Сравнительная оценка влияния социальных и психологических факторов на реализацию агрессивных криминальных действий против жизни и здоровья психически здоровыми женщинами и женщинами с психическими расстройствами

Отмечаемый мировой статистикой быстрый темп роста женской преступ - ности [11; 26; 40] вызвал интерес уче - ных, особенно к проблеме мало свойст - венных женщинам насильственных преступлений [12; 16; 23]. За последнее десятилетие прошлого века в два раза увеличился процентный рост числа женщин, обвиняемых в тяжких преступлениях, по сравнению с таковым показателем у мужчин [26]. Актуаль - ность женской преступности и крими - нальной агрессии обусловили проведе - ние многочисленных социологических, психолого-психиатрических и крими - нологических исследований женщин, традиционно составляющих малую долю уголовной статистики.

Из данных, предоставленных M.D. Laurel [31], L.A. Greenfield et al. [26], M. Shaw et al. [39], A. Morris et al. [35], следует, что большинство женщин, совершивших какое-либо преступление, малообразованы, малообеспечены и имеют ограниченные возможности для повышения своего материального положения. В период, предшествующий пре - ступлению, они, как правило, находились в антисоциальных условиях.

D.S. McCellan et al. [33], обследовав 1030 мужчин и 500 женщин, содержащихся в тюрьмах Великобритании, пришли к выводу, что в отличие от мужчин до заключения большинство женщин не работали, занимались вос - питанием и обеспечением своих несовершеннолетних детей, имея откровенно низкий уровень образования. Также женщины значительно чаще, чем мужчины, сообщали о перенесенном жестоком обращении в детстве и в зрелом возрасте. До помещения в исправительное учреждение половина из них страдали от систематических побоев партнера.

A. Morris et al. [35] выявили, что поч - ти 50 % из обследованных ими 200 жен - щин-заключенных Великобритании в прошлом испытали жестокое обраще - ние, а треть перенесли сексуальное наси - лие. Авторы также указывают на жесто - кость со стороны супругов обследован - ных женщин.

В ряде исследований [8; 9; 22; 27; 30; 37; 38] было выявлено, что от 47 до 90 % находящихся в тюрьмах женщин в детст - ве были подвергнуты сексуальному на - силию, тогда как в общей популяции эта цифра составляет 20—54 %.

D. Baskin et al. [10] считают, что перенесенное женщинами-заключенными насилие является закономерным следствием их асоциального образа жизни.

Полученные социодемографические данные имеют тесную связь с характеристиками и направленностью насильственных преступлений, совершаемых женщинами. Согласно результатам многих исследований [4; 7; 18; 32], одной из отличительных черт совершенных женщинами убийств является то, что потерпевшие в большинстве случаев связаны с ними родственными, эмоциональными или интимными связями (от 54 до 82 % жертв убийств были членами их семей). При этом наиболее часто страдали мужья, стабильно составляющие 30 % потерпевших [14; 15; 19; 25; 26]. По сравнению с потерпевшими от женских преступных действий лишь 20 % погибших от рук мужчин являлись их интимными партнерами или членами семей, к тому же мужчины были знакомы с жертвами только в 36 % случаев [26].

Ряд авторов отмечают, что противоправные действия женщин редко обусловлены их антисоциальными установками, но почти всегда связаны с проблемами межличностных отношений [17; 21]. Так, например, E. Comack [16] указал, что агрессивные действия, совер - шаемые женщинами, в большинстве но - сят защитный характер.

