Психологическое благополучие и приверженность нормам фемининности студенток, овладевающих помогающими профессиями в региональном и столичном вузах

Цель. Определение специфики взаимосвязи психологического благополучия и приверженности нормативной модели фемининности у девушек-студенток, овладевающих помогающими профессиями в ходе обучения на медицинских и психологических факультетах вузов Москвы и Нижнего Новгорода. Контекст и актуальность. В условиях социальной нестабильности и постоянного роста негативных воздействий на человека возникает необходимость более детального изучения психологического благополучия и специфики связи с ним других социально-психологических и личностных феноменов. При этом изменившийся социокультурный контекст развития личности как гендерного субъекта, обусловленный наряду с традиционными появлением новых эгалитарных норм, в частности, фемининности, актуализирует проблему взаимосвязи психологического благополучия личности современной женщины со степенью приверженности традиционным гендерным стандартам. Дизайн исследования. Исследовалась взаимосвязь между уровнем психологического благополучия и степенью приверженности нормативной модели фемининности у студенток психологических и медицинских факультетов вузов Москвы и Нижнего Новгорода. Для анализа данных применялись t-критерий Стьюдента, U-критерий Манна-Уитни, корреляционный анализ (коэффициент Спирмена), коэффициент углового преобразования Фишера. Участники. В исследовании принимали участие 92 человека, все – женского пола: 42 студентки психологических факультетов, 50 студенток медицинских факультетов 1 и 2 курсов вузов Москвы и Нижнего Новгорода в возрасте от 18 до 23 лет (M=19,53; SD=1,11). Методы (инструменты). Опросник «Шкалы психологического благополучия» К. Рифф в модификации Т.Д. Шевеленковой и П.П. Фесенко. Опросник «Нормы женского поведения» (И.С. Клецина, Е.В. Иоффе). Результаты. Обнаружен средний уровень психологического благополучия по всей выборке, при этом есть различия у студенток-психологов и студенток-врачей по шкалам «Управление окружением» и «Личностный рост». Девушки, обучающиеся на медицинских факультетах регионального вуза, показывают большую приверженность традиционным нормам женского поведения, а также их благополучие в большей степени связано с традиционной моделью фемининности. Основные выводы. Установлена взаимосвязь между психологическим благополучием и приверженностью нормам фемининности у студенток, осваивающих помогающие профессии в вузах Москвы и Нижнего Новгорода.

Введение

Вполне закономерно, что в условиях социальной нестабильности и дискомфорта, когда для многих людей жизненные трудности стали непомерно тяжелы [26], резко возрос научный интерес к проблеме психологического благополучия личности. В «обществе постоянного риска» именно психологическое благополучие признается значимым внутренним ресурсом, позволяющим человеку сохранять внутреннюю стабильность, жизнестойкость и устойчивость к стрессу, высокую (само)эффективность и успешность в различных социальных сферах [7; 28].

На сегодняшний день при разработке проблемы психологического благополучия особой популярностью пользуется многомерная модель К. Рифф, теоретической основой которой стали концепции, ориентированные на понимание благополучия, прежде всего, как позитивного функционирования и личностного роста индивида [31]. При этом установлено, что, будучи сложным феноменом, оно детерминируется целым комплексом различных факторов, среди которых важнейшая роль отводится личностным ресурсам. Как правило, к их числу относят эмоциональный интеллект и оптимизм [1; 8]; когнитивную гибкость [17]; рефлексивность [23]; экстраверсию [27; 30]; интернальность [1]; проактивные и просоциальные копинг-стратегии [16; 24]; осведомленность в семейной истории [5] и др.

Перечисленные факторы были изучены преимущественно на обучающихся в школах и вузах, и это неслучайно, поскольку, с одной стороны, все происходящие в обществе трансформации отражаются, прежде всего, на молодом поколении и его психологическом благополучии, тогда как с другой – именно с молодежью как наиболее мобильной, социально активной и восприимчивой к инновациям группой обычно связывают все перспективные социальные изменения [21]. Однако в ряде исследований констатируется факт несформированности у молодежи основных психологических новообразований юношеского возраста, что негативно сказывается на их психологическом благополучии [11].

