Воспитательные установки родителей и их представления о конфликтах с детьми младшего подросткового возраста

Цель проведенного исследования состояла в том, чтобы выявить связь между воспитательными установками родителей и их представлением о конфликтности отношений с младшими подростками. В исследовании приняли участие 72 родителя младших подростков, в равном соотношении отцы и матери. Для исследования воспитательных установок использовался опросник «Измерение родительских установок и реакций» (PARI) Е. Шеффера — Р. Белла (Schaefer, E.S. & Bell, R.Q.), адаптированный Т.В. Нещерет. Особенности представлений родителей о конфликтах с детьми подросткового возраста выявлялись с помощью разработанной анкеты, касающейся отдельных частных вопросов протекания конфликтов в семьях респондентов с их детьми. Было установлено, что эмоциональная дистанция родителей с одновременно присутствующей концентрацией на ребенке сочетается с частым возникновением конфликтов с младшими подростками. Родители, которые первыми идут на контакт с ребенком после конфликта, в отличие от родителей, ожидающих инициативы со стороны подростка, меньше подавляют ребенка и имеют с ним лучший эмоциональный контакт. Большинство родителей сосредоточены на деструктивном воздействии конфликтов на их отношения с детьми. Те родители, которые анализируют конфликтные ситуации с детьми и обнаруживают больше конструктивное воздействие конфликта на их отношения, поддерживают баланс подавления ребенка и предоставления ему свободы, беспокойства за его безопасность и доверия ребенку, а также стараются проявлять строгость дозированно, контролировать раздражительность и поддерживать эмоциональную включенность в отношения с детьми. Эти данные подтверждают предположение о существовании связи между отношением родителей к ребенку и частотой конфликтов с ним, оценкой воздействия конфликтов на характер детско-родительских отношений.

Введение

Проблема детско-родительских отношений является по-прежнему актуальной. Тема конфликтов между детьми и родителями вызывает повышенный интерес и внимание со стороны разных отраслей психологии, — семейной, возрастной, социальной, юридической, педагогической. Роль семьи в процессе социальной идентификации подростка активно изучается [2].

Общеизвестным и неоспоримым фактом является перестройка детско-родительских взаимоотношений в период подросткового возраста ребенка. Значимую роль в этом процессе приобретает воспитательная позиция родителей, установки, характеризующие их как субъектов воспитания. Как пишет А.С. Спиваковская, для ребенка характерно стремление к отделению себя от родителей, освобождению от их опеки, а для родителей характерно стремление удержать ребенка под своим контролем одновременно с желанием его самостоятельности [4]. Многие исследователи отмечают повышение конфликтности в детско-родительских отношениях в подростковом возрасте.

Определение понятия «конфликт» Ф.Е. Василюк считает непростой задачей: «Если задаться целью найти дефиницию, которая не противоречила бы ни одному из имеющихся взглядов на конфликт, она звучала бы психологически абсолютно бессодержательно: конфликт — это столкновение чего-то с чем-то. Два основных вопроса теории конфликта — что именно сталкивается в нем и каков характер этого столкновения» [1, с. 42]. В основе определений данного понятия, разрабатываемого в трудах Л.А. Петровской, В.В. Бойко, А.Г. Ковалева, Ф.М. Бородкина, Н.М. Коряка, А.А. Ершова, заложен смысл «противоречия». В одном из определений конфликта говорится о том, что это трудноразрешимое противоречие, связанное с острыми эмоциональными переживаниями, сложное многоуровневое явление [3, с. 40].

