Смысложизненное состояние как показатель субъектного развития личности

В статье представлены результаты теоретико-эмпирического исследования смысло-жизненных состояний как психологических индикаторов, указывающих на достигнутый уровень субъектного развития личности. Обосновывается идея о существовании особого класса задач личностного развития, принятие и решение которых детерминирует становление личности субъектом индивидуальной жизни. К этому классу относятся смыслопоисковая, смыслосберегающая и смыслореализационная задачи, которые соответственно предполагают самоопределение, самосохранение и самореализацию личности в качестве субъекта жизни. Эти задачи в современных обществах и культурах носят нормативный характер и актуализируются в определенном возрасте, социальная ситуация которого предоставляет свободу и возлагает ответственность на личность за распоряжение собственной жизнью. Смысложизненное состояние личности определяется ее внутренней позицией по отношению к смысложизненным задачам — их субъективным принятием-непринятием, а также активностью и продуктивностью их решения. Предлагается теоретически и эмпирически обоснованная типология смысложизненных состояний, в рамках которой дифференцируются стагнативное, кризисное, конфликтное и благополучное состояния. На материале исследования популяционной белорусской выборки доказано, что люди, испытывающие разнотипные состояния, характеризуются различным уровнем развития субъектных свойств. Состояние стагнации соответствует бессубъектности — неразвитости субъекта жизни, когда специфические задачи развития даже не приняты личностью. Состояние кризиса соотносится либо с первичной бессубъектностью, либо с вторичной десубъектизацией — со срывом развития личности, обусловленным нерешенностью или нерешаемостью принятых смысложизненных задач. Состояние благополучия соответствует ситуации развитой и полноценно функционирующей субъектности, когда смысложизненные задачи приняты и успешно решаются личностью. Состояние конфликта соотносится с ограниченной субъектностью, при которой, успешно решая задачи поиска и сохранения смысла, личность сталкивается с невозможностью или неспособностью решить другие задачи, как правило, связанные с практической реализацией этого смысла. Также подтверждена гипотеза о том, что индивидуальные различия в выраженности (развитости) субъектных свойств обусловлены внутренней позицией человека в отношении смысложизненных задач и успехом-неуспехом их решения в повседневной жизни.

Гришина Н. В. Экзистенциальная психология в поисках своего вектора развития // Психологические исследования. 2015. Т. 8. № 42.

Карпинский К. В. Смысложизненный кризис в развитии личности: Анализ концепций отечественной и зарубежной психологии. Гродно: ГрГУ, М.: ПИ РАО, 2015. 319 с.

Debats D. L., Drost J., Hansen P. Experiences of meaning in life: A combined qualitative and quantitative approach // British Journal of Psychology. 1995. Vol. 86. P. 359–375.

Schnell T. Existential Indifference: Another Quality of Meaning in Life // Journal of Humanistic Psychology. 2010. Vol. 50, N 3. P. 351–373.

Damasio B. F., Koller S. H. Complex Experiences of Meaning in Life: Individual Differences Among Sociodemographic Variables, Sources of Meaning and Psychological Functioning // Social Indicators Research. 2015. Vol. 123, N 1. P. 161–181.

Леонтьев Д. А., Тараненко О. А., Калашникова О. Э. Специфика осмысленности жизни у различных групп кризисных пациентов // Мир психологии. 2017. № 3. С. 190–201.

Карпинский К. В. Неоптимальный смысл: психологические тупики жизненного пути личности. Гродно: ГрГУ, 2016. 539 с.

Куликов Л. В. Психология настроения. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1997. 228 с.

Прохоров А. О. Интегрирующая функция психических состояний // Психологический журнал. 1994. Т. 15, № 3. С. 136–145.