Введение
Благополучие и в объективно оцениваемых показателях, и в его субъективных репрезентациях в наше время выступает одним из основных показателей качества жизни современного человека. В научных публикациях приводятся доказательства связи высокого уровня благополучия и успешности человека, его самореализации и позитивного функционирования [6; 7; 8; 11; 14; 25; 30; 31].
В последние десятилетия благополучие выступает как равноправный целевой показатель качества деятельности многих производственных отраслей, в частности, сферы образования: данные международных и национальных мониторингов свидетельствуют о признании важности оценки благополучия наряду с академическими достижениями школьников, если речь идет об определении качества образования и эффективности деятельности образовательных систем [4; 5; 12; 20]. Включение показателя благополучия субъектов образовательных отношений, прежде всего учащихся, в систему оценок качества, несомненно, свидетельствует о смене парадигмы в современном образовании от состояния, в котором образование рассматривается как форма подготовки ребенка к будущей жизни, к новому пониманию сущности образовательного процесса как формы проживания ребенком его собственной жизни [16]. Внедрение в образовательный процесс цифровых технологий оказывается неотъемлемой частью жизни современного ребенка и в школе, и за ее пределами [8]. В этом контексте интерес представляют вопросы влияния цифровых технологий на благополучие подрастающего поколения и в жизни детей в целом, и в образовательной среде в частности.
Психологические механизмы влияния цифровых технологий на развитие личности растущего человека сегодня изучены недостаточно. Интерес исследователей в значительной степени связан с изучением влияния цифровых технологий на когнитивное развитие ребенка и развитие его интеллекта в ущерб изучению личностного развития. Если речь идет о когнитивном развитии, то сегодня приоритеты в оценках связаны, скорее, с доказательством преимуществ использования цифровых технологий в развитии восприятия, памяти, мышления, других когнитивных процессов [1; 19]. Исследования, направленные на изучение влияния цифровых технологий на личностное развитие, отличаются противоположными тенденциями и раскрывают негативные эффекты этого влияния, проявляющиеся, например, в росте тревожности, эмоционального напряжения, снижении саморегуляции, сужении временной перспективы, обеднении социальных связей и качества контактов [18]. Среди этих работ исследования о связи и влиянии цифровых технологий на благополучие подрастающего поколения немногочисленны.
Особенно мало исследований, выполненных в контексте изучения социализации современных подростков. Сложилась парадоксальная ситуация, поскольку взросление современного подростка проходит в новых социальных условиях. Во-первых, процессы социализации современного ребенка происходят в новой, совмещенной с реальной жизнью цифровой и виртуальной среде. Это не просто существующие параллельно реальное и виртуальное жизненные пространства, это новая среда обитания, реальная по своим ощущениям и переживаниям для подростка, и виртуальная по способу опосредования взаимодействия. Во-вторых, в современной жизни в силу радикальных трансформаций общественной жизни школа и семья утрачивают статус социальных институтов, определяющих направление, содержание и исходы социализации детей. Социализация современных подростков происходит под влиянием других социализационных агентов с новыми формами, условиями и механизмами воздействий. В частности, новыми социализационными агентами современных детей, подростков и молодежи многие исследователи называют интернет и социальные медиа. В силу этих причин актуальной становится задача разработки критериев или критериальных ориентиров социализации подростков в новых условиях жизни и деятельности, опосредованных влиянием цифровых технологий. Мы предположили, что эти ориентиры могут быть связаны с изучением психологического благополучия современных подростков. Целью данной статьи является обоснование содержания и описание возможной критериальной основы оценки благополучия подростков в контексте изучения социализации современных подростков. Решение этой задачи и определение психологических критериев благополучия могут способствовать оптимизации процессов воспитания как в семейной, так и в образовательной среде.
Метод
Основным методом исследования выступил теоретический анализ проблемы благополучия человека. Теоретический обзор был выполнен на основе анализа публикаций результатов научных исследований с использованием поисковой системы Google Scholar (Google Академия), Научной электронной библиотеки eLIBRARY, а также в базе данных APA PsycNet.
Критериями отбора исследований для анализа выступали следующие:
- соответствие содержания понятиям «субъективное благополучие», «психологическое благополучие», «процветание» и их аналогам на английском языке «subjective well-being», «psychological well-being», «flourishing»;
- соответствие содержания проблеме социализации человека, социализации подростков в частности, а также социализации с учетом использования цифровых технологий;
- применимость к изучению особенностей развития личности в подростковом возрасте;
- наличие разработанной теории, теоретической концепции;
- верификация основных теоретических моделей эмпирическими исследованиями.