В последние годы одним из новых и перспективных направлений исследований психологического благополучия становится проблема гендерной специфики этого феномена [20; 24]. В условиях современного общества неопределенности изменились не только контекст и процесс становления личности как гендерного субъекта, но и позиция самого научного сообщества в плане признания факта вариативности развития женской и мужской идентичности, появления новых – нетрадиционных нормативных моделей фемининности и маскулинности [12; 29]. Другими словами, применительно к культуре постмодерна гендер и все его феномены признаются уже не статичными, а постоянно становящимися, реконструирующимися, несущими в себе потенциал изменения [2].

Так, в ряде исследований отмечается факт наличия в современном российском обществе двух типов норм женского поведения – традиционного и эгалитарного, а также производного от них смешанного типа [12; 13; 15]. Основными характеристиками первого из них являются значимость привлекательной внешности и предписания необходимости ее сохранения; приоритет семейных ролей – установка на замужество и материнство как основную сферу самореализации; стремление быть хорошей хозяйкой; готовность заботиться о семье и близких; ориентация на сферу межличностных отношений и др. Эгалитарная модель фемининности базируется на важности ухода за внешностью в контексте заботы о своем здоровье и поддержании активной физической формы; понимании материнства как всего лишь одной из сторон жизни современной женщины и значимости для нее профессиональных ролей, т.е. предполагает установку на совмещение семейной и профессиональной самореализации, что основывается на идее взаимозаменяемости женских социальных ролей с мужскими и партнерских отношений между лицами разного пола [13]. При этом имеются данные, свидетельствующие о том, что отход от традиционной гендерной модели и ориентацию на эгалитарный тип норм ролевого поведения чаще демонстрируют жители крупных, особенно столичных городов в отличие от провинциальных и малых [3; 10; 14; 22] и, прежде всего, женщины, нежели мужчины, поэтому в целом гендерного ролевого равноправия пока не наблюдается [10; 12]. Вместе с тем в работах некоторых авторов встречаются утверждения, что именно эгалитарные нормы поведения позволяют женщинам продуктивно преодолевать гендерные внутриличностные конфликты и способствуют их благополучию [15]. Поэтому ориентацию на определенный тип гендерных норм можно рассматривать в качестве личностного фактора психологического благополучия. Однако эмпирическое подтверждение этому факту применительно к лицам женского пола мы не встретили. Более того, на сегодняшний день научные сведения о психологическом благополучии личности с разными вариантами развития гендерной идентичности, т.е. с учетом степени приверженности традиционным либо эгалитарным нормам в отечественной психологии остаются единичными [19].

В своем исследовании мы остановились на анализе психологического благополучия и норм женского поведения у студенток, осваивающих помогающие профессии врача и психолога. Мы исходили из того, что именно для представителей помогающих профессий, работающих, как правило, в эмоционально напряженных условиях длительного и интенсивного общения с высокой степенью личной ответственности, психологическое благополучие приобретает особое значение не только с субъективной точки зрения, но и в контексте эффективности профессиональной деятельности. Кроме того, поскольку ситуации делового общения психолога и врача с клиентами/пациентами затрагивают много личностных проблем, связанных с ценностями, образом жизни и поведением, не меньшую роль для этих профессионалов приобретают разделяемые ими гендерные нормы как компонент их гендерной ментальности.

Исходя из изложенного выше, целью настоящего исследования стало изучение специфики взаимосвязи психологического благополучия и приверженности нормативной модели фемининности у девушек, осваивающих помогающие профессии, на примере студенток медицинских и психологических факультетов вузов столицы и региона.

В качестве гипотез в исследовании проверялись два предположения:

1. У студенток медицинских факультетов регионального вуза и психологических факультетов столичных вузов существуют различия как по показателям психологического благополучия, так и по степени приверженности традиционным и эгалитарным нормам женского поведения.
2. Психологическое благополучие взаимосвязано с приверженностью нормам фемининности. При этом у студенток медицинских и психологических факультетов вузов Москвы и Нижнего Новгорода характер взаимосвязи компонентов психологического благополучия и норм женского поведения будет различен.

