллективе в 50% (15) выбираются фемининные стереотипы поведения (связь между Я и «Женщины считают, что я…» — прямая, теснота связи по шкале Чеддока высокая, коэффициент корреляции Спирмена ρ = 0,850; f = 28, критическое значение критерия Спирмена — 0.362; p < 0,05).
Сексуальные предпочтения определены по андрогинному типу для «реального сексуального партнера» в 80% (24) и для «идеального сексуального партнера» в 70% (21), МиФ. Недостаточная дифференцированность половой роли по возрастному признаку обнаруживается через цветоассоциативные связки между понятиями «женщина—девочка» в 47% (14), «мужчина— мальчик» и «женщина—ребенок» в 33% (10) и понятиями: «сексуальное желание — идеальный/реальный сексуальный партнер — сексуальное удовлетворение — секс» (ЦТО). Выявляется ассоциативно-семантическая близость образов «женщина—ребенок» в 20% (6) (Кодирование).
Данные факты могут свидетельствовать о дефиците социальных навыков, нарушении способности устанавливать близкие отношения с партнерами, соответствующими по возрасту, о низкой компетентности при оценке эмоциональных состояний в межличностном общении [15; 16]. Выявляется склонность переживать сильную тревогу в области сексуальной сферы, где негативное отношение к ней выявляется в 47% (14) (табл. 5).
Также выявляется сочетание амбивалентности и инверсии эмоций, что свидетельствует о низкой степени дифференциации эмоций. У 17% (5) выявлены пересечения по типу инверсии эмоций, где объединялись эмоции, находящиеся на противоположных полюсах континуума: связки «боль—удовольствие», «радость испуг», «приятный человек—страх», «праздник—грубость», «унижение—доброжелательность». В 23% (7) выявлены и многокомпонентные эмоциональные связки, говорящие о присутствии негативизма и агрессивных тенденций: «боль—нежность—безопасность», «удовольствие—смерть—доверие—счастье», «опасность—доброжелательность—враги—безопасность—грубость—праздник—злоба». Это не позволяет адекватно оценить исходящие от партнера сигналы, ведет к существенным ошибкам межличностного восприятия и отражается на регуляции сексуального поведения.
По данным HAND-test, обнаружена склонность к открытому агрессивному поведению в 76% (23), в 47% (14) выявлена личностная дезадаптация (ρ = 0,940; связь — прямая; теснота связи по шкале Чеддока — высокая; f = 28, критическое значение критерия Спирмена — 0,362; p < 0,05).
Выявляются инфантильные в 43% (13) и аутоэротические в 40% (12) тенденции (МиФ, ЦТО), что может говорить о спонтанном сексуальном влечении, не обусловленном прямым или опосредованным внешним объектом.
Результаты исследования после лечения: было выделено две группы пациентов.
1-я группа — 21 пациент (70%) с положительной динамикой в сфере полового самосознания (снижение частоты признака статистически значимо, использовался биномиальный точный тест = 0,142857 с 95% доверительным интервалом от 0,017576 в 1,161158 — χ2 Мак-Немара = 4,500; влияние фактора доказано при: df = 1; р= 0,034; χ2 МакНемара с поправкой Йейтса= 3,781, р = 0.05).
2-я группа — 9 пациентов (30%) без положительной динамики в сфере полового самосознания.
В первой группе выявлены такие положительные сдвиги, как в 47% (14) изменение типа полоролевой идентичности с фемининной на андрогинную с более высокими показателями по маскулинности и снижением показателей по фемининности (TЭмп = 78,5; р ≤ 0,01), МиФ (рис. 1).
Рис. 1. Изменение типа полоролевой идентичности
На эмоциональном уровне выявляется идентификация с мужским образом в 43% (13) и изменение самоотношения с отрицательного и амбивалентного на положительное в 60% (18), р < 0,05 (табл. 3).
Таблица 3
Статистически значимые цветоассоциативные связки с образами «ЦТО»
 