Конструкт психологического благополучия подростка
Критерии и индикаторы оценки самого благополучия до сих пор являются предметом научных дискуссий. В публикациях подчеркивается разнообразие терминологического и понятийного аппарата в смысловом поле этого конструкта и многообразие способов его измерения [2; 14]. В одном из недавних обзоров зарубежных исследований благополучия применительно к сфере образования также было продемонстрировано разнообразие подходов в понимании этого феномена и его измерения [23]. Говоря о благополучии человека, психологи чаще всего используют два основных конструкта – субъективное благополучие и психологическое благополучие. Первый из них – субъективное благополучие (subjective well-being, SWB) – наиболее полно представлен в концепции Э. Динера (Diener, 1984) и его последователей и раскрывает вопросы удовлетворенности человека различными сферами жизни. Благополучие понимается как переживание удовольствия и избегание неудовольствия, ощущение счастья и выступает как соотношение доминирующего аффекта (позитивного или негативного) и совокупности представлений человека о своей жизни как успешной/неуспешной. Человек, чаще испытывающий удовлетворенность своей жизнью и редко – неприятные чувства, имеет высокий уровень благополучия. Человек же, у которого доминируют отрицательные эмоции, редко испытывает чувства радости и счастья, имеет низкий уровень субъективного благополучия [27]. Этот подход имеет, на наш взгляд, некоторые ограничения для решения вопроса об изучении благополучия в контексте социализации современных подростков. Несмотря на то, что эмоциональная составляющая, несомненно, выступает надежным индикатором благополучия человека, ее значение и тем более полный приоритет являются преувеличенными. Особенно это важно, если речь идет о детском и подростковом возрасте, когда общий позитивный эмоциональный настрой может маскировать недостаток в развитии личностных ресурсов и наличие проблем.
Понятие психологического благополучия (psychological well-being, PWB) связано с идеями об условиях и критериях полноценного функционирования человека. Исследователи, работающие в этой парадигме, прежде всего К. Рифф (C. Riff at al., 1996) и М. Селигман (M. Seligman, 2011), утверждают, что переживание счастья – это не только и не столько позитивные эмоции, но и ощущение самореализации человека, его самоосуществления [31; 32]. В понятии психологического благополучия в большей степени речь идет о психологических механизмах достижения удовлетворенности жизнью, каковыми могут выступать механизмы личностного развития на каждой ступени онтогенеза. Этот подход, на наш взгляд, в большей степени отвечает задачам изучения благополучия в детском, подростковом и юношеском возрасте.
В концепции психологического благополучия К. Рифф в качестве показателей психологического благополучия выделяют самопринятие человека, его позитивные отношения с социумом, личностную компетентность как способность к управлению своим окружением, наличие жизненных целей, личностный рост и автономность как самостоятельность и независимость [31]. Основная идея концепции психологического благополучия К. Рифф состоит в том, что развитость этих личностных компонентов обеспечивает позитивное функционирование личности, а также степень самореализации человека, которые отражаются на субъективном уровне через переживание удовлетворенности и счастья (Riff, Keyes, Lee, 1995). Очевидно, что эти показатели и соответствующие им механизмы личностного развития отличаются собственной динамикой, отвечающей логике общевозрастных закономерностей развития личности. Например, в подростковом возрасте особый вклад в благополучие будут вносить показатели автономности, самопринятия и личностной компетентности.
Одной из авторитетных современных концепций благополучия является теория благополучия (процветания, «flourishing»), разработанная М. Селигманом (M. Seligman, 2011), центральным компонентом которой выступает модель PERMA [32]. Модель включает в себя пять основных доменов («кирпичиков») благополучия: позитивные эмоции (Positive Emotion), вовлеченность (Engagement), взаимоотношения (Relationships), смысл (Meaning), достижения (Achievement). Позитивные эмоции – один из самых важных компонентов этой модели – выражают способность человека смотреть на свое прошлое, настоящее и будущее с оптимизмом. Вовлеченность характеризует отношение человека к выполняемой деятельности как к интересному и важному делу. Отношения человека с другими людьми и социальные связи, прочные доверительные отношения отражают коммуникативную составляющую благополучия. Под смыслом понимаются идеи, ради которых живут люди, это служение чему-то большему, чем «Я». Благодаря этим идеям люди делают свою жизнь насыщенной, они развиваются и движутся в своем развитии вперед. Достижение – это чувство выполненного долга. Наличие целей и их достижение улучшают самочувствие и позволяют, по выражению М. Селигмана, процветать [32]. Высокие значения оценок этих доменов могут свидетельствовать об успешности овладения подростком цифровыми технологиями как культурными орудиями социализации в новой среде жизни.