Методы

Схема проведения исследования. Участникам исследования было предложено на добровольной основе анонимно заполнить онлайн два опросника и анкету с социально-демографическими данными посредством Google-формы.

Выборка исследования. В исследовании участвовали 92 студентки 1 и 2 курсов вузов Москвы и Нижнего Новгорода, возраст респонденток от 18 до 23 лет (M=19,53; SD=1,11). Из них 42 студентки – учащиеся психологических факультетов московских вузов РАНХиГС и МГППУ, 50 студенток – учащиеся лечебного, педиатрического и стоматологического факультетов нижегородского вуза ПИМУ.

Методы исследования. Показатели психологического благополучия замерялись с помощью опросника «Шкалы психологического благополучия» К. Рифф в модификации Т.Д. Шевеленковой и П.П. Фесенко [25]. Методика включает в себя 6 шкал, отражающих такие показатели, как позитивность отношений с окружающими, уровень автономии и управления, личностный рост, жизненные цели и самопринятие. Опросник также позволяет выявить общий уровень психологического благополучия респондентов.

Второй использованной методикой стал опросник «Нормы женского поведения», разработанный И.С. Клециной и Е.В. Иоффе для выявления системы установок, связанных с нормами фемининности [12]. Шкалы данного опросника соответствуют основным гендерным нормам ролевого поведения женщин, а именно: установка на брак и материнство; значимость привлекательной внешности; важность заботы о семье и близких людях; стремление быть хорошей хозяйкой; эмоциональная чувствительность, мягкость, уступчивость, слабость и беззащитность. При этом опросник сконструирован таким образом, что высокая степень согласия с утверждениями всех шкал свидетельствует о приверженности нормам традиционной модели фемининности, низкая степень – о приверженности нормам эгалитарной модели фемининности, а средняя степень – о приверженности смешанному типу норм женского поведения. В результате можно определить тех, кто придерживается традиционной модели фемининности, и тех, кто ориентирован на смешанный тип или эгалитарную модель.

При заполнении анкеты респондентки должны были указать свой возраст, курс обучения, факультет (направление обучения).

Описательная статистика, различия и корреляции между переменными вычислялись с помощью статистического пакета SPSS 26.0. В ходе статистического анализа были применены t-критерий Стьюдента, U-критерий Манна-Уитни, корреляционный анализ (коэффициент Спирмена), коэффициент углового преобразования Фишера.

Результаты

В исследовании были получены данные, показывающие, что студентки 1 и 2 курсов имеют в целом средний уровень психологического благополучия (см. табл. 1). Соответственно, это позволяет говорить о сбалансированной системе отношений респонденток с окружающим миром. Студентки достаточно удовлетворены своими взаимоотношениями с другими людьми, считают себя вполне компетентными в управлении повседневными делами, способными контролировать ситуацию и реализовывать жизненные цели, демонстрируют свою склонность к независимому образу мышления и возможность личностного саморазвития, а также имеют вполне позитивную самооценку.

Таблица 1

Основные структурные компоненты и общий уровень психологического благополучия респонденток разных групп

Условные обозначения. M – среднее значение, SD – стандартное отклонение.

Сравнивая результаты студенток-психологов и студенток-врачей вузов столицы и региона, можно отметить, что их показатели достаточно близки. Статистические различия были обнаружены только по двум шкалам: «управление окружением» и «личностный рост». Эмпирические данные были подвергнуты проверке на нормальность распределения по критерию Колмогорова-Смирнова, результат которой по всем шкалам методики (р>0,05) позволил применить в качестве статистического коэффициента различий t-критерий Стьюдента. На основе проведенного анализа было установлено, что студентки медицинских факультетов нижегородского вуза демонстрируют большую уверенность в своей способности использовать жизненные обстоятельства и условия для достижения личных потребностей (р=0,05), тогда как студентки-психологи московских вузов более ориентированы на личностный рост и саморазвитие, на раскрытие своего индивидуального потенциала (р=0,05). В целом, согласно результатам исследования, студентки медицинского регионального вуза несколько выше оценивают свое благополучие и принимают себя, хотя данная тенденция не достигает уровня статистической значимости.