Т-критерий Уилкоксона
при n = 30

Встречались до лечения

Встречались после лечения

Отрицательные по смыслу слова

p ≤ 0,01

p ≤ 0,05

«Я реальный» TЭмп = 11

Боль — 33% (10),
смерть, зло — 27% (8),
грубость, злоба — 23% (7)

Боль — 7% (2), смерть, зло — 3% (1)

Грубость, злоба — 7% (2)

«Я идеальный» TЭмп = 33.5

Тревога — 23% (7)

 

 

Положительные по смыслу слова

p ≤ 0,01

p ≤ 0,05

«Я реальный» TЭмп = 8.5

Нежность, доверие — 17% (5), надежда — 13% (4),
безопасность— 10% (3)

Добро — 60% (18), безопасность — 53% (16), счастье — 50% (15)

Друзья — 47% (14), доверие — 47% (14), друг — 53% (16)

«Я идеальный» TЭмп = 9.5

Доверие, счастье — 17% (5), успех — 10% (3)

Доверие — 53% (16), счастье — 53% (16)

Успех — 30% (9)
 
При исследовании полоролевых стереотипов выявляется более четкое представление о поведении и функциях, характеризующих мужчин (рис. 2), снижение показателей по фемининности образа «Мужчина должен быть» (МдБ) в 40% (12) (Тэмп = 69; р ≤ 0,01) и снижение в 57% (17) показателей маскулинности образа «Женщина должна быть» (ЖдБ) (Тэмп = 30; p ≤ 0,01 — МиФ).
Рис. 2. Изменение полоролевых стереотипов
Выявляется изменение отношения с отрицательного на положительное к мужскому образу в 43% (13) и к женскому образу в 50% (15) (табл. 4).
Таблица 4
Статистически значимые цветоассоциативные связки с образами «ЦТО»
 

Т-критерий Уилкоксона
при n = 30

Встречались до лечения

Встречались после лечения

Отрицательные по смыслу слова

p ≤ 0,01

p ≤ 0,05

«Мужчина» TЭмп = 15

Неприятный человек, грубость — 33% (10), боль 30% (9),
опасность, горе 7% (8), смерть, страх, зло, угроза — 23% (7)

Грубость, горе — 7% (2)

Неприятный человек, опасность — 10% (3), боль — 13% (4)

«Женщина» TЭмп = 18

Риск — 23% (7),
боль, опасность — 20% (6)

Риск — 3% (1)

Опасность — 3% (1)

 

Положительные по смыслу слова

p ≤ 0,01

p ≤ 0,05

«Мужчина» TЭмп = 17

Удовольствие — 10% (3), друг, надежда — 7% (2)

Доброжелательность — 40% (12)

Друг, надежда — 40% (12)

«Женщина TЭмп = 21

Приятный человек, нежность — 20% (6), удовольствие — 13% (4)

Удовольствие — 47% (14), нежность — 57% (17), приятный человек — 53% (16)

Праздник, привлекательность —
47% (14),
счастье — 50% (15)
 
Выявляется динамика представлений о паттернах полоролевого поведения, где в женском коллективе в 50% (15), (TЭмп = 83,5; p ≤ 0,01) и в мужском в 37% (11) демонстрируются андрогинные модели поведения со снижением черт фемининности (Тэмп = 62; p ≤ 0,01). Такие модели поведения являются наиболее адаптивными с точки зрения концепции андрогинии S. Bem. Человек, более гибкий в рамках полоролевого поведения, обнаруживает лучшую социальную приспособляемость [15; 20]. («Женщины/мужчины считают, что я» — ЖсЯ/МсЯ f (рис. 3).
Рис. 3. Изменение полоролевого поведения
В сфере сексуальных предпочтений выявляется дифференцированность образов-представлений, снижение в 40% выраженности черт маскулинности в образе идеального сексуального партнера [ИсП] (TЭмп = 118,5; p ≤ 0.01) и в восприятии реального сексуального партнера [РсП] в 30% (TЭмп = 116,5; p ≤ 0,01), МиФ (рис. 4).
Рис. 4. Дифференцированность сексуальных предпочтений
Выявляется положительное отношение к сексуальной сфере в 53% (16) табл. 5.
Таблица 5
Цветоассоциативные связки с образами, имеющие статистическую значимость «ЦТО»
 