Однако это представление о благополучии как субъективных оценках удовлетворенности жизнью, психологических механизмах удовлетворенности и счастья, доменах благополучия оставляет открытым вопрос о динамической составляющей и мотивационной основе его развития. Ответ на этот вопрос можно найти в теории самодетерминации Э. Деси и Р. Райана (Deci, Ryan, 1985). В этой теории психологическое благополучие связано с удовлетворением трех базовых, имманентно присущих каждому человеку потребностей – потребности в автономии как стремления чувствовать себя инициатором собственных действий, самостоятельно контролировать свою жизнь и свое поведение; потребности в компетентности как желания достичь определенных внутренних и внешних результатов и быть эффективным в какой-либо деятельности; потребности во взаимосвязи с другими людьми как потребности к установлению прочных отношений на основе чувства привязанности и принадлежности к группе. Благополучие рассматривается как результат реализации, «положительный исход» этих основных потребностей [30]. Исследований об удовлетворении потребностей у современных подростков нам обнаружить не удалось. Исходя из установленных закономерностей развития личности в подростковом возрасте, можно предположить, что особую важность для подростков будет иметь удовлетворение потребности в автономии и связанности с другими людьми. Потребность в автономии может проявляться в феноменах открытия подростком для себя новой «социальной самости». Потребность в связанности может проявляться в направленности на доверительное общение с другим человеком, прежде всего для открытия новых сторон собственного «Я», в противовес тому, что в свое время было названо «зрелищным общением», в котором приоритетность отдалась внешнему по отношению к личности подростка явлению и/или зрелищному событию жизни [22]. Удовлетворение потребности в компетентности, возможно, будет связано с овладением подростком необходимыми навыками для оптимизации процессов взаимодействия в новых условиях жизни в цифровой среде.
Имеются исследования психологического благополучия и в российской науке. Российские исследователи рассматривают психологическое благополучие как устойчивое свойство личности. С.А. Водяха предлагает следующие критерии психологического благополучия: положительные эмоции, тесные взаимоотношения, вовлеченность в жизнедеятельность, осмысленность жизни и позитивную самомотивацию [5]. О.А. Идобаева считает, что для каждого возраста характерны особенности психологического благополучия, которые определяются социальной ситуацией развития, ведущей деятельностью, уровнем развития психологических новообразований возраста и индивидуально-психологическими особенностями личности [11].
Установлено, что психологическое благополучие подростков опосредовано влиянием факторов разного уровня и содержания: изучаются характер межличностных и социальных отношений [4; 24]; анализируются жизнестойкость и самоэффективность [10; 21; 34], исследуются тревожность [15], восприятие собственных жизненных перспектив [3].
Обобщая результаты этих исследований, можно предположить, что психологическое благополучие подростка в контексте изучения процессов социализации – это системная целостность его субъективных оценок удовлетворенности актуальным уровнем жизни, развитость у подростков психологических механизмов позитивного функционирования, положительные оценки основных доменов благополучия, прежде всего оптимизма и взаимоотношений с людьми. На наш взгляд, удовлетворение психологических потребностей подростка в автономии и связанности будет оказывать решающее влияние на психологическое благополучие подростка.
В этом возрасте удовлетворение базовых потребностей будет определять социально значимые достижения подростка, опосредованные его ведущей деятельностью, которой мы полагаем общественно полезную деятельность, интерес и переживание важности дела, которые сопровождаются значительным приливом энергии.
Цифровая социализация и ее особенности
Цифровая социализация – термин в обиходе наук о человеке, не имеющий пока статуса научного понятия и утвержденной дефиниции. Общим знаменателем различных точек зрения является понимание цифровой социализации как процесса овладения и присвоения человеком социального опыта путем использования информационных цифровых технологий, приобретаемого, как правило, в интернет-среде, в социальных и медиакоммуникациях [19]. Однако это зонтичное определение не учитывает, на наш взгляд, то обстоятельство, что социальный опыт, который может освоить подросток в цифровой среде, не будет опытом предшествующих поколений. Традиционное представление о процессах социализации предполагает у взрослых наличие моделей успешной адаптации к жизни, деятельности, к среде функционирования. У современных взрослых успешный опыт поведения в цифровой среде либо отсутствует, либо дефицитарен по сравнению с таковым, например, у подростков. Недостаток цифровых компетенций у взрослых является серьезным ограничением в их возможности оказывать влияние на современных подростков, а непонимание системных эффектов воздействия цифровых технологий на развитие личности снижает для взрослых возможности управления процессами социализации.