Результаты исследования показали, что почти три четверти девушек, обучающихся на психологических факультетах столичных вузов, практически не ориентируются на традиционную модель фемининности, т.е., по сути, являются сторонницами эгалитарных норм, четверть имеют средний уровень приверженности нормам женского поведения, что соответствует смешанному типу норм фемининности, в то время как высокий уровень приверженности традиционной модели фемининности практически отсутствует (см. табл. 2). В отличие от этого их ровесницы, обучающиеся в медицинском региональном вузе, в большинстве своем имеют средний уровень ориентации на традиционные гендерные нормы ролевого поведения женщин (смешанный тип), тогда как низкий и высокий уровни приверженности традиционным нормам встречаются реже (у одной четверти респонденток по каждому уровню). Зафиксированные в этом плане различия по φ-критерию Фишера имеют высокую степень статистической значимости.

Таблица 2

Общий уровень приверженности традиционным нормам женского поведения респонденток разных групп

Условное обозначение. ** – р<0.01.

Было обнаружено, что по всем шкалам степень приверженности гендерным нормам преобладает у студенток-врачей из регионального вуза. Так, студентки-психологи, обучающиеся в московских вузах, оказались мало ориентированы на замужество, материнство и ведение домашнего хозяйства и, напротив, считают значимой для своей самореализации профессиональную карьеру. Кроме того, они придерживаются эгалитарных установок на выстраивание с партнером паритетных отношений при решении хозяйственных проблем, склонны демонстрировать уверенное и независимое поведение и не рассматривают привлекательную внешность в качестве важного ресурса современной женщины. В свою очередь учащиеся нижегородского медицинского университета ориентированы на совмещение семейных и профессиональных ролей, признают значимость в жизни женщины привлекательной внешности, но вместе с тем полагают, что она не должна серьезно влиять на самооценку. У них ярче выражена готовность заботиться о семье и близких, а также выше степень принятия своего зависимого положения в отношениях с партнером. Другими словами, для студенток-врачей регионального вуза характерен смешанный тип норм фемининности, в котором сочетаются традиционные и эгалитарные установки.

Поскольку полученные данные по опроснику показали отклонение от нормального распределения по критерию Колмогорова-Смирнова, для выявления различий был применен U-критерий Манна-Уитни, подтвердивший наличие статистических различий между двумя группами респонденток по всем шкалам при р≤0,001 (см. табл. 3).

Таблица 3

Различия в степени приверженности традиционной модели фемининности респонденток разных групп

Условное обозначение. *** – р<0,001.

Далее по каждой группе респонденток были проанализированы взаимосвязи между показателями психологического благополучия и компонентами нормативной модели фемининности. Результаты корреляционного анализа нашли свое отражение в табл. 4 и 5.

В частности, было установлено, что у студенток психологических факультетов московских вузов существуют значимые взаимосвязи между ощущением возможности управлять жизненными обстоятельствами и стремлением быть хорошей хозяйкой, заботиться о близких, а также отрицательные взаимосвязи показателей личностного роста с установкой на замужество и материнство и с такими стандартами женского поведения, как мягкость и чувствительность (см. табл. 4). Иначе говоря, студентки-психологи признают свою компетентность в решении повседневных вопросов и создании условий для удовлетворения личных потребностей в том случае, когда демонстрируют свою ориентированность на выполнение роли домашней хозяйки и готовность проявлять заботу, и, напротив, признают наличие чувства самореализации внутреннего потенциала и самосовершенствования при ориентации на карьеру. Остальные корреляции у данной группы респонденток оказались статистически незначимыми.