Т-критерий Уилкоксона при n = 30

Встречались до лечения

Встречались после лечения

Отрицательные по смыслу слова

p ≤ 0,01

p ≤ 0,05

«Секс» TЭмп = 50,5

Тревога — 47% (14), грубость, боязнь в 40% (12), страх, неуспех — 33% (10), злоба — 27% (8), риск, унижение — 23% (7)

Грубость, боязнь — 10% (3)

Тревога — 14% (4), страх, неуспех — 10% (3)

«Реальный сексуальный партнер» TЭмп = 82

Риск — 40% (12), тревога — 37% (11)

Риск — 10% (3)

Тревога — 10% (3)

«Идеальный сексуальный партнер» TЭмп = 115,5

Страх — 40% (12)

 

 

Положительные по смыслу слова

p ≤ 0,01

p ≤ 0,05

«Секс» TЭмп = 10,5

Привлекательность,
радость — 20% (6)

Удовольствие, праздник — 30% (9), доброжелательность — 27% (8)

Радость — 27% (8), привлекательность — 40% (12)

«Идеальный сексуальный партнер» TЭмп = 60,5

Приятный человек — 23% (7)

Нежность — 53% (16), удовольствие — 27% (8)

Приятный человек — 53% (16), радость — 47% (14)
 
Выявляется снижение внешне направленных агрессивных установок в 67% (20) (TЭмп = 23,5) и снижение личностной дезадаптации в 46% (14) (TЭмп = 62,5 (связь — прямая; коэффициент корреляции Спирмена: ρ = 0,373; p < 0,05)).
При анализе данных не выявлено изменений в сфере полового самосознания следующих параметров: образ мужчины по m (Tэмп = 145,5), женский образ, по f (Tэмп = 158); расстояние между образами «Я» и «Я идеальный» (TЭмп = 215,5); показателей инфантильных и аутоэротических тенденций. Здесь полученные эмпирические значения находятся в зоне незначимости. Эти показатели в последующем будут являться мишенями психотерапевтического воздействия.

Заключение

В результате исследования психосексуальной сферы нами были выявлены специфические для данной группы больных особенности полового самосознания: расхождения между биологическим полом и усвоенной половой ролью; несовпадение между представлениями о себе и мужским образом; выраженность фемининных черт полоролевой идентичности, где образ мужчины слабо включен в ценностно-смысловую структуру личности, что приводит к ослаблению механизмов личностной саморегуляции; амбивалентное и отрицательное отношение к собственному образу и образу мужчины, что говорит о конфликтности переживания собственного соответствия мужским полоролевым стереотипам; потребность доминирования в межполовом взаимодействии и партнерских отношениях; амбивалентное отношение к женскому образу; отсутствие четкости сексуальных предпочтений, склонность переживать сильную тревогу в области сексуальной сферы; наличие инфантильных и аутоэротических тенденций; низкий уровень коммуникативной компетентности и склонность к открытому агрессивному взаимодействию. Это говорит о присутствии сложностей в установлении адекватных субъект-субъектных отношений с потенциальным или настоящим сексуальным партнером.
Результаты исследования показывают, что после проведенного лечения и психотерапевтических мероприятий выявляются положительные сдвиги в сфере полового самосознания, такие как: изменение типа полоролевой идентичности с фемининной на андрогинную с более высокими показателями по маскулинности; идентификация на эмоциональном уровне с мужским образом; изменение самоотношения с отрицательного и амбивалентного на положительное; более четкое представление о поведении и функциях, характеризующих мужчин и женщин; изменение отношения с отрицательного на положительное к мужскому и женскому образу; динамика представлений о паттернах полоролевого поведения индивида; большая дифференцированность образов-представлений о реальном и идеальном сексуальном партнере со снижением выраженности черт маскулинности в образе идеального сексуального партнера. Выявляется снижение внешне направленных агрессивных установок и личностной дезадаптации. Это может позволить выработать социально одобряемые установки и научить пациентов социально желательному поведению относительно другого субъекта.
Полученные результаты могут использоваться для определения оценки эффективности лечения, риска рецидива, степени общественной опасности пациентов и психотерапевтического воздействия на выявленные мишени.