Социализация в новых условиях отличается рядом особенностей. Кроме феномена размывания границ между онлайн- и офлайн-реальностями, исследователи отмечают новые социализационные явления: формирование цифровой личности или нескольких виртуальных личностей, сращивание человека с гаджетами и цифровыми устройствами, изменение границ традиционной семейной системы благодаря цифровым коммуникациям, расширение времени воздействий образовательных институтов на жизнь подростков и молодежи за пределами образовательных учреждений и другие. Эти особенности заставляют рассматривать цифровую социализацию как новое особенное явление с иными атрибутами и критериями успешности.
Один из ярких парадоксов социализации в новых условиях проявляется в том, что она разворачивается в новой реальности. Среда жизни современного человека – это не просто пространство параллельных или пересекающихся виртуальных и реальных миров. Это совмещенная онлайн- и офлайн-реальность, новая интегральная целостность, успешность функционирования в которой различна у молодого и старшего поколения. Если взрослые имеют опыт успешного функционирования в реальной жизни и не всегда успешны и тем более эффективны в виртуальной среде и во взаимодействии с цифровыми технологиями, то молодое поколение – подростки, младшие школьники и даже дошкольники – компетентны в цифровой среде, но неопытны в реальной жизни. Поэтому возможно, что успешность исходов социализации подростков для взрослых связана с одними модальностями оценок, а для самих подростков – с другими.
Предполагается, что социализация – это процесс воспроизводства, усвоения и порождения общественно полезного, общественно значимого опыта, обеспечивающего поступательное развитие общества в соответствии с неким общественным идеалом, процесс развития просоциального поведения. Напротив, нарушения социализации связаны с асоциальным поведением: девиантностью, делинквентностью, то есть с поведением, не отвечающим общественному идеалу. Однако сегодня оценить новые социальные феномены – например, хакерство, Net-дружбу, фаббинг, компьютерную игру, – как однозначно негативные или позитивные явления невозможно. Оценки влияния этих феноменов на развитие личности подростка противоречивы [9]. Между тем сами подростки считают успешность функционирования в виртуальной среде свидетельством собственной состоятельности, а феноменологический ряд цифровой активности – отражением собственной повседневности. С этой точки зрения поиск психологических критериев благополучия подростков в контексте социализации может быть связан с оценкой просоциальности поведения, в первую очередь таких его показателей, как альтруизм – бескорыстная забота о благополучии других, подчиняющееся требованиям и целенаправленное поведение.
Изучение процессов «традиционной» социализации показало, что можно обозначить три основных функции социализационного процесса: усвоение общественного опыта, его воспроизводство в действиях и поступках и социальное творчество человека. Не умаляя значения первых двух функций социализации, следует заметить, что в условиях цифровизации современной жизни возрастает значение ее третьей – креативной функции, связанной с осознанием необходимости существования человека не просто в новых условиях, а в условиях принципиальной неопределенности, быстрых и глобальных изменений. «Становление “текучего субъекта” в условиях “текучей современности” требует разработки новых моделей социализирующих процессов, определяющих практику будущего взаимодействия человека с реальностью» [17, с. 62]. С этой точки зрения, вероятно, критерии успешных исходов социализации будут смещаться в сторону субъективных критериев, выражением которых могут выступать критерии и показатели психологического благополучия в контексте позитивного функционирования личности подростка.
Одним из влиятельных факторов для положительных исходов социализации подрастающего поколения является фактор экранного времени, включающий характеристики зрительного контакта с мониторами компьютеров, планшетов, ноутбуков, экранами телевизоров, телефонов и смартфонов. Количество экранного времени сегодня выступает объективным показателем процессов цифровой социализации детей, подростков и молодежи как параметр, фиксирующий физическое пространство жизни. Существуют доказательства того, что большое количество экранного времени связано с пагубным влиянием на раздражительность, плохое настроение, физическое здоровье, когнитивное развитие, социальную адаптацию подростков и молодежи, их академические достижения [26; 28; 29].
В исследованиях подчеркивается, что негативные исходы социализации в новых условиях в связи с количеством экранного времени должны рассматриваться в свете недостаточного понимания подростком содержания информации или контекста использования цифровых экранов.