Таблица 4

Корреляционные связи показателей психологического благополучия и приверженности традиционной модели фемининности студенток-психологов столичных вузов (по Спирмену), N=42

Условные обозначения. * – р<0,05; ** – р<0,01.

В то же время у студенток медицинских факультетов регионального вуза большая часть взаимосвязей между показателями психологического благополучия и установками на нормы фемининности оказалась статистически значимой (см. табл. 5).

Таблица 5

Корреляционные связи показателей психологического благополучия и приверженности традиционной модели фемининности студенток-врачей регионального вуза (по Спирмену), N=50

Условные обозначения. * – р<0,05; ** – р<0,01.

Только по шкале автономии не было зафиксировано ни одной корреляции с гендерными нормами, тогда как самопринятие, жизненные цели респонденток имеют ярко выраженные значимые связи с ними. Четко прослеживается положительная взаимосвязь между готовностью к заботе о семье и близких и их общей степенью приверженности традиционной модели фемининности со всеми показателями психологического благополучия, за исключением автономии. При этом наименее выраженными оказались связи психологического благополучия с установками на поддержание привлекательной внешности, мягкостью и чувствительностью. В целом полученные данные свидетельствуют о подтверждении гипотезы о наличии взаимосвязи между показателями психологического благополучия и компонентами нормативной модели фемининности, что в первую очередь характерно для студенток нижегородского медицинского университета и только частично для учащихся психологических факультетов вузов Москвы.

Обсуждение результатов

В предпринятом исследовании на примере двух выборок – студенток, обучающихся на психологических и медицинских факультетах вузов Москвы и Нижнего Новгорода, – были обнаружены статистически значимые взаимосвязи между показателями психологического благополучия и компонентами нормативной модели фемининности. При этом большая часть такого рода корреляций была констатирована в группе учащихся медицинского регионального вуза. У этих респонденток прослеживается ориентация на смешанный тип нормативной модели фемининности. Что же касается учащихся психологических факультетов столичных вузов, то для этих девушек традиционная модель фемининности оказывается еще менее привлекательной и, следовательно, не рассматривается в качестве значимого ориентира. Стоит отметить, что эти результаты хорошо сочетаются с данными, полученными в ряде других исследований по проблематике гендерной идентичности и гендерных идеалов современной молодежи. Так, в частности, ранее было показано, что подростки обоих полов чаще всего имеют андрогинную идентичность, и она в большей степени обеспечивает успешное поведение в группе и обществе [18]. Кроме того, во многом аналогичные данные были констатированы и относительно эгалитарных гендерных ориентиров преимущественно у девушек [9]. Однако постепенный отход от традиционных гендерных норм и стандартов маскулинности наблюдается также и у юношей. Так, было установлено, что у старшеклассников наблюдаются разные варианты развития мужской идентичности, среди которых помимо компенсаторного типа, относящегося к традиционному (патриархатному) варианту, в числе доминантных оказывается и эгалитарный тип [19]. Наконец, обнаруженная нами региональная специфика ориентации девушек-студенток, осваивающих помогающие профессии, на нормативные модели фемининности в целом соответствует обозначенным рядом авторов тенденциям гендерной трансформации ментальности современной российской молодежи, согласно которым имеет место востребованность эгалитарных гендерных норм, прежде всего, столичными жителями и частично жителями мегаполисов, а склонность к традиционным идеалам фемининности и маскулинности в большей степени характерна для провинциальной молодежи [3; 10; 14; 22]. Несмотря на то, что участницами нашего исследования стали респондентки из городов-миллионников, в плане приверженности нормам фемининности вполне могли проявиться отличия в системе ценностей и установок столичных респонденток от провинциальных.