Литература

  1. Аномальное сексуальное поведение / Под ред. А.А. Ткаченко, Г.Е. Введенского. СПб: Юридический центр Пресс, 2003. 657 с.
  2. Антонян Ю.М. Преступное насилие как глобальная проблема // Борьба с преступным насилием: Материалы межведомственной научно-практической конференции, посвященной 75-летию Ю.М. Антоняна. М.: Всероссийский научно-исследовательский институт Министерства внутренних дел Российской Федерации, 2008. С. 13–15.
  3. Арутюнян А.В. О сексуальных перверсиях при церебральном атеросклерозе // Материалы I съезда невропатологов, психиатров и нейрохирургов Армении. Ереван, 1980. С. 164–165.
  4. Бабина С.В., Дворянчиков Н.В. Возможности психокоррекционных лечебных мероприятий в отношении лиц с аномальным сексуальным предпочтением [Электронный ресурс] // Психология и право. 2015. Том 5. № 2. С. 53–66. doi:10.17759/psylaw.2015100204
  5. Бабина С.В., Дворянчиков Н.В. Возможности психологической коррекции сексуальных аномалий в стационаре [Электронный ресурс] // Психология и право. 2014. Том № 2. С. 1–17. URL: https://psyjournals.ru/journals/psylaw/archive/2014_n2/69856 (дата обращения: 07.12.2022).
  6. Батамиров И.И., Введенский Г.Е., Ткаченко А.А., Пережогин Л.О. Нейропсихологические особенности лиц с девиантным сексуальным поведением // Аномальное сексуальное поведение. М.: Медицина и право, 1997. С. 174–
  7. Бодалев А.А., Столин В.В. Аванесов В.С. Общая психодиагностика. СПб: Речь, 2000. 440с.
  8. Бут Б.Д., Уоттс Д. Потенциальная общественная опасность и управление риском повторного совершения правонарушений сексуального характера // Российский психиатрический журнал. 2018. № 4. С. 15–23.
  9. Введенский Г.Е., Басинская И.А. Опыт применения и перспективы лечения антиандрогенами лиц с парафилиями (аналитический обзор) // Российский психиатрический журнал. 2013. № 3. С. 41–47.
  10. Введенский Г.Е., Ткаченко А.А., Каменсков М.Ю. Психофизиологическая диагностика расстройств сексуальных предпочтений. М., 2013. С. 3–20.
  11. Дворянчиков Н.В. Использование психологических познаний в сексологии // Российский психиатрический журнал. 2002. № 2. С. 17–
  12. Дворянчиков Н.В. Полоролевая идентичность у лиц с девиантным сексуальным поведением: Автореф. дисс. ... канд. психол. наук. М., 1998. 20 с.
  13. Дворянчиков Н.В. Психологическое исследование в сексологической экспертизе обвиняемых по сексуальным правонарушениям [Электронный ресурс] // Психологическая наука и образование. 2012. Том 4. № 2. URL: https://psyjournals.ru/journals/psyedu/archive/2012_n2/53470 (дата обращения: 07.12.2022).
  14. Дворянчиков Н.В. Психологическое исследование в судебной сексологии // Медицинская и судебная психология. Курс лекций: Учебное пособие / Под ред. Т.Б. Дмитриевой, Ф.С. Сафуанова. 4-е изд., испр. и доп. М.: Генезис, 2016. С. 89–111.
  15. Дворянчиков Н.В., Носов С.С., Саламова Д.К. Половое самосознание и методы его диагностики. М.: ФЛИНТА; Наука, 2011. 216 с.
  16. Дворянчиков Н.В., Ткаченко А.А. Некоторые дизонтогенетические механизмы формирования садизма // Российский психиатрический журнал. № 3. С. 4–9.
  17. Демидова Л.Ю., Дворянчиков Н.В. Проблема расстройств сексуального предпочтения по материалам зарубежных исследований // Юридическая психология. 2011. № 4. С. 36–40.
  18. Демидова Л.Ю., Дворянчиков Н.В. Когнитивная и аффективная составляющие межличностного взаимодействия у лиц с аномальным сексуальным поведением [Электронный ресурс] // Психологическая наука и образование. 2014. Том 6. № 1. С. 323–334. doi:10.17759/psyedu.2014060134
