Коллективные воспоминания о политической власти в различные исторические периоды у представителей разных социальных групп россиян^*

К постановке проблемы исследования

Сегодня все больше исследований в социальной психологии обращено к феноменам массового сознания. Одним из наименее изученных, неоднозначных, но все более востребованным и актуальным является феномен коллективной памяти. Исследования коллективной памяти при достаточно долгом существовании самого этого понятия до последнего времени не отличались интенсивностью.

Однако на рубеже тысячелетий интерес общественных наук к феноменам памяти значительно вырос. Некоторые ученые даже характеризуют сложившуюся исследовательскую ситуацию как «бум памяти», что выражается не только в количестве исследований по данной проблематике, но и в том, что она соотносится с реально злободневными проблемами.

Переживаемый обществом кризис идентичности в условиях радикальных социально психологических изменений и следующей за ними ситуации социальной неопределенности [1] толкает общество к поиску новых основ самоопределения. Один из таких источников — собственное историческое прошлое, становящееся объектом конструирования и новых интерпретаций. В коллективных воспоминаниях пересекаются представления о прошлом с актуальными групповыми потребностями и интересами настоящего, создавая в итоге совершенно новый тип памяти — память коллективную.

На современном этапе состояния российского общества зачастую применяют обозначение «народ без истории». Кстати, им пользовались для описания ситуаций, когда в постколониальных странах представления, выстроенные при прежней метрополии, оказывались отвергнутыми, а новые «наработки» по истории народа, страны еще не выкристаллизовались. В итоге в таком обществе наблюдаются «мнемонические» практики и «мнемонические войны», свидетельство конфликтов (не только научных) по поводу «правильной» памяти о прошлом. Есть «политика забвения», «разминирование» (defusing the past) и «преодоление» прошлого (Vergangenheitsbewal-tigung). Так или иначе, с прошлым стараются «совладать» [6].

Е.Г. Турбина отмечает, что объектом рефлексии коллективная память становится только в период модерна [7], поскольку в условиях традиционного общества сохранение прошлого задается самим укладом жизни его членов. В обществе модерна и постмодерна определенная трактовка событий прошлого тесно связана с самоидентификацией его групп и поэтому выделяется в специальную задачу.

Классическое определение коллективной памяти приписывают М. Хальбваксу, так как именно к его учению восходит историческими корнями изучение данного феномена. В своих работах он рассматривал коллективную память как историческую память группы, дающую ориентиры индивидуальному сознанию [8]. В этой логике содержание коллективной памяти рассматривается через комплекс понятий, которые в содержательном смысле несут нагрузку знаний, представлений о прошлом — «коллективные воспоминания», «коллективная история», «образы прошлого».

Стоит отметить существенное отличие исторической памяти от памяти коллективной. История едина, и можно сказать, что существует только одна история с теми или иными разночтениями. Вариантов коллективной же памяти, с точки зрения М. Хальбвакса, множество — столько же, сколько существует групп, являющихся их носителями [8]. Коллективная память не имеет непосредственной связи с реальностью, какую обязано нести истинно историческое знание. В исследованиях последнего десятилетия была убедительно доказана связь между характером коллективных воспоминаний и групповой идентичностью, а также актуальными потребностями исследуемых групп. К функциям коллективной памяти также относят поддержание групповой идентичности средствами «позитивного отклонения» в реконструкции событий в пользу своей группы. По словам П.Н. Шихирева, подобный тип знания стоит рассматривать «не как процесс накопления, а как процесс бесконечного исторического пересмотра, реинтерпретации» [9].

В сложившейся в отечественной социальной психологии традиции под коллективной памятью понимаются разделяемые людьми представления об историческом прошлом, которые имеют свойства оживать, актуализироваться, конструироваться заново в межличностном дискурсе [2].

К числу причисляемых к коллективной памяти субъектов относят как ограниченные по численности сообщества (участников или очевидцев тех или иных событий), так и большие социальные группы, поколенческие когорты и целые нации.

Предметом коллективной памяти традиционно считают исторические события и их персонажи. При этом стоит отметить, что в действительности коллективные воспоминания кристаллизуются исключительно на событиях и личностях, обладающих большой ценностной нагрузкой и, соответственно, сопряженных с эмоциональными переживаниями. Как правило, такие воспоминания касаются героических или, наоборот, нравственно травмирующих политических событий истории, ее позитивно или негативно окрашенных эпизодов, политических деятелей, чьи решения оказали наибольшее влияние на жизнь многих. Таким образом, предметом коллективной памяти являются не любые исторические события и персонажи, а только те, которые в значительной степени актуальны для современной политической жизни [3].

Итак, коллективная память формируется группой и существует только в ней и ради ее интересов. Связь коллективной памяти с эмоционально-ценностными аспектами жизни сообщества неизбежно ведет к изменчивости содержания и эмоциональной окраски коллективных воспоминаний, придает им культурно-историческую обусловленность.

С одной стороны, коллективная память — это знание о прошлом, или история, пропущенная через призму групповой идентичности, а с другой стороны, история — это документально зафиксированная память определенной социальной общности, нуждающаяся в таком фиксировании для передачи последующим поколениям.