Обращает на себя внимание также факт выявленных различий в показателях психологического благополучия студенток медицинского и психологического факультетов вузов Москвы и Нижнего Новгорода. Во-первых, они касаются большей уверенности девушек – будущих врачей в своей возможности управлять окружением и, во-вторых, более высоких оценок своего личностного роста и внутренней направленности на саморазвитие девушек – будущих психологов. Полагаем, что эти различия, скорее всего, могут быть обусловлены не столько региональным фактором, сколько включенностью респонденток в освоение разных видов профессиональной деятельности: медицинской помощи, предполагающей высокую степень ответственности за жизнь и здоровье людей и, как следствие, требующей уверенности в своих действиях и способности контролировать ситуацию, и психологической помощи, делающей акцент на принятие другого человека как уникального субъекта и создающей условия для его саморазвития. Другими словами, профессиональные задачи разных «помогающих» профессий задают разные ориентиры: у врачей в большей степени на контроль ситуации, у психологов – на личностное развитие. Во многом похожие результаты были получены ранее в сравнительном исследовании студентов-психологов со студентами-юристами, где, в частности, у будущих психологов была констатирована выраженная потребность в познании жизни, анализе противоречий окружающего мира и собственной личности, поиске причин и смысла происходящего [4]. Однако имеются и иные данные, иллюстрирующие более низкие показатели личностного роста у студентов-психологов по сравнению со студентами-управленцами [6]. В то же время если говорить об общем уровне психологического благополучия, то, согласно полученным нами результатам, у студенток психологических факультетов он оказался несколько ниже, чем у студенток медицинских факультетов. Объясняя подобный факт, мы можем согласиться с аргументами, приводимыми М.В. Бучацкой и М.В. Капрановой, подчеркивающими особую направленность профессионального обучения студентов-психологов на развитие рефлексии и самоанализа, включая его критические аспекты [6].

Заключение

В ходе эмпирического исследования были сделаны следующие выводы:

1. Между психологическим благополучием и приверженностью нормам фемининности у студенток 1-2 курсов вузов существует взаимосвязь, определяемая как региональной спецификой, так и направленностью осваиваемой ими профессии.
2. Практически все показатели психологического благополучия положительно связаны с нормами фемининности у студенток – будущих врачей, обучающихся в региональном вузе. У будущих психологов, обучающихся в столичном вузе, традиционная модель фемининности положительно связана с показателем «управление окружающими», тогда как с «личностным ростом» она «входит в конфликт», что отражается в отрицательной корреляции.
3. Между студентками, обучающимися в столичном и региональном вузах, существуют различия по таким показателям благополучия, как «управление окружением», «личностный рост», а также по всем параметрам приверженности нормам фемининности.
4. Студентки-врачи из регионального вуза имеют средний уровень приверженности традиционной модели женского поведения, что соответствует смешанному типу нормативной модели фемининности, в то время как студентки-психологи столичных вузов показывают низкий уровень приверженности нормам традиционной фемининности и больше ориентируются на эгалитарную модель. В целом полученные результаты позволяют говорить о большей степени соотнесенности благополучия и норм женского поведения у студенток медицинских факультетов регионального вуза и практически об отсутствии подобного рода связей у студенток психологических факультетов столичных вузов.

Полагаем, что полученные в исследовании результаты позволяют не только расширить спектр видения проблемы благополучия современных молодых женщин, чье личностное развитие приходится на период смены гендерных норм, но и выйти на осмысление возможной психологической помощи им в плане сопровождения процесса личностного и профессионального становления с целью оптимизации психологического благополучия. Перспективы дельнейших исследований в области обозначенной проблематики мы видим в нескольких направлениях. Во-первых, в расширении линий сравнительного анализа с учетом факторов региональной специфики и профессионального обучения, т.е. с включением еще нескольких групп респонденток, а именно – студенток-психологов из региональных вузов и студенток-врачей из столичных вузов. Во-вторых, считаем целесообразным наряду с исследованиями, выполненными в русле emic-подхода, который предполагает анализ одной из гендерных групп – либо женской, либо мужской, перейти к исследованиям в русле etic-подхода, который предполагает сравнительный анализ изучаемых феноменов и их взаимосвязи применительно к двум гендерным группам – женской и мужской и, соответственно, выявление гендерной специфики взаимосвязи психологического благополучия и степени приверженности нормам фемининности и маскулинности.

