Дается краткая рецензия на книгу М. Голдера и А. Гонзалеса «Фрейд в Выготском. Бессознательное и язык» (2006, тираж 500 экземпляров, на испанском языке). Кратко излагается информация о конференции по культурно-историческому подходу, прошедшей в ноябре 2006 г. в Бразилии. Сообщается, что одним из приславших в журнал «Культурно-историческая психология» текст своего выступления с этой конференции был А. Гонзалес. Этот текст представляет собой автореферат второй части его книги. Описываются трудности перевода этого текста на русский язык, формулируются ключевые идеи публикации и дискуссионные вопросы, которые она поднимает. Данная статья предваряет публикацию самого текста А. Гонзалеса.

Предисловие к публикации

Порой бывает, что перевод чужой статьи требует больше времени и сил, чем написание собственной. Похоже, именно с этим случаем мы и столкнулись при подготовке нижеследующей публикации. Но прежде чем говорить о возникших трудностях, стоит, хотя бы кратко, рассказать об истории появления этого текста в редакционном портфеле. В ноябре 2006 г. в Сан Паулу (Бразилия) проходила международная конференция по культурно-историческому подходу, в которой от России принимали участие Л.Ф.Обухова и Б.Г.Мещеряков. Отчет об этой конференции по ряду причин задерживается — преимущественно потому, что большая часть участников конференции, выступавших с докладами на португальском и испанском языках, еще не предоставили свои доклады или тезисы на английском языке. Первым на просьбу прислать англоязычный текст с содержанием своего выступления откликнулся психолог из Аргентины Алехандро Гонзалес, который привез в Сан Паулу экземпляры своей недавно опубликованной книги (написанной в соавторстве с Марио Голдером). Выступление А.Гонзалеса на конференции отражало содержание второй части данной книги. Два экземпляра этой книги автор передал на кафедру культурно-исторической психологии МГППУ. Как отметил в личном сообщении сам Алехандро, при подготовке англоязычного текста ему помогала вся семья (жена и двое детей). Публикацию его статьи мы можем рассматривать не только как автореферат (и отчасти рецензию) его книги, но и как начало отчета о конференции в Бразилии.

При переводе этого текста возникло немало лингвистических трудностей, в связи с чем пришлось неоднократно переписываться с автором (в очередной раз восхищаясь фантастическими возможностями Интернета). Тем не менее с сожалением приходится констатировать, что смысл некоторых предложений автора мы так и не смогли разгадать. Кроме того, в статье есть множество цитат из англоязычных и испаноязычных переводов Л.С.Выготского, А.Н.Леонтьева и З.Фрейда. Много времени ушло на поиск эквивалентных цитат в русских изданиях. При этом неожиданно выяснялось, что иногда цитаты Алехандро были более точными в отношении авторской атрибуции стихов российских поэтов, чем наши отечественные — и оригинальные — тексты (об этом мы пишем в примечаниях).

Как уже было сказано, книга состоит из двух частей, вторая из которых, «Бессознательное и язык», написана Алехандро, а первая, «Былое и думы», — Марио Голдером, также аргентинским психологом, ушедшим из жизни в 2005 г. По словам Алехандро, Марио Голдер был одним из самых активных распространителей идей Л.С. Выготского в Латинской Америке. Он работал в университетах Ла-Плата и Буэнос-Айреса, защитил в 1969 г. докторскую диссертацию в МГУ им. Ломоносова под руководством А.Н.Леонтьева, основал в Аргентине Академию Л.С.Выготского.

В своей части книги, «Былое и думы», Марио Голдер затрагивает вопросы, касающиеся развития психологии в России, и той роли, которую в этом процессе сыграл психоанализ. Он описывает взаимоотношения Л.С.Выготского и А.Р.Лурии с психоанализом: в частности, пишет о «Психологии искусства» и отношении Выготского к взглядам Фрейда на искусство, а также о деятельности Лурии в рамках основанного им Казанского психоаналитического кружка. Отдельно Голдер пишет об ученых и специалистах, представлявших психоаналитическую школу в России после 1910 г., и о том, как менялось восприятие психоаналитических идей Выготским в период с 1922 по 1930 г. Повествуя о становлении культурно-исторической школы, Голдер обращается к биографиям Л.С. Выготского, А.В.Запорожца, А.Н.Леонтьева, Д.Б.Эльконина, А.Р.Лурии.