Несмотря на значительно возросшее количество исследований в русле memory studies, единая теория коллективной памяти до сих пор не сформулирована ни одной из научных школ. Повсеместно отмечается методологическая «размытость» в определении самого понятия «коллективная память» и дифференциации этого понятия от близких к нему явлений коллективного сознания. Так, например, зачастую феномен коллективной памяти смешивают с понятиями, относящимися скорее к социальному мышлению.

Расширительная трактовка и разнообразие подходов к изучению феномена коллективной памяти рождает определенные расхождения в трактовке сути этого феномена, что обосновывает необходимость его дальнейшего изучения.

Традиционно феномен коллективной памяти изучают через воспоминания о значимых событиях исторического прошлого, о важных политических и общественных фигурах, опираясь на что представители различных социальных групп производят символическую реконструкцию прошлого для его осознания и оценки в настоящем [9; 10]. Проведенное нами исследование посвящено коллективной памяти представителей различных социальных групп о наиболее субъективно значимых исторических событиях и деятелях.

Эмпирическое исследование: результаты и их интерпретация

В исследовании участвовали 345 человек, из них — 121 студент (возраст от 18 до 23), 115 работающих взрослых (возраст от 25 до 55) и 109 неработающих пенсионеров (возраст от 60 до 86). В качестве методов исследования использовались авторские методики оценки субъективной значимости исторических событий и деятелей, авторская методика выявления политических ориентаций (или политической индифферентности) респондентов [4; 5].

Исследование состояло из двух этапов — предварительного и основного. На предварительном этапе было проведено интервью, во время которого респонденты в свободной форме описали свои ожидания от активности политической власти, охарактеризовали основные ее функции и определили критерии оценки ее эффективности. Итогом контент-анализа интервью стали 13 параметров оценки политической власти, которыми пользовались большинство опрошенных: забота о народе, забота об интересах государства, забота об интересах власть имущих, обеспечение свободы личности, безопасность государства, безопасность человека, развитие международных отношений, исполнение законов («власть закона»), «власть силы», дистанция между народом и властью, необходимость власти для общества, поддержка властью нуждающихся, улучшение качества жизни населения. Эти параметры легли в основу авторского опросника, использованного на основном этапе исследования.

Согласно инструкции, респонденты сравнивали между собой три исторических периода — «царскую Россию», «советскую Россию» (имелся в виду весь период с революции 1917 г., включающий период СССР до начала перестройки) и «Россию периода перестройки» (период 1987—1991 г., включающий крупные идеологические, экономические и политические изменения в укладе страны). Ключевым критерием выбора сравниваемых периодов был тип политического уклада — монархического, коммунистического, попытки построения демократии. Современный этап существования российского общества целенаправленно не включался в исследование, поскольку суждения о нем не относятся к категории коллективной памяти, а характеризуют актуальные социальные представления. Респонденты оценивали по 5-балльной шкале степень свойственности тому или иному периоду каждого параметра из 13 определенных на предварительном этапе. По этим же критериям респонденты оценивали идеальную, с их точки зрения, политическую власть.

Полученные данные обрабатывались через сравнение каждого исторического периода с представлениями респондентов об идеальной власти, а также с точки зрения наличия статистических отличий в оценках между группами студентов, работающих взрослых и неработающих пенсионеров. Для выявления статистической значимости результатов использовались критерий Манна-Уитни и метод определения наличия корреляционных связей Спирмена.

При сравнении оценок политической власти различных исторических периодов с параметрами идеальной власти было обнаружено, что все они значимо отличаются от идеала (р< 0.005) практи­
чески по всем шкалам (рис. 1). По этому показателю не было обнаружено различий между представителями различных социальных групп.

При сравнении с идеалом описаний советской России и царской России значимых различий не было обнаружено только по одному критерию — «необходимость власти для общества». Во всех трех случаях этот показатель невысок. В период перестройки, по мнению респондентов, необходимость власти для общества здесь была еще меньше, чем во всех других случаях.

Рассмотрим результаты оценки политической власти различных исторических периодов респондентами из разных социальных групп. Оценки политической власти применительно к тому или иному историческому периоду респондентами из разных социальных групп по каждой из 13 шкал сравнивались при помощи критерия определения значимости различий Манна-Уитни.

Относительно политической власти в царской России мнения респондентов из разных групп различались незначительно (рис. 2).

Относительно периода царской власти выяснилось, что работающие взрослые склонны в большей степени считать власть в этот период заботящейся об интересах государства и поддерживающую нуждающихся (р = 0.05), чем студенты и пенсионеры. Студенты дали этому периоду более высокие оценки по критериям «власть закона» (р = 0.04) и «власть силы» (р = 0.05), чем работающие взрослые и пенсионеры. Отметим, что пенсионеры дали этому периоду наименьшие оценки по всем четырем вышеуказанным характеристикам.

В оценках советской власти больших различий между группами респондентов также не было (рис. 3).