1. Астанина Н.Б. Вера в справедливый мир как коррелят психологического благополучия подростков [Электронный ресурс] // Клиническая и специальная психология. 2016. Том 5. № 4. C. 26–38. DOI:10.17759/psyclin.2016050402
2. Балдицына Е.И., Бакланов И.С., Бакланова О.А. Особенности исследования гендерной идентичности в современной социальной теории // Женщина в российском обществе. 2019. № 2. С. 43–51. DOI:10.21064/WinRS.2019.2.4
3. Бегинина И.А., Ивченков С.Г., Шахматова Н.В. Гендерные стереотипы современной провинциальной молодежи: опыт социологического измерения // Женщина в российском обществе. 2018. № 1(86). С. 19–29. DOI:10.21064/WinRS.2018.1.2
4. Богданович Н.В., Щеткина Е.И., Борисова А.А., Шевцова Н.А., Моисеева Л.П. Особенности ценностно-смысловой сферы у студентов в период обучения в вузе [Электронный ресурс] // Психология и право. 2019. Том 9. № 2. С. 232–249. DOI:10.17759/psylaw.2019090216
5. Бондаренко Я.А. Изучение осведомленности в семейной истории: психологическое благополучие и девиантное поведение [Электронный ресурс] // Психолого-педагогические исследования. 2020. Том 12. № 1. C. 72–85. DOI:10.17759/psyedu.2020120106
6. Бучацкая М.В., Капранова М.В. Особенности структуры психологического благополучия учащихся и студентов различных направлений профессиональной подготовки // Психологическая наука и образование. 2015. Том 20. № 2. C. 63–69. DOI:10.17759/pse.2015200207
7. Головей Л.А., Петраш М.Д., Стрижицкая О.Ю., Савенышева С.С., Муртазина И.Р. Роль психологического благополучия и удовлетворенности жизнью в восприятии повседневных стрессоров // Консультативная психология и психотерапия. 2018. Том 26. № 4. С. 8–26. DOI:10.17759/cpp.2018260402
8. Гордеева Т.О., Сычев О.А., Осин Е.Н. Диагностика оптимизма: разработка детского опросника оптимистического стиля объяснения успехов и неудач [Электронный ресурс] // Культурно-историческая психология. 2017. Том 13. № 2. С. 50–60. DOI:10.17759/chp.2017130206
9. Девисенко К.С. Изменения гендерных идеалов старшеклассников (2010 и 2018 гг.) // Телескоп: журнал социологических и маркетинговых исследований. 2019. № 5. С. 17–22. DOI:10.33491/telescope2019.5-602
10. Ерофеева М.А., Ключко О.И. Представления о нормах женского поведения у российской студенческой молодежи // Человеческий капитал. 2020. № 10(142). С. 223–233.
11. Идобаева О.А. К построению модели исследования психологического благополучия личности: психолого-развитийный и психолого-педагогический аспекты // Вестник Томского гос. ун-та. 2011. № 351. C. 128–124.
12. Клецина И.С., Иоффе Е.В. Гендерные нормы как социально-психологический феномен: монография. М.: Проспект, 2017. 144 с.
13. Клецина И.С., Иоффе Е.В. Нормы женского поведения: традиционная и современная модели // Женщина в российском обществе. 2019. № 3. С. 72–90. DOI:10.21064/WinRS.2019.3.6
14. Ключко О.И. Гендерные трансформации в социализации и ментальности российской молодежи // Вестник Московского городского педагогического университета. Серия: Философские науки. 2018. № 1. С. 29–35.
15. Ключко О.И., Штылева Л.В. Гендерные трансформации в ментальности современных российских школьниц // Перспективы науки и образования. 2019. № 2(38). С. 240–255.
16. Одинцова М.А., Куляцкая М.Г. Психологическое благополучие студентов с инвалидностью в инклюзивной среде смешанного обучения [Электронный ресурс] // Психолого-педагогические исследования. 2019. Том 11. № 2. C. 30–42. DOI:10.17759/psyedu.2019110204