Результат масштабных опросов, проведенных в 19 странах Европы среди детей в возрасте от 9 до 16 лет (N=21964), показал, что развлекательная деятельность с использованием цифровых технологий, такая как просмотр видео, прослушивание музыки, общение с друзьями и семьей, взаимодействие в социальных сетях и онлайн-видеоигры, составляет список ежедневных занятий детей. Различия между странами значительны, однако, например, ежедневный просмотр видео варьируется между 43% детей в возрасте от 9 до 16 лет в Словакии и 82% в Литве, а прослушивание музыки в интернете варьируется между 45% в Германии и 81% в Сербии. В большинстве стран возрастная группа, играющая в онлайн-видеоигры каждый день, представлена подростками 12–14 лет. В России, согласно недавнему исследованию, проведенному Г.У. Солдатовой с коллегами, практически все опрошенные подростки сообщили о ежедневном использовании сети Интернет. В выходные дни каждый четвертый подросток 11-13 лет проводит в интернете более 5 часов, а каждый третий подросток 14-16 лет сообщает о том, что проводит в Сети по 6-8 часов. При этом в досуговой деятельности российских подростков доминируют спорт, музыка, изучение иностранных языков. Цифровые хобби представлены компьютерными играми и программированием, ими увлекается каждый третий опрошенный подросток [19]. В этом аспекте психологические критерии благополучия подростков в контексте социализации связаны как с оценкой продолжительности экранного времени, так и с оценкой изменений когнитивного, физического, эмоционального и социального модусов развития личности подростка.
Успешность цифровой социализации опосредована психологической доступностью для человека инфокоммуникационных технологий, то есть развитием соответствующих компетенций. Поэтому цифровая грамотность [35] как совокупность технических и эксплуатационных навыков использования Сети и цифровых устройств, навыков навигации и обработки информации, навыков создания и производства контента, навыков общения и взаимодействия в Сети является важным фактором успешности социализации современного человека. Уровень развития цифровой грамотности выступает необходимым условием реализации креативной функции социализации – функции порождения нового социального опыта в цифровой среде и в реальной жизни, неразрывно связанной сегодня с этой средой. Поэтому цифровая грамотность также выступает психологическим критерием благополучия подростков в контексте их социализации.
Заключение
Качественное своеобразие подросткового возраста связано с началом включения человека во взрослую жизнь с освоением соответствующих этой жизни норм и правил. В традиционном подходе к социализации модели, которые предоставляет подростку ближайшее окружение и в целом общество, являются для подростка ориентиром в освоении общественных норм и ценностей. Поскольку никакого места, кроме детского, в системе отношений со взрослыми (с родителями, педагогами) подросток занять не может, он ищет новые формы самоопределения в тех сообществах, где его ролевая определенность и статус еще не установлены. Цифровая среда представляет собой широкое поле возможностей такого рода. Для современных подростков характерен приоритет социализации именно в цифровой среде, прежде всего в силу ролевой и статусной неопределенности этой среды. Здесь-то и складывается новая социальная ситуация развития, здесь осваивается новая совокупность норм, на основе которых строятся социальные взаимоотношения. И в цифровой среде, и в новых условиях жизни общение по-прежнему является ведущей деятельностью подростка и направлено на активное самопознание и самоопределение [22]. Однако ресурсы и способы обеспечения этих процессов изменились, будучи в значительной мере опосредованными цифровыми технологиями познания и взаимодействия.
Социализация в цифровой среде для подростка – это социализация, основанная на независимости и самовыражении, которая более всего напоминает самоактуализацию и воплощение субъектности [12]. В силу этих причин развитие у современного подростка психологических механизмов достижения благополучия – оптимизма, уверенности в своей компетентности, способности ставить и достигать цели, так же как и понимание смысла происходящего, способность строить доверительные отношения с людьми могут довольно точно отражать успешность его социализации. Обобщая результаты исследований психологического благополучия личности, особенностей социализации в цифровой среде, закономерностей развития в подростковом возрасте, можно сделать следующие выводы о критериальной основе оценки благополучия подростков в контексте цифровой социализации. Мы полагаем, что наряду с традиционными критериями просоциальности поведения и критериями, раскрывающими психологическое благополучие подростков в контексте позитивного функционирования, важными будут критерии, отражающие благополучие и успешность функционирования именно в цифровой среде, такие как уровень цифровой грамотности и количество экранного времени как показатель наполненности и распределения времени жизни подростка.