Описывая советскую Россию, работающие взрослые дали самые высокие оценки по сравнению со студентами и пенсионерами по шкалам «забота об интересах государства» (р = 0.00), «безопасность государства» (р = 0.01), «безопасность человека» (р = 0.01), «поддержка нуждающихся» (р = 0.01). Студенты дали самые низкие оценки по этим шкалам по сравнению с работающими взрослыми и неработающими пенсионерами.

Наибольшее количество разногласий между респондентами было обнаружено относительно периода перестройки — по восьми из 13 шкал (рис. 4).

Студенты дали более высокие по сравнению с работающими взрослыми и пенсионерами оценки политической власти этого периода по таким характеристикам, как «забота о народе» (р = 0.00), «забота о государстве» (р = 0.00), «безопасность государства» (р = 0.01), «безопасность человека» (р = 0.01), «власть закона» (р = 0.00), «поддержка нуждающихся» (р = 0.00) и «повышение качества жизни» (р = 0.00). То есть представления студентов о перестройке более позитивны, чем у представителей других обследованных групп. Работающие взрослые в большей степени, чем студенты и неработающие пенсионеры, склонны оценивать этот период как период «заботы об интересах власть имущих» (р = 0.02).

Меньше всего различий оказалось в описании идеальной политической власти (рис. 5).

Пенсионеры в большей степени считают необходимым для политической власти заботиться об интересах государства (р = 0.01). Студенты дали наименьшие оценки по этой шкале. Работающие взрослые чаще, чем студенты и неработающие пенсионеры, считают, что идеальная власть не должна заботиться об интересах «власть имущих» (р = = 0.00) и не должна быть «властью силы». По остальным шкалам мнения респондентов в целом сошлись.

Таким образом, можно заключить, что по ряду характеристик коллективные воспоминания в рассматриваемых группах сходятся относительно всех исторических периодов (к ним относятся «свобода личности», «международные отношения», «дистанция между народом и властью» и «необходимость власти для общества»). В то же время существуют характеристики, оценки по которым различны между группами по всем трем периодам. Прежде всего, это «забота об интересах государства» и «поддержка нуждающихся». Можно предположить, что именно по этим параметрам интересы либо ориентиры и рамки представлений в наибольшей степени различны между студентами, работающими взрослыми и неработающими пенсионерами.

Сравнивая отношения респондентов к различным периодам истории России, можно отметить общую негативную установку пенсионеров, разочарованность и осуждение политической власти — в своих ответах они больше, чем представители других групп, противопоставляли власть различных периодов и идеальную власть. Работающие взрослые в своих оценках более благосклонны к политической власти и советского периода, и царской России. При этом работающие взрослые негативнее всего оценивают политическую власть периода перестройки, что может быть связано с личными потерями и неблагополучием в результате событий этого периода. Оценки студентов в наименьшей степени негативны — вероятно, эта когорта еще не испытала горького опыта разочарования и еще только формирует свои представления о том или ином политическом строе.

Для того чтобы обнаружить тенденцию близости политической власти того или иного исторического периода к идеалу в воспоминаниях респондентов, мы обратились к поиску корреляций в оценках по каждой шкале (таблица).

Отметим, что наибольшее количество положительных корреляций было обнаружено относительно советской власти, наименьшее — относительно перестройки. При этом по восьми из 13 шкал корреляции в оценках периода перестройки и оценках идеальной власти были обратными. Полученные результаты позволяют выдвинуть предположение о наибольшей близости в воспоминаниях респондентов разных возрастов и социального статуса власти советского периода к представлениям об идеальной власти, по сравнению с периодом царской России и периода перестройки.

Относительно вопроса, какие события советского периода являются частью позитивного образа этого периода, мы обратились к другой части нашего исследования, посвященной изучению содержания коллективных воспоминаний о значимых событиях прошлого.

Респондентам было предложено перечислить исторические события, которые с их точки зрения можно было бы назвать эпохальными. В результате контент-анализа высказываний были выделены наиболее часто упоминаемые события для каждой из групп (рис. 6).

Таблица

Корреляции оценок по каждой шкале различных периодов с оценками идеальной власти

Примечание. Положительные корреляции выделены полужирным шрифтом.

Наиболее часто упоминаемыми оказались следующие события: победа в Великой Отечественной войне (55 % респондентов), революция 1917 года (38 %), распад СССР (22 %), перестройка (15 %), отмена крепостного права (11 %), крещение Руси (9 %), правление и реформы Петра I (9 %), полет человека в космос (8 %), создание СССР (5 %).

Анализируя содержания высказываний респондентов, мы видим подтверждение особой значимости периода Советского Союза — события, пришедшиеся именно на этот период, составляют вершину списка по частоте упоминания. Центральным событием, наиболее субъективно значимым для респондентов различных возрастных когорт, является Великая Отечественная война.

В целях изучения процесса сохранения коллективной памяти нами был задан вопрос респондентам «Какие события должны помнить Ваши дети?». В результате анализа ответов оказалось, что именно Великая Отечественная война является событием, память о котором стремятся увековечить представители всех трех социальных групп. При этом разница в частоте упоминаний составляет почти четыре раза — если Великую Отечественную войну назвали 53 % респондентов, то следующее по частоте событие только 14 % (рис. 7), что позволяет представить соразмерность субъективной значимости этих событий.