17. Пуговкина О.Д., Шильникова З.Н. Концепция mindfulness (осознанность): неспецифический фактор психологического благополучия [Электронный ресурс] // Современная зарубежная психология. 2014. Том 3. № 2. С. 18–28. URL: http://psyjournals.ru/jmfp/2014/n2/70100.shtml (дата обращения: 20.01.2021).
18. Сачкова М.Е., Тимошина И.Н. Особенности представлений подростков о себе и лидере в школьном классе: гендерный аспект [Электронный ресурс] // Психологическая наука и образование psyedu.ru. 2013. Том 5. № 2. С. 48–61. URL: https://psyjournals.ru/psyedu_ru/2013/n2/61306.shtml (дата обращения: 20.01.2021).
19. Семенова Л.Э., Семенова В.Э., Серебрякова Т.А., Конева И.А. Психологическое благополучие юношей-старшеклассников с разными вариантами развития мужской идентичности [Электронный ресурс] // Вестник Мининского университета. 2019. Том 7. № 4. С. 7. DOI:10.26795/2307-1281-2019-7-4-7 URL: https://vestnik.mininuniver.ru/jour/article/view/1038 (дата обращения: 20.01.2021).
20. Семенова Л.Э., Серебрякова Т.А., Семенова В.Э. Гендерная специфика смыслового значения счастья в представлениях людей разных возрастов [Электронный ресурс] // Вестник Мининского университета. 2017. № 4. DOI:10.26795/2307-1281-2017-4-8 URL: https://vestnik.mininuniver.ru/jour/article/view/703/0 (дата обращения: 20.01.2021).
21. Тарасова О.А. Гендерные стереотипы современной студенческой молодежи (региональный аспект): дис. … канд. соц. наук. Екатеринбург, 2014. 173 с.
22. Тихомиров Д.А., Новицкая К.В. Представления молодежи Москвы о гендерных ролях и характеристиках современной женщины // Горизонты гуманитарного знания. 2018. № 3. С. 90–102.
23. Умняшова И.Б. Анализ подходов к оценке психологического благополучия школьников // Вестник практической психологии образования. 2019. № 3(3). С. 94–105. DOI:10.17759/bppe.2019160306
24. Холмогорова А.Б., Герасимова А.А. Психологические факторы проблемного использования Интернета у девушек подросткового и юношеского возраста // Консультативная психология и психотерапия. 2019. Том 27. № 3. С. 138–155. DOI:10.17759/cpp.2019270309
25. Шевеленкова Т.Д., Фесенко П.П. Психологическое благополучие личности (обзор концепций и методика исследования) // Психологическая диагностика. 2005. № 3. С. 95–129.
26. Denis D. De illusie van vrijheid // Psychologie Magazine. 2019. № 2. P. 61–63.
27. Keyes C.L.M., Shmotkin D., Ryff C.D. Optimizing Well-Being: The Empirical Encounter of Two Traditions // Personality and Social Psychology. 2002. Vol. 82. № 6. P. 1007–1022. DOI:10.1037/0022-3514.82.6.1007
28. Kuykendall L., Tay L. Employee subjective well-being and physiological functioning: An integrative model // Health psychology open. 2015. № 2(1). DOI:10.1177/2055102915592090
29. Lee J.Y., Lee S.J. Caring is masculine: Stay-at-home fathers and masculine identity // Psychology of Men and Masculinity. 2018. № 19(1). Р. 47–58. DOI:10.1037/men0000079
30. Raynor D.A., Levine H. Associations Between the Five-Factor Model of Personality and Health Behaviors Among College Students // Journal of American College Health. 2009. Vol. 58. № 1. P. 73–82. DOI:10.3200/JACH.58.1.73-82
31. Ryff C.D., Keyes C.L.M. The structure of psychological well-being revisited // Journal of Personality and Social Psychology. 1995. Vol. 69(4). Р. 719–727. DOI:10.1037/0022-3514.69.4.719