  19. Демидова Л.Ю. Половое самосознание при расстройствах сексуального предпочтения // Психологические исследования. 2019. Том 12. № 64.
  20. Ениколопов С.Н., Дворянчиков Н.В. Концепции и перспективы исследования пола в клинической психологии // Психологический журнал. 2001. Том 22. № 3. С. 100–115.
  21. Имелинский К. Сексология и сексопатология. М.: Медицина, 1986. 424 с.
  22. Каменсков М.Ю. Клинико-патогенетические аспекты парафилий и их судебно-психиатрическое значение: Дисс. … докт. мед. наук. М., 2017. 381 с.
  23. Каменсков М.Ю. Структурно-динамические особенности парафилий как модели аддиктивных расстройств // Социальная и клиническая психиатрия. 2017. Том 27. № 3. С. 56–62.
  24. Кекелидзе З.И., Качаева М.А., Фастовцов Г.А., Данилова С.В., Тальникова Е.С. Обследование пациента с психическими расстройствами: Учебное пособие. 2-е изд. М.: ФГБУ «ГНЦССП им. В.П. Сербского» Минздрава России, 2013. С. 5–39.
  25. Петина Т.В. Клинические особенности парафилий у лиц с психоорганическими расстройствами: Вопросы диагностики и судебно-психиатрической оценки: Автореф. дисс. ... канд. мед. наук. М., 1996. 23 с.
  26. Свальковский А.В. Объем общественно опасных действий больных органическим поражением головного мозга и их клинические предпосылки // Молодой ученый. 2015. № 22 (102). С. 75–79.
  27. Старович З. Судебная сексология. М.: Юридическая литература, 1991. 178 с.
  28. Ткаченко А.А. Руководство по судебной психиатрии: В 2 т. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2023. 523 с.
  29. Ткаченко А.А., Введенский Г.Е., Дворянчиков Н.В. Судебная сексология. М.: Бином, 2020. 648 с.
  30. Ткаченко А.А., Введенский Г.Е., Каменсков М.Ю., Демидова Л.Ю., Васильев Н.Г. Становление и развитие судебной сексологии в Центре имени В.П. Сербского [Электронный ресурс] // Российский психиатрический журнал. 2020. № 6. С. 4–12. doi:10.24411/1560-957X-2020-10601
  31. Ткаченко А.А., Дворянчиков Н.В., Герасимов А.В. Некоторые механизмы гомицидного садистического поведения // Российский психиатрический журнал. 2000. № 5. С. 26–31.
  32. Ткаченко А.А., Каменсков М.Ю., Демидова Л.Ю. Современная диагностика расстройств сексуального предпочтения (международный опыт) // Российский психиатрический журнал. 2017. № 6. С. 60–69.
  33. Ткаченко А.А., Шишков С.Н. Судебно-психиатрическая экспертиза по определению расстройств сексуальных предпочтений в свете Федерального закона от 29.02.2012 № 14-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях усиления ответственности за преступления сексуального характера, совершенные в отношении несовершеннолетних»: Информационное письмо. М.: ФГБУ «ГНЦССП им. В.П. Сербского» Минздравсоцразвития России, 2012. 10 c.
  34. Чуприков А.П., Цупрык Б.М. Общая и криминальная сексология: Учебное пособие. Киев: МАУП, 2002. 248 с.
  35. Эткинд А.М. Цветовой тест отношений. Общая психодиагностика. СПб: Речь, 2000. С. 221–228.
  36. Яковлева Е.Ю. Уголовно релевантные психосексуальные состояния: Автореф. дисс. … докт. мед. наук. М., 2010. 37 с.
  37. Allardyce S. Theories of Sexual Crime Prevention // Sexual Crime and Prevention / Lievesley R., Hocken K., Elliott H., Winder B., Blagden N., Banyard P. (eds). Palgrave Macmillan Cham, 2018. P. 1–25. doi:1007/978-3-319-98243-4_1