Дальнейшая судьба культурно-исторической психологии и психоанализа в России рассматривается Голдером сквозь призму исторических и политических перемен, произошедших в 20—30-х гг. ХХ в.: он пишет о фактическом запрете психоанализа и идей Выготского в эпоху сталинизма, обусловленном указом 1936 г., а также о статье П.Размыслова «О “культурно-исторической теории психологии” Выготского и Лурия».

Вторая часть книги, написанная А.Гонзалесом, посвящена более подробному рассмотрению взаимосвязи, которую можно проследить между идеями Л.С.Выготского и З.Фрейда, а именно между понятиями внутренней речи и бессознательного.

Несмотря на отмечавшиеся выше трудности, возникшие при переводе статьи А.Гонзалеса, и вопреки, по всей видимости, так до конца и неустраненным неточностям в выражении авторской мысли, мы полагаем, что основные идеи автора вполне понятны, и читатель, пусть и не без труда, имеет возможность по достоинству оценить оригинальную гипотезу автора о генезисе и развитии бессознательного (в личной переписке Алехандро, пожалуй, слишком скромно оценивает свою роль, приписывая данную гипотезу Выготскому). Согласно этой не только оригинальной, но и очень смелой гипотезе, то самое бессознательное, которое З. Фрейд сравнивал с преисподней (в этом смысле — «бессознательщина») и которым в качестве универсального инстинктивного багажа психики фаталистически наделял всех людей, предлагается рассматривать с позиций культурно-исторической теории как неизбежный побочный продукт развития сознания и несовершенства средств («значений», по А.Н.Леонтьеву), усваиваемых субъектом из социальной среды. В общем, «не так страшен черт, как его малюют». Бессознательное рассматривается как прибежище (если не сказать, кладбище) «голых или во всяком случае недоработанных мыслей», причем причины их образования надо искать прежде всего в социокультурной среде (хрестоматийным примером может служить та самая викторианская культура, которая, как полагают, тоже в немалой степени повинна в изучавшихся З. Фрейдом неврозах, возникших на сексуальной почве).

Чтение статьи А. Гонзалеса пробуждает удивительно много внутренних откликов, причем очень разных (уже одно это оправдывает затраченные усилия на ее подготовку). С одной стороны, не может не вызывать радостных чувств (по крайней мере, у сторонников культурно-исторической психологии, базирующейся на идеях Л.С. Выготского) тот очевидный факт, что в далекой Аргентине эти идеи продолжают жить и творчески перерабатываться. С другой стороны, далеко не все суждения автора вызывают автоматическое доверие и согласие. Скорее, даже наоборот: в первую очередь они провоцируют новые вопросы, которые раньше не приходилось встречать в литературе или самим ставить. Один из самых интригующих и в то же время логично вытекающих из статьи вопросов заключается в следующем: неужели бессознательное «говорит» на языке внутренней речи? Попутно встает вопрос о том, насколько язык внутренней речи однороден и не существует ли некоторое множество таких языков? Сам Л.С.Выготский (т. 2, с. 340—341) отмечал, что кроме редуцированного и чисто предикативного языка внутренней речи существует и другой вариант, соответствующий задаче создания мысленного черновика (эскиза) развернутой внешней речи (устной или письменной). Но если язык внутренней речи зависит от текущей ситуации и задачи субъекта, т. е. является целенаправленным и саморегулирующимся процессом, то можно ли относить его к сфере бессознательного? Еще один замечательный вопрос можно сформулировать так: не является ли подлинный язык бессознательного языком личностных смыслов? Впрочем, нам придется здесь остановиться, потому что каждый из поставленных вопросов (и особенно последний) грозит породить свой «снежный ком» и заслуживает самостоятельного рассмотрения и изучения. Кроме того, в наши задачи не входит изложение своего понимания прямо или косвенно затронутых в статье вопросов. Все, на что мы претендуем в данном контексте — это вызвать у читателя интерес к публикации и желание внимательно прочитать ее своими глазами. Этот интерес и желание уместно пролонгировать и на саму книгу двух аргентинских психологов (Golder M., Gonzalez A.H. Freud en Vigotsky. Inconsciente Y Lenguaje. Buenos Aires, 2006).