Конфликт как столкновение различающихся потребностей в общении и несогласование позиций родителя и ребенка может способствовать как конструктивным, так и деструктивным изменениям в детско-родительских отношениях. Очевидно, что воспитательные установки играют далеко не последнюю роль в детско-родительских конфликтах; отношения претерпевают изменения и, в связи с взрослением ребенка, устойчивые паттерны перестают позитивно регулировать эти отношения. Поведение во время конфликта отличается от привычных форм взаимодействия и не соотносится с личным опытом. Именно в семье ребенок получает от родителей навыки поведения в конфликте, — как непосредственно в конфликте с родителем, так и при обсуждении конфликта, произошедшего у ребенка с другим человеком. Отсутствие личного опыта реагирования в условиях конфликта, отсутствие поддержки со стороны родителей способствует тому, что у подростка формируются непродуктивные стратегии поведения в условиях конфликта [4, с. 54]. Именно поэтому, на наш взгляд, стоит обратить внимание на представление родителей о конфликтах с взрослеющими детьми: причины, характер протекания, исход, переживания, систематичность и многие другие частные вопросы. Особенно интересной представлялась проверка соотношения воспитательных установок родителей с частотой конфликтов между детьми и родителями.

Таким образом, цель проведенного исследования состояла в том, чтобы выявить связь между воспитательными установками родителей и их представлением о конфликтности отношений с младшими подростками.

Выборку составили 72 родителя младших подростков (36 отцов и 36 матерей). Средний возраст участников исследования — 39,5 лет; на момент проведения опроса респонденты состояли в браке со вторым родителем ребенка. В выборке приняли участие родители 42 мальчиков и 30 девочек.

Методики исследования: опросник «Измерение родительских установок и реакций» (PARI) Е. Шеффера — Р. Белла (Schaefer, E.S. — Bell, R.Q.), адаптированный Т.В. Нещерет, и анкета, касающаяся отдельных частных вопросов протекания конфликтов в семьях респондентов с их детьми младшего подросткового возраста. В анкете после социально-демографической части родителей просили оценить частоту и причины конфликтов с ребенком младшего подросткового возраста, типичное поведение после конфликта, вклад конфликта в отношения между родителем и ребенком (конструктивное, деструктивное и др.), также были заданы вопросы, касающиеся представления о способах взаимодействия с младшим подростком, эффективных для профилактики конфликтов (например, «Что, на Ваш взгляд, помогает предотвращать повторение конфликтов между родителем и подростком?»; «Что Вы делаете, чтобы конфликты с ребенком стали реже или менее интенсивны?» и др.).

Исследование проводилось дистанционно с помощью google-форм.

Далее полученные результаты были обработаны с помощью программы Microsoft Ecxel, затем с помощью программы SPSS был проведен анализ полученных данных (методы описательной статистики, критерий Манна — Уитни; критерий хи-квадрат Пирсона).

Результаты исследования

На рис. 1 представлены результаты анкетирования родителей по вопросу, касающемуся частоты конфликтов с их детьми. Мы видим, что 47% родителей (26 отцов и 8 матерей) отмечают наличие конфликтов с детьми с частотой «несколько раз в месяц». По ответам 39% родителей (22 матери и 6 отцов) конфликты с детьми происходят «несколько раз в неделю». «Ежедневно» конфликтуют с детьми 7% родителей от нашей выборки (4 матери и 1 отец). «Реже раза в месяц» отмечают конфликтные ситуации также 7% родителей (3 отца и 2 матери). Ответ «нет конфликтов с детьми» в данной группе опроса получен не был.

Рис. 1. Распределение ответов родителей в результате оценивания
частоты их конфликтов с детьми младшего подросткового возраста

Из рис. 2 мы видим, что наиболее распространенной причиной конфликтов с детьми, по мнению самих родителей, является «поведение детей». Такая категория ответов встречается у 46% родителей (23 отца и 10 матерей). Родителей, конфликтующих с детьми по причине их недовольства результатами успеваемости в школе и вовлеченностью детей в учебный процесс, оказалось 18% (8 матерей и 5 отцов). 15% родителей (7 матерей и 4 отцов) отмечают, что конфликтуют с детьми из-за их внешнего вида и привычек, которые осуждают и считают вредными для здоровья. У 12,5% родителей (6 матерей и 3 отцов) актуальна в качестве конфликтной темы в общении с детьми группа ответов, которые можно назвать «наведение порядка и помощь в совместном быту». 8% родителей (5 матерей и 1 отец) причиной конфликтов указали тему «друзья ребенка», включающую несогласие между подростком и родителем в выборе круга друзей и способах проведения с ними досуга.