Отечественные исследователи также обращают внимание на то обстоятельст - во, что женщины чаще, чем мужчины, со - вершают в семье насильственные пре - ступления в ответ на провоцирующее поведение потерпевшего [3, с. 188]. С.Ф. Сафуанов и Т.Б. Дмитриева [6] подчеркивают, что внутрисемейная аг - рессия женщин прежде всего является ответом на психотравмирующие их воздействия. К.К. Горяинов со своими соавторами [2], Е.А. Лукашева [5] также указывали, что побуждающим началом к совершению «внутрисемейных» агрессивных действий часто служит противоправное либо аморальное поведение потерпевших. При этом была выявлена следующая закономерность: повышение общественной опасности и тяжести совершаемых в семье агрессивных действий против личности тесно связано с усилением и учащением издевательств со стороны потерпевшего. Многие факты предшествующего преступлению семейного насилия, пролонгированно и систематически совершающегося в отношении женщин, рассматриваются окружающими, в том числе и сотрудниками правоохранительных органов, как сугубо личное дело членов семьи, и оставляются без внимания со стороны социума, предоставляя возможность членам таких семей самим разобраться в своих взаимоотношениях. Подобное невмешательство в итоге нередко приводит к трагическим последствиям [2; 5].

Исследуя поведение женщин, совершивших убийства, М.А. Качаева [4] подчеркивает, что, как правило, в результате длительной, часто многолетней, связан - ной с внутрисемейным насилием, психо- генно травмирующей ситуации избивае - мая женщина совершает тяжелые агрес - сивные действия в момент, когда давление достигает наивысшей критической точки на фоне снижения ее собственных внутриличностных ресурсов.

Кроме выявленной высокой викти­мизации женщин-преступниц многие авторы отмечают, что по сравнению с мужчинами и женщинами общей попу - ляции у них наблюдается высокий уро - вень распространенности психических расстройств [32; 34; 40; 42]. Более того, исследователи констатируют, что наличие психического заболевания у женщин увеличивает риск совершения ими агрессивных действий [24; 28; 29]. S. Hodgins [28; 29] отмечает, что женщины, страдающие психическими расстройствами, имеют 28-кратный риск совершения общественно опасных действий по сравнению с психически здоровыми. Автор также подчеркивает, что хотя психически больные женщины составляют всего 5 % женского населения, именно они совершают 50 % всех агрессивных «женских» преступлений.

Результаты исследования и их обсуждение

Целью исследования явилось выявление факторов риска, способствующих совершению женщинами агрессивных преступлений (ст. 105—116 УК РФ). Были обследованы 190 совершеннолетних женщин, прошедших судебно-психиатрическую экспертизу. Они были разделены на две группы: группа 1 — женщины с психическими расстройствами (140 наблюдений); группа 2 — психически здоровые (50 наблюдений). При - менялись клинико-психиатрический, клинико-психологический (методики Басса-Дарки, С. Розенцвейга), статисти - ко-математический (коэффициент Фи - шера, коэффициенты корреляции Спир - мена, Пирсона) методы.

Изучение социально-демографических и психологических характеристик обследованных женщин выявило следу - ющее. В обеих группах наиболее широко представленной оказалась возрастная категория 25—35 лет (39 и 50 % по груп - пам соответственно), относящаяся к наиболее активной и мобильной в социальном плане части населения [3].

В группе женщин с психическими расстройствами отмечалась высокая психо­патологически отягощенная наследственность (61 % — 22 % (р < 0,01) по группам соответственно), особенно алкоголизмом (35 % — 12 % (р < 0,01) по группам соответственно). Криминальный анамнез чаще отмечался у членов семьей обследуемых группы 1 (19,4 % — 10 % (р < 0,05) по группам соответственно).

В полных семьях (92 %, р < 0,01) при доброжелательном отношении родителей (76 %,р < 0,01) воспитывались большинство психически здоровых женщин. Подэкспертные с психической патологией достоверно чаще воспитывались одним из родителей (22 %, р < 0,01). В их семьях преобладало равнодушное отношение к растущим девочкам (29 %, р < <0,01), а также чаще, чем в группе 2, имели место психические (29 % — 16 % (р < 0,05) по группам соответственно) и физические травмы, жестокое обращение (15 % — 8 % (р < 0,05) по группам соответственно).

По уровню полученного образования достоверно значимых различий между группами 1 и 2 не обнаружено (р > 0,05). Тем не менее образовательный уровень в группе психически здоровых женщин несколько выше (%): средне-специальное образование получили 34 и 42 (по груп - пам соответственно), высшее и незаконченное высшее образование — 8 и 10 (по группам соответственно), среднее образование — 21 и 24 (по группам соответст - венно), начальное или неполное среднее образование — 26 и 22 (по группам соответственно).