  38. Brittain R.P. The sadisti murderer // Medicine, Science and the Law. 1970. Vol. 10(4). P. 198–207. doi:10.1177/002580247001000402
  39. Castro A., Ibáñez J., Maté B., Esteban J., Barrada J. Childhood Sexual Abuse, Sexual Behavior, and Revictimization in Adolescence and Youth: A Mini Review // Frontiers in Psychology. 2019. Vol. 10. doi:3389/fpsyg.2019.02018
  40. Clayton E., Jones C., Brown J., Taylor J. The aetiology of child sexual abuse: A critical review of the empirical evidence // Child Abuse Review. 2018. Vol. 27(7). doi:10.1002/car.2517
  41. Craig L.A., Hutchinson R.B. Sexual offenders with learning disabilities: risk, recidivism and treatment // Journal of Sexual Aggression. 2005. Vol. 11(3). P. 289–304. doi:10.1080/13552600500273919
  42. Cucolo H.E., Perlin M.L. Preventing Sex-Offender Recidivism Through Therapeutic Jurisprudence Approaches and Specialized Community Integration // Temple Political & Civil Rights Law Review. 2013. doi:2139/ssrn.2116424
  43. Hucker S., Langevin R., Dickey R., Handy L., Chambers J., Wright S., Bain J., Wortzman G. Cerebral damage and dysfunction in sexually aggressive men // Annals of Sex Research. 1988. Vol. 1. P. 33–47. doi:10.1007/BF00852881
  44. Langevin R. Sexual offenses and traumatic brain injury. Comparative Study // Brain and Cognition. 2006. Vol. 60(2). P. 206–207.
  45. Langevin R., Curnoe S. The Therapeutic Challenge of the Learning Impaired Sex Offender // Sexual Offender Treatment. 2007. Vol. 2(1).
  46. MacCulloch M., Gray N., Watt A. Brittain’s Sadistic Murderer Syndrome reconsidered: An associative account of the aetiology of sadistic sexual fantasy // Journal of Forensic Psychiatry. 2000. Vol. 11(2). P. 251–262. doi:10.1080/09585180050142606
  47. Marshall W.L. Treatment of sexual offenders and its effects. 2006 // The United Nations Asia and Far East Institute for the Prevention of Crime and the Treatment of Offenders (UNAFEI). URL: https://www.unafei.or.jp/publications/pdf/RS_No72/No72_12VE_Marshall.pdf (дата обращения: 07.12.2022).
  48. Simpson G., Blaszczynski A., Hodgkinson Sex Offending as a Psychosocial Sequela of Traumatic Brain Injury // The Journal of Head Trauma Rehabilitation. 1999. Vol. 14(6). P. 567–580. doi:10.1097/00001199-199912000-00005

Информация об авторах

Басинская Ирина Александровна, кандидат медицинских наук, главный врач, Орловская психиатрическая больница специализированного типа с интенсивным наблюдением (ФКУ «Орловская ПБСТИН» Минздрава России), доцент кафедры психиатрии и неврологии ФГБОУ ВО «Орловский государственный университет им. И.С. Тургенева», Орел, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0003-3445-9285, e-mail: opbstin@ya.ru

Беженарь Наталья Вячеславовна, медицинский психолог, Орловская психиатрическая больница специализированного типа с интенсивным наблюдением (ФКУ «Орловская ПБСТИН» Минздрава России), Орел, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-4530-9103, e-mail: natali.bejenar@yandex.ru

Борисова Татьяна Юрьевна, медицинский психолог, Орловская психиатрическая больница специализированного типа с интенсивным наблюдением (ФКУ «Орловская ПБСТИН» Минздрава России), Орел, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0002-5918-9034, e-mail: tat-logvinova@yandex.ru

Метрики

Просмотров

Всего: 177
В прошлом месяце: 22
В текущем месяце: 13

Скачиваний

Всего: 61
В прошлом месяце: 14
В текущем месяце: 7