Соблюдение неформальных социальных норм: полевые эксперименты в метро

Работа посвящена полевому эмпирическому изучению проблемы соблюдения неформальных социальных норм в Московском метро. Анализировали реакции испытуемых и окружающих пассажиров на просьбу экспериментаторов уступить место, а также реакции самих экспериментаторов на это нарушение ими негласных правил поведения пассажиров в метро. Проведено кросскультурное сравнение полученных результатов с результатами классических полевых экспериментов Такушьяна и Милгрэма-Сабини в Нью-Йоркской подземке.

В полевых экспериментах в Нью-Йоркской подземке (в заполненном вагоне студент(ка) – экспериментатор просил(а) пассажира уступить ему место) (Milgram & Sabini, 1978), начатых Г. Такушьяном (студентом С. Милгрэма) (Takooshian, 1972), был получен неожиданный результат: больше половины пассажиров уступили свои места.

Эти эксперименты фактически моделировали ситуацию работы механизмов оперантного обусловливания, формирующих и поддерживающих стандартные неформальные правила взаимодействия пассажиров в метро. Первый анализ социальных норм с позиции парадигмы оперантного обусловливания принадлежит Скотту, определившему санкции как «подкрепляющий эффект взаимодействия», а сами социальные нормы как «паттерны санкций» (Scott, 1971, р. 85). Согласно этому подходу, нормы формируются и поддерживаются негативными последствиями их нарушения. Такие негативные последствия нарушения двух главных неформальных правил поведения пассажиров (1-е – «Кто успел, тот и сел»; 2-е – воздерживаться от разговоров друг с другом) как раз и изучали в полевых экспериментах в НьюЙоркской подземке: прежде всего, у нарушителей (экспериментаторов), а также у испытуемых и окружающих пассажиров.

Цель нашей работы – повторение и углубление этих американских исследований, а также кросскультурный анализ результатов, полученных в Москве и Нью-Йорке.

В полевых экспериментах в Нью-Йоркской подземке (в заполненном вагоне студент(ка) – экспериментатор просил(а) пассажира уступить ему место) (Milgram & Sabini, 1978), начатых Г. Такушьяном (студентом С. Милгрэма) (Takooshian, 1972), был получен неожиданный результат: больше половины пассажиров уступили свои места.

Эти эксперименты фактически моделировали ситуацию работы механизмов оперантного обусловливания, формирующих и поддерживающих стандартные неформальные правила взаимодействия пассажиров в метро. Первый анализ социальных норм с позиции парадигмы оперантного обусловливания принадлежит Скотту, определившему санкции как «подкрепляющий эффект взаимодействия», а сами социальные нормы как «паттерны санкций» (Scott, 1971, р. 85). Согласно этому подходу, нормы формируются и поддерживаются негативными последствиями их нарушения. Такие негативные последствия нарушения двух главных неформальных правил поведения пассажиров (1-е – «Кто успел, тот и сел»; 2-е – воздерживаться от разговоров друг с другом) как раз и изучали в полевых экспериментах в НьюЙоркской подземке: прежде всего, у нарушителей (экспериментаторов), а также у испытуемых и окружающих пассажиров.

Цель нашей работы – повторение и углубление этих американских исследований, а также кросскультурный анализ результатов, полученных в Москве и Нью-Йорке.

Методика

Опрос с предсказаниями. Средний возраст респондентов (13 мужчин и 20 женщин, среди них – 21 студент) составил 21,0 год (SD =2,1, Min =18, Max =29). Респонденты ничего не знали ни о наших, ни об американских экспериментах в метро. Всем им был задан вопрос, в котором кратко описана экспериментальная ситуация «Отсутствие мотивировки»: «Как вы думаете: если в Московском метрополитене, в заполненном вагоне, молодой человек/девушка, вполне здоровый/ая на вид, подойдет к сидящему пассажиру и попросит уступить ему/ей место, – сколько процентов пассажиров уступит место девушке и сколько юноше? И сколько процентов в Нью-Йорке соответственно?»

Экспериментаторы: 5 женщин и 5 мужчин, добровольцы: 9 студентов (в основном, психологи и социологи) и 1 психолог – выпускник 2008 г. Средний возраст экспериментаторов – 20,9 лет (SD = 1,4, Min = 19, Max = 24). Экспериментаторы работали парами (попеременно исполняя также функции наблюдателей).

Процедура эксперимента и дебрифинг. Эксперимент (всегда «разыгрывалась» только одна экспериментальная ситуация «Отсутствие мотивировки») проводили в мае 2010 г. в вагонах поездов всех линий Московского метрополитена, исключая самую периферийную – «Каховскую». Средняя продолжительность эксперимента – 4,0 мин (Valid № = 96, SD = 1,9, Min = 1, Max = 14).

Экспериментатор обращался к испытуемому с вопросом: «Извините, пожалуйста, вы не уступите мне место?» Если испытуемый спрашивал: «Почему?», – экспериментатор должен был ответить: «Я очень устал(а)». Если испытуемый сам высказывал предположение, содержащее мотивировку просьбы, например: «Вам нездоровится?» – «нормализация», по Шеффу (Scheff, 1960), – наша инструкция, как и американская, предписывала экспериментатору давать в таких случаях утвердительный ответ.

Если место уступали, экспериментатор садился, через 10 секунд вставал и проводил дебрифинг: говорил испытуемому так, чтобы слышали и соседи: «Извините, пожалуйста, это был научный эксперимент», – предлагал испытуемому снова сесть на свое место и добавлял: «Спасибо большое. Просим извинить нас, если доставили вам неудобства. Я передаю вам справку с благодарностью и адресом для обратной связи (вручалась справка нашего университета с печатью, подтверждающая факт проведения научного эксперимента). Возьмите ее с собой и можете заказать через месяц бесплатную копию результатов эксперимента. Нельзя ли нам с помощником (подходил наблюдатель) задать вам несколько вопросов для завершения нашего исследования?» Следовало короткое интервьюирование испытуемого пассажира. В точности тот же дебрифинг и то же интервью проводили также и с испытуемыми, не уступившими свои места.

Дебрифинг снимал также отчасти и стрессовое состояние самого экспериментатора.

Испытуемые: 96 пассажиров Московского метрополитена. Выборка – квотная: 1) женщины старше 40 лет – 25 человек; 2) женщины моложе 40 лет – 23 человека; 3) мужчины старше 40 лет – 25 человек; 4) мужчины моложе 40 лет – 23 человека.

Возраст испытуемых определяли сначала «на глаз», а во время интервью уточняли.

Результаты исследования

В целом в экспериментальной ситуации «Отсутствие мотивировки» в Московском метро (2010 г.) 69 из 96 (72 %) испытуемых пассажиров уступили свои места в ответ на просьбу экспериментаторов. В Нью-Йоркском метро в идентичной экспериментальной ситуации так же поступили 25 из 41 (61%) в 1972 г. (Takooshian, 1972) и 28 из 41 (68 %) испытуемого в 1978 г. (Milgram & Sabini, 1978) (оба различия между Москвой и Нью-Йорком статистически незначимы¹).

Следовательно, неформальные социальные нормы, регламентирующие поведение пассажиров в вагонах метрополитена, приблизительно в равной степени укоренены в культурных кодах пассажиров обеих стран.

Здесь и далее (если специально не оговорено), статистическую значимость различий измеряли критерием Фишера (угловое преобразование Фишера).

Опрос с предсказаниями

Точность предсказаний результатов экспериментов в метро (ситуация «Отсутствие мотивировки») нашими российскими респондентами мы сравнили (таблица 1) с точностью аналогичных предсказаний 16-ю американскими респондентами (приблизительно поровну мужчин и женщин, студентов и аспирантов, средний возраст 20 лет) (Takooshian, 1972).

Таблица 1

Кросскультурное сравнение точности предсказаний процента пассажиров, уступивших место в ответ на просьбу экспериментатора женского и мужского пола в метро Москвы и Нью-Йорка (экспериментальная ситуация «Отсутствие мотивировки»)

Из этих сравнений можно сделать вывод о переоценке неосведомленными респондентами обеих стран силы неформальных норм интеракций пассажиров в метро. Первым такой вывод сделал Милгрэм в замечании на полях работы своего ученика (Takooshian, 1972, р. 8). Как видно из таблицы 1, в меньшей степени этот вывод распространяется на российских респондентов, которые с большей точностью, чем американские, указали процент испытуемых пассажиров, уступивших свои места в Нью-Йорке.

Такую же переоценку фактически продемонстрировали и авторы первых экспериментов в Нью-Йоркской подземке (Милгрэм и Такушьян) в 1972 г., поскольку совершенно не ожидали обнаружить столь высокий процент позитивных реакций со стороны испытуемых пассажиров (Takooshian, 1972; Milgram & Sabini, 1978).

Гендерные различия в поведении испытуемых пассажиров

В обоих мегаполисах (см. таблицу 2) как испытуемые-женщины, так и испытуемые-мужчины уступали свои места чаще экспериментаторам женского пола, чем экспериментаторам мужского пола. Статистически значимым это различие оказалось только для испытуемых-мужчин (эффект «джентльменства») как в Москве, так и в Нью-Йорке: p = 0,029 и p = 0,043 соответственно; у испытуемых-женщин значимость этого различия в обоих мегаполисах находится лишь на уровне статистической тенденции: p = 0,065 и p = 0,066 (Москва и Нью-Йорк соответственно).

Ни в Москве (2010 г.), ни в Нью-Йорке (1972 г.) не выявлено статистически значимого различия в поведении испытуемых по их гендерному признаку как по отношению к экспериментатору мужского пола, так и по отношению к экспериментатору женского пола для экспериментальной ситуации «Отсутствие мотивировки»¹.

В пилотной части нашего проекта (Московское метро, экспериментальная ситуация «Отсутствие мотивировки») это различие было выявлено на уровне статистической тенденции (p=0,055) только по отношению к просьбам 4-х экспериментаторов женского пола: пассажиры-мужчины уступали им свои места чаще, чем пассажиры-женщины:

Таблица 2

Влияние пола экспериментатора и пола испытуемого на отношение испытуемого к просьбе уступить место для экспериментальной ситуации «Отсутствие мотивировки»: сравнение результатов экспериментов в Москве в 2010 г. с результатами экспериментов в Нью-Йорке в 1972 г.^* (курсивом в скобках)

Другие результаты исследования испытуемых пассажиров

1 Возрастные различия в поведении испытуемых пассажиров в основном тривиальны и здесь (из-за лимитированности объема публикации) не приводятся. Лица испытуемых пассажиров во время эксперимента в 23 случаях из 96 выражали удивление (в 8 случаях из 27 не уступивших места и в 15 – из 69 уступивших); американские исследователи также отметили выражение озадаченности на лицах многих своих испытуемых; мимика некоторых наших испытуемых выражала разные степени негативных реакций (от недовольства до возмущения и агрессивности): в 11-и случаях из 27 не уступивших места и в 4-х – из 69 уступивших; покраснел 1 испытуемый из 27 не уступивших места и 7 – из 69 уступивших; побледнел 1 испытуемый из 27 не уступивших места и 3 – из 69 уступивших. 2 Среди тех, кто уступил место, 87% (60 из 69) не задавали никаких вопросов экспериментатору; для сравнения: из не уступивших места только 41% (11 из 27) пассажиров не вдавались в расспросы (значимость различия: Chi square =21,52, df= 1, p = 0,000004); в американских экспериментах 1972 г. 70% из уступивших свои места пассажиров сделали это также молча (значимость этого кросскультурного различия: p = 0,02).

12 из 14 (86 %) и 9 из 15 (60 %) соответственно; из аналогичного гендерного различия с тем же вектором (68 % и 20 % соответственно) по отношению к просьбам одного экспериментатора мужского пола не может быть сделан значимый вывод даже на уровне статистической тенденции (p = 0,053) уже по причине единственности этого экспериментатора (Аль-Батал, 2009).

Выражаем благодарность профессору Гарольду Такушьяну (Fordham University, NY City, USA) за любезное предоставление его рукописи и всех собранных им в 1972 г. материалов его экспериментов в Нью-Йорке (Takooshian, 1972).

Мы не имели возможности сравнить наши московские результаты для экспериментальной ситуации «Отсутствие мотивировки» с соответствующими нью-йоркскими 1978 г. (Milgram & Sabini, 1978), поскольку эта американская публикация содержит только просуммированные для 4-х экспериментальных ситуаций гендерные данные.

72% (50 из 69) испытуемых, уступивших место, и только 26 % (7 из 27) не уступивших дали интервью (значимость различия: Chi square =17,42, df =1, p = 0,00003); почти такой же результат выявлен для другой формы «сотрудничества» обеих групп испытуемых с экспериментаторами: принимать или не принимать наши «дебрифинговые» справки (значимость различия между уступившими и не уступившими место в этом случае такая же (критерий χ²).

По теории когнитивного опосредования действия (Ajzen and Fishbein, 1980), важную роль в определении выбора поведения играют так называемые субъективные нормы; в нашей выборке в целом, те, кто уступили свои места, чаще, чем те, кто отказался их уступить, давали положительный ответ на один из вопросов (о значимом другом) нашего интервью: «Есть ли у вас человек, который хотел бы, чтобы вы именно так отреагировали в этой ситуации?»: 70% (30 из 43) и 33% (2 из 6) соответственно, р = 0,043.

Чем больше длительность проживания пассажиров в Москве, тем реже они уступали место в ответ на просьбу экспериментаторов (тест Манна–Уитни: Valid N =52 (47+5), Z =–2,92, p = 0,004)

Чем позже проводили эксперимент, тем чаще испытуемые не уступали свои места (тест Манна–Уитни: Valid N = 96 (69 + 27), Z = –2,65, p = 0,008); скорее всего, эту зависимость можно объяснить нарастанием утомления пассажиров к концу дня.

Реакция окружающих пассажиров на эксперимент

В целом в большинстве случаев реакция окружающих пассажиров была довольно слабой и вялой. В момент проведения эксперимента они чаще наблюдали за пассажирами, уступившими свои места: в 71% случаев (49 из 69), чем за теми, кто отказался это сделать: в 52% случаев (14 из 27), р = 0,041.

Реакции экспериментаторов на эксперимент

Фиксируя мимику, цвет лица экспериментаторов, самооценку их эмоционального состояния и самочувствия в разные моменты, мы количественно подтвердили факт стрессового влияния экспериментальной ситуации на самих нарушителей этих норм, впервые отмеченный в американских экспериментах. В частности, число случаев появления негативного эмоционального состояния возросло с 5 %, зарегистрированных непосредственно перед высказыванием просьбы, до 9 % – в момент просьбы и 25 % – сразу после эксперимента.

Только двум из 5 наших экспериментаторов-мужчин удалось набрать предлагавшуюся «норму» испытуемых, тогда как все экспериментаторы-женщины смогли полностью выполнить ее: данный эксперимент оказывает значительно более сильное стрессовое воздействие на экспериментаторов-мужчин.

Заключение

Работа вносит вклад в понимание особенностей (включая кросскультурные российско-американские) формирования и соблюдения неформальных стандартных норм интеракций на примере метрополитена – характерного портрета социальной жизни мегаполиса.

1. Аль-Батал Т.М. Проблема соблюдения социальных норм: эксперименты в Московском и Санкт-Петербургском метро (по Милгрэму и Сабини) // Практическая психология образования 21 века: проблемы и перспективы: Сборник научных статей и материалов 8-й научно-практической конференции (Коломна, декабрь 2009 г.) / Под общ. ред. И. М. Ильичевой, Р. В. Ершовой. Коломна: КГПИ. 2009. С. 218–226.
2. Ajzen I., Fishbein M. Understanding attitudes and predicting social behavior. Englewood Cliffs, NJ: Prentice Hall, 1980.
3. Milgram S., Sabini J. On maintaining social norms: a field experiment in the subway // Advances in Environmental Psychology / Eds A. Baum, J. E. Singer and S. Valins. Hillsdale, NJ: Erlbaum, 1978. V. 1. P. 31–40.
4. Scheff T. Being mentally ill: a sociological theory. Chiсago: Aldine, 1960.
5. Scott J. F. Internalization of norms. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall, 1971.
6. Takooshian H. An observational study of norms in the New York City subway. Report on a class field experiment. 1972. Unpublished manuscript.