Анализ трудовой занятости показал, что к моменту совершения преступле - ния умственным (12 %, р < 0,01) и физическим трудом (40 %, р < 0,05) занимались женщины группы 2, они чаще также являлись учащимися (8 %, р < 0,05). На пенсии по возрасту находились 4 %, а 36 % неработающих женщин занимались ведением домашнего хозяйства, воспитанием детей (20 %). Женщины из группы 1 достоверно чаще являлись неработающими (57 %,р < 0,05). Умственным и физическим трудом занимались 1 % и 26 % женщин, имеющих психические расстройства, учились 2 %, на пенсии находились 5 % женщин — представительниц данной группы.

При анализе места жительства (город или сельская местность), а также жилищных условий статистических различий между женщинами группы 1 и 2 обнаружено не было. Отдельное жилье (квартиру или дом) имеют 50 % и 64 % женщин (по группам соответственно), проживают с родителями или родственниками 24 % и 22 % (по группам соответственно), снимают жилье или проживают в общежитии 22 % и 14 % (по группам соответственно).

Что касается семейного статуса, то женщины группы 2 достоверно чаще находятся замужем (44 %, р < 0,01), 26 % состоят в незарегистрированном браке, 12 % разведены. Женщины группы 1 ча - ще находятся в разводе (27 %, р < 0,05). Замужем находятся 21 % женщин, про - живают с сожителем 27 %.

Большинство женщин из обеих групп (74 % и 84 % соответственно) имели детей. В отношении имеющихся детей ни одна женщина группы 2 не была лишена родительских прав, в то время как 10 % (р < 0,01) представительниц группы 1 родительских прав не имели по причине невыполнения своих обязанностей, в том числе в результате злоупотребления алкоголем или пребывания в местах лишения свободы.

Все женщины — представительницы группы 2 привлекались к уголовной ответственности впервые в связи с актуальным преступлением (100 %, р < 0,01), 31 % женщин с выявленными психическими расстройствами имели криминальный анамнез. Среди ранее совершенных ими преступлений преобладали имущественные (18 %) и преступления против жизни и здоровья (11 %), реже — хулиганство (2 %) и операции с наркотиками (1 %). При этом лишь 8 % женщин направлялись на судебно-психиатричес - кую экспертизу (СПЭ), где у 3 % каких-либо психических отклонений выявлено не было, у 3 % были обнаружены признаки синдрома зависимости от алкоголя, у 1 % — органические психические расстройства. Из всех прошедших СПЭ женщин 6 % были признаны «вме - няемыми» в отношении содеянного, к 1 % была применена ст. 22 УК РФ, 1 % был направлен на принудительное лечение в психиатрический стационар. 19 % из всех осужденных женщин группы 1 от - бывали наказание в исправительно-тру - довом учреждении. Представляет интерес то, что по сравнению с психически здоровыми женщины из группы 1 достоверно чаще впервые привлекались к уголовной ответственности в возрасте до 20 лет (р < 0,01).

Что касается актуального преступления, статистических различий по харак - теру содеянного между группами 1 и 2 выявлено не было. Убийство (ст. 105, 108 УК РФ) совершили 63 % женщин с пси - хическими расстройствами и 52 % психи - чески здоровых женщин; убийство матерью новорожденного (ст. 106 УК РФ) — 8% и 10 % соответственно, причинили потерпевшим тяжкий вред здоровью 24 % и 34 % женщин из групп 1 и 2.

В момент совершения преступления 68 % (р < 0,01) женщин из группы 1 и 30 % женщин из группы 2 находились в состоянии алкогольного опьянения.

Потерпевшими в результате действий женщин — представительниц группы 1 чаще являлись ранее знакомые им лица, друзья (27 %, р < 0,01), а женщин группы 2 — мужья (34 %, р < 0,01) и род - ственники со стороны мужа (8 %, р < 0,05). При исследовании агрессивных действий, совершенных женщинами обеих групп в отношении детей (12 % и 10 % по группам соответственно), родителей (4 % и 6 % по группам соответственно), сожителей (25 % и 20 % по груп - пам соответственно), а также случайных лиц (7 % и 2 % по группам соответственно), достоверно значимых различий выявлено не было.

При исследовании типа правонарушения (групповое или индивидуаль- ное), ролевой позиции женщин при его совершении достоверно значимых различий между женщинами из групп 1 и 2 выявлено не было. Лидирующую пози - цию занимали 86 % женщин из группы 1 и 82 % женщин из группы 2, однако заранее чаще планировали преступление психически здоровые женщины (6 % и 14 % по группам соответственно). В составе преступной группировки состояли 11 % женщин с психическими расстройствами и 14 % психически здоровых женщин.

При исследовании личностных особенностей подэкспертных обеих групп выяснилось, что женщинам с психичес - кими расстройствами были наиболее свойственны раздражительность, вспыльчивость, возбудимость, склонность к внешнеобвиняющим формам реагирования, импульсивность (34 %, р < <0,01), психическая незрелость (14 %, р < 0,01), при этом 30 % женщин ранее совершали аутоагрессивные действия. В этой группе была выявлена умеренная положительная корреляция между наличием комплекса возбудимых черт характера и перенесенными в детском возрасте психическими травмами, а также между психической незрелостью и перене - сенным в детстве жестоким обращением с физическими наказаниями. У женщин из группы 2 в большей мере отмечались обидчивость, впечатлительность, пониженный порог фрустрации, склонность к защите (44 %, р < 0,01) или отсутствие сопряженных с агрессивностью черт характера (36 %, р < 0,01).

В момент совершения агрессивных криминальных действий женщины из группы 2 чаще испытывали обиду и негодование (24 %, р < 0,05), а также страх, угрозу, опасность для жизни (48 %, р < <0,01). При этом отмечалась умеренная положительная корреляция между комплексом характерологических черт, та - ких как обидчивость, впечатлительность и т. д., и возникновением страха за свою жизнь в момент совершения преступле - ния, а также такая же корреляция между вышеуказанным характерологическим комплексом и переживанием обиды и негодования во время преступных дей - ствий. Женщинам из группы 1 чаще в момент преступления были свойственны такие эмоции, как злоба и раздражение (56 %, р < 0,01), между возникновением которых и комплексом возбудимых черт (раздражительность, вспыльчивость и т. д.) была выявлена сильная положи - тельная корреляция.

Результаты сопоставления характера социальных факторов, значимых при реализации криминальной агрессии в исследуемых группах, иллюстрируют актуальность антисоциального окружения для женщин из группы 1 (41 %, р < <0,01), между которым и наличием у женщин комплекса возбудимых черт характера, а также возникновением у них в момент совершения преступных действий злобы и раздражения было выявле - но наличие средней положительной корреляции.

Конфликтные отношения в семье ча - ще способствовали совершению преступных действий женщинами из группы 2 (56 %, р < 0,01). При этом была вы - явлена умеренная положительная корреляционная связь между убийством новорожденного, убийством мужа и хроническими семейными конфликтами.

Кроме того, между длительной конфликтной семейной ситуацией и переживанием женщинами страха за свою жизнь при совершении преступления отмечалась сильная положительная корреляция, а средняя положительная корреляция имела место при пережи - вании женщинами обиды и негодова - ния в период совершения преступных действий в условиях проживания в дисгармоничной семье. Представляет интерес и то, что в условиях конфликт - ных отношений в семье произошло 46 % всех совершенных женщинами из группы 2 убийств, 83,3 % всех случаев причинения тяжких телесных повреждений, нередко заканчивавшихся ле - тальным исходом. Характерно, что 70 % мужей и сожителей пострадали именно в результате хронических се - мейных конфликтов.

Выводы

Анализ показал, что большинство женщин (73,7 %), совершивших преступление против жизни и здоровья, имели какие-либо психические расстройства, при рассмотрении структуры которых было отмечено доминирование расстройств личности и поведения в зрелом возрасте (психопатия — 50 %) и органических психических расстройств (24,3 %). Это может свидетельствовать о ведущей роли характерной для данной группы эмоционально-волевой неустойчивости как базовой агрессивности при формировании агрессивного криминального поведения. Для психически здоровых женщин значение имеют тенденция к накоплению негативных переживаний и неспособность конструктивного разрешения фрустрирующей ситуации.

При изучении социальной адаптации женщин установлено, что для женщин с психическими расстройствами особую значимость имеет воспитание в дисгармоничных семьях в условиях отрицательного микросоциального, нередко криминального окружения, что способ - ствует уже в детском возрасте формированию и фиксации у них агрессивных паттернов поведения, слабости адапта- ционных механизмов и сниженной фру- страционной толерантности, а также отмеченная у них нарастающая социаль - ная дезадаптация к моменту совершения преступления (отсутствие работы, рас - пад семей, высокий криминальный анамнез и антисоциальное окружение). По сравнению с ними психически здоровые женщины значительно лучше адап - тированы, однако отношения в их семьях также отличались нестабильностью и высоким уровнем проявляемой партнером жестокости.

Степень социальной адаптации на - шла отражение и в направленности агрессивных действий женщин исследуемых групп, ограничивая круг пострадавших от рук психически здоровых женщин преимущественно семейной сферой, а от рук женщин с психическими расстройствами — лицами ближнего, но не семейного окружения.

Непосредственное влияние на реализацию агрессии женщинами с психической патологией имеет асоциальное окружение, включающее конфликтные межперсональные отношения с проявлениями эмоционального и физического насилия, а также низкую материальную обеспеченность, что, с одной стороны, является отражением нарастающей социальной дезадаптации женщин, а с другой — высокозначимым провоцирующим фактором на фоне недостаточности механизмов регуляции психической деятельности, в первую очередь, мотивации поведения у женщин с психическими расстройствами. Особо стоит отметить состояние остро - го алкогольного опьянения, значитель - но облегчавшего реализацию агрессив - ных намерений.

Действия психически здоровых женщин, совершивших в большинстве слу - чаев «внутрисемейные» агрессивные действия преимущественно в отношении интимных партнеров в условиях конфликтных семейных отношений, отчасти можно объяснить имеющейся у них склонностью к фиксации на своих негативно окрашенных переживаниях, являющейся одним из условий проявле - ния агрессии. Кроме того, период высо - кой социальной активности связан со временем наибольшего накопления тяжких переживаний, конфликтов личности как внутри ее самой, так и связанных со средой, с ростом тревоги за свое будущее. При этом по мере возрастания личностной активности и притязаний к среде, попыток определения своего места в ней и принятия самого себя могут обостряться конфликты индивидуально-психологического и социально-психологического характера [1, с. 138—139]. Как ранее указывал Ю.М. Антонян, в сфере семейных отношений в этот период наиболее остро проявляются отсутствие чувства любви, несовместимость характеров, а также носящие цикличный ха - рактер нарушения супружеской верности, пьянство, жестокость и т. д., обусловливающие конфликтность отношений и возрастание их остроты, что при истощении личностных ресурсов женщин, росте эмоционального напряжения приводит их к агрессивным формам реагирования [там же]. Указанные особенности женских агрессивных криминальных действий, возникающих на пике эмоционального напряжения в ответ на цикличное проявление жестокости и насилия в семье по отношению к женщине и ее детям, описываются в зарубежной литера - туре как «синдром избиваемых жен» [13; 20; 36; 41].

Обращает на себя внимание отсутствие значимых различий при анализе характера криминальных действий, совершенных психически здоровыми женщинами и женщинами с психическими расстройствами. Такая «однородность» свидетельствует о детерминации преступлений у изученного контингента в большей мере общими, чем различными факторами, в частности, социальными, из которых как основную черту можно выделить проявляемое по отношению к женщинам насилие, в ответ на которое они совершают тяжкие разрушительные действия. Во многом именно в связи с этим становится актуальной задача создания общественных структур социальной и психологической поддержки женщин, находящихся в условиях затруднительной жизненной ситуации.