Рис. 2. Распределение ответов участников опроса по типичным причинам конфликтов
родителей с детьми младшего подросткового возраста

На рис. 3 отражено распределение ответов родителей об их поведении после конфликтов с детьми. Так, мы видим, что 48% родителей (21 отец и 14 матерей) ожидают от детей, что они первыми пойдут на примирение и разрешение конфликта; 20% родителей идут на примирение первыми (13 матерей и 1 отец); 32% родителей сообщают, что игнорируют произошедший конфликт (14 отцов и 9 матерей).

Рис. 3. Распределение ответов участников опроса по особенностям поведения
после произошедшего конфликта с детьми младшего подросткового возраста

Рис. 4 отражает оценку родителями конструктивного и деструктивного влияния конфликтов на их взаимоотношения с детьми. 44,5% родителей (22 матери и 10 отцов) считают, что конфликты оказывают на их отношения больше деструктивное воздействие, чем конструктивное; 29% (18 отцов и 3 матери) затрудняются определить, ухудшают конфликты с детьми или воздействуют позитивно на их отношения; 12,5% родителей (6 матерей и 3 отца) усматривают больше пользы, чем вреда для их отношений от происходящих с ребенком конфликтов; 11% (5 матерей и 3 отца) видят разрушительную функцию для их отношений с детьми; 3% родителей (2 отца) считают, что их отношения с детьми после конфликтов меняются в лучшую сторону.

Рис .4. Распределение ответов участников опроса по оценкам
конструктивного и деструктивного влияния конфликта
на их отношения с детьми младшего подросткового возраста

При анализе ответов на вопросы анкеты и сопоставлении их с данными, полученными при помощи методики «Измерение родительских установок и реакций» (PARI), были получены следующие результаты:

• родители, конфликтующие с детьми ежедневно и несколько раз в неделю, имеют значимо белее высокие показатели по шкале «семейные конфликты», чем родители, указывающие на более редкое проявление конфликтов в их отношениях с детьми;
• в семьях, в которых дети и родители ежедневно конфликтуют, показатели по шкале «эмоциональный контакт» значительно ниже, чем в семьях, в которых конфликты происходят реже (U=0,021, при р≤0,05); по этой же шкале обнаружены значимые различия между группами родителей, отмечающих конфликты с детьми «несколько раз в месяц» и «несколько раз в неделю» (U=0,017, при р≤0,05): эмоциональный контакт выше в группе родителей, отмечающих менее частое возникновение конфликтов;
• показатели шкалы «эмоциональная дистанция» в отношениях детей и родителей выше в группе родителей, конфликтующих ежедневно, по сравнению с родителями, вступающими в конфликт с детьми не чаще раза в месяц (U=0,031, при р≤0,05);
• родители, отмечающие частоту конфликта с детьми в пределах «несколько раз в неделю», чаще, чем родители, конфликтующие реже, имеют высокие показатели по шкале «излишняя концентрация на ребенке» (U=0,024, при р≤0,05);
• в семьях, в которых на примирение первыми идут родители, значительно выше показатель по шкале «эмоциональный контакт с ребенком» (χ2=15,172, p<0,05) и ниже «излишняя концентрация на ребенке», его подавление (χ2=15,843, p<0,05);
• в семьях, в которых родители оценивают воздействие их конфликтов с детьми младшего подросткового возраста на взаимоотношения чаще как конструктивное, чем деструктивное, обладают усредненными показателями по шкалам «оптимальный эмоциональный контакт», «излишняя концентрация на ребенке» и сравнительно более низкими показателями по шкале «излишняя эмоциональная дистанция с ребенком».

Обсуждение результатов

При анализе результатов было обнаружено, что показатели по шкале «семейные конфликты» выше у родителей, которые отмечают наличие конфликтов с детьми младшего подросткового возраста ежедневно или несколько раз в неделю. Вероятно, в данных семьях конфликты выступают как семейный паттерн. Дети считывают образцы поведения родителей в ситуации возникновения несогласия между ними и, обладая, в силу возраста, недостатком регуляции поведения, воспроизводят усвоенные модели взаимодействия с родителями в ситуации конфликта. К тому же, родители, у которых часто случаются конфликты с детьми, отмечают недостаточность эмоционального контакта с ними. Результаты попарного сравнения групп по частоте конфликтов в детско-родительских отношениях показали значимые различия по шкале «эмоциональный контакт». Получается, что у родителей, стремящихся к установлению партнерских, равных отношений с ребенком, поддерживающих его активность и потребность озвучивать свои мысли и чувства, редко случаются конфликты в их отношениях с ребенком в подростковом возрасте. Обнаруженное значимое различие по шкале «эмоциональная дистанция» у родителей, конфликтующих с подростками ежедневно и примерно раз в месяц, говорит нам о том, что в семьях, где часто происходят конфликты с детьми, родители проявляют раздражительность, вспыльчивость, излишне строги и склонны к уклонению от контакта с ребенком, возможно, не стремятся понять его позицию и услышать, как он видит ситуацию. У родителей, которые ежедневно конфликтуют с детьми младшего подросткового возраста, обнаружены сравнительно более высокие показатели по шкале «излишняя концентрация на ребенке», чем у родителей, конфликтующих с детьми реже. Этот результат в совокупности с вышесказанным может нам говорить о том, что в отношении к ребенку в семьях, где родители и младшие подростки часто конфликтуют, проявляется непринятие взрослости ребенка, желание подавить его волю, активность и агрессивность, устранить зависимые отношения, вмешаться в мир ребенка из-за опасений за его безопасность.

Также интересным, но прогнозируемым результатом считаем более высокие показатели по шкале «эмоциональный контакт с ребенком» и более низкие по шкале «излишняя концентрация на ребенке» у родителей, которые первыми идут на примирение с ребенком младшего подросткового возраста после ссоры с ним, чем у родителей, ожидающих инициативы в примирении от детей.

Выводы и перспективы дальнейших исследований

В рамках проведенного исследования удалось выяснить, что сравнительно более частое возникновение конфликтов, согласно оценкам родителей, сочетается с наличием в их установках на воспитание подростков эмоциональной дистанции, проявляющейся в строгости, вспыльчивости и уклонении от контакта с ребенком, и, одновременно присутствующей концентрации на ребенке, проявляющейся в подавлении сопротивления, агрессии ребенка, беспокойстве за его безопасность и чрезмерной заботе, а также попытке установить зависимые отношения.

Родители, проявляющие инициативу в общении после произошедшего конфликта, независимо от его исхода, оказались более ориентированными на эмоциональный контакт с детьми и, в то же время, менее подавляющими ребенка в отношениях, чем родители, ждущие инициативы в общении от детей или вовсе игнорирующие произошедший конфликт.

68% родителей данной выборки (27 матерей и 22 отца) сосредоточены на деструктивном воздействии конфликтов на их отношения с детьми. Однако, родители (21% от общей выборки, из них 6 матерей и 9 отцов), которые анализируют конфликтные ситуации с детьми и обнаруживают больше конструктивное воздействие на отношения, чем деструктивное, обладают хорошим эмоциональным контактом с детьми, поддерживают баланс подавления ребенка и предоставления ему свободы, беспокойства за его безопасность и доверия ребенку, а также стараются проявлять строгость дозированно, контролировать раздражительность и поддерживать эмоциональную включенность в отношения.

При дальнейшем развитии исследования интересно сравнить представления подростков и родителей о конфликтах между ними, выявить особенности детско-родительского взаимодействия в семьях, в которых часто случаются конфликты между родителями и детьми.

1. Василюк Ф.Е. Психология переживания. Анализ преодоления критических ситуаций. М.: Издательство Московского университета, 2006. 139 с.
2. Гринфельд И.Л. Динамика процесса формирования социокультурной идентичности в подростковом возрасте: Автореф. дисс. … канд. психол. наук. М., 2004. 165 с.
3. Ершов А.А. Личность и коллектив. М.: Знание, 2000. 40 с.
4. Зайцев М.А. Конфликты подростков и родителей как предмет юридической психологии // Вестник Таганрогского института им. А.П. Чехова. 2016. № 1. С